355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Синякова » Первый Зверь (СИ) » Текст книги (страница 8)
Первый Зверь (СИ)
  • Текст добавлен: 14 декабря 2020, 15:30

Текст книги "Первый Зверь (СИ)"


Автор книги: Елена Синякова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– А ты попробуй! – усмехнулась я нагло, в душе на самом деле вся, сжавшись оттого, что делала и говорила. – Кто посмеет прикоснуться ко мне и проклясть свою душу?

Он клацнул зубами, в первую секунду даже заметавшись, и видимо понимая, что на самом деле никто не решиться теперь даже близко подойти ко мне, включая его самого, когда он выдохнул хрипло:

– Твоя сила только ночью пугает, а на рассвете огонь заберет тебя!

– Нет такой силы, которая уйдет с ночью! – крикнула я ему уже вдогонку, когда сын барина постыдно убегал из этой темницы, оставляя меня снова одну.

– …спасибо, – прошептала я в темноту, не уверенная в том, был ли по-прежнему рядом колдун или ушел, но сделала это от всей души, понимая, что без него я бы ни за что не справилась.

Страшно было даже представить, что могло бы произойти сейчас, не спугни я этого мужчину! Какому бы насилию и пыткам подверглась!

Все еще не чувствуя ни боли, ни холода, я прислушивалась к обрывкам слов и фраз, услышанных за стенами темницы, иногда пытаясь выбраться из сдавливающих до синяков и крови широких плоских наручников, но уже не вздрагивая, когда снова и снова слышала волчий вой, который раздавался со всех сторон.

Неужели волки на самом деле появились здесь ради меня?..

Колдун был прав. Я не хотела умереть. Не была к этому готова.

А потому ждала Зверя…стеснялась, корила себя за это, но все равно ждала, даже если не заслуживала ни его внимания, ни уж тем более того, чтобы он рисковал ради меня…

Вставала на носочки, вытягивала шею, чтобы выглянуть за решетки покосившегося каменного окна и увидеть край неба, чтобы понять, что рассвет уже близко, а в деревне бессонная страшная ночь никак не прекращалась, потому что люди впервые боялись так искренне и сильно, не ведая никогда до этого страшной силы и такой свирепости волков.

Они не убегали от огня и стрел, не сбегали в страхе, а продолжали кружить вокруг деревни, заключая ее в плотное кольцо, и выли так, что каждый раз волосы вставали дыбом.

То, что мое время вышло, я поняла, содрогаясь и судорожно выдохнув от ужаса, слыша, как кто-то за стенами моего заточения стал кричать о том, чтобы несли сено и факелы.

Никто не решался прикасаться ко мне, чтобы вывести на главную площадь, привязать к бревну и прилюдно сжечь, но люди решили иначе извести меня.

– Думала, что в живых останешься? – выплюнула мне старуха, когда показалась в темнице в компании с несколькими крепкими мужчинами, которые тащили кули с сеном и сухими ветками, и принялись раскидывать их по всему пространству темницы, пристально наблюдая за тем, как вытянулось и побледнело мое лицо, чтобы улыбнуться торжествующе и довольно.

– Хитрая ты, ведьма, да только мы еще хитрей! Ничего темнице этой не сделается, закоптиться только малость, а вот тебе она склепом станет!

Я не позволила себе даже выдохнуть до тех пор, пока люди были рядом. Не позволяла показать свой страх и безнадежность, даже если сердце заколотилось в груди, отдаваясь холодной дрожью в кончиках онемевших пальцев.

Вот и все.

Я не смогла продержаться до рассвета.

– … пусть так и будет, – прошептала я в тишину, видя, как синеватое пламя, что напоминало глаза колдуна, снова полыхнуло и взвилось вверх и за холодными мокрыми стенами раздался этот вой, от которого кровь стыла в жилах, и начинали дрожать колени.

Тот самый, который я слышала в лесу за своей спиной. Вой вожака стаи.

– Значит, уйду к своим дорогим родителям, и буду наконец в покое и счастье.

От этой мысли даже как-то потеплело на душе, вот только ужас за пределами моей тюрьмы с каждой минутой все нарастал, когда волчий вой послышался настолько близко, что я клацнула зубами, не в силах сдержать собственных инстинктов бежать как можно быстрее и дальше, чтобы не попасть в лапы хищников.

Волки прорвались в деревушку.

Ошибки быть не могло.

Они кинулись в бой, бросаясь на людей и верных псов, которые принимали удар первыми, отчего воздух завибрировал и наполнился жуткой какофонией криков, стонов, воплей, скулежа и рычания, лая и стенаний.

Изогнувшись и потянув цепи из последних сил, я смогла увидеть, как волки кидались на мужчин, не давая им возможности прорваться к месту моего заключения с факелами, которыми они должны были поджечь то сено и ветки, что заполнили пол, окружив меня со всех сторон.

Это была настоящая бойня! Ужасная, кровавая, безжалостная!

– Кидайте в окно! – услышала я противный скрипучий голос неугомонной старухи, снова и снова пытаясь освободить собственные руки, когда поняла, что мужчины последовали ее совету, и в решетку полетели факелы. Один за другим. И решетка не давала им свободно попасть в это помещение.

…но ведь было достаточно всего одной искры, чтобы сено вспыхнуло.

Я замерла, перестав пытаться выдернуть цепи, прекрасно понимая, что у меня ничего не получится, но не в силах оставить надежду, глядя, как перед глазами пролетел всего лишь раскаленный уголёк, что сверкнул огненно-красным всплеском, падая на пол.

Ровно несколько секунд надежда во мне боролась и не угасала, когда я думала, что все еще может быть хорошо, и что уголек приземлился на холодный пол. Но все не могло сложиться так просто…

Сначала я увидела дым.

Тонкой струйкой он поднимался вверх голубовато-серыми кольцами, а затем сено легко затрещало, выпуская первые языки огня, которые расползались по полу стремительно и быстро, пожирая сухие ветки и наполняя пространство едким дымом.

Только люди за стенами не ликовали и не хлопали в ладоши от радости, что ведьма будет все равно сожжена. Они пытались спастись, разбегаясь врассыпную и моля о помощи и пощаде, когда словно сотканный из самой тьмы и боли появился волк, который наводил ужас одним своим видом! Настолько огромный, что его морда была на уровне человеческих лиц, а если бы он встал на задние лапы, то был бы гораздо выше даже самых высоких из мужчин!

Совершенно черный, с мощными широкими лапами…и обжигающе синими глазами!

Он раскидывал всех одним махом своей огромной головы и был совершенным воплощением Фенрира – волка, чей приход ознаменовал собой конец света и гибель этого мира.

Сквозь языки пламени, которые росли и разрастались во все стороны, я не могла отвести глаз от силы и мощи этого чудовища, который дробил человеческие кости лапами и вгрызался в глотки, одним рывком вырывая гортань, отчего в шее оставалась лишь зияющая дыра, и люди падали бездыханными, орошая кровью застывшую землю.

Жар дышал в лицо, отбирая мое дыхание, и подбираясь кусающими языками к ногам, когда я ощущала страшную боль, опаляющую ступни, оттого что камни нагрелись настолько, что кожа шипела, а я кричала, не в силах выносить эту адскую боль.

Слезы застилали глаза и запахло горелым оттого, что огонь коснулся моих волос, когда раздался оглушительный рев и грохот такой страшный, что в пору было подумать о том, что конец света все-таки наступил.

Я пыталась задержать дыхание и не впустить в себя обжигающе едкий дым, не понимая на что надеюсь и почему продолжаю верить, когда стена обрушилась грудой раскаленных камней, словно в нее попали тяжелейшим снарядом, отчего языки пламени взвились вверх до самого неба, растворяясь потухающими в первых лучах солнца искорками и оседая лишь черным пеплом на землю, укутанную снегом и кровью.

– РАДА!

На секунду закрыв глаза, я ощутила, как задрожали губы в попытке улыбнуться.

Пришел!

Его огромная полуобнаженная фигура была выше пламени и сильнее ненависти этих людей, Зверь кинулся ко мне сквозь огонь, ступая босыми ногами по горячему сену и раскаленным до бела камням, чтобы вырвать цепи из потолка, выбираясь со мной на руках на улицу.

Еще несколько секунд назад мир словно раскалывался на части, пытаясь поглотить людей с их криками сквозь рычание волков, а сейчас стояла такая пронзительная и звенящая тишина, что можно было услышать, как колотиться мое сердце.

Столпившись в одну кучу, люди были настолько напуганы, что не могли даже пошевелиться.

Никто не моргал, не молился, не крестился дрожащими пальцами.

Страх и паника были настолько огромными и поглощающими, что люди едва дышали, только смотрели огромными глазами на Зверя.

Вот он. Воплощение ужаса из самых страшных сказок в плоти и крови – настолько огромный и мощный, что едва ли кто-то мог представить его до того, как увидел сейчас.

Настолько сильный, что смог голыми руками пробить каменные стены.

Настолько яростный, что его не смогли остановить самые лучшие войны этой деревни, самые сильные и бесстрашные мужчины.

И его ужасающие звериные желтые глаза полыхали недобрым огнем в первых лучах рассвета, говоря о том, что пощады не будет.

Зверь был вне себя от ярости.

Я ощущала это всем телом, чувствуя покалывая на разгоряченной коже сквозь гарь, копоть и собственную кровь.

Это была его сила, не сравнивая ни с чем земным.

Его ярость, которая расползалась в желтых глазах черным зрачком, словно разверзался сам ад. В том, как напрягались его мышцы под кожей, которая всегда обжигала своим жаром.

Притихнув в его руках, я смотрела на это суровое, словно высеченное из камня лицо, с дрожью понимая, что рядом с ним я чувствую себя в безопасности, не отводя глаз, даже когда он опустил взгляд на меня, осмотрев быстро, но цепко, явно замечая каждую мою ссадину, синяк или рану.

Из его мощной широченной груди с выпуклыми тугими мышцами вырвалось низкое рычание и брови сошлись на переносице, когда, удерживая меня одной рукой, он едва прикоснулся окровавленными пальцами к ране на шее, которая пульсировала, даже если я по-прежнему не чувствовала боли благодаря стараниям синеглазого колдуна.

Ноздри Зверя затрепетали, и он прикрыл глаза, вскидывая голову и шумно втягивая в себя горелый воздух, чтобы выдохнуть своим хриплым низким голосом, от звука которого на моей коже выступили мурашки:

– Просто отдайте мне его. Того, кто посмел коснуться моей жены. И я сохраню ваши жизни.

Люди заговорили все разом, столпившись в одну кучу – грязные, серые от страха, дрожащие и окровавленные после нападения стаи волков, которых теперь не было видно, как и того огромного черного волка, словно все они растворились во тьме с приходом рассвета.

– Ради всех богов, не губи нас! Мы не знали, не хотели…

– Лжете! – пророкотал Зверь так резко и громко, что я тоже вздрогнула, хоть и отчетливо понимала, что мне он не причинит вреда. Будет ломать и мучить себя, но меня не тронет. – Вы все знали и хотели сделать то, что сделали!

Люди притихли, понимая, что им не отвертеться, и нет смысла рассчитывать на милосердие Зверя, пока я пыталась прийти в себя, вдыхая полной грудью морозный воздух, но не чувствуя холода, потому что жар Зверя окружал меня и окутывал плотным коконом.

Люди продолжали умолять и что-то говорить, пытались убедить его в том, что не виноваты, пока я пыталась осмотреться по сторонам, с ужасом замечая теперь десятки растерзанных людей, из тел которых были в буквальном смысле вырваны куски, откуда продолжала сочиться багровая кровь.

В том числе и ту старуху…ее настигла участь страшнее остальных, потому что голова лежала на некотором расстоянии от тела, вырванная неровным куском, когда на лице посмертно застыл немой крик ужаса и распахнутые глаза навсегда запечатлели ее страх и безысходность.

Я в очередной раз убедилась в том, что Зверь на самом деле ощущает эмоции и какой-то внутренний настрой, когда он повернулся всем корпусом, однако не стремясь нападать или сделать хотя бы один угрожающий резкий выпад вперед в сторону того самого охотника, который всегда был на моей стороне и пытался спасти. К счастью, он был жив! Волки не тронули его! И теперь он приближался медленно и осторожно, протягивая одну из шкур и тихо кивая Зверю:

– Возьми для Рады. Чтобы не околела.

Он не знал, что жар огромного мощного тела Зверя греет сильнее любой самой плотной шкуры, пока я пыталась улыбнуться ему израненными губами и замечала, как Зверь склонил голову в знак благодарности, взяв из рук мужчины тяжелый кусок и бережно заворачивая меня, словно в его руках был ребенок.

После пережитого кошмара, ненависти людей и боли, его забота казалась еще более нереальной и трогающей, когда снова все притихли, во все глаза глядя теперь на то, как самый страшный из всех возможных проклятий в мире в обличии человека, усадил меня на край какой-то повозки, укутывая до самого подбородка в шкуру.

– Закрой глаза, Рада.

Я тяжело сглотнула, понимая, что Зверь говорит это не просто так.

Но не смогла побороть себя, наблюдая за тем, как он двинулся вперед поступью истинного хищника, чья сила струиться в каждом движении мощного тела, завораживая до дрожи в кончиках пальцев, по направлению к людям, что и сейчас держались вместе, безуспешно пытаясь прятаться друг за друга.

Зверь найдет того, кого ищет. Теперь я знала это наверняка.

Его не остановят ни мольбы, ни собственные раны, от которых на его огромной спине текла кровь.

Он ощущал все настолько остро и тонко, что спрятаться было просто невозможно.

Когда он выдернул из толпы людей мужчину, я только вздрогнула, не помня его рядом с собой.

Но Зверь ощущал все иначе, когда прорычал, встряхивая его, словно тряпичную куклу:

– Какой рукой ты касался моей жены?

Глаза несчастного округлились и губы побледнели, пока тот пытался выдавить из себя хоть что-то разумное и разборчивое, не просто закричав, а в буквальном смысле взвыв от боли, когда Зверь дернул его руку, вырывая кисть и отбрасывая ее к ногам обезумивших от ужаса людей.

Мужчина кричал, оползая на коленях и прижимая к груди огрызок собственной руки, из которой лилась кровь и виднелись кости, но Зверь не дрогнул даже кончиками ресниц, снова оборачиваясь к толпе:

– Кто еще? Кто касался Рады?

Едва ли ему нужен был ответ.

Люди тоже поняли это быстро и судорожно, расползаясь в панике и ужасе, падая на колени, пихая в спешке друг друга, пытаясь убежать от верной смерти по головам друг друга, но Зверь чуял всех, кто был ему нужен, раз за разом выдергивая из бежащей толпы одного мужчину за другим и вырывая им руки.

Он делал это с легкостью и безразличием, словно не воспринимал, что перед ним были живые люди, заставляя меня глотать желчь во рту и прятать под греющей шкурой дрожащие пальцы.

Меня обуревали странные чувства, рвущиеся изнутри.

С одной стороны, был оправданный ужас и отторжение всего происходящего, когда хотелось сжаться в комочек и закрыть уши, чтобы только не слышать воплей истерзанный людей, которые если и выживут после этого, то останутся никому не нужными инвалидами.

А с другой, я понимала, что все это он делает из-за меня. Ради меня. Чтобы защитить и показать, что отныне не будет никого, кто посмеет причинить мне вред.

Я понимала, что Зверь ищет того, кто не только посмел коснуться меня, но и причинил вред, пытаясь содрать метку, когда люди с криками разбегались по всей деревне, наивно полагая спрятаться в домах, а он продолжал идти только вперед, принюхиваясь и вглядываясь своими глазами с прищуром, словно видел даже сквозь стены.

Ему был нужен сын барина, и я затаила дыхание, во все глаза глядя на то, как вдруг Зверь подался вперед резко и неуловимо быстро, в буквальном смысле проламывая стену дома, чтобы выбросить одним рывком того, кого искал все это время.

Сын барина пролетел пару метров с искаженным от ужаса лицом, упав на землю в кровь, грязь и серый снег с глухим ударом, застонав и обхватывая руками грудь, в которой теперь видимо был не один перелом.

– Значит, захотел мою жену? – прорычал Зверь, наступая на мужчину, который понимал, что хоть никого и не было поблизости, а десятки глаз наблюдают за ним сквозь все доступные щели, поэтому пытался хотя бы казаться смелым и несломленным, даже если его лицо побледнело и губы стали серее грязного снега под ногами.

– Я не знал, что она твоя…

– ЛЖЕШЬ!!! – взревел Зверь так, что рядом со мной вздрогнул всем телом даже смелый и добрый охотник, который продолжал стоять рядом, словно защищал ото всех, даже если теперь в этом уже не было необходимости. – Всё знал, всё слышал! На твоих руках кровь той, кто принадлежит только мне!

Я тяжело сглотнула, понимая, что еще не видела Зверя в такой дикой ярости.

Даже в тот день, когда он ворвался в нашу мирную жизнь, он был собран и зол.

Сейчас же его тело словно увеличивалось в размерах, а голос становился настолько низким, что едва можно было разобрать слова.

– Тебе не запугать меня, чертово отродье!

Зверь хмыкнул. Мрачно, хищно и с полным осознанием своей непомерной силы.

– Если хочешь биться за нее, так бейся!

– ОНА МОЯЯЯЯЯ!

Клянусь, мне казалось, что земля под нами завибрировала и застонала от рычания Зверя, когда он кинулся вперед, но в какой-то момент словно завис на одном из шагов, сделав странный выпад назад, будто собирался перевернуться через себя.

Я не знаю, кто закричал вместе с сыном барина. Надеюсь, это была не я.

Потому что там, где еще секунду назад стоял пусть не человек, но тот, кто выглядел человеком, теперь возвышался медведь!

Такой же огромный и могучий, с широкими мощными лапами, когти на которых были длиннее моей ладони, но со знакомыми желтыми глазами и стоя на задних лапах, подобно человеку!

– … так вот почему ты Зверь… – прошептала я хрипло, не в силах отвести распахнутых глаз от мохнатого великана, но отчего-то не ощущая паники перед ним.

Я видела, что взгляд медведя осмысленный и ясный, какой был взгляд Зверя в человеческом обличии.

Его мощь завораживала и заставляла склонить голову любого вне зависимости от статуса, титула и крови, ибо не было в этом мире никого равного ему по силе, смелости и отваге. А еще той кровожадности, с которой он двинулся к своей жертве.

Я не смогла смотреть на расправу над сыном барина.

Спрятала лицо в складках шкуры, чувствуя, как охотник осторожно и легко коснулся моей головы, словно пытался успокоить, видимо понимая, что Зверь не причинит ему вреда, потому что его помыслы были чисты в отношении меня, а помощь искренней и от всей души.

Достаточно было слышать рычание истинного зверя и истеричные вопли мужчины, которого медведь заживо рвал на части своей огромной мордой и когтями, что были острее любого кинжала.

Я слышала, как рвется человеческая плоть, что оказалась такой хрупкой под напором силы этого создания. Слышала, как хлюпает кровь…как мужчина захлебывается ею, понимая, что умирает в страшной агонии, которую невозможно было даже себе вообразить.

У меня не было сил, чтобы открыть глаза и посмотреть на свет, даже когда все стихло, и я ощутила собственной кожей, что Зверь рядом. Уже в облике человека. Слышала, как изменилось дыхание охотника, когда он отошел, освобождая законное место того, кто стал мне мужем насильно…но доказал это всему миру.

– Рада…

Его голос был все таким же хриплым и низким, но теперь я слышала в нем отголоски робости, когда Зверь не представлял, как я смогу смотреть на него, увидев в том обличии, о котором даже не подозревала, ведь в страшных сказах моего детства он был монстром, но человеком.

Осторожно отодвинув с моего лица край шкуры, он смотрел в мои глаза своим желтым взором, в котором я видела, как восходит северное солнце, освещая все вокруг своим холодным колким светом.

Он всматривался мягко и осторожно, словно даже взглядом боялся причинить боль, пробираясь в мои эмоции, чтобы понять и ощутить все то, что я чувствую.

Я знала, что он ищет страх и отвращение. Но сама с удивлением понимала, что их нет.

Какой бы я не была, что бы не говорила и не делала, а он пришел за мной. Он спас меня. И я была благодарна за это. Редко кто может обойтись чужим опытом и не встать на грабли. Я прошлась по ним сполна, теперь понимая, что каждое слово Зверя о людях было правдой, ведь он мог чувствовать то, что мне было не дано.

– Идем домой.

Даже если он не спрашивал, я робко кивнула в ответ, сжавшись скорее по инерции, чем от страха, когда Зверь поднял меня на руки прямо в шкуре, в последний раз кивнув охотнику в знак благодарности и просто пошел вперед через полуразрушенную деревню, в которой теперь стояла мертвая тишина, лишь только костер догорал и трещал в стенах моей темницы, взметаясь в небо раскаленными угольками.

Здесь догорала моя старая жизнь.

Мои разбитые мечты на спасение.

И от этого на душе было пусто, но уже не страшно.

Теперь я видела собственными глазами и силу Зверя, и его заботу, которая заставила меня задуматься. О многом.

Он просто шел вперед, держа меня у груди и прижимая к себе осторожно и даже как-то трепетно, словно боялся потревожить даже самую мелкую ранку на теле, боялся, что боль проснется и завопит, когда я понимала, что действие дурмана колдуна не продлиться вечно, и настанет страшный час, когда я почувствую сполна все.

– Ты ранен… – прошептала я, вспоминая, как кровь Зверя струилась по его мощной спине, и подумав о том, что его боль явно не была заморожена, как моя.

– Раны не смертельные. Все заживет.

Видимо боясь, что мои ступни достанут до снега, мужчина приподнял меня выше, когда теперь я могла видеть из-за его плеча удаляющуюся деревню с разрушенными ограждениями и вытоптанным волками снегом вокруг.

Стало не по себе. Столько следов!

Казалось, что их здесь были не сотни, а тысячи! И все они ходили кругами в ожидании команды от своего вожака, того самого огромного черного волка, который ломал кости своими зубами, даже не напрягаясь. Такой же большой, мощный и завораживающе-ужасный, как и Зверь в своем зверином обличии.

Теперь же их не было видно, словно волки растворились в ночи, не оставив после себя следов в лесу.

Я не решалась спросить Зверя обо всем этом, потому что впервые чувствовала стыд и раскаянье.

Если бы я осталась дома, то ничего этого сейчас не было!

Люди были живы и продолжали рассказывать страшные сказки о чудовище.

Я была бы цела…Зверь не был бы ранен.

Он молчал всю дорогу, ни разу не поморщившись от боли, даже когда я увидела, как он оставляет за собой кровавые следы на снегу, вспоминая, как он кинулся за мной прямо в пламя по раскаленным камням, спалив ступни до крови.

Стыд и что-то еще более глубокое и болезненное вспыхнуло внутри меня, когда я видела его кровь, понимая, что причиной этого всего стала я и моя самоуверенность.

Внутри было больно, когда я хрипло выдохнула:

– Почему ты не ругаешь меня? Не кричишь? Ведь это я виновата в том, что случилось!

Зверь повернул голову так, что наши носы почти соприкоснулись, а дыхание сошлось где-то в одной точке, заставляя меня впервые смутиться.

Он прикасался ко мне и до этого, гораздо откровеннее и горячее, но никогда еще я не видела его глаз настолько близко, вдыхая в себя его дыхание и не пытаясь отшатнуться.

Нет, он не был зол.

Его глаза были наполнены зимним солнцем и блестели как-то совершенно по-особенному, когда Зверь чуть улыбнулся лишь кончиками губ, приглушенно проговорив:

– Это был урок для нас обоих.

И в этом он был тоже прав.

Ведь он чувствовал все то, что терзало меня изнутри, но даже сейчас не пытался умничать или говорить о том, что мне следовало послушать его и просто остаться в доме. А это сводило меня с ума, заставляя метаться внутри все сильнее и сильнее.

Он был моим врагом! Мучителем! Тем, кому я должна была отомстить!

Но он был моим спасителем и учителем в жизни, о которой я ничего не знала…

Больше я не пыталась заговорить, притихнув и даже начиная постепенно узнавать дорогу по мере того, как Зверь приближался к дому.

Я уже даже ощущала аромат от печи, и видела низкую покосившуюся крышу, удивленно заглядывая в лицо Зверя, когда он прошел мимо домика, и вдруг остановился под кронами леса, не торопясь войти в дом.

– Что-то случилось?..

– Это я обещал показать тебе, когда уходил.

На секунду стало не по себе.

Я терялась в догадках и даже не могла представить, что именно увижу перед собой под кронами леса, где снова было так тихо, как перед бурей.

Зверь не отпускал меня из рук, только развернулся, кивая вперед и почему-то улыбнувшись той своей открытой мальчишеской улыбкой, в которой не было ни корысти, ни лести, ни язвительности, отчего его лицо преображалось, даже не смотря на наличие клыков.

Я обернулась, глядя теперь вперед, чуть хмурясь и понимая, что мои брови ползут вверх, а где-то внутри йокнуло так сильно, что я задохнулась.

Здесь были волки.

Они сидели смиренно и прилежно каким-то замысловатым строем в несколько рядов полукругом, глядя на нас своими невероятно осмысленными умными глазами.

Но не это поразило меня до глубины души.

Среди этих прекрасных сильных хищников, которые не жалели себя там в деревне, чтобы помочь мне, я увидела белого волка.

Мощного, прекрасного, грациозного и…того самого.

– …это он? – выдохнула я с дрожью, всматриваясь в морду зверя и понимая, что ошибки быть не могло еще до того, как Зверь утвердительно кивнул головой, говоря приглушенно и даже с какой-то нежностью, когда склонился ко мне ближе так, что я ощутила его горячее терпкое дыхание на своем лице:

– Вожак стаи. Ты спасла его, Рада. И он пришел к тебе, чтобы сказать, что теперь обязан своей жизнью.

Слезы потекли из глаз, и я тихо всхлипнула, возвращаясь в тот жуткий день, когда лишилась всего и бежала от преследователя, но остановилась, чтобы спасти умирающего хищника.

– Я думала, ты убил его.

Зверь только покачал головой:

– Моя кровь способна вылечить. Я только немного помог тебе, когда заставил волка выпить ее.

Он сел прямо в снег, упираясь в него коленями, но держа меня по-прежнему у груди, а я разрыдалась.

Смотрела на белоснежного волка сквозь мокрые ресницы и рыдала, думая о том, что в тот день мне казалось, что я похоронила свою душу вместе с этим зверем.

И вот моя душа воскресла и пришла ко мне сильнее, чем была.

Прекрасная, белоснежная, смелая.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю