Текст книги "Лютый (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
– Конечно нет! – фыркнула Мия, чуть дернув хрупким плечиком, – я была в шоке от его поведения, а уж после метки вообще было желание сбежать….но, – девушка улыбнулась широко и очаровательно, – просто невозможно устоять против этого нечеловеческого обаяния Беров! Я сама не заметила, как влюбилась в Севера, и привязалась к нему.
Да уж! Едва ли можно было устоять перед мужчиной, который выглядел, как ожившая идеальная кукла Кен с его невероятным клыкастым обаянием и этой безумной заботой, когда он таскал Мию на руках практически постоянно, пока она не начинала недовольно бурчать и фыркать, что ее ноги скоро атрофируются и отпадут за ненадобностью. В такого огромного, заботливого и осторожного, как Север трудно в принципе не влюбиться….
А вот в Лютого…этого морозного, надменного, отрешенного, бесчувственного…но чертовски сексуального и такого харизматичного засранца…разве его можно полюбить?!
Неееееет
….По такому сразу можно сойти с ума!
Лишь бы только этого не произошло со мной. И страшно было слышать едкое подхихикивание внутреннего голосочка, который нагло ухмылялся и дергал своими бровками.
Я поздно поняла, что протяжно и тяжело выдохнула, когда услышала мягкий голос Мии, что изогнулась в моих руках, чтобы запрокинуть свою темную головку, заглядывая в мои глаза, как всегда так искренне и по доброму, прошептав:
– Лютый не настолько плохой и замкнутый, как может показаться на первый взгляд…да, он не слишком любит людей как таковых и особенно. блондинок, но…
На мой удивленный взгляд и изогнутую бровь Мия сконфуженно улыбнулась.
– Это что еще за медвежий шовинизм?
Я не заметила, как стала тоже фыркать, как это часто делали Беры и Мия, грустно усмехнувшись, не в силах признаться вслух, что едва ли можно не мечтать о таком же заботливом и сладком муже, как Север….когда все твои мысли покрыты льдом и бирюзой взгляда Лютого. И вообще! Чем это ему не угодили именно блондинки?'!…
– Шовинизм тут не при чем…просто у него есть свои причины быть таким, – так же тихо добавила Мия, словно сомневалась, стоит ли мне об этом рассказывать, но видя, как я встрепенулась и жадно впилась в нее своими глазами, улыбнулась мягко и тепло. И мне было не стыдно оттого, что эта милая и искренняя девушка увидит и поймет, как болезненно меня интересует этот морозный тип и все, что только было связано с ним. Я доверяла ей, как никому другому, где-то нутром понимая и веря, что она не предаст…а еще отчетливо понимая, что Мия пытается делать все, что было в ее силах, чтобы помочь мне понять Лютого…а ему – привыкнуть ко мне.
–..Я понимаю, что все это должен рассказывать тебе сам Лютый, – отрывисто выдохнула Мия, чуть поморщившись, и осторожно улыбнувшись, – но проблема в том, что я слишком хорошо знаю его, чтобы понять одну простую вещь – пока он решится сделать это, может быть уже слишком поздно.
Я лишь активно закивала в ответ, вся превратившись в одно большое ухо, которое подрагивало и покрывалось мурашками от предвкушения.
– Теперь ты знаешь, что у Беров нет матерей…настоящих матерей, которые бы любили своих мальчишек и заботились о них с рождения. Туману и Урагану повезло больше всех, с ними была тетушка Зои еще до перехода, и был их отец. Но таких везучих Беров – единицы. А мир Полярных Беров – это просто самая настоящая Спарта, где нужно каждый миг учиться выживать. Лютый был рожден в страшных условиях, не знав любви и заботы женщины, но у него был его отец, его народ, и четкое осознание того, ради чего он был рожден и кем должен стать. Как единственный на тот момент сын правителя Полярных, Лютый должен был стать не просто величайшим войном, но и продолжателем рода своего отца, его правой рукой, а в последствие занять трон и нести бремя защиты и ответственности за свой народ. Но случилось так, что его отец полюбил человеческую женщину…
Когда Мия содрогнулась, я почему-то боялась даже лишний раз вздохнуть, прижав подругу к себе сильнее, словно пытаясь защитить и не дать этому рассказу тронуть ее сердце.
