Текст книги "Спецы: охота за головами (СИ)"

Автор книги: Елена Рабецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Что? – возмущенно спросил Кирилл. – Но… в чем это проявлялось?

– Люди слабоумные могут обладать уникальной памятью, но обделены в мыслительном плане… Когда твой разум заполнен прекрасными штампами, исчезает необходимость самостоятельно думать – ведь уже есть ответ, – минимум усилий и работы мышления по поиску нужной информации и фотографическая память играет злую шутку с ее обладателем, особенно если он всего лишь ребенок, запутавшийся в своей собственной уникальности.

– А что было потом? – спросил Славик, делая очередной ход.

– Я очень любила читать, но интуитивно бросила это занятие… – уклончиво ответила Ника.

– И что? – назойливо допытывался подросток.

Ника тяжело вздохнула и обреченно улыбнулась.

– Я знала больше чем старшеклассники, но это не просто поражало учителей – это приводило их в бешенство… Славик, ты хоть можешь себе представить, что значит, например, объяснять ребенку азы геометрии, когда он в уме решает задачи по стереометрии лицейского уровня? Это очень забавно… только не для учителей. Их злость, восхищение, зависть, негодование, обида и даже ненависть – я все это слышала в их мыслях, и не только… я чувствовала это каждой маленькой клеточкой своего тела и, лишь потом, они начали звучать как водопад в моей голове.

Славик удивленно посмотрел на Нику и захохотал на всю комнату. Кирилл тоже начал смеяться и лишь босс молчал.

– Все с вами ясно! – давясь от смеха, сказала Ника, прочитав их мысли. – Химия – твой любимый предмет в школе? Не так ли, Славик.

– Но почему ты тогда получила диплом об окончании вуза не в десять, а в двадцать лет? – спросил Кирилл, совладав с собой.

– О! А вы, оказывается, неплохо осведомлены о моей биографии…

Спец сжал губы.

– Я предпочла быть нормальным ребенком, в рамках обыденности жизни, чем поглощать эмоционально окрашенные мысли людей вокруг… но я нашла способ как развлекаться на уроках.

– Интересно и что же это за способ? – глаза босса заблестели от любопытства.

– Очень примитивный и столь же эффективный, что моя память по большему счету работала совместно с мышление, а не обгоняла его… Я стала играть в шахматы.

– На уроке? С кем? – удивился Славик.

– Я играла в шахматы сама с собой в своем сознании – мне было по-настоящему весело: ставить себе пат, шах и мат. проигрывать и выигрывать… а ведь я пыталась играть за двух разномыслящих игроков – это очень полезный опыт. Он столь же забавный, сколь и увлекательный… Я представляла, что играют любители или мастера. Очень полезно для развития самоконтроля… Мат.

Славик отодвинулся от стола.

– Неужели шахматы действительно настолько эффективны для развития самоконтроля? – спросил он.

– О да. Самоконтроль основан не только на воле, он подпитывается мышлением, то есть обоснованием того, зачем что-то делать…

– А когда вы стали играть в шахматы? – продолжал расспросы Славик.

– Я стала играть в шахматы после того, как обнаружила информацию об очень интересном случае, произошедшем в 1978 в красивейшем курортном городке Багио на Филиппинах, где проходил решающий матч на первенство мира между крупнейшими шахматными мастерами того времени – Виктором Корчным и Анатолием Карповым, ставший матчем между помощниками-спецами из их команд, активно мешающими противникам своих претендентов на победу…

– И этот факт зафиксировали? – удивился Славик.

– Его вообще-то не стали очень сильно афишировать за рамками турнира.

– А что было с вами дальше?

– Шахматы помогали мне не скучать на занятиях. А потом… я экстерном сдала экзамены в школе, когда все поняли, что я бездельничаю, и поступила в инъяз, который закончила тоже экстерном лишь для формального подтверждения уже имеющихся знаний. Я выбрала три языка из разных языковых групп: английский, китайский и арабский, чтобы ни у кого впоследствии не возникало вопросов, каким образом я выучила за год японский, греческий или немецкий, когда диплом имею всего лишь по трем языкам… Когда я училась в университете, один из преподавателей рассказал нам о немке, изучившей французский и русский языки во время второй мировой войны в бомбоубежищах, по художественным книгам на этих языках, без словаря. Впоследствии она выучила еще пять языков и сыграла важную роль в налаживании устойчивых межгосударственных европейских отношений… Мне же повезло больше. Достаточно было взять книгу на неизвестном мне до этого языке и прочитать несколько первых страниц, и я могла читать книгу, как если бы она была написана на родном мне языке… Возникало такое смешанное чувство сладостной тоски и томящей знакомости, что в памяти начинали всплывать фонемы и их правильное произношение… В некоторых культурах считают, что люди рождаются не один раз… если это так, то в моем случае нужно было родиться столько раз, сколько существовало и существует языков.

– Вряд ли кто-то так расщедрился, – заметил Кирилл, неторопливо поднимаясь со стула.

– Я тоже так подумала. Уж проще дать знание, чем позволить обладателю самому его получить.

– То есть, вы можете расшифровать все языки, не расшифрованные до сих пор! – воскликнул Славик.

– Фактически да… но… я не могу… Еще не время, – воспротивилась Ника.

– Откуда вы знаете? Может быть, сейчас и есть то самое время! – настаивал подросток.

– Я верю тому, что слышу и… я внемлю предупреждениям и ограничениям в использовании своих знаний.

– А если они ценнее, чего бы то ни было в мире. Почему вы молчите? – недоумевал Славик.

– Когда я слышу сотни голосов на самых разнообразных современных языках – это очень весело, но… когда я слышу голоса на шумерском или другом, тысячелетия назад умершем языке, меня… пронимает безумная дрожь от их предостережений… И я предпочитаю прислушиваться… – Ника замолчала и сосредоточенно посмотрела на дверь. – Кто такой Юрий? – обескуражено спросила она и нахмурилась.

– Что? – удивился босс.

В комнату забежала Лиза и весело захохотала.

– Тетя Ника! Тетя Ника! у Киры такие красивые рыбки в пруду!

– Всем привет! – произнес вслед за ней мускулистый высокий мужчина с поседевшими на висках пепельными волосами и в идеально сшитом костюме. На его руках сидела Кира и бросала веселые взгляды на взрослых.

Глаза вошедшего встретились с глазами Ники. Она вздрогнула.

Человек замер, его скулы нервно подергивались. Кира перестала смеяться, почувствовав изменения, произошедшие в комнате. Лиза сжалась, глядя на тетю.

Босс настороженно переводил взгляд то на лицо вернувшегося Юрия, то на лицо Ники. В комнате воцарилась минутная гробовая тишина.

– Славик, покажи Кире и Лизе новые мультики, – невозмутимо сказал Кирилл и встал.

– Какие еще мультики? – в полном замешательстве спросил подросток и, криво улыбнувшись, недовольно скорчил лицо.

– Я не хочу мультиков! – запротестовала Кира.

– Дети, пожалуйста, – попросил спец и взглянул на Славика.

– Пошли, детвора. Съездим весь торт, а им ничего не оставим! – заявил он и направился к выходу.

Юрий опустил сопротивляющуюся Киру на пол и кивнул в сторону коридора.

Лиза последовала за девочкой, испуганно оглядываясь на Нику.

Дверь за детьми захлопнулась.

– Не ожидал вас здесь увидеть. Ника! – удивленно сказал Юрий и подошел к столу. – Честно признаюсь, вы застали меня врасплох.

– А я нисколько не удивлена, Юрий, – размеренно произнесла Ника, вперив взгляд в вошедшего.

– Вы знакомы? – озадаченно спросил босс.

– Ты же сам все понял, Стас. Похоже, они знакомы очень хорошо, – уныло проговорил Кирилл и отошел к окну.

– Как съездил? – требовательно спросил босс.

– Как всегда, – ответил Юрий, не отводя взгляда от лица Ники. – Они и до вас добрались уже?

– Как видите, Юрий. Житья от них не! – подтвердила она и невесело улыбнулась.

Юрий понимающе кивнул.

– Но почему вы бросили все и уехали?

– Это вы меня спрашиваете почему? – небрежно переспросила она.

Ника встала из-за стола и подошла к двери.

– Мне пора… Я сдержала обещание перед Лизой, но я больше не могу оставаться, – зловещим тоном продолжила она.

– Почему, Ника? – переспросил Юрий.

Она резко развернулась.

– Почему! – с болью в голосе воскликнула она и бессильно покачала головой. – Единственное условие, из-за которого я согласилась – безопасность моей семьи… любыми средствами, любыми способами… Что бы они не делали. Где бы они ни были… Я сдержала свое слово. Слово данное мне никто и не собирался… – ее голос дрогнул.

Кирилл повернулся к говорящим.

– Это из-за смерти отца Лизы? – спросил он, глядя на девушку.

– Зачем спрашивать, если вы знаете, похоже, больше чем я! – зашипела Ника.

– Юрий, что все это значит? – прорычал босс.

– Она работала на нас, босс, вернее… на нашу разведку… – ответил спец и его голубые глаза потемнели. – Ты нас убьешь? – спросил он остылым голосом.

– Зачем вас убивать… вы и так давно мертвы, – тихо сказала Ника и поежилась от холода. – Мне пора… я еще не закончила.

– Ты прекрасно знаешь, Ника, что у тебя нет другого выхода, – хрипло сказал Кирилл, подходя к ней.

– Я бы не стала так утверждать… Я могу убить вас и спокойно отправиться домой.

Спец подошел к ней вплотную.

– Ты хочешь меня убить? – он посмотрел в ее карие глаза и стал в них медленно тонуть. – Я – не против.

Кирилл прикоснулся кончиками пальцев к лицу Ники и нежно провел по смуглой щеке. Ника отдернула голову.

– Смерти ищешь? – притворно спокойно спросила она и отвернулась, пряча свое лицо.

– Ника, ты же сама только что поставила мне диагноз – я мертв… Давно мертв.

– Мне пора… – поспешно сказала она, не оборачиваясь, и направилась к двери.

– Подожди, – Кирилл ухватился за запястье ее правой руки. – Я… тебе грозит трибунал за закрытыми дверями.

Ника мягко освободила свою руку.

– Военный трибунал?

– Да… Я не прав?

Ника улыбнулась.

– Я не являюсь… – неохотно проговорила она. – Шпионы, агенты… как их еще называют, кажется борцы невидимого фронта… все это чушь… сложившееся представление никогда не соответствовало действительности… геройство, оружие, побеги, слежки… Все намного сложнее и это… слишком жестокое вранье, двойная, тройная игра… когда не узнаешь самого себя, нет… все намного сложнее… Открыто меня никто судить не будет, да и правовых основ никаких нет… – лицо Ники скептически исказилось. – Я ведь на самом деле была только переводчиком, пока не стала добывать секретную информацию для наших спецслужб, но я никогда не была военной и не имею никаких званий. Фактически для наших и чужих спецслужб я никто… Меня даже называли за глаза – Призрак… Вроде бы я и есть, с другой стороны меня нет, – она улыбнулась. – Там ведь никто даже не предполагал, не пытался соотнести личность неизвестного агента и личность смышленого в языках переводчика, но как им казалось, не более того… Военный трибунал мне точно не грозит.

– Тебе грозит кое-что похуже, – предостерег Кирилл.

– Возможно… – пренебрежительно сказала она. – Прощайте.

Ника направилась к выходу. У двери она внезапно остановилась и обернулась. Ее лицо потемнело от гнева и нарастающей тревоги.

– Сегодня утром… Следователь-стажер! Это вы подстроили? – ее голос звенел.

Босс кивнул.

– Но почему… Как вам удалось меня так провести? – с подозрением спросила она и апатично посмотрела в окно.

– С ним поработал Ник, – чуть слышно сказал Кирилл и стал к ней приближаться.

– Это… муж врача?

– Да, – обреченно ответил спец.

– Прежде мне… нам лучше никогда с ним не встречаться… я за себя не ручаюсь, – гневно сказала она. – Сегодня я из-за его работы чуть не довела до сердечного приступа замечательного человека!

С каждым шагом спеца, Ника ощущала, что в комнате становится горячее. Она взялась за дверную ручку и вскрикнула. Жар от двери подул в лицо… дверь превратилась в монолитную стену.

– Впечатляет, – произнесла Ника и перевернула ладонь. Взгляд упал на ожег, оставленный раскаленным металлом. Она подняла глаза и посмотрела на Кирилла. В его взгляде читалось раскаяние.

– Я не… – не договорил он и осекся, буравя взглядом ожег, будто бы от этого он мог испариться.

– А как насчет воды? – усмехнулась Ника.

– Какой воды? – настороженно спроси босс.

– Той, что в вас, – пояснила она. – Или я выйду сейчас из комнаты, или вы будете… умирать очень медленно и очень болезненно.

– Вода? – Юрий встал со стула. – Так это ты отправила своего связного в больницу с двадцати процентным обезвоживанием?

– Я выполнила то, о чем было условлено, – холодно ответила Ника, но никто ни на йоту не выполнил то, что было сказано мне… Я оставила семью, как мне казалось тогда, под надежным присмотром… И моя племянница осталось сиротой из-за того, что ее отца наши общие с вами знакомые, Юрий… втянули в одну смертельно опасную игру, посчитав, что он без труда справится со своей ролью… Но он был всего лишь очень хорошим спортсменом… игра, в которою его включили, стала для него последней… я ведь просила! – закричала она и в комнате закапал дождь, стремительно перерастающий в ливень… – их безопасность была одним единственным условием! Это единственное о чем я просила!

– Что ты делаешь? – заревел босс, глядя на свой антиквариат, который постепенно стал утопать в воде, медленно поднимающейся вверх.

Босс затрясся от злости, но не рискнул влиять на разъяренного спеца, так как, несомненно, поджарил бы кого-нибудь из своих подчиненных и самого себя в комнате, в которой все промокло насквозь. – Ты решила устроить нам потоп?

Ника не ответила.

Кирилл сел на стул и поднял лицо вверх. По нему стекала ледяная вода.

Все в комнате промокло насквозь и представляло собой плачевное зрелище, кроме самой Ники, казалось, вода невероятным образом обтекала ее тело.

Девушка протянула правую руку вперед и вода застучала по ее ладони, смывая ожег.

– Значит, вода? – напомнил Юрий и сел на стул у стены.

– Вода может дать жизнь, может убить, может исцелить или дать силы, чтобы исцелиться самому… даже звуки льющейся воды, плескающихся волн, стук дождя, удары капель по крышам, звук морского прибоя и грозы могут стать самым сильным обезболивающим с каким не сравнится даже наркоз, так как наше тело – вода почти на девяноста сотых… – как ни в чем не бывало, сказала Ника. – Она хранит информацию, забирает информацию и передает информацию… Она живет своей жизнью вне нас, пока мы не вмешивается в ее жизнь… И тогда она может злиться, обрушивая на людей потоки дождя, ураганы, снег и лед, скрывая все под своей толщей. Когда не остается ничего чуждого ей, она дает живому новый шанс… Замерзая вода обновляется, сбрасывая с себя негативную информацию и образует совершенные кристаллы – формулы жизни на земле. Циклы повторяются с той скоростью, с которой происходит развитие человечества. Когда оно ставит себя выше воды, выше самой своей сущности, тогда оно грозит быть стерто с лица земли, не смотря, на всю свою силу и приобретенную военную мощь… и лишь когда человек осознает свои ошибки, ему дается третий, сотый шанс… только… – Ника замолчала, глядя на воду, достигшую подбородка Кирилла.

– Только это будут другие люди, – холодно продолжил спец и встал. Он подошел к окну и разбил стекло.

– Думаешь, это поможет? – съязвила Ника. Юрий поднялся. – Законы физики действуют везде? Вода впитала в себя столько негатива, что готова их нарушить! – вторя словам Ники, вода стала подниматься вверх, не выливаясь через разбитое окно. Казалось, что между ней и улицей, возникла невидимая преграда.

Ника посмотрела на воду.

– Мы сами заставляем ее убивать нас, нарушая все правила.

Поток воды оторвался от пола и быстро поднялся к потолку, перечеркивая все существующие законы.

– Вы, кажется, очень хотели, чтобы я составила вам компанию, Станислав Анатольевич. – Ника улыбнулась, глядя на человека, с неподдельным страхом наблюдающего за водным вихрем, крутящимся над его головами. Его и без того тонкие волосы слиплись, с одежды стекали ручьи. – А ведь она поит и кормит нас и может быть очень даже милой, если с ней обращаться с уважением.

– Зачем ты это делаешь, Ника? – спросил Кирилл.

Вода стала закипать, и раздувающиеся пузыри начали отрываться от ее толщи и падать вниз.

– Ника, неприятности нам не нужны, – настаивал Юрий.

– Никогда не удерживайте того, кто решил уйти… Он мог бы вернуться сам, если бы его не заставляли, – вежливо добавила она, но при этом укоризненно взглянула на спеца.

Поток воды с силой ударил в стену, где раньше была дверь и исчез.

Ника прошла через образовавшийся проем в коридор. Не оборачиваясь, она спустилась вниз и вышла на улицу, где весело играли дети, подбрасывая вверх гигантские разноцветные воздушные шары со смутно знакомыми надписями на английском языке.

– Лиза, нам пора, – требовательно сказала девушка и направилась к машине.

Ника подошла к 'тайоте', пытаясь заставить себя не слушать жалобы племянницы, звучащие из-за спины, и не смотреть в окна второго этажа, где за ней следили три пары глаз.

'Почему она тебя слушается?' – услышала она знакомый голос.

– Нужно уметь просить, – прошептала Ника и улыбнулась посыпавшимся теплым дождевым каплям.

Небо затянули черные густые грозовые тучи, грозящие окатить зазевавшихся гуляк не теплой изморосью, а ледяным шквалом.

Завывания ветра усилились.

Природа казалась разбитой и обреченной на сумрачное негодование.

Лиза подбежала к машине и запрыгнула на заднее сидение. Славик и Кира наполовину спрятались от дождя в дверях коттеджа и тоскливо смотрели на отъезжающих гостей.

– Пока! – закричала Лиза, выглянув из окна.

– Плиезжайте еще! – донесся голос Киры.

– Обязательно! – добавил Славик.

'Никогда', – подумала Ника и завела машину.

У ворот ее встретил пожилой человек. Ника приветственно кивнула.

Мужчина ответил таким же кивком. Ворота медленно открылись.

Дождь закончился, когда машина выехала на проселочную дорогу.

Глава 22

– Она под прикрытием работала. Для нас информацию два года доставала, как переводчик, – увлеченно рассказал Юрий и закурил сигару. – На нее посмотреть… Да ты же сам сказал, Кирилл, больше двадцати не дашь… Она ведь мысли, на каком угодно языке читает. Прикинется пустышкой, вопрос задаст, ей, конечно же, никто правду не скажет, а вот подумать! Все мы думаем, Кирилл! И всегда правдиво, перед тем как что-то сказать, но не всегда говорим правду, а выбираем другой вариант. Мы не произносим правду вслух, но мы о ней думаем. Так вот, Ника не хуже детектора лжи, может наши правдивые мысли от лживых отличить. Ты, что-нибудь слышал про запечатление воды?

Кирилл посмотрел на Ника, нервно читающего спортивные новости.

– Вроде как вода реагирует на слова людей, меняя свою структуру. Это еще какой-то японец открыл и, кажется, выставку фотографий замороженных кристаллов воды сделал.

– А я почему-то подумал, что ты недоучка, поэтому и ругаешься! – не сдержался Ник.

– Недоучка, Ник? Сколько у тебя научных званий? – злобно спросил Кирилл.

– Одно, Кирилл! Доктор физических наук. Ты это прекрасно знаешь!

– А ты хоть, знаешь, что у меня тоже это звание есть?

– Ты чего, Кирилл? Ты – не шутишь?

– Я уже не шучу, Ник.

– Ты что? Тоже доктор физических наук? – Ник сложил газету и бросил ее на журнальный столик.

– И не только.

– Не только?

– Представь, Ник… Не только… У меня еще звание доктора математических, химических и исторических наук… – Кирилл посмотрел в глаза ошарашенного друга.

– А я ведь, правда, думал, что ты недоучка…

– Зря ты так думал, я ведь могу и нормальным языком… – не дал ему договорить напарник. – Без излишеств великого могучего…

– Но ты… ты же ведь?

– Славка, как ко мне со своими звериными привычками заявился, вот и пришлось подстраиваться…

– Чего с ним в детдоме тогда воспитатели вытворяли? – задумался Ник.

– Да в том то и дело, он рассказывал, что они ангельской души люди, а вот сверстники. Не все, правда, но большинство… У кого отец в тюрьме, у кого-то и вовсе не было, матери растили как могли, вот они по подворотням в компаниях таких же, фраеров из себя корчили, пока матери или не спились или не умерли, или еще чего-то… Они конечно же при взрослых ни-ни, а вот без них… Вот пацану ничего и не осталось: или пан или пропал… – Ник понимающе кивнул. – Что насчет Ники?

– Кирилл, ты же химию лучше меня знаешь, да и математику тоже, – монотонно сказал Юрий и сбил пепел в пепельницу.

– Вада создает парообразную линзу, защищающую планету от лучей солнца… Ну и что с того, что вода запечатлеться может? Подожди… В нас более девяноста процентов воды. Она, что на этом и играет?

– Как ты умудрился столько диссертаций защитить? – пытаясь совладать с собой, спросил Ник.

– Мы, кажется, не обо мне сейчас?

Ник молчал.

– Ну, она, в отличие от других людей может получать информацию от воды в своем теле. – Юрий посмотрел на вошедшего босса.

– Кстати, очень даже неплохом! – Ник посмотрел на вскипающего Кирилла и толкнул его в бок. – Я пошутил. Остынь! Ты знаешь, а я ведь понял… Моя тезка настраивается на мысли людей, но она то как раз и работает с мыслями в голове, в отличии от меня… Хотя, ты знаешь! Она ведь уникум… Она универсальный пользователь как вне, так и внутри! Ника лучше любого хакера защитный код взломает, а благодаря умению осознанно забирать информацию из воды собственного тела ее точность увеличивается в несколько раз! Она знает, когда ей говорят правду, а когда что-то скрывают. Я же например могу понять это только перерезав мысль и начиная подстраивать свои, а она сразу, до того как с мыслями работать уже знает какие выбирать нужно!

– То есть она намного-намного-намного лучше тебя? – съязвил Кирилл.

Ник от досады вскочил.

– Ну и что, что она лучше? На меня ведь не охотятся! А с ее плеч скоро голову снимут!

– Больше не перебивай меня, Ник, – лениво сказал Юрий и пустил ему в лицо несколько клубов сизого дыма. Ник замахал руками. – Когда голова в коллекции о ней заботится хозяин с любовью: пылинки венчиков смахивает и не выставляет на всеобщее обозрение, – растянуто продолжил он. – И только в крайнем случае, когда желанные гости сами голову преклонят и попросят радушного хозяина, любезный глава может и примет решение свою коллекцию продемонстрировать, – спокойно заключил Юрий.

Босс сел в кресло и погладил излюбленный стол.

– Это дело уже не наше, – размеренно сказал он. – Я поговорил с главным… Отмена.

– Когда у нас хоть раз была отмена? – недоумевая, спросил Кирилл. – Почему?

– Ты слышал, что она сказала? Она вернется…

– Она позвонила в свой отдел? – догадался спец.

– Она им позвонила? – удивленно спросил Юрий и затушил сигару.

– Да… Мне перезвонили. Это дело – их. Она возвращается… И просила передать лично тебе, Кирилл, чтобы ты бросил искать смерть – она тебя все равно рано или поздно найдет. Лучше живи, пока дают жить.