Текст книги "Лютый (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
Я ошарашено моргнула, сдувшись, словно воздушный шарик, теряя всю эйфорию, и понимая, что руки снова начинают истерично чесаться в желании опустить на его наглое холодное, но красивое лицо эту чертову тумбочку!
– Минуточку, – проговорила я, стараясь копировать его манеру речи и этот колкий лед, не выпуская из себя излишних эмоций, хотя бы сейчас, – мы уже касались этой темы. Я – ПОМОЛВЛЕНА! И для тех, кто в танке, повторяю – я УЖЕ принадлежу другому мужчине!
Губы Лютого растянулись в жестокой хищной улыбке, обнажая его острые клики, когда мужчина злорадно усмехнулся:
– Для тех, кто за танком повторю тоже – МНЕ ПЛЕВАТЬ.
Задохнувшись от возмущения, я подскочила с кровати, сжимая кулачки и полыхая в тот момент от негодования… и восторга. Восторга оттого, что этот сильный огромный мужчина выбрал меня, пусть даже и вел себя так, словно его самого это совершенно не радовало. Все это было так нелепо, странно и совершенно неправильно! Как я могла предать своего жениха, даже если мое сердце обливалось кровью при виде этого шикарного белокурого мужчины, а тело наливалось такой негой, о которой я раньше даже и не помышляла?
..Я запуталась. Я так чертовски сильно запуталась в этом всем'…
– Послушайте! Это у вас здесь свои законы и свой мир, но в том мире, откуда я родом, мужчина не может просто взять, и заявить подобное, не спросив при этом моего мнения и желания!
Лютый хмуро усмехнулся, лениво поднимаясь во весь свой огромный рост с кресла, склоняясь надо мной, отчего ему пришлось согнуть шею, и нависая, словно белокурая гора из жара и стальных мышц, буквально подавляя любое сопротивление своей непередаваемой мощью, сладко, но колко и язвительно промурлыкав:
– Я не знаю, как ведут себя мужчины в твоем мире и меня это совершенно не тревожит. Потому что ты в МОЕМ мире, Золотинка. На моей территории и в моем доме. Арктика принадлежит мне и ты будешь делать то, что я говорю….или пожалеешь.
Хотелось тяжело и испуганно сглотнуть, но я сдержалась, вскидывая голову и непокорно глядя в его полыхающие нереальные глаза, демонстративно вытянув вперед руку и пошевелив пальцем, на котором в приглушенном полумраке ночной комнаты сверкнуло золотое кольцо, проговорив так же холодно и сладко:
– Это универсальный знак моей принадлежности другому, и ты не сможешь с этим сделать ровным счетом ни-че…
Я даже договорить не успела, видя, как светлая бровь Лютого изогнулась, и в следующую секунду я поняла, что осталась без кольца, которое он в наглую снял с такой быстротой, что я не успела почувствовать даже прикосновения его пальцев, и широкая спина, уже выплывала из моей комнаты, когда Лютый размеренно и не торопясь зашагал по коридору, оставляя меня в полном шоке и возмущении, с открытым ртом.
– Эй – взвизгнула я, торопливо натягивая на себя тапочки и устремляясь за наглецом по коридору, едва успевая уследить, что он свернул на кухню, переходя за ним буквально на бег.
Облаченный в одни свои тонки штаны, он был просто богом сексуальности, лениво вышагивая нереально длинными ногами и призрачно сияя своей белокурой шевелюрой во мраке темных помещений, когда из многочисленных комнат доносился дружный раскатистый храп.
– Да как ты смеешь?! – зашипела я, ошеломленно всплеснув руками и кидаясь к окну, когда этот наглец, обернувшись и удостоверившись в том, что я увижу его действия, просто приоткрыл большую створку, выкидывая мое кольцо куда-то на улицу, где оно будет беспощадно погребено под вековыми снегами и едва ли сможет когда-то найтись.
– Что ты себе позволяешь?!!
Прилипнув к окну, словно бабочка от резкого порыва ветра, я прижималась к холодному стеклу щеками, прекрасно понимая, что мое кольцо потеряно уже навсегда и безвозвратно.