– Она была ученым. Одной из тех, кто жил и работал на исследовательской станции, которую возвели много лет назад по эту сторону Ледяного хребта, для наблюдения за жизнью и популяцией белых медведей. В данном случае не так важно, как они встретились и узнали друг друга – важно лишь то, что она стала женой Бера, отца Лютого…и она была блондинкой.
Сердце предательски дрогнуло, словно получив укус ядовитой змеи. Той самой, которая жила в животе, выпуская яд и начиная шипеть каждый раз, как только я слышала имя Лютого в историях, касающихся женщин….стыдно было понимать, что эта самая мерзкая змея просыпалась внутри каждый раз даже если речь шла о Мии. Она извивалась и не давала мне покоя каждую секунду моей жизни, как только перед глазами возникал величественный блондин, обнимающий и таскающий Мию, словно собственную невесомую игрушку. Это было просто невыносимо ужасно, но я сходила с ума даже от просто мысли, когда понимала, что как бы Лютый не кричал на нее, как бы не ругал и не рычал, а делал все это, потому что искреннее переживал за нее, боясь потерять….
Неужели Лютый был влюблен в жену его отца?'!..
В голове стучала только эта безумная мысль, как бы сильно я ее не выталкивала из себя, понимая, что она упорно упирается своими ядовитыми ручками и ножками, как незваный и наглый гость, который не собирался уходить, даже не смотря на пинки под зад.
Я даже вздохнуть боялась, не в силах перебить рассказ Мии, которая чуть помолчав, словно собираясь с мыслями и смелостью, продолжила еще приглушеннее и тише:
– Я не знаю, сколько длилась их счастливая жизнь, но знаю лишь одно наверняка – она хотела разгадать загадку происхождения Беров и решила начать с исследования белых медведей. Они ее и убили…Лютый пытался ее спасти, но не успел… – Мия тяжело сглотнула, перестав дышать, подобно мне, и глядя куда-то в одну точку, словно перед ее глазами разворачивались события тех дней, как наяву, – он принес своему отцу лишь тело погибшей возлюбленной, и Ледяной в буквальном смысле сошел с ума от горя, обвинив в ее смерти собственного сына, и изгнав его с родных земель за это. Он просто пытался помочь, но вышло так, что со смертью человека… блондинки…он потерял все, что у него было, оставшись один на один с жестоким миром, где стал изгоем.
Мия замолчала, а я не могла дышать…
Мне казалось, что мое сердце сейчас просто разорвется, оттого как, больно и часто оно билось о грудную клетку, пока в голове шипели и растворялись последние слова Мии, когда девушка прошептала:
– ….Поэтому, прошу тебя, не вини Лютого в его холодности и замкнутости. Через что ему пришлось пройти в этой жизни – знает только он сам, но это страшно даже представить. Он лед по сути своей, но ему пришлось стать таким, чтобы выжить и не сломаться… а лед помноженный на лед – страшная сила, но и его можно растопить, если проявить немного терпения и понимая…
Теплые мягкие пальчики Мии осторожно обхватили мою ладонь, чуть сжимая.
– По крайней мере, это не огонь, сжигающий изнутри, который иногда просто невозможно остановить, – так же тихо и грустно добавила девушка, опуская свои ресницы, и в этот раз говоря явно о своем красавце-муже.
Честно говоря, я была в шоке от услышанного, совершенно растерявшись и пока не в силах справиться с собой и собственными эмоциями, чтобы обсуждать жизнь Лютого дальше.
То, что рассказала Мия сейчас, было просто ужасно! Несправедливо и…больно. А еще показывало этого странного замкнутого мужчину совершенно с другой стороны. И я боялась, что это лишь привяжет меня к нему еще сильнее!.. Жизнь крутилась вокруг меня с какой-то маниакальной скоростью, каждый день преподнося все больше сюрпризов и неожиданностей, которые выбивали меня из привычной колеи серых будней с каждым разом все сильнее и сильнее, словно пытаясь забрать из-под ног привычную почву, на которой я могла твердо стоять.
Нужно было переспать с этими мыслями и новыми эмоциями, которые всколыхнулись в душе так неожиданно и ярко, словно Мия выдала мне пару крылышек. Историю Лютого мне нужно было обдумать в тишине и одиночестве, пытаясь не лгать самой себе.
А пока я пыталась вернуться к теме Кадьяков, тащя за шкирку свои разрозненные эмоции и мысли к единому руслу.
– Огонь значит… – сосредоточенно выдохнула я, чувствуя себя просто ужасно оттого, что снова завидую тому, настолько просто и легко Мия общается с любым из этих мужчин. Включая даже Кадьяков, – и все бояться, что Север выпустит этот свой внутренний огонь?…
Мия медленно кивнула, сдержанно выдохнув:
– Да, именно так. Просто мало того, что Север из рода Кадьяков, которые отдаются своим звериным инстинктам слишком быстро и полностью, он еще и носитель единой чистой крови, что делает его практически непобедимым по меркам Беров.
Мозг щелкнул, активно заработав, снова превратившись в губку, готовую все впитывать, как только услышал что-то новое и еще неопознанное, отчего я нетерпеливо заерзала на кровати, не выпуская из своих рук Мию.
– Это какой-то новый термин, относящийся к чистокровным?
– Нет.
– О! – радостно выдохнула я в предвкушении чего-то нового, слыша приглушенный довольный смех Мии, – и как же понимать эту фразу?…
– Не знаю, смогу ли объяснить достоверно и понятно. Это напрямую связано с легендой о порождении первого Бера… так вот, носители единой чистой крови это те Беры, в чьих жилах течет та самая кровь первого Бера, который был рожден от медведицы человеком с единой душой и двумя телами. Самая сильная кровь, благодаря которой сила Бера превышает силу чистокровных. Это Беры, которые относятся к Королевской линии. Думаю, Север смог бы объяснить это гораздо лучше меня…
Мы вздрогнули с Мией одновременно, когда матрац под нами вдруг прогнулся и поверх ручки Мии, обнимающей меня, легла большая горячая мужская рука, а за головкой девушки показались черные кудри Севера и его широкая, клыкастая, но такая невероятная улыбка и мурлыкающий, буквально убаюкивающий голос произнес:
– Услышал свое имя и не смог пройти мимо…
Ну какой же Север все-таки красавчик! Глядя на него, я невольно начинала улыбаться, видя, как огромный мужчина, словно немыслимых размеров кот, растянулся за Мией, обнимая нас обеих своей тяжелой горячей рукой, и сияя через веер невероятных черных ресниц ослепительно синим сияющим взглядом.
– Только имя? – хохотнула задорно Мия, которая буквально расцветала на глазах при появлении своего огромного красавчика мужа, чуть поворачивая головку к нему, и прижимаясь спиной к его мощной груди. Север сладко улыбнулся, закивав в ответ, на что девушка лукаво улыбнулась мне:
– Беры никогда не говорят ложь, а вот умолчать, чтобы не солгать запросто могут!
Север, расскажешь Злате историю рождения Беров, и кто такие носители единой чистой крови? Лучше чем у тебя, это вряд ли у кого-то получится.
Север кивнул с улыбкой, и уже после первых его фраз я поняла, что Мия определенно знала, о чем говорила, потому что слушать то, как говорил Север, было просто чистейшим экстазом!
Словно завороженные, мы обе лежали под его большой тяжелой и такой горячей рукой, притихнув и покрываясь мурашками от неспешного рассказа.
Не знаю было ли дело в том, как именно говорил Север, выстраивая предложения каким-то особенным образом, словно текла спокойная река, или в тембре его волшебного голоса, который был настолько проникновенный и бархатный, что казалось, будто сам звук голоса можно буквально ощутить своей кожей, но именно этот пересказ легенды я запомнила практически дословно, даже если слышала ее уже до этого урывками и частями.
Даже когда Север замолчал, я не смогла выдавить из себя ни единого писка, словно зачарованная, продолжая видеть в своей голове яркие красочные картины того, о чем он рассказывал, постепенно выпадая в реальность лишь когда на пороге появился неожиданно Янтарь, окинув нашу компанию на кровати лукавым смешливым взором, отчего его яркие солнечные глаза словно наполнились бликами.
– Опачки, а чего это вы тут делаете? – прогремел своими басами Янтарь, отчего Мия радостно улыбнулась, пытаясь изогнуться под рукой Севера, чтобы увидеть через огромное плечо мужа своего любимого брата, – устроили тут постельную вечеринку и даже не пригласили?…
Я слишком поздно поняла замысел этого самого добрейшего и смешливого из Беров, когда издав какой-то вопль, он с разбегу ринулся к нам, отчего я сжалась под рукой Севера, испуганно зажмурившись, потому что двухметровая тушка Янтаря, которая весила по меньше мере кг.130, а то и больше, пушечным ядром летела прямо на меня, когда Бер с хохотом оттолкнулся ногами у кровати, перелетев через сторону, где были Мия и Север….и приземлившись аккурат за моей спиной, накрыв руку Севера сверху своей, отчего мы с Мией оказались придавленными к матрасу.
Я смогла открыть глаза и понять что все еще жива и даже, кажется, все кости целы, лишь когда почувствовала за собой жар тела Янтаря, и его низкий раскатистый голос, который смеялся:
– Надо же, даже не сломалась!
– Я? – прохрипела я испуганно, слыша, как теперь залился смехом и Север.
– Кровать…
И глядя на этих необыкновенных, огромных мужчин, я тоже невольно начала широко улыбаться, чувствуя себя, однако, крайней неловко оттого, что оказалась в кольце их рук…хи подумав о Лютом, и том происшествии на кухне с Севером, почему-то испугавшись, что если бы он был здесь и случайно увидел нашу фееричную полежанку, то Янтарь летал бы по дому еще долго, проламливая стены….наверное.
Глядя на руку Мии на мне…а так же руку Севера поверх ее ручки, которая так же лежала на мне…как и рука Янтаря теперь, который сгреб в свои медвежьи объятья всех и сразу, я понимала, что начинаю прозрачно краснеть, чувствуя одновременно два чувства – страха и стыда.
Страха за то, что это может явно не понравится Лютому. И стыда перед Мией, которая продолжала спокойно лежать и улыбаться как всегда ясно и искренне, не испытывая ревности, которую чувствовала каждый раз я, когда Лютый касался ее….
– Хорошо лежим, но я пришел сюда не для этого, – пробасил за мной Янтарь, отчего волосы на затылке зашевелились, и жар его дыхания обдал мою шею, потянувшись вперед и принявшись легко дергать Мию за ее волнистые прядки, выбившиеся из косы, – я голоден, сестричка! Пойдем, накормим любимого братца!..
Мия легко рассмеялась, отмахиваясь от рук Янтаря:
– Ты когда-нибудь наешься уже, любимый братец?
– Ни-ког-да! Идем! – зашевелившись за мной, отчего матрас под нами жалобно прогнулся едва ли не до самого пола, Янтарь принялся выковыривать смеющуюся Мию из рук Севера, чтобы стащить ее с кровати и, закинув на себя, с радостной улыбкой утащить на кухню.
Мы с Севером тоже поднялись с улыбкой, провожая взглядом эту сладкую парочку, которая сутками пропадала на кухне, только с совершенно разными целями, когда Север вдруг повернулся ко мне, мягко улыбнувшись и неожиданно положив свою широкую горячую ладонь на мою голову возвышаясь вверху, и осторожно пригладил мои взъерошенные волосы, тихо проговорив:
– Злата, тебе не нужно быть открытой и понятной для всех остальных, просто будь честна и открыта с собой, хорошо?…мой брат – не плохой Бер, просто ему пришлось через многое пройти, и сразу признать свои чувства и понять их, он не в силах…дай вам обоим немного времени…
Не ожидая ничего подобного от мужчины, я покраснела до самых кончиков волос, которые были под его горячей рукой, жутко смутившись и не зная, куда себя деть от взора его пронзительных синих глаз, которые словно смотрели в самую мою душу.
