Текст книги "Зови меня (СИ)"

Автор книги: Елена Рудская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Нареченная Луной

Клинки со свистом рассекали воздух, несколько пар подростков в белой одежде, рубашке и таких же штанах, сражались на мечах, стараясь задеть противника, чтобы пошла кровь. В этом случае раненный с победителем сразу же покидали свое место, уступая его другим, ждущим своей очереди, сидя на траве. Рослый воин в черном наблюдал за ними. Половина его лица была скрыта платком. Вот он поднял руку и поединок разом прекратился, рассыпавшись и тут же собравшись в идеальную прямую линию. Желающих остаться без ужина не было, а именно это было одним из самых частых наказаний за мелкие провинности.

Воин негромко заговорил, но вокруг была такая звенящая тишина, что слышали его абсолютно все.

– Скоро близится Посвящение, а перед ним будет Последнее Испытание.

Щуплый паренек с повязкой на голове в конце строя тихо пробормотал:

– Ох, не нравится мне, когда единственное испытание называют последним.

Товарищ рядом пихнул, посоветовав заткнуться, но мастер уже услышал их.

– Правильное чувство, потому, что не все удостоятся Посвящения… так как не доживут до него. Сегодня я расскажу вам о заброшенной башне Храма. В день испытания вы все спуститесь в ее подземелье и до заката должны будете выйти из нее.

Высокий рыжий парень из середины любовно огладил свой меч, намекая, что уж он-то точно доживет до рассвета следующего дня. А вот щуплый настороженно смотрел, в ожидании окончания фразы.

Мастер подтвердил его худшие подозрения.

– С вами вместе там будет еще кое-кто. Сможете пройти мимо него – будете жить.

– Это будете вы, мастер? – спросил рыжий, подталкивая своего темноволосого соседа, в качестве моральной поддержки.

– Хасинам запрещено убивать своих. Даже учеников. И только один из них имеет на это право… – осипшим голосом произнес парнишка из конца строя.

Мастер кивнул, приглашая говорить дальше. Но в этом не было нужды. В строю чей-то испуганный голос прошептал:

– Палач…???

– Вижу, хоть кто-то учил наши обычаи вместо того, чтобы пытаться ночью сбежать в долину для развлечения. – удовлетворенно кивнул мастер. – Что, думали, я не узнаю?

Он обвел взглядом подростков.

– Я не мешал вам по одной-единственной причине: чтобы вы, когда придет время платить за собственную лень, знали, что это целиком ваша вина. Наш клан служит правителю до последней капли крови и тот, кто получит знак хасина должен всегда помнить об этом. За забывшим придет палач. И лучше это будет до того, как запятнается честь клана. Через испытание пройдут все. Иного пути нет.

Все молчали. Ужас холодной лапой выкручивал внутренности, солнце пекло на макушки, но никто этого не чувствовал. Негромкий голос все того же невысокого мальчишки из конца строя нарушил тишину.

– Все? Тогда как же длинноволосый лорд, похожий на девушку? Или с ним палач встречался наедине?

Среди парней раздались смешки, но тут же затихли под взглядом мастера. Но мелкий наглец взгляда не отвел.

– Мы несколько лет ждем посвящения а аристократик получает все на блюде, даже не напрягаясь.

Остальные молчали, но по их глазам было видно, что они согласны с говорившим.

Из-за платка, скрывавшего половину лица, было непонятно сердится мастер или нет, но голос был спокоен.

– Ты сможешь сам задать ему этот вопрос… В башне. Разойтись.

Щуплый шел в сторону дома, где располагались ученики, когда его догнал темноволосый сосед рыжего.

– Зачем ты злил мастера? Хочешь опять вместо сна всю ночь оружие чистить? Мало прошлого раза?

Тот упрямо мотнул головой.

– Если мне суждено заплатить жизнью за право что-то получить, то я хочу знать почему кто-то получает это бесплатно.

Темноволосый пожал плечами.

– Так было всегда. Аристократы получает все самое лучшее по праву рождения, а мы выгрызаем из камня пока не упадем от усталости. Говорят, он из Высшего Круга…

Паренек сплюнул.

