Текст книги "Рыжий фей (СИ)"
Автор книги: Елена Моксякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Глава 12. Уйти нельзя остаться
Мне отвели покои в дальнем крыле с видом на море. Коронация была назначена через неделю, и всё это время я избегала встреч с Эльдисом. Я наблюдала за ним издалека, пересекалась на совсем уж вынужденных официальных мероприятиях типа ужина, совещания или допроса изменников, но мысль о том, чтобы снова оказаться наедине и увидеть этот его чужой взгляд приводила меня в ужас.
Я не знала, что делать – оставаться в Хорноре, перебраться в другой магический мир, вернуться домой… Всё потеряло для меня смысл. Могла ли я вернуться к прежнему образу жизни? Это было бы слишком большой потерей. Без магии моя жизнь будет неполной, тоскливой и ограниченной. Временно я бы такое потерпела, но навсегда? Хотя… Нет ничего долговечнее временного.
Да ичто для меня магия– самореализация или наркотик, как полагал мой отец? Нет, пожалуй, то, что являлось частью меня с рождения, никак не могло быть наркотиком. Наркотик привносят извне для того, чтобы заткнуть зияющую пустоту. Вот если я откажусь теперь от магии, то наркотики мне точно могут понадобиться.
С другой стороны, в человеческом мире я не смогу так жить, а в мире магов мне всё будет напоминать об Эльдисе. Это был просто тупик. Я металась по огромной пыльной комнате, увешанной гобеленами, хваталась за голову, рычала, стучала себя по лбу, рыдала в затхлую надушенную перину и даже как-то от злости высморкалась в балдахин. Но решение никак не приходило. И так, и сяк выходило, что мне предстоит пройти через свой внутренний ад, инасколько он затянется– дело тёмное. Душа моя никак не хотела отказываться от мыслей об Эльдисе, но каждое воспоминание причиняло нестерпимую боль. Иногда я начинала путать– это я реву оттого, что мне больно, или мне больно оттого, что я реву.
Чем сильнее увязаешь в отношениях, тем больше они в тебя прорастают тысячами ниточек-воспоминаний. Встречаешься с кем-то месяц-другой – и вот уже человек к тебе прилип, и пошла диффузия. Прошлое, настоящее и даже будущее какое-то совместное уже появилось. И всё это надо как-то убить, лишить себя непрожитой жизни. А уж если пожили вместе – нате вам совместно нажитое имущество. Полквартирывещей. Это и то он подарил, вотего любимая кружка, а тут он кетчупом диван изгваздал на память.
Ну, что же, шмотки можно поделить, о детях и бизнесе договориться, все памятные артефакты выкинуть. И вперёд, на подвиги?
А теперь представьте, что совместно нажитое не ограничивается пределами квартиры. Что вы объехали вместе весь мир. Нет такой климатической зоны, где не ступали ваши туристические ботинки. И теперь куда бы вы ни поехали отдыхать, оно будет похоже на тот раз, когда… Ну, вы поняли. Это уже никак не выкинуть, ничем не заменить и никуда от этого не спрятаться. Вот и у меня начался этот кошмар. Самая яркая и счастливая часть моей жизни была связана с магией, а вся магия ассоциировалась с Эльдисом и никак иначе.
Останься я в Хорноре– и будет Эльдис то, Эльдис сё. Отправься в большой мир магов– то же самое, ведь именно там мы и познакомились. В мир-Эдем, который он мне подарил? Ну, это уже мазохизм какой-то. К папе? Да нет, проще сразу удавиться. А вернуться домой в Москву означало ограничение магии(и то если пропустят без полной блокировки)и вечные воспоминания о том, где и с кем я хочу быть на самом деле.
Могла ли я остаться с Эльдисом, который меня не помнит? Только не так. Мы начали наше знакомство заново, в битве плечом к плечу. И сейчас я для него стала кем-то вроде боевого товарища. Но я не хочу быть товарищем и смотреть, как он покоряет одну юбку за другой, совершенно безразличный ко мне. Что тогда, в прошлый раз включило егострасть ко мне, и почемуона не возвращается? Это оставалось для меня загадкой. Может быть, я изменилась? Не так себя веду? Не с той дистанции не то говорю, не так сморю?
Однако я была не только товарищем, но ещё и его потенциальным конкурентом. Об этом нам не замедлила сообщить Эдна, когда мы навестили её в подземелье предварительного заключения.
«Теперь тебе и правда придётся жениться на ней, сын мой, – сказала Эдна, кивая в мою сторону. – Хотя ещё безопаснее было бы её прикончить. Жаль, что я тогда не знала, что за девицу ты привёл в мой дом!»
«Именно сейчас решается, сможешь ли ты рассчитывать на мое милосердие, мама, – сухо ответил Эльдис. – И это не лучший способ его во мне пробудить. Напоминаю, что наказание за измену– смерть. И если ты не сообщишь ничего, что могло бы дать причину для помилования…»
«Я твоя мать! Разве этого недостаточно? Ятебя родила!.. И ясобственными устами одобрила твою женитьбу на этой…»– и она снова покосилась на меня.
«Возможно, раньше это действительно было актуально, во что я с трудом верю, – возразил Эльдис, отчего у меня внутри всё мучительно сжалось, – Но ты сделала всё, чтобы я не мог вспомнить ни кто эта девушка, ни зачем я её привел».
«Сейчас это актуальнокак никогда! – возмутилась Эдна. – Она может наследовать престол. Женщина или нет, она потомок Норба!»
«Послушайте, – вмешалась я. – Ничего я не наследую. Отец не признавал меня официально своей дочерью и, судя по его теперешнему состоянию, едва ли на такое пойдёт. Даже если бы я захотела, а я не хочу…»
«Сегодня не признавал, завтра признает! – возразила Эдна. – Это постоянный риск».
– Да не нужен мне ваш трон! – вскричала я уже в голос. – Я ничего не понимаю ни в вашем государстве, ни в управлении им. Если хотите, я могу отречение написать, только перестаньте меня в это впутывать! Эльдис, ты можешь рассчитывать на мою преданность, если понадобится помощь, но на этом я откланиваюсь. Увидимся на коронации.
С этими словами я развернулась и удалилась в свои покои. Пусть теперь сами разбираются. Как на самом деле и когда попала Эдна в тот зал. Была ли она во всём этом замешана. Не сама ли она сгубила своих сыновей. Правду ли она скажет и чем сможет доказать. Всё это меня более не касалось. Всё было страшным сном, от которого никак не удавалось очнуться. Вечным сном. Что-то во мне и правда умирало– в мучениях.
В день коронации город украсили цветами и флагами, жители и гости столицы высыпали на улицы, пьяницы хором распевали длиннющий старый гимн, больше похожий на балладу. В нём было бесчисленное количество куплетов, и целиком его не помнил уже никто, поэтому то там, то здесь вдруг раздавался новый всплескпьяного хораи снова смолкал после двух-трёх повторений.
Главная улица шла от западных ворот ко дворцу, достаточно широкая, чтобы по ней могла проехать торжественная процессия. Все хотели пробиться в первые ряды, и толпу, как обычно, приходилось сдерживать солдатам. Больше всех повезло тем, кто мог наблюдать происходящее из собственных окон. Горожане буквально гроздьями свисали с балконов и держали наготове корзинки с лепестками, чтобы пустить их по ветру, когда карета, сделанная из огромной перламутровой раковины, поравняется с их домом.
В карете стоял Эльдис, облачённый в костюм из тёмно-зелёной парчи и такую же мантию. Его рыжие волосы сияли на солнце, точно расплавленное золото. Он улыбался, жестами приветствуя своих подданных. За ним следовали ещё две кареты поменьше, в которых ехали принцессы Адья и Лисия со своими мужьями. Затем – шестеро министров верхом на фиолетовых… Назовём это лошадьми, хотя любой зоолог сейчас кинул бы в меня тухлым помидором.
Вслед за министрами ехали разные привилегированные графья, в генеалогии которых замучаешься разбираться, потом– мы с Саралитой – тоже в ракушечной карете, но попроще, за нами ещё куча придворных. Ну и, конечно же, спереди, сзади и по бокам маршировала королевская гвардия в голубых парадных мундирах.
