Текст книги "Спецы: охота за головами (СИ)"

Автор книги: Елена Рабецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Шиф открыла глаза.

Отрицая закон гравитации, роса стала подниматься вверх, словно левитировала под действием невидимых сил. Девушка подняла ладонь и коснулась маленького водного шара. Палец соединился с атласной поверхностью и бесследно поглотил прозрачную каплю.

Вокруг парили сотни маленьких водных шариков, словно мыльные пузыри, выдутые через трубочку.

– Они следят? – сквозь сомкнутые губы спросила Шиф. Пузырьки лопнули, осыпав ее лицо брызгами. – Оказывается, всего лишь шаг или тонкая черта отделяет ощущение холода от жгучего иссыхания, – заключила она и замолчала, приблизившись к заасфальтированной дорожке вокруг развлекательной площадки.

Пирамида влекла к себе, своей странно знакомой мерцающей энергией. Даже столь небольшая копия из диорита, могла привлечь к себе спеца.

Сила пирамиды – неведомая науке энергия, сокрытая за замками уст посвященных, никогда не будет раскрыта ими добровольно. Лишь нужда заставит ведающих тысячелетние тайны, разомкнуть уста истины и поведать смысл и силу банального трактуемого детища стереометрии.

Сила пирамиды – в обезличенной красоте, а красота в пространственном совершенстве, сокрушающем всеведущие умы и бахвальство выдающихся ученых, преклоняющихся перед свойствами столь странно простого и одновременно возвеличенного в тысячелетиях подарка неведомых создателей.

Ника подошла к массивному камню, павшему ниц перед стволом полувековой сосны. Она прикоснулась к холодному морениту и провела ладонью по его поверхности, отполированной природной стихией.

– Объект найден, – произнесла Шиф достаточно громко, чтобы наблюдавшие за ней могли расслышать сказанные ею слова. – Конец фи-саги. – ровным голосом добавила она, наклонившись к основанию камня, и вытащила пирамиду из углубления, сделанного в земле под центром каменной глыбы.

Волшебная копия пирамиды манила внутрь своего существа, словно подпитывая желание уменьшиться и забраться в копию египетских пирамид, затачивающих тупые лезвия и могильным смрадом отделяющим жизнь снаружи. Камень о камень высекает искры, из которых разжигается пламя. Но камень и колебания, ведут к трансформации второго и жизни первого, увековеченного, как символ достижений и предел допустимых знаний грядущих поколений, возвышая среди смертных бессмертность творения неизвестного разума.

Поглаживая поверхность фигуры, лежащей на левой ладони, Шиф почувствовала, как иглы холода стали вонзаться в сердце. Остылый в мгле, обреченный на ночь в земле, диорит стал забирать тепло, словно паразит-пиявка впившаяся в свою новую жертву и высасывающий из нее соки жизни.

Цельная диоритовая мини-пирамида была живым организмом, обличенным в камень и попирающим многие известные людям законы. Форма камня обрекала его на жизнь паразита, дабы в будущем стать медицинской пиявкой для всезнающих обо всех и всем и не сведущих в самой важной энергии, таящейся за границами наших сенсорных систем, не способных использовать негативную энергию и познать ее так, как мы знаем самих себя.

Странно открывать новые грани жизни, но еще страннее становится от осознания того, что они были уже открыты несколько десятков тысячелетий назад и уперлись в известняковые и диоритовые стены пирамид, с их смеющимися над современниками-историками пустыми глазницами саркофагов полубогов-полулюдей, бесследно исчезнувших с лица земли и возрождающихся в новых поколениях человечества с измененным геномом, которые выдавлены в область непонятного, а значит, не имеющего право на существование в сфере разумного действия нанотехнологий.

– Сколько времени вырезали пирамиду? – достаточно громко спросила Ника и подбросила фигуру вверх, наблюдая за движениями граней, вращающихся в воздухе.

– Довольно долго, учитывая твердость материала по шкале Майосса, – ответил знакомый голос позади нее.

– А я, было, подумала, что для кое-кого это была очередная дорогая забава.

Голос недовольно засопел.

– Я бы не стал так предвзято относиться ко мне… – с каждым звуком голос становился жестче, после чего перерос в рычание и оборвался.

– Вы принимаете новый уровень игры? – спросил он спустя минуту.

Шиф в очередной раз поймала диорит и швырнула его позади себя.

– Поосторожнее! – человек взвыл от переполняющего его гнева.

Пирамида воткнулась острой вершиной в дерево и замерла.

– А разве новый уровень не предполагает ощущений поострее обычных? – с иронией заметила Ника и повернулась.

– Ощущений – да. Но ощущений острия диорита… Ни в коем случае это не допустимо!

– Как команда? – игнорируя выпад рефери, поинтересовалась Шиф, и получила мысленный ответ до того, как он был озвучен.

– Они легко отделались… жаль. Все ожидали более драматичной развязки… – необдуманно правдиво ответил обладатель смутно известного голоса.

– Это поправимо.

Нарочитая любезность насторожила незнакомца.

– В каком смысле? – не на шутку нервно спросил он.

– В самом что ни на есть реальном.

– Это угроза? – возмутился голос.

– Я лишь предлагаю заострить ощущения рефери, не хватившим полученных впечатлений от фи-саги.

Незнакомый голос подавился слюной и закашлял.

– Игра окончена. восемь на курс – ваши. Деньги перечислят на ваш счет, открытый несколько минут назад.

– Я ведь могу отказаться от денег в пользу команды, Магнит.

Голос нервно вздохнул.

– Как вы определили? Тембр был изменен.

– Когда человек чеканит вопросы и ответы – можно это считать его специфической особенностью, проявляющейся в напряженной ситуации, – мягко подчеркнула Шиф. – Мое предложение выполнимо?

– Вполне… восемь на ваш курс между всеми игроками… Уже сделано.

– Когда новая игра?

– Терпение, Шиф. Терпение… Вам позвонят, – закончил он

– Только не тяните. У меня иногда появляется неотложная работа.

Человек хмыкнул, не скрывая веселья в голосе.

– Мы пренаслышаны о вашей неотложной работе от очень активного члена жюри.

– Неужели? И кто же этот милостивый сударь, столь щедро посвящающий организаторов в свои сомнительно-простые дела? Возможно, организаторы и есть те самые добропорядочные люди, что так часто обращаются ко мне для улучшения своей работоспособности в бесовски разыгравшейся стране? Или это их великие поводыри в благорастующую светлую жизнь непременуют организовывать фи-саги для улучшения сна и пищеварения? О! Я, кажется, догадалась! Меня осенила безумная мыль! Право, мне даже постыдно ее произнести, дабы не ранить чувства организаторов столь великолепного развлечения! – воскликнула Ника и чуть не задохнулась от давящего смеха.

– И что же это за столь безумная мысль, которую вы не можете осмелиться произнести?

– Ну… она столь безумна, что я предпочту ее не озвучивать, любезный Магнит, – уклончиво ответила Шиф.

– О! Не стоит волноваться за чувства организаторов…. Смею вас уверить, что они менее ранимы, чем могли бы показаться при личной беседе.

Ника стала поглаживать камень, на котором по-прежнему сидела.

– Раз так… Я почему-то предположила, что возможно есть уровень игры вне нашего скромного обиталища, а за пределами страны… Или включая ее в широкомасштабную сеть по всему миру… Только не спешите высмеивать мои безумные мысли! Я вас об этом прошу! – театрально наигранно стала умолять Ника.

Человек промолчал, словно подавился костью, борясь с желанием вспороть себе горло, чтобы вытащить ее наружу

– Я не хотела никого обидеть! – наигранно воскликнула Ника и вскочила с камня.

Человек оправился от потери речи и замер, вглядываясь в ее лицо.

– С новым уровнем, Шиф. – сконфуженно промямлил он и поспешил удалиться из поля зрения игрока.

Утро взяло свое. Мягко согревающий солнечный свет разлился по импровизированной поляне. Ника спрыгнула на землю с каменной глыбы и направилась по дорожке к берегу острова.

Глава 18

Славик зашел в столовую, без устали сонно протирая глаза и зевая.

– Наконец ты встал! – смеясь, пролепетала Кира и бросилась к брату.

– Нечего было меня ночью будить! – пожаловался подросток и уселся на свое место. – Всем доброе утро, – добавил он и ухватился за вилку и нож.

– Куда только все это девается? – двусмысленно спросил Кирилл, заканчивая завтракать.

– Что девается? – переспросил Славик, жуя отрез отбивной.

Спец довольно хмыкнул.

– Да ты целыми днями только и ешь, что свои отбивные, будто другой еды не существует! Ты же даже к гарниру иной раз не притронешься, а от мяса и кусочка не оставишь.

– Да-да-да! – подтвердила Кира и вернулась к поглощению творожного десерта.

– А что тут такого? Тебе жалко? – Славик улыбнулся и продолжил жевать свой излюбленный завтрак.

– Этого еще не хватало! – подняв глаза к потолку воскликнул спец.

Славик задумался.

– Если честно… Я хочу быть таким же сильным, как и ты, – серьезно сказал он и продолжил жевать.

Кирилл, прищурив глаза, посмотрел на подростка и стал допивать кофе.

Славик, было, открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и не проронил ни слова.

Сестра с наслаждением смыкала губы, занеся десертную ложку в рот, и причмокивала, жуя полным ртом сладкий творог.

– Ты ей аквариум сделал? – ехидничая, поинтересовался подросток и стал попивать чай с булочкой.

Кирилл отрицательно помахал головой.

– И как же ты избавился от ее нытья? – удивился он.

Кира захохотала и положила ложку с творогом на булочку брата.

– Это что еще такое? – обиженно спросил он, стряхивая со своего десерта ненавистный творог.

– Кальций и белок необходимые организму для полноценного роста, – ответил за Киру спец.

– Какой еще кальций? Зачем он мне нужен! – делая вид, что несомненно прав он, Славик демонстративно стал вытирать салфеткой остатки творожной пасты.

– Вот когда начнут волосы выпадать и с легкостью ногти отламываться, не говоря о головной боли и прочих напастях, тогда ты будешь есть не только одно мясо! – поучающее произнесла Вика, проходя в столовую.

– Прислушайся к мнению специалиста! – добавил спец и встал из-за стола. – Я жду тебя за гаражом. На тренировку. Попробуй только улизнуть! Я тебя за шиворот притащу! – тоном, нагоняющим страху, завершил Кирилл и удалился.

– Что я ему сделал? – обиделся подросток и отставил кружку подальше от себя. – Зачем мне нужны его тренировки?

Ник сел на стул напротив Славика.

– Чтобы постоять за себя в критической ситуации или помочь, а не стоять как истукан, не зная, что делать: кричать 'Караул!', 'Помогите!' или рвануть на утек.

– Никуда я не побегу! Я помогу! – стал оправдываться подросток.

– Вот и я о том же! Ты компанию бедняге составишь, герой-неудачник.

– Никому я компанию не составлю! – сердито возразил он.

– Тогда покажи, что ты будешь делать, если на тебя нож наставят и намекнут сделать выбор…

– Жизнь или деньги! – воскликнула Кира и спрыгнула с высокого стула на пол.

– Я не про грабителей, Кира… Их у нас, как крыс, почти всех переловили… – Кира надулась. – Да, впрочем, допустим, что так… что тогда?

Славик замялся.

– Сам видишь, против ножа или другого оружия руками махать не умеючи – безрассудство, уж лучше сразу отдать то, что требуют, а потом обратиться куда следует.

– Не мучай ты его! – попросила Вика.

– Я пошел за гараж, – смирившись, скороговоркой сообщил подросток и направился на улицу.

Кира следовала за ним по пятам.

Славик обернулся.

– А тебе чего нужно? – спросил он у ввязавшейся за ним сестры.

– Ты не видел мой плудик? – с обидой спросила Кира и потащила брата за руку.

– Какой еще плудик? – опешил Славик.

Кира засмеялась.

Спец тренировался с Лисом, издающим грозный рык и норовящим как можно сильнее покалечить противника.

Кирилл заранее приготовил несколько незатейливых орудий возможного нападения и разложил их в одну линию на газоне.

Славик взглянул на приготовленный набор для тренировки и сжался.

– Он меня тренировать собирается или хочет из меня отбивных наделать? – размышляя вслух, подросток поспешил удалиться от злополучного места.

– Ничего он с тобой не сделает! – запротестовала Кира. – Он – холоший!

– Ну да, конечно! Он тебе прудик сделал, вот он и хор… – подросток остолбенел, гладя на пруд двухметрового диаметра, в котором виднелись миниатюрные развалины какого-то знакомого старинного сооружения.

– Ну, как оценит специалист? – поинтересовался Кирилл, вытирая полотенцем торс.

Славик недоумевающим взглядом блуждал по лицу спеца, соотнося увиденный шедевр с хладнокровным убийцей.

– Ты, чего молчишь? – Кира в очередной раз дернула брата за рукав. – Как мой плудик?

Славик, наконец, сумел оправиться от потери дара речи.

– Твой прудик просто супер! Будь я одним из этих сомов, не против был бы в нем поплавать!

– Ну-ну! – выдавил спец сквозь растянутые в улыбке губы. – Я могу организовать тебе такое купание. При желании, конечно же.

Славик не дослышал сказанного опекуном. Он заворожено смотрел на стеклянно-керамические развалины греческого амфитеатра, покрытые нежно-зелеными речными водорослями.

– А откуда здесь трава? Она за ночь выросла?

– Почти, только это не трава, а водоросли, – ухмыляясь, ответил спец. – Я ей в этом немножко помог.

– Ты вырастил эти водоросли?

– Что-то вроде того, Славик. Нужная температура, состав, плюс некоторые минеральные добавки – в итоге ускоренный рост в оптимально благоприятных условиях.

– Ну, ты даешь, дядя Кирилл! – констатировал Славик, наблюдая за плавающими в прозрачной воде сомами. – Ты их кормить собираешься? – поинтересовался он у сестры.

– Будто бы нет! – раздосадовано ответила Кира и вытащила из кармана сарафана пластмассовую коробочку.

– Там что? Соль? – пошутил он.

– Вот еще! – воскликнула Кира и отодвинула брата в сторону. – Не мешай!

Девочка открыла контейнер и стала высыпать в воду его содержимое. Задержавшись на поверхности пруда, сваренные крупинки перловки одна за другой стали опускаться на дно.

Все три сома настороженно отплыли к противоположному от места кормежки краю и стали зарываться в песчаное дно, поднимая вверх водные облака пыли из золотистой мути. Наконец, успокоившись, одна рыбка подплыла к россыпи белых бусинок вытянутых у дна и мгновенно проглотила одно перловое зернышко.

– Ула! – закричала Кира и уселась на корточки у самого края своего небольшого водоемчика.

– Только не составь им компанию! – предупредил спец и, положив руку на плечо Славика, повел его тренироваться.

Кира осталась заворожено смотреть на сомов, поглощающих приготовленный завтрак. Солнце пробивалось сквозь листья березы и играло на спинах, снующих по дну, рыб.

Кирилл опустил руку с плеча Славика и мягко подтолкнул его в сторону импровизированного оружия дожидающегося тренировки. Спец подхватил с газона две метровые палки. Подросток застыл на месте.

– Мы будем драться на этих корягах? – недоумевая, пробормотал он себе под нос.

– Я бы так не сказал. С чего ты это взял?

– Ну, я… может… – промямлил Славик, путаясь в словах.

– Держи! – Кирилл бросил ему палку.

Славик неуклюже поймал ее обеими руками и чуть не ударил деревянным концом себя по лбу.

– Чувствую, Вике работы сегодня прибавится, – с досадой сказал спец.

– И что я должен с ней делать? – Славик обреченно поднял палку перед собой, держа ее в вытянутых руках.

Кирилл засмеялся.

– Ты собираешься лопухи оголять или со мной драться?

Подросток недовольно опустил палку и уткнул ее концом в землю.

– Славик, что главное в любом сражении, для обороняющегося? – строго спросил спец.

– Победа, наверное, – недолго задумываясь, ответил подросток.

Кирилл покачал головой.

– Дело не только в победе или проигрыше.

Славик пожал плечами.

Спец провел кистью левой руки по мышцам правой, в которой удерживал палку.

– Человек может иметь много энергии, но не умело ею пользоваться. Даже спецназ обучают не столько искусству нападения, но в первую очередь – обороне. Убить можно всегда. Способов – десятки. Сложнее сохранить человеку жизнь, если от нее зависит жизнь других – он может стать информатором, а значит еще хоть чем-то послужить. Технически, спецы более совершенны в овладении своим собственным телом и для них нет нужды использовать оружие по пустякам. В данном случае они используют самое совершенно в мире оружие… – Кирилл посмотрел на подростка.

– Голову? – сомневаясь, спросил Славик.

– Не в прямом смысле, но ты прав. Самое совершенное в мире оружие – разум. Именно благодаря разуму и были созданы самые разнообразные виды оружия… Но просто теории не достаточно, важнее то, как человек наносит удар и как он его держит. Ударь по моей палке, так, как умеешь.

Славик замахнулся и, не целясь, стукнул по палке спеца, мгновенно бросил свое 'оружие' наземь и, отскочив в сторону, стал тереть ладони друг о дружку.

– Теперь подними ее обратно, и удар нанесу я.

Славик, протестуя, замахал головой и попятился назад.

– Не глупи! Я не собираюсь бить со всей силы. Это не обязательно.

Подросток остановился и, решившись, поднял палку.

– У всего есть свои слабые места, Славик, – спец взмахнул своей палкой и, рассекая воздух, ударил его по импровизированному оружию. Палка Славика треснула. – Для защиты важно именно то, как ты отбиваешь удары. К примеру, если бы это была твоя рука, – Кирилл кивнул в сторону сломанной палки, – последствия очевидны. Чтобы этого не произошло, движения твоих рук должны быть скользящими. Не забывай, что скала, движущаяся на другую скалу меньших размеров, выигрывает всегда, но скользящие движения – лучшее средство обороны от противника любой силы. Тем более, что они позволяют обратить силу противника против него самого.

– Но почему?

– Почему? Ты спрашиваешь меня почему? Ты на свою руку посмотри и вспомни учебник по анатомии.

– И что с того?

– Ну, ты и упертый, пацан! Головой думай! Что у тебя под кожей?

– То, что и у других! – осторожно ответил Славик, сосредоточенно глядя на свою руку. – Мышцы.

– А ты помнишь, какое назначение мышц рук и ног?

Славик надулся и медлил с ответом. Спец терпеливо ждал, подняв для него новую палку.

– Мышцы сгибатели и разгибатели конечностей.

– Да, Славик… Совершенная защита состоит именно в том, чтобы использовать знания, известные сотни лет, и позволяющие выиграть без особых физических усилий, и тем более без травм.

– Но, как можно использовать знания о расположении мышц для успешного сражения?

– Это очень легко, Славик. Мышцы сгибатели – позволяют сгибать руки и ноги. Мышцы разгибатели?

– Позволяют разгибать их, когда нужно. Это я уже понял! – раздосадовано заявил подросток.

– Именно так. Даже самый легкий удар по мышцам-разгибателям приводит их в действие, тем более, достаточно сильный удар.

– То есть, я могу ударить нападавшего, и его мышцы сделают работу за меня?

– Да, Славик. Какова бы ни была концентрация и физическая сила человека, власть рефлексов значительно выше. Удар, по такого рода мышцам, приводит в действие скрытые физиологические механизмы и человек волей-неволей следует им, даже не осознавая почему. Скользящие движения по этим мышцам, а не удары по ним, также активизируют их функцию.

– Значит, чтобы победить – не обязательно быть сильнее противника?

– Нет, Славик. Нужно быть сильнее.

– Но ты же…

– Не в физическом плане, – спец несколько раз легонько постучал указательным пальцем по своему виску.

– Даже у тебя я смогу выиграть?

– Если научишься владеть своим телом с помощью своего разума – без проблем… Загвоздка в том, что этим приемам начинают обучать всех спецов-людей. Хотя они и предпочитают использовать внешне более эффектные приемы для демонстрации своей физической силы… например, фиксированные удары по болевым точкам приносят страдания противнику, в то время как скользящие удары по избранным мышцам демонстрируют превосходство разума над телом. Они менее болезненны, но более поучительны… Однако, есть особая категория людей, которые понимают доводы лишь в том случае, если у них сломано несколько костей. Это, так называемая категория, одаренных физической силой и обделенных в умственном плане… Сила на силу порождает смерть – осознав это можно сохранить жизнь, но лишь в том случае, если это осознает и твой противник. В таком случае у тебя все равно остается два выбора: убить или оставить его в живых, использовав тактику нападения, а не защиты. Она намного проще и столь же коварнее.

– Потому что мое нападение могут использовать против меня?

– Да. Твою силу могут использовать против тебя самого, но существует несколько точек на теле человека, одно нажатие на которые позволяет убить или лишить чувств на очень длительное время.

Славик в немом отчаянии посмотрел на опекуна.

– Так, как ты тогда отключил дядю Ника? – Славик опустил глаза вниз и увидел, что спец сжал кулаки.

– Да. Даже десять человек не станут проблемой в таком случае.

– Десять?

Кирилл улыбнулся уголками рта.

– Их сила – становится твоей силой, и никто не сможет тебя остановить кроме твоего собственного тела. Ему может надоесть излишняя концентрация. Тогда, сыграв с тобой злую шутку, оно может позволить тебе умереть… Второе правило, которое ты должен запомнить – истина рождается не в сосредоточении, а в абсолютном расслаблении. Это означает, что отбивая или нанося удары, ты должен давать своему телу отдыхать во времени между их зарождением и реализацией. Если ты не сделаешь этого – ты проиграл. Максимальная концентрация в момент нанесения своего удара и максимально возможное физическое расслабление в перерывах между ударами.

– Но как можно расслабиться физически, если тебе метят в голову? – Славик недоумевал.

– Искусство защиты нацелено на помощь себе, властвование разума над телом, в то время как грубая сила нападения направлена на подавление и властвование над разумом другого человека, через его тело. Тот, кто стремиться к такого рода власти, в конечном счете, проигрывает всегда, даже если земля под его ногами усеяна горами трупов. Разум всегда был сильнее тела. Именно он управляет нами – это жизненно важная закономерность для процветания человеческого рода. Но когда разум помутнен жаждой власти и денег – он становится одновременно и сильнее и слабее разума обороняющегося.

– Почему сильнее и почему слабее? Я не понимаю!

– Сильнее потому, что для него перестают существовать запреты. Больше нет ничего невозможного и недозволенного… А слабее… потому что он сам отбрасывает себя за грань своего собственного я… Попробуй еще раз нанести мне удар.

– Я не могу…

– Что ты не можешь?

– Я не могу сконцентрироваться! Не получается!

– Смотри на точку, по которой хочешь ударить – это главное правило. Есть еще одно: не забывай следить за движениями противника.

– Смотреть на точку и одновременно наблюдать за противником? Разве это возможно?

– Более чем. Объем и распределение внимания можно развивать. Для этого и нужны тренировки… Фактически, мы воспринимаем мир целиком, не выделяя объектов, и лишь потом доминирующие желания выделяют их из общей массы. Происходит это за сотые доли секунды и нам кажется, что мы сразу выделяем объект, а затем досматриваем его окружение – это заблуждение большинства людей, вызванное иллюзией восприятия нами пространства.

– Я… попробую, – минута молчания и бездействия. – Я готов.

Подросток сделал шаг вперед и с силой ударил посередине палки спеца, на которой сконцентрировал свое внимание. Палка подростка треснула.

– Очень неплохо, – похвалил Кирилл.

– Неплохо? – с досадой переспросил Славик и руками доломал свое нехитрое оружие.

– Очень даже неплохо! – подтвердил спец.

– Но я…

– Ты малость перестарался, – пояснил Кирилл.

– Перестарался?

– Именно так, Славик. Твой удар был очень даже неплохим.

– Но, почему она сломалась?

Спец бросил подростку свою палку и взял еще одну с газона.

– Ты запомнил о концентрации и совсем забыл о скольжении.

– О скольжении? Но я ведь так не переломаю твою палку!

– Тебе еще раз показать?

Славик отрицательно замахал головой.

– Как это сделать?

– Твоя палка должна застыть на точке удара и, лишь затем, заскользить. Но ни в коем случае не застывать на этой точке как конечной – энергия отдачи переломает все, что угодно, поскольку она сильнее энергии воздействия.

– Но ведь сила действия – равна силе противодействия!

– Да-а, – задумчиво протянул Кирилл, – но следует учитывать, что воздействующий объект застывает на сотую секунды, тогда как объект противодействия начинает двигаться не просто по инерции, а по спирали с нарастанием скорости движения и лишь достигнув определенной точки, она начинает снижаться. Фиксация и скольжение позволяют использовать энергию противодействия. Это одна из самых успешных тактик ведения рукопашного боя.

– Тактик ведения рукопашного боя?

– Да.

Славик стал ковырять землю палкой.

– А сколько их?

– Основных – десяток-два. Смешанных – сотни.

– Сотни? – подросток запнулся. – А какими из них владеешь ты?

Кирилл закатил глаза и, тяжело вздохнув, ответил:

– Почти всеми.

Славик начал задыхаться от раздирающих мозг эмоций.

– А это сколько? – Кирилл молчал. – Сколько у тебя обозначает 'почти все'?

– Сотни две.

– Двести тактик ведения рукопашного боя?

– Да… В основном нападения или атаки.

– Нападения? – подросток чуть не выпустил из рук свое нехитрое оружие. А какая из них самая совершенная?

Кирилл на секунду закрыл глаза.

– Есть одна почти совершенная и непонятная для сторонних зрителей тактика нападения. Она же может быть использована как тактика защиты.

Спец посмотрел на охотничий нож, лежащий на земле. Он резко согнулся и подхватил оружие за лезвие.

– Держи. – Кирилл протянул подростку нож рукоятью вперед.

– Я не…

– Никаких 'не'. Только 'да' на тренировках.

Славик забрал вздрагивающей рукой нож и, храбрясь, неуклюже зажал его в руке.

'Не надо!' – нашептывал ему тихий внутренний голос.

– Что мне делать? – обреченно спросил он.

Попробуй на меня напасть.

– Что? Напасть на тебя?

– Да.

Славик не шевелился.

– Живо и без колебаний, иначе я попрошу Киру.

– Ты сума сошел? – закричал подросток и после минутного колебания бросился на спеца с ножом, размахивая им из стороны в сторону. – А-а-а!

Кирилл стал претворять движения Славика, уклоняясь от соприкосновения с острым, как бритва, стальным лезвием. Каждый новый взмах постепенно перерастал в резкие подергивания нападавшего, в стремлении добраться до руки противника, мелькающей в опасной близости от холодного оружия.

– Противника нужно чувствовать, – произнес, уклоняясь, спец. – Даже его нож, может стать естественным продолжением тела обороняющего в руках нападающего. Человек в силах управлять собой, но он бессилен от тысячелетних инстинктов, о которых я тебе уже говорил.

Кирилл сделал взмах рукой вокруг запястья Славика, тот вскрикнул от боли, выронил нож и, потеряв равновесие, упал на газон.

– Что ты сделал? – сказал он, всхлипывая, и стал массировать покалывающее запястье.

– Я? Я разве к тебе хоть раз прикоснулся? – усмехаясь, ответил спец.

Славик пробормотал что-то невнятное.

– Я ничего не расслышал! – сетуя на плач подростка, заметил Кирилл.

– Нет! – пересилив себя, выдавил он.

– А кто же причинил тебе боль?

Славик с досадой посмотрел на лежащий у его ног нож.

– Я сам.

Кирилл кивнул.

– Почему ты сделал такой вывод?

Подросток посмотрел исподлобья в холодные глаза спеца.

– Я сам виноват! Вот почему!

Кирилл сострадальчески улыбнулся.

– Нет, Славик. Ты не виноват.

– Что? – возмутился он, его брови приподнялись. – Я не виноват? А кто?

– Никто, – спокойно ответил спец. – Природа каждого человека неотделима от него. Самые первые и самые сильные в нас – это наши инстинкты.

– Да знаю я! Ты мне уже третий раз сегодня это повторяешь!

– А тебе все еще не дошло. – Кирилл покачал головой.

– Что я опять не то сказал?

– Дело не в том, что ты сказал. А в том, что ты думал о том, что сказать, но совершенно меня не слушал! – Кирилл сверкнул глазами. – Какой самый сильный инстинкт у человека?

Славик надулся.

– Думай, а не строй иллюзорные планы насчет реванша.

– Инстинкт… самосохранения… Я не уверен…

– Он не уверен! Почему даже зная ответ, ты всегда сомневаешься?

– Потому что ты на меня давишь! Вот почему!

Кирилл подхватил нож и приставил его лезвием к шее Славика, он испуганно дернулся в сторону и оторопел.

– Так ты будешь думать лучше? Я сомневаюсь, – спец опустил нож. – Отвечай!

– Инстинкт самосохранения! Доволен?

Кирилл проигнорировал вопрос.

– Инстинкт самосохранения или, как его еще иногда называют 'инстинкт выживания', самый сильный в человеческой природе… В экстремальной ситуации, вызывающей дискомфорт или угрозу жизни, человек благодаря своей природе инстинктивно уклоняется от этой угрозы чтобы сохранить хрупкое равновесие комфорта… Аналогичная ситуация и в том случае, когда к твоему горлу приставлен нож. Тело само стремится уклониться от опасного лезвия, при минимальной трате сил. С другой стороны нападающий может использовать это, чтобы вынудить твое тело отреагировать определенным образом. Зная природу человека и его инстинктивные бреши в обороне, можно вынудить его нанести себе увечья или даже убить самого себя, лишь осуществляя резкие, продуманные движения, вызывающие инстинктивную, неконтролируемую разумом ответную реакцию со стороны обороняющегося.

Кирилл ухватился за руку подростка и поставил его на ноги, затем вложил нож в его руку.

– Нападай!

Славик попытался нанести удар ножом в живот спеца, но тот с легкостью уклонился, сделав ложный рывок вправо. Подросток сделал шаг в сторону мнимо уклоняющегося Кирилла, но упустил момент, когда он вернулся на свое первоначальное место.

Со стороны, движения подростка и спеца походили на разучивание па странного современного танца.

Нападавший замахнулся вправо, Кирилл сделал очередной ложный выпад в сторону и нож разрезал воздух, не задев его. Подросток зажал оружие еще сильнее. Кирилл со всей силы замахнулся правой рукой по его руке, сжимающей рукоять, тот инстинктивно дернулся, и лезвие ножа засвистело, приближаясь к груди подростка. Спец успел подставить ладонь левой руки, закрыв Славика от ножа, зажатого его собственной рукой.

– Черт! – прорычал Кирилл, когда лезвие стало скользить, проколов ладонь насквозь, пока не остановилось удерживаемое рукоятью в его ладони.

Славик побелел и отпустил нож, царапнувший его собственную кожу под рубашкой.

Со стороны гаража донесся оглушительный свист. Ник злорадно засмеялся, хлопая в ладоши.

– Гений чуть не убил ученика! – саркастически провозгласил он.

Славик не смог отвести свои широко раскрытые и застывшие от панического ужаса глаза от ладони спеца, из которой торчал воткнутый им нож. Его лицо исказилось гримасой душевной боли.

Ноги словно вросли в землю и не слушались подростка, всем сердцем желающего вытащить нож из руки опекуна.

– Кажется, урок окончен! – вызывающе сказал Ник, в его глазах сверкало яростное разочарование. – А ведь я чуть не убедил себя, что ты неплохой для пацана учитель!