– А по мне так хоть из королевского дома. Никогда законы хасинов не менялись ни для кого. И не было в этих стенах тэсира (ученика) со своим именем.

– Может быть это от того, что никто из вас не знает его, а мы защищаем свое с самого рождения?

Справа от них стоял молодой мужчина со светлыми словно лен волосами до плеч. Лицо с правильными чертами не выражало ничего, как будто он не оскорбление произнес, а дежурный комплимент проходящей мимо красотке. Одет он был не в одежду хасинов, хотя она также была черного цвета.

Паренек ухмыльнулся.

– Поди всю ночь заготавливал остроумные ответы, только я не девица из таверны, так что зря стараешься. Если бы прежде чем стать одним из хасинов выучил обычаи, то знал бы, что поединки между нами разрешены только на учебе. А подставляться ради твоей смазливой рожицы… прости, охоты нету.

Он двинулся дальше, но мягко заданный вопрос остановил его:

– А что гласят обычаи о том, что ученик выказывает неуважение хасину? Что бывает за это?

Паренек обернулся, взгляд темных глаз был презрительным.

– Что если кто-то зовет себя хасином, не являясь им, ученику надлежит убить его. Ибо после служения королю, на втором месте – честь клана.

И не дожидаясь ответа, зашагал прочь, худенькая спина выражала неприкрытое презрение.

Блондин не стал его останавливать, к нему как раз подошел мужчина в черном плаще с капюшоном, низко опущенным на лицо. Незнакомец спросил:

– Что скажешь?

Тот поклонился, но рука в перчатке придержала его за локоть.

– Я думаю, что почти все не переживут ночь в башне. Слишком самоуверенные. Палач не даст им шанса.

– А этот?

Светловолосый лорд потер подбородок.

– Трудно сказать, повелитель. Если за его дерзостью есть что-то еще, то нужно присмотреться. По крайней мере, этот не боится говорить.

– «Эта».

– Простите, повелитель…?

Правитель рассмеялся.

– Она мне интересна уже тем, что сумела обмануть тебя. Это девушка.

– Женщина среди хасинов? – удивился собеседник. – Но это невозможно.

Король улыбнулся, следя за уходящим пареньком.

– Отчего же? То, что этого не было ранее не значит, что это невозможно. Я поверил в тебя. Возможно она тоже этого стоит.

Темноволосый паренек вошел в крохотную комнатушку и сдернул повязку с головы, на плечи упали темные косы. Да как он смеет… Наглый выскочка! Плевать, что лорд. Да он на девчонку похож со своей прозрачной кожей и светлыми волосами! Точь-в-точь, как у столичных барышень, когда они приезжали на турнир в честь дня рождения принцессы Хемлин. Она посмотрела на свои собственные ладони, шершавые и потрескавшиеся от рукояти меча. С каким бы удовольствием она пустила бы кровь этому смазливому красавчику… Но плата будет слишком высока. Иначе еще там вцепилась бы в его сладкую рожу.

Но сейчас главное – это пережить ночь в башне. Те, кто вышли молчали, как могильный камень. Из них словечка нельзя было вытянуть. Поэтому то, что происходило там было покрыто мраком. В позапрошлом году из башни не вышел никто.

В комнату проскользнул темноволосый.

– Ты что прячешься? – с любопытством спросил он, плюхаясь на кровать. – Везет же… отдельная комната. Не то, что у нас внизу. Рыжий вечно мне на ухо храпит. Задрал – сил нету. – неожиданно его лицо прояснилось. – О, а ты храпишь? Может мне тут остаться?

Девушка молча сунула крепкий кулачок ему под нос.

– Ладно-ладно, – рассмеялся парень, отводя ее руку. – Я же только пошутил. Слушай… а ты боишься башни?

– А то ты нет? – фыркнула она. – Да у всех поди поджилки трясутся… только никто не признается.

Темноволосый сощурился.

– А что если я тебе скажу, что это событие ближе, чем ты думаешь? – схватив ее за локоть, он притянул ее поближе, прошептав на ухо, – в обитель прибыл король.

Девушка только приготовившаяся дать подзатыльник, чтоб не распускал руки, вытаращила глаза:

– Брешешь!!!

