Текст книги "Первый Зверь (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– ЭЙ!!!! – закричала я, что было силы, содрогнувшись, когда тут же где-то в вышине прозвучал пронзительный и тонкий крик той самой птицы, а затем волчий вой, который, к счастью, по-прежнему слышался где-то вдалеке и не стал ближе.
– Подождите!!!
Подскочив на ноги, я заметалась, не зная куда кидаться теперь, и что же делать, пытаясь по собственным ощущениям понять, где именно раздавался звук моей хрупкой надежды на спасение.
Тропинка, оставленная монстром, тянулась вперед, и я кинулась по ней, прислушиваясь к звукам леса и надеясь, что не спугну своими криками кто бы не был в повозке.
– Ради всего святого подождите!!!
Тонкая трель колокольчика прекратилась, и я с ужасом бросилась вперед еще быстрее, взметая вокруг себя снег, уже не осторожничая, боясь свалиться по самый пояс в рыхлый снег.
– Пожалуйста!!!
Если бы я только знала в какую сторону мне бежать!
– Кто там? – послышался где-то мужской голос, от звука которого слезы брызнули из глаз, и ноги в буквальном смысле подкосились.
Человек! Самый настоящий! Не монстр, не плод моего воображения, а тот, в чьих жилах текла обычная кровь, и кто мог стать моими спасением!
– Рада! Моя имя Рада! – закричала я в ответ, уже не обращая внимания на то, как снова заверещала огромная птица, делая последний круг надо мной, и устремляясь куда-то в сторону, словно туда, откуда доносился одиночный волчий вой.
– Ты умеешь ориентироваться в лесу, Рада? Сможешь объяснить, где ты? – крикнул мужчина, на что я судорожно оглянулась по сторонам, пытаясь сдержать не то истерический смех, не то слезы, потому что везде были только деверья и снег на много верст вперед и столько же верст назад.
– Нет!
– Хорошо! Тогда попробуй двигаться на мой голос, слышишь?
– Да! Я попробую!
Я не помнила ни слова из того, что говорил мужчина, ведомая его голосом, и хватаясь за него, словно за спасительный маяк в этом гиблом белоснежном царстве. Иногда казалось, что он звучит отовсюду и невозможно понять куда же идти.
Было так страшно!..
Страшно потерять надежду, которую я обрела так неожиданно!
И я просто не поверила собственным глазам, когда через долгое мучительное время смогла увидеть сквозь деревья мужскую фигуру, облаченную в тяжелый тулуп и меховую шапку, которая двигалась ко мне, утопая в снегу почти по самый пояс.
Господи, получилось!
Я разрыдалась, опускаясь в снег, не ощущая его жалящего холода, сквозь мокрые слипающиеся ресницы наблюдая, что и он увидел меня, кинувшись поспешно вперед.
Пожилой мужчина с бородой, в которой проступали седины, чьи карие глаза осмотрели меня быстро, но тепло, пока он пытался поднять меня на ноги, слегка запыхавшись:
– Давай, дочка. Вставай. Не то околеешь окончательно. Можешь идти?
Всхлипнув, я кивнула в ответ, не в силах выразить словами, настолько я была рада увидеть его, и ощущая, словно вся усталость мира опустилась на меня в этот момент, когда хотелось стать хрупкой и беспомощной, отыскав защиту в лице этого человека, в глазах которого я не видела зла.
Простой деревенский мужчина, который работал не покладая рук, чтобы прокормить свою семью, стал моим ангелом-хранителем, осторожно помогая преодолеть последние метры снега, и усадил в сани, где лежали какие-то мешки.
– Накинь-ка вот это! – он укрыл меня шкурами, тщательно замотав ноги и окидывая быстрым сосредоточенным взглядом мой нелепый вид, который явно ввел его в раздумья, но не торопился задавать вопросов.
И его можно было понять!
На мне были сапоги, которые не могли себе позволить простые работяги для своих дочерей или жен. Как и тяжелое платье, материал которого он едва ли когда-либо видел в своей жизни…но платье было в засохшей крови, и разводов от попыток смыть ее. А еще нелепое подобие платка, вырванного неровным куском из лоскутного одеяла, и эта шкура поверх плеч на белесой завязке, которые бы могли носить если только оборванки.
