Текст книги "Обещанная Тьме (СИ)"
Автор книги: Елена Золотарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Обещанная Тьме
Елена Золотарева
Пролог
За 70 лет до событий, описанных в книге.
В узком коридоре темной шахты было душно и сыро. Влага сочилась по полусгнившим балкам потолка, и, собираясь в крупные капли, изредка падала нам за шиворот. Десять юных адептов свелых и темных сил собрались здесь для отработки навыков работы со стихией земли. Я и мой лучший друг попали в их число из сотни претендентов-новичков, как подающие большие надежды маги, и должны были со всей страстью, присущей новобранцам, участвовать в занятии. Но было одно НО, что мешало сосредоточить мысли на речи профессора.
Глаза, что чернее ночи и красивее самой Луны, смотрели на нас, будоража молодые сердца. В тусклом свете подземелья было слишком трудно разобрать, на кого именно смотрит девушка, кому из нас двоих предназначена чарующая улыбка той, что стала занозой в сердцах доброй половины учебного заведения. Леся была самой яркой и сильной ведьмой нашего потока. Профессора бились за право обучать ее, феи и волшебницы завидовали красоте, а маги и нижняя нечисть вожделели. Она же, царственно расправив плечи, лишь снисходительно смотрела на суету вокруг себя, тщательно вбирая силу восхищенных или ненавистных взглядов.
– Она на нас смотрит! – идиотская улыбка на лице Эда говорила за него. Этот дурак был по уши влюблен в Лесю. Так же, как большинство студентов университета, в числе которых был и я.
– Эх…все бы отдал за ее любовь.
Этот идиот не унимался, подливая масла в огонь, разгоравшийся внутри меня, своим сияющим взглядом и болтовней. А я пытался погасить его пыл и тщетные надежды, вспоминая о нашей никчемности.
– Мы бедны как церковные мыши! – рассмеялся я, выворачивая пустой карман, – живем в кампусе, едим в университетской столовой, даже одежды своей нет, только мантии потока и университетская форма.
– Артефакты! У нас есть артефакты! – Эд кивнул в сторону моих очков, висящих на кончике носа, и выставил кулак, оттопыривая мизинец с перстнем, на котором была гравировка в виде огненной лисы.
Вещицы достались нам по наследству. Они были многофункциональны и с каждым новым обладателем проявляли неожиданные функции. Например, мой дед, благодаря очкам, сканировал живых существ и находил болезни, отец мог переводить письмена с забытых древних языков, а я вижу в них мельчайшие частички веществ. Какая особенность очков раскроется для моих потомков, узнаем только тогда, когда я сложу свои полномочия магического служителя и уйду на покой, передав их следующему.
– Артефакты работают только с хозяином. Без нас они – безделушка.
– Да брось! Люди любят все эти магические штучки. Нужно только найти особого ценителя и продать подороже.
Продать…Смогу ли я продать семейную реликвию? Смогу! Тем более, что на очках стоит проба в виде тарантула – знак моего рода. И я, как истинный хозяин ценности, могу вернуть себе ее в любой момент. Заплатив, конечно, энную сумму временному владельцу, когда она у меня появится.
– Стой! – крик профессора, заставил обернуться и, наконец, обратить внимание на процесс обучения.
Один из магов покачивался, опираясь о стену. Его бледно-зеленое лицо на глазах покрывалось мелкими капельками испарины, делая его похожим на жабу.
– Если ты используешь магию до последней капли, она не вернется! – наш мастер облегченно выдохнул, видя, что успел остановить ученика вовремя, и хоть немного магической силы в нем еще осталось, – вы слышите? Все слышите? Никогда не смейте отдавать свои последние силы! Иначе, путь в мир магии навсегда закроется для вас.
Продолжать занятие было бессмысленным. Студенты бурно обсуждали произошедшее и никак не могли сосредоточиться на практике. Профессор, видя свое бессилие вернуть порядок, отряхнул руки, и разочарованно выдохнув, объявил об окончании урока.
Носатый гном издал гортанный клич, вагонетки, выстроенные друг за другом, противно крякнули и со скрипом понеслись по узкой колее. Грохот вибрацией отдавался внутри тела, заставляя его леденеть. И тем неожиданнее было обжигающее прикосновение мягкой ладони к моей.
