Текст книги "Лютый (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
Огромный блондин махнул рукой в сторону окна, и его губы вдруг изогнулись в ухмылке, отчего голубые глаза опасливо сверкнули, вобрав в свои бирюзовые ледники холодное северное солнце:
– Дальше 10 километров заходить не советую. Там медведи…да и кабаны могут вас явно не понять.
Господи, какие медведи? Какие кабаны?…
– …Вы хотите сказать, что туалет у вас на улице? – едва выдохнула я, понимая, что рот сам по себе приоткрылся от шока, когда блондин лишь коварно изогнул бровь, грациозно и плавно оттолкнувшись от стола и махнув рукой следовать за ним.
Это ведь шутка была?!
КАК туалет может быть на улице, когда там столько градусов по Цельсию в минусе, что проще этого даже не знать, чтобы спать спокойно! Да при таком морозе даже ходить в туалет получится сразу готовыми сосульками!
Торопливо шагая за блондином, который вышагивал передо мной, и не в сипах оторвать взгляда от идеального упругого зада и широченной спины, я в глубине души надеялась, что он всего лишь пошутил, и теперь ведет меня к заветной комнатке, в которую я просто обязана попасть в ближайшее время, иначе просто лопну…
Когда мужчина остановился, распахнув передо мной входную дверь, откуда сразу же ворвался мороз, пробираясь под шелковую рубашку и легкую юбку, я была готова застонать от отчаянья, тут же застучав зубами от пронзительного холода, обхватывая себя руками, чтобы хоть как-то согреться, когда на огромном мускулистом теле наглеца даже гусиной кожи не намечалось. Морж что ли?…Бегает нагишом по снегу и утрами водой обпивается?
Вот бы увидеть это зрелище!
А еще он не шутил…
Окинув меня насмешливым взглядом, наглый блондин со смешком бросил у моих ног какие-то безразмерные валенки, махнув рукой вдаль сугробов, где можно было рассмотреть небольшой домик, к которому шла небольшая расчищенная дорожка.
– Когда вернешься, обувь на место поставь…
Одарив меня очередным насмешливым взглядом и сверкнув своими наглыми голубыми глазами, он просто развернулся и ушел.
Засранец!
Что делать-то??? Не искать же теперь ведерко!
Шиля и ругаясь, пока рядом никого не было видно, я быстро сняла с себя любимые драгоценные туфельки, утонув в больших валенках, и натянув какой-то пуховик и шапку, уже вышла на улицу, засеменив к «храму освобождения», когда случайно увидела в окне Мию и ее мордашку, которая удивленно вытянулась.
Уже через секунду девушка была на пороге, махая мне своими ручками в полном недоумении:
– Злата, ты куда?
– Туда, – быстро махнула я ей в сторону важного домика, до которого мне срочно нужно было добраться. Вот только видя, как глазища Мии округлились и девушка удивленно выпалила: «Зачем?», захотелось истерично рассмеяться – зачем-зачем!
Стихи декларировать блин! Что за вопросы такие?…
– В ТУАЛЕТ!
Её глаза стали еще больше, когда девушка недоуменно улыбнулась, переступая с ноги на ногу, потому что замерзла:
–..но там подсобка…
– Что?..
– Подсобка…мальчишки хранят там доски и инструменты для ремонта.
Вот как тут было не зарыдать и не заныть!
– ПРИ-ДУ-ШУ! – вместо этого прошипела я, резко разворачиваясь и шагая снова в сторону дома, видя недоуменное смешливое личико Мии, которая улыбалась, начиная посмеиваться:
– Что?…
– Придушу его! Ночью! Подушкой! Сегодня же! Не подскажешь, где комната этого упыря?
Мия хохотнула, удивленно приподнимая темные бровки:
– О ком ты, Злата?
– О том мерзавце, который разгромил кабинет и чуть не придушил моего ученика!
Как вы его вообще терпите?!
– Молча, – послышался за моей спиной сухой холодный голос, и я на секунду испуганно зажмурилась, умоляюще покосившись на Мию, потому что не просто понимала, а отчетливо ощущала своей напряженной спиной, что этот самый упырь и мерзавец стоит прямо за мной. Все. Это конец. Где тут у них продаются билеты? Потому что после сказанного в запале, мне было стыдно и неловко…даже если это было правдой!
– Идем, – обогнул он меня, сверкнув своими холодными, колкими и яркими глазами, которые в свете солнца, выглядели просто какими-то нереальными, зашагав лениво и размеренно вперед, мимо хихикающей Мии, которая уже подпрыгивала от мороза, потому, что была без верхней одежды.
– Куда? – мой писк был позорным поражением, признающим его мощь и силу.
– Покажу тебе свою комнату.
В какой-то момент тело просто забыло, что еще секунду назад оно хотело в туалет, потому, что по коже словно прошелся жар от мысли о том, что я могу оказаться в комнате этого холодного великана. Это не было одним лишь испугом, и стыдно было признаться даже себе самой, что в глубине души и тела зародилось что-то горячее и жаркое. Неожиданное и томное. Как стон…
Глупо! Так глупо было чувствовать эту дрожь по телу и смущение, испытывая при этом противоречивые чувства внутри, когда хотелось высказать этому наглецу все, что о нем думаю, при чем, не в самой спокойной и сдержанной форме, а еще лучше заехать смачную и громкую пощечину! И одновременно теряться в его холодном жутком взгляде.
Это странное место определенно действовало на меня как-то неправильно.
Видимо, свежий воздух, без примесей, газов и выхлопных паров, дурманил мой мозг, привыкшей к грязной городской среде.
Я вздрогнула, отступив назад по инерции, когда блондинистый великан резко развернулся, просканировав меня своими пронзительными глазами и неожиданно дернув светлой бровью, словно удивился. Ожидал, что я побегу за ним сию же минуту? Ха! Научись обламываться! Сосулька!
– Быстро в дом! – рыкнул он не то мне, не то посмеивающейся Мие, которую буквально за шкирку уволок на порог, словно невесомого котенка, не то нам обеим, только я не собиралась ему подчинятся, гордо выпрямившись и заранее приняв позу «не дождешься!», готовая к тому, что он сейчас вернется за мной в полной ярости от моего неповиновения….вот только дверь захлопнулась за его нереально широченной спиной, когда блондин даже не обернулся на меня, затолкав Мию вперед, оставляя меня среди мороза и сугробов в полном недоумении.
– Вот ведь гад!
– Я все слышу… – промурлыкал его голос за дверью, отчего я закатила глаза, решив промолчать о последующих посетивших меня мыслях, недовольно потоптавшись на снегу. Вот только сложно было изображать из себя непокоренную и дерзкую на жутком морозе, в необъятном пуховике и в огромных валенках, стуча зубами и шипя ругательства себе под нос, когда, постояв для вида еще какое-то время, и отчетливо понимая, что вряд ли эта голубоглазая громила выйдет снова, чтобы поинтересоваться о моем самочувствие и здоровье, пришлось недовольно вздохнуть и плестись обратно в дом. Но ничего! Я проиграла эту битву, но вся война была еще впереди!..
Теперь у меня была масса свободного времени, чтобы наблюдать, слушать и много-много думать.
Ну, вернее, я думала, что буду заниматься именно этим, когда вошла в дом и переобулась в свои туфли, направляясь в комнату, не торопясь распаковывать вещи. Но неугомонная смешливая Мия решила иначе, когда пришла за мной, притащив новый спортивный костюм и домашние угги, а еще горнолыжный костюм и меховую шапку, которую торжественно вручила мне, сообщив, что без них я не выйду за переделы этого дома… А весь оставшийся вечер я провела на кухне, бесконечно что-то строгая на доске, прислушиваясь к разговорам и смеху женщин, уставшая, удивленная, но почему-то довольная.
Все жители этого дома были необычными, но такими милыми… не считая Лютого…
Господи, что за имя такое странное? Разве такое бывает?