– Как ты здесь очутилась-то, дочка? Заблудилась что ли? В такую даль даже охотники не заходят уже! – он пытливо заглянул в мои глаза, не торопясь забираться на вожжи, чтобы скорее отправляться домой, – Где твой муж, отец или брат? Как тебя пустили одну?..
– …у меня больше нет ни отца, ни брата. Все погибли. Были растерзаны монстром, – совершенно честно призналась я, заглядывая в глаза мужчины и видя, как его густые брови приподнялись в удивлении.
– Монстром?
– Зверем. Я – дочь князя. Единственная, кто смог выжить в аду.
Теперь брови мужчины сошлись на переносице и взгляд стал цепким, когда он принялся рассматривать меня теперь иначе, явно приглядываясь и стараясь отметить то, что возможно упустил при первом взгляде на оборванку из леса.
– Ближняя деревня выгорела дотла, – задумчиво отозвался мужчина в конце концов, продолжая смотреть на меня пронзительно, но не злобно. – Включая и дом князя. Сам я туда не ездил, но люди поговаривают, что нашли много обожженных тел и решили, что на усадьбу князя напали враги.
– Один всего, – горестно выдохнула я, прикрывая ресницы и пытаясь сдержать новую волну слез. – Тот, кого все называют Зверем… – видя, как мужчина недоверчиво покосился на меня, видимо в эту минуту засомневавшись в моем здравом уме, я только устало выдохнула. – Да, и мы не думали, что он реальный. И жесткого поплатились за это.
Мужчина молчал, неожиданно вздрогнув, когда снова раздался пронзительный волчий вой, от звука которого кровь стыла в жилах – настолько низкий и призрачный он был.
– Чертовщина какая-то! – он быстро перекрестился, а еще поплевал через оба плеча, запрыгивая ловко на свое место и хватая вожжи, чтобы стегнуть лошадку, заставляя устремиться ее вперед.
– Далеко до деревни? – обернулась я на него, прячась за шкуры и лишь теперь замечая, что из мешков показывались хвосты лисиц и что-то еще, понимая, что мужчина очевидно был охотником и ехал с промысла.
– Далековато.
– К ночи успеем?
– К вечеру доберемся.
Я отчетливо видела, как он судорожно думает о чем-то, иногда пыхтя что-то себе под нос, но молчала, молясь про себя, чтобы мы успели добраться до деревни, и я покинула ее этой же ночью.
– Я не останусь в деревне, – тихо обратилась я к нему первой, видя, как мужчина снова быстро покосился на меня. – Только попрошу выносливую лошадь и немного провизии.
– Отчего же?
– Зверь придет за мной. Рано или поздно. Поэтому я не могу подвергать опасности людей.
Его густые тяжелые брови снова сошлись на переносице, но он не сразу обернулся ко мне, чтобы осторожно спросить:
– Раз Зверь убил всех в ближней деревне, как же он тебя оставил в живых?
Надеюсь на моем бледном лице румянец проступил не слишком отчетливо, пока я пыталась ответить максимально правдиво и при этом скромно:
– …он хотел оставить меня себе. Сначала собирался убить, но потом передумал…
Я ни за что не стала бы углубляться в подробности, но почему-то мне казалось, что мужчина все понял сам, окинув меня быстрым взглядом поверх закрывающих шкур, и снова отвернулся вперед, подгоняя лошадь, которая неслась вперед без остановки.
Значит поверил мне.
Не высмеивал и не говорил, что я пытаюсь обмануть или запугать.
– И какой он? Зверь?
Я поежилась и с трудом заставила себя сидеть на месте ровно, не выдавая собственного страха, когда хотелось заглянуть за каждое дерево, чтобы убедиться, что его нет поблизости.
– Жуткий…внешне похож на человека. Только очень крупного. Но у него клыки, как у хищников. И глаза цвета солнца.
Мужчина кивнул и стегнул поводьями бедную лошадь еще сильнее, чтобы она поторопилась в деревню.