Леся. Как она оказалась позади меня? Обычно, она занимала место в вагонетке через одну от моей.
Шершавый листок бумаги удобно лег в закрытую ладонь, и девушка тут же убрала руку. Пульс бил в висках, пока я разворачивал записку, чувствуя ее взгляд на своей спине, а ведьмин взгляд не спутаешь ни с чьим…
Я напряг зрение до рези в глазах, ведь мне не терпелось узнать содержание записки непременно сейчас, и тьма нехотя сдалась.
«В полночь у старых ворот»
Она выбрала меня! В полночь!
Сердце рвано отстукивало ритм этих фраз, а я не находил себе места, считая минуты до момента, когда увижу ЕЁ!
О ней мечтали все юноши университета, а она, дикая и гордая, всегда была сама по себе, не отдавая предпочтения никому. И вот сегодня она выбрала меня. Меня!
Я мазнул взглядом по Эду, чтобы понять, заметил ли он, как Леся вручала мне записку, но парень, бурно жестикулируя и глупо улыбаясь, что-то обсуждал с соседом. Если бы он знал…
Я был бесконечно рад тому, что делил комнату не с Эдом, а с другим учеником потока. Иначе, мне точно пришлось бы рассказать ему о том, что девушка, в которую он так страстно влюблен, пригласила на свидание меня. Эйфорию предвкушения событий предстоящей ночи не могла затмить неловкость перед другом. В конце концов, Леся сама сделала этот выбор. Я не настаивал. И, если Эд настоящий друг, он примет это. А, если нет …что ж, нашей дружбе придет конец.
И все же я был неспокоен. Не сочтет ли он меня предателем, если я не сообщу ему сейчас? Несколько раз я все же порывался связаться с ним и честно признаться, но каждый раз откладывал. В конце концов, я перед Эдом ни в чем не виноват. Леся сама пригласила меня. А ему расскажу утром.
Когда стрелки на часах, наконец, доползли до половины двенадцатого, не в силах больше ждать, я отправился в назначенное место. Ну и пусть, что до старых ворот пара минут ходу.
Прихватив с рабочего стола букет только что расцветших белоснежных крокусов, я усмехнулся своему безумию. Почему я выбрал именно их? Я пытался убедить себя в том, что это по меньшей мере необычно, но внутри все же понимал, истинную причину. Заставить цвести крокус в июне может только сильный маг. И мне хотелось быть в глазах могучей ведьмы именно таким. Для этого я и раздобыл спящие луковицы первоцветов и за пару часов сотворил чудо, потратив почти все свои силы.
К назначенному месту вела скользкая, поросшая мхом тропинка, а вдоль нее росли старые ивы. Здесь не наводили порядок со времен строительства кампуса для новичков, в котором я жил. Тогда же перенесли главные ворота в южную часть, и северная территория оказалась забытой. Университетский садовник сюда больше не захаживал, в отличие от влюбленных парочек. С помощью эльфийской магии ветви ивы превращали в ширму, скрывающую их от посторонних глаз, а корни, вылезающие из земли на время свидания, делали это место непроходимым.
– Сюда! Сюда! Все сюда!
– Сейчас начнется!
– Начнется! Начнется!
– Как любопытно!
Наперебой зазвенели феи, живущие на ветках. Они были такими крошечными, что их присутствие можно было заметить лишь по блестящей пыли, окружающей их густым облачком, и то-о-оненьким голосам.
– Цыц! – Я шикнул на них, и беззаботные дурочки умолкли, но звук подавленных смешков все же долетал до моих ушей.
Освободив из внутреннего кармана ветровки снежно-белый букетик, я в очередной раз восхитился своим творением, представляя, как Леся с восхищением будет смотреть на меня, но внимание привлекло нечто неожиданное. Боковым зрением я заметил темное пятно.
Кого нечистая принесла?! В такой вечер! Как же не вовремя!
От раздражения я чуть было не выругался вслух, но Луна быстро выплыла из-за кружевной тучи, ярко осветив силуэты стоящей пары, и слова застряли в горле. Эд и Леся.