– Да чтоб мне провалиться! – темноволосый был доволен произведенным эффектом.

Девушка вырвала руку и села на стул.

– Ты видел его?

– Да вот как тебя сейчас. Он прибыл с красавчиком-лордом только прячется все время в покоях главы. Но когда ты собачилась с блондином он наблюдал за вами, а потом подошел. И красавчик поклонился ему. А кому может кланяться высший лорд кроме короля?!

– Точно… – нахмурилась она, – вот только не нравится мне столь раннее прибытие повелителя. Обычно он приезжает только на клятву верности после башни.

– Почему? – с любопытством спросил парень, пытаясь снова зацапать ее руку, но получил затрещину и отодвинулся. Но не расстроился.

– Да потому что, когда в привычном укладе происходят неожиданные изменения это значит что что-то пошло не так. А в этом случае первыми всегда страдают те, кто ниже всех. В нашем случае – это мы с тобой.

Темноволосый смотрел в окно.

– Когда за тобой закрылись эти ворота, ты не просто потеряла свое имя. Но и жизнь. Выживешь в башне – станешь демоном на службе короля. Что изменится даже, если умереть сегодня?

Она присела рядом.

– Есть такая поговорка, я слышала ее от старой знахарки в городе: «если пойдешь за ней, судьба поведет тебя, а если будешь упираться – заставит.» Демоном или человеком я все равно останусь собой. А теперь уходи. Ни к чему, чтобы тебя видели тут.

Хоть она и храбрилась перед ним, но ей тоже было не по себе. Потому, еле дождавшись ужина и отбоя, девушка выскользнула в окно и по стене спустилась во двор. Ночью даже воздух был другой. Сейчас на пустынном дворе она могла вообразить, что кроме нее здесь никого нет. И нет завтрашнего дня, который приближал ее к проклятой башне. Есть только она … или не только… с раздражением подумалось. Он двигался почти неслышно, но она почувствовала его почти сразу.

– Не спится?

– Тебе-то что? – огрызнулась девчонка. – Не всех же по протекции короля допускают к клятве, кому-то приходится и самому пробиваться.

Вопреки ее ожиданию лорд не разозлился.

– Завидуешь?

– Ага, сейчас тресну прям пополам! Я тебя удивлю: но нет. Ты даже не представляешь, красавчик, сколько проблем себе нажил. Ты тут теперь, как любовник, которого рассвет на сеновале застал. Каждый интересуется за какие-такие заслуги тебе решили шкурку не портить.

Он едва заметно улыбнулся. В полумраке девушка не могла видеть его, но чувствовала каждое его движение.

– А ты переживаешь обо мне?

– Да мне наплевать, если честно, – с грубоватой искренностью отрезала она, – многовато чести будет. Но и уважения к тебе у меня нет. Ты, как полукровка, вроде и цвет тот же, а внутри другой.

– Хм-м-м, – задумчиво протянул лорд, – я думаю это можно исправить. Удовлетворить любопытство дамы – святая обязанность каждого мужчины…

Брошенный ей меч она поймала на лету и ловко отбила первый удар. Гибкая, как кошка, девушка легко приняла навязанный темп боя, и даже чуть не поцарапала его с первой же атаки. С момента поединка она не проронила ни слова, экономя дыхание, и следила за каждым его движением. Когда он нарочно допустил пару ошибок, чтобы проверить ее на внимательность, девчонка тут же воспользовалась этим. Цепко наблюдая за ним, она удерживала глухую защиту, выжидая каждый момент, чтобы напасть. И она не игралась. А всерьез прощупывала, даже понимая, что ее реакция слабее, чем у него, который не являлся человеком. И похоже рассчитывала измотать его, чтобы дождаться настоящей осечки. Что ж… план неплохой. В случае удачи у нее появлялся шанс на победу.

Красавчик оказался не так прост, как показалось вначале. Меч словно порхал в его руках, рисуя блестящие молнии в ночи. Видна была хорошая школа. Она сразу раскусила хитрость с обманными движениями, когда он якобы раскрывался, давая подойти поближе. Любимый прием рыжего, который долго не мог понять почему «глупая баба» не хватается за такую прекрасную возможность. Все объяснялось просто. С раннего детства ей ничего не доставалось даром. Даже за хлеб приходилось драться с крысами в канаве возле городского рынка. А рыночная толчея быстро научила, что никому нет дела до еле стоящей на ногах от голода пятилетней оборванки. А вот тумаки раздавали весьма охотно. И отбирали еду, утащенную с прилавка у зазевавшихся селянок. Это были мальчишки-попрошайки, каждый из которых был выше нее на голову-полторы. Они были даже наглее крыс. Тогда-то ей и встретился странный черноволосый мальчишка, отбивший ее попрошаек, когда у нее в очередной пытались отнять булку, украденную у пекаря. Вытирая грязной ручонкой разбитый нос, она отчаянно цеплялась второй за хлеб, готовая позволить сломать пальцы, но не отдать. На рынке ее уже приметили и добывать еду становилось все труднее. А перспектива спать с ворчащим от голода животом пугала больше, чем удары. К ним-то девочка уже привыкла. А вот к голоду привыкнуть не удавалось. Он появился неожиданно и легко разогнал ее обидчиков, окинул взглядом поцарапанную и всклокоченную нищенку в грязных лохмотьях и сказал только одно:

– Хороша!

Она быстро-быстро запихивала булку в рот. Смеется, и ладно. Не бьет же. С тех пор мальчишки ее не трогали, боялись странного защитника. Но и с ней он особо не церемонился. Заставил привести себя в порядок и если видел с грязными ногами мог запросто бросить в бочку с водой. Иногда подкармливал. И учил драться. Жестоко, как мальчишку. Не раз и не два она летела наземь от подсечки или тумака. А потом ее благодетель пропал. Просто однажды утром не пришел. А затем и она попала сюда. Лиами-нищенка исчезла навсегда и вряд ли странный мальчишка узнает ее при встрече.

Моргнув, девушка неожиданно поняла, что чуть было не пропустила коварный удар снизу вверх и отпрыгнула в сторону. Оказывается блондин только этого и ждал. Легко последовав за ней, он прижал ее к стене и тут раздался голос:

– Что, черт подери, тут происходит???

В двух шагах от них стоял мастер. В холодных глазах читался приговор.

– Тэсир, в комнату, – сухо велел он, – о твоем наказании мы поговорим после.

«Вот это влипла!» – мелькнула отстраненная мысль, но повиновалась без звука. Сопротивление ничего не дало бы, а вот добавить неприятностей могло. Хотя куда уж больше?

Когда девушка исчезла в темноте, лорд подал голос.

– Думаю, произошло недоразумение, Ристан.

Лицо мастера осталось холодным.

– Думаешь, это имеет значение? Девчонка получит свое наказание. На рассвете глава решит ее участь. Как и ты.

– Это вряд ли.

Воин ухмыльнулся.

– И кто же этому помешает?

– Сам как думаешь?

Лиами лежала на кровати и размышляла о побеге. Идея была так себе, но лучшей не придумывалось. Она хорошо помнила, как двоих учеников, рискнувших устроить поединок вне тренировок, запороли на глазах у всех. Тела еще три дня висели на стене Ордена. Еще одного, который кинулся на мастера с кинжалом, намазали кровью и выпустили ночью в лес. Его нашли утром, еле похожего на человека, передвигаться он мог только ползая и таща за собой левую ногу, на лицо не рисковали смотреть даже самые стойкие из бывших товарищей. Полгода парень попрошайничал на рынке в городке, а потом утопился в огромной бочке мясника возле лавки. Ох, тот орал… Лиами только моргала, пытаясь запомнить самые интересные выражения. А когда попробовала повторить, чистила потом неделю овощи на кухне. После того, как мастер услышал. Но мальчишки еще долго просили повторить, что сказал хозяин мясной лавки. Даже обещали помочь на кухне, если что.

Чтоб этому белобрысому… она с удовольствием повторила пару фраз с рынка.

Утро принесло только головную боль. Внутри противненько поекивало. Интересно, ее тоже выпорют прямо перед всеми? Хотя какая разница, если вряд ли она выживет после этого.