Я судорожно пыталась придумать, что можно сказать в ответ, прекрасно понимая, что обычного сухого «спасибо» или «хорошо» будет явно не достаточно, покраснев еще сильнее и переступив с ноги на ногу, открывая и закрывая рот, так и не в силах справится с валом собственных мыслей и тонны эмоций.
– Я знаю, мы странные. Само наше существование – это уже нонсенс, но теперь ты
– часть нашей странной и дружной семьи, и я хочу. мы все хотим…чтобы у тебя все было хорошо. Ничего не бойся. Будут вопросы – приходи в любое время, каждый из нас тебя выслушает, во всем подскажет и обязательно поможет…
Горячая сильная ладонь, скользнула по моему затылку осторожно и нежно, когда Север улыбнулся сильнее, показав свои очаровательные клыки:
– У Мии есть Янтарь и Лютый, именно эта парочка заменяют ей маму, папу, братьев, сестер, нянек, учителей и подружек. Поверь мне, если что-то случится и рядом не будет меня, в первую очередь Мия побежит к ним, а не кженщинам. И я хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть я. Ты не должна бояться Лютого, но если что-то случится – смело беги ко мне…к конце – концов, не считая Сумрака, я единственный, кто способен противостоять брату.
Я закивала в ответ на эти слова, чувствуя, как внутри меня растекается тепло, потому что никто и никогда не говорил мне подобных слов. у меня никогда не было сестер и братьев. Даже друзей никогда не было, и вот самый красивый, сильный и родной из Беров стоял возле меня словно та самая нерушимая каменная стена, за которой ничего страшно…даже Лютый с его холодом.
– …спасибо… – прошептала я, надеясь, что в моем взгляде выражается все то, что я чувствовала в данный момент, понимая, что он наверняка должен не просто видеть, а чувствовать мои эмоции.
И Север определенно чувствовал, когда хохотнул:
– Спрашивай уже, Злата, спрашивай. Не надо так мучиться'…
Вот уж воистину феноменальный нюх!
– …а Лютый не будет против нашего общения?…ну…те Беры совсем не ревнивые?..
Север фыркнул, смешливо усмехнувшись кончиком красивых губ:
– Боюсь, что ревнивые настолько, что жить в человеческом мире, где все без стеснения осматривают друг друга – просто физически не получится, ибо мы способны растерзать половину населения города.
Я удивленно моргнула, понимая, что мысли снова никак не могут состыковаться, как Шатл с космической станцией. В голове стоял Лютый, который вечно таскал на себе Мию и улыбающийся от этой милой картины Север…и злой до чертиков Север, который проломил стену одним из Беров, который даже близко к Мие не подходил.
Логика где у Беров? В каком таком далеком и труднодоступном месте?….
– Ты чуть не убил того Бера на кухне…
Север кивнул в ответ, не убирая своей ладони с моей головы:
– В его чувствах было желание, направленное на Мию, которое я почувствовал.
– …НО Лютый и Янтарь постоянно тискают ее и все еще живы.
– Живы, потому что любят Мию, как часть нашей семьи, как свою сестру. Я чувствую это и знаю, что ничего не изменится, даже если мне придется покинуть мою жену на какое-то время, оставив ее на попечение своих братьев. Мы ощущаем друг друга даже не больших расстояниях, а еще доверяем братьям, как себе.
Ладно. С этим вроде как разобрались.
– А Мия?… Мия не будет ревновать меня к тебе?… – с трудом смогла выдавить я, чувствуя, что снова начинаю краснеть, потому что сама то я ревновала ее к Лютому…пусть без явной злобы и агрессии, но меня задевало за живое каждый раз, когда он просто касался ее…пусть даже теперь я знала, что делал это не из каких-то скрытых мужских побуждений и желаний.
Север с улыбкой покачал головой, опуская свою ладонь на мое плечо:
– Мия очень любит тебя. Она рада, как ребенок, что теперь в нашем мужском царстве у нее есть сестра и поддержка. Она не ревнует тебя ни к кому….и ты не ревнуй, – Бер мягко улыбнулся, подмигнув, – между Лютым и Мией нет ничего такого, что могло бы тебя задеть, поверь мне.
И я верила.
Искренне улыбнувшись Северу, который подмигнул и вышел из комнаты, я чувствовала себя так, словно парю!
Повалившись обратно на кровать, я обняла подушку, понимая, что улыбаюсь.
Еще долго я не могла уснуть, даже когда весь дом за дверью притих, и из коридора стала доноситься раскатистая симфония храпа сотни Беров.
Я все думала и думала… прокручивала в своей бедной голове сотни фраз и десятки рассказов, раз за разом возвращаясь к одному и тому же – истории Лютого, в которой его предал собственный отец, причинив незаконно и совершенно ужасно столько незаслуженной боли тому, кто был до конца верен своему роду и семье.
Я чувствовала себя так странно после этого дня…
Словно стояла на пороге какой-то новой жизни, в которую нужно было сделать первый шаг, но я застыла в нерешительности, не уверенная в том, что справлюсь…
Меня тянула назад моя совесть и обязательства, данные Алексу, который был не виноват в том, что в этом странном заснеженном мире я встретила того, кого уже не ‚могла выбросить из своей головы…и души. Нельзя начинать новую жизнь с новой страницы, когда на старой не поставлена жирная точка.
А еще было чувство огромного страха. Не потому что Лютый был такой огромный и необычный, нет…страх того, что я не смогу растопить этот лед, потому что сама была еще той сосулькой.
Я не была похожа на теплую, отзывчивую и милую Мию. Скорее я была, как и Лютый – льдом. Пусть не таким огромным и нерушимым, но ведь и я не привыкла выказывать своих эмоций и уж тем более говорить о них…и тот самый пресловутый «кирпичик» был моей защитой от внешнего мира, как и тонна льда у Лютого. И как мы сможем сосуществовать друг с другом, когда не один из нас не пытался оттаять или согреть кого-то, находясь каждый в своей ледяной скорлупе?…
Да, я знала, что теперь у нас была поддержка Беров и Мии, и это окрыляло и давало капельку уверенности…но всего лишь капельку в этом огромном ледяном океане.
Именно с этими мыслями я выпала в сон как-то неожиданно резко, проснувшись так же неожиданно, когда услышала легкие шаги и сладкий нежный голосок Мии, которая касалась моего лица своими теплыми ладошками, от которых всегда пахло так вкусно ванилью и теплом.
– Злата, – шептала эта ясноглазая кукла, пробуждая меня так осторожно и ласково, как не делали никогда даже родители, – хочешь сегодня пойти с нами на прогулку и посмотреть мир Полярных?…
– „уроки… – сипло пробормотала я, продирая глаза, и видя, что солнце уже встало, а это означало, что я в любом случае проспала.
– Сегодня выходной, – улыбалась девушка задорно, полыхая своими глазищами так возбужденно и радостно, словно предвкушая что-то совершенно необыкновенное, – Северу нужно поискать какие-то зачасти для Нефрита на старой исследовательской станции, и я подумала, может ты захочешь посмотреть вблизи на Ледяной хребет и…..
– Хочу!!
Мия счастливо и мягко рассмеялась, явно не слыша, как заколотилось радостно мое сердце оттого, что я смогу наконец узреть часть истории Лютого своими глазами, а может даже прикоснуться! Возможно, это было полной глупостью, особенно для меня, той, что всегда доверяла только фактам и отбрасывала в сторону эмоции…и вот я дожила до того дня, когда эмоции оказались сильнее моего разума и меня самой.
Этот мужчина просто завораживал меня! Заколдовывал! Даже если не был рядом уже третий день подряд, заставляя постоянно прислушиваться ко всем шагам в коридоре и вздрагивая от каждого хлопка входной двери.
Север сказал учиться быть честной с собой…так вот, говоря на чистоту, я скучала по нему.
Очень. Не проходило и секунды, чтобы в моих мыслях не появлялся его надменный, пронзительный, холодный взгляд, который я так снова хотела ощутить на себе, видя, как он загорается и начинает сверкать. Только его глаза выдавали эмоции, заставляя меня дрожать от восторга, даже если всем своим поведением он показывал, настолько я ему безразлична.
