Текст книги "Спецы: охота за головами (СИ)"

Автор книги: Елена Рабецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Сестра не ответила.

– Кира, – спец нежно поднял ее подбородок, – ты хочешь познакомиться с той забавной девочкой?

Кира с силой замотала головой в знак согласия, не сумев ничего больше сказать.

– Да что вы в самом деле! И что вы делать будете, когда познакомитесь? В гости их к нам пригласите? Станислав Анатольевич вас вместе с ними на улицу вышвырнет!

– Тут-то, ты ошибаешься, Славик… Он будет очень рад… Кира, – спец с надеждой посмотрел на мороженое, которое она все еще держала в руках, – поможешь мне?

– Д-а-а-а! – с радостью пропела Кира.

– Хорошо, тогда слушай, сейчас мы пойдем в их сторону, и когда будем от них на расстоянии метра, ты вырвешь руку из ладони Славика и побежишь вперед, при этом якобы случайно опрокинешь мороженое на майку девушки, которая только что вытирала лицо той малышке… Остальное я все сделаю сам. Может быть, мне удастся уговорить их приехать к нам в гости! По рукам?

– По лукам! – пролепетала Кира, и понеслась сломя голову вперед, ухватившись за ладонь Славика.

– Дети, осторожнее, вы кого-нибудь собьете! – прокричал Кирилл, ускорив шаг.

Девушка повернулась к упрямо сопротивляющемуся ребенку и, наклонившись, поцеловала его в щеку. Смуглая малышка улыбнулась и, перестав капризничать, сделала шаг вперед.

Брюнетка повернулась и застыла в ужасе: в ее живот что-то сильно ударило. Она опустила глаза вниз и поймала испуганный взгляд маленькой незнакомой девочки, прячущей за спину правую руку.

Незнакомка почувствовала, что ее бирюзовая футболка стала мокрой и противно-липкой, посмотрела вниз и заметала внушительных размеров пятно, с чем-то очень знакомо белым. Мороженое.

Девушка остановилась, не в силах ничего сказать, глядя на полную противоположность своей племянницы, и засмеялась. Звонкий смех ее маленькой спутницы дополнил приступ смеха девушки, слившись вместе с ним.

Кира с сомнение посмотрела на незнакомую тетю, смеющуюся от того, что она только что испачкала ее мороженым, а затем перевела взгляд на личико хорошенькой незнакомой смугленькой девочки и присоединилась к их заразительному звонкому смеху.

Славик, молча, наблюдал за странной комической картиной.

Кирилл удивился еще больше и оторопел, глядя то на Киру, то на незнакомого ребенка, то на девушку, которые вот-вот умрут от смеха.

– Извините мою дочь. Кира немного взбалмошная, – вежливо произнес спец и выжидающе смотрел на то, как девушка пытается справиться с приступом хохота.

– Я думала, что в Минске только Лиза одна такая, – девушка проглотила смешок и посмотрела кофейными глазами в серые глаза Кирилла. – Оказывается, ваша дочь может составить ей компанию! Как ваша жена с ней справляется?

У меня… – Кирилл поднял правую руку, демонстрируя пальцы. – Я не женат. Это мои приемные дети: Славик и, конечно же, Кира. Меня зовут Кирилл, – медленно продолжил он и посмотрел на девушку.

– Меня зовут Ника, а это моя племянница – Лиза.

'Ему точно понравится!' – спец подавил смешок, вспомнив сокращенное имя своего напарника.

– Я с племянницей и час не могу поиграть, чтобы она не выкинула очередной номер! Пять минут назад, Лиза заявила, что ей жарко, когда я ее попросила потерпеть, – девушка улыбнулась, – она намазала остатки мороженого себе на лицо.

Ника не смогла удержаться и вновь засмеялась.

– Извините, пожалуйста! – прошептала Кира, глядя снизу вверх на высокую девушку.

– Ничего. – Ника опять засмеялась. – Не ты первая… Не ты и последняя.

Лиза, стояла слева от тети. Стесняясь, она начала дергать ее за руку, глядя на маленькое светловолосое существенно, напоминающее пушистое облачко в платьице.

– Что ты хочешь, Лиза? – спросила девушка, глядя на племянницу, а затем проследила за ее взглядом. – Тебе понравилась девочка? – щеки Лизы стали ало-коричневыми, словно их подкрасили краской. – Понятно!

– Давайте, сходим вместе в 'Лидо' и съедим по десерту или по мороженому? – предложил спец, не отводя взгляда от лица девушки.

Услышав про мороженое, Ника посмотрела на свою майку, на которой остался, почти высохший на жаре отпечаток.

– Вряд ли я в таком виде куда-нибудь пойду, – она улыбнулась. – Но если Кира поставит еще парочку пятен, сойдет за узор! – Ника засмеялась, когда Кира, на самом деле, подняла мороженое, чтобы поставить очередное пятно. Лиза захохотала и, схватив девочку за кисть, дернула ее к красивой ткани. На бирюзе осталось еще одно пятно.

Славик со страхом посмотрел на Киру, но увидев, что она улыбается, расслабился.

– Когда это ты, кому-нибудь, позволяла хватать себя за руку, Кира? – спросил он, все еще с сомнением посматривая на сестру.

– Хватит баловаться, дети! – наигранно серьезно сказал спец, забирая из рук Киры растаявшее мороженое, и выбросил его в урну. – Идем есть мороженое или другой десерт! – весело проговорил он, глядя на детвору и девушку.

Ника перестала улыбаться.

– Я, действительно не могу пойти туда в таком виде. Извините… Улица есть улица, но есть места, где следует соблюдать правила приличия… Пятна от мороженого – это мелочь, но я не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя неудобно, глядя на них… – Ника посмотрела на племянницу, дергающую ее за руку. – Извини, Лиза! Я, правда, не могу.

– Дядя Кирилл, посмотри! – прошептал Славик, повернувшись лицом к витрине магазина.

Кирилл посмотрел на витрину и понял, на что намекает подросток.

– Может быть, тогда мы сначала зайдем сюда, а потом за мороженым или десертом? – Кирилл кивнул в сторону витрины, где красовались манекены с одеждой летнего сезона.

Ника посмотрела на вывеску, затем на пятна на своей майке и кивнула в знак согласия.

Озорная компания направилась к входу в магазин.

– Только, я покупаю одежду сама! – произнесла Ника, безапелляционно глядя в глаза спеца.

– Но это ведь моя дочь испортила вашу майку?

– Кажется, кто-то ей в этом помог! – Ника улыбнулась, посмотрев на племянницу, которая о чем-то весело болтала с новой подружкой. – Давно она так не болтала… – ее глаза потухли.

– Хорошо… – сдался спец. – Мы подождем Вас на улице.

Девушка повернулась к магазину и зашла внутрь.

– У Вас, есть футболки? – спросила она у консультанта, стоящего в нескольких шагах от входа.

Молодой человек улыбнулся, увидев два почти высохших пятна, видимо догадавшись, чем они были оставлены.

– Да. Я вас провожу! – он направился к вешалкам с разноцветными майками, скрытыми за рядами летних платьев и указал на десятки дизайнерских моделей футболок самого разнообразного кроя и окраса. – Вот здесь!

Ника проскользила несколько раз взглядом по моделям и вытащила белую футболку с надписью в тон цвета своих волос.

– Я возьму эту! – протянула она футболку ожидающему молодому человеку.

– Отличный выбор! Вы, ее примерите?

– Если, Вы не против, я оплачу и переоденусь! – Ника очаровательно посмотрела на консультанта.

– Да, конечно. Правилами это не запрещено.

Ника расплатилась пластиковой карточкой и, забрав покупку, направилась в одну из кабинок переодеться…

Через несколько минут, веселая компания уже рассаживалась со своими десертами за массивным деревянным столом ресторана домашней белорусской кухни.

– Почему вы решили взять на воспитание детей? – спросила Ника, зачерпнув десертной ложечкой взбитые сливки, политые карамелью и посыпанные измельченным лесным орехом.

– Пусть вам лучше Славка расскажет, как он в час ночи с Кирой заявился и потребовал у охранника, чтобы тот меня позвал! – Кирилл улыбнулся, посмотрев на Славика, уплетающего фруктовый десерт.

Подросток поднял глаза и сразу же опустил их в низ. Его уши начали розоветь.

– Ты, правда, сам пришел к нему домой? – девушка с интересом наблюдала за подростком, поглощающим кусочки фруктов.

Лиза и Кира о чем-то хихикали и шептались, словно были знакомы с рождения.

– Пришел! – решительно сказал Славик, подняв глаза, и посмотрел на девушку. – Забрал с собой Киру и пришел!

– А ты, его знал до этого?

Славик замялся. Спец молчал.

– И знал… И не знал… – подросток опустил голову и стал выковыривать ложкой кусочки киви.

– Как это? – Ника продолжала медленно есть свой десерт.

– Что как?

– Ну, как это можно? Я всегда считала, что человека можно или знать или не знать. Например, полчаса назад я вас совершенно не знала, а сейчас… А сейчас я вас знаю!

– Нельзя узнать человека, если знаком с ним только полчаса! – Славик отодвинул десерт от края стола.

– А, по-моему, можно все. Было бы желание! – заперечила Ника.

Подросток немного помолчал и поднял глаза.

– Может быть, Вы и правы! Я ведь первый раз увидел дядю Кирилла через окно. Он менял колесо в 'мерседесе' – камера лопнула. Только вот, он выкручивал гайки не ключом, как все нормальные люди, а пальцами, да и закручивал так же. Ключа у него и домкрата не оказалось. Да они ему и не нужны были… Все вокруг начали толпиться… Я его, почти год, ждал, все высматривал. Номер машины запомнил. Целое лето из окна не вылазил, а когда машину его увидел, на дорогу и выбежал. Он тоже выбежал… Злой как… Я думал, что он мне по шее даст, а он…

'Почувствовал, что ты не такой как остальные, вот и застопорило меня', – подумал Кирилл, глядя на повзрослевшего Славика.

– Я руки на машину положил и сказал, что, пока он мне свой адрес не даст, я с места не сойду…

'Ты мне, бампер весь расплавил, я еле домой дотянул. Вымотался, сил почти не осталось', – Кирилл ухмыльнулся своим мыслям.

– Я, потом в Интернет залез и нашел, где дом по этому адресу находится. Пошел в сад и забрал Киру, сказал, что в детдом сами дойдем… Ну, мы и дошли… К ночи…

– И, что он? – с любопытством спросила Ника. – Не прогнал?

– Раз с вами сижу, значит, не прогнал!

– Да-а. Прямо… Да ладно. Просто, рок какой-то! – Ника доела десерт и поставила посуду на поднос.

– Может быть, вы к нам в гости плиедете? – С надеждой спросила Кира, глядя на Лизу и ее тетю.

– Я бы, рада! Вот только… – Ника замолчала, посмотрев на племянницу.

– Почему вы вместе не можете, к нам в гости приехать? – переспросил Славик.

– Я живу одна, а за Лизой присматривает моя мама.

– А, почему за ней, ее лодители не плисматливают? – удивленно спросила Кира.

– У меня нет родителей, – ответила Лиза, медленно вышла из-за стола и опустила голову. – Они умерли.

Лиза замолчала и побежала к выходу. Ника вскочила и направилась вслед за племянницей.

– Извините… До свидания! – произнесла она обернувшись.

Кирилл последовал за ними на улицу.

– Ника, возьмите! – спец догнал девушку и протянул ей визитку. – Перезвоните, когда сможете приехать! Думаю, и Лиза, и Кира будут счастливы!

– Да, – помедлив, сказала она и взяла визитку. – Я перезвоню.

Ника догнала Лизу и положила руку ей на плечо.

– Обязательно перезвоните! – прокричал спец.

Кирилл стоял на месте, глядя вслед отдаляющейся девушке, поглаживающей правой рукой спину, содрогающегося ребенка.

Глава 7

Минская кольцевая дорога, словно тропа муравьев, была перегружена разновесным транспортом.

Черный 'мерседес', то и дело, сигналил движущемуся впереди потоку машин. Наконец, ему удалось выехать за черту города на среднюю полосу трехполосной дороги, с односторонним движением.

Машина отдалялась от Минска все медленнее и медленнее пока не остановилась.

Водитель 'мерседеса' не стал дожидаться, когда изрядно надоевшая автомобильная пробка выстрелит, и повернул вправо, встраиваясь между двумя полосами, разделенными сплошной белой линией. Он нажал кнопку звукового сигнала, вдавив ее пальцами в руль так, что та расплавилась и застыла внутри. Предупреждающий визг, издаваемый 'мерседесом ', не замолк ни на минуту.

Черная машина продвигалась вперед по своей собственной полосе. Водители других автомобилей предусмотрительно сворачивали в сторону, пропуская 'мерседес', идущий на их авто сзади на таран.

'Мерседес' медленно, но упорно продвигался вперед, обгоняя остановившийся транспорт. Проехав сотню с лишним метров, машина замерла у желтой линии, парившей в воздухе, на уровне капота.

Удивленный гаишник, застыл на несколько секунд, глядя на четыре автомобиля выстроившихся в ряд и пытаясь понять, откуда появилась еще одна дорожная полоса.

Взгляд немолодого служителя правопорядка остановился на черном 'мерседесе', который продолжал пронзительно сигналить, требуя уступить дорогу.

Машина замолчала.

Сотрудник ГАИ подошел к подергивающейся от ветра желтой ленте, взял ее левой рукой и, подняв над головой, прошел под ней, после чего сделал еще несколько шагов и остановился у капота 'мерседеса', положив на него свой полосатый жезл.

Водитель 'мерседеса' открыл дверь и вышел. Он посмотрел ледяным взглядом на гаишника и сделал шаг в его сторону.

– Так-так-так! Что у нас тут? – произнес гаишник и несколько раз провел жезлом по машине, глядя в глаза атлету. – Вы, что это тут устроили, молодой человек? Вам машины не жалко? Или хотите составить им компанию? – он хмуро махнул головой в сторону четырех разбитых легковых автомобилей загородивших все три полосы дороги.

– Когда их уберут, сержант? – беспристрастно спросил спец.

Гаишник снял жезл с машины, распрямил плечи, слегка выпятив вперед свою грудь, и сделал несколько шагов к водителю 'мерседеса', встав напротив него.

– Предъявите ваши водительские права и документы на машину, молодой человек! Вы нарушили правила дорожного движения, создав аварийно-опасную ситуацию на дороге! Начнем-с составлять протокол?

Водитель без спешки достал из внутреннего кармана удостоверение и протянул его, молча, удивленному гаишнику.

Не молодой мужчина, прослуживший в ГАИ не один десяток лет, нервно дернулся, забирая из рук незнакомца удостоверение.

На губах спеца застыла улыбка: 'Значит, уже видел раньше. Так-то лучше', – догадался он.

Развернув удостоверение и прочитав несколько незатейливых строк, мужчина вытянулся по стойке смирно и протянул документы водителю.

– Ва-ши до-к-к-кументы! В-се в порядке! – произнес он, несколько заикаясь.

– Когда уберут машины? – задал вопрос спец с интересом наблюдая, как скулы человека нервно подергиваются.

Наконец, взяв себя в руки и немного успокоившись, служитель правопорядка осторожно произнес:

– Минут через десять, товарищ подполковник. Не раньше. С города аварийке не доехать, только если выехать сюда с противоположной стороны. А это в километрах пяти. Вот и крюк с Минска сюда получается!

– Погибшие есть?

– Двое… Мужчина и… ребенок. Еще пятеро раненых из них – трое детей… Их всех уже в больницу забрали. На той стороне одну полосу перекрыли, вот скорая и доехала.

– Как это произошло? – Кирилл неотрывно смотрел на разбитые машины.

– Как обычно… Водитель 'ситроена' куда-то спешил и решил обогнать Ауди, что ползла по средней полосе, не справился с управлением и подрезал 'рено' слева, из нее двое и умерли… 'Ситроен' завернул вправо, уходя от повторного столкновения с 'рено' и врезался в бок 'москвича', на крайней правой… Ну, а одна сзади… 'Порш' не успел затормозить и врезался 'рено'.

– Гад этот, где?

– Водитель 'ситроена', что ли?

– Он самый, – проскрежетал спец.

– Да, кажется, в реанимации…

– Вы уже закончили? – сквозь зубы спросил Кирилл, глядя на гаишника.

– Мы то – да! Машины убрать с проезжей части надо, вот и дожидаемся аварийку.

– Ясно, – только и сказал спец, направляясь к автомобилям.

Вдребезги разбитый 'рено', застыл перпендикулярно крайней левой полосе дороги, заняв полметра средней полосы. 'Порш' стоял рядом, почти уткнувшись в него носом, а его зад завернуло влево к ограждению, отделяющему встречную дорогу. На средней полосе, развернувшись в сторону образовавшейся дорожной пробки после аварии, в метре от 'рено', остановился серебристый 'ситроен', а синий 'москвич' с вмятиной в боку, словно его протаранил танк, преградил проезд на крайней правой.

– Я уберу 'ситроен', а вы найдите что-нибудь, чтобы избавиться от стекла, – произнес спец глядя на изуродованную машину, которая некогда была очень даже красивой.

– Вы, его уберете? – гаишник с сомнением посмотрел на атлета.

– У нее ось цела, так что труда не составит. Пусть они ленту отвяжут и заслон уберут! – Кирилл кивнул в сторону стоящих невдалеке сотрудников ГАИ. – И поживее! У меня нет ни малейшего желания здесь торчать! – с этими словами он снял с себя пиджак и отдал его застывшему мужчине, лишь моргающие глаза которого выдавали человеческое происхождение, убивая все намеки на искусственность вылитой статуи сотрудника правопорядка.

Спец уперся руками в нос 'ситроена' и начал медленно, но с точностью, толкать машину вперед влево, меняя, при необходимости, положение рук, чтобы вывернуть разбитый 'ситроен'. Шаг за шагом, он откатывал машину все дальше и дальше, пока не припарковал ее за 'рено'.

Кирилл вытер рукой лоб, подошел к ошарашенному гаишнику, забрал свой пиджак и, не обращая внимания на изумленных зрителей, с отвисшими вниз нижними челюстями, вернулся в машину.

– Что, соскучились, детишки? – поинтересовался он, развалившись на водительском сидении.

– С тобой соскучишься! – раздосадовано сказал Славик, все еще удерживая сестру от попытки выскочить на улицу.

– А тебе, чего не сидится, Кира? – весело спросил спец и повернулся к детям, расположившимся на задних сидениях 'мерседеса'.

– Почему ты меня не взял с собой? – пробурчала Кира, надув щеки и как всегда скрестив руки на груди.

– Интересно, что ты там забыла? – пошутил спец.

– Я бы тебе помогла! – заявила она и отвернулась к стеклу.

– Я никого на тот свет отправлять не собирался! А с тобой одной машиной скорой помощи никто бы не управился! – Кирилл засмеялся и включил зажигание.

'Мерседес' выехал на среднюю полосу, обогнув слева стоящий Фольцваген, медленно проехал между разбитыми легковушками и, набирая скорость, начал стремительно отдаляться от дорожного затора.

– Этого еще не хватало! – произнес спец, останавливаясь у обочины дороги в километре от места своей недавней вынужденной стоянки.

– Что случилось, дядя Кирилл? – взволнованно спросил подросток, выходя вслед за ним из машины.

Спец остановился у переднего левого колеса 'мерседеса' и положил на него руку. Затем он сделал резкий рывок, вытащив кусок стекла, швырнул его в лес в трех метрах от дороги и замер на несколько секунд, глядя на колесо.

– Ты, чего здесь стоишь, Славик? В машину садись! Где Кира? – холодно спросил он, повернувшись к подростку.

Славик резко развернулся к машине и расслабился, увидев, что сестра по-прежнему сидит на своем месте.

– Смотри мне, помощничек! Она же, чуть что, пустит весь этот лес синим пламенем!

– Я… я…

– Да хватит заикаться, Славик! Ты уже не ребенок! Контролируй себя – и все!

– А ты можешь перестать на меня давить? Ты, меня так заикой до конца жизни сделаешь!

Кирилл состральчески улыбнулся.

– Ничего ты не понял, пацан. Я же тебе помочь хочу. На тебя кто в жизни только кричал, сверстники-садисты? Вот ты от их крика и заикался часами. Сам же рассказывал… Сознаюсь… я иногда кричу, но не трогаю… Вот ты и отвык заикаться, почти отвык… Садись в машину. А то мы так домой до вечера не доедем.

– Ты все время только и командуешь! Мог бы просто сказать!

– А ты, уже поймешь? Если я с тобой, по-хорошему, а не по-плохому буду? – с вызовом спросил спец.

– Ты, на что это намекаешь? – уши Славика начали медленно краснеть.

– На что я намекаю? Ты сам, чего надо мною издеваешься, пацан! Ты же, слова по-человечески не понимал, когда с Кирой заявился. Ты ж, как фраер залетный, со мной базар вел!

Кирилл остановился около подростка, рассматривающего свои запыленные туфли.

– Я больше не буду, дядя Кирилл! – Славик поднял глаза и посмотрел на спеца. – Не надо больше на меня давить. Я и так все пойму… Уже пойму.

– Вот и славно! – улыбнулся спец. – Начинаем жить без ругани. По рукам? – Кирилл положил правую руку на плечо Славика и выставил вперед кулак левой.

– По рукам, дядя Кирилл! – произнес он и слегка ударил своим кулаком в кулак спеца.

– Вот и отлично. Поехали домой.

Машина откатила от обочины дороги и, набирая скорость, плавно понеслась вперед.

Глава 8

– Лиза, пожалуйста! – взмолилась Ника, вытирая платком заплаканные глаза шестилетнего ребенка. – Я сделаю, как ты просишь, только не плач! Я им позвоню на следующей неделе. Честное слово! Я обещаю! – девушка с печалью посмотрела на красное лицо племянницы, на котором читалась обида.

Девочка с недоверием взглянула на тетю и, почувствовав, что она говорит правду, а не для того, чтобы просто ее успокоить, перестала плакать. Последняя влажная капля покатилась по ее щеке, но была поймана, и без того намокшим платком.

– Мама, ты обещаешь? – в очередной раз осведомилась Лиза и посмотрела в упор на тетю.

– Обещаю! – коротко ответила девушка и с трепетом посмотрела на успокоившуюся племянницу.

Лиза повернулась к переулку, по которому она только что шла со своей тетей.

– А может быть, они не ушли? – с сомнением спросила она, глядя на угол старого пятиэтажного дома.

Ника присмотрелась к племяннице.

– Почему ты ушла? – спросила она обыденным голосом, скрывая печать.

Глаза девочки стали похожи на два переполнившихся маленьких озерца, из которых вот-вот польются влажные ручейки.

– Я… я не хотела, – прошептала она, всхлипывая, и слезинки одна за другой закапали вниз, – чтобы они видели как я плачу!

Лиза разрыдалась. Сердце Ники сжалось, на глаза навернулись слезы.

– Только не плач, пожалуйста! Я тоже сейчас расплачусь! – девушка нежно обняла малышку и прижала ее к себе. – Они ведь очень плохие, не плач, пожалуйста! – она почувствовала, что предательские слезы потекли по ее собственным щекам.

Лиза отстранилась от тети и попыталась вырваться из ее объятий.

– Это ты плохая, раз так говоришь! – девочка попыталась оттолкнуть Нику, но та не разомкнула рук, а лишь сильнее прижала ребенка к себе – Они хорошие! – она снова расплакалась и обняла тетю за шею. Ника посмотрела в глаза племянницы и, поймав немного упокоившийся взгляд, поцеловала ее в щеку.

– Ты права. Они хорошие, – произнесла она, глядя в глаза ребенка. – Но они и плохие. Ты это сама прекрасно знаешь.

Девочка замерла.

– Но они больше хорошие, чем плохие! – без слез заявила она и снова обняла тетю за шею. – Та девочка очень хорошая и она… – слова Лизы утонули в ее плаче.

Ника погладила ее по волосам.

– Прости. Ты как всегда права. Они больше хорошие, чем плохие! Но… только дети, а вот… – она увидела в глазах Лизы ужас и сильнее прижала к себе, пытаясь унять ее рыдания. – Но и в нем еще есть что-то хорошее.

Два силуэта: взрослый и ребенок стояли, обнявшись посреди улицы, по которой туда-сюда сновали прохожие, но кроме тети, никому не было дела до трагедии маленького шестилетнего человека.

– Мама, ты им позвонишь? – задала она вопрос, успокоившись, и провела рукой по шелковистым волосам Ники.

– Я ведь обещала, – прошептала девушка и выпрямилась. – Но пообещай и ты мне! – произнесла она не дозволяющим отказа тоном и посмотрела на Лизу.

– Я не буду больше плакать! Я обещаю! – слезы высохли, и ничто не выдавало недавнего происшествия. Ника продолжала смотреть в двойники своих глаз. – Точно! – подтвердила она и улыбнулась.

– Вот и хорошо! – констатировала Ника и, ухватившись за руку Лизы, повела ее по улице. – На чем хочешь прокатиться сегодня? – как ни в чем не бывало, поинтересовалась она.

– На метро! – заявила Лиза и бросилась к подземному переходу, что одновременно являлся и переходом к линии метро.

Пока они двигались в сторону стеклянного входа в метро, Ника думала о том, что если бы она не была отвлечена баловством Лизы, то сразу же, без особого труда, смогла бы распознать в своих новых знакомых не обычных людей, а таких же, как она. В особых кругах их называют 'спецами', но они всего-навсего люди, с более выраженными, чем у других, скрытыми способностями, которые из-за ненадобности, когда-то давно исчезли у представителей человечества и вернулись по какой-то причине, по прошествии нескольких десятков тысяч лет. Ника удивилась своим мыслям, но еще больше она удивилась, осознав, что такие, как они, были всегда во все времена и почти всегда их привлекали к шпионажу. Но это в прошлом. Она же живет сейчас здесь, в настоящем и не собирается больше туда никогда возвращаться.

Спустя час Ника с племянницей остановились у дверей девятиэтажного дома. Девушка достала магнитный ключ от домофона и вдавила его в сверкающее красными точками отверстие. Дверь издала неприятный резкий звук, просигналив всем в радиусе добрых полусотни метров о том, что она открыта. Ника подумала о непрактичности такого рода свиста, словно жильцы сознательно созывают к себе в подъезд всех мало-мальски желающих прикорнуть на ступеньках, но она опомнилась, что это был бы самый простой вариант, а бывает и совсем по-другому… От тягостных размышлений ее отвлекла Лиза, ухватившаяся за ручку металлической двери и не желающая ее отпустить.

– Милая, мы не дойдем так с тобой домой от подъезда и за сутки! – произнесла она, строго глядя на ребенка.

Лиза лукаво улыбнулась, затем ее лицо вдруг стало очень серьезным.

– Когда ты со мной снова поиграешь? Когда мы съездим к Кире? – спросила она, все еще сжимая металлическую ручку.

– Я обещаю, что позвоню им, и когда они смогут, мы поедем к ним в гости.

– Ура! – прокричала Лиза и опрометью бросилась к двери квартиры бабушки, с которой она жила последний год.

– Аккуратно! – со смешком проговорила ей вдогонку тетя, и устремилась вслед за шустрым ребенком.

Поднявшись на третий этаж, Ника заметила племянницу, дожидающуюся ее у металлической двери.

– Я чуть не забыла, что ты ребенок, представляешь! Вот и решила не спешить! – подавив улыбку, сказала она.

– Звони! – потребовала Лиза и попыталась еще раз дотянуться до звонка.

– И чего это ты ростом не вышла? – пошутила Ника, наблюдая за очередной попыткой племянницы.

Девочка подавила вздох и замерла у двери, которая отворилась так внезапно, что она от испуга отскочила в сторону.

– Привет! Я знала, что это вы тут шумите! – улыбаясь, констатировала темноволосая, изящная женщина невысокого роста. Лишь морщинки вокруг глаз выдавали ее настоящий возраст.

– Привет ба! – пролепетала девочка, смутившись тому, что ее застали врасплох.

– Привет, мама. Как всегда, мы с Лизой решаем, кто из нас взрослый, а кому еще расти да расти! – смеясь, проговорила Ника и прошла внутрь просторной прихожей, где Лиза уже стаскивала сандалии, сидя на маленьком детском стульчике.

– Передаю, что называется из рук в руки, – с улыбкой сказала она и потрепала Лизу по щеке.

Немой вопрос читался в глазах женщины, и Ника не стала ничего умалчивать.

