Текст книги "Попаданка в деле, старушка в теле! (СИ)"
Автор книги: Елена Смертная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 17. Молчаливые овечки
– И много времени прошло с момента, как тебя вернули? – аккуратно поинтересовалась я. Мне показалось, что рыжая хохотушка всё же будет постарше, чем Хель и Эдель.
– Я на красном факультете уже три года. До этого два была на зеленом. Мне двадцать три года. До конца проживания здесь осталось всего два.
– И какие у тебя планы после академии?
– Ну, родители ещё надеются, что я смогу найти суженого, однако я уже давно об этом и думать забыла. Мне повезло больше, чем прочим девушкам. Мой отец довольно успешный повар, у него есть свой ресторанчик в столице. После окончания академии я смогу работать у него. Может быть, даже на кухню пустят, а не только в официантах бегать буду.
– А ты никогда не думала открыть своё дело? – спросила я в лоб. – Вон какая у тебя вкусная выпечка. И для готовки ты научилась использовать магию.
Девушки удивлённо переглянулись, после чего Барбара вновь звонко рассмеялась.
– Эди, конечно, говорила, что ты после потери памяти задаёшь немного странные вопросы, но такого я не ожидала. Что ж я открою? В нашем обществе, если каким-то делом управляет женщина, это кажется несолидным. Все думают, что таким должны заниматься мужчины. Даже во главе слуг на кухне в знатных домах всегда стоит какой-то мужчина, а женщины лишь слушают его и готовят, как приказано…
Барбара поставила локоток на стол, подпёрла щёку ладошкой и мечтательно вздохнула.
– Хотя было бы неплохо, – продолжила она. – Отец многому меня научил, а когда я смогла развить магию, то усовершенствовала его рецепты. Кое-что получается столь вкусным, что даже Мабау получалось удивить. Угощала его втайне иногда.
Я глубоко задумалась. В голове уже начал складываться по кирпичикам план. Понятно, что мы не сможем хлопнуть в ладоши и поменять разом отношение ко всему красному факультету, а потом и к женщинам в целом. Нужно действовать постепенно. И талант Барбары – первое оружие в нашем списке.
– Добавка? – над столом появилась наглая рыжая морда, которая робко добавила, едва увидела осуждение в глазах соседки: – …Пожалуйста. Милые добрые леди, накормите бедного котика.
– Ой, такой уж ты бедный, – я вздохнула и протянула Пряне ещё один пирожок с мясом. – Будешь столько есть, снова превратишься в колобка на ножках.
– Теперь я могу говорить, что это кость пушистая, – захихикал фамильяр, утаскивая угощения.
Я вновь подняла взгляд на Барбару и Эдель.
– Слушайте, как я поняла, способности к магии здесь напрямую зависят от того, насколько у тебя физически сильное тело. Однако вы сказали, что занятия спортом в академии не в почёте. Почему? Ведь девушек даже кормят по талонам, чтобы фигуру сохранять.
– Ну, в этом и суть, – произнесла Эдель, покачивая на руках мило сопящую малышку. – После спорта женское тело становится слишком крепким. Проявляются отчётливо мышцы. Это считается неженственным. Худоба у девушки должна быть естественной…
Эдель говорила «естественной», а я слышала «нездоровой».
– В общем, любят мужчины, чтобы косточки торчали, – усмехнулась Барбара. – Ну и, будем честны, мужикам хочется, чтобы их жена была смирной, покладистой, робкой. А не колдовала направо и налево, как способный волшебник. Это ж придаст ей самодостаточности. Справиться с самостоятельной девицей куда сложнее. Так что здешние хоть и прикрываются законами девы Азафы, которые учат чтить свою жену, не нагружать её трудом, беречь и заботиться, но на деле… – соседка вздохнула и отмахнулась, – на деле им просто нужны красивые пушистые овечки, которые пасутся на их лужку и лишний раз не блеют.
Ох, как же отрадно было слышать логичные рассуждения в пучине этого мрака! Наверное, ещё родители Барбары заложили в дочку банальное самоуважение, раз продолжали её поддерживать и ждали дома даже после красного факультета.
– Ну, ты тоже скажешь, – Эдель покачала головой. – Леди Купрье тебя бы за такое налысо обстригла.
– А это ещё что за способы наказания? Надеюсь, ради красивого словца?
– Ох, Хель, а ты прям заново познаёшь мир, – Барбара рассмеялась, ставя чашку на блюдечко. – Нет, всё более чем реально. Если чем-то серьёзно провиниться перед леди, она отстригает волосы. Так что можешь посмотреть со стороны на студенток. Те, у кого самые длинные косы – это главные отличницы. А у кого увидишь причёску по плечи – отращивают после какого-нибудь инцидента.
– Так как волосы – это одна из самых женственных черт девушки, на которую часто смотрят мужчины, студентки стараются лишний раз не злить леди, – добавила Эдель.
– Ага. Хоть старуха и понимает, что таким образом свой же товар портит, но этот способ держит всех в ежовых рукавицах.
– Так, подождите, – я пылала негодованием, – а родители? Вот побрили налысо их дочь, а они молчат?
– У таких академий, особенно конкретно у этой, очень высокий уровень авторитета, – вздохнула Эди. – Родители считают, что в таком заведении всё делается на благо замужеству их дочери. И если ради светлого будущего её надо где-то наказать – ну что ж, ладно. Тем более сама леди Купрье очень уважаема. По сути, в нашем обществе женщине такого статуса можно добиться только будучи директором такой вот академии. Элитнее разве что стать королевой…
Глава 18. Родительские чувства
Я печально вздохнула. Уж не знаю, когда меня перестанут удивлять нравы этого мира. Не понимаю, как женщины здесь могут считать такое отношение нормальным. Впрочем, сегодня мы читаем о крепостном праве и думаем, как люди могли соглашаться на рабство. А ведь тогда это казалось обычным укладом жизни. Некоторые крестьяне даже после освобождения возвращались к дворянам, потому что не знали, как жить по-другому. Вот и тут девушки просто не знают, как иначе. Нужно дать ответы на эти вопросы.
– К слову о королеве, – вспомнила я, доедая второй пирожок. – Эди сказала, что я могу использовать твоё зеркало, чтобы связаться с родителями.
– А ты этого ещё не сделала? – удивилась Барбара. – Конечно.
Соседка поднялась, подошла к шкафчику и достала небольшое зеркало в красивой серебряной окантовке на длинной ручке.
– Вот, держи, – Барбара протянула магическое средство связи. – Они наверняка волнуются. Ну, мама – точно. Так что ты не затягивай со звонком.
– Да, спасибо, – я внимательно оглядела предмет, вроде зеркало как зеркало. – Ты сделала такой акцент на маме. В обществе королевства известно, что отец ко мне как-то предвзято относится? Сами понимаете, я даже это забыла.
Эдель закусила губы и робко произнесла:
– Ну… ты ведь… – она сделала паузу от неловкости.
– Да, бастард, не переживай, можешь говорить как есть, – без какого-либо негатива дополнила я.
– Ну… да. И на всех светских мероприятиях всегда было видно, что его величество больше благоволит своей кровной дочери. Да и в нашем обществе решение принять женщину с ребёнком – это огромная редкость. Многие мужчины-аристократы даже осуждали короля в своё время. Брак с госпожой Офелией вроде и был невероятно выгоден, ведь она наследница зелёной магии, но в то же время король понёс те ещё… как это назвать? Репутационные потери. Поэтому все понимают, как он может к тебе относиться.
– Да, звучит логично, – я ещё раз покрутила в руке зеркало. – Ну, пойду выясню на деле. Есть тут тихое местечко, откуда можно позвонить?
– Можно подняться на чердак, правда, там обитает весьма необычный комендант общежития, – Барбара засмеялась.
– О, с Норой я уже знакома. Тогда оставлю вам тут Пряню. Последите, пожалуйста, чтобы он не умер от переедания.
Кот как раз активно пережёвывал последний большой кусок, от чего щёки раздулись как хомячьи. Он посмотрел на блюдо с оставшимися угощениями, примерился и с важностью заявил:
– Не, это я съем и даже не почувствую.
Я спустила наглого фамильяра на пол, сама поднялась и огляделась ещё разочек.
