Текст книги "Роман о любви на далёком острове (в трёх историях) (СИ)"

Автор книги: Елена Станиславова

Соавторы: Ольга Гусева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Мы называем наших лошадей «уверенно ступающие». Ими можно не управлять, даже если передвигаешься по местности, которая кажется непроезжей. В этом случае самое лучшее – довериться лошади, она сама знает, куда и как ступать.

– Я слышала, что некоторые туристы называют ваших лошадок «пони».

– Сами они пони, – с усмешкой сказал Рурик. – Да, наши лошади невелики ростом, и ноги у них коротковаты, но, во-первых, они достаточно массивны – средний вес превышает 350 килограмм. Во-вторых, для пони у них слишком крепкий скелет. В-третьих, по грузоподъемности они дадут фору лошадям многих других пород. А невысокие они потому, что викинги при заселении Исландии брали на свои корабли самых низкорослых лошадей просто для экономии места. Кстати, ещё в 982 году альтинг принял закон, запрещающий импортировать лошадей в страну, чтобы не заболели те, что уже имелись на острове. С тех пор в Исландию не разрешается возвращать лошадей, покинувших страну даже для выступления на чемпионате мира по конному спорту. Более того, нельзя ввозить обратно амуницию и предметы, используемые при работе с лошадьми. Тебе не скучно? – вдруг прервал свою лекцию Рурик.

– Совсем не скучно. Очень интересно. Хоть моя мечта стать коневодом так и осталась мечтой, лошадей я очень люблю.

– Все исландцы любят лошадей. Без них наши предки просто не выжили бы на этой земле. Лошадь была единственным видом транспорта. Как видишь, колесо здесь часто бесполезно, а корабли строить не из чего – здешние леса изначально были для этого непригодны.

Исландская погода в этот день оказалась милостивой к всадникам. Дождя не было, ветер дул весьма умеренный, и настырное солнце иногда всё же пробивалось через пелену облаков. Но часа через полтора Рурик и Алекс вернулись на ферму – голод не тётка, пирожка не поднесёт.

– Сегодня мы готовим исландский рыбный суп, – объявил Рурик.

Впрочем, для Алекс это не было новостью.

– Ага. Только, если посмотреть на некоторые ингредиенты (Алекс кивнула на бутылку выдержанного португальского портвейна), этот суп – не самое историческое блюдо.

– Не самое, факт. Исторические, боюсь, тебе бы не понравились.

Рецепт исландского рыбного супа Алекс удивил больше, чем она ожидала. В ход пошла свежая форель, выловленная в близлежащем озере, купленный в супермаркете сельдерей, помидоры и лук из местной теплицы, заморская картошка, сливки и сливочное масло, томатное пюре, винный уксус, специи и тот самый портвейн. К счастью, готовка диковинной ухи заняла не так уж много времени – еë манящий запах заставлял рот Алекс наполняться голодной слюной. И вскоре оба уже вооружились старинными серебряными ложками, доставшимися Рурику в наследство вместе с фермой.

– Хочешь ещё покататься? – спросил Рурик после обеда.

– Да, конечно. Я, собственно, ради этого сюда и приехала.

На сей раз они отправились в другую сторону. Здесь наезженной тропы не было, и Алекс на собственном опыте убедилась, что Рурик сказал правду – Эгла сама знала, куда идти и с какой скоростью передвигать ноги. Алекс решила, что исландские пейзажи, если смотреть на них между ушей лошади, намного более впечатляют, ну, по крайней мере, её лично, чем те, что видны из окна автомобиля.

В основном лошади шли шагом, и Алекс решила поделиться своими воспоминаниями.

– Я тебе уже говорила вчера, что подростком занималась в конной секции. Она была в парке, недалеко от нашего дома. И при любой возможности после уроков я бежала к лошадкам. Но однажды на соревнованиях произошёл несчастный случай. Моя лошадь не взяла препятствие, я сама в этом виновата. В результате неудачное падение и перелом лодыжки. К сожалению, я сразу этого не поняла, хоть боль была и адская. Потом я долго лечилась, но осталось привычное растяжение связок. Помнишь, как я упала, когда убегала от тебя при первой встрече? И мама запретила мне заниматься конным спортом.

В голосе Алекс звучала явная грусть, и было ясно, что эта тема до сих пор для неё больная.