Голубоглазый наглец усмехнулся, вальяжно опираясь своим бедром о стол и вытягивая ноги вперед, хищно улыбнулся:
– Если бы знал, что, избавившись от этого кольца, ты перейдешь на неформальное общение, сделал бы это намного раньше.
Лишь после его слов до меня дошло, что я стала обращаться к нему на «ты», словно и правда только что собственноручно стерла какие-то очень важные границы между нами, покраснев и радуясь этой темноте, в которой невозможно было отличить какого цвета стали мои щеки.
– И как теперь по-твоему я должна искать его в тонне снега и льда?!
– Никак, – безразлично пожал плечами Лютый, нагло усмехнувшись и добавив, – но, если сильно хочется, можешь поработать лопатой с утра пораньше. Кольцо не найдешь, зато хоть поможешь парням с расчисткой снега.
– И что теперь я скажу Алексу?
– Ничего не скажешь. Просто забудь о нем, потому, что больше его в твоей жизни не будет.
До чего же самоуверенно и нагло!!!
– Ты просто невыносимый хам!
– А ты невероятная лгунья, – прорычал он, заставив меня смутиться еще сильнее, но демонстративно свести брови, выражая хотя бы внешне полное возмущение. И видя его злобно полыхнувшие глаза, я внутренне содрогнулась, отчетливо помня, настолько грубым и холодным он может быть, не в силах выкинуть сегодняшний разговор с Мией, во время которого он повел себя не самым лучшим образом.
– Может, потрудишься объясниться? Только учти, я не позволю тебе разговаривать с собой в таком тоне, как ты делал это утром с Мией!
От рыка Лютого я в испуге отшатнулась на пару шагов назад, угодив ягодицами в очередной стол, сколоченный из свежих деревянных досок вместо того, что сегодня утром разломал этот сумасшедший морозный тип, одним взмахом своей огромной руки.
– Не смей учить меня тому, как мне общаться с моей сестрой! Мия – часть моей семьи, жена моего брата. Я могу отшлепать ее зад, могу накричать и высказать все, что думаю, но никому никогда не позволю даже краем глаза посмотреть на нее криво. Я за нее убью любого!
Приблизившись ко мне, Лютый хищно сощурил свои злые полыхающие глаза, промурлыкав снова сладко, но так страшно, словно предупреждающе:
– Знаешь в чем ценность этой глазастой мелочи? Она – настоящая. Иногда глупая и безрассудная, излишне эмоциональная, но она искренне любит каждого из Беров.
За них она отдаст свою жизнь, даже не задумываясь. Им отдаст последнюю крошку хлеба. Поэтому для всех Беров она словно ангел. Мия странная для мира людей, но в нашем мире она центр вселенского тепла. Эта мелочь простая, как угол стола.
Она не скрывает своих мыслей и чувств – плачет, когда ей плохо, смеется, когда она счастлива. А еще говорит, что думает… – смерив меня пронзительным холодным взглядом, Лютый добавил, словно выплевывая, – Она никогда не одевает на свое лицо маску кирпича, пряча за ней свои эмоции, потому что не боится правды.
Очевидно, что это был камень в мой огород, и надо было срочно вздернуть подбородок и высказать Лютому все, что я думаю про него, его разговоры и методы общения, вот только все мысли и колкие фразы тут же вылетели из головы, когда он насмешливо добавил, склоняясь надо мной так близко, что его свежее морозное дыхание коснулось моего лица:
– Ах, да. Кажется, я забыл сказать самое главное – мы способны чувствовать эмоции людей, Золотинка. Поэтому можешь, сколько угодно ходить со своим кирпичиком на лице, я знаю абсолютно точно, когда ты ревнуешь, когда ты боишься, или злишься. И каждую секунду, когда ты меня хочешь….
У меня просто колени подогнулись от этого откровения, сказанного так хрипло, сладко и хищно, что я осторожно присела на край стола, запрокидывая голову и глядя прямо в эти полыхающие голубые глаза, в которых я видела собственное отражение – растерянное, полыхающее и возбужденное. Мне казалось, что он склонил свою белокурую голову сильнее, опустив ресницы, потому что его горячий пронзительный взгляд опустился на мои губы, которые призывно, но скромно приоткрылись в ожидании настоящего чуда и самой долгожданной сказки, которую я придумывала себе каждую ночь перед сном.
Еще чуточку….еще пару сантиметров и я узнаю, какой может быть вкус у этой морозной сексуальной свежести, потянувшись вперед и затаив дыхание, увидев лишь, как чувственные губы дрогнули в улыбке, и Лютый выпрямился надо мной, чуть дернув плечом:
– Ты ведь просила не трогать тебя. Чуть не забыл.
Когда мужчина отвернулся, лукаво и вызывающе сверкнув своими наглыми глазами, я была готова завыть в голос, лишившись того, чего так отчаянно желала, что мое тело просто было готово уже вывернуться наизнанку!
– Вот ведь….
Я не успела договорить, притихнув и почему-то смутившись, потому что Лютый остановился посреди кухни, развернувшись ко входу, и скоро послышался приглушенный звук осторожно закрывающейся двери.
Я покосилась быстро за окно.
Было темно, хоть глаз выколи, только лунный свет расползался синими лучами в окно, рассеивая мрак и делая горящие глаза Лютого просто какими-то магическими.
Кто мог решить прийти в гости настолько поздно?
Не знаю почему но я прислушивалась к равномерному раскатистому храпу, понимая, что все эти полумишки мирно спали, очевидно, не чувствуя опасности.
Я не слышала шагов, напряженно застыв, когда в большом проеме появилась очередная огромная высоченная фигура мужчины, что быстро покосился на меня, приветливо и осторожно улыбнувшись, пока я была готова сползти на пол, потому что этот очевидно новый Берсерк был просто натуральной куклой Кеном!
Статный, высоченный и шикарно сложенный, с очаровательной улыбкой и нереальными широкими скулами, немного обросший черными волнами густых волос, но главное – это его глаза! Обалденно глубокие и большие глаза, идеального разреза с черными густыми ресницами, тени от которых тянулись дорожками по лицу и были необычного синего цвета, а еще такие же полыхающие и горящие изнутри, как глаза Лютого.
Глаза, которые приветливо и очень по-доброму оглядели быстро меня, и распахнулись от удивления, отчего длинные черные ресницы просто отпечатались на черных бровях. когда мужчина ошарашено хохотнул, уставившись на хмурого Лютого:
– Да лаааааааааадно……
– Не заставляй меня выбить твои клыки еще до того, как мы поздороваемся, – сухо и хмуро покосился Лютый на этого синеглазого Бера, почему-то старательно отводя глаза, словно внезапно смутился.
Мягко рассмеявшись красивым низким голосом, который буквально ласкал слух, мужчина прошагал вперед на кухню, и я поспешно прикрыла глаза, потому что он оказался совершенно обнаженный и, кажется, абсолютно не смущался этого факта, дошагав до Лютого:
– Ну, я просто в полном шоке, брат!
– Север, еще одно слово и да хранят тебя боги мать твою!
Синеглазый снова задорно хохотнул, сокрушенно качая головой и быстро подмигнув мне, сделал последний шаг к Лютому, когда мужчины обхватили друг друга широкими, крепкими ладонями в области локтей, неожиданно подавшись вперед и упираясь лбами друг в друга.
– Мы ждали вас еще три дня назад, – тихо и в этот раз спокойно проговорил Лютый, на что синеглазый красавчик повел своим мощным плечом:
– Пришлось немного задержаться.
– Есть что рассказать?
– Да, но дай мне немного времени, чтобы выспаться и побыть с моей малышкой.
Я не смогла удержать улыбки, видя, как Лютый недовольно закатил глаза, выпрямляясь и косясь на синеглазого чертовски привлекательного Бера:
– Вам с Мией надо уже отдельный дом строить, опять из-за вас не высплюсь.
Синеглазый задорно и весело рассмеялся, показывая свою невероятно обаятельную улыбку и белоснежные острые клыки, смешливо выгибая бровь и сжимая большой ладонью мощное плечо Лютого:
– Завидуй молча, брат!
Не знаю почему но мужчины обернулись, одновременно посмотрев на меня.
Синеглазый весело и лукаво, Лютый мрачно и хищно, но на всякий случай я снова сделала шаг назад.
Прищурившись и медленно моргнув, Лютый, наконец, отвернулся, снова переводя свой взгляд на того, кого назвал Севером…минуточку. Так это и был муж Мии? Ну, теперь становилось абсолютно понятным, почему она была влюблена даже в холодную жестокую Арктику!
– Остальные где?
– К утру подтянутся, я ушел немного вперед, не мог больше ждать.
– Иди уже, иди. Не дави на мозги своими бешенными флюидами, – пробурчал Лютый, злобно покосившись на Севера, когда тот снова рассмеялся, выгибая лукаво брови:
– На мозги ли?…
– Север!
– Да все, ушел уже, ушел, – весело смеялся мужчина, неторопливо вышагивая к выходу сверкая своей великолепной наготой, но не удержался, чтобы не высунутся из-за косяка снова, задорно добавив, – но завтра мы все подробно обсудим!
Рык Лютого не произвел на Севера совершенно никакого впечатления, когда синеглазый красавчик спокойно удалился, что-то довольно мурлыкая себе под нос.
Еще бы! Теперь-то я четко видела, что эти двое были одинаково высокими, и идентично широкими, а еще клыкастыми и яркоглазыми. Точно родня. Не зря же у Лютый назвал его братом! Может матери разные и поэтому они были не похожи?…
Я вздрогнула, когда мы остались одни, но Лютый вдруг недовольно шикнул что-то на непонятном языке, злобно уставившись на вход снова, приподнимая брови в предупреждающем изгибе, когда там показалась еще одна громадная фигура, еще одного темноволосого мужчины с правильными чертами лица и пронзительными серыми глазами, которые, к счастью, не светились в темноте.
Этот любопытный облизывающий взгляд с явным интересом остановился на мне, когда на лице Бера заиграла многозначительная улыбка, совершенно не обращая внимания на то, как на него недобро косится Лютый, который, в конце – концов, многозначительно кашлянул, обращая внимание на свою скромную белокурую персону.
Новый Бер в наглую поморщился, бросая недовольный взгляд на того, кто перервал его созерцание меня – растерянной и ошеломленной такой наглостью – когда его глаза медленно, но верно стали увеличиваться, а губы растягиваться в безбашенную лукавую усмешку:
– Охрен…
– Молчи! И иди, куда шел! – зарычал Лютый в ответ, буквально начиная метать в своих голубых ярких глазах молнии, пока второй Бер отрывисто приглушенно хохотал, сокрушенно качая головой и продолжая пялиться на свирепеющего Лютого, чьи кулаки опасно сжались и дрогнули, – Нефрит!
– Я. Да. Я это…. – мужчина гоготнул, показав сначала указательным пальцем вправо, потом влево, словно не в силах определиться, куда ему уносить себя в случае приближающейся опасности, наконец хохотнув снова и глубоко выдыхая, проговорил, – вобщем, пойду, побреюсь!
– Чтоб вас всех моль по самые кости сточила! – рыкнул яростно Лютый, бросив недовольный взгляд на меня, словно я была сосредоточением всех его бед, и резко вышел из кухни, не проронив больше ни слова и оставляя меня наедине с моим шоком, возбуждением и икотой.
Я не слышала его отрывистых злобных шагов, тяжело выдохнув лишь тогда, когда послышался хлопок двери, оповещающий о том, что Лютый ушел.
Утро было просто фееричней некуда!
Голова раскалывалась от вчерашнего «успокоительного», и всей той странной информации, которая пока еще никак не могла уместиться в моей голове и уложиться по полочкам, потому что мои полочки этого не выдерживали, обрушиваясь с грохотом и лязгом.
Клыки. Горящие глаза. Большие мужчины, ходящие обнаженными по такому морозу, что было страшно даже представить. Одним словом – Берсерки.
Вопреки здравому смыслу и всему миру, я проснулась взволнованной и бодрой, натягивая на себя самое сексуальное платье, которое только у меня было – закрытое от шеи до самых коленей, но облегающее до предела и с провокационным замком во всю длину. Когда-то именно это платье Алекс забраковал, как только увидел, сказав, что учительнице не пристало ходить в таком подчеркнуто эротическом виде, если только она не хочет стать пределом сексуальных фантазий всех озабоченных подростков школы. Я хотела! В этот раз определенно да! Обувая свои любимые лакированные шпильки на кричаще яркой подошве, и делая классическую «ракушку» из волос, я застыла у собственного зеркала, готовая к бою за крайне неспокойное состояние Лютого, потому, что его холодность и сдержанность выводила меня из себя!
Видите ли, знает он каждую секунду, когда я его хочу!..
А что, если я его хочу уже круглосуточно?!..
Теперь моя очередь учиться определять его эмоции! А вернее активно пробуждать!
Бодро кивнув своему собственному отражению, я остановилась у выломанной двери, которая так и была просто аккуратно приставлена к косяку, услышав за дверью в коридоре радостный вопль Мии и громогласный хохот одного из мужчин… пардон'… Беров…. пытаясь осторожно отодвинуть дверь хотя бы немного в сторону, чтобы углядеть того, чей голос был настолько низкий, что походил на раскат грома.
Такого голоса я определенно не слышала до этого, почему-то начиная припоминать ночные слова Севера про то, что «остальные к утру подтянутся».
Сдвинуть дверь с места получилось не сразу и, видимо, услышав мои попытки выбраться из комнаты, мне помогли извне, когда я сразу же увидела большую руку с золотистой кожей, а потом и высокого мужчину с копной каштановых волос, кончики которых были словно высветлены солнцем, и задорную широкую улыбку.
– Здоров! – пробасил этот новый Бер, улыбаясь так тепло, искренне и радостно, словно мы уже были знакомы и не виделись много лет, отчего он был очень рад новой встрече, и неожиданно обнимая меня одной своей мощной большой рукой, потому, что вторая прижимала к груди счастливо улыбающуюся Мию, – так вот значит ты какая, наша золотая…..
Я смущенно моргнула, понимая, что обнимаю этого необычно, добродушного и душевного Бера в ответ обеими руками, словно и правда могла знать его раньше, начиная улыбаться, и глядя в невероятные глаза, такого цвета, словно в них собралось все яркое солнце планеты, бескрайние поля золотой пшеницы и яркой осеней листвы.
– Янтарь, – пробасил радостно этот Бер, склоняя надо мной голову и глядя в глаза, давая возможность рассмотреть его необычное, но такое красивое лицо с забавными резко очерченными бровями, одну из которых бороздил небольшой шрам, деля ее почти пополам.
– Злата, – улыбнулась я в ответ, переводя взгляд на счастливо сияющую Мию, чьи глаза сегодня особенно ярко горели детским восторгом и неисчерпаемой нежностью, – Мия много рассказывала о вас и очень ждала.
– Опа, – хохотнул Янтарь, отчего его глаза смешливо сощурились и засверкали, словно внутри стали переливаться солнечные блестки, – да я уже становлюсь популярнее Нефрита!
Мия счастливо уткнулась носиком в щетинистую скулу Бера, широко улыбаясь и блаженно прикрывая свои чистые ясные глаза, когда мужчина потянул меня за собой, приобнимая за плечи:
– Пошли уже на кухню, пока за столом еще есть свободные места! Я голоден так, что порву любого, кто сунется в сковородку раньше меня! И, крошка, я не забыл про твое обещание сделать мне сотню блинчиков!
– Утро обещает быть насыщенным, – радостно улыбнулась Мия, обвивая ручками мощную шею, и прижимаясь довольно своей белой щечкой к щеке этого огромного мужчины, у которого, как я заметила, клыков почему-то не наблюдалось.
Странно, но на кухне было не так многолюдно, как обычно, и основная масса низких, рокочущих голосов сегодня раздавалась на второй кухне, которая была на другой стороне дома как раз напротив той, куда мы вошли.
За столом уже сидел красавчик Север, облаченный в одни спортивные брюки, полыхающий своими сногсшибательными синющими глазами и, не скрывая слепого обожания, провожая хрупкую фигурку Мии жадным взглядом до плиты, где уже была радостно порхающая тетушка Зоя.
Сумрак и еще парочка белокурых Беров, радостно закивали, широко улыбаясь и уже не пытаясь скрыть того, что тоже были обладателями острых длинных клыков, заставляя меня понять одно – даже если с утра во мне еще теплилась надежда на то, что ночью мне всего лишь приснился странный сон, то сейчас я отчетливо и ясно понимала, что мой мир изменился резко и бесповоротно.
Берсерки существовали.
А наука осталась бессильной и растоптанной против этого фантастического факта.
– Доброе утро! Садись, дочка, – тепло и мягко улыбался Сумрак, единственный из Беров облаченный как всегда, словно нормальный человек, нечеловеческих размеров, в рубашку с закатанными рукавами, потертые джинсы и даже ботинки, глядя так мягко и успокаивающе, словно понимая, какая буря эмоций и шквал мыслей были в моей голове.
Хотя. Они ведь чувствовали эмоции, верно?…
Я скованно кивнула, чуть улыбаясь, готовая уже шагнуть вперед и занять место рядом с Янтарем, который поставил самую большую тарелку и сидел с двумя вилками в обеих руках в ожидании долгожданной сотни блинчиков, когда тело встрепенулось, потому что до чувствительных ноздрей внезапно дошел пронзительный морозный аромат. Аромат, который мог быть только у одного Бера.
Того Бера, мысли о котором не давали мне покоя много ночей подряд, заставляя тело предательски трепетать и содрогаться от желания, чтобы этот аромат окутал меня, впиваясь в кожу своими морозными колкими кристалликами.
Можно было даже не оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за мной, но я это сделала, нацепив на себя то, что Лютый вчера назвал «маской кирпича», и нарочито холодно и колко глядя, запрокидывая голову вверх, прямо в его полыхнувшие голубые глаза, которые окинули жадным взглядом мое тело, явно оценивая мой сегодняшний наряд, отчего глубокая сияющая голубизна пошатнулась и полыхнула, словно внутри случился небольшой взрыв. Это то мне и было нужно, когда, не говоря ни слова приветствия, я демонстративно отвернулась от него, модельно прошагав до стола и усаживаясь между ухмыляющимся Сумраком и подхихикивающим Янтарем, слыша за спиной смешок Лютого и теплый голос тетушки Зои:
– Ты как раз к завтраку, сынок! Скорее садись!
Заняв свое место, и выпрямив плечи, я краем глаза наблюдала, как Лютый, подплыл к Мие, как обычно обхватывая ее своей мощной рукой под грудью, и на пару секунд приподнимая высоко над полом, чтобы прижать к груди, и ущипнуть кончиками пальцев за белую мягкую щечку, ехидно промурлыкав:
– Ну, что, малявка? Выспалась сегодня?
Мия предательски покраснела, извернувшись в огромной руке, чтобы ткнуть кончиком носа в шею усмехнувшегося белокурого Бера, промурлыкав, копируя манеру Лютого:
– Твоими молитвами, великан!
Не удержавшись, я покосилась на Севера, который в улыбкой наблюдал за этой душещипательной картиной, надеясь, что он хотя бы подзатыльник даст Лютому за то, что тот вечно тискает его жену, видя, как синеглазый красавчик обернулся ко мне, легко подмигнув, и, словно прочитав мои мысли приглушенно проговорил:
– Мы одна семья, и для меня честь, что мои братья приняли Мию, как свою сестру, – весело посмотрев на Лютого, Север хохотнул, добавив, – пусть даже не сразу!..
Лютый фыркнул, аккуратно стая Мию на пол возле горячей плиты, лениво усаживаясь за стол в самый дальний от меня угол, принявшись о чем-то приглушенно говорить с Севером на каком-то непонятном языке, пока я дергалась, усиленно заставляя себя не смотреть на него во все глаза, облизывая это огромное, стройное тело, облаченное как всегда в одним лишь штаны.
Скоро на кухне стало многолюднее.
Появились мои ученики – сонные и взъерошенные, широко зевая и улыбаясь мне, уже не пытаясь скрыть того, что они далеко не люди. Кто-то из них плелся умываться, кто-то стоял с большой тарелкой, что-то бурно обсуждая….и вроде бы все было, как прежде, но вместе с тем очень изменилось. Словно спало какое-то общее напряжение.
Словно с этого утра никто больше не стеснялся меня и не выглядел скованно, пытаясь осторожно говорить или и вовсе просто молчаливо кивая.
Стало шумнее, громче, свободнее….теперь огромные мужчины не сдерживали свою огромную силу, когда начинали, словно дети в столовой пихаться и сконфуженно притихали, стоило лишь Сумраку шикнуть что-то отрывистое и непонятное. Теперь они могли свободно разговаривать при мне и искренне широко улыбаться, не пытаясь больше скрыть кончиков выступающих острых клыков.
Теперь они были сами собой – полумужчинами, полумишками, которые чувствовали себя в своем доме раскованно и уютно, И это успокаивало и меня…
Но было и то, чего я пока не понимала, напряженно застывая каждый раз, когда некоторые из Беров, смотрели на меня слишком пристально и…откровенно.
Вот это мне определенно не нравилось, потому что до этого утра никто из них не позволял себе ничего подобного. Замечая такие взгляды, я косилась на Лютого, пытаясь понять его реакцию, а заодно, что же делать в этой ситуации мне, понимая, что он как всегда был эмоционально непробиваем, просто не обращая внимания на меня и тех Беров.
Я даже не пыталась делать вид, что завтракаю, напрягаясь каждый раз от горячего чужого взгляда, вздрогнув и отшатнувшись, когда неожиданно Север встал так резко и яростно, что стул отлетел в сторону, метнувшись в сторону и отбрасывая одного из темноволосых огромных Беров в коридор, с такой бешенной силой, что мужчина просто пролетел несколько метров, нехило приложившись затылком и позвоночником в стену, проломив ее, и шмякнувшись об пол с жутким звуком.
Все Беры за столом вскочили в одну секунду, бросая все из рук, и Лютый встал перед Севером, быстро и приглушенно выдохнув:
– Спокойно, брат. Спокойно!..
Понимая, что Янтарь, загораживает меня собой, я в ужасе высовывалась из-под его локтя, начиная стучать зубами от ужаса, от которого волосы буквально встали дыбом по всему телу потому что воздух на кухне вмиг стал тяжелым и вибрирующим от той непередаваемой силы и мощи, которая исходила от напряженного огромного тела красавчика Севера, что менялся на глазах, начиная глухо рычать, ощетинившись.
Сидя прямо напротив него за напряженной спиной Янтаря, я отчетливо видела, как зрачок в его синих глазах вдруг стал маленькой черной точкой, и дыхание изменилось, став глухим и тяжелым, когда мужчина делал один глубокий вдох и два резких выдоха.
– Север… – Лютый всматривался в глаза своего брата беспокойно и напряженно, отгораживая собой всех остальных, и пропуская лишь Мию, которая, ахнув, метнулась в секунду от плиты к своему огромному мужу, которому не доставала своей макушкой даже до груди, забравшись на него, словно маленькая шустрая обезьянка, обхватывая ногами за напряженный торс и кладя ладошки на широкие скулы, заставляя смотреть в свои глаза, быстро зашептав:
– Все в порядке, все хорошо! Посмотри на меня'…
Она гладила своими маленькими белыми пальчиками его лицо, притихнув и едва дыша, когда Лютый был напряжен за ее спиной настолько, что отчетливо было видно, как перетекают его тугие выпуклые мышцы, что казалось, будто он просто перестал дышать. Но скоро Север медленно моргнул, отчего его длинные черные ресницы, опустились и порхнули вверх, и осознанный взгляд сфокусировался на взволнованно улыбающемся личике его жены, а дыхание постепенно выровнялось и стало похожим на человеческое, когда Бер, обхватил своими огромными ручищами Мию, прижимая к себе с такой силой, что я на секунду испугалась, что он может просто сломать ее пополам.
Только расслабиться сразу не получилось, потому что улетевший Бер, осторожно зашел в миг опустевшую кухню, неожиданно рухнув на колени и склоняя свою черную голову, откуда капала кровь, глухо проговорив:
– Прости меня, брат! Это вышло случайно! Ты знаешь, что все мы любим Мию, как сестру….я…я…просто тоже хочу такую же жену, как она. Я не претендую на нее.
Мия только твоя.
Глаза Севера хищно полыхнули поверх головы Мии, когда он все-таки кивнул, не шелохнувшись и не пытаясь кинуться к нему, глубоко втянув в себя воздух, и ответив тихо и спокойно:
– Прощаю. Но, ради твоего же блага, не попадайся мне сегодня на глаза, хорошо?…
Быстро кивнув, Бер тут же скрылся с глаз под недовольное бурчание Сумрака о том, что скоро он возьмет в руки полено и пойдет кому-то вправлять мозги, потому что они еще не все размазались по сломанной стене, отрывисто замолчав, когда на кухню вошли трое Беров….которые смотрели на меня, отчего стало неловко и очень страшно.
Страшно до жути, потому что все в миг уставились на Лютого огромными глазами, который не повел даже бровью, вальяжно прошагав до своего места за столом, и принявшись пить из большой кружки горячий чай, как ни в чем не бывало.
Янтарь сел рядом со мной, начиная отчего-то посмеиваться и коситься весело на своего белокурого брата, когда те Беры обратились к Сумраку, что тоже осторожно опустился за стол.
– Теперь Злата знает о нас и нашем роде.
– Да, – серьезно и осторожно кивнул Сумрак, выглядя очень собранным и сияя своими мудрыми серыми глазами, которые, то и дело смотрели на Лютого.
– Но на ней нет метки, а это значит, что любой из нас свободен заявить свои права на нее.
ЧТО?!
Я клацнула зубами от паники, во все глаза уставившись на невозмутимого Лютого, который продолжал спокойно пить чай, словно от рыка Севера оглох пару минут назад и не слышал, что говорили эти Беры.
На белокурого засранца смотрели абсолютно все, глазами с ту тарелочку, с которой продолжал кушать весельчак Янтарь, посмеиваясь и хитро переглядываясь с Сумраком, который, вроде бы, этого странного веселья не разделял.
Так и не дождавшись никакой реакции от Лютого, Сумрак, наконец кивнул, заставляя меня нервно вздрогнуть:
– Да, выходит, что так.
Я просто онемела от шока, не зная, куда мне теперь бежать, что делать, а главное чем такими тяжелым огреть этого чертова голубоглазого хама, чтобы он уже наконец пришел в себя и сказал, что я ЕГО! ЕГО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!! Разве не об этом он говорил мне ночью?!!!!
…Неужели передумал?!
Первой от шока пришла в себя Мия, которая закопошилась в руках Севера, спрыгивая на пол и метнувшись к Лютому, обхватывая его своим ручками за шею и чуть встряхнув, растерянно пролепетала, заглядывая в холодные голубые глаза, в которых не было и капли эмоций:
– Брат, ты слышал?
– Да, – спокойно и чинно кивнул морозный хам, сделав еще глоток чая и не обращая внимания на распахнувшиеся ясные глаза Мии:
– И ты ничего не скажешь?!..
– Нет, – в той же скучающей холодной манере ответил Лютый, отчего мое сердце дрогнуло, свалившись прямо к полу, видя, как ошарашено заморгала Мия, не отпуская мощной шеи Лютого из своих дрогнувших рук. Девушка тоже ничего не понимала, обернувшись к своему мужу и умоляюще изогнув темные бровки, явно прося сделать что-нибудь.
Допив свой чай в напряженной тишине, Лютый откинулся назад, опираясь своей головой в грудь Мии, и переводя свой хищный, ядовитый взгляд на меня, колко промурлыкал, насмешливо выгибая светлую бровь:
– Злата ясно дала мне понять, что она из другого мира, где принято давать право выбора. Так что прошу…
Он сделал приглашающий жест Берам, как ни в чем не бывало, потянувшись за блинчиком, который забрал с тарелки жующего и веселящегося Янтаря, принявшись с аппетитом есть, не обращая больше внимания ни на кого, когда Сумрак понятливо хмыкнул, вдруг кивнув и поворачиваясь к ожидающим Берам, спокойно и серьезно проговорил:
