Текст книги "У Вечной реки."
Автор книги: Елена Сенявская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Там, поудобнее устроившись в кресле, потянулась за книгой, без особой надежды отвлечься от смутных дум. Томик Лермонтова попал под руку. И тогда, забыв обо всем, она отдалась грустному очарованию его стихов.
«Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей…» —
плавно, как мелодия, текли строки. Тамара не заметила, как задремала. Но и во сне кружились вокруг нее призрачные образы, навеянные древней поэмой. И казалось, что это она парит в сияющей бездне, и черные крылья Демона все дальше уносят ее. Как сильны и нежны объятия… А голос, печальный и мудрый, шепчет пугливой душе:
«Тебя я, вольный сын эфира,
Возьму в надзвездные края,
И будешь ты царицей мира,
Подруга вечная моя…»
А мимо проплывают Галактики, россыпи звезд и алмазов устилают путь… И Время течет в стороне, не властное над Бессмертием…
Очнулась Тамара. Но не было в теле прилива сил. Скорее, усталость, как будто и в самом деле вернулась из долгого странствия. И было такое чувство, когда сон сливается с явью, и не хочется расставаться с таинственным миром грез…
Стряхнув с себя остатки сна, девушка поднялась и вышла в коридор, собираясь заглянуть в медблок – узнать, кто принял дежурство у Дока и все ли там по-прежнему. В эту минуту сигнал тревоги прокатился по кораблю – Чужак открыл глаза.
* * *
Они стояли перед ним – растерянные, разочарованные, не зная, как теперь быть… Гость смотрел на людей холодно, без малейшего интереса, и столько ледяной отчужденности было в его взгляде, что экипажу ничего другого не оставалось, как отложить «знакомство» и освободить медицинский отсек от своего присутствия.
Капитан вышел подавленный и злой. Вместо благодарности за спасение – полное равнодушие! Есть от чего обижаться. Но с другой стороны, – легко осуждать, не умея, не пытаясь понять… Кто знает, что случилось с Чужаком? Почему он должен вести себя, как привычно землянам?! Что мы знаем о нем, о его планете, о его народе?.. Нужно искать ключ к пониманию. Без него – невозможен Контакт. Понадеялись на внешнее сходство… Но не так-то просто начать разговор. Чужая душа – потемки. Чужой язык – иероглифы. Но кто-то должен первым сказать: «Здравствуй!» И улыбнуться. И протянуть руку: «В моей ладони нет камня…»
* * *
Никто не видел, что Тамара осталась в медблоке. Одна, лицом к лицу с настороженным Гостем. Осталась, заметив, как чуть потеплели глаза Чужака, встретившись с ее взглядом. На какой-то миг, – но его хватило, чтобы угадать под каменной маской горечь и одиночество. И пожалеть – просто, по-женски, с той чуткостью, на какую не способны мужчины… И мягким жестом взять в руки его холодные пальцы. И спросить глазами: «Тебе плохо? Чем я могу помочь?..» И услышать в ответ чужую мысль – так легко и ясно, словно всю жизнь говорила, не разжимая губ: «Я так долго искал тебя… Как прекрасно, что ты есть во Вселенной…»
И все. Он откинулся назад, опустил ресницы… Ниточка оборвалась. И Тамара уже не знала, слышала эти слова, или ей почудилось только… А Гость в самом деле уснул или давал понять, что его лучше оставить в покое?
Со смятением в сердце вышла она из каюты и решила никому не рассказывать о том, что было. Полно, было ли?! Она и сама не уверена в этом…
* * *
Долго думала в одиночестве «звездная странница» и не могла в себе разобраться. И улыбалась – непонятно чему… А во сне опять распахнулась бездна и вспыхивали перед глазами космические протуберанцы, и влюбленный Демон нашептывал искренне и серьезно:
«Что без тебя мне эта вечность?
Моих владений бесконечность?
Пустые звучные слова,
Обширный храм – без божества!»