– В выпускном классе я хотела поступить в московский сельскохозяйственный университет по специальности «Коневодство», плотно взялась за изучение биологии – там надо было сдавать экзамен по этому предмету. Но мама убедила меня, что это бесперспективно. Частное коневодство – очень затратный бизнес. Чистокровная лошадь стоит как автомобиль бизнес-класса. Таких денег у нас не было и не предвиделось. Короче, я подумала, и… пошла на математический факультет. А мечта осталась, только запряталась глубоко вовнутрь…

Голос Алекс упал до самой тихой низкой ноты, какую она в состоянии была взять.

– Я так благодарна тебе за эту поездку, ты даже представить не можешь.

– Думаю, что могу.

Рурик видел состояние Алекс и сменил тему:

– В сегодняшней программе у нас ещё баня. Ты не против?

– Круто! Сто лет не была в бане.

– Ты так долго не живешь, – рассмеялся Рурик, хотя смысл идиомы был ему совершенно понятен. – Возвращаемся?

– Ага. Ведь счастье долгим не бывает.

И Алекс пустила свою лошадь рысью.

Баня оказалась, скорее, сауной и отапливалась электричеством. Однако Алекс не имела ничего против сухого жара, на самом деле, она переносила его даже лучше, чем влажный дух русской парной. Но тут выяснилась одна пикантная подробность – исландцы очень просто относятся к наготе, в частную баню женщины и мужчины ходят вместе. От этой новости глаза Алекс округлились, ведь на ферме в данный момент находились ещё минимум три человека, однако Рурик её успокоил:

– Не беспокойся, когда на ферме туристы, мы так не поступаем.

После бани их ждал ужин в местных традициях, приготовленный Хельгой. Блюдо из баранины, замаринованной в молочной сыворотке, Алекс понравилось, но гвоздём вечера оставалась бутылка того самого белого портвейна, сто миллилитров которого ушло в обеденную уху. Рурик поставил её на стол и принёс два стеклянных бокала в форме тюльпана. И ещё что-то, похожее на шахматы.

– Сейчас буду учить тебя играть в нашу древнюю игру. Называется хнефатафл. Шахматы викингов.

Рурик открыл плоский деревянный ящичек, высыпал из него кучку фишек разного цвета, перевернул его и поставил на стол. Алекс стала рассматривать квадратную доску, напоминающую шахматную или шашечную. На каждой стороне было девять клеток, но их цвета не чередовались, разметка доски выглядела непривычно. Светлых и тёмных фишек, похожих на шашки, было разное количество – тёмных больше. А одна фишка, вообще, оказалась красного цвета. Но Алекс не успела спросить, зачем она нужна.

– Это конунг, самая главная фигура на доске, – ответил Рурик на незаданный вопрос.

Он расставил фишки на доске и стал пояснять правила игры:

– Это стратегическая игра викингов. Точные её правила, к сожалению, не сохранились, потому были реконструированы и частично додуманы. Мы выберем самый историчный и поэтому самый сложный вариант – если конунг ушёл со своего трона, этот трон становится неприкосновенным – на него теперь нельзя вставать даже конунгу, и ходить через него никому нельзя. Но давай всё по порядку.

И Рурик минут десять объяснял Алекс, в чём заключается игра: в центр доски, на трон, помещается конунг, окружённый своей дружиной, это светлые фишки, а со всех четырёх сторон стоят тёмные фишки – враги. Играющий за светлых должен любой ценой спасти конунга, доведя его до края доски. Играющий за тёмных стремится конунга пленить, то есть окружить своими воинами со всех сторон.

Несмотря на кажущуюся простоту этих правил, Алекс быстро поняла, что её мозги, утомлённые длинным насыщенным днём, да ещё после утреннего «подвига» – подъёма в шесть часов, плюс к тому разморённые полсотней граммов крепкого португальского вина с богатым букетом и тонким послевкусием, служить ей отказываются. Она ожидаемо проиграла партию, играя за конунга и его дружину, и зевнула.

– Понял. Пора спать.

Рурик подошёл к Алекс, помог ей подняться из низкого уютного кресла и повёл в другой конец дома.

Они оба устали за день, и Алекс уже начала проваливаться в сон в тёплых объятиях Рурика, когда поняла, что вот так просто взять и уснуть ей не удастся.

Мир

увяз,

унизан водой,

у мира

такой себе вид.

И вот

грядёт,

становится собой -

об этом всё

мне кричит.

Я лучше многих

и вот это ценю.

Говорю по делу

со смыслом, чётко, впрок.

Неужто

под этим

убог так мирок,

привычен, хотя одинок?