Поспешно слезая с кровати, я бегала по комнате в поисках одежды, торопясь и слыша смех Мии за спиной:
– Мы успеем, не переживай! Я пока соберу завтрак в дорогу, а ты спокойно собирайся и сразу выходи на веранду, мы будем там!..
Только даже после этого я не смогла успокоиться и перестать бегать, судорожно умываясь и тщательно чистя зубы, а потом натягивая на себя комплект термо-белья и теплый, но такой легкий горнолыжный костюм, вылетая в коридор и быстро здороваясь на басистые и раскатистые приветствия уже проснувшихся Беров.
Но как бы я не торопилась, а Мия и Север уже были на улице, что-то весело обсуждая.
Мия была облачена, как и я в костюм и свою любимую ушастую шапку с рюкзаком за спиной, а Север…а Север как всегда был полуобнаженный и до рези в глазах красивый в одних только свободных штанах. Огромный и мощный, и совершенно не замечающий мороза в этот солнечный прекрасный день, разгуливая по снегу и многовековому льду босиком, отчего мои челюсти просто сводило от холода.
– Я готова! – улыбнулась я подруге и ее красавцу-мужу с горящими синими глазами, быстро осматриваясь по сторонам в поисках снегоходов, – А где наш транспорт?…
– Карета подана….
От этого мягкого, колкого голоса, который прозвучал за моей спиной, колени задрожали раньше, чем мозг успел сообразить, и сердце захлебнулось чем-то средним между полной эйфорией и безумной истерией от единственного вразумительного слова, которое билось в учащенном пульсе – ЛЮТЫЙ!
Три дня мучений и тягостных мыслей.
Три дня безумного желания просто увидеть его издалека, от которого сводило зубы.
И вот он стоял передо мной, возвышаясь, словно ледяная глыба – прекрасный, огромный, отрешенный, белокурый, но глядя так пронзительно и сверкающе, словно. СЛОоВНО Тоже с жадностью наслаждался этим моментом, когда наши взгляды встретились в единой точке где-то на уровне его груди, отчего Беру как всегда пришлось склонить свою голову вниз.
Его удивительный морозный аромат тут же окутал мое тело, отчего хотелось блаженно закрыть глаза, и сделать шаг вперед, чтобы обвить руками этот мощный стройный торс с выпирающим грудными мышцами и кубиками пресса, прижавшись к нему всем телом, когда в голове тут же пронеслись образы нашего последнего разговора на кухне, и тот поцелуй, от которого голова кружилась даже спустя столько дней в одиночестве и без него.
Голубые глаза полыхнули, словно в них произошла вспышка и прищурились, когда Лютый склонился сильнее, чуть выгибая светлую бровь, и всматриваясь в мое лицо с явным неприкрытым интересом, словно забыл, что ему нужно казаться холодным и отрешенным от всего и ото всех.
На секунду повисло молчание, от которого казалось просто летели искры, потому что его глаза разгорались и начинали полыхать этим необъяснимым светом все сильнее и сильнее, когда длинные густые ресницы вдруг опустились вниз, потому что горячий взгляд Лютого скользнул по моему лицу, остановившись на губах, которые приоткрылись как-то сами собой, отчего я растерянно моргнула, закусывая нижнюю губу, чтобы привести себя в сознание, хрипло пробормотав:
– …Карета?…
Кончик чувственных губ Лютого дрогнул в усмешке, и он медленно моргнул, возвращая нехотя свой взгляд к моим распахнутым глазам, молча ткнув в свою грудь пальцем.
На мой недоуменный взгляд, Лютый лишь лукаво усмехнулся, чуть выгибая брови, когда послышался за его спиной еще один насмешливый голос:
– Ты не карета, а целый белый лимузин!
Бер недовольно хмыкнул, вставая в пол оборота и показывая, что за его широченной спиной стоял Нефрит. Тот самый цивилизованный и человечный Бер, как рассказывала Мия, который уже много лет жил среди людей и даже работал моделью, а еще неплохо разбирался в современных гаджетах.
И, глядя на этого красавца-мужчину, который единственный всегда ходил полностью одетым, и обладал манерами истинного плэйбоя, я была уверенна на 500 % в том, что он был любимчиком всех и каждого в своем человеческом мире, где бы он ни жил.
Проникновенные зеленые глаза идеальной формы, черные длинные ресницы, словно веер, черные брови и широкие скулы, покрытые аккуратно подстриженной щетиной. Чувственные губы и очаровательная улыбка вкупе с шикарным телом и огромным ростом делала его просто мужчиной-мечтой в плоти и крови. Добавьте еще к этому, что он одевался в светлые идеально выглаженные зауженные рубашки и темные узкие брюки – и перед вами принц Эрик, а вы уже готовы стать Русалочкой или кем угодно, лишь бы он просто смотрел на вас и улыбался. Кстати я говорила, что Нефрит был из рода Кадьяков и двоюродным братом Севера, что означало, что он так же был носителем единой чистой крови и был гораздо выше и мощнее простых рядовых Беров и уже тем более тех, кого называли полукровками?…
– Нефрит, присоединяйся! – радостно махала ручками Мия, которую обнимал улыбающийся Север, чьи глаза сегодня блестели явно заговорчески хитро и очень внимательно наблюдали за Лютым. Интересно видел ли это Лютый, когда недовольно покосился на Нефрита, что стоял на пороге как всегда подчеркнуто спокойный, и ленивый, словно лощеный кот, улыбаясь, как всегда красиво и очаровательно. Облокотившись локтем о перила, он держал в ладони кружку, откуда исходил явный аромат кофе, с интересом глядя на нашу странную компанию и подмигивая Мие:
– Спасибо, крошка, может в следующий раз. Нужно съездить до города, потому что эти придурки Гризли опять ставили эксперименты, и пытались зажарить хлеб и бекон на моем утюге…. заодно куплю все необходимое, чтобы провести в нашу глушь кабельное ТВ.
Когда мы с Мией прыснули от смеха, а Север расхохотался, тряхнув своими черными кудрями, Лютый недовольно, но лукаво покосился на Нефрита, язвительно проговорив:
– Ты смотри поаккуратнее в городе, чтобы не получилось, как в прошлый раз, когда на утро к нам явились сразу 4 твои восторженные поклонницы и чуть двери не выломали…
– Что тут поделаешь, брат? Как можно спрятать мою животную харизму? – в унисон Лютому язвительно улыбнулся Нефрит, приподнимая свою кружку, словно произносил тост.
– Спрячь свою животную харизму поглубже в штаны….и брюки пошире носи, чтобы она так яро не выпирала!
В этот раз рассмеялся даже Нефрит, понятливо дернув черной изогнутой бровью, и уже уходя в дом, обернулся через плечо на улыбающуюся Мию, промурлыкав:
– Надеюсь, вы успеете вернуться к обеду? Ты обещала мне яблочный пирог, крошка!..
– В очередь, лысая харизма, в очередь!!! – послышался из дома громогласный, низкий и раскатистый ор Янтаря, – Сначала мои блинчики с мясом!!!
– А драники?!!!
– А пирожки с вареньем?????
Рычали за Янтарем Беры на кухне, отчего Нефрит лишь закатил глаза, закрывая за собой дверь и рявкнув что-то на их непонятном языке, когда стало тихо, и слышался лишь низкий рокочущий хохот Янтаря.
– Давай, брат, догоняйте нас, – послышался веселый и бархатный голос Севера, и я поспешно зажмурилась, потому что этот синеглазый красавчик просто и быстро стянул с себя свои свободные штаны, склоняясь вперед, и я в шоке отшатнулась, понимая, что перед Мией уже стоит не высоченный и широченный мужчина, а самый настоящий медведь.
Черный. Огромный. Волосатый…и синеглазый.
У меня глаз дернулся, когда Мия не задумываясь и совершенно не боясь, ловко и умело залезла на эту черную волосатую гору, которая плавно и грациозно двинулась вперед, перебирая мощными широкими лапами с длинными когтями.