И просыпалась Тамара в странном волнении, не зная, что происходит, – почему она и боится, и ждет этих тревожных снов, так похожих на сказку, но приносящих одно смятение… И хранила в себе предчувствия и догадки, и тянулась к заветной двери, за которой Гость из Неведомого встречал леденящим взглядом всех, кроме нее… И вслух повторяла слова старинной поэмы, к НЕЙ обращенные сквозь века и пространства:
«В душе моей с начала мира
Твой образ был запечатлен…» —
звучала тихая музыка. Может быть, в самом деле Судьба существует и не бывает в этом мире случайных встреч? И в иных мирах – не бывает…
«Полно, ведь ты не Демон», – хотелось сказать непонятному Гостю. И слышалось неизменно в ответ: «Но разве ты – не Тамара?..»
А «Дельфин» продолжал свой путь, и Кибермозгу были недоступны сомнения и чувства людей, но и он ощущал, что в его программы вторгается чужая, непонятная сила, подчиняться которой он не имеет права – и которой не может не подчиниться…
* * *
Меньше суток прошло с той минуты, когда Чужак был принят на борт корабля. Внешне мало что изменилось, хотя экипаж бодрствовал, нес дежурства и вахты и думать забыл об анабиозе: все желали принять участие в Контакте, хотя первая попытка не удалась и немного охладила нетерпеливый пыл астронавтов.
Но Капитан, на словах не терявший оптимизма, чувствовал смутное беспокойство, в чем после некоторых колебаний и признался Врачу:
– Знаешь, Док, с тех пор, как ОН на «Дельфине», мне кажется, будто кто-то все время стоит за спиной, и каждое движение, каждое слово, даже мысли – мне больше не принадлежат. ОН знает их, ОН их диктует…
– Успокойся, Кэп. Это нервы. Все мы сейчас возбуждены до предела – естественная реакция организма на незапланированные «чудеса», – сказал Психолог, не слишком уверенный в собственной правоте, но видя свой долг в том, чтобы поддерживать нормальное состояние членов экипажа в самых неожиданных обстоятельствах.
– Ты думаешь? – Капитан недоверчиво улыбнулся. – Мне бы очень хотелось, чтобы все было именно так. Даже если по прибытии домой меня отправят в психушку…
Он медленно вышел, и дверь бесшумно задвинулась за ним.
Док встал и несколько раз прошелся по тесной каюте.
«А ведь, возможно, Гость в самом деле изучает нас, – не без страха подумал он. – Вторгается в чужое сознание, а сам остается „закрытым“ для всех. Тайком, без ведома партнера, совершать „психологический обыск“ – вне всяких этических норм. Но что мы знаем об их морали?! Быть может, там это в порядке вещей… А если так, – он невольно поежился, – лучше не думать, к чему может привести такое „знакомство“…»
* * *
Нельзя сказать, чтобы кто-то из команды испытывал особое желание снова «пообщаться» с Чужаком, но пускать дело на самотек было рискованно. Гостя нужно чем-то кормить. Не воздухом же он питается, в самом деле! Но эта «бытовая» проблема была не по зубам Кибермозгу, который пока не собрал достаточно данных о его биологической природе. Не смог собрать! Что-то его смущало. Что-то не укладывалось ни в одну известную схему. Что-то опровергало очевидную истину, что Чужак – человек. И это что-то ускользало от его понимания…
Когда Кибермозг – всевидящий и безгрешный – доложил о своем бессилии Капитану, «старик» забеспокоился не на шутку. И – все равно терять нечего! – решился на новую попытку войти в контакт с Гостем. Однако, приблизившись к двери медблока и распахнув ее, обнаружил с величайшим недоумением, что не может переступить порог. Путь преграждало защитное поле, сквозь которое было отчетливо видно, как Чужак неподвижно стоит у иллюминатора и смотрит на звезды. И таким ледяным спокойствием повеяло от этой фигуры, что Капитан буквально вышел из себя. На его «Дельфине» кто-то осмелился вести себя так, будто был здесь хозяином, и не впустил к себе Капитана!.. Одним словом, «старик» был взбешен наглостью Чужака не меньше, чем напуган его могуществом. Кибермозг тут же получил выговор за то, что допустил на борту подобное безобразие, и приказ немедленно снять защитный экран. Какова же была растерянность Капитана, когда машина ответила, что не может этого сделать, – механизм действия установленного поля абсолютно ей незнаком, вмешательство бесполезно, да ведь и людям ничто не угрожает… Выслушав подобные рассуждения, командир корабля не сдержался и употребил выражение, которое не хранилось в машинной памяти и потому осталось непонятым.
* * *
И снова по сигналу тревоги был поднят весь экипаж. Нужно же было что-то предпринимать в этой запутанной ситуации… Думали и спорили довольно долго. Но вот в ходе обсуждения прозвучала мысль, сильно задевшая самолюбие Капитана: «Быть может, Чужак не желает видеть именно его и соизволит впустить других членов команды?» При всей своей абсурдности, эта гипотеза, по крайней мере, давала повод к действию, и астронавты гурьбой устремились к медблоку, в котором обосновался капризный Гость.
…Потыкавшись раз-другой и ничего не добившись, люди обиженно и растерянно переглянулись, не зная, как поступить. Впрочем, попытку войти в отсек сделали не все. Тамара стояла, прислонившись к стене коридора, и задумчиво наблюдала за суетливыми движениями друзей. В руке ее был зажат все тот же растрепанный томик, за чтением которого застал ее сигнал экстренного сбора. По рассеянности захватив из каюты книгу, она не знала, куда бы теперь ее положить.
Когда, наконец, последний неудачник отошел от неприступной двери, Тамара решительно тряхнула головой, рассыпав темные волосы, и шагнула к порогу:
– Теперь попробую я…
Мужчины взглянули на нее с иронией, но отговаривать не стали. Только Капитан почувствовал беспокойство, но высказаться не успел: с неожиданной легкостью она преодолела препятствие, и защитный экран из прозрачного тотчас стал матовым, скрыв от глаз экипажа все, происходящее внутри.
Невольный страх сковал людей – Тамара была отрезана от них, и они ничем не могли помочь. Они даже не знали, что с ней происходит…
* * *
Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Чужак повернулся лицом к двери – с мягкой и приветливой улыбкой. Было ясно, кого он ждал… А Тамара, оказавшись в каюте и не особенно удивленная этим, сразу же перешла в наступление, засыпав его градом возмущенных вопросов:
– Что это значит? Почему ты никого не впускаешь? Почему ты не хочешь говорить с нами? – от волнения она забыла, что с Гостем можно общаться мысленно, и высказалась вслух.
– Но ты же вошла… Я хочу с тобой говорить, – прозвучал неожиданно его голос, и Тамара на миг обмерла. Когда он успел воспринять их язык? Какие еще чудеса готовит людям?
– Кто ты? – со скрытым испугом вырвалось у нее.
– «Печальный Демон, дух изгнанья…» – он улыбнулся. Сердце оледенело от этой странной улыбки.
– Ты шутишь… – она не хотела верить.
– Нет, – он качнул головой. – В любой легенде есть доля истины, – и кивнул на томик стихов, стиснутый ее побелевшими пальцами.
Легкий сквозняк шевельнул страницу. Глаза Тамары скользнули по строчкам – без умысла, наугад.
«Брожу один среди миров
Несчетное число столетий…» —
прочитала растерянно, и дрогнула книга в руке…
– Кто ты? – повторила с тоской.
– Скиталец… Путник на Млечном Пути. И не ведаю, где конец, и не помню его начала… И люблю – тебя одну…
– В самом деле? – спросила тихо, не поднимая глаз. Хотела с иронией, а получилось иначе…
Он не ответил. А она задумалась о странных своих сновидениях и всерьез испугалась: «А если это не сон?..»
– Не сон, – кивнул он в ответ ее мыслям. – Мы видели вместе гибель Галактик и рождение новых звезд. Я хотел показать тебе Вселенную, – сказал и смутился внезапно: – Прости… Я забыл спросить, хочешь ли этого ты…
Она не заметила, как оказалась в его объятиях. Поцелуй опьянил, закружилась вдруг голова… Хотела закричать, вырваться – и почему-то не стала. Он выпустил сам. Но продолжал держать в руке ее дрожащие пальцы.