А вот и всё-таки:

«После того хоть что».

А дома,

снова будет опять, как есть,

и пока могу,

возьму-ка себе всё,

буду

сейчас и

с тобой, и здесь.

Глава 9. Второе воскресенье. День рождения Алекс

Воскресное утро выдалось дождливым, но Рурик сказал, что синоптики обещают скорое прекращение осадков. Однако Алекс решила, что дождь завтраку не помеха. И этот завтрак немного запоздал – сначала оба спали дольше обычного, а потом у них нашлось занятие поважнее завтрака.

После первой чашки кофе Алекс включила телефон, и тот ожидаемо забулькал, заквакал, разразился целой канонадой коротких звуков. Алекс закидали сообщениями. Рурик удивлённо повернул голову, выразительно глядя на гаджет в руках Алекс.

– В чём дело? Что-то случилось?

– Случился мой день рождения. Мне сегодня исполнилось тридцать. Вот все и поздравляют, – ответила Алекс, отправляя ответные «спасибо» маме, бабушке (которая вспоминала о существовании внучки несколько раз в году) и единственной близкой подруге.

– О, поздравляю! Я не знал, а то бы подумал о подарке. Я сейчас позвоню Оули, чтобы в кафе для нас приготовили праздничный ужин. Мы как раз к нему вернёмся, – и Рурик тоже взял в руки телефон.

Бегло просмотрев оставшиеся поздравления, Алекс всё же заглянула в рабочий чат (хоть и дала себе обещание не заходить туда до конца отпуска, но ведь отпуск, считай, почти закончился…) и застряла на сообщении, пришедшем ещё в пятницу. Предложение показалось ей интересным. Известный туроператор хочет организовать пилотную рекламную кампанию тура по местам съёмок весьма популярного, даже культового сериала. Весь прикол заключался в том, что тур этот конный и он… по Исландии. Срок – середина августа. «Нереалистично, слишком мало времени осталось. Такие вещи нужно как следует проектировать», – решила Алекс. Но заказчику ответила, что свяжется по этому вопросу завтра.

После завтрака Алекс ещё раз захотела прокатиться на Эгле, и Рурик пошёл седлать лошадей. Дождь к тому времени закончился, в этом случае синоптики не ошиблись с прогнозом. Голубоглазая лошадка Алекс с удовольствием бежала рысью, Гамли под седлом Рурика последовал её примеру и вскоре вырвался вперёд. Так они добрались до живописного озера, у которого спешились и опустили лошадей пастись. Рурик поднял с земли чёрный кусок лавы, отдалённо напоминающий лошадиную голову, и протянул его Алекс.

– Возьми, это мой подарок. – Он смотрел на Алекс незамутнённо серьёзным взглядом.

– Спасибо.

Алекс взяла лёгкий пористый камень и положила его в карман куртки. Подарок, конечно, своеобразный, но он будет напоминать ей о лошадках, об Исландии и о Рурике.

Кобылка Эгла которую хозяин фермы выделил Алекс, была саврасой, а конь Рурика – гнедым, и Алекс показалось, что гнедых лошадей на ферме больше всего. Она вспомнила, что видела ещё чисто белую лошадку и светло-серого в яблоках коня.

– А каких, вообще, мастей бывают исландские лошади?

– Всяких. И с подпалинами, и с разного цвета ушами, только чисто серых лошадей мы недолюбливаем. Это, конечно, пустое суеверие, связанное с нашей мифологией, но, тем не менее, серые лошади, не серые в яблоках, а именно серые, в Исландии встречаются реже других мастей.

– А в чём виноваты серые лошади?

– Раньше люди верили, что на серых лошадях ездят колдуны и прочие люди, связанные с потусторонним миром. В наших мифах упоминается серая лошадь, которая на самом деле не лошадь, а оборотень или призрак. Она появляется около озёр или рек в туманную погоду. Любой, кто заберется к ней на спину, слезть уже не сможет, лошадь прыгнет с ним в воду и утопит всадника. А в сагах всадники на чисто серых лошадях появлялись как предвестники скорой безвременной смерти. В оборотней и призраков сейчас никто не верит, но предубеждение осталось.

– У тебя тоже нет серых лошадей?

– Тоже нет. Но это потому, что серая масть редкая, а у меня всего десять лошадей.

Тут Алекс подумала, что десять лошадей – это совсем не много. По идее, здесь можно развернуться и сделать бизнес более эффективным. Но тут же приструнила летящих скакунов своей мысли. Ведь это не её бизнес.

В обратный путь двинулись шагом, Алекс совсем не хотелось, чтобы эта прогулка заканчивалась. Но пора было обедать, а потом и уезжать с фермы.

– А расскажи ещё что-нибудь про исландских лошадей.

– Цена лошади всегда была немалой. Верховые лошади ценились выше, чем вьючные. Раньше люди, не имеющие лошадей, могли одолжить их у соседей, но важно было соблюдать договор. У викингов-первопоселенцев даже были законы, касающиеся лошадей. Например, существовал штраф за использование чужой лошади без разрешения хозяина. Если человек просто вскочил на чью-то лошадь, он должен был заплатить шесть эйриров серебра, а если же лошадь сделала хоть один шаг, то уже три марки.

– Интересно. А три марки серебра – это много?

– Одна марка весила чуть больше двухсот грамм. За это серебро можно было купить не самый лучший меч или не самую симпатичную рабыню.

– Рабыню. Кошмар.

– Но так было, это история, от неё никуда не деться.

Так за разговорами Рурик и Алекс незаметно доехали до фермы. Пообедали вчерашним рыбным супом и бараниной, а потом стали собираться в обратный путь.

– Я прихватил тафл, вечером поиграем. Однако в руках у него, кроме уже знакомого плоского деревянного ящичка, Алекс увидела ещё какой-то пакет, но не стала спрашивать, что в нём

После обеда у Рурика были дела на ферме, потом он пошёл отдать распоряжения Оулавюру и Хельге. А Алекс подошла к лошадям и долго гладила Эглу по шее, трепала ей гриву, а потом уткнулась носом в её шелковистую щёку и крепко зажмурила глаза, чтобы не выпустить наружу слёзы. Алекс не слышала, как подошёл Рурик, она почувствовала его присутствие и обернулась. Прозрачно-голубые глаза мужчины показались Алекс ещё прозрачнее. Он сказал только одно слово:

– Алекс.

Она видела, что Рурик хочет сказать что-то ещё, но вместо этого он прижал её к себе, и так они стояли какое-то время, а рядом жевали траву Эгла и Гамли. И слёзы всё-таки выкатились из глаз Алекс. Тогда Рурик обхватил её лицо обеими руками, наклонился, и его губы забрали эти слёзы себе. И Алекс сказала только одно слово:

– Рурик…

Домой к Рурику возвращались уже вечером. Он вёл машину медленно и осторожно – трафик был неожиданно плотным. Внезапно телефон Рурика зазвонил, он посмотрел на номер и ответил, переключившись на громкую связь, чтобы не убирать руку с руля. Разговор был недолгим. Женский голос что-то взволнованно говорил по-исландски. Рурик отвечал односложно, но было видно, что он встревожен и расстроен.

– Твоя… ээ… подруга звонила? Что-то случилось?

– Это не подруга. С подругой мы, как говорят, поставили отношения на паузу, и пауза эта будет вечной. Звонила дядина жена. Дяде плохо, сердечный приступ. Сейчас я отвезу тебя в отель и поеду к ним. Алекс, извини, что так получилось.

– Тут не за что извиняться. Конечно, поезжай к ним. Потом сообщи, как будут дела у дяди.

Рурик высадил Алекс у входа в отель и уехал. А Алекс поднялась к себе в номер и стала собирать вещи – завтра обратный рейс. Каникулы подошли к концу…

И тут Алекс вспомнила итальянскую песню, которую так любила её мама, «Римские каникулы», да, «Vacanze Romane». Алекс тут же нашла эту композицию в «Моей музыке», села на кровать и стала слушать сильный чистый голос Антонеллы Руджеро…Алекс не понимала слов песни, да это было ей и не нужно. Ей было достаточно слова «каникулы» и мелодии, словно волна, набегающей и отступающей вдаль. Почему-то в голову Алекс пришло ещё одно слово – «романтика», но она тут же себя осадила. Да уж, романтика у тебя. Нордическая. Твёрдая. Слово «твёрдая» мгновенно запустило следующую цепочку ассоциаций. Неизвестно, до чего бы доассоциировала Алекс, но в дверь постучали. Рурик пришёл.

– Всё обошлось. Ложная тревога. Доктор приезжал. Дядя чувствует себя лучше. Пошли праздновать твой день рождения. – Он протянул Алекс руку.

Когда они выходили из отеля, вёльва Миа с бейджиком администратора, охватила обоих внимательным взглядом, кивнула Рурику, улыбнулась Алекс и долго смотрела ей вслед.

В кафе кроме Рурика и Алекс никого не было (что, собственно, и неудивительно, ведь оно по выходным закрыто для посетителей). Неведомый Алекс Оули расстарался. Салат с нежнейшей свежей капустой и крабами и рыба, запечённая со сливками, таяли во рту. А потом Рурик принёс из холодильника маленький круглый тортик, где вместо вишенки на белой глазури красовались две цифры, естественно, «3» и «0». Причём тройка была синей, а ноль – красным. Из сумки была извлечена всё та же бутылка Ferreira Branco Seco Porto, а из того самого пакета, который Алекс приметила ещё на ферме, книга в кожаном коричневом переплёте. Рурик протянул книгу Алекс:

– Ещё раз с днём рождения! А это ещё один мой подарок. «Книга о занятии земли».

Алекс взяла из его рук книгу. Тяжёлая. Прочитала название. Landnámabók (Алекс уже усвоила, что гласные с диакретическими знаками произносятся как дифтонги, «ланднаумабоук»).

– Спасибо, – сказала она тихо.

Теперь у неё есть книга, которую невозможно прочитать. Но это неважно. Или важно? Она подумает об этом позже. И Алекс повторила:

– Спасибо, Рурик.

Звон бокалов в форме тюльпана прозвучал эхом её благодарности.

А потом была ночь, которую Алекс забыть не сможет.

Будет что будет. Взглядом обнимаю.

Сжимаются пальцы, впиваются лихо.

Так вот бескомпромиссно всё запоминаю -

до сих от самых ботинок.

Когда-то седины заявятся явственно, их скрою.

Под краской едкой укроется серебро годов,

но продолжу не сметь завязать с памятью,

которая памятнее теперь всего.

Глава 10. Второй понедельник. Отъезд Алекс

Утро понедельника выдалось ненастным под стать настроению Алекс. За окном дождь плакал мелкими слезами, а ветер настырно размазывал капли этих слёз по стеклу. Самолёт в 13:05. Алекс взяла телефон, зашла на сайт авиаперевозчика и прошла электронную регистрацию, но всё равно в аэропорту надо быть около одиннадцати – предстоит сдать багаж и пройти досмотр. Значит, выезжать придётся за полчаса, нужно рассчитаться за прокатный Фольксваген, его разрешили оставить на стоянке около аэровокзала.

Рурик сегодня был молчаливее обычного. Он довёз Алекс до отеля, чтобы она собрала и упаковала все свои вещи, и произнёс только одну фразу:

– Приходи завтракать в кафе.

Для Алекс это означало «ещё полчаса вместе». Наверное, для него тоже.

В номере Алекс вспомнила про потенциального заказчика конного тура по местам съёмок «Песни льда и огня», которому обещала ответить. Она выразила заинтересованность и обстоятельно изложила свои соображения. Высокий сезон в Исландии – лето, с мая по конец августа-начало сентября. Запускать кампанию лучше весной, сейчас уже поздно. И если туроператор не откажется от этой идеи, она возьмётся за этот проект. Завязка в Исландии есть.

За завтраком она рассказала об этой идее Рурику. Ей предложение туроператора интересно, но сейчас не время. Ему это предложение тоже показалось интересным, он может подождать до следующего года и лучше подготовиться к сезону. То, что разговор перетёк в деловое русло, упростило расставание для обоих.

В этот утренний час в кафе было полно посетителей, и прощальный поцелуй состоялся в арендованной машине Алекс. Но часики неумолимо тикали, и Рурик вернулся в кафе, а Алекс завела машину и покатила в аэропорт.

Вид лавовых полей, ярко-голубых от безудержно цветущих люпинов назло низкому свинцовому небу, неожиданно разбередил душу Алекс. Временами ветер разгонял тяжёлые тучи, и рябь океанской воды справа от дороги вспыхнула серебряными бликами. Эта картина повергла Алекс в странную пронзительно-светлую грусть, из которой проросли ростки щемящего чувства потери. Но дорога была совсем короткой, и долго рефлексировать у Алекс не получилось.

Уже в зале ожидания её мысли вернулись к ферме Рурика. Этот бизнес, теоретически, можно сделать намного более эффективным даже с учётом фактора сезонности, но Рурику одному не разорваться… И тут гладь голубовато-прозрачной воды с чёрными камешки зрачков на дне вытеснила все экономические прожекты в голове Алекс. От дальнейшего душевного раздрая её спасло то, что пассажиров пригласили на посадку.

Нежности время

прочь, «мы» – делим.

Теперь – ты и я:

«Каждому своя параллель свойственна,

излом случается, потом прямая.

Да, небо солнцем сегодня строчится,

но я, по-любому, ведь нынче, сейчас же, съезжаю.

А там, где кончается, нужно же точку,

тянуть не стоит, дорогу помню, знаю».

Возможно ли, чтоб точка -

первая из многоточья…

В игре не было правила -

спросить – больно уж палевно.

Он: «Значит, вы уезжаете,

проводов не желаете.

Что же, как знаете».

Теперь – ты и я.

Эпилог. 2018

В начале марта Алекс взялась за реализацию обещанного заказчику-туроператору проекта – исландского конного тура по местам съёмок «Песни льда и огня».

В апреле, когда уже была запущена рекламная кампания, она написала об этом Рурику и попросила дать обратную связь, буде таковая возникнет.

Алекс не надеялась, что Рурик ответит быстро, более того, она, вообще, не была уверена, что он ответит. Однако сообщение от владельца конной фермы пришло почти сразу. Вежливое – «благодарю, ценю ваши усилия, незамедлительно сообщу о результате». Алекс это сильно обрадовало, в чём она вынуждена была признаться самой себе. Забыть исландца с прозрачно-голубыми глазами за девять месяцев не получилось.

Накануне Алекс разобралась с одним особо замудрёным грамматическим правилом языка, который она взялась изучать с сентября прошлого года, и теперь чувствовала себя чуть ли не триумфатором. На овладение этим невозможным языком у неё оставалось очень мало времени – проекты шли один за другим, но, как ни странно, это время, так или иначе всё равно находилось. Вероятно, всё дело было в мотивации, правда? Вот только Алекс не хотела задумываться, откуда эта мотивация берётся.

Возможно, от того, что ей удалось, не спрашивайте как, добыть билет на московский матч Аргентина – Исландия чемпионата мира по футболу, и теперь она с нетерпением ждала шестнадцатого июня. «Если надо причину – это причина»?

Вообще, с наступлением лета Алекс временами погружалась в состояние, напоминающее неясное, смутное ожидание. Быть может, от того, что кампания конного тура «Песни льда и огня» обещала стать более успешной, чем она думала, но логика в этом была – вся команда отлично поработала над отсечением целевой аудитории, цепляющими рекламными текстами и пробивающими баннерную слепоту креативами. Предыдущий и последующий проекты тоже сложились весьма удачно. Алекс была довольна.

Отмечать свой тридцать первый день рождения Алекс никуда не поехала. Она осталась дома – заблаговременно купила бутылку хорошего испанского вина, заказала ужин из итальянского ресторана и купила маленький тортик в соседней пекарне. С утра пришло сообщение от заказчика-туроператора – все места на конный тур по Исландии до середины сентября уже забронированы. От этого известия её охватила лёгкая эйфория.

В этот день Алекс, как обычно, получила целую кучу поздравлений – от мамы и бабушки, от коллег, от отдыхающей в Крыму единственной близкой подруги – и ответила на множество звонков. Но Алекс упорно чего-то ждала. И всё равно этот звонок раздался неожиданно.

– Алекс, привет. С днём рождения тебя.

– Спасибо, Рурик. Очень приятно.

– А знаешь, у меня есть для тебя подарок. Вороной масти. Её зовут Хильд.

И тут подарок громко заржал, а Алекс так безудержно улыбнулась, что Рурик увидел это невзирая на тридевять морей между ними.

– Даже не знаю, как тебя благодарить… Кстати, можешь поздравить меня не только с днём рождения. Я прочитала твою книгу.

Самолёты взлетают, но возвращаются.

Лёту птиц заведомы пути.

Ну, а мои дорожки тянутся –

к тому, где ты.

Стремясь к жизни,

скупое сердце яростью щедрится,

ей посвящает все удары свои.

Так я

взымаю свои неизбежности.

Зову своё своим,

любуюсь жадно им.

Домой возвращаясь, увидела

пустошь.

Не снаружи себя и дома – извнутри.

Так я,

раскидав всю ветошь,

вижу,

для чего здесь

место свободно есть.

Свой порядок у всякого закона.

К итогу сводится шаг любой.

Так я

с тобой

собой быть свободна,

и определять

итог именно свой.