Текст книги "Королевства Доблести (ЛП)"

Автор книги: Элейн Каннингем

Соавторы: Кристи Голден,Эд Гринвуд,Марк Энтони,Дуглас Найлз,Трой Деннинг,Дэвид Ч. Кук,Роберт Сальваторе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Тебе нужно знать ещё кое-что, – добавил Стралана. – В последнем отчёте Волни говорится, что за Эльхазирой следят и кошки тоже.

– Где Лорд Захариус?

– В своей камере, играет в какую-то игру со стражниками. Что-то с костями. Выглядит вроде безобидно, а то парни скучают.

– Приведи его. Хочу, чтобы он был с нами, когда мы встретимся с Эльхазирой.

Стралана оставил её, спеша удостовериться, что приказы будут выполнены. Через десять минут Мирмин, Стралана и Лорд Захариус выдвинулись к магазинчику Эльхазиры. Их также сопровождал отряд солдат, а, к тому моменту, как они достигли рыночного района, за ними по пятам следовала стая кошек. Мирмин заметила ягуара и оглянулась в поисках Сиобан, но женщину нигде не было видно.

Дверь в лавку оказалась открыта и из неё выбивалось тёплое оранжевое сияние факела. Прежде чем кто-либо успел среагировать, внутрь скользнули две кошки – одна с рыжим мехом, другая светло-серебристая.

Мирмин повернулась к стражникам и ткнула пальцем в Лорда Захариуса:

– Пока не пускайте его внутрь.

– Вряд ли это разумно, – отозвался кошачий лорд.

Не обратив внимания, Мирмин зашла в помещение вместе со Страланой и обнаружила за дверью поле битвы – изысканные гобелены на стенах разодраны, полки завалены разорванной одеждой, стеклянные витрины разбиты или перевернуты, а полы усыпаны дешёвой, блестящей бижутерией для украшения костюмов.

Двое котов уже были там, когда Мирмин обнаружила девочку – Андреану – съежившуюся в углу отдельной комнаты в дальнем конце магазина. Эльхазира лежала у её ног. Волосы женщины растрепались, а глаза были выпучены; она едва дышала.

Андреана же вся была в слезах. В то мгновение, когда она подняла взгляд и увидела приближающихся животных, девочка что-то закричала – на языке, который Мирмин никогда раньше не слышала. Внезапно красновато-чёрный язык пламени исторгся из рук Андреаны, в мгновение ока пролетев расстояние от неё до котов. Звери отпрыгнули с дороги и снаряд врезался в стену. Девочка поднялась, её кулаки были окутаны аурой энергии всё того же чёрно-красного цвета – и животные помчались от неё прочь.

– А вы почему здесь? – всхлипнула Андреана, обращаясь к Мирмин. – Пришли посмеяться над дурочкой?

Правительница уставилась на ребёнка. Вот он, таинственный волшебник. Эльхазире не нужно было покидать магазин, чтобы выйти на связь с магом – обладатель тайных знаний всегда находился под боком.

– Андреана? Кто убил Оттманна?

– Он был плохим человеком. Хорошо, что он умер. Он делал всякое… Плохое.

– Тебе?

Слёзы покрывали её лицо. Рукава платья задрались, открывая сеть шрамов на руках.

– Да. И Эльхазира тоже. Они били меня и жгли. Они хотели, чтобы я слушалась.

– Это ты его убила?

– Нет! – плюнула девочка. – Но хотела бы.

Мирмин заглянула в напуганные глаза угнетённой девочки.

– Ты – девушка со способностями. Почему ты оставалась с ними?

– Я из бедной семьи, родители нуждались в золоте, которое я отсылала.

– Это единственная причина?

– Нет. Эльхазира сказала, что мама и папа пострадают, если я не буду подчиняться ей или наврежу.

Мирмин прикусила губу.

– А что случилось здесь сегодня ночью? Это кошки? Они напали на тебя? Или Эльхазира?

Стралана из-за спины правительницы города попытался подойти ближе к девчушке, но юная волшебница уставилась на него, и воин застыл на месте. Неожиданно с другой стороны комнаты донеслась волна холодного воздуха; обернувшись, все присутствующие лицезрели Лорда Захариуса, стоящего в дверном проёме и держащего на руках чёрную кошку с сияющими серо-голубыми глазами. Вокруг шеи животного обвился амулет, который Мирмин уже видела – сердце, разделённое на две половины. Последний раз одна половина была кроваво-красной, в другая – чёрной. Теперь же обе были багровыми.

Это была Сиобан.

– Стража! – закричала Мирмин.

– Боюсь, они не смогут отозваться, –  покачал головой Лорд Захариус. – Здесь работает та же магия, что усыпила солдат тогда, в саду. Мы абсолютно одни здесь, не считая моего народа.

Женщина взглянула на дверь и разглядела крепкие, большие человеческие фигуры – Никколо и Савьер. Дюжина других кошачьих столпилась позади них. Эвон Стралана схватился за меч; Мирмин резко взглянула на него, вздёрнув руку. Неохотно, министр выпустил оружие.

– Ты убил Пенна Оттманна, – ровным голосом констатировала правительница.

– Ни в коем случае, – не согласился Захариус, слегка приподняв кошку. – Это сделала она.

– Сиобан – выдохнула Мирмин.

– Верно, – Лорд Захариус перевёл взгляд на девочку и мягко поприветствовал: – Здравствуй, дитя.

Андреана шарахнулась от него прочь.

– Тебе нечего бояться, и ты это знаешь, – начал Захариус. – Я много раз приходил к тебе. Я говорил, что мы вызволим тебя, если ты добудешь то, что нам нужно. Мы выполнили свою часть сделки; что же, ты откажешься от своей?

– А родители? – всхлипнула Андреана.

– С ними всё хорошо. Угрозы Эльхазиры были пустыми. Но даже если бы женщина говорила правду, мой народ защитил бы твою родню, даже в Кинжальной Долине, поверь. Этой ночью ты увидела, на что мы способны.

Горестно кивая, Андреана залезла рукой в карман и вытащила засушенные остатки крохотной ножки, оканчивающейся кошачьей лапой.

– Мощи Сацумы, – прошептал Эвон Стралана.

Мирмин смотрела на висящий на шее Сиобан амулет, когда в памяти всплыли слова её мужа: «Я познаю мрачное чудо отмщения».

– Останки Сацумы всего лишь уловка, – поняла она. – Ложь, и ничего более. Всё это было затеяно ради мести.

– Верно, – ответил Лорд Захариус, наклонившись и позволив черной кошке спрыгнуть. Та приземлилась – на три ноги – и мельком глянула в сторону проёма.

Проследив за взглядом кошки, Мирмин увидела молодого мага, Уолкотта, стоящего между Никколо и Савьером. По его глазам, мерцающим даже в тёмной комнате, она догадалась, что он один из кошачьего народа. Тогда, в магазине Оттманна, он пытался направить расследование на поиски мага-убийцы, прочь от кошачьих лордов и истины.

Отвернувшись от волшебника и вновь посмотрев на покалеченную кошку, Мирмин попыталась найти хоть какой-то смысл в том, что она видит. Эта кошка являлась Сиобан. Определённо. Но что случилось с её лапой? Кошачья леди, представившаяся Сиобан на аудиенции... Мирмин вспомнила её высокие кожаные сапоги и неуклюжие движения и, наконец, всё поняла.

Кошка подковыляла к девочке и остановилась напротив. Андреана поставила ногу за животным и отодвинулась. Кошачья леди начала увеличиваться в размерах, черты её лица расширялись, а шерсть погружалась под кожу. Вскоре обнажённая, человеческая форма Сиобан сидела перед ними. Левая нога женщины оканчивалась культей, прямо после бедра. Она потянулась за сушёной кошачьей лапой и прижала её к груди, пытаясь сдержать слёзы.

– Что здесь происходит? – требовательно поинтересовался Стралана.

Мирмин сняла плащ и накинула его на плечи Сиобан.

– Мрачное чудо.

Красавица-леди подняла на правительницу свои покрасневшие глаза и спросила:

– О многом вы догадались?

– Кое о чём, – отозвалась Мирмин. – Будет лучше, если ты всё расскажешь.

– Ты ей доверяешь? – посмотрела Сиобан на Лорда Захариуса.

– Да, – подтвердил тот.

Кошачья леди кивнула.