– Я бы рада остаться, но мне и правда нужно на встречу, – девушка посмотрела на наручные часы. – Если я не выйду сейчас, то точно опоздаю… Мы с Лизой немножко повеселились в новой компании, вот и не осталось ни минутки, – она заговорщицки подмигнула уже переобувшемуся ребенку и снова посмотрела на озадаченную маму.

– С каких пор у вас появились новые общие знакомые, с которыми вы весело проводите время? – женщина поочередно бросала взгляд то на дочь, то на внучку, точную копию своей мамы и тети в детстве, подавила нахлынувшую тоску и тяжело вздохнула. – С каких пор вы за моей спиной секретничаете? – с деланным любопытством спросила она. Требовательные интонации в голосе исчезли, и на ее лице отразилась наигранная обида.

– Вот еще! – со смехом прокричала Лиза и побежала в раскрывшиеся объятия своей крестной.

– Пока, Лиза, – произнесла с любовью Ника и сильно сжала девочку в объятиях. – Я обязательно сдержу слово, – прошептала она ей на ухо и, поцеловав, отпустила.

– Пока! – твердым голосом сказала Лиза и сильно-сильно заморгала в знак согласия. – Я буду ждать! Ты пообещала!

– Заканчивайте шушукаться! Айда приводить себя в порядок, и на кухню! – строгим тоном произнесла бабушка, ухватив внучку за руку, и мягко подтолкнула ее к двери в ванную.

Лиза послушно направилась умываться.

– Может, все-таки останешься? – тихо спросила женщина, глядя на дочь.

– Я честно опаздываю! – взмолилась та и обняла маму. – Спасибо. В следующий раз обещаю, что останусь на целый день. Честно! – убедительно произнесла Ника и, попрощавшись, направилась к входной двери.

– Только смотри! Больше никакие отговорки не принимаются! – заявила мама, скрывая улыбку.

– Кто бы сомневался! – проурчала девушка и зашлась смехом.

Тяжелая дверь закрылась за ее спиной и Ника почувствовала облегчение, когда раздался двойной щелчок. Мама следовала ее совету.

Домофон, конечно же, необходимость, но даже он не может препятствовать проникновению в подъезд нежеланных гостей. Таких везде полно и к своему большому сожалению, Ника подумала о том, что со времени экономического кризиса и мирового помутнения сознания, их становится все больше и больше. Люди все чаще предпочитают зарабатывать деньги скользким легким способом, нежели посредством ежедневной рутинной работы. Однако, даже в этой рутинности многие старательные исполнители находят свое удовольствие… Звучит смешно, будто рутина похожа на паутину, которая затягивает все больше… Чем сильнее пытаешься вырваться, тем сильнее тебя заворачивают в липкий кокон, чтобы потом при необходимости (которой у представителей паукообразных является естественный голод) съесть тебя на трапезе линчевания, дабы кое-кто из начальства мог избавиться от раздражения и ярости, вызванной очередным провалом в добросовестно выполненном деле, мумифицированным исполнителем. Причем провал может быть непосредственным следствием неуравновешенности или излишней концентрации над продумыванием малейших ходов этого неудавшегося дела, собственно говоря, самим же руководством, а слетели ни в чем неповинные головы… Хотя, пожалуй, лучше голове слететь с плеч до того, как ее еще и на кол насадят для всеобщего обозрения… – Ника тяжело вздохнула и ускорила шаг. – Ведь могут снять, а потом обдуматься и пересмотреть свою поспешность. Только, несмотря на мастерство хирургов и достижения в медицине, голову без последствий просто так на место не приклеишь, человека жаль – будет всю жизнь мучиться да работать на логопеда, а то и вовсе, если перестараются с головой, на место ее не приклеишь. Мозг не сплетение нитей ткани и его не заштопаешь, и без того бездумных исполнителей, не уступающих похоже даже зомби, развелось слишком много, да и страдают в первую очередь они сами… И не только, а ведь можно было бы все предусмотреть… Впрочем, не все. Даже самые лучшие аналитики или спецы не в силах все предвидеть… И сама я когда-то попалась в эту ловушку', – подумала Ника и прошептала:

– Почему я не осталась в Минске, когда была так нужна?

Ее лицо исказилось от гримасы смешанных чувств. Она села в свою машину, припаркованную недалеко от только что оставленного дома и осторожно выруливая, медленно выехала на проезжую часть.