– Мия… почему ты называешь его Лютым? – смотрела я на мелкую хорошенькую девушку, у которой помимо моторчика, было еще где-то запрятано, по меньшей мере, с десяток батареек, потому что она носилась по дому весь день, и вот сейчас, когда все разошлись по домам или своим комнатам, она все-равно продолжала домывать посуду, не выглядя при этом уставшей.
– Потому что это его имя, – улыбалась девушка, убирая со лба мокрой рукой кучерявые темные прядки.
– Не прозвище?
– Нет.
Я отпила из кружки ароматный чай с травами, задумчиво подперев кулаком подбородок, и глядя на девушку, которую мысленно уже называла своей подругой, а это при том, что за всю мою жизнь такая у меня была только одна, и еще со школы – Лана. Вот только признаться в этом вслух, очевидно, было преждевременно и как-то неприлично наверное…в конце-концов, я знала ее всего лишь день, и сама себе удивлялась, откуда вдруг у меня возникло такое невероятное чувство единения и совершенного доверия к этой ясноглазой, смешливой девушке, которая, кажется, обожала всех на свете – начиная с пушистого снега и заканчивая даже мерзким насекомыми, которых, к великому счастью, здесь не наблюдалось.
– Разве бывают такие имена?
Мия повернулась ко мне, чуть улыбаясь и закидывая на плечико полотенце, управившись с горой посуды, и готовая для новых свершений:
– Да. У всех мальчишек очень своеобразные имена, со временем ты привыкнешь и запомнишь.
– Я сегодня слышала уже несколько и, честно говоря, пока не понимаю, как так можно назвать своего ребенка?
Мия снова ласково улыбнулась, усаживаясь рядом за столом, скрещивая под собою ноги на стуле:
– Это особенность их рода. У китайцев ведь тоже для нас имена не понятные. Ау гавайцев? Если перевести их имена, то тоже будет не совсем понятно нашему слуху.
Я закивала головой в согласии. Да, в этом определенно была своя логика. Но пока было все-равно непривычно и оставалось много вопросов, суть которых я пока была не готова сформировать.
– Т.е все эти мужчины относятся к какому-то определенному народу?
– Да. Северный малочисленный народ. Правда, не все они с севера, но пока все живут в одном месте.
Так. Понятно.
Я снова закивала головой, мысленно начиная перебирать про себя, что знала о малочисленных народах Севера, но в голове почему-то были Эвенки, Нанайцы….только разве они не ездили на оленях и были низкорослыми, а еще с весьма специфической внешностью?
Если бы в Википедии я углядела фото такого народа, что шастал в этом доме, то определенно запомнила бы их надолго!
Самое обидно, что здесь не было связи, чтобы залезть ночью в интернет и поискать хоть что-нибудь об этом месте и их обитателях, потому что, кажется, единственное, что я знала об Арктике, кроме того, что здесь адски холодно, так это то, что здесь обитают белые медведи…и пингвины? Поэтому с нетерпением ждала приезда еще одного мужчины с очередным странным именем Нефрит, который обещал поколдовать над связью, как рассказала Мия.
Скоро мы разбрелись по комнатам, и я уже даже почти не удивилась, когда, желая спокойной ночи, Мия обняла меня. Эта смешливая шустрая девчонка обожала обниматься, должно быть, поэтому мужчины ходили за ней табунами с сотнями вопросов, склоняясь каждый раз, чтобы получить свою порцию ласки, словно огромные ручные звери, обделенные любовью.
Моя комната была небольшой, но на удивление уютной и такой….живой.
Должно быть, это все потому, что вокруг было столько теплого дерева, которое истончало аромат сухой смолы, и морозной свежести нового постельного белья.
Все здесь было так непривычно, так не похоже на мою спальню в стиле хай-тек, с преобладанием серого и белого цвета, что я чувствовала себя Аленушкой, угодившей к трем медведям в сказку.
Как говориться, спать на новом месте – дело тяжкое… даже если все здесь нравится. И отчего-то вспоминая примету что можно попросить Вселенную показать во сне твоего суженного, я истерично хихикала, напоминая себе, что он у меня уже есть, и пора бы уже прекратить верить во всякие глупости, не подтвержденные научными фактами.
Вот бы увидеть, как он сейчас рвет и мечет икру лосося, потому что с этого утра я стала вне зоны досягаемости для него! В этот раз смешок получился хмурый и явно дерганный. Зная своего «суженного– ряженного», я отчетливо понимала, что наживаю себе проблем, и будет проще помереть в снегах, чем выслушивать потом его новаторские речи о вреде моего поведения.
Промучившись и прокутившись на кровати еще какое-то время, я обреченно вылезла, морщась от прохлады, и кутаясь, в свою новую непривычную форму одежды без рубашки, юбки и строгих туфель – в спортивные брюки и свитер, побрела на кухню, чтобы взять стакан воды.
В доме было непривычно тихо, но я улыбалась, осторожно и бесшумно шагая по длинному коридору в своих новых домашних уги, слыша раскатистый многоголосый храп за закрытыми дверьми. Этакая какофония низких рокочущих голосов. Симфония мужского храпа!
Теперь я неплохо ориентировалась в пространстве, запомнив, что первая кухня будет слева от моей комнаты, если пройти далеко вперед. Это было единственное помещение без дверей и с огромным косяком, куда могли поместиться сразу несколько этих больших мужчин.
Странно, но почему-то мне не было страшно, хотя такое часто случалось в незнакомых местах, если приходилось где-то оставаться ночевать.
Я даже свет включать не стала, просто отыскав одну из кружек, и остановившись в поисках чайника, или какой-нибудь емкости, где хранилась бы вода, когда тело вдруг странным образом сжалось.
Ей-богу, мне нужно больше спать и меньше думать, потому что я озябла еще сильнее, словно вокруг меня температура опустилась настолько, что в воздухе появился кристально чистый морозный аромат, как если бы я сидела в сугробе.
Странное было ощущение…в какой-то момент даже пугающее, словно я не могла увидеть призрака, но чувствовала, что происходит что-то из ряда вон выходящее, и волоски на затылке отчаянно задрожали, а руки дрогнули, вспотев, отчего зажатая в ладони кружка, просто выскользнула, полетев с ускорением вниз.
Вот только оглушительного грохота и звона, который бы разбудил всех однозначно, не последовало, потому что большая крепкая ладонь с длинными сильными пальцами, легко и ловко подхватила стакан почти у самого пола, и, глядя на нее все выше и выше, я уже видела и огромное плечо, и мощную шею и…пронзительные голубые глаза, которые сверкали даже если в окно не светило солнце.
Грубиян и голубоглазый нахал возвышался надо мной так, что пришлось задирать голову вверх, видя, как он прищурился и склонил голову вниз, отчего его невероятное морозное дыхание касалось моего лица, а светлые прядки белокурых волос свисали на лоб.
Он стоял настолько близко, что это едва ли было в существующих рамках приличия, и, по хорошему, нужно было залепить ему пощечину, высказать свое недовольство, и с гордой поднятой головой уйти в комнату. Вот только я словно вся окаменела, чувствуя, словно на коже выступают морозные кристаллики, которые колются, щипают и покусывают кожу, со стоном растворяясь в капельки пота, который выступил на позвоночнике.
У него было шикарное тело! Такое, что хотелось попросить посчитать кубики на прессе, осторожно обводя их кончиками пальцев. Широченные плечи просто загораживали собой всю комнату за ними, когда я осторожно отступила назад, уперевшись задом в мебель, и с каким-то жутким трепетом понимая, что я в ловушке.
Сердце грохотало где-то в области пупка, когда этот странный мерзкий, но такой чертовски сексуальный тип, вдруг медленно подался вперед, поставив свои огромные ручища по обе стороны от меня, упираясь ими в стол, и склонившись над моей головой, сделал глубокий вдох…
Он нюхал меня"?!..
Что за варварские выходки?!..
– Мужчина, что вы делаете? – прохрипела я, стараясь выглядеть при этом собранной и возмущенной, хотя вибрация в животе была такой явной, словно бабочки в животе не просто легко порхали, а активно плодились в эту самую секунду.
Этот белокурый громила, посмотрел на меня сквозь чуть прикрытые глаза, сверху, проговорив на удивление серьезно и так завораживающе:
– …ты вкусно пахнешь…
Божечкиииии…какой голос! Бабочки задрыгались еще активнее, цепляя своими крылышками живот изнутри, пугая и без того перепуганное сердце, которое оказалось в центре крылатой эпидемии. Казалось, что для мужчины его немыслимых габаритов, голос должен быть низкий, басистый и раскатистый, как у того сероглазого. Сумрака. Но голос Лютого был мягкий и приятный, словно мурлыкающий, когда мужчина говорил так, словно скучал и при этом наслаждался чем-то. Красивый, плавный, убаюкивающий.
– Духи… – кашлянула я, пытаясь скрыть дрожь в голосе и предательскую хрипотцу, – настоящая Франция…подруга привезла из Парижа пару лет назад…Господи, что я несу?! Я была готова рассказать ему, в какой упаковке были эти духи, что они нравились совершенно всем без исключения, только бы он отвлекся от своего странного и такого шокирующего занятия, продолжая меня обнюхивать. Не так, как это делают собаки, активно шевеля темной пипкой….но от вида того, как трепетали его ноздри, становилось явно не по себе.
– Это ты… – вдруг снова промурлыкал Лютый, склонившись ко мне сильнее, и сделав шаг вперед, когда я почти уткнулась кончиком носа в мощную широкую грудь, – пахнешь, как сочные фрукты на снегу…
Ну, это было неожиданно и мило…вот только хорошо или плохо? Потому что впервые я не могла справиться с собственными дрожащими коленями, словно это был побочный эффект от излишней активности моих сумасшедших бабочек в животе.
– Мужчина. Держите себя в руках! – пролепетала я, упираясь кончиками указательных пальцев в его каменный пресс, ощущая странное покалывание на коже и то, насколько горячая у него кожа. Интересно, он когда-нибудь замерзал? Не помню, чтобы за сегодняшний день я видела его в чем-то, кроме этих штанов…он даже ходил босиком.
– Держу, – хмыкнул он надо мной, вот только даже не пошевелился, чтобы отодвинуться, склонившись еще сильнее, и с явным озорством рассматривая мои дрожащие пальцы, упирающиеся в него, – и почему «мужчина»? Ты знаешь мое имя.
Вот сейчас нужно было фыркнуть и поставить наглеца на место, сказав, что «ТЫкать» они будет своей подружке, но уж никак не мне, и вообще… вообще…какие же волшебные у него глаза!
– С чего вы взяли? – вместо этого промямлила я, сама глядя на собственные пальцы, и ощущая его пронзительный взгляд на себе, который волновал, а оттого злил еще сильнее. Я словно умом тронулась, попав в это место! Разве можно было вести себя таким образом, находясь в статусе почти что замужней женщины?!
Особенно в отношении этого невыносимого типа!
– Ты сегодня четыре раза спрашивала обо мне у Мии, – нагло усмехнулся этот засранец, отчего я тут же предательски вспыхнула, покрывшись красными пятнами, благо в комнате было темно.
– Вас не учили, что подслушивать нехорошо? Невоспитанный! – шикнула я, видя, как неожиданно игриво сверкнули голубые глаза, и светлая бровь лукаво изогнулась, когда Лютый выдохнул надо мной с усмешкой:
– Зануда!
– Что?! – задохнулась я от возмущения, в этот раз положив обе ладони на горячую рельефную грудь, пытаясь оттолкнуть его от себя, но, кажется, проще было сдвинуть бетонную стену, – Грубиян!!
– Мозгоклюйка!
– Хам!
– Ханжа!
Не ожидая подобного упражнения в ругательствах друг друга, которое выводило меня из себя до состояния едва сдерживаемого визга, а Лютого до очевидного веселья, я задохнулась от его нахальной усмешки, взвизгнув первое, что пришло на ум, запоздало понимая, что это вряд ли слишком обидное слово:
– СОСУЛЬКА!