– Двенадцать лет назад на меня напали двое мужчин. Это случилось в ваших садах, в той беседке. Откуда-то они знали, что я из расы кошачьих лордов. Считая меня более низшим существом, они и обращались со мной также. С помощью амулета маг заточил меня в моей человеческой форме, а потом он и его сообщник изнасиловали меня.

– Я вернулась на следующий день, чтобы наказать их, но тогда у Оттманна в распоряжении было могущественное оружие. Пока я была кошкой, он отрубил мне ногу и дюжину раз ударил ножом. Посчитав, что я истекла кровью, он выбросил моё тело как мусор. Ногу же оставил в качестве сувенира.

Мирмин содрогнулась.

– Ты выжила, и захотела отомстить.

– Лорд Захариус помог мне. Сама я бы никогда не нашла ублюдка – оба они сменили имена и изменили с помощью магии внешность после «убийства», – она злобно ухмыльнулась, сверкнув глазами. – Может быть, они подумали, что я использовала только одну жизнь, и теперь могу вернуться за ними.

Захариус бросил на женщину хмурый взгляд, а потом вновь повернулся к Мирмин.

– Какое-то время назад Оттманн узнал про нашу миссию по возвращению останков Сацумы – уверяю тебя, она вполне реальна. Он утверждал, что у него есть какая-то информация, которая нам нужна, но отказался поделиться ею за разумную цену. По правде говоря, он пытался вымогать деньги. А когда торг не удался, он принялся угрожать моему представителю, используя лапу Сиобан в качестве результата прошлого столкновения с моим народом. Рассказы об этом дошли до меня, и я всё понял. Остальное ты видела лично.

– А что насчёт Волни? – уточнил Стралана.

– Прощание Волни и Оттманна несколько лет тому назад оказалось жестоким, – отозвался Уолкотт. – А потом мне пришлось почти целый год обыскивать Арабель, пока я наконец не нашёл мага, несущего запах крови Сиобан.

– Не понимаю, – сказала Мирмин. – После нападения прошли годы, кровь уже смылась с его рук.

Уолкотт прочистил горло.

– С рук – да. Но не с души.

– Уолкотт может чувствовать такие вещи. Он один из наших самых сильных магов, – сказал Захариус. – Он завёл знакомство с Волни и привёл его под твоё командование, чтобы мы затем могли привлечь его к расследованию дела. И хотя он нервничал из-за прибытия кошачьих лордов, Волни понятия не имел, что был убит его бывший партнёр – в конце концов, оба они изменили внешность. И если бы всё пошло по плану, мы смогли бы обвинить Волни в убийстве.

Стралана задумчиво поскрёб подбородок.

– Так что же случилось?

На этот вопрос ответила Сиобан:

– Моя нога нужна была мне столь же сильно, сколь и месть. У Уолкотта есть заклинание, позволяющее мне восстановиться, – она бережно пощупала свою не очень приятную добычу. – В любом случае, Оттманн умер, так и не сказав, куда дел лапу. Мы надеялись, что Волни знает. Когда стало понятно, что он тоже не знает, мы убили его и вернулись к Эльхазире.

– Она утверждала, что ничего не знает, – продолжил Лорд Захариус, – но на самом деле использовала дар ребёнка, чтобы спрятать от твоих людей некоторые предметы – включая лапу – украденные ею из магазина Оттманна. Сначала она посчитала, что обрубок должен дорого стоить, раз уж мы его ищем, но потом решила, что это опасный артефакт. Возможно, она думала, что пока она хранит желаемое у себя, мы не причиним ей вред. Этой ночью, когда несколько моих собратьев обыскивали это место, она надломилась. Не смогла вынести всего ужаса.

Мирмин скользнула взглядом по медальону Сиобан.

– Есть ещё кое-что, не так ли? Та причина, по которой тела не поддавались всем формам божественной и духовной магии?

– Да, – согласилась Сиобан, водя по украшению пальцем. – Разве вы сможете связаться с душой, если она надёжно заперта?

Мирмин посмотрела на блестящие красные половины сердца-медальона. Казалось, что они слегка пульсируют, словно настоящее, бьющееся сердце.

Лорд Захариус встал перед Андреаной на колени.

– Знаешь, ты теперь свободна. Если хочешь, можешь немного попутешествовать с нами. Мы удостоверимся, что ты доберёшься до своих родителей.

– А как же золото, которое Эльхазира выдавала мне? Родителям нужно оно, не я.

Смущение затуманило прекрасное лицо Захариуса.

– Я думал, ты хочешь снова жить с ними.

– Они просто отправят меня куда-то ещё, – прикусила губу Андреана. – Может быть, я снова буду работать на кого-нибудь, похожего на Эльхазиру. Или даже хуже.

– Но ведь ты о них заботишься…

– Я не хотела, чтобы им было плохо. И сейчас не хочу. Но это не значит, что я хочу к ним вернуться.

– Мне может пригодиться помощь, она может быть моей послушницей – выступил вперёд Уолкотт.

Лорд Захариус приподнял бровь.

– Такое тебе подойдёт?

– Если мне будут платить, – шёпотом ответила она, – и никто не будет называть глупой.

– А ты из требовательных, да? – улыбнулся Захариус. – Отлично. Твои навыки переговоров характеризуют тебя как девочку редкой сообразительности, Андреана.

Лицо юной волшебницы просветлело.

Мирмин взглянула на толпу кошачьих лордов за дверью, затем уставилась в изумрудные глаза Захариуса.

– Может, я и не смогу остановить тебя, если ты решишь ночью уйти отсюда, но даже не думай, что последствий не будет. Вы признались в умышленном убийстве. Законы нужно соблюдать.

– Это так, – согласился Захариус. – Но есть законы, а есть правосудие. Это не всегда одно и то же. Выбирать тебе, Мирмин. Можешь сделать из нас беглецов или сохранить в тайне всё, что случилось в этой комнате. Мы лишь сделали то, что должно было быть сделано уже давно. Сожалеть мне не о чем.

Мирмин посмотрела на Стралану – тот не отводил взгляда от серо-голубых глаз Сиобан.

– Эвон?

– Если бы мы задержали Оттманна и Волни – или как они там себя ещё называли – во время нападения, их приговорили бы к смерти, – произнёс министр. – Они получили по заслугам.

Сиобан молча кивнула, её глаза были полны благодарности.

Стралана оглядел лежащую у ног Андреаны женщину.

– Что же до Эльхазиры, – холодно добавил он, – слишком часто моим людям приходилось подбирать тела детей, избитых и выкинутых такими, как она. К ней у меня тоже нет жалости.

– Ты прямо мои чувства описал, – подтвердила Мирмин. – Лорд Захариус, вы все можете идти, но с одним условием – я хочу, чтобы вы никогда не возвращались в мой город. Ясно?

– Чёрт! – в сердцах воскликнул кошачий лорд. – А я уж было хотел порекомендовать Арабель своему народу, в качестве отличного места для отдыха.

Вопреки себе, Мирмин едва не улыбнулась.

Лорд Захариус опустил взгляд.

– Мне очень жаль, что это испытание принесло тебе столько боли.

– Как и мне, – вторила Мирмин, – как и мне.

Разделённая боль и воспоминания о несчастье Сиобан отныне отравили образ её когда-то любимой беседки. Женщина знала, что они никогда не исчезнут, подобно крови на фениксе Хэйверстрома. Её святилище, её убежище теперь потеряно навсегда.

На обратном пути ко дворцу, уже после того, как Захариус и его народ ушли, Мирмин наткнулась на кота, поймавшего птичку и теперь медленно убивавшего свою добычу. Она остановилась понаблюдать за отвратительным зрелищем. Эвон, следовавший сзади, коснулся её руки:

– Ты в порядке?

Мирмин подумала о том, какие мучения испытала Сиобан в руках насильников и вспомнила слабое сияние обеих половин её амулета. Пенн Оттманн и Раска Волни не просто изувечили кошачью леди – они ещё и отняли нечто личное и невероятно важное у Мирмин.

И она не испытывала к ним ничего, кроме ненависти.

– Это странно, – ответила Мирмин, продолжая смотреть, как маленький хищник медленно выдавливает жизнь из жертвы, – но почему-то я нахожу успокоение в том, что все кошки любят поиграть со своей добычей, прежде чем убить...

СЛЕЗА КОРОЛЯ

Марк Энтони

1360 год по Л.Д.

Духи трёх мудрецов корчились в мерцающем ядовито-зелёном пламени от жаровни. Некромант Кельшара подобно кошке расхаживала вокруг жаровни в самой верхней комнате её башни, расположившейся среди тёмных пиков южных Закатных гор.

– Просим тебя, волшебница, мы не знаем ответа на твой вопрос, – застонал один из духов.

– Пожалуйста, отпусти нас, – застонал другой.

– Хорошо, – ответил Кельшара. Её лицо было белым и чистым, а длинные волосы черны, как отполированный оникс, но она не была красивой. Тихая ярость, искажающая её лицо, никогда не была красивой, – Это будет награда за вашу никчёмность.

Она бросила горсть тёмного порошка на жаровню. Рубиновая крошка затрещала, и в этот же миг духи закричали в агонии. Пламя исчезло, оставляя после себя лишь облако едкого дыма. Вместе с пламенем исчезли и духи, оставляя после себя только стоны, эхом отражающиеся от каменных стен.

На мгновение на лице Кельшары появилась злорадная улыбка, однако вскоре пропала – она всё ещё не знала ответа на свой вопрос. Она села за свой рабочий стол и достала из золотой шкатулки пару драгоценных камней, каждый из которых имел каплевидную форму и был зеркальной чистоты.  Эти камни носили названия Слёзы Королей и легенды гласили, что это слёзы древних правителей, которые превратились в драгоценные камни. Так же, легенды гласят, что если заглянуть в такую слезу, то можно увидеть то, что “владелец” слезы любил больше всего.

Сейчас Кельшара видела в одном из таких камней изображение древних свитков и книг, написанных неизвестными рунами и покрытыми древними символами.  Это была библиотека короля Эверарда Фарсира, королевство которого располагалось вдоль всей реки Чионтар. Его королевство кануло в лету ещё задолго до пересечения людьми Закатных гор.  Самый ценной книгой в библиотеке Эверарда была книга, под названием “Том Полуночи”, прочтение которого даровало вечную жизнь. Однако, как бы долго Кальшара не смотрела в слезу, она не могла разглядеть местоположение книги.

– Тоз! – крикнула некромант, – Тоз!

Кельшара услышала звук когтей, царапающих каменный пол, и повернулась, чтобы увидеть маленькое, уродливое существо, хромающее к столу некроманта на двух скрюченных ножках.

– Госпожа? – трепетно спросило маленькое существо, сопя своим свиным носом и моргая своими красными, луковичными глазками, так ярко красующихся на его собаковидной морде.

– Подойди сюда, Тоз, – холодным голосом сказала Кельшара, – И расскажи мне о будущем. Но если ты будешь снова врать мне, то в этот раз потеряешь не только хвост, обещаю тебе.

– Да, моя госпожа, – ответил кобольд. Его глаза виновато были опущены в пол, а коричневые лохмотья, некогда бывшие туникой, свисали кусками с его исхудалого туловища и источало пренеприятнейший запах.

Однажды, это существо было человеком, великим провидцем, который предсказывал судьбы королей и императоров. Однако Кальшара хотела заполучить его. Она организовала его убийство и с помощью своего мастерства некроманта заключила дух провидца в мерзкой оболочке. С помощью магии она связала волю Тоза, вынудив того безоговорочно подчиняться воле колдуньи.

Кобольд неуклюже подошёл к столу, взял с него маленькую коробочку из слоновой кости и достал из неё колоду богато украшенных карт, завёрнутых в чёрный шёлк. Существо перетасовало их и протянуло колдунье.

– Вы должны вытянуть три.

Кельшара быстро вытянула три карты.

Кобольд перевернул первую. На ней было изображено три драгоценных камня.

– Это значит, что вы знаете, что ищите, и это предрекает вам великое богатство, однако, некоторая его часть будет потеряна.

– Конечно, – задумчиво ответила некромант, – Я была дурой. Я не смогу увидеть местоположение тома, пока не добуду третью и последнюю слезу. Хорошо, продолжай.

Кобольд перевернул вторую карту. На ней был изображен священник, перевёрнутый ногами кверху.

– Это символизирует силу ваших союзников.

Существо перевернуло третью карту.

– Перевёрнутый ногами кверху воин. Хм, враги, которые будут препятствовать вам будут сильны, как и ваши союзники.

– Что это означает? – спросила Кельшара.

– Я не знаю точно. Могу сказать только то, что священник, который вовсе не священник, поможет вам получить желаемое, а воин, который не является воином, будет всячески мешать вам.

– Воин, который не является воином? Что-то не внушает страха.

– Но хозяйка, карты говорят о его силе, мне кажется…

– Молчать! – крикнула женщина и ударом по щеке свалила кобольда с ног, – Главное, что имеет значение – третья Слеза. Как только я найду её, Том Полуночи будет моим, а вместе с ним и секрет бессмертия.

В Эверардском аббатстве всё было неспокойно, и Тиверис знал, что он был тому причиной.

Он бежал вниз по винтовой лестнице, пошлёпывая своими сандалиями по каменным ступенькам. Настоятельница монастыря послала за ним, и никто не был вправе заставлять ждать Мать Мелисенду. Тиверис остановился перед дверью из красного дерева, ведущую в кабинет настоятельницы. Он успокоил дыхание, и постарался как можно тише постучать в дверь своей массивной рукой. Стук эхом разнёсся по всему коридору, что заставило Тивериса поморщиться от неожиданно громкого звука.

– Входите! – раздался командный голос из-за двери.

Глубоко вздохнув, Тиверис открыл дверь и, немного повернувшись вбок, прошёл в дверной проём. На самом деле, Тиверис был достаточно примечательной внешности для затворнического Эверардского аббатства – простая коричневая туника обтягивала его крупные мышцы, а коричневая кожа выдавала в нём чужестранца.

И это лишь добавляло ему проблем

– О, не стой столбом. Сядь уже, – сказала Мать Мелисенда типичным для себя энергичным голосом.

Настоятельница аббатства была маленькой женщиной с большими карими глазами и тонкими белыми волосами. Она сидела за своим рабочим столом, спиной к камину, и, несмотря на маленький рост, простая серая мантия каким-то образом подчёркивало властность этой женщины.

– Слушаюсь, Мать Мелисенде, – попытался ответить Тиверис как можно тише, однако от его голоса дребезжали стёкла. Он сел за стул, а настоятельница налила чай в две фарфоровые чашки, после чего пододвинула одну из них Тиверису. Обеспокоенно взяв чашку своей большой рукой, он сделал тяжелый глоток.

Мать настоятельница сделала несколько глотков, пристально глядя на своего гостя.

– Я должна поговорить с тобой кое о чём. Некоторые из мастеров приходили ко мне и просили, чтобы я выгнала тебя из аббатства.

Глаза Тивериса распахнулись.

– Я сделал что-то не так, Мать Мелисенде?

Мелисенде улыбнулась.

– Нет, нет, не подумай, – с улыбкой ответила она, – Скорее даже наоборот – никто не делал столько для аббатства. Петли не скрипят, окна не продувают, но, – улыбка медленно сошла с её лица, – мастера жалуются на другое. Они считают, что с тех пор, как ты надел рясу, ты ничему не научился. По их мнению, ты остаёшься всё тем же наёмником самоучкой, который рождён, чтобы быть воином, а не жрецом.

– Им нечего бояться! Мать Мелисенде, я клянусь, я могу обучаться и контролировать себя.

В этот же момент в комнате повисла тишина и от того звук хрустнувшей чашки был слышен более отчётливо.

– Простите, я сломал чашку, – виновато сказал Тиверис, глядя на мокрые осколки кружки, выпадающие из его руки.

– Забудь о кружки. Это просто вещь, – сказала настоятельница, беря своими маленькими ручками гигантские руки Тивериса.

– Посмотри на них. Что ты видишь?

Не зная, что женщина имеет в виду, Тиверис посмотрел на свои руки. Он увидел огромные сильные руки, покрытые тёмной кожей на которых красовалось множество рубцов. Он сказал об этом Мелисенде.

– Правда? Это странно, потому что я вижу нежные руки. Руки, которые нежно обнимают детей. Руки, которые впервые и с опаской держат книгу. Ты помнишь это, Тиверис? Как ты учился читать сидя в этом кабинете. Нет, я не вижу рук воина, Тиверис.

– Но ведь мастера говорят обратное.

– Да, говорят. Громче всех высказывается мастер Орвен. Должно быть, они боятся, что в какой-то момент твоя сила может привести…к нежелательным проблемам.

– Но что если они правы? – грустно спросил Тиверис. Он помнил, как он убивал, когда был рабом, солдатом. И вот судьба привела его в Эверардское аббатство, где он, казалось, смог найти покой.