Два тяжелых удара сотрясли хлипкую дверь.

Мастер.

– Тебя ждут в покоях главы.

А вот это уже что-то новенькое… с каких это пор безымянного ученика за проступок наказывает сам глава? Но переспросить она не решилась. Молча, подобрала волосы повязкой и последовала за ним.

Территория ордена находилась в бывшем монастыре на гористом склоне, густо поросшем лесом. Только пройдя его можно было оказаться в долине, где располагался небольшой торговый городишко. Квадратной формы он напоминал крепость с закрытым с четырех сторон двором, вымощенным камнем. От ворот сразу было видно центральное главное здание. Там располагался глава и приближенные к нему мастера. Левое крыло занимали воины ордена и там же находились хозпостройки. Ну, а справа обитали ученики и те, кто готовились ими стать. Страшная башня, которой пугали будущих демонов находилась не здесь, а с западного склона, прячась глубже в лесу. Без надобности туда не ходили. Ученики шептались, что именно там и обитает палач. Потому, что никогда не видели его в монастыре.

К главному зданию они сейчас и направлялись, девушка спиной чувствовала взгляды товарищей, прилипших к окнам. Во дворе никого не было. Стояла оглушающая тишина. Все ждали.

В покоях главы было сумрачно, но самому хозяину это ни капли не мешало. В ярко-синих нечеловеческих глазах не было даже искры эмоций, но он был недоволен. Даже пожалуй немного в ярости.

– Жизнь нашего ордена поддерживается обычаями. И их строгим выполнением. Нарушение карается, кто бы ни был виновником. И вы всегда ценили и уважали это.

Мужчина в капюшоне примиряюще поднял руку.

– Ты прав, Сезар, но я делаю это не просто так, поверь. Каждое мое действие тщательно продумано и…

– Вот это меня и настораживает. – заметил глава хасинов. – Стоило мне раз нарушить ради вас правила, как тут же появились последствия. И это все было обдумано?

Король качнул головой.

– Она нужна мне, Сезар. Потому, что уникальна в своем роде. Прости, но про вас знают все, а оружие, которое все время на виду, теряет половину своей силы. А такой, как она больше нет.

– А если она не выживет в башне?

– Значит я ошибся. Но сейчас я должен использовать каждую возможность. Ты знаешь меня, я никогда не тревожил тебя понапрасну. А сейчас я чувствую, что у меня появился враг. И он все время на шаг впереди.

Полудемон нехотя кивнул.

– Будь по-твоему. Но это последняя уступка. Мы служим трону, а не человеку на нем. Помни об этом.

Повернувшись к двери, он властно бросил:

– Входите.

В дверь шагнула худенькая среднего роста девушка с точеными чертами лица. Густые волосы были туго заплетены и стянуты повязкой, но несколько прядей упали поверх нее на лоб. Испуганная, но эмоции скрывала хорошо. Этот урок ученики хасинов учили одним из самых первых.

Глава хасинов, поизучав ее взглядом, без слов повернулся к правителю. Во взгляде его сквозило недоверие:

«Она?»

Тот кивнул.

Сезар махнул рукой.

– Свободна.

Теперь девушка застыла от удивления, как истукан. Ее отпускают? Но почему?! Ил наказание отложили?

Но когда главный полудемон, ощутив, что она не двигается, начал медленно поворачиваться в ее сторону ученица вылетела за дверь быстрее ветра. Причем ухитрилась сделать это совершенно бесшумно. Тишину нарушил только вздох мастера, которому она наступила на ногу за дверью.

Сезар ухмыльнулся.

– Стареешь, Ристан.

Ученики во дворе уже выстроились в строй, но пользуясь отсутствием мастера, вели себя вольготно, но при виде ее голоса тут же смолкли. Вихрастый парень рядом с ней скривил губы:

– Ну что готовь спину, бродяжка, сегодня ее на ленточки пустят.

И тут же покачнулся от оплеухи темноволосого, незаметно выросшего сбоку.

– Смотри, чтобы я тебе язык узлом не завязал.

Вихрастый только приготовился кинуться, как поймал нехороший взгляд рыжего, который внимательно смотрел на него со своего места и опустил кулаки, отступая.