– Кстати, я так понимаю, у нас есть ещё одна соседка? Занятия закончились, а она не пришла…
– Да-а-а, – протянула Барба, которая аккуратно выставила ножку так, чтобы препятствовать проникновению одной пушистой жопки к столу. – Корнелия всегда возвращается поздно. У неё в подвале обустроена своя маленькая мастерская. Она после занятий вечно там пропадает до самой ночи.
– Мастерская?
– Угу, – Эди весело кивнула. – Корнелия отличная швея. Всю одежду для моей Гретты сшила она.
Услышав своё имя, малышка вдруг проснулась, сонно огляделась заспанными глазками и начала всхлипывать.
– Ой, кажется, нам пора кушать, – смущённо произнесла Эди и ласково погладила дочь по волосам.
В её движениях и улыбке было столько тепла и заботы. Я чувствовала, что даже в столь печальных условиях, просто смотря на свою малютку, Эди становилась самой счастливой женщиной на свете.
Я невольно вспомнила своих детей, и на душе стало тоскливо. Благо они у меня взрослые, уже сами родители. Понятно, что вечно вместе мы быть никак не могли, и всё равно скучаю. Особенно по временам, когда они были такими вот малютками. Казалось, что держала младенчиков на руках ещё вчера.
Я выдохнула, стараясь унять подошедший к горлу ком. Ох, надо взять себя в руки, а то так и расплакаться от чувств можно.
Что же, получается, мне в соседки достались швея, кулинар и мама. А последнее – одна из самых сложных профессий. Можно сказать, компания как на подбор. Вряд ли все девушки с красного факультета такие умелые, но мне определённо повезло.
– Ладно, пойду свяжусь с родителями.
– А нам, кажется, нужно ещё и искупаться, – Эди поднялась вместе с малышкой и взяла из-под кровати тканевую сумку с полотенцами и пелёнками. – Поэтому пройдёмся с тобой.
Мы вышли в коридор вместе. Эдель направилась в ванную комнату, а я к лестнице на чердак. Очень мне не нравилось, что молодой маме приходится мыть ребенка в общественной ванне. Нет, конечно, в наше время всякое бывало, я в молодости и сама жила в коммунальной квартире. Если девушки тут чистоплотные – всё не так плохо. Просто раздражало, что у кого-то есть своя собственная ванная, просто потому что у них блузочка другого цвета, а маме с ребёнком приходится ютиться в менее удобных условиях.
Ух, надо срочно разводить Купрье на ремонт в общежитии красного факультета. Но как? Ладно, это вопрос завтрашнего дня.
Я поднялась на чердак и попросила Нору объяснить, как пользоваться магическим зеркалом. Оказалось, всё очень просто. Думаешь о человеке, с которым хочешь связаться, и артефакт посылает сигнал. Я села под окошечко и начала думать о маме Хелен. Конечно, я её совсем не помнила, но старалась формулировать мысль как «королева Тарианского королевства».
Отражение в зеркале заволокла туманная дымка, и где-то через минуту раздался приятный взволнованный голос:
– Хель? Милая, это ты?
Секунда, и в зеркале отразился красивый силуэт женщины, которая казалась совсем молоденькой. Я бы дала ей лет тридцать, не больше, а ведь у неё двадцатилетние дочки. Аккуратные черты лица, зелёные глаза, копна уже знакомых синих волос и корона, усыпанная драгоценными камнями.
– Здравствуй, мама, – я постаралась тепло улыбнуться. Всё же непривычно называть матерью чужого человека, но надо постараться войти в роль.
– Я так волновалась! Слава Зелёным богам, с тобой всё хорошо! Я пыталась связаться через зеркало Лили, но твоя сестра сказала, что ты перебралась в другую комнату.
Королева выглядела на редкость взволнованной. Кажется, эти эмоции были не наигранными.
– Да, я ведь теперь на красном факультете.
– Я пыталась поговорить на этот счёт с леди Купрье, но она непреклонна. Настаивает, что правила есть правила. Даже для королевской семьи. Хотя после того, как она без нашего ведома отпустила тебя из академии, чтобы ты попыталась где-то там вернуть ледяного принца…
– Подожди-ка, – нетерпеливо прервала я. – Леди сказала, что меня не было несколько дней, потому что я пыталась вернуть Эрда?
– А это не так?
Взгляд матери стал заметно настороженнее и серьёзнее. Я же задумалась. Теперь понятно, почему она не рвалась меня искать. Думала, попытка вернуть «отношения» – это моя добрая воля. Неплохое прикрытие сварганила себе лисица Купрье. Как только Лили её не раскрыла? Ну ладно, это поймём потом. Пока что я решила, что не буду упускать козыри из рукавов. Подыграю.
– Ну да, если описывать в грубых чертах, всё так. Прости, что я заставила тебя поволноваться.
– Не понимаю, милая, зачем ты решила унижаться перед этим проходимцем? – куда тише добавила королева со вздохом.
– Наверное, потому что это была самая выгодная партия для неё, – раздался вдруг возле королевы басовитый строгий голос…
Глава 19. Здравствуй, папа
В отражении появился темноволосый бородатый мужчина, голову которого венчала крупная корона. Вот ему я уже могла дать все сорок-пятьдесят лет. Впрочем, король был весьма симпатичным, но красота была очень строгая. Он явно не из тех, кто прячет седину, а стареет с достоинством. Широкие плечи, военного типа фигура и хмурый взгляд. На лбу с годами появились мимические морщины, которые явно говорили о том, что человек много хмурится. Вот и сейчас он глядел на меня со всей строгостью из-под густых чёрных бровей.
– Здравствуй, Хелен, – как-то суховато произнёс король.
Его жена сидела за женским столиком, напротив которого и было зеркало. Поэтому мужчине пришлось наклониться, чтобы заглянуть прямо в отражение.
– Здравствуй, папа.
Сказала, не подумав. Едва произнесла это обращение, лица обоих родителей изменились. Королева посмотрела на меня шокированно, а вот король нахмурился пуще прежнего, но ничего не ответил. Однако я ощутила, как нас всех придавила атмосфера неловкости. Видимо, к нему Хель обращается как-то иначе. Неужели в духе «его величество»?
Поправлять меня не стали. Радоваться внезапному тёплому обращению – тоже. Просто проигнорировали, будто ничего и не было. Да и по одному взгляду стало ясно, что так называть короля больше не стоит.
– Что случилось у тебя с Эрдом? – хмуро спросил мужчина, пронзая меня взглядом, в котором я ощутила покалывающие нотки осуждения.
Хоть я и была женщиной закалённой, но когда на меня вот так смотрел король, даже я ощущала себя девочкой, которую отчитывают. А уж каково было Хель расти под таким вот взглядом – ума не приложу.
– Торий, зачем ты задаёшь ей сейчас такие вопросы? – возмутилась королева. – Девочка только вернулась в академию. От неё несколько дней не было ни слуху, ни духу. А ты сразу об этом своём ледяном драконе.
– Хватит, Офелия, – фыркнул король. – Твоя дочь пропадала, потому что пыталась вернуть упущенного жениха. Вот я и хочу узнать. Получилось?
Будем честны, мне стало противно. Уж не знаю всех тонкостей взаимоотношений в этой семье, но то, что отчим относился к Хель строго и без особой эмпатии, чувствовалось сразу.
– Нет. Мы с Эрдом окончательно расстались.
– Неправильная формулировка, Хелен, – с разочарованным вздохом ответил король. – Не «расстались», а ты его упустила.
Мне захотелось дать ему пощёчину прямо через зеркало. Я сжала зубки. Даже не пыталась показывать, что мне хоть немного стыдно. Уже набрала воздуха, чтобы возразить, но…
– Хватит, Торий, – холодно и строго вмешалась королева, и я заметила, как по кромке их зеркала начали расползаться ветви шипастых кустарников. Они тянулись к центру, словно Офелия таким образом говорила: «Не перестанешь грубить, вообще больше Хель не увидишь».
Король взглянул на жену, хмыкнул и сделал шаг назад от зеркала.
– Рад, что ты в порядке, – услышала я от него последнюю фразу, которая звучала как-то суховато для отца, что мог потерять дочь. Хоть и неродную, но им воспитанную!
Король, видимо, вышел из комнаты. Вся зелень тут же осыпалась, словно увяла и превратилась в пыль. Образ королевы более ничего не загораживало.
– Прости его, – мягко и виновато попросила она. – Ты знаешь Тория, он не умеет выражать свои переживания и эмоции.
Ох, не знаю. Недовольство от упущенного зятя он проявил очень отчётливо. Видимо, брак с Эрдом был политически выгодным. Может, король думал, что хоть так Хелен принесёт пользу. А она и тут умудрилась разочаровать.
Ух, как злит!
– Ничего.
– Почему ты вдруг назвала его папой? – вернув себе удивление, шепнула Офелия.
– Я… если честно, я потеряла память и даже не помню, как обращалась к вам. Решила, что это логично, назвать человека, который меня вырастил, отцом.
– Ох, да, Лили говорила об этом, но я не думала, что всё настолько плохо. Неужели ты не помнишь даже своего детства?
Я мотнула головой.
– Совсем ничего.
– Хелен, скажи мне честно, ты там в порядке? Не ври и ничего не скрывай. Если нужно, я прибуду в академию. Мы сможем попробовать восстановить твою память посредством зелёной магии. Я такого никогда не делала, но уверена, если смешать волю Зелёных богов с материнской любовью, что-нибудь да получится.
Я улыбнулась. Королева и правда звучала так, словно искренне заботится о своей дочери. Хоть что-то хорошее. Вот только вряд ли её магия поможет вернуть память, ведь Хель – не я. Поэтому от столь щедрого предложения стоило отказаться.
– Не волнуйся, не нужно. Доктор сказал, что память сама со временем будет возвращаться. А что до всего остального… пожалуйста, не переживай. Я нисколько не жалею, что Эрд меня бросил. Я абсолютно в порядке. И на новом факультете мне пока нравится. У меня чудесные соседки.
Королева облегчённо выдохнула.
– Ох, как я рада это слышать. Ты звучишь как-то даже более уверенно, чем обычно.
– Да, знаешь, расставание с этим ледяным гадом многое во мне изменило.
– Ох, раньше ты так не выражалась…
– Прости.
Офелия улыбнулась и шепнула чуть тише с задорным огоньком в глазах:
– Ничего. Он это заслужил.
Я кивнула, также улыбнувшись в ответ.
– Однако помощь мне всё же будет нужна. Знаешь, условия, в которых живут девочки с красного факультета, очень сильно отличаются от остальной академии. Я бы очень хотела это изменить. Пока что не знаю, что именно для этого понадобится. Самое простое – деньги. Чтобы сделать ремонт. А то, знаешь, в моей комнате живёт молодая мама с ребенком, и у них даже нет своей ванной. Хотя в общежитии голубого факультета такое сплошь и рядом. Я ещё поговорю с леди Купрье, но если что, наша семья сможет сделать пожертвование в пользу красного факультета?
Королева задумалась.
– Ну, мы постоянно поддерживаем академию финансово, как и прочие родители студенток. Однако обычно это выплаты без какой-то конкретной цели, просто на благо академии. А там уже деньги распределяет леди Купрье. Думаю, Торий будет против, если мы направим выплаты именно на красный факультет. Аристократы начнут шептаться…
Я уже расстроилась, но Офелия воодушевлённо продолжила:
– Но знаешь, меня очень радует твоя инициативность. Это так чудесно, что ты не отчаялась после расставания с Эрдом, а хочешь заняться чем-то столь полезным. У меня есть свои накопления, да и какой-никакой доступ к казне и друзья среди знати. Я обязательно постараюсь тебе помочь.
Ох, как же меня радовало, что королева оказалась любящей матерью, а не отворачивала нос от Хель, как её приёмный отец.
– Спасибо большое, это очень много для меня значит. Я и правда хотела бы сделать жизнь девочек здесь лучше.
– Хель, милая, ты мне главное рассказывай всё честно и звони чаще. А то после отъезда в замок Эрда ты совсем закрылась от меня. Я волновалась, и когда ты пропала, места себе не находила. Хотела уже рваться в Далонское королевство, но Торий не пускал, да и леди Купрье успокаивала. Говорила, что у неё всё под контролем и вы постоянно на связи. Но материнское сердце всё равно было не на месте. Мне кажется, с тобой произошло что-то плохое, и грустно, что ты этого не помнишь. Мы даже не можем ничего предъявить этому ледяному мерзавцу. Однако если ты что-то вспомнишь или узнаешь – сразу звони и рассказывай. Я не посмотрю ни на какую политику и нашлю на него такую лесную хворь, что ему мало не покажется.
Сердце радовалось, когда я слышала столь заботливые речи. Прямо ощутила, что в этом мире у меня всё же будет поддержка.
– Спасибо большое, мама. Это для меня очень важно!
Глава 20. Интересные ушастые
Первая ночь в академии прошла спокойно. Наутро я поняла, что наша четвёртая соседка так и не пришла ночевать в комнату. Видимо, осталась спать в своей мастерской.
Конечно, отдельно «порадовали» утренние очереди в ванную комнату. Я словно вновь оказалась в общежитии моего старенького университета. Вот только там разделения на более достойных не было, поэтому и условия всегда казались не такими обидными.
– Уверена, что уже готова идти на занятия? – спросила Барбара в процессе утренних сборов.
– Да, не хочу попусту отлёживаться, – я кивнула и посмотрела на Эдель. Она не спешила переодеваться в форму. – Ты на занятия не пойдёшь? – поинтересовалась я у неё.
– Мне не с кем оставить Гретту, – скромно улыбнулась Эди в ответ. – Иногда у меня получается посещать лекции вместе с ней, но сегодня пары очень уж шумные. Она спокойная девочка, но там вряд ли сможет тихонько спать.
Я задумалась и посмотрела на одного пушистого товарища, который спал кверху пузом на моей кровати.
– А ты возьми в оборот моего фамильяра.
Кот резко открыл глаза и перекатился на бок.
– В какой такой «оборот»? – с подозрением спросил хвостатый. – Если это не оборот во вкусный лаваш, который можно прогрызть изнутри, мне это не интересно.
– Чтобы вкусно кушать, нужно работать!
– Спасибо, конечно, но он ведь кот, – удивлённо произнесла Эди.
– Да, но вполне разумный. Он сможет приглядывать за Греттой, пока она спит. А если вдруг малышка проснётся и забеспокоится, будет звать тебя через то же магическое зеркало. Одно у нас есть у Барбары. Я сегодня пойду к леди Купрье и попрошу выделить ещё одно.
– А вдруг произойдёт что-нибудь срочное, а я буду в здании академии? Тут хоть и недалеко, но всё равно беспокойно.
Я задумалась. Была у меня одна идея, как можно сделать перемещение Эдель более быстрым. Правда, для этого надо будет потормошить ещё одного нового знакомого.
– В общем, я придумаю, как уладить эти проблемы. Ты пока научи Пряню всему. А остальное оставь мне.
Кот в это время подошёл к колыбельке и в один прыжок запрыгнул прямо к спящей Гретте. Эдель ойкнула. Пряник же растянулся рядом с малышкой, прижимаясь к ней пушистой спинкой. От прикосновений Гретта проснулась, но когда заметила рядом с собой пушистое нечто, лишь широко заулыбалась.
– Думаю, мы поладим, – лениво протянул кот, пока маленькая ручка начала мять его пушистое ухо.
На самом деле я неспроста предложила такой вариант. Пряник отлично ладил со всеми моими внуками. Даже когда не мог говорить и лишь гавкал, он стойко терпел всё внимание детей к себе и всегда сторожил по ночам кровати, где спали младшенькие.
– Так, идём, я провожу тебя до нашего корпуса, – произнесла Барбара, поправляя красную блузку. – Я учусь на курс старше, поэтому занятия у нас разные, но всё равно по пути. Кстати, на парах ты уж должна познакомиться с Корнелией. Если она не увлеклась работой настолько, что всё проспит.
– Значит, мы с ней одного возраста?
– Да, она тоже на четвертом курсе. Я на пятом. Эдель на втором.
– А как я её узнаю?
– Ищи девушку в большой шляпке. Не ошибёшься. Она её всегда носит.
Вскоре мы с Барбарой вышли из комнаты.
– Какие занятия у тебя сегодня? – спросила соседка уже в коридоре.
– Посмотрим, – я достала расписание. – Первым делом азы магии. Затем религиоведение. И после обеда этика и эстетика.
– О, можно считать, что у тебя две пары, – усмехнулась Барба.
– Почему?
– Этику и эстетику преподает леди Грендалин. И она убеждена, что красному факультету эти знания уже не пригодятся. Там, в основном, учат, как взаимодействовать с мужчинами.
Мда. Впрочем, кто бы сомневался?
Барбара показала мою аудиторию, и мы простились. Когда я вошла, прочие девушки тут же обратили всё внимание на меня и как-то подозрительно стихли. Но да неудивительно. Я вообще привлекала много внимания из-за истории с моим исчезновением. Да и королевская дочь на красном факультете всё-таки.
Однако какой-то негативной реакции не последовало. Парочка девушек мне улыбнулась, кто-то кивнул. Уточнили, новенькая ли я, и сказали, где в аудитории можно взять всё необходимое для занятия.
Я заняла свободное место и начала высматривать некую девушку в шляпке. Через пару минут в аудиторию вошла высокая стройная студентка, которая заметно выделялась из-за наряда. Поверх обычной формы в виде блузки и длинной юбки она носила лёгкую белую накидку, схожую с нашим азиатским стилем. На голове у неё была шляпка в виде большого берета под цвет накидки. С прочими аксессуарами образ смотрелся весьма гармонично и мило.
Я не успела обратить на себя внимание. Девушка сразу же перевела взгляд больших глаз на меня и вскоре села рядом.
– Ты Хелен? – спросила она тихим бархатистым голосом, в котором читались нотки спокойствия и умеренности.
– Да. А ты Корнелия?
Соседка коротко кивнула. Сразу после она чуть потянулась ко мне и втянула носом воздух. Будто решила обнюхать. Я замерла в удивлении. Очень странно, но даже этот жест не показался вычурным, а был спокойно-плавным.
– Да, пахнешь чем-то родным.
– Что это значит?
Корнелия потянулась к голове и сняла шляпку. Из-под неё выглянули два больших белоснежных уха. Сразу после я ощутила, как меня касается нечто пушистое. То был лисий хвост, который соседка скрывала под накидкой.
– Мои корни уходят в лесные народы. В тебе тоже течёт наша кровь. Из-за матери.
– Значит ли это, что мы с сестрой тоже могли родиться с такими милыми ушами? – спросила я с доброй улыбкой.
Корнелия, однако, в ответ не улыбнулась. Она вообще почти не проявляла эмоций. Была очень спокойна и сдержанна. Девушка надела шляпку обратно на голову.
– Нет. В королевской семье не рождаются оборотни.
– Оборотни? Значит ли это, что ты можешь полноценно превращаться в зверя? Прости за мои бестактные вопросы, просто после некоторых событий у меня проблемы с памятью. Даже самые банальные вещи мироустройства позабыла.
– Ничего, – всё так же сдержанно ответила Корни. – Да, я могу превращаться в лису.
– Но почему ты здесь? Ещё и на красном факультете. Я думала, у лесных народов своя культура и свои академии.
– Меня в детстве удочерила человеческая семья. Я росла в городе, и меня отдали учиться в здешнюю академию. Предугадывая вопрос, сразу скажу, что меня никто не возвращал. Я на красном факультете с самого поступления.
– Почему? – я не скрывала удивления.
По спектру эмоций Корнелия немного напоминала красивую фарфоровую куклу. Лицо почти не менялось, а тон голоса казался вечно спокойной рекой.
– Никто из городских не возьмёт замуж оборотня. Хоть мои родители немного на это надеются. Однако леди Купрье приняла меня с условием, что я буду учиться на красном факультете. Меня всё это не очень смущает. Я здесь просто учусь и занимаюсь своими делами. Муж мне не нужен.
Интересные соседки мне попались. Теперь хотелось побольше узнать об отношениях лесного народа и городских людей. Видимо, тут всё не так просто.
– Девочки сказали, что ты шьёшь одежду у себя в мастерской?
– Да, – в этот момент показалось, что в глазах Корнелии впервые промелькнул живой огонёк. Она перевела на меня куда более заинтересованный взгляд. – Могу сшить что-нибудь и для тебя, если принесёшь ткань.
Я улыбнулась. Всё-таки есть у этой ушастой куколки дело, которым она горит. А то всю информацию о себе соседка рассказывала словно робот. Будто уже заучила эти вопросы наизусть. А тут прямо оживилась.
– Было бы здорово…
Не успела я договорить, как дверь аудитории открылась, предвещая начало занятия.