– Вы ведь верите мне?..
– Верю. Еще моя бабка рассказывала про то, что есть вроде как люди, но не люди вовсе. Что они сильные, выносливые, быстрые. Раньше они жили в той части леса, который мы и сейчас называем Черным…
Я заморгала, покрывшись отчего-то мурашками, даже если не сразу смогла вспомнить, где уже слышала это название.
Во сне!
Дядюшка говорил тому мужчине с теплыми глазами о том, что его брат оккупировал лес, который люди теперь бояться и называют Черным!
– Столько лет прошло, а мы и сейчас не заходим в него, какая бы нужда не погнала, – мужчина покачал головой и было ощущение, словно и ему хочется обернуться, чтобы проверить не летит ли за нами страшная нечистая сила, от которой не было спасения. – Только ходили слухи или сказки были, что Зверей стали убивать, поэтому их теперь не видно вовсе.
5 Глава
– …мой папа убил, – тихо отозвалась я, складывая в своей голове все то, что я успела услышать из уст монстра и того дня, в котором папа и дядюшка еще были живы.
Мужчина резко обернулся на меня:
– Вот как?
– Да, убил отца того, кто пришел мстить. Это он разорвал всех, кто пытался остановить его в нашем доме.
– И говоришь, что он за тобой придет?
Я молча кивнула, ощущая, как холод неизбежности прошелся по коже, каким бы теплом меня не окутывали шкуры.
– Значит, он теперь один остался?
– Не знаю. Я видела только одного. А раньше их много было?
– И я не знаю, – отозвался мужчина, поворачиваясь вперед, чтобы снова и снова подгонять резвую лошадку донести нас до деревни как можно скорее.
Больше мы не говорили, каждый погрузившись в свои мрачные мысли, но когда сумерки опустились на заснеженный лес, стало откровенно не по себе…
В каждой тени, отброшенной молчаливыми великанами елей и сосен, я видела очертания огромной фигуры монстра. Даже робкий неясный свет звезд на темнеющем краю неба напоминал его призрачные глаза, которые следили за мной, где бы я только не была, и где бы не был он.
На душе было мрачно и тяжело от мысли, что мой побег был всего лишь робкой надеждой на свободу, которой не суждено обрести крылья. И легче не стало, даже когда в сгущающемся сумраке показались высокие укрепления, опоясывающие деревню, как единственное спасение от нападений иноверцев и тех, кто хотел легкой наживы, крови и власти на новых землях.
Укрепления деревянные, собранные из толстых бревен с заостренными концами. И глядя на них, я с тоской понимала, что если монстр настигнет меня именно здесь, то ему не будет никаких ощутимых преград. Ведь дома он в одиночку разрушил каменное ограждение, которое служило нашему народу веками.
И крепкие мужчины, и парни, что стояли вверху в сторожевых башнях, сохраняя огонь и бдительность, тоже не смогут защитить меня.
– Ты сегодня рано, – кинул один из воинов сверху, разглядывая охотника и его повозку, где вместе со шкурами и животными была я. – Она тоже в капкан попала?
Мне не понравилось, как усмехнулся мужчина, но ситуация была такова, что лучше было благоразумно помалкивать и ждать того, кто сможет мне помочь в весьма опасной затее.
– Девушке нужна помощь. Покажу ее барину. А вы будьте сегодня на чеку!
Мужчины стали собираться небольшими кучками сверху, с большим и неприкрытым интересом рассматривая меня, даже не пытаясь скрыть своего любопытства, но слыша слова охотника, только отмахнулись:
– На рубежах все тихо, а иначе мы бы уже узнали!
– Есть враг пострашнее тех, кто совершает набеги ради жажды денег и власти!
– И кто же это?
– Зверь!
Мужчины переглянулись и расхохотались, только принявшись отмахиваться от услышанных слов, отчего я пождала губы, искренне и всей душой благодарная охотнику за то, что он поверил мне. Действительно поверил!
Охотник только сокрушенно покачал головой, но спорить или переубеждать не стал, видимо где-то в глубине души понимая, что самоуверенность этих людей может обернуться большой трагедией, только снова натянул поводья, направляя уставшую лошадь в массивные ворота.
– Кстати, барина нет! Только сын его. К нему иди.
Мужчина отчего-то поморщился, но кивнул, когда я обратилась к нему тихо:
– Я не останусь в деревне, чтобы не привести сюда самую большую беду. Зверю я нужна, а не люди.
Охотник закивал головой, должно быть единственный понимая, что я говорю правильно и не пытаясь переубедить, когда мы въехали в небольшую деревеньку, похожую на все другие, где мне только доводилось быть вместе с папой – низкие деревянные дома, измученные люди в простых мешковатых одеждах, грязь на дороге даже если была зима, и серые безрадостные взгляды, которые останавливались на мне сначала с удивлением, а затем с недоверием.
Люди останавливались, чтобы поглазеть на меня, словно я и впрямь была неведомой зверушкой, которую раздобыл в лесу охотник, а не обычным живым человеком, даже если я старалась понять, что выгляжу по меньшей мере странно, если не сказать что непривычно для их глаз.
А еще я старалась отгонять неизвестно откуда взявшуюся панику, когда поняла, что скоро народу стало так много, что сани не могли двигаться вперед, и охотник спрыгнул на промерзшую грязную землю, всплеснув руками в негодовании:
– Ну чего уставились-то? Словно деву никогда не видели!
– Ты где ее нашел?
– А привез в деревню для чего?
– Она кто такая?
Вопросы сыпались со всех сторон, когда и я вылезла из-под согревающих шкур, чтобы показать себя, стараясь держаться как можно более спокойно и достойно перед большим скоплением не самых радушных людей, сожалея о том, что я не была как мой погибший отец настолько смелой, бесстрашной и сильной, что люди перед ним склоняли головы, не смея лишний раз даже открыть рта.
– Ей помощь наша нужна, – отозвался охотник.
– А она нам чем поможет? – поинтересовался кто-то ехидно из толпы, отчего в моей душе впервые пронеслось холодное и колючее предчувствие того, что мои надежды были нелепы и глупы.
Я была дочкой князя, пока мой отец был жив и обладал своей властью.
Но кем я была сейчас?..
– Мое имя Рада, – проговорила я отчетливо и достаточно громко, чтобы могли услышать все желающие, стараясь держать спину ровно и плечи расправленными. – И я дочь убитого князя, которая пришла к вам, чтобы просить о помощи.
По рядам людей пронесся ропот.
Облаченные в серые бесцветные платки и замызганные шапки, худые и изнеможенные мужчины и женщины о чем-то шептались друг с другом, то и дело кивая на меня, а иногда и вовсе тыкая пальцами в мой наряд.
Иногда я слышала обрывки фраз о том, что «одежда царская», «кожа, как молоко», и «вроде похожа», но еще и то, отчего по телу прошли жуткие мурашки.
«Проклятая», «принесла погибель», «сбежала и оставила» – твердили в этой же толпе, окружающей меня плотным кольцом, из которого было не вырваться, даже если теперь я сама захочу сделать это.
Кольцо разошлось и сомкнулось, лишь когда мимо людей прошагал молодой мужчина, выше всех прочих почти на голову – довольно симпатичный, с широкими плечами, и светло-пепельной шевелюрой, чтобы встать напротив меня, окидывая долгим изучающим взглядом.
Но при всей своей красоте и миловидности, его глаза были колючими и неприятными.
А еще этот взгляд. Я знала его. Так на меня украдкой смотрели воины из дружины отца, думая, что я ничего не замечаю, когда в их глазах было вожделение. Огромное, ничем не прикрытое. Наглое. Настолько пронизывающее, что хотелось прикрыться руками, даже если на мне было тяжелое верхнее платье, укутывающее от самой шеи до пяток.
– Живая значит, – хмыкнул мужчина колко, чуть выгибая бровь.
– Это сын нашего барина, – тихо отозвался охотник, который чуть отошел, освобождая дорогу этому типу. – В его отсутствие он принимает все решения у нас.
Я кивнула, чуть склоняя голову в почтительном приветствии, и тихо обращаясь к нему:
– Я не займу у вас много времени. Только попрошу немного припасов и выносливую лошадь для долгой дороги…
– Раз убили всех, как же ты жива осталась? – прохрипела какая-то старуха, глядя на меня неприятно и пристально.
– Дядюшка сказал мне бежать…и я сбежала, – скупо и тихо пояснила я, замечая, как скривились ее тонкие, исполосованные морщинами губы и подбородок, и как истинная хоть и униженная даже своим народом дочь князя, старалась держаться спокойно и подчеркнуто вежливо, хоть и максимально холодно.
– Да ты бы и дня не выжила одна в лесу посреди зимы! Еще в такой-то одёжке! А сколько уже дней прошло с той бойни!
Я не собиралась все рассказывать, понимая, что едва ли эти люди поймут меня и уж тем более поверят, только поджала губы, слыша из толпы тихое и едва слышное:
– …а ведь говорят, что это все зверь совершил!
Я кивнула, кожей ощущая, как окружающие меня люди замерли и обомлели все.
– Слышите! Она сама не отрицает, что Зверь есть!!! – завопила вдруг старуха.
– Не отрицаю!
Сын барина нахмурился, оперившись кулаками в свои мощные бока и глядя на меня теперь тяжело и мрачно, но не торопясь перебивать или предпринимать что-то.
– Он силен, он ужасен! Он именно тот, кем всех нас пугали в детстве страшными сказками! Ни один человек не смог бы в одиночку противостоять целой дружине моего отца и тем более пробить каменную стену, что защищала нас веками от нападений и страшных осад! А он – смог!
Народ вокруг притих, снова принявшись молча переглядываться и шептаться, но теперь тревожно и затравленно, я видела, что своими словами посеяла панику гораздо большую, чем эта старуха. – Но я впервые увидела его в тот страшный день!..
– Выходит правду говорили те люди, которым удалось сбежать и остаться живыми? – выкрикнул кто-то из толпы, по всей видимости, теперь совсем по-иному воспринимая правду в свете услышанного от меня. И пусть я не представляла, что именно могли сказать люди, выжившие в деревне, что опоясывала нашу усадьбу и была самой большой и процветающей на глазах у князя, а кивнула в ответ утвердительно, понимая, что, пережив тот ужас, едва ли люди стали бы врать.
– Один этот Зверь смог разрушить всю деревню?!
Я снова кивнула в ответ, покосившись почему-то на сына барина, который кажется единственный продолжал не верить и считать все услышанное полным бредом, занятый только тем, что рассматривал меня с каждой минутой все более откровенной и уже даже не пытаясь скрыть своих мерзких побуждений.
– Раз он всех убил, как же тогда тебя в живых оставил?.. – язвительно выплюнула неугомонная старуха, когда мне впервые искренне хотелось подойти и ударить от всей души пожилого человека.
Я снова пождала губы, понимая, что не могу придумать ничего вразумительного, чтобы ответить на этот вопрос.
– Что же вы делаете! – вдруг всплеснул руками охотник, – Вы посмотрите на себя! Перед вами стоит девушка, которая едва смогла избежать страшной смерти!!! Бледная, измученная, с кровью на одежде! Один бог знает, через что ей пришлось пройти и что пережить, чтобы вырваться к нам!!! А вы! Что делаете вы?! Пугаете ее, мучаете своими глупыми вопросами, заставляете снова переживать весь ужас, который все еще идет попятам!!!
Хотелось всхлипнуть и обнять этого единственного Человека, который слышал меня душой, не пытаясь ни в чем обвинять, подобно всем этим людям, но я едва сдержалась, помня от папы, что стоит только показать толпе свою слабину, как все тут же набросятся, чтобы добить тебя.
…монстр был прав. Люди были именно такими, как говорил он…
– Она сама сказала, что дочь убитого князя! – загудели недовольно люди, не пытаясь прислушаться к словам доброго охотника и кажется начиная злиться оттого, что он встал на мою сторону лишь еще сильнее.
– Да разве есть разница кто она и как ее называть? Девушка в беде! И вырвалась из лап зверя, чтобы просить у нас помощи! Ей нужна то всего лишь лошадь и немного еды!
– Вот и отдавай свою кобылу, раз такой благородный!
Нет, я зря пришла сюда.
Зря надеялась на чудо и человеческое единство перед лицом общей опасности. И как бы обидно и больно не было сейчас, я с огромной благодарностью чуть улыбнулась измученно охотнику, понимая, что он отдаст мне свою лошадь и сам останется без средств к существованию, ибо не сможет без нее ездить в лес на свой промысел, который скорей всего был единственным источником жизни всей его семьи, но покачала отрицательно головой.
– А в замен-то ты что можешь дать? У нас каждая лошадь на счету! А с нее пользы больше, чем от тебя! – прокряхтела снова злобная старуха в черном платке и с гнилыми жуткими зубами, вдруг потянувшись ко мне костлявыми пальцами, грязь на которых въелась настолько, что цвет кожи казался просто серым, и хватая за ворот моего платья. – Может его отдашь? Сроду такой роскоши никто и не видел!
Я дернулась, пытаясь вырваться, отчего послышался треск и какое-то невообразимое шипение старухи, с которым она отшатнулась от меня, принявшись отчаянно креститься и завопив:
– МЕТКА ЗВЕРЯ!!
Те люди, что стояли ближе всего ко мне, замыкая плотный круг, шарахнулись назад настолько поспешно и яростно, что несколько человек просто упали в грязь и слякоть дороги, пока я сама не понимала что мне делать и куда бежать теперь, совершенно не представляя как и что именно узрела старуха, чье лицо сначала сделалось мертвецки серым, а затем налилось багровой яростью, с которой она закричала, брызгая ядовитой слюной:
– ВЕДЬМА! Проклятая!!! Она только беду принесет на наши головы!!!
Я судорожно закрыла руками ворот платья, лишь сейчас понимая, что старуха увидела след на моей шее, до этого момента и не подозревая, что это и была та самая метка Зверя, о которой, впрочем, он сказал сразу же, как всегда, не пытаясь ничего скрыть от меня, или тем более как-то обмануть.
И если сначала вокруг меня воцарилась гнетущая тишина, в которой все только смотрели недоверчиво, шокировано, но злобно, то после криков полоумной старухи, что становились с каждой секундой все яростнее и громче, люди загудели, принявшись выкрикивать что-то. И явно не поддерживая меня…
– Решила обманом к нам попасть!
– Думала, что за красивым лицом мы правды не заметим!!!
– Никого Рада не пыталась обмануть! – рявкнул охотник, который все это время не уходил совсем и оставался поблизости, словно заранее предполагал, что все пойдет вовсе не так, как я мечтала и надеялась. – Она еще в лесу рассказала мне про Зверя! И я предупредил воинов наших доблестных, чтобы эту ночь они были на чеку!
Я была благодарна этому мужчине за его смелость и правду, с которой он стоял рядом со мной, даже если его слова разозлили толпу еще сильнее и скоро за криками разбушевавшихся людей стало и вовсе не слышно что именно он пытался сказать.
А я уже и не пыталась говорить.
Только с ужасом понимала, что нет единства в людях, даже если во мне текла такая же кровь, как и в них самих, и плоть была схожа, и не найти мне здесь ни помощи, ни надежды.
Я никогда не думала, что стоять вот так перед толпой – это настолько страшно! Больше не было рядом страшного всесильного монстра, и меня окружали мне подобные, вот только на душе было тревожно и тяжело.
– Ну-ка замолкните все! – рявкнул вдруг сын барина, который все это время молчал, прислушиваясь к тому, что выкрикивали люди, не сводя при этом с меня наглых глаз, в которых я не видела ничего хорошего. Только вожделение и хитрость, не сулящие добра. – Хочу ее услышать!
– Что там слушать?! И так все ясно! – снова завопила неугомонная старуха, которую уже в буквальном смысле трясло от ненависти и явной жажды расправы, замолкая и опуская поспешно глаза, стоило только мужчине окинуть ее уничтожающим взглядом:
– Ты мне перечить вздумала, старая?
– Что ты, светлый наш! Разве я могу? За тебя ведь переживаю! За нас за всех! Ты же молодой еще, жизни не знаешь, сказок старых не слышал, а я своими глазами видела в далеком детстве, как в полях и на окраинах Черного леса находили изуродованные тела девушек! Сколько лет уже живу, чего только не видела, а страшнее все равно ничего не было…
Сын барина только клацнул зубами, явно не собираясь прислушиваться к словам старухи, чего я не могла сказать про людей, которые в буквальном смысле потянулись на эти слова, словно были каким-то паразитирующим единым организмом, пускающим своим щупальца в мою сторону.
– Брехня все это! – мрачно и недовольно отозвался мужчина, чьи помыслы явно не отличались благородством, но теперь из-за старухи добраться до меня кажется становилось все сложнее, как и мне выбраться из этого места, куда я так отчаянно и глупо старалась попасть всеми своими силёнками.
– Если бы только! – старуха не собиралась успокаиваться и теперь вздохнула тяжело и протяжно, отчего в какой-то момент мне даже показалось, что в ее маленьких глазах показались слезы. – Эта беда моей семьи коснулась, когда пропала моя старшая сестра. Ее долго пытались отыскать родители. После клича вся деревня кинулась на поиски. А нашли только части тела…смогли узнать лишь по одежде. И ведь сколько десятков лет про зверей этих не было ни слуху ни духу!
Теперь глаза старухи снова метнулись ко мне, полыхнув злобой и яростью, с которой она прошипела, опять кидаясь вперед, ближе ко мне, чтобы начать тыкать своими грязными скрюченными пальцами:
– А это все она! ОНА! Проклятая!!! Соблазнила его! Приманила собой!!!
– Ничего я не делала! – рявкнула я так, что старуха юркнула в сторону людей, которые снова загудели и принялись шипеть на меня, тыкая пальцами, крестясь и проклиная, даже не пытаясь меня понять или хотя бы просто услышать, пока я старалась не показывать настолько больно, обидно и страшно мне было сейчас, – Он пришел неожиданно и разрушил всю мою жизнь! Убил всех, кого я любила!..
– Он и сюда придет! – завопила старуха, словно лишилась разума. – Он за ней придет, потому что она его уже!!! И конец всем нам и нашей деревне конец!! СЖЕЧЬ ЕЁ!!! ВЕДЬМА ОНА!!!
И если до этой минуты мне было хоть и не по себе, но не было мысли о том, что мне могут еще и навредить, то сейчас бросило в холодный пот, стоило только увидеть перед собой эти озлобленные, мутные глаза сотни людей, каждый из которых видел меня впервые, но уже ненавидел люто и всей душой!
– …не сходите с ума, я не… – мой голос осип и задрожал, когда я судорожно и затравленно оглянулась, пытаясь отыскать в кольце людей хоть какой-то спасительный просвет, чтобы кинуться и сбежать, уже не важно куда и не думая о том, что ждет меня дальше, и люди тут же уловили мой замысел, кинувшись вперед.
– Не трогайте меня!!! Я не ведьма!!! Господи, что же вы делаете?!
Я кричала до хрипоты, пытаясь отбиваться от десятков ненавистных грязных, но невообразимо сильных рук себе подобных, кто не пытался меня больше слушать, ведомый только криками проклятой бабки, чье слово оказалось весомее и выше даже слов сына барина!
Господи! Неужели сожгут?!
Неужели они правда считали меня причиной всех бед?!
В суматохе, давке, запахе пота и грязи, я кричала и умоляла о помощи, сквозь слезы видя, как добрый охотник пытался спасти меня, кидаясь на своих обезумевших от ярости и страха перед Зверем сельчан, но не мог даже добраться до меня.
Пытался это сделать и сын барина, только тоже безуспешно, потому что больше никто не боялся ни его силы, ни его власти, запуганные одной лишь мыслью о том, что Зверь придет за мной.
А я пыталась сказать им, что его не будет до рассвета.
Пыталась что-то прокричать, чем-то вразумить, но понимала, что все бесполезно.
Эти люди уже вынесли свой безумный вердикт и искренне верили в то, что поступают верно.
Из Ада Зверя я попала в еще худший ад, где люди не встали на мою защиту, а собирались убить, чтобы ярость монстра не коснулась их самих.
Безжалостные грубые руки волокли меня за волосы по грязной дороге, пока я сжималась и пыталась защитить собственную голову от груды ударов, шлепков и камней, которые теперь летели в меня со всех сторон.
Я не чувствовала боли на теле или лице, даже когда снова ощутила аромат крови и ее вкус на собственных губах оттого, что кто-то ударил меня наотмашь, уже не пытаясь кричать и воззвать к этому коллективному разуму, которым правила единственная ополоумевшая старуха. Я только пыталась собраться и понять, как смогу выбраться из этого кошмара, с холодным ужасом осознавая, что сбежать от толпы так просто, как от монстра у меня уже не получится. А время уходило слишком быстро, грозя мне только жуткой расправой и ничем больше.
Хаос вокруг не прекращался.
Люди истерили, вопили, кричали, проклинали меня и били, били, били…
Пока не раздался пронзительный, низкий, пробирающий до самых костей волчий вой. Настолько близко, что казалось, будто хищник уже рыскает в лесу, все таки настигнув меня на пару с той птицей, которая кричала всю дорогу, словно не пускала меня и хотела вразумить…ах как же было теперь жаль, что я не услышала в ее зверином голосе этого.
Только этот волчий вой не был похож на другие.
Он заставлял душу замереть от страха настолько ледяного и пронизывающего, что перехватывало дыхание, когда в дрожащем теле можно было услышать лишь затравленный стук собственного сердца.
Не так воют волки на луну.
Не так разрывают тишину холодной долгой ночи, напевая свои страшные кровавые колыбельные этому зимнему миру, заставляя начать молиться о том, что ты лечишь в тепле и уюте, согретый теплом огня.
Что-то запредельное, жуткое, совершенно непередаваемое было в этом вое.
Настолько пугающее, что истеричный кокон из людских тел и рук вокруг меня застыл в полном обездвиживании и тишине, когда было слышно, лишь как хрипло и испуганно вылетает воздух из десятков легких, вырываясь белесым паром, и перед моими глазами, полными слез задрожали чьи-то окровавленные пальцы.
Вой повторился еще ближе, раздаваясь теперь призрачным холодным эхом высоко в стремительно темнеющем небе, когда вслед за ним раздался еще один вой. И еще. Словно все волки мира подхватили эту песню боли, смерти и жажды крови, собираясь сотнями и тысячами, когда казалось, что эта деревушка в кольце хищников и их настолько много, что не сможет выжить больше никто. Даже еще до прихода самого Зверя.
– Господи, спаси и сохрани! – прохрипел кто-то из людей надо мной первым, когда все очнулись словно разом, принявшись тут же креститься и плевать за плечи, готовые довериться даже старым богам, лишь бы только спасти свои сгнившие души.
– Чертовщина какая-то!
– Это все она! ОНА!!! – снова зашипела полоумная старуха, плюнув в мою сторону смачно и грубо, но уже не решившись приблизиться, чтобы ударить в очередной раз, вдруг закричав и падая на колени, потому что за ее спиной раздался оглушительный резкий свист.
Старая карга походила на червя, которому выпустили кишки, а он все дергался и продолжал мучительно жить, когда я сжалась, снова слыша этот звук и лишь теперь видя, что это сын барина был зол настолько, что достал плетку, принявшись от всей души и ярости лупить своих же сельчан, которые забыли спросить его веления.
Теперь всем было не до меня.
В ужасе и панике люди расползались по разным углам, судорожно стараясь прикрыться, когда жалящий болью хлыст опускался без разбору на всех подряд, оставляя уродливые болезненные отметины и орошая кровью месиво из грязи и снега под ногами и ладонями.
– Смотрю, вы совсем страх потеряли!
И снова удар. Жалящий. Тонкий, звенящий в ушах болью и вскриком очередного человека, который так отчаянно пытался спасти собственную шкуру от жуткого монстра из сказок, что неожиданно стали реальностью, что позабыл о собственном барине.