Целый мир сузился до нас троих. Я с ужасом смотрел, как он неудержимо целовал мою Лесю, жадно подминал ее под себя, не давая девушке ни шанса на сопротивление, а она… смотрела на меня из-за его плеча, будто умоляя о помощи.
– Эд! – из меня вырвался хриплый рык, и я, не думая ни о чем, схватил его за шкирку, оттаскивая от девушки, – урод!
Не ожидавший подвоха Эд, путаясь в ногах, упал на траву. Не медля ни секунды, я оседлал этого подонка, и стал бить, бить, бить. Костяшки на кулаках сначала безжалостно горели от боли, но адреналин вперемешку с яростью не позволяли остановиться. Вскоре руки онемели, и я остервенело продолжил превращать лицо некогда друга в кровавое месиво.
Я ни о чем не думал, только видел, как красно-черная дымка застилает глаза, порождая во мне тьму, частичка которой живет даже в светлом маге. Я просто жаждал смерти Эда, хоть где-то на подсознании понимал, что стою на грани мира мертвых. Пара ударов, и я стану убийцей.
– Ян! Ян, остановись! – жалобный стон подействовал как ушат ледяной воды. Леся упала на колени в метре от меня и посмотрела так, что показалось, меня засасывает в глубину ее глаз. Звон в ушах мешал соображать, руки повисли плетьми, тело послушно подчинилось ведьме, и я сник.
– Это я позвала его, – она пристально смотрела на полуживого парня, лицо которого я только что изуродовал, – я должна была знать, на что вы готовы ради меня.
Леся вскинула бровь и в легком прищуре блеснули искры.
– Или ты думал, что я достанусь тебе просто так?
Ведьма рассмеялась громким зловещим смехом, от которого по спине побежали отрезвляющие мурашки, а затем резко впилась в мой рот губами, и, крепко держа за шею, стала целовать.
– Ян…я твоя…буду твоя…только докажи, что достоин меня…
Ее поцелуй опьянял и лишал разума, который поначалу еще пытался пробиться сквозь пелену морока, но голос… чарующий голос сводил с ума окончательно, вынуждая пойти за этой женщиной на край света. В ту минуту ради нее я был готов на все: и убить, и умереть сам.
Разомлев от ласк, я не сразу понял, что горю.
– Сражайся, Ян!
Сквозь стену огня, охватившего меня, я видел, как Леся вскинула руки к небу, призывая силы. Совершенно точно я был уверен в том, что она использует магию, управляя нами, но в тот момент почему-то это меня не волновало. Мои мысли были об одном: победить соперника.
Мой друг, уже бывший друг, вполне живой и полный сил, держал меня в плену своей огненной магии и язвительно улыбался. Магический огонь не убивал людей, обладающих силой, только отвлекал и пугал, на уровне инстинктов.
– Эд! Не ты ли говорил, что готов на все ради моей любви? – облизнув пухлые губы, Леся коварно улыбнулась.
Она играла нашими чувствами, доставая из глубин самые низкие желания, заставляя сражаться, не оставляя шанса на отступление.
Пользуясь моей заторможенностью, Эд скинул меня с себя и рывком вскочил на ноги. Я же, словно мое тело было налито свинцом, смог подняться лишь спустя несколько долгих секунд.
– Леся! Ради тебя я готов жизнь свою отдать! Только прикажи! – он улыбнулся девушке, хотя на опухшем избитом лице улыбка была мало различима, – а на что готов ты?
Он сплюнул кровь, глядя мне в лицо, тем самым объявляя начало войны.
А что мог предложить я? Чего стоила моя жизнь? Она ничто, если в ней не будет магии. Вот, что самое ценное в нашем мире. Пусть Леся знает, чего стоит для меня ее любовь.
– Я готов драться за нее. И готов отдать свою магию в услужение победителю, если потерплю поражение.
Я ждал похвалы и хоть какого-то признания за свою решительность, но Леся, будто только этого и ждала.
– В таком случае, тот, кто во время поединка выйдет из круга, будет считаться проигравшим! – весело пропела ведьма, ничуть не удивленная моему предложению, и быстро начертила сломанной веткой круг.