Глаза настоятельницы вспыхнули от гнева.

– Я не ожидала услышать такую глупость от тебя. Ты знаешь, я очень трепетно отношусь к выбору людей, которые просятся в наше аббатство. И ты здесь. Так что забудь про эти мысли, – Мелисенде взяла чашку и сделала глоток, – Я попробую поговорить с мастерами и смягчить их мнение о тебе.

– Вы действительно сделаете это для меня? – радостно спросил Тиверис.

– Разве не это я только что сказала?

– Но как же мастер Орвен?

– Я позабочусь о нём. А теперь, иди и займись своей работой.

Тиверис встал со стула и спешно пошёл к двери, но тут его окликнула Мать Мелисенде.

– И Тиверис. Держись подальше от неприятностей.

В течение дня Тиверис ремонтировал двери в кабинетах, а после того, как выполнил дневную норму, отправился в библиотеку, чтобы уединиться в тишине и немножко почитать. За окном сумерки опускались всё ниже, и звон бронзового колокола объявил о начале вечерней молитвы. Закатные тени опускались всё дальше на юг, накрывая собой Ириабор, Город Тысячи Копий.

Глядя на город он вспоминал о тех временах, когда Ириабор был его домом, а меч лучшим другом. Тиверис встряхнул головой и сосредоточился на лежащем перед ним свитке, который повествовал о создании церкви Огмы. Сейчас Тиверис с трудом вспоминал те дни, когда не умел читать, хотя он и научился этому простому делу всего несколько месяцев назад.

Библиотека была полностью заполнена книгами, и Тиверис считал, что потребуется три жизни, чтобы полностью прочитать все книги, хранящиеся здесь. Эверардское аббатство было убежищем для почитателей Огма, Хранителя Знаний, а само аббатство было названо в честь короля Эверарда, древнего правителя давно забытого королевства. Легенды гласят, что его дух и по сей день защищает эту библиотеку от мародёров и грабителей. И не удивительно, ведь эта библиотека считается одним из важнейших мест для почитателей Огма и любого, кто ищет знания.

Тиверис съёжился – он вспомнил те дни, когда он шёл в бой, подгоняемый ударами плетей по спине. Сколько же книг в те дни сгорели в огне и были утеряны навсегда?

Чтобы искупить свою вину, около семи лет назад Тиверис присоединился к крупной организации, борящейся с работорговлей во всех городах от Побережья Дракона и до Врат Балдура. Но даже тогда он был простым воином, который хорошо орудует мечом, но больше ничего не умеет. И когда организация была распущена, Тиверис понял, что он остался без цели в жизни.

Он остался совсем один. Никто не указывал ему, в чью сторону махать мечом, и тогда Тиверис понял, что огонь отчаяния и вины все ещё горит внутри него. И так он оказался перед воротами аббатства в один дождливый весенний день…

В миг, злоба исказило лицо Тивериса. Он не позволит никому выгнать его из Эверардского аббатства. Ни мастеру Орвену, ни кому-либо ещё. Нет. Аббатство стало его домом, и он будет сражаться за него.

Тиверис был рад, что он может затеряться на страницах древнего тома. Он полностью отдался чтению, и не заметил, как сумерки сменились звёздным небом, которое окружало Эверардское аббатство, стоящее на одинокой скале и полностью освещаемое лунным светом.

– Чтение старых пыльных книг вряд ли подходящее занятие, для воина.

Тиверис моргнул, когда жёлтое пламя лучины коснулось фитиля настольной свечи.

Он развернулся, ожидая увидеть мастера Орвена, однако увидел лишь серые глаза человека с очень худыми щеками и невероятно острыми чертами лица. Патриарх Аламрик.

 Тиверис прочистил горло.

– Никто не воин в этих стенах, патриарх.

– Да, так любит говорить Мелисенде, – резко сказал Аламрик, – Как наивно.

Тиверис внимательно наблюдал за тем, как худощавый человек садиться напротив него. Аламрик был патриархом церкви Огма и втором человеком в аббатстве после Матери Мелисенде. С момента своего пребывания в аббатстве, Тиверис редко имел дело с патриархом, но иногда ему казалось, что Аламрик пристально наблюдает за бывшим воином. И сейчас Тиверис был в этом уверен – в серых глазах старика читался явный интерес.