– Чего ты на меня таращишься? Сам же ее терпеть не можешь… а туда же … защитник убогих.

– Еще больше я не люблю крыс. – негромко ответил рыжий. – Если бы я узнал раньше, что ты издевался над тэсиром с рынка, то ленточки бы наделал из тебя. Ей в косы. Но еще не поздно.

– После меня. – так же спокойно отрезала Лиами. – И да, хоть я и бродяжка, но в мусоре не роюсь, подаришь их своим девкам из таверны.

Рыжий приподнял издевательски бровь, но ни слова не сказал, в то время, как вихрастый даже в лице изменился, но сделать ничего не успел: к строю приближался мастер. Кинув недобрый взгляд, он молча встал в строй. То, что мастер не в духе все поняли сразу. Лиами старательно смотрела перед собой, чтобы лишний раз не напоминать ему о своем присутствии. Вихрастый не выдержал первым:

– Мастер, разрешите обратиться?

Сухой кивок.

– Сегодня ночью был нарушен порядок. Драка между хасином и учеником… – и замолчал выжидающе.

Мастер повернулся к строю, в котором затаив дыхание, замерли остальные тэсиры в ожидании ответа.

– Нарушения не было.

– Но… – начал было вихрастый и тут же замолчал, пригвожденный стальным взглядом.

Мастер Ристан повернулся к строю.

– Для тех, кому все еще интересно: был тренировочный бой по приказу короля и одобренный главой. Повелитель хотел узнать насколько вы готовы к испытанию и для этого приказал одному из хасинов сделать это.

– Почему тогда она не знала об этом? – не выдержал темноволосый.

– Потому, что это была проверка, – отрезал мастер тоном, не обещающим ничего хорошего, – еще есть любопытные?

Любопытных не было.

Когда стали выстраивать пары для поединков рядом с вихрастым оказалась Лиами и ласково прошептала:

– Ну что, дружок, хочешь узнать, как дерутся на улицах?

… когда вихрастый шлепнулся на землю, загребая руками пыль и пытаясь прикрыть голову, она легонько пнула его.

– Вставай, у тебя все ребра целые, поэтому прекращай скулить.

Драка была короткой, но жестокой. Поскольку мастер выбрал для тренировки поединок без мечей можно было не ограничивать себя в желании расквасить нос крысенышу. Чем она немедленно и воспользовалась. И быстренько показала ему стиль борьбы, которым владели все оборванцы на рынке в долине. Никто не заметил беловолосого хасина, который с некоторой долей удивления наблюдал за боем этой пары. Девчонка дралась без единого правила, выжидая когда противник ошибется и тут же без всякой жалости била в образовавшуюся брешь. Принципы, которыми отличались более благородные виды борьбы, она тоже сочла ненужными. Так дерется зверь за место под солнцем, зубами и когтями, с яростью того, кто привык сам себя защищать. Упав на землю, она вскочила за считанные секунды и тут же расквиталась, ткнув растопыренными пальцами в лицо, а когда тот шарахнулся в сторону, то и получил поддых и сразу же подсечку, бросившую его на землю.

Мастер скомандовал освободить площадку для следующей пары, но как только девчонка отвернулась спиной вихрастый бросился на нее, как кобра… но это было ловушкой. Она повернулась резко, как сжатая пружина и быстро и жестоко ударила противника в нос. Раздался хруст и вой. Между пальцев вихрастого хлестала кровь, которая мешала ему внятно произносить угрозы. Только окрик мастера заставил их отступить друг от друга. Победительница похоже всерьез намеревалась дать ему еще и в ухо.

Лиами, сидя в сторонке, недовольно сопела, зря мастер не дал ей подправить физиономию тому придурку. Уж она бы постаралась…

Красавчик появился рядом с ней бесшумно, как тень. Глянув на него исподлобья, она отвернулась.

– Могла бы и спасибо сказать, – негромко заметил лорд.

– За что? – удивилась девчонка.

– Ну за свою хорошенькую шейку, например? – предположил блондин. – Насколько мне известно, здесь с этим не церемонятся.

Девчонка ехидно уставилась на него.

– Ты не добрая фея случайно? А они в беспамятство впадают? Если бы наказали меня, то и ты бы легко не отделался. Так что не нужно изображать из себя благородненького.

Светловолосый лорд спокойно отозвался.

– А я и есть из благородного рода… И мне не нужно ничего из себя изображать.

Она тут же ощетинилась.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Придет время – узнаешь.

Тренировка в этот раз закончилась быстро, но мастер не торопился их распускать. В этот раз он даже не сделал замечания тем, кто стоял в сгорбившись в строю и почесывая ушибленные бока. Просто стоял перед ними и молча смотрел. Шепотки затихали и все старались выровняться только, чтобы он поскорее перевел взгляд на следующего. Наконец мастер нарушил тишину:

– Завтра ваша ночь Посвящения. – и махнул рукой, распуская строй.

Ученики еще стояли минуту-две а потом тихо начали расходиться кто куда. Когда на площадке не осталось никого, Ристан присел на землю, стягивая платок с лица и обнажая лицо с глубоким шрамом на правой щеке. На самом деле хасины надевали платок только во время боя, но он носил его всегда. Как будто это могло скрыть его позор. Позор воина, потерпевшего поражение.

Лорд медленно направился в его сторону, с удивлением глядя на него.

– Неужели тебе жаль их?

Ристан молчал так долго, что Рейн решил было уходить но когда он повернулся тот все-таки ответил:

– Завтра они войдут в башню. Когда палач не убил меня, я думал, что мне повезло. Думал ли я когда-то, что прокляну этот день? Мы не даем им имена, чтобы легче забыть их, но я помню каждого из них в лицо. И вряд ли смогу забыть.

Он повернулся к Рейну, сейчас, когда лицо его было открыто, стало видно, что это молодой мужчина не старше тридцати лет. Шрам пересекал правую щеку крест-накрест, длинная полоса от виска до края рта и более короткий из-под глаза шел через скулу.

– Я не знаю, что заставило тебя стать одним из нас, но это самая большая глупость, которая пришла тебе в голову, богатенький лорд. Ты сам надел себе ошейник, который никогда не сможешь снять. И даже сдохнуть по собственному желанию.

Рейн тихо спросил:

– Неужто никто никогда не побеждал палача?

Ристан горько усмехнулся.

– Чтобы это разведать, нужно знать кто он. А это известно только Сезару. Может он сам и есть палач.

Лиами металась по комнате. Это когда представляешь, что Посвящение где-то впереди, то все не так уж и страшно. А когда называют день возможно твоей смерти, то все иначе. Становится трудно дышать, хочется найти уголок и забиться туда в надежде, что про нее забудут. Хотя она понимала, что это бесполезные потуги. Найдут. Заставят. Убьют, если будешь продолжать бояться. У них нет жалости к тем, кто боится. Страх – это самое постыдное для хасина.

В эту ночь в крыле учеников никто не спал. Рыжий с темноволосым удрали в долину в таверну к девкам. Будто перед смертью надышишься… Вихрастый отлеживался в лазарете, лелея планы мести «маленькой попрошайке», а остальные, кто шлялся по коридорам, кто резался в карты сидя на постели, но спать не мог никто. Кроме одного человека. В своей комнате спала сном младенца Лиами, предварительно стырив на кухне бутылку из запасов мастера. Справедливо рассудив, что наказать ее вряд ли смогут – времени на это не будет, а ей какое-никакое, но облегчение. Под эти нехитрые уговоры самой себя она наклюкалась в стельку и теперь дрыхла поперек кровати, зажав в правой руке бутылку, из которой на пол продолжала вытекать тонкая струйка красного цвета. В комнате терпко пахло вином и ягодами. Ей снился тот день, когда ее впервые привезли сюда. Но там во сне она смогла убежать. Черные ворота со скрипом закрывались, когда она с хохотом успела выскользнуть в щель между створками и выскочить наружу. Строя рожи черным всадникам, девочка припустила вниз по дороге к долине. Где ждал ее мальчик с темными глазами. Тот, кто первый выказал доброту к безродной нищенке. Еще не зная, как Лиами была точно уверена, что найдет его.

Утро принесло жуткое похмелье, в голове словно барабанили молотками, как в городской кузне в базарный день, а во рту было сухо, как в пустыне.

– О-о-о, – жалобно протянула Лиами, пытаясь встать и одновременно пощупать голову, что-то со звоном брякнулось на пол. Проводив мутным взглядом черепки на полу, девушка подтянула одну ногу к себе и затем осторожно проделала то же самое с другой, а затем перевернувшись на живот, встала на четвереньки. Голова упорно тянула вниз к полу, рассудив, что это опасно и можно шлепнуться, а башка и так трещит, она попробовала развернуться к краю задом. И съехала на пол. Облегченно прислонившись спиной кровати, вздохнула.

– Вот интересно… я так же смешно выглядел, когда первый раз пошел с рыжим в таверну и надрался, как свинья?

Она приоткрыла один глаз, темноволосый сидел на стуле и болтал ногой.

– Тебе для этого даже надираться не надо. – вяло огрызнулась Лиами, потирая виски руками.

– Ая-я-яй, – покачал тот головой, – вот и заботься о боевом товарище. Никакой благодарности. Все вы, женщины такие… – он ловко сунул ей в руки запотевший кувшинчик. – Пей, пьянь, а то и до ночи не дотянешь.

С наслаждением отпив что-то кисловатое, но приятно-холодное, Лиами рискнула открыть второй глаз. В голове чуть позванивало, но в целом можно было жить.

– Опять девки в таверне обидели и ты пришел мне жаловаться?

Темноволосый рассмеялся:

– Да ты никак ревнуешь? А с бутылкой… не одобряю, но, как крайний вариант, сойдет. Вот только от похмелья тебя избавим и порядок будет. А на наших без слез не взглянешь. Шатаются, как сонные мухи.

Лиами, допив странный напиток, он и вправду помогал, встала и пнула ножку стула на котором он сидел.

– Пошли тренироваться, забулдыга, а то ночью из нас первых сделают цыплят на вертеле.

– Ну вот, – посетовал парень, вставая, – зря я на тебя лекарство тратил. Лежала бы сейчас тихая и смирная. И страдала бы, как положено. Тренировки-то сегодня не будет. Похоже вы с мастером по-братски сегодня ночью делились запасами.

– Ее всегда нет в последний день. В том году он также надрался и судя по тому, что Сезар не отправил его чистить конюшни – у мастера тоже выходной. – в дверь заглянул рыжий. – Идете вы или нет? А то я сейчас со скуки кому-нибудь рожу набью.

Лиами вытолкала обоих из комнаты и занялась уничтожением следов преступления.

– Слушай… да она никак выжить хочет… смотри, как старается. – рыжий снова был в дверях.

Получив подушкой, не расстроился, а подмигнув исчез. Вообще он сегодня был в странно приподнятом настроении. Не задевал ее, как обычно, и не пытался намекнуть, что у баб в башке солома.

Девушка задумчиво смотрела ему в спину, спускаясь во двор.

– Просто он боится. – неожиданно произнес у нее за плечом темноволосый. – Каждый по-своему скрывает страх. Он вот так. Это все же лучше, чем скулить, как крысеныш из лазарета.

– А ты? – она обернулась. – Ты не боишься?

Он спокойно глянул сверху вниз.

– Не знаю. Я привык бояться того, что вижу. А не сказочек, которыми кормят у очага. У каждого воина свой час и пусть мой пробьет сегодня, но я хочу уйти, не ползая в грязи.

– Говоришь, как лорд…

Темноволосый, улыбнувшись, потрепал ее по макушке.

– Только от нас зависит, кем мы являемся. Титул – это так, красивое словцо. Вперед, моя королева, сегодня я намерен не дать тебе спуску.

Во дворе и впрямь никого не было. Но их троицу это не смутило. Занимались до обеда пока не упали на траву, тяжело дыша и не имея сил подначить противника. Лиами вытерла вспотевший лоб, от волос было жарко и она, в который раз пожалела, что не обрезала их. Но наверно дремлющее где-то в глубине женское тщеславие не давало это сделать. Хотя зачем ей быть красивой? В ее жизни этому не было места.