– Мне кажется, что все это уже было… Не со мной, но с кем-то другим. Может быть, с ТОЙ Тамарой? – как в тумане звучал ее голос.
– Ведь ты и была ею. Разве не помнишь? – тихо спросил он, любуясь растерянным милым лицом.
– Вспоминаю, – она по-детски наморщила лоб. – Но трудно. Что-то мешает…
– Это Время, – откликнулся он печально. – Оно всегда встает между нами… Мы встречаемся вновь чужими, не помня, не узнавая, даже если в иной жизни – верили и любили. И вечно искали друг друга среди созвездий, и звали, надеясь на чудо; умирали – и рождались вновь – для разлуки… Я проклял свое бессмертие, чтобы снова увидеть тебя…
– Я знала, что когда-нибудь это со мной случится, но не думала, что полюблю Демона, – шепнула Тамара, прижимаясь щекой к его ладони. – А теперь мне кажется, что я бесконечно долго тебя ждала. И к звездам полетела лишь потому, что хотела тебя отыскать. Как все странно… Ведь этого не может быть. Неужели ты действительно Демон?..
– Меня называют так, потому что не знают, откуда моя сила. Боятся, не понимая. И ненавидят, боясь.
– «Не выжимай из груди стон,
Не отгоняй меня укором:
Несправедливым приговором
Я на изгнанье осужден», —
тихо прочитала она лермонтовские стихи, и он улыбнулся горько. Бережно взял книгу из рук Тамары:
– «И слишком горд я, чтоб просить
У Бога вашего прощенья:
Я полюбил мои мученья
И не могу их разлюбить…»
Все так, девочка. И все намного сложнее. Люди еще дети, чтобы это понять. Они превращают трагедии в сказки, а сами потом не верят в них… Тебе пора. Иди, – он усмехнулся одними глазами, – Капитан сходит с ума, что ты здесь одна – с чудовищем…
– Ты нас всех напугал немного, – сказала она, чувствуя себя виноватой.
– Я хотел видеть тебя. Только тебя, – прозвучал ответ. – Не говори им об этом.
– Они догадаются сами. Уже догадались, – тихо засмеялась она и оглянулась – у самой двери: – Меня спросят… Что я должна сказать?
– Что Контакт состоялся и я готов говорить с Капитаном…
* * *
Астронавты со всех сторон обступили Тамару, благополучно вырвавшуюся из «клетки льва». Радость и облегчение были написаны на их лицах. И любопытство, которое они проявляли с нетерпением, вполне простительным в таких обстоятельствах. Может быть, теперь, наконец, все выяснится: кто такой Чужак и почему он вел себя так странно, и отчего именно Тамару выбрал на роль посредника…
Но Тамара не успела сообщить командиру итоги встречи. Звук сирены прокатился по кораблю – Кибермозг включил сигнал тревоги.
Капитан, Штурман, Пилот метнулись к рубке управления. Туда же поспешили все остальные, не представляя, что еще могло случиться в пределах изученной Зоны. Уже у самого входа в командный отсек они почувствовали, как возросли перегрузки.
Над экранами пульта вспыхивал красный огонь – опасность была, по-видимому, серьезной, иначе машина не позволила бы себе до предела увеличить скорость без ведома экипажа.
Командир еще не успел разобраться в обстановке, но уже понял, что «Дельфин» от кого-то удирает. Очень скоро астронавты смогли увидеть своего преследователя. За кораблем гналась – именно гналась, вытягивая вперед многочисленные щупальца, – бесформенная масса живой, агрессивной материи, и скоростью не уступала предельным возможностям мощного звездолета.
Разные формы жизни встречаются во Вселенной, Одна пожирает другую, сильная – слабую. Это закон. Люди поняли, что они слабее. Чем они могли обороняться от настигающего их монстра? Противометеоритные пушки давно ушли в прошлое, их заменило защитное поле. Но когда невероятных размеров махина норовит проглотить корабль, она, пожалуй, «переварит» его вместе с системой защиты. В такой ситуации астронавты уже не могли вмешаться в работу Кибермозга, который выбивался из сил, пытаясь вырваться из зоны ее притяжения. Казалось, катастрофа неизбежна, «Дельфин» обречен.
Оцепеневшие, растерянные люди не слышали, как за спиной раздвинулись двери. Чужак – напряженный, бледный – ворвался в рубку, стремительно шагнул к Капитану, отодвинул его плечом и занял место перед экраном. Никто не успел понять, что он задумал. Руки его ни на миг не коснулись клавиш управления, но «Дельфин» резко снизил скорость и развернулся «лицом к противнику».
Вздох пронесся в воздухе, и снова все замерли, ошеломленные, будто со стороны наблюдая за невиданным поединком.
Студенистая масса, пульсируя и извиваясь, наплывала на беззащитный корабль, а у пульта, вцепившись в спинку кресла побелевшими от напряжения пальцами, стоял Чужак и смотрел на сгусток странного вещества – пристально, не мигая, расширив до предела зрачки. Видеть его таким было не менее страшно, чем это чудовище, готовое пожрать звездолет. Люди ничего не понимали…
Но вот «медуза» стала корчиться и отползать, а затем синяя вспышка заслонила экран и «гидры» не стало. На месте взрыва расплывалось густое дымное облако…
Чужак разжал пальцы, пошатнулся и рухнул на пол рубки – с помертвевшим белым лицом.
Никто не шевелился – были в глубоком шоке. И только стонущий крик Тамары метнулся перед темным экраном.
– Десмонд!..
Это имя вырвалось невольно, изнутри. И замерло на губах…
«Неужели конец? А как же твое бессмертие?!»
Будто во сне склонилась над неподвижным телом, дотронулась до запястья… Но не было больше жизни в его еще теплой руке. Остекленели глаза, минуту назад – живые. Заряд биоэнергии испепелил врага, но истощенный мозг восстановиться не смог – не осталось на это сил…
* * *
Пустынно и тихо было на корабле. Все разошлись по каютам. Каждый со своей тоской.
Плакала Тамара, зарывшись лицом в подушку. По-ребячьи, навзрыд… О чем? О погибшей сказке? О Демоне? О своей придуманной любви?.. Все кончено. Опустел мир. А звезды холодны и безмятежны…
– Тамара, – прозвучал в сознании, окликнул знакомый голос; она похолодела. – Обернись…
Подняла голову, боясь и не смея верить. В каюте стоял Чужак и смотрел на нее.
– Ты жив…
– Я проклял свое бессмертие, а оно настигло меня, – улыбка тронула губы. – Телесная оболочка тяжела Звездному Страннику…
– И ты – не человек больше? – догадка поразила ее.
– «Я царь познанья и свободы…» – улыбнулся он горько. – Сгусток энергии, Вечный Разум… Ты видишь то, чем я хочу казаться. Я мертв – для других. Но для тебя – не могу исчезнуть бесследно.
– Значит, тело твое… – она не договорила.
– Там, где его оставили, – кивнул он, – в холодильной камере. Да оно и не было моим. Ваш Капитан угадал, подумав о хрустальной гробнице. Я «вселился» в давно умершую плоть… Не пугайся! – он заметил ее страх. – Во время «снов» ты тоже была не здесь. А потом возвращалась…
– Вернись и ты! – взмолилась с надеждой, забывая несчастного, который погиб дважды, но помня только о том, который стоял перед ней.
– Не могу. Я Демон. Мне трудно жить человеком…
– Но ты же им был! – она почти закричала.
– Чтобы встретить тебя… А теперь я должен уйти. Меня зовут… Уйдем вместе, Тамара! Это не страшно – как во сне…
– Но Земля… – сердце тоскливо сжалось. – Я так хотела домой…
– Ты сможешь бывать везде, где пожелаешь, – глаза его были печальны.
– Почему я не ушла с тобой, когда была ТОЙ Тамарой? – спросила она тихо, но он не ответил. Может быть, просто не знал?..
«Ценой жестокой искупила
Она сомнения свои…
Она страдала и любила —
И рай открылся для любви…» —
всплыли в памяти строки поэмы, и Тамара засмеялась негромко, сквозь слезы:
– Как странно… Дух сомненья верит в мою любовь. И нет рядом Ангела, чтобы нам помешать…
– Ангел здесь не при чем… Свобода выбора всегда была за Тамарой, – донеслось в ответ.
– Разве ты не владеешь моей душой? – просто спросила она.
– Демон может любить только сильную душу, свободную, как он сам…
– Ты бессмертен. Ты долго ждал. Подожди еще – пока кончится эта жизнь, и мы окажемся вместе… Клянусь, я тебя не покину, – трепеща, прошептала Тамара.
Скиталец долго молчал. А когда, наконец, ответил, грустными были его слова:
– На Земле ты встретишь другого и забудешь меня. И не вспомнишь, когда наступит время…
– Так уже было? – догадалась она. – Ты уйдешь, и мы не встретимся больше?
– В иной жизни, быть может, – он улыбнулся печально. – Я снова приду и позову за собой. И когда-нибудь ты согласишься…
– Я скажу: «Останься, мой Демон!» – и ты не сможешь мне отказать… Не исчезай! – взмолилась она вдруг. – И прости… Я боюсь умирать, даже зная, что есть Вечность…
– Прощай, – он улыбнулся в последний раз. – Мне горько. Но боль проходит. Я верю в новую встречу…
Черные крылья выросли за спиной…
«И проклял Демон побежденный
Мечты безумные свои,
И вновь остался он, надменный,
Один, как прежде, во Вселенной,
Без упованья и любви…»
– Поцелуй меня! – попросила внезапно Тамара, шагнув к нему, готовому улететь, растаять в Пустыне Мира.
Он отшатнулся невольно:
– Это – Смерть… Разве ты забыла?..
– Ты уже целовал меня, – жалобно возразила она.
– Когда был в НЕМ… Сейчас я – только Демон…
– Все равно… Я хочу… Ведь я – не та княжна. Могла ли она понять космического скитальца?! А я… люблю тебя… И мне теперь не страшно… Ну разве, только чуть-чуть…
И прежде чем уста их сомкнулись, она успела заметить слезы в его глазах…
«Поныне возле кельи той
Насквозь прожженный виден камень
Слезою жаркою, как пламень,
Нечеловеческой слезой!..»
А потом словно вихрь подхватил Тамару, и сознание устремилось ввысь, вдоль бесконечно-темного туннеля к ослепительной вспышке света…
* * *
– Что с тобой, девочка? – встревоженный Капитан тормошил ее за плечо. – Ты так стонала во сне…
Медленно приходя в себя, Тамара обвела каюту растерянным взглядом. На столе лежала раскрытая поэма. Возле двери стояли Штурман и Врач – и когда только успели?
– Значит, ничего не было? – спросила она, с трудом овладев голосом.
– Ты о чем? – не понял Капитан.
– О Чужаке…
Астронавты недоуменно переглянулись.
– Док, это по твоей части, – с улыбкой заметил Штурман. – Сеанс гипноза – и никаких галлюцинаций…
– Не обращай внимания, Тамрико, – сказал Врач, бросая на приятеля уничтожающий взгляд. – Это он после вахты такой веселый. Шутит, как Кибермозг… Может быть, снимем напряжение, малышка? А то побледнела вся…
– Спасибо… Все в порядке, друзья, – по губам скользнула вымученная улыбка. – Приснится же… – добавила виновато.
Пожелав ей спокойно заснуть, мужчины вышли из каюты.
Тамара, отгоняя бред, провела ладонью по лицу… Почти неосознанным движением взяла в руки растрепанный томик.
…Черное перо лежало между страниц.
Где ты, Демон? Откликнись, неприкаянная душа…