Когда же все, кроме простолюдинов, добрались в тронный зал, началась сама церемония. После торжественной речи, в которой Эльдис пообещал служить своему народу и править справедливо и милосердно, зазвучала музыка, и в сопровождении юных красавиц в розовых прозрачных платьях появился лорд Хранитель Знаний и Традиций. Эту должность занимал благообразный старичок, плывший на облачке над самым полом и держащий руках тяжёлую стальную корону. Смотрелась она более чем грубовато– как железный забор. Пережиток прошлого– в лучших традициях моего папаши.
Корона была водружена на голову Эльдиса. На первый взгляд она показалась великоватой и чуть не сползла ему на лоб, но в считанные мгновения сжалась до нужного размера и теперь сиделакак влитая. Зал разразился криками «Ага!», что заменяло им наше «Ура», а потом заскандировал «Да здравствует король!»
Эльдис уселся на свой законный трон как полноправный владыка Хорноры, но на этом торжество не закончилось. От короля ждали вполне конкретных деяний, каковые не заставили себя ждать. На его суд был принесён первый королевский заключённый– Ралиган. Он был действительно принесён– на носилках, в клетке, скованный светящимися энергетическими цепями. Носилки плыли по воздуху, направляемые четырьмя гвардейцами.
Эльдис приговорил Ралигана к казни, которую сам должен был привести в исполнение – таковы правила для членов королевской семьи. Убить собственными руками. Ну, или разорвать собственными когтями, если твой корольнаполовину трансфей. Ралиган так и не был коронован, но с тех пор как Арл признал его своим законным сыном, считался полноправным принцем крови и наследником престола. Эльдис вынес приговор, стукнул о пол здоровенным королевским скипетром, и клетку с Ралиганом унесли.
На следующих носилках не было клетки, на них восседала королева Эдна, окружённая светящимся силовым коконом. Каково будет Эльдису выносить приговор собственной матери?
– Королева Эдна. За государственную измену ты приговариваешься к бессрочной ссылке в изолированный мир. Прошения о помиловании не могут быть рассмотрены на протяжении трёхсот хорнорских лет.
– Ваше величество! – расталкивая толпу, вперёд вышел Мехуариус. Вид у него был взволнованный, и когда он глянул своими дикими глазищами на Эдну, на мгновение мне показалось, что и она заразилась этим его волнением. – Ваше величество! Позвольте мне предложить для этой цели гостеприимство Эмекры и принять вашу матушку у нас на эти триста лет или весь срок её заключения!
– Гостеприимство? – Эльдис посмотрел на него с недоумением. – Речь идёт о наказании, это должен быть мир-тюрьма, из которого нет выхода, а не пиры и увеселительная прогулка по морским глубинам.
– О,это далеко не увеселительная прогулка. Я и мои люди – мы провели несколько сотен лет под водой среди рыб и ракушек, не имея возможности даже выглянуть на поверхность. И, поверьте, в этом не было ничего весёлого.
– Почему же ты хочешь вернуться назад? Ведь тебе был дарован выбор– жить там или среди людей.
– Я был очень рад оказаться среди людей, и радость эта меня насытила. Но я уже тоскую по дому. Слишком много прошло времени, мой дом теперь там. И большинство моих людей также пожелало вернуться. Мне непросто было привыкнуть к подводной жизни, и возможно, это ужасно, что я предлагаю совершить такое с вашей матушкой. Однако я клянусь окружить её любовью, заботой и почётом, соответствующими её положению.
– Хорошо, – усмехнулся Эльдис. – Будь по-твоему. Королева Эдна отправляется в Эмекру с ограничением сил и будет лишена способности дышать воздухом в ближайшие триста лет.
Он снова стукнул скипетром о пол, и Эдну унесли. Я так и не поняла, рада ли она была сделаться владычицей морскою, лицо её почти ничего не выражало. Только глаза на какой-то момент расширились– когда прозвучало «дышать воздухом».