– Не все почитатели Огма смотрят на воина со страхом, тряся поджилками, как наш достопочтенный мастер Орвен, – голос Аламрика был подобен звуку ножа, режущего шёлк. Тиверис смотрел на него с немалой долей осторожности.

– Я знаю, ты опасаешься меня, но право, не стоит, – сказал патриарх, изобразив на лице некое подобие улыбки, – Да, я могущественный человек, и мне подчиняются многие сотни послушников, но я всегда восхищался тобой. Нет, я завидую тебе. Видишь ли, я всегда мечтал оставить свой пост и подарить людям всю мою мудрость, взять в руки меч и отправиться странствовать. Однако Боги посмеялись надо мной, поселив мою душу в это хрупкое тело. Так что мне приходится довольствоваться только духовными битвами. Ты везучий человек, Тиверис.

– Нет, – резко ответил Тиверис, – Не говорите так, патриарх. Это, – сказал он, благоговейно дотронувшись до страницы, – нечто большее, чем битвы и мечи. Это гораздо важнее.

Аламрик отбросил книгу в сторону.

– Знание источник силы, это правда. И об этом нам говорит великий Огм. Однако есть нечто большее, чем знания. Это истина. И есть только один способ донести эту истину до людей, – прорычал патриарх. Его щеки налились кровью, а дыхание стало прерывистым. Его глаза не смотрели больше на Тивериса, а были прикованы к окну, через которое была видна полная луна.

– Неверующие слишком просто отталкивают нашу Истину. Если бы мы вооружили наших послушников не свитками и пергаментами, а мечами и топорами, то весь Фаэрун смог бы познать Истину.

– Какую Истину вы имеете в виду, патриарх? – осмелился спросить Тиверис.

Взгляд Аламрика упёрся в Тивериса.

– Какую истину? Неужели ты не понимаешь? Людям не нужно читать книжки, чтобы думать. Слишком много книг, и слишком много вольнодумия. Мы можем говорить им, как думать правильно. Мы должны это делать. Мы должны ограждать людей от некоторых знаний и мыслей. Для их же блага.

– Но не все будут согласны на это. Будут и те, кто станет сопротивляться вашим идеям.

Аламрик небрежно отмахнулся.

– Не все души можно спасти. К сожалению, Мать Мелисенде и ей подобные не могут смотреть настолько далеко в будущее, но в Церкви есть те, кто могут. Именно я поведу воинов вперед, и я буду гласом Истины в головах народа, – неожиданно патриарх схватил Тивериса за запястье. Его руки были неестественно горячими, – Такой человек, как ты, мог бы стать одним из первых моих Святых Воинов, которые понесут Истину в массы не книгами, но мечами.

Тиверис отдёрнул руку, потирая обожжённое запястье.

– Я не понимаю, чего вы хотите от меня.

– Всё ты понимаешь, Тиверис. Что ж, я оставлю вопрос открытым. Надеюсь, ты подумаешь над ним и, в итоге, решишь присоединиться ко мне.

 Как только патриарх покинул библиотеку, Тиверис понял, что у него пропало всякое желание читать. Он отложил книгу и отправился к конюшне, на чердаке которой находилась его скромная комната. Звёздное небо уступило место предрассветной дымке, но Тиверис никак не мог сомкнуть глаза. Слова патриарха постоянно повторялись в его голове.

Наконец, он встал с кровати и зажег свечу. Мягкий свет осветил комнату, и Тиверис опустился на четвереньки. Нащупав пальцами треснувшую половицу, он поднял её, доставая из дырки в полу длинный предмет, обёрнутый в меховой плед. Распахнув покрывало, он увидел лезвие меча, с множеством зарубок по всему лезвию. Тиверис долго вглядывался в свой меч, вспоминая лица всех тех, чьи щиты не выдержали натиска мускул воина. Через час Тиверис убрал меч обратно.

Он достал другой предмет, гораздо меньше. Это была нефритовая статуэтка птицы, которая потеряла свою изначальную композицию, но была всё так же дорога Тиверису. Её ему сделала его сестра, Тали. Когда-то давно, когда они были смелыми подростками, они сбежали из родительского дома и отправились в джунгли Чульта. Их манили рассказы о несметных богатствах этих мест и азарт битвы. И поэтому они записались в группу авантюристов, отправляющихся на юг. Но они были обмануты.