Текст книги "Хозяин горы (СИ)"

Автор книги: Елена Синякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Хозяин горы

Глава 1

Она опустилась перед мужчиной на колени, сложив руки поверх грязного подола длинного платья.

– Пожалуйста, помогите!

– Встань, женщина!

Голос мужчины был низким и пробирал до самых костей.

Он пугал.

Но у Майи не было другой возможности спастись.

И другого варианта не было.

Этот мужчина поражал своим ростом и силой, а значит, он мог противостоять кому угодно, каким бы влиятельным и весомым не был его противник.

Оставалось только молиться о том, чтобы он захотел заступиться за нее.

Ведь кому нужна совершенно незнакомая девушка, да еще и в доме чужого мужчины?

– Меня похитили против воли! Я клянусь!

– Встань! – рявкнул он снова, не скрывая ярости, – Уйди, пока тебя не увидели рядом со мной!

Тонкие белые пальцы девушки задрожали, а сердце зашлось от неминуемой беспомощности.

Это Дагестан, детка.

Всегда стоило помнить это.

Здесь ты не можешь смотреть в глаза мужчинам, и тем более просить о чем-то, находясь в статусе невесты. Украденной невесты, которая не хотела брака и того мужчину, что ее нагло и вероломно похитил.

За год, что Майя прожила в республике – она поняла и усвоила многие вещи.

И как бы страшно и обидно не было сейчас, она все же встала и сделала скованный шаг назад по направлению к той комнате, где должна была находиться, потому что так ей велел ненавистный жених.

Она знала, что будет, если кто-то их увидит.

Убьют ее.

Скинут с горы, где ее тело даже никто искать не будет, и просто забудут, что была такая девушка, которая своим поведением осквернила честь мужчины.

Никто не будет ее жалеть или пытаться понять.

Мысли девушки здесь были не в почете.

Ведь девушка должна быть краткой, смиренной, хозяйственной и безгранично уважать своего жениха.

А все остальное не важно.

–…я не выживу рядом с ним, – прошептала Майя, не поднимая больше головы, и тихо приоткрыла дверь, откуда как можно бесшумнее выскочила недавно, как только поняла, что тот большой бородатый мужчина оказался рядом с ней.

– Твои родители могли сами согласиться на это похищение, – пробасил он приглушенно, но кажется уже не так яростно, как ранее.

– Мои родители мертвы. Извините, что поставила вас в неловкое положение.

С этими словами Майя закрыла дверь, погружая себя в темноту незнакомой комнаты, откуда больше не было выхода.

Всё кончено.

Никто ей не поможет, и впереди было только быстрое замужество за человека, которого она совсем не знала, а затем брак, от которого было противно.

Или смерть, если у этого человека в доме стояли камеры и поэтому он смог бы увидеть, что она вышла к чужому мужчине.

Сама.

И тем более встала перед ним на колени.

Теперь Майя думала, что так даже было бы лучше.

Пусть убьет и все закончится.

Душа болела только за дядю Ахмета, который действительно относился к ней как к своей дочери, и никогда не обижал и не упрекал.

Нет, он бы никогда не согласился на то, чтобы отдать ее замуж против воли, особенно таким способом.

На этот счет у Майи не было никаких сомнений.

Но шансов на то, что он сможет найти ее и спасти, уже тоже не было.

Целый день прошел, а в двери этого сумасшедшего никто не постучал и не пришел, кроме этого бородача с карими глазами цвета теплого дерева.

Может, именно эти глаза ввели Майю в заблуждение и подарили ложную надежду на спасение?

А он оказался таким же как все.

Мужланом, который ценил законы и традиции выше человеческой жизни.

В душе было настолько пусто и холодно, что из глаз девушки не выкатилось ни единой слезинки.

Возможно, она все еще была в шоке, что такое случилось с ней.

Поэтому она не услышала, как этот самый мужлан стоял и все не уходил, только смачно выругался под нос, и озабоченно провел широкой большой ладонью по своей бороде в тяжелых размышлениях.

Вот ведь дьявол!

И какой черт его понёс в соседний аул за бараном?!

Словно в своем родном горном ауле они были хуже!

Поел мяса, мать его!

Теперь до скончания века баранины не захочется!

Бородач вышел на улицу и зачем-то тщательно вымыл руки проточной водой в уютном зеленом дворе этого дома, куда пришел как гость, словно не хотел оставлять за собой следов.

У ворот его уже ждал Булат – статный, высокий мужчина, с густой черной бородой и такими же черными глазами. Местный. Дагестанец. Друг и соратник, который когда-то был врагом и испортил много крови, а теперь же был готов отдать собственную кровь за друга.

Он махнул рукой в сторону припаркованного внедорожника, и широко улыбнулся, пока не чувствуя подвоха.

– Баранов погрузили. Можем ехать домой, братишка!

– Да. Сейчас поедем.

Булат тут же прищурился, наблюдая за другом настолько пристально, что можно было подумать, что у него не глаза, а рентген.

Мужчины молча сели в машину, каждый погруженный в свои мысли.

– Что опять случилось, бурый?

Бородач криво усмехнулся.

Его друг никогда не представлял насколько точное прозвище он дал ему когда-то при первой их не самой радушной встрече.

Тогда они дрались и выясняли кто сильнее и кто круче.

Бурый.

Сколько лет они жили плечом к плечу, а ведь Булат ни единого раза даже не спросил его имени. Откуда он пришел и для чего остался в горах.

Но, может, оно было и к лучшему.

– Ничего не случилось.

– Когда я слышал эту фразу в последний раз от тебя – все закончилось глобальной потасовкой с той бандой из Махачкалы, тремя сломанными битами и последней потраченной гранатой, – пробурчал Булат, а у самого тут же кровь заиграла, и адреналин полыхнул, словно спичкой чиркнули по раскаленному камню, – Сколько костей переломанных мне потом отец насчитал?

– Восемь, – хохотнул Бурый и привычным уверенным движением большой ладони взялся за руль, чтобы двинуться вперед. К новым, черт побери, большим неприятностям.

Та потасовка, о которой вспоминал сейчас брат Булат, была сущим цветочком, по сравнению с тем, что начинало твориться сейчас.

Вот прям в эту самую минуту, когда мощный высокий джип плавно и урча, словно большой зверь, выехал за территорию гостеприимного дома.

Дома, где осталась одна печальная девушка.

Красивая, мать её, девушка.

Что уж там – ОЧЕНЬ красивая девушка.

Он таких за свою жизнь еще не видел.

Волосы черные, глаза зеленые, а кожа белая-белая.

Словно фарфоровая куколка. И ресницы черные, пушистые.

Бурый ее только увидел перед собой и внутри всё перевернулось!

А уж когда она перед ним опустилась на колени, то поднялось то, что не должно было подниматься и оживать не при каких обстоятельствах!

Потому что это харам – большой грех – желать женщину, которая принадлежит другому мужчине.

Не желать, а даже просто смотреть на неё!

Каким бы наглым и сильным Бурый не был, а законы этой земли он чтил от всей души, потому что это он пришел сюда и нарушил покой многих хороших людей своим появлением.

Булата, например.

И его хорошей, дружной семьи, которую Бурый так полюбил.

Бородач мало что знал про религии мира.

Ему это было просто не нужно и не интересно до определенного времени. Достаточно было того, что он не творил зла тому, кого он искренне любил и уважал.

Но эта земля и эти люди изменили его.

Они стали родными и то, как рьяно и порой жестоко соблюдали свои законы – было ему тоже очень по душе.

На чужих жен и невест нельзя было смотреть.

А он пялился, и злился за это на себя так, что внутри всё скучивалось в комок.

Бурый и сейчас злился, корил себя, но прекрасно понимал, что уже всё решил.

С первого взгляда на эту девушку.

Решил, и значит точка.

Будет так, как надо ему.

И пусть ради этого хоть весь мир расколется.

А то, что именно так оно и будет, можно было даже не сомневаться черт побери!

Булат молчал, только хитро поглядывал на друга, нутром чувствуя, что скоро начнется что-то интересное. И, мать его, опасное.

Но когда машина притормозила у окраины аула возле старика, который мирно занимался своими делами, мужчина заинтересованно покосился на Бурого в ожидании того, что же будет дальше.

И что бы там не было Булат знал только одно – друзей не бросают. Ни в беде, ни в радости.

– Легкой работы, отец, – пробасил Бурый и почтительно склонил голову, уважая старость и мудрость этого пожилого человека, чье лицо было сплошь усеяно мелкими морщинками, а щеки впали и поросли белой щетиной, но глаза смотрели по-молодецки зорко и взгляд был цепкий и проницательный.

– Спасибо, сын.

– Может, помощь нужна?

– Нет, сам справлюсь. Спасибо тебе.

Но ведь не для этого же Бурый останавливался? Чтобы просто помочь старику?

Конечно, нет.

– Говорят, у вас здесь скоро будет свадьба?

Старик закивал и присел на старинную едва живую скамейку у своего дома, явно расположенный поговорить, а именно это Бурому и нужно было – узнать всю доступную информацию, чтобы окончательно понять, каким путем идти дальше.

В аулах жизнь идет своим чередом, всё по заведенном распорядку, всё как было вчера, позавчера, неделю, месяц назад или десять лет. Поэтому, когда начинало происходить что-то из ряда вон выходящее, то эти новости в миг облетали все дома и еще долго оставались на слуху, и на языках.

А здесь свадьба!

Да еще какая!

Невесту-то украли!

В лицо девушку никто не успел рассмотреть, видели только, как ее привезли на большой черной машине, закутанную в бурку (прим.автора – безрукавный плащ, обязательный атрибут кавказских мужчин и горцев) и быстро занесли на огражденную территорию дома.

Вроде как она даже не сопротивлялась и не кричала.

Поговаривали, что она от страха была без сознания.

– Младший сын Халима привез себе невесту, – закивал старик, – Поступил, как настоящий горный мужчина – увидел, украл и привез.

– Выходит, невеста не местная? – чуть прищурился Бурый, а Булат нервно потер щетину, потому что уже понял к чему идет дело. И ему это ни хрена не нравилось. Но встревать в дела друга он не собирался. И тем более отговаривать его от опасной затеи. Он просто будет рядом и будет делать всё, что потребуется.

– Говорят, из Махачкалы ее привезли. Прямо с рынка забрали.

– Работала она там?

– Вроде как нет. За продуктами приходила, но домой не вернулась.

– А как же ее родители? Они знали о похищении?

– Вот про это ничего не знаю, сынок. Девушка не местная, и про родню мы ничего не знаем.

Бурый закивал, а Булат не стал сдерживать тяжелого вздоха, который друг, конечно же, услышал и криво усмехнулся.

– Когда такая сильная любовь, то и родители смирятся, – продолжил тем временем старик, с понимающей улыбкой.

– А любовь такая сильная, отец?

– А как же! Имам в нашем ауле уехал по делам в город на несколько дней, так парень и ждать не может – уехал скорее в поисках другого имама, чтобы прямо сегодня никах совершить.

– Спасибо, отец. Здоровья тебе и счастья молодым, – пробасил Бурый, и машина двинулась вперед, а он весело покосился на друга, – Отговаривать будешь?

– Нет, не буду, – пробурчал Булат, – Толку от этого, что камни с горя кидать и ждать, что ущелье станет меньше. Но красть украденную только что невесту – это не по традициям как-то.

Бурый хохотнул и чуть изогнул брови, весело и с азартом:

– Пора обновлять традиции значит.

Булат на это только фыркнул и помолчал, прежде чем проговорил на полном серьезе:

– Халим ака уважаемый человек. И опасный.

– Знаю. Слышал.

Этого было достаточно, чтобы друзья поняли друг друга без лишних слов и выяснений.

Булат понял, что Бурый не свернет с намеченного пути и сделает всё, что задумал, а он никогда не оставит друга.

А Бурый понял, что друг будет рядом через какой бы ад им не пришлось пройти из-за его импульсивного решения.

– Крадем, значит, второй раз?

– Нет, братишка, – покачал головой Бурый, приглаживая свою коричневую бороду, и снова прищурился, глядя на узкую каменную дорогу, которая петляла и кружила голову, поднимаясь всё выше и выше в горы серпантином, – Всё сделаем как положено, чтобы девушке не было плохо. Пусть всё будет по закону и с благословения Всевышнего. Звони родителям. Извини, что снова придется их побеспокоить.

Булат отмахнулся и без вопросов потянулся за своим сотовым.

– Да брось ты. Они тебя любят как родного, сам же знаешь. Что сказать маме?

– Скажи, пусть готовят как можно скорее калым, и едут свататься. Адрес скажу им в течение пары часов.

Друг издал нервный смешок, пхнув мощного Бурого плечом, чтобы тихо проговорить, словно их даже в машине мог кто-то услышать, хотя их здесь было двое. Не считая связанных баранов в багажнике.

– Хочешь сказать, что берешь вторую жену?

– Да.

Булат сокрушенно покачал головой.

– Ты же понимаешь, что Аминка убьет и тебя и эту девушку, когда узнает?

– Понимаю.

Сдержать тяжелого вздоха не получилось, на что Булат тихо рассмеялся, сокрушенно качая головой.

Хотя веселого и тем более смешного здесь ничего не было.

Если не сказать, что все было, по меньшей мере, печально.

А то и вовсе попахивало возможным жестоким убийством из жгучей ревности.

Да, порой мужчин было не понять даже мужчинам.

Амина была молодой женой, о которой можно было только мечтать – красивая, хозяйственная, отлично готовила, понимала свое место в доме. А еще она была настоящая горная девушка – с характером. И поэтому с ней было не скучно.

Женился Бурый осознанно.

Это не было спонтанным решением, хотя, конечно, здесь сыграло роль и то, что Аминка была самой завидной невестой, за которую боролись буквально всё, а она досталась ему.

И ведь она любила его.

По-настоящему и с той страстью, на которую способны только восточные женщины.

А он?

Он прожил несколько лет рядом со своим другом Громом и его семьей – женой и сынишкой. Каждый день он видел, как его друга любят и ждут дома. Как за него переживает любимая жена каждую минуту, если его не было рядом. И Бурый хотел так же.

Чтобы его кто-то любил всем сердцем и искренне, просто за то, что он есть в этом мире.

Чтобы кто-то встречал его дома с улыбкой и объятьями.

Чтобы появился тот смысл жизни, ради которого хотелось бы жить.

Бурый мечтал о своей семье, когда ушел из тайги и обошел пол мира в поисках места, где его мятежная душа могла бы найти свой покой, и больше никуда не бежать.

Это место нашлось неожиданно.

В Дагестане.

Среди непривычных гор и людей, которые своим темпераментом и взглядами так походили на медведей. На него.

Они были импульсивными, смелыми, безрассудными, часто воинственными, но они яростно защищали своих и чтили свои законы. А это было по душе Бурому.

Он поэтому остался и стал жить в одном из отдаленных горных аулов.

Здесь была та же свобода, что и в родной тайге – никаких камер, никаких лишних глаз. Здесь даже телефон ловил только местами, поэтому можно было расслабиться и не слишком-то прятать свою медвежью сущность.

Самым забавным было то, что окружающие его люди спокойно относились и к его огромному росту, и к его силе.

Они называли его горцем.

Хозяином горы.

И чаще всего даже не спрашивали откуда он пришел и почему решил остаться.

Душа у этих людей была такая же огромная и необъятная, как небо, где парили гордые и сильные орлы. По-детски доверчивая и чистая, хоть и ершистая, взрывная.

Теперь он обосновался здесь.

У Бурого был свой дом, семья, друзья, планы.

И еще пол часа назад в эти планы никак не входила вторая женитьба!

Вот только всё пошло не по плану, черт побери!

Мужчина остановил машину под пристальным взглядом своего друга и вылез с водительского места, кивая тому занять его.

– Езжай скорее домой, помоги родителям собрать всё необходимое, и сразу же выезжайте. Времени у нас очень мало.

О том, что они могут не успеть, Бурый не хотел даже думать.

Эта девушка будет его.

По-хорошему или по-плохому.

Просто меньше всего ему хотелось убивать того парня. Не из жалости или добрых чувств.

Смерть такого человека не останется незамеченной к сожалению, а его близкие и друзья до конца жизни будут искать убийцу, чтобы отомстить.

Такой геморрой Бурому был не нужен.

Вопрос нужно было решить круто, быстро и сразу.

А еще желательно без крови.

Впрочем, если все таки придется убивать кого-то, Бурый был готов и к этому.

Что уж скрывать – он это любил.

Кровь будоражила его, заводила, пробуждала внутри того зверя, которого нельзя было отпускать. Его хищная сущность никогда не спала внутри и всегда хотела крови, боли, адреналина, не смотря на добрый нрав и улыбку на лице.

Никто из людей не мог бы подумать, что он не был человеком.

А был с рождения медведем.

Берсерком.

Глава 2

Булат молча смотрел на то, как его друг быстро и ловко раздевался и закидывал свои вещи на заднее сидение машины.

Он часто бегал голым по горам.

Да, вот такая странность была у его друга, но Булата это не смущало.

Он знал, что прежде чем говорить про кого-то другого – стоило сначала посмотреть на себя самого.

Вот сам Булат был слегка извращенцем в сексе.

А может даже не слегка.

Но, черт побери, у каждого были свои тараканы, и это ровным счетом ничего не значило.

Человека нужно было судить по его поступкам, и в этом плане Бурый был лучшим из тех мужчин, с которыми Булат общался.

А остальное его не касалось.

Пусть хоть на голове по потолку ходит.

Мужчина просто принимал друга таким, каким он был.

И не лез туда, куда его не просили.

– Лети домой и помогай родителям с калымом. Скоро я скажу адрес, куда вам ехать.

– Добро, братишка!

Бурый проводил взглядом большой черный джип, который рванул вперед, заурчав, словно зверюга, и почувствовал, как адреналин разносится по крови, опаляя, и выпуская его звериную сущность, которой всегда хотелось движения, битв, ярости, крови и секса.

К счастью, Булат свернул по извилистой горной дороге, а потому уже не увидел в зеркало заднего обзора, что на том месте, где минуту назад стоял его мощный обнаженный друг, неожиданно оказался такой же огромный и мощный медведь.

Бурый медведь с удивительными глазами цвета терпкого бодрящего кофе.

В Дагестане такие точно не водились отродясь.

И беда любому охотнику, кто этого медведя смог бы увидеть.

Потому что одолеть его было нельзя.

По крайней мере, точно не людям.

Медведь тут же рванул вперед, рыча от кайфа, который получал от своей мощи и движения.

Огромные широкие лапы легко взбирались по крутым горам и извилистым узким дорогам, улавливая каждый звук и движение вокруг на много километров.

Так же легко, как когда-то рассекали родную тайгу, где он родился и вырос.

В этом была его огненная страсть!

В движении без остановки, в эйфории от собственной силы и выносливости, которая была неподвластная и недоступна ни одному человеку, а только истинному берсерку, рожденному от матери-медведицы.

Мышцы медведя выпирали под густой плотной шерстью, пока он несся вперед за единственно целью, которая зажгла хищную душу настолько, что мужчина пошел бы на преступление.

Сейчас каждая секунду была на счету.

И он выжимал всю скорость и свою силу ради этого в какой-то момент превратившись просто в размытое пятно, оттого что двигался слишком быстро. Так, как было доступно только особенным созданиям с сильной чистой кровью.

Не зря ему дали имя Буран.

Внутри него всегда кружили бури, делая характер сложным и огненным, но всё же оставляя добрым и искренним.

Тот, кто знал Бурана хорошо, могли сказать, что он был отличным парнем – верным, честным, достойным.

Стоило только немного привыкнуть к бурному нраву истинного медведя, который крушил всё, что встало на его пути, если что-то шло не по его плану и задумке.

Впрочем, он всегда быстро отходил и мог становиться даже плюшевым.

А каким еще мог быть настоящий медведь?

И сейчас ярость уже кружила внутри его огромного мощного тела, готовая опасно вырваться наружу, если что-то пойдет не так.

Ох и плохо же будет, если он не успеет забрать девушку себе по-хорошему!

Тогда не избежать крови и смертей.

А это хищник в нем любил до нервной дрожи.

Не меньше, чем бурный секс и вкусную еду.

Буран точно знал в какое село поедет горе-жених, чтобы отыскать имама для свадебной церемонии никах (прим. от автора «никах» – в исламском семейном праве это брак, заключенный между мужчиной и женщиной) и поэтому несся сейчас туда, в буквальном смысле сбивая собой деревья, когда не успевал вовремя затормозить.

Вековые деревья валились, осыпая каменистую землю корой, и ломаясь на части, но медведю не было от этого совершено ничего. Только лишний адреналин расползался в крови всё сильнее и сильнее, подобный яду, похожему на опаляющую лаву.

Нет никаких преград у берсерка, ведомого свое целью.

Такого смогла бы остановить только смерть.

И это людям даже самым сильным и смелым нужна мощная машина и пара часов в пути, чтобы достичь желаемого, следуя по опасным каменистым горным дорогам, а берсерку достаточно своих мощных лап и пол часа бега на пределе своей скорости.

Буран мог бы бежать в таком беге еще сутки, если бы это было необходимо.

И с радостью сделал бы это, чтобы хорошенько размять мышцы, но ближайший горны аул уже показался в ущелье, куда медведь и стал ловко спускаться, чуть сбавив скорость.

Острые камни не ранили его прочную шкуру и кожу на лапах, когда хищник спустился вниз и притаился за домами, чтобы обнюхать всё и составить полную картину происходящего.

Нельзя было, чтобы его увидели в медвежьем обличии.

И желательно голым в облике человека тоже. Особенно женщины.

Прятать ему было нечего.

Напротив!

Тем, чем наградила Бурана природа и медвежья кровь – нужно было только гордиться и, так сказать, впечатлять окружающих. В любом другом месте он бы блистал без стеснения, но в этом краю это было неприемлемо и очень плохо.

А местные законы и обычаи Буран соблюдал безукоризненно, потому что здешних людей искренне уважал. Он ведь сам сюда пришел, сам выбрал это место, и люди его приняли без лишних вопросов, за что медведь был благодарен до конца своих медвежьих дней!

И как же хорошо, что дом имама был не в самом центре аула, куда пришлось бы добираться голым, а почти на самой окраине.

А еще он был дома без женщины.

Совсем один. Так было тоже проще.

Калитка была открыта, и Буран громко постучался, прежде чем нырнул вперед.

Пожилой мужчина сидел в своем маленьком ухоженном дворике с благоухающими розами и несколькими аккуратными грядками, где было что-то посажено, и спокойно пил чай.

Такие люди были особенными.

От них веяло добром и пониманием, стоило только оказаться рядом.

А еще глубоко запрятанной болью, которая калечила души, но раскрывала их по-особенному, делая отзывчивой к боли других людей.

Буран поспешно прикрыл «стыд» руками и виновато изогнул брови, пробасив:

– Я прошу прощения за свой вид, отец! В горах нашел раненного человека, отдал ему всё, что у меня было!

Можно был бы добавить «вплоть до трусов», но кажется это было уже лишним.

Старец не осуждал его. Он тут же поставил свою чашку и поспешно поднялся, чтобы направиться к высоченному мощному незнакомцу.

– Что там в горах случилось, сынок?

– Должно быть какой-то зверь напал. Тот человек совсем плох. Вряд ли дождется скорую. Я поэтому кинулся в ближайший аул за вами.

Старец всплеснул руками и расстроено покачал головой, пробормотав себе под нос молитву.

Чёрт, вот не хорошо было обманывать!

Особенно такого искреннего и доброго человека!

Но Буран решил, что если уж выбирать между убийством и ложью, то ложь была менее тяжким грехом.

– Ты помнишь дорогу?

– Конечно!

– Подожди-ка! Я сейчас дам тебе кое-что из одежды сына и поедем срочно! – не смотря на свой почтенный возраст и худощавое телосложение – старец двигался очень быстро и проворно.

В душе он очень переживал за того человека в горах, который мог не дождаться его и отойти к Аллаху без молитвы и прощения, и Буран, ощущая это до дрожи, пообещал, что когда всё закончится, то он обязательно придет к нему снова и расскажет всё как было на самом деле.

Расскажет и искренне попросит прощения за то, что обманул и заставил его душу вот так волноваться.

Оставалось только молиться, чтобы старец его искренне простил.

Одежду, которую принес имам, была не по размеру Бурану.

Черная рубашка не сходилась на груди, а брюки были короткими и облепливали ноги, но, по крайней мере, весь стыд был прикрыт, и за это медведь был благодарен.

– Мой сын не худой, но по сравнению с тобой почти подросток.

Буран улыбнулся, стараясь уже по привычке не обнажать зубов так, чтобы не было видно клыки.

– Это не страшно. Не обязательно быть большим внешне. Главное, чтобы сердце было большое и чистое. А мышцы – это дело наживное, их всегда можно накачать!

– Верные слова, сынок.

Имам улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Давай будем торопиться! Горная дорога всегда непредсказуемая! Сейчас я выгоню машину!

– Да, конечно! – тут же закивал Буран, наблюдая за тем, как старец кинулся к гаражу, где вскоре послышался звук старенького пыхтящего двигателя.

Медведь улыбнулся при виде советского УАЗика.

Машина на века!

Сколько бы она не гремела и не тарахтела, а была не убиваемая даже на бездорожье крутых гор.

Буран распахнул двери калики, чтобы машина смогла выехать, а затем закрыл их, прежде чем сам запрыгнул в неё.

Ну как запрыгнул.

Влез.

С трудом.

Всё таки в джипах места была куда больше, и его большое тело помещалось куда удобнее и комфортнее. А здесь коленки подскакивали почти к груди, и приходилось пригибать голову, чтобы постоянно не биться затылком о крышу автомобиля.

План был простой и не замысловатый – завести имама подальше в горы и оставить его на какое-то время здесь, чтобы никто не смог бы найти. В безопасности!

Жених приедет и не найдет его.

Да, возможно, он поедет в следующий аул в поисках другого имама, но этот самый следующий аул был еще выше в горах. Времени на поиски становилось еще больше, а значит и у Бурана времени прибавлялось.

По расчетам медведя ему должно было хватить пары часов, чтобы осуществить все свои планы.

И пока всё шло по задуманному.

– Сынок, ты точно помнишь дорогу?

– Конечно, отец!

Буран был уверен в том, куда вел уважаемого старца.

И скоро он сам убедился в этом, когда молодой огромный мужчина предупреждал о каждом резком повороте, о больших камнях, которые нужно было осторожно объехать, чтобы не слететь с горы, о том, что за поворотом будет крутой спуск.

Имам расслабился и вел туда, куда было нужно, надеясь лишь на то, что они успеют помочь несчастному. Ведь на всё была воля Всевышнего!

– Осталось два поворота, и там будет низина и площадка. Там я его и нашёл!

Конечно же, Буран знал, что никакого человека там не будет.

Просто это место было удобным и вполне себе безопасным для имама, которому придется провести пару часов в горах, пока медведь будет решать свои неожиданно возникшие проблемы.

– Вот! Вот это место, отец!

Машина резко затормозила, и мужчины оба вылетели из нее.

Удивление медведя было вполне себе правдоподобным, когда он метался в поисках якобы человека, а затем всплеснул руками, изображая на бородатом лице совершенно искреннее удивление:

– И куда он мог деться?

– Место точно это?

– Точно, отец!

Бурану было очень стыдно за всю эту ситуацию, но ничего более толкового он придумать не смог к сожалению!

А еще хотелось усмехнуться по-доброму при мысли о том, что если бы в эту минуту рядом был его друг и король рода бурых берсеркв – Гром, то он был долг смеялся и потешался над его актерскими талантами.

– Раненный он не мог далеко уйти! Я поищу поблизости и вернусь!

– Давай ты в одну сторону иди, сынок, а я – в противоположную! Так дело пойдет быстрее! Если будет на то воля Всевышнего, то мы сможем найти этого человека и помочь ему!

Такое в планы Бурана не входило и он только покачал головой.

– Нет, отец. В оставайтесь здесь в машине и ждите меня, чтобы не получилось, что человека я найду, а потом еще вас искать придется.

Имам задумался, но в конце концов кивнул в согласии.

Все таки было в этом здоровяке что-то такое внутри, отчего ему верилось.

Он уже успел понять, что в этой местности мужчина ориентируется очень хорошо, а значит сам не пропадет. И потом – он был молод и очень силён, а потому смог бы принести кого угодно и куда угодно.

– Ты прав. Буду ждать вас здесь и молиться!

– Вот только я сам не знаю, сколько придется ждать. Я не думаю, что он мог уйти далеко, но все таки…

– Буду ждать сколько бы не пришлось, сынок! За это не переживай!

Буран кивнул с облегченной улыбкой и тут же сорвался с места.

Ну вот и супер!

За то, что горе-жених найдет в ближайшие сутки имама, теперь можно было не переживать.

Не зная преград и усталости Буран тут же понесся в уже знакомую сторону. В Махачкалу.

В большом городе он был как-то пару раз. И каждый такой раз обязательно заканчивался крупной потасовкой с местными ребятами, которые чужаков не особо-то любили.

Одежда была нужна, какой бы нелепой она не выглядела на огромном мужчине, а потому пришлось бежать в облике человека, а не медведя.

Скорость и ловкость от этого не страдала.

Нужно было только прислушиваться ко всему окружающему куда более тщательно, чтобы ощутить людей поблизости до того, как они смогли бы увидеть, с какой скоростью он передвигался.

Потому что тогда сразу стало бы ясно, что он не человек. А тот, кто понимал это – был обречен на смерть, ибо люди не должны были даже просто задумываться о том, что в мире могли жить другие создания. Такие, как берсерки или волколаки.

Рубашку пришлось снять и держать в кулаке всю дорогу, потому что иначе она бы просто разошлась на мощных плечах медведя. К счастью штаны держались и даже не трещали, когда приходилось прыгать по камням и валунам, отчего мышцы на ногах берсерка напрягались и увеличивались.

Путь до Махачкалы занял около часа.

И какие бы безлюдные дороги Буран не выбирал, а в какой-то момент пришлось снизить скорость до минимума – вернее до того, как двигались люди – и снова облачиться в рубашку, чтобы не ловить на себе лишних взглядов.

А косых взглядов на него и без того хватало.

Оглядывался вслед каждый второй.

Ну еще бы – бежит какой-то огромный мужик, в рубашке, которая расходится на нем в буквальном смысле по швам, да еще и босиком! Но бежит настолько бессовестно довольный в предвкушении такого адреналина в жизни, что, мать его лохматую – мало никому не покажется!

Но за что он любил этих людей – за отзывчивость.

Потому что когда забежал в цветочный магазин и попросил самый большой букет роз – ему не отказали, даже если с собой не было ни копейки в карманах.

– Бегу свататься, братишка! Выручай! Деньги занесу в течение этого часа! – выпалил Буран с порога, распугав своим басом, ростом и видом тех малочисленных посетителей, что были в небольшом аккуратном магазинчике.

Молодой парень только выпучил глаза, и смотрел на нового покупателя, явно пытаясь понять, как же быть дальше – сразу лезть за оружием, чтобы обороняться? Пугать и выгонять? Или дать шанс и помочь человеку в явно очень интересной и нестандартной ситуации? На сумасшедшего он вроде был не похож.