Бедный Мехуариус радовался, как дитя, готовясь утащить в свою подводную нору сказочный геморрой. Хотел ли он туда возвращаться на самом деле или эта идея осенила его из-за Эдны? Мы никогда не узнаем. Однако, в отличие от опальной королевы, выбор у него всё равно был. Он мог находиться и здесь, и там– где пожелает. А она нет. И ей стоит вести себя хорошо.
Когда с формальностями было покончено, в зал вплыли подносы с яствами, диваны и подушки, и начался пир. Зазвучала музыка, начались танцы, вина лились рекой.
Эльдис не танцевал. Он сидел на своём троне, потягивал какой-то напиток из кубкаи иногда с хитрой улыбкой поглядывал на меня. Я помню эту его улыбку– ещё с тех пор, когда я была для него никем. Прямо как сейчас. От этого можно было свихнуться! Меня тянуло к нему и в тоже время отталкивало. Может быть, я боялась его потерять насовсем, если стану просто одной из его шлюх? На что я надеялась? Что он полюбит меня заново? Или это просто было слишком мучительно – вместо любви вдруг получить одну лишь постель? Сначала не смогу устоять, а потом разревусь в процессе, и всё равно ничего не получится. Часть меня хотела наброситься на него прямо здесь и сейчас, а часть вопила: «Не то!» и хотела бежать со всех ногкуда глаза глядят. Казалось, мозги мои вот-вотзадымятся, поэтому я вышла подышать на веранду.
С веранды было видно море– до самого горизонта. Подо мной дворец уходил на несколько этажей вниз, а дальше начиналась скала, о которую с шумом разбивались волны. Розовое солнце недавно перевалило зенит и начало свой путь к закату. Небо сделалось наполовину зелёным, наполовину жёлтым, но до вечера было ещё далеко. Я оперлась на перила и слушала крики птиц, вдыхала свежий морской воздух. Лёгкий бриз трепал мои волосы. Кровь в висках стучала уже тише. И тут на мою руку легла его рука.
Мне даже не нужно было оборачиваться– разве я могу не узнать его пальцы? Земля снова стала уходить у меня из-под ног, сердце заколотилось чаще.
«Хватит от меня бегать. Ты моя», – услышала я голос Эльдиса у себя в голове и одновременно почувствовала его губы на своей шее.
И мне стало всё равно. Я просто рухнула, провалилась в это чувство. Оно затопило меня, и моя воля перестала существовать.
Как в полусне, я повисла на нём, обвив его шею руками, а он поднял меня и понёс куда-то по тёмному коридору. Я плохо помню, как мы нырнули в какую-то мягкую перину, как свечи бросали отсветы на его лицо, как я дышала, точно рыба, выброшенная на берег…
А потом всё стихло. Было слышно дыхание и кровь, стучащую в висках. Меня поглотила радостная нега. Я хотела оставаться в ней вечно, но, увы, это было невозможно. «Ну, вот и всё», – подумала я. Подступили слёзы, но я сдержала их. Позже, я поплачу об этом позже. И вспомнила старую песню всех хорнорийских шлюх, которую не раз пела мне Саралита:
Там за окном мерцают звёзды
И от росы искрятся розы,
А завтра день прольётся светом
И будет то, и будет это.
Я подоткнула одеяло,
Затем тебя поцеловала,
Настало время улыбнуться,
Уйти и больше не вернуться.
Баю-бай, баю-бай,
Поскорее засыпай,
Баю-бай, баю-бай,
Обо мне не вспоминай.
Нельзя, нельзя реветь. Нельзя хлюпать носом. Дыши ровно, дура. Уважай себя. Выползай из кровати тихо. Пусть спит. Не дай ему шанса проявить своё равнодушие после всего, что было. Презрение в ответ на твои слезы.
Свечи догорели, и в спальне было темно. Я отодвинула край занавески, чтобы посветить и увидеть, где искать своё платье. Не надо, не надо смотреть на Эльдиса, иначе не уйдёшь… Но я всё же посмотрела. А он смотрел на меня, и в глазах его тоже стояли слезы.
– Память вернулась… – прошептал он одними губами.
Я застыла, стараясь не дышать. Если я обманусь снова, я этого уже не выдержу. Я просто свихнусь.
Пауза затянулась.
– И…? – настороженно спросила я.