Как только он сомкнулся, из земли, словно стрелы, вылетели копья, на острие которых шипел и дымил голубой яд. Назад дороги нет. Либо победа, либо смерть.
– Метки рода! – хлесткий приказ ведьмы разрезал тишину, и наши с Эдом ладони озарились светом. На моей засиял огненный лис, на его – голубой паук. Блеклые, почти прозрачные сейчас, они означали то, что в конце поединка, когда определится победитель, знак обещания станет ярче и останется с проигравшим навсегда. В случае проигрыша, я буду обязан либо передать свою магию Эду, либо служить ему и его роду до конца своих дней. Но это мы еще посмотрим кто кому!
Огненные шары один за другим полетели в мою сторону. Я еле успевал уворачиваться, хоть и знал, что огонь Эда не смертелен, просто причиняет боль, касаясь кожи.
– Сражайся, Ян! – подбодрила Леся, и боясь позора стать проигравшим, я призвал силы земли на помощь.
Почва под ногами Эда разверзлась и стала затягивать его. Поначалу он не воспринял всерьез мою магию, и даже не пытался освободить свои ступни, только, посмеиваясь, корчил рожи. Но, когда он был поглощен сырой грязью по колени, надменную усмешку сменил ужас.
Огненный шар сбил меня с ног, и я рухнул на землю, ударяясь лицом. Оправа очков выгнулась, больно впиваясь в висок, и я машинально сорвал с себя их.
– Прекрати это, Ян! – угрожающе прохрипел Эд, погребенный уже по пояс, – прекрати, или я утащу тебя за собой!
Грязные пальцы зацепились за воротник, словно за спасательный круг. Отчаяние в его глазах пугало, но я не мог остановиться. Распаленный обещаниями ведьмы, я не отдавал себе отчета в том, что творю, и был готов сражаться до победного конца. Но внезапно все затихло. Столб энергии, проходящей сквозь меня схлопнулся. Я больше не чувствовал магию. Она иссякла.
Земля перестала мне подчиняться. Эда больше не затягивало. Не веря в то, что это могло случиться со мной, я списал тишину внутри на усталость, глубоко вдохнул и мысленно прочел заклинание. Но оно больше не действовало.
Жалкий и никчемный, я смотрел в глаза воспрявшего духом Эда, и не хотел верить в то, что пришел мой конец. Мой некогда друг был похож на зверя, который не пощадит, который уничтожит, который будет отрывать от меня живого по кусочку и упиваться своим могуществом.
Цепляясь за меня, он стал медленно выбираться из-под земли. А я, точно проклятый, все читал и читал заклинание, надеясь на чудо.
Острая боль прострелила спину, и в нос ударила вонь жженого мяса. И вместе с этой адской мукой пришло понимание того, что чуда не свершится.
Еще один ожог. И еще…
Эд, так до конца и не освободившись из земляного плена, продолжал стрелять в меня огнем, только теперь он обжигал по-настоящему. Словно я был обычным человеком, лишенным магии.
Мне нужна была передышка. Я пятился назад, полз, извиваясь, как уж, пытаясь унять огонь прикосновением мокрой травы, и читал-читал-читал заклинания, умоляя силы земли помочь. Жгучая боль с каждой секундой лишала рассудка, пока к ней не добавился яд шипов, что торчали из-под земли, обозначая границы круга.
Я был больше не в состоянии ни терпеть, ни что-либо понимать, ни даже дышать, я только чувствовал, как ядовитые иглы вспарывают мою кожу, выбрасывая за пределы круга.
– Да будут прокляты эти крокусы! – пронеслось в моей голове, ведь именно на них я потратил большую часть своей магической силы этим вечером…
– Ты проиграл, Ян…– разочарованно констатировала Леся.
– Ты обманула меня! Наложила морок, ведьма!
– Разве мы договаривались, что будет иначе? Хватит болтать, неудачник! Теперь твоя магия принадлежит Эду! Как и моя любовь.
Здравый смысл постепенно возвращался ко мне, принося понимание той глупости, что я натворил. Черт меня дернул поставить на кон свою магию! А крокусы? Только безумец мог отдать почти всю силу ради того, чтобы впечатлить ту, что так легко предаст.
– Передай мне силу, Ян! Я жду!
Лежа полностью обессиленный, я смотрел, как Эд выбирается из-под земли, чтобы забрать то, что теперь принадлежит ему по праву. Но как бы не так!
– Моя магия иссякла! Бери, если сможешь! – я рассмеялся ему в лицо, распластавшись на холодной траве, которая хоть немного гасила ту боль, что причиняли ожоги и яд.
– Как это? – нахмурился Эд, не веря моим словам, и тут же, не вставая на ноги, подполз ко мне, хватая за ладонь.
От метки огненной лисы осталось едва заметное мерцание, но через секунду и оно исчезло. Во мне нет магии. Я бесполезен…
Его лицо скривилось от шока. Глаза забегали, пытаясь найти объяснение происходящему.
– Магии нет! – растерянно сообщил он, отпуская мою ослабевшую руку.
Леся склонила голову на бок, рассматривая меня, как ничтожного муравья. Почему я замечаю только теперь то, что она играла мной? Как я мог любить эту девушку?
– Согласно закону о слове мага, твои потомки будут обязаны исполнить обещание, данное тобой! – она подняла голову кверху, обращая взор внутрь старой ивы, – все слышали? – грубо зарычала ведьма, и перепуганные феи, прячущиеся внутри и ставшие свидетелями нашего поединка, дружно закивали, – а это значит…
Это означало то, что я обрек своих потомков на вечное услужение Силам Тьмы, коим принадлежал Эд. Худшего наследства невозможно было и представить. Лучше бы я погиб до того, как из моего рта вырвалась та клятва.
Молния яркой вспышка осветила силуэты уходящей пары, и они исчезли, оставляя за собой запах дождя. Так началась моя новая жизнь среди обычных людей. Жизнь, полная страха, что в один из дней, когда сгустятся тучи, долг придется отдать.
1. Портал готов
Фол вальяжно сидел в тронутом стариной кожаном кресле. Тонкая змейка ловко извивалась между пальцев хозяина, будто выпрашивая его внимания, и с трепетом замирала, когда ленивый взгляд все же останавливался на ней.
– Какая она?
Очертание тени, видневшейся в складках зеленой бархатной шторы, пришло в движение, и медленный стук шагов разнесся по кабинету.
– Прекрасная как солнечные лучи на закате, – Лис едва дышал, и, прикрыв глаза, вспоминал образ той самой, что накрепко засела в его сердце, – копна медных волос, белоснежная мягкая кожа, осанка, талия, ноги, м-м-м.
Он сглотнул, предвкушая обладание девушкой, которую видел лишь в волшебном зеркале.
– Юная. Правда, уже не настолько свежая, как я люблю…
– Тебя интересует хоть что-то кроме?
– Скучно, Фол…Если бы ты только знал, как я устал от скуки! И, между прочим, не один я. В королевстве драконов, например, завтра праздник – отбор наложниц. А у нас…
Лицо князя исказила страдальческая злоба, делая его еще больше похожим на самого дьявола. С тех пор, как боги разделили миры, забот у магов поубавилось: ни тебе масштабных войн, ни противостояний, так, мелкие междоусобицы.
– Прости, отвлекся от темы, – Князь Тьмы остановился у гигантского глобуса, стоящего в центре кабинета, и по привычке раскрутил его, пристально смотря сквозь, – художница, таскается повсюду со Смотрителями. Эти стервятники глаз с нее не сводят!
– Если бы не они, мы бы так и не узнали, что в ней проснулась магия, между прочим.
– Верно. Но они раздражают меня. Ничего не могу с собой поделать, Фол. Особенно этот Воран. Наглый тип, я тебе скажу.
Лис тяжело вздохнул, уныло рассматривая отполированные до блеска ногти.
– Наш род семьдесят лет ждал должок от выскочки Яниса. Наконец, мы сможем взять свое…– его улыбка больше напоминала оскал, и хищный блеск в глазах говорил о коварстве планов.
– Портал готов к переходу, сир, – гном учтиво поклонился, пряча ухмылку. За столько лет они так и не привыкли считать себя слугами Темных сил.
– Не задерживайся там, братишка. И доставь мне эту крошку в сохранности. У меня на нее бо-о-ольшие планы.
На худом лице лениво растеклась хитрая улыбка. Можно было только догадываться об этих самых планах, ведь Лис был умен, непредсказуем и имел в руках столько власти, сколько и не снилось никому из его подданных. Кроме одного.
Фол, его родной брат, по силам ничем не уступал ему, но даже превосходил. Только вот был совершенно безразличен ко власти и роскоши, его истинные увлечения были мало кому известны. Как и любой человек, обладающей магической силой, он состоял на службе у Темного Князя, выполняя самые опасные и ответственные поручения, но как только наступало его личное время, он запирался в своей комнате или вовсе покидал пределы княжества, пресекая любые расспросы и даже слежку. Но его мужская красота так и манила добрую половину темного мира. Не проходило ни дня, чтобы магини и ведьмы всех возрастов не сочиняли о самом завидном холостяке Тьмы небылицы, разнося сплетни до самых дальних точек их обители. Те, кто был посмелее не стеснялся предлагать себя не то что в качестве жены, они были согласны хотя бы на роль любовницы, надеясь на то, что их чары рано или поздно подействуют. Но все они терпели крах, напарываясь на равнодушие. Его отчаянно любили и люто ненавидели за то, что он не разделил чувства ни одной из ведьм. Мужчины же перед ним трепетали и склоняли головы, безгранично уважая, будучи уверенными в его чести и достоинстве.
Фол еле заметно покрутил указательным пальцем, и змейка тотчас обвила его запястье, прекращаясь в черный, как и другая одежда хозяина, браслет. Несколько бирюзовых пятен, некогда украшавших спину змейки, были тут же спрятаны под перчатку.
Маг поднялся, и недовольный гном, притих. Если Лис давил своей агрессивной мощью, то Фол вызывал лишь чувство уважения, трепетного обожания и желания служить.
– Удачи, Фол! Забери, наконец, ту, что должна принадлежать Тьме!
– Эпицентр грозы уже над городом. Если не хотите добираться до нужного места пешком, нужно поторопиться, – выпалил гном, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Лис метнул хищный взгляд, который не оставил бы от маленького существа и лужицы. Но не в этот раз. Сейчас гном должен выполнить задание, и зная о неприкосновенности, позволил себе покомандовать высшими существами.
Лис выставил указательный палец, пристально глядя в огромные глазищи наглого гнома.
– Еще раз ты позволишь себе подобное, и твоя семья пойдет на корм гоблинам.
Князь знал на что давить, поэтому гном, стиснув зубы, поклонился, изображая раскаяние, и многозначительно глянул в центр сияющего портала.
Фол уверенно шагнул в темно-синий водоворот, ручонки гнома в последний миг уцепились за край его ботинка, и две тени растворились во мраке, соединяющем миры.
2. Страх грозы и прочие чудачества
«Ребята немного задержатся, но я и твоя любимый уже ждем тебя»
Мобильный полетел в сумку вслед за скетчбуком и угольком. Этот памятный для моих друзей день я должна непременно запечатлеть на бумаге.
За городом послышались раскаты грома, и мурашки невольно пробежались по спине. Нет, я не боюсь грозы, но чувство своей никчемности перед стихией, заставляет трепетать каждый раз при раскате грома.
Я толкнула деревянные жалюзи наружу, стряхнула облупившуюся краску с ладоней, высунулась в окно, чтобы вдохнуть запах дождя, но вместо него лицо окатило привычной духотой, исходящей от нагретых солнцем каменных зданий.
Дедушка живет в старой части города. Здесь улочки узкие, местами всего метр шириной, поэтому вид из окна был аккурат на соседскую черепичную крышу, но я не жаловалась. Терракотовый цвет прекрасно сочетался с зеленью мха, вольготно разросшегося в тени более высоких зданий. А еще, чуть ниже, было расположено окно моей приятельницы-портнихи, поэтому стук швейной машинки часто будил меня по утрам.
Если немного высунуться из окна, то помимо узкого бесконечного коридора каменных стен, вдалеке можно увидеть краешек леса. Бесконечный, мрачный даже в погожий денек, на фоне сгущающихся туч, он выглядел зловещим. Еще и дедушкины сказки, которые он так красочно любил рассказывать по вечерам. Согласно его версии, всадники Тьмы придут с юга, именно со стороны леса, в грозу. Не скажу, что я до сих пор верила этим историям, но, видимо, с детства где-то между лопаток сидел колкий страх, вернее его остатки.
Молния, словно корнями разрослась по черно-синему небу, предвещая приближение грозы. Надо поторопиться. Если я выйду сейчас, возможно успею добраться на встречу сухой.
Я покрутилась перед старинным трюмо, задула свечу у портрета моей бабушки, подхватила сумку и вприпрыжку спустилась вниз по узкой скрипучей деревянной лестнице.
Внизу, как я и ожидала, царила полутьма. Конечно! Ничего нового: с детства помню, как дедушка фанатично смотрел прогноз погоды, и стоило синоптикам объявить о надвигающемся циклоне, как наш дом погружался во тьму, и я боялась вместе с ним. Выход из дома откладывался до прояснения, а зонты и резиновые сапоги нечаянно портились и исчезали. С годами я привыкла к его чудачеству и даже не спорила. Зато как завидовали мои одноклассники, когда я без зазрения совести прогуливала уроки по причине плохой погоды. И против дедушкиного слова даже директор школы не мог противостоять. Широкий карниз под моим окном был спасением, и, когда мне было необходимо убежать из дома, я тайком пробиралась по нему к пожарной лестнице и спускалась на первый этаж, пользуясь тем, что дедушка в инвалидной коляске забраться на второй этаж не сможет. Став старше, угрозы и заклинания остаться дома я стала воспринимать как его личную блажь, согласна кивала, но делала по-своему. Правда нечасто, потому что дожди в нашей местности бывали пару раз за год, да и особой необходимости выходить не возникало. Но сегодня особенный день. Мои лучшие друзья защитили дипломы, и я не могу пропустить это знаменательное событие.
– Дедуль, я убежала!
Раскат грома заглушил последние слова, и хрустальные подвески на винтажной люстре задребезжали. Дедушка, не обращая на меня внимания, что-то бурчал себе под нос, объезжая на инвалидной коляске журнальный столик. С помощью длинного крюка он закрыл ставни, затем створки окон и задернул тяжелую портьеру, погружая гостиную во тьму. Только тусклая полоска света, пробивающегося сквозь матовое стекло входной двери, освещала кусочек пола.
– О, ты здесь, моя дорогая! Будь добра, зажги свет.
Спорить было бесполезно. Его нездоровый страх перед грозой полностью уничтожил здравый смысл.
Я быстро обошла гостиную, включая торшеры на бронзовых причудливых ножках и крошечные светильники на стенах.
– Тебе что-нибудь нужно? – я стала позади него и обняла старика, целуя в колючую седую щеку. Одряхлевшая ладонь легла на мои пальцы, и от контраста молодости и старости остановилось дыхание: его желтоватая сморщенная кожа была похожа на залежавшийся в глубине ящика пергамент, позабытый хозяйкой, моя же, светлая, гладкая, была полна жизни…Он бережно поднял мою руку к лицу и пощекотал ладонь седой бородой. Прямо как в детстве! И чтобы не нарушать давних традиций, я ловко просунула пальцы в нагрудный карман его старомодного пиджака, и подцепила монокль.
Линза в нем была необычной, с переливающимся стеклом, в котором, как мне казалось, я видела красивые картинки. Дедушка с ним никогда не расставался. Даже спал, пряча его под матрас. Сколько раз я пыталась его стащить! Сколько хитрых планов разрабатывала, лишь бы добыть его, но дедушка всегда был начеку.
– Полин! – его строгий голос уже ничуть не пугал. Да и знал он, что я делаю все это только для того, чтобы его подразнить.
Морщинка между густых серебристых бровей стала еще глубже. Подрагивающие пальцы зацепили цепочку, выдергивая монокль из моих рук. Но я все же успела мельком заметить узор, напоминающий водоворот. Кажется, я где-то видела такой же…Возможно во сне?
– Испортишь зрение!
– Ладно, ладно! Не буду! – я еще раз покрепче обняла его, как бы извиняясь за шалость, – мне пора! Пока!
– Куда? – дедушка встрепенулся, резко оборачиваясь ко мне, но эта неосторожная поспешность причинила боль. Скривившись, он вернулся в прежнее положение, и шумно выдохнул.
– На встречу с друзьями. Мы посидим в кафе у Риммы. Недолго.
Я еле успела убрать сумку, чтобы он не перехватил ее, в попытке задержать меня.
– Гроза! Не смей выходить из дома! – он кричал вслед, размахивал руками, пытаясь остановить.
– Я успею! Дождь пока не начался!
Я дернула дверную ручку. Закрыто. Ну конечно! Дедушка первым делом в грозу всегда закрывает входную дверь.
– Не выходи! Я должен тебе рассказать кое-что!
Первый замок, второй, третий, цепочка…Белая дверь с латунными замками наконец поддалась, и я оказалась снаружи.
– Я вернусь и обязательно выслушаю тебя!
– Стой, тебе говорю!
– Пока-а-а!
Я захлопнула дверь и с облегчением выдохнула. Дедушку я любила, но эта его паранойя…
Яркая вспышка молнии осветила кукольный дворик, и я побежала к калитке, вжимая голову в плечи, в ожидании грохота. Раз, два, три, четыре…Раскат необычайной силы заставил вздрогнуть землю, от чего она еще с полминуты продолжала жалобно гудеть. Страшно.
Конечно страшно. Но это просто гром. Самый обычный гром, а никакие не посланники Тьмы, как говорил дедушка.
3. Псих какой-то
За калиткой меня уже ждал прислоненный к каменной ограде старенький, и верный друг – мотороллер. Купив его только из-за невероятного мятно-бирюзового цвета, я не ожидала, что он прочно войдет в мою жизнь, став спасением. По узким улочкам нашего городка передвигаться на нем намного удобнее и быстрее, нежели на велосипеде или пешком. Характер у него, правда был не столь мягкий, как его внешний вид. Стоило завести эту конфетку, как она издавала звериный рык, заставляя громких итальянских бабушек умолкать и содрогаться.
Примерно на середине пути, именно в тот момент, когда я проезжала мимо опустевшей центральной площади с фонтаном, гроза меня все же настигла. Будто кто-то сверху просто открыл все краны.
Молить ливень немного подождать пока я доберусь до места было бессмысленно. Все умные люди уже разбежались по домам и укрылись от дождя. Осталась одна я, за пять секунд промокшая насквозь, и огромная пустынная площадь.
Я не видела дороги, стена из дождя не давала возможности сориентироваться, и ехать дальше было опасно.
– Не переживай, малыш, я вернусь за тобой!
Я слезла с мопеда, и бросив его у фонтана, побежала в сторону зданий.
Сквозь серую стену дождя я мельком заметила красно-белую маркизу кондитерской и устремилась в ее сторону. Одним прыжком я преодолела лужу и оказалась у дверей кофейни с надписью «закрыто».
– Вот тьма! – выругалась я, прислоняясь лбом к стеклянной двери.
Спасибо за то, что пережду непогоду под навесом. Все же лучше, чем мокнуть, хотя, куда уж больше.
– Не упоминай имени её всуе, – глубокий голос прозвучал за моей спиной, отдаваясь гулкой вибрацией в теле. Будто колокола звонят. От неожиданности я замерла, – прохладно, возьмите мой плащ.
Мурашки побежали по обнаженным мокрым рукам, будто он шептал мне прямо на ухо всякие нескромности, а не просто предлагал свой плащ, стоя в полуметре от меня. Мне так хотелось обернуться, чтобы увидеть ЕГО. Обладателем такого невероятного, бархатистого баритона мог быть только какой-нибудь сказочный принц! Но так не хотелось разочаровываться, и я продолжала стоять, прилипнув лбом к стеклу.