Лютый отступил от меня на пол шага, неожиданно рассмеявшись так лукаво, но вместе с тем настолько проникновенно и чувственно, что пресловутые бабочки снова задрыгались, пытаясь выбраться из живота по всему телу.
– Может, даже покажешь, где именно она у меня? – сверкнули голубые глаза несносного громилы, когда он демонстративно поправил на своих бедрах штаны, выгибая светлую бровь, – Ты же вроде биологию преподаешь?…
Вот точно это красивое, необычное, наглое лицо так и напрашивалось на пощечину, быть бы еще уверенной в том, что я дотянусь до него, и не промахнусь своей дрожащей сжатой в кулак рукой. Если от меня не шел пар от злости, то это лишь потому, что свитер закрывал кожу!
– ВЫ!!! Невоспитанный, и наглый…
–..ты повторяешься, – хмыкнул мужчина, наклоняясь, и снова ставя руки по обе стороны от меня и заглядывая в глаза, словно наслаждаясь зрелищем.
–..И…И… = Я даже не знала, задыхалась я от своей злости на него и это несдержанное поведение, или оттого, что его лицо было так близко, а необычные пронзительные глаза смотрели так пронзающее и странно.
– И?… – снова улыбнулись красиво очерченные губы, а голубые глаза загадочно сверкнули.
– И…и…я помолвлена! – буквально выплюнула я, с каким-то чувством нездорового превосходства, и с вызовом глядя на этого огромного мужчину, ожидая, что сейчас он, наконец, остепенится и, смущенно извинившись, уйдет восвояси! Мда….и все ледники Арктики растают к утру! Потому что Лютый и бровью не повел от моей фразы, лишь снова выдохнув:
– И?…
– Что «И»?! И это означает, что я фактически принадлежу уже одному мужчине, и по этой причине ВЫ должны вести себя сдержанно! И убрать уже ВАШИ руки от меня. Или ВЫ в ВАШЕМ морозном мире не знаете, что люди могут быть помолвлены и дали обещание заключить брак? Голубые глаза полыхнули холодно и колко, отчего я притихла, покрывшись второй волной пота, вот только руки Лютого остались на месте, а лицо было по-прежнему болезненно близко.
– Ты права…в своем морозном мире мы не знаем о помолвке. У нас все гораздо проще. Мы просто берем то, что нам нужно… – проговорил мужчина холодно, но вместе с тем так откровенно и томно, словно это была сладкая угроза, от которой сердце снова затрепыхалось, обрастая сотнями крылышек, вот только его голубые колкие глаза не были и каплю добрыми, когда он склонился еще ближе, выдохнув свое ароматное морозное дыхание на мои губы:
– Я даже не касался тебя, Золотинка…ты хочешь, чтобы я не делал этого?
Каким бы приглушенным и доверительным не был его волшебный голос в тот момент, а я не могла перестать дрожать от паники, потому что его глаза, буквально вгрызались в меня, словно забираясь в каждую клеточку испуганного сжавшегося тела. Пришлось тяжело сглотнуть. Дважды. Прежде чем я смогла, тихо выдохнуть в его губы: «Да…»
Светлые брови изогнулись и глаза полыхнули снова, когда, пристально глядя на меня еще пару секунд, Лютый вдруг оттолкнулся мощными руками от стола, отступив от меня на пару шагов и забирая свой чистый морозный аромат, безразлично дернул своим огромным плечом:
– Хорошо. Сейчас ты сделаешь вид, что сказала правду. А я сделаю вид, что поверил.
Не проронив больше ни звука и холодно усмехнувшись в последний раз, Лютый просто ушел из кухни так же совершенно тихо и бесшумно, как здесь и появился, оставляя меня наедине с моей дрожью и колотящимся сердцем.
–..вот ведь заср….
– Я все слышууууу, – пропел издалека мелодичный насмехающийся голос.