– Иди ко мне, сладкая. Я больше никуда тебя не отпущу, – он притянул меня к себе, и я снова провалилась в его объятия, ловя поцелуи на щеках, глазах, руках. – Только ты можешь быть моей королевой. Ты и больше никто.
Я слышала сказки про то, как поцелуй настоящей любви разрушает злые чары, но мы ведь живём не в сказке, а в реальном мире. В реальном мире чары разрушает только оргазм настоящей любви. Правда, детям такоенерасскажешь, вот и придумали эту хрень с поцелуями. То дети от них родятся, то чары. Но сексуальная магия работала, работает и будет работать, в её основе самая главная сила мироздания– сила жизни. Я всё больше понимаю, почему Саралита выбрала именно её.
Эпилог
Мы торчали бы в постели бесконечно, даже, наверное, не заметили бы, как умерли от голода. Мы совершенно потеряли счёт времени и просто таращились друг на друга, трогали, и как будто всё ещё не могли поверить в реальность происходящего. Два идиота. В общем, нескоро увидел бы народ своего правителя, если бы в этот момент в дверь не постучали.
В спальню вошёл прилизанный мальчик-паж с факелом, поклонился и как-то по-пионерски отрапортовал, что солнце садится, и все ждут его величество на верхней террасе, а затем объявил камердинера, шагнул в сторону и встал слева от двери. Вслед на нимпоявился главный камердинер– высокий сухой старикан в синем камзоле – и поклонился с неизменно брезгливым выражением на лице. Оно не исчезало, даже когда он говорил комплименты.
Вслед за камердинером в опочивальню вошёл целый отряд юных служанок в полупрозрачных розовых платьях, почти не скрывавших все их основные прелести. Служанки несли новую одежду для короля, похожую на какую-то зелёную галабею с бронзовой вышивкой, а также тазик с водой для умывания, расчёску, кремы, парфюмы и всё такое прочее.
Я с неудовольствием подумала о том, что мне теперь придётся привыкать быть частью этого. Никакого вам прайвеси. Можно отгородиться, взять тайм-аут, поставить силовое поле, но рано или поздно придётся соблюсти традиции и запустить всю эту ораву в свою спальню. Ни мыться, ни одеваться королеве самой не полагается. Чего доброго, они станут держать свечки у нашей кровати или подтирать нам зады. О, ужас публичных профессий! Не о таком я мечтала.
Хотя, если разобраться, это всё же удобно. Достаточно было намёка во взгляде Эльдиса, и мне тоже мигом принесли новое идеально отутюженное бордовое платье, а также в считанные секунды уложили сложную причёску из кос. Я, конечно, могла бы всё это проделать сама с помощью магии, но сервис всё же приятнее.
И вот уже мы готовые и нарядные торжественно поднимаемся по винтовой лестнице на самый верх. Там, практически на крыше, между четырьмя башенками расположена огромная терраса. Внизу под нами дворцовая площадь, где собралась огромная толпа и скандировала «Эль-дис! Эль-дис! А-га! А-га!» Солнце почти село, на город постепенно опускаются сумерки. Скоро зажгутся звёздыи начнётся то, чего все они ждут. Трансформация и казнь.
В центре террасы стоит клетка с бледным, как полотно, Ралиганом. Он сидит на полу, обхватив колени, и мечет на нас взгляды, полные ужаса и ненависти. Рядом с ним– четверо гвардейцев. Все прочие сопровождающие удаляются и закрывают за собой дверь.
И вот, это происходит. Тело молодого короля темнеет и увеличивается в размерах, рубашка лопается, словно кожура спелого плода. Цвет покидает его волосы. Из спины выстреливают, расправляясь, огромные крылья. Сизые перья покрывают всё его мощное тело.
– Твой час настал, брррат мой Ррралиган, – звучит королевский рык. – Умррри!
Энергетическая клетка исчезает вместе с оковами, и Эльдис хватает когтистой лапой свою жертву за шиворот. Ралиган парализован ужасом и не шевелится. И тогда король втыкает свои огромные клыки ему в шею. Кровь брызжет во все стороны. Ралиган дёргается в конвульсиях. Когда же снова становится неподвижