Текст книги "Невеста младшего брата (СИ)"

Автор книги: Елена Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15

Макс

Жжет!

Мать твою, так ведь уссаться можно…

Как сильно, сука, жжет!

– М-м-м… – непроизвольно вырывается мой утробный стон. Глаза застилает жгучая влага. Моргая, под шипящие ругательства распахиваю веки. Первое, что попадает в фокус на размытой картинке пространства – напуганное до чертиков лицо мелкой вредительницы. Трясется, как ссыкливый заяц. Кожа белее мела. И глаза, сука, как два огромных блюдца! Снова меня гипнотизируют, излучая абсолютную невиновность своей хозяйки.

Нахуй я с ней связался? Я же на волоске от того, чтобы разнести здесь всё к чертям собачьим!

Всё, Макс! Дыши. Дыши, блять.

Вдох-выдох.

Ещё один вдох-выдох…

Кажется отпускает.

– Слушай… – сглатываю, приходя в себя после приступа жгучей боли. В голове понемногу начинает проясняться. Зрение улучшается после неожиданных спецэффектов. – Никитина, в прошлой жизни ты проводила опыты в концлагерях? С ума сойти… – Шумно втянув в легкие воздух с запахом спирта, выдыхаю. Такого, мать её, «кайфа» я давно не ловил. – Не медик ты, а настоящий садист!

– П-простите, – бормочет она, невинно хлопая ресницами. – Я случайно бутылочки перепутала…

– Ты никудышный вра-А-А-уч! – вскрикиваю, машинально дотронувшись до раны. Девчонка снова вздрагивает, сочувственно кривя лицо. – Тебе об этом не говорили, Ива?

– Нет, – отрицательно качает головой.

– Как ты сессию сдаёшь, криворукая?

– Ну знаете, Максим Андреевич! – девчонка взрывается, покрываясь красными пятнами на лице: – Идите вы в з… И звоните в неотложку!

– Стоять! – рявкаю, хватая её за предплечье и пресекая очередную попытку слинять. – Либо ты сейчас же заканчиваешь с моей бровью. Нежно и заботливо зашиваешь её. Либо я передумаю и сделаю то, на что давно настроился.

О том, что у меня в планах трахнуть эту молодую козу, уложив грудью на раковину, я тупо умалчиваю. Не слепая же! Должна понимать, чем всё может закончиться. Терпение у меня не железное. Висит на волоске.

– А на что вы настроились? – Иванна растерянно вскидывает брови.

– Ты же умная девочка, – подмигиваю ей. – Нет надобности всё разжевывать? Верно?

Облизав пересохшие губы, Ива судорожно сглатывает.

– Вы ведь шутите? Правда?

– Понятия не имею, о чём ты подумала, – деланно пожимаю плечом я. – Да и какие могут быть шутки у отбитых на всю голову олигархов? М?

– Я вас так не называла.

– Но подумала.

– Всего лишь предположила, что олигархи сказочными принцами не являются! – возмущённо оправдывается она. – Отбитые на всю голову и подавно.

Искренность девочки поражает. Едва не поперхнувшись слюной, отпускаю руку Иванны.

– Между прочим, Максим Андреевич, это ваши слова. Я лишь подчеркнула сказанное. И не нужно на меня так смотреть. Сами же напросились.

– Как смотреть? – устремляю на нее поражённый взгляд.

– Как-как? Как Ленин на буржуазию! – выпалив, девчонка направляется к инструментам. На автомате прихватывает какие-то страшные щипцы и зажимает ими иглу в форме полумесяца. Меня передергивает дрожью, когда я представляю, как это скажется на моей нервной системе. Но поскольку отступать я не привык, да и нездоровый азарт вовсю колесит по венам, пытаюсь извлечь из всего этого позитив. Уж очень интересно препираться с Иванной.

– Я не сказочный принц, Ива. Я больше соответствую злодею, – говорю, вздыхая.

– Счастлива, что вы в этом признались, – отвечает Никитина и издаёт нервный смешок, демонстративно фокусируясь на очень нестандартной игле.

– Я этого и не скрывал, – проговариваю с напускным спокойствием.

Мне хочется хохотнуть в ответ, но я лишь сглатываю, судорожно затягиваясь воздухом.

По спине от вида иголки морозец проносится.

До этого момента Бог миловал. За тридцать пять лет меня ни разу не оперировали и наживо не штопали. Рос возле матери здоровый как бык. А с этой… козой… угораздило ж, блядь…

– Взяла всё, что тебе нужно? – подгоняю её.

– Ага. – Её губы дергаются в полуулыбке.

– Ладно… – шумно выдыхаю. – Тогда иди ко мне. Постараюсь вести себя прилично. Не как отбитый на всю голову олигарх, – ухмыльнувшись, освобождаю ей своё место.

Послушно подходит. Руки на удивление уже не дрожат как раньше.

Пиздец… Я себя не узнаю. Сдурел. Но останавливать ни её, ни себя даже не пытаюсь. Что-то мне подсказывает, что всё будет заебись.

– Давай наверх, – принимаю решение усадить её на столешницу и прижаться к соблазнительным бедрам предплечьями, чтобы не думать о боли. Нужно же чем-то себя отвлечь. Её тело идеально для этого подходит.

Схватив девчонку за талию, подсаживаю на керамический выступ.

– Ох… – слетает с её уст, когда попа приземляется на прохладную поверхность. – Вы сумасшедший? – едва не пищит. – Верните меня обратно!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌– У тебя пять минут, – прерываю её стенания. – Дольше твои опыты на себе я не стану терпеть, – отчеканив, оплетаю её ножками свой торс. – Мне легче будет тебя придушить.

– Не придушите, – всхлипывает от плотного контакта, разводя руки в стороны.

– Угробишь раньше? – изображаю вымученную улыбку.

– Не угроблю. Не вертите шеей. Если не хотите нежелательных последствий.

– А поцелуй? – опускаю взгляд на губы.

– Куда? – выпаливает, прикусывая нижнюю.

– Да хоть в лоб, – огорчённо вздыхаю, понимая, что сейчас мне кайф не светит от слова совсем.

– Он вам не поможет. Расслабьтесь. Я постараюсь причинить вам совсем немного боли.

– Весьма обнадеживающе, – недоверчиво хохотнув, кошусь на иглу.

– Глаза закройте. Кожу всего лишь ужалит… Это не смертельно.

«Если бы…» – думаю, но веки всё же прикрываю.

Наблюдая за Ивой из-под опущенных ресниц, нагло поглаживаю ладонями её бедра. Успокаивает, перетягивая мысли в иное русло. От стройных ножек в чулках прихожу в очередной восторг. Добираюсь до аппетитных округлых ягодиц. Стискиваю их. Всё это время девочка дышит неровно.

– Может, пластырем к чертям заклеить? А?… – сиплю я, ныряя пальцами под тонкий треугольник стрингов. Нащупываю крестец. Ива дёргается словно от удара тока, а меня ещё больше ведет. Кожа у нее бархатная. Под пальцами ощущается родинка. Сжав кружевную перемычку в кулак, едва не рву это чертово белье на маленькой аккуратной попке.

– В-вы издеваетесь? – лепечет она, задыхаясь, когда трусики от натяжения врезаются в промежность.

– Разве?… – скользнув свободной ладонью по ровному позвоночнику, зарываюсь носом в открытую ложбинку груди. Вдыхаю одуряющий запах её кожи и улетаю, ощущая, как по спине девочки слетает дрожь.

Бля-я-я-дь…

Член продолжает стоять колом.

– М-макс… Анд-д-ре-еч… – задохнувшись, девочка стискивает мои виски предплечьями. На фоне её учащенной речи начинаю слышать свой зашкаливающий пульс. – П-прекратите... Я могу уронить инструменты… они стерильные.

Оставляю без внимания её просьбу, целую одно из полушарий.

– М-м-м… Как вкусно ты пахнешь, Ванька…

Мой голос окончательно садится под воздействием похоти.

«Тройка» у неё зачетная. Не отказываю себе в удовольствии пройтись по ложбинке языком, а затем легонько царапнуть зубами торчащий под рубашкой сосок.

Вздрагивает, издавая невнятный жалкий всхлип.

Вскидываю ошалелое лицо, встречаясь с таким же взглядом.

– Вы… вы просто… вы…

– Кто? – прерываю её сбивчивую речь.

– Маньяк! Нервно-психованный. Вот вы кто!

Пропускаю мимо ушей гневный выпад девчонки. На фоне стресса можно и не такое отмочить. Сам в шоке от того, какую дичь я творю. Не должен, но тормоза отказали. Отец, Кристина, Илья – все внесли свою лепту в моё нынешнее состояние. Что называется, сделали мой вечер. Масла в огонь добавила триггерная рубашка, на которую, к слову, мне уже плевать… Потому что с девочкой на эмоциях я действительно перегнул. Попала Ива под горячую руку. Вот и всё.

– Штопай, Ваня, пока я тобою пьян… – глубокомысленно хмыкнув, фиксирую голову в вертикальном положении. Руки свои для нашей общей безопасности убираю с её бёдер. Цепляюсь пальцами за края столешницы и терпеливо жду.

– Я не могу… – сопит как надутый ежик.

Смешная она. Нет в ней жуткого занудства. Даже при таких экстремальных обстоятельствах девочка держится молодцом.

– Соберись, – чеканю твердо. – Я даже руки от тебя убрал. Буду держаться за мрамор, чтобы не оставлять на твоих ножках синяков. Что там тебе нужно сделать?

– Подцепить пинцетом края раны. Это больнее, чем прокол.

– Цепляй. Как-нибудь потерплю, – заверяю, глядя ей прямо в глаза.

– Максим Андреевич?… – в полной нерешительности кусает губу. Взглядом даю понять, что жду от нее вопрос. Сглатывает, но чуть помедлив, продолжает: – Прежде, чем я начну, можно попросить вас об одолжении?

– Проси, – досадливо вздыхаю. Не люблю, когда тянут кота за причинное место.

– Я не хочу с вами спать, – проговаривает, смущённо опуская глаза. – То есть… Ну вы поняли, о чем я.

Понял. Не тупой. Поэтому даю ей немного больше времени ко мне привыкнуть.

– Не хочешь со мной спать, не будем. Можно посидеть, поболтать до утра, – отзеркаливаю её привычку грызть губы.

– О чем поболтать до утра? – вскидывает на меня удивленные глазища.

– О чем захочешь.

– Утром вы меня отпустите?

– Конечно, – подмигнув, улыбаюсь ей. – Накормлю завтраком и вызову такси. По рукам?

– Ладно, – притягательный рот Ивы дёргается в несмелой улыбке. – Глаза закройте.

Исполняю просьбу. Слышу, как с Ваниных ног слетают тапочки и шлепают о пол. Издав шумный вздох, девчонка щелкает пинцетом и воспаленную кожу брови тотчас обжигает режущей болью. По моим меркам не слишком умеренной, но, впившись пальцами в каменную столешницу, я героически терплю, подавляя в себе нежелательный вой. Следует легкий прокол, и второй приступ жгучей боли с очередным «осиным» укусом завершают мои мучения. Спустя мгновение боль отпускает.

На самом деле всё произошло быстрее, чем я ожидал. Страх, который пришлось пережить, всего лишь усилил болевые ощущения и спровоцировал на теле испарину.

– Осталось нитки отрезать и пластырь наклеить. Вы молодец, Максим Андреевич. Справились на троечку с плюсом, – весёлый голос Ивы прорезает напряженную тишину.

– Я же не кричал? – искренне возмущаюсь, распахивая веки.

– Признаться, я ожидала более бурной реакции, чем ваши слегка поджатые губы. Да и побледнели вы, как напуганный до смерти ребенок. Ножницы подайте, пожалуйста, трусливый зая.

«Сучка мелкая…» – хочется уколоть в ответ, но поймав в глазах Ивы победный огонь, я лишь привычно усмехаюсь. Протягиваю найденный среди инструментов режущий предмет. Поцелуй переношу на более позднее время.

– Морепродукты любишь? – интересуюсь, когда тонкие и нежные пальцы аккуратно прижимают к коже края пластыря.

– Очень. Максим Андреевич, а можно я сначала переоденусь в своё платье?

Глава 16

Ива

Так я ему и поверила! Отпустит он. Как же! Особенно после того, что вытворял со мной в ванной. Ну точно маньяк! Даже рубашку снимать запретил! Сказал, чтобы я оставалась в ней. Нет уж! Спасибо за одолжение, Максим Андреевич, но пока вы заняты своим телефоном, я всё-таки переоденусь в пальто и унесу отсюда ноги. Подальше от вас!

Быстро сбегаю по лестнице вниз, один за другим теряя тапки.

Ну и черт с ними. Монстр подберет. Не облезет.

По пути снимаю с вешалки свою сумочку, верхнюю одежду, хватаю сапоги. Влетаю на кухню. Сорвав с себя ненавистную рубашку, кутаюсь в пальто. Выгляжу при этом, как элитная проститутка.

Бож-ж-же…

Чем не эскорт?

Как же Илья меня подставил!

Зачем я только согласилась на эту поездку?

Потратив ещё минуту на сапоги, нахожу на столе свой мобильный. Руки безбожно дрожат. Ладони вспотевшие. Пальцы хаотично скользят по экрану. Куда звонить? В неотложку? В пожарную службу? В полицию? В такси?

Мать вашу, я даже адреса не знаю! Но можно скинуть геолокацию. Только что я скажу таксисту? Да какая разница, что я ему скажу? Отсюда нужно бежать! И чем быстрее я это сделаю, тем лучше для меня.

Успеть бы выскочить за ворота прежде, чем хозяин этого дома спустится в столовую.

«Ива… Ива… Соберись…»

«Некогда паниковать. В конце концов, ты не занимаешься благотворительностью для отбитых на всю голову олигархов!»

Запахнув пальто, потуже завязываю пояс.

«Вдох-выдох, милая».

Пора бежать.

Сорвавшись с места, достигаю цели за пару секунд. Обхватываю ладонью дверную ручку. И только хочу надавить на рычаг, как пространство холла прорезает щелчок электромагнитного замка. Срабатывает датчик слева у виска. Устремляю на него взгляд. На панели прибора загорается значок ключа. Надпись «Блокировка двери» приводит в оцепенение.

Писец…

Моё сердце после прозвучавшего сигнала замирает в груди, а затем резким болезненным толчком врезается в ребра. Один удар. Второй. Третий. Четвёртый… Я прихожу в себя от щемящей межреберной боли. Хватаюсь за грудь. Паника одним большим горячим комком перекрывает дыхание. Прислоняюсь спиной к двери и судорожно вздыхаю.

Что он творит?

Зачем я ему?

Неужели нет больше девушек, чтобы провести с ними вечер? Удовлетворил бы свои животные потребности с теми, кто в этом заинтересован. Почему я? Зачем он выбрал меня, когда вокруг столько легкодоступных женщин с модельной внешностью?

Слышала, что олигархи безумные. Творят разного рода дичь. Но никогда не думала, что я попадусь в руки одному из них.

Может, окно разбить?

Тогда меня точно посадят. Не успею и глазом моргнуть. Если он родного брата из полиции не вытащил, что будет со мной?

Господи… Вот это я влипла!

Говорила тётя Лара держаться от Ильи подальше. Я, наивная, верила, что он другой. А теперь досталась его брату, как переходящий из рук в руки трофей…

Думаю об этом, и перед глазами всё плывет. Прикрываю веки, чтобы сосредоточиться на дальнейшем плане побега, но в голову из-за мысленного хаоса ничего путного не приходит.

Черт! Что мне делать? Что?!

– Решила уйти по-английски? – грудной голос Максима Андреевича вынуждает меня вздрогнуть.

Я настолько погрузилась в себя, что даже не услышала, как он спустился по лестнице в холл.

Поднимаю веки, сталкиваясь с горящим мужским взглядом. Темные, как смоль, глаза лукаво проходятся по моей фигуре. Пристально изучают, словно впервые видят.

У меня душа вверх дном переворачивается, а Пожарский смотрит так, словно до костей сканирует. Я чувствую себя голой. Возникает желание натянуть поверх пальто гору пуховых одеял.

– Даже не попрощаешься? – задав вопрос, он прячет мобильный в карман домашних штанов.

«Мог бы и подольше переодеваться…» – сглатываю, оценивая его уютный вид.

На мужчине модные темно-серые спортивные штаны и белая, прилегающая к спортивному телу футболка. Чуть взъерошенная влажная челка. Он стоит босиком на холодном мраморе, словно только так чувствует связь с родительским домом. Неужели ему не холодно?

На мгновенье зависаю взглядом на его стопах, оцениваю размер ступни, а затем меня бросает в жар от неуместных ассоциаций. Спохватившись, нахожу глазами его внимательные глаза.

– Что вам ещё от меня нужно? – выдыхаю, испытывая ледяной озноб. – Бровь я зашила. Там всё отлично. Дальше наблюдайтесь у своего лечащего врача. Дней через десять он снимет вам шов.

– На сегодняшний вечер ты и есть мой главный лечащий врач, – говорит он ровным и спокойным тоном, от которого очередная волна мурашек слетает по затылку вниз.

– На сегодняшний вечер с меня хватит! – выпаливаю я, машинально вжимаясь спиною в дверь. – Или вам нужна прививка от бешенства брови? Проститутка со стетоскопом? Можно уточнить запросы?

– Потанцуем? – не обращая внимания на мою истерику, Монстр Андреевич спокойно протягивает мне ладонь. – Ужин привезут через двадцать минут.

– Вы сумасшедший? – чувствую, как у меня начинается подергивание правого века.

– Если мужчине нравится женщина – это признаки психического заболевания? – растянув лукавую улыбку, Пожарский подходит ко мне впритык. В нос ударяет его мужской приятный запах. Мужчина берет меня за руки, вынуждая уронить на пол сумку. Краем сознания отмечаю, как из нее вываливаются на пол мои личные вещи. В любой другой ситуации я бы бросилась их собирать. Но сейчас, глядя в глаза своего мучителя, я не могу не то что пошевелиться, у меня не получается ответить ему «нет». – Впервые о таком слышу, Ива. Не расскажешь подробнее об этом в танце?

Испытывая противоречивые чувства, я отрицательно верчу головой, а он продолжает любоваться моим лицом, обводя взглядом каждую черточку, каждую линию, словно запоминая.

– Зачем вы заблокировали дверь? – прорывает меня наконец.

Максим Андреевич склоняется надо мной, едва не касаясь щекой моего виска.

– Чтобы одна прекрасная особа не покинула стены этого дома, – вкрадчиво поясняет, парализуя своим хрипловатым голосом. – А если серьезно, малыш, то люди делают это регулярно для своей безопасности. У себя ты не запираешь входную дверь на ночь?

– Запираю... – выдыхаю и снова втягиваю в легкие его опьяняющий мускусный запах с теплыми древесными нотками. Аромат взрослого, сексуального мужчины действует на меня как яд. Отравляет, отнимая силу воли. Я вся дрожу. Кожа под стеганой атласной подкладкой пальто становится гусиной. В неё будто кто-то иголок натыкал. Нервные окончания невыносимо горят…

Почему?

Что со мной не так?

Ни один мужчина никогда не производил на меня такого сильного впечатления как этот.

Меня не должно к нему тянуть, но это происходит помимо моей воли.

В присутствии Максима Андреевича я забываю о важных вещах, о том, что каких-то пару часов назад я целовалась с его младшим братом. Мы с Ильей пока ещё не расстались. Это неправильно и это пугает. Максим Андреевич намного старше меня. Между нами ничего не может быть. Абсолютно. Мы слишком разные. Ему нужна девочка на ночь. А мне? Мне это совершенно не нужно!

Господи, я ведь по собственной воле не смогу с ним переспать, хоть мне и понравился его поцелуй. Такой нежный и волнующий, такой чувственный, что душа в теле замирала. И я бы хотела попробовать его губы ещё раз… Один только раз. На прощание.

Ива, ты, похоже, рехнулась…

У тебя в голове весь мир перевернулся.

– Пальто придется снять, – голос Пожарского прерывает мои мысли. Он несильно сжимает мои ладони и медленно тянет на себя. – Пойдем? Я разожгу в камине огонь.

Отмечаю, как вздымается от поверхностного дыхания его рельефная грудь, как плечи и голые руки бугрятся тугими мышцами. Задираю лицо вверх, поскольку он выше меня на целую голову. Нахожу взглядом его красивые и умные глаза. В такие хочется смотреть вечно.

– Максим Андреевич?... – обращаясь к нему, сопротивляюсь, продолжая вжиматься спиной в массивное полотно из дерева и стали.

Нельзя мне снимать пальто. Под ним я практически голая. В одном откровенном белье и в чулках.

Думая об этом, я снова теряюсь. Не могу связать и трех слов.

– Что, Ива? – сверлит взглядом в упор.

– Мне и так нормально, – шепчу я, ощущая, как по лицу и открытой шее сползают языки пламени. – В верхней одежде... В смысле… в пальто. Я его не сниму.

– Ужинать тоже будешь в пальто? – его брови выразительно выгибаются.

– Можно мне тогда одну из ваших пижам? – нерешительно интересуюсь я, продолжая подпирать собою дверь.

– Чем тебя не устраивает моя рубашка?

Он долго смотрит мне в глаза, медленно поглаживая большими пальцами мои кисти.

Кожа на руках становится чувствительной, пронизанной миллиардами импульсов.

Наслаждаясь обескураживающими ощущениями, я грызу губу и пытаюсь дать оценку происходящему. Пытаюсь, но не могу. В толк не возьму, почему этот мужчина становится мне интересен. Почему меня тянет узнать его ближе. Почему желание сбежать отсюда оказывается равносильным желанию остаться. Даже несмотря на то, что я чувствую исходящую от Пожарского опасность. От него так и прет мужской силой и энергией. Ему сложно противостоять. Это выше моих сил, выше моих принципов. Это за гранью моего понимания…

А ещё я боюсь привязаться к нему. Боюсь, что завтра всё изменится, и Максим Андреевич станет прежним.

– Ива, – отступая назад, Пожарский буквально отрывает меня от двери, утягивая за собой вглубь дома, – я не сделаю с тобой ничего такого, чего бы ты сама не хотела. Меня можешь не бояться.

– Я вас не боюсь, – отвечаю тихо, на что мужчина скептически хмыкает.

Боже, да он видит меня насквозь.

Считывает эмоции и реакции с той же скоростью, что и полиграф.

– Отлично, тогда поможешь мне справиться с лобстерами. – Услышав треск пластика, он на мгновение замолкает. Мы оба останавливаемся и устремляем взгляды на пол. Он убирает ногу с моей раздавленной пудреницы. Прилипший к его ступне один из фольгированных квадратиков бросается нам обоим в глаза. Подняв ногу, мужчина отрывает упаковку с презервативом от стопы, а я в это время готова сквозь землю провалиться. Охваченная стыдом, почти не дышу и вспоминаю заботливую тетю Ларису.

Божечки, ну что за день такой?

Реально хочется взвыть.

Что он обо мне подумает после этого?

– Кажется, я что-то раздавил, – выдает Пожарский, прочистив горло.

Наше пристальное внимание приковано к одному злосчастному предмету в его руке.

Будь он неладен, этот тетин «Дюрекс»…

– Это была… моя пудра… – сглатываю, и тоже прочищаю сжатое от волнения горло.

– Угу… – повертев в пальцах презерватив, Максим Андреевич невозмутимо возвращает его мне. – Хочешь что-нибудь выпить? – спрашивает, добивая тяжелым взглядом.

– Наверное… да. Хочу. Выпить! – уточняю, выдергивая из его руки серебристый квадратик. Вспыхнув пунцовым румянцем, поспешно прячу «защиту» в карман пальто, проклиная эту неловкую ситуацию на чем свет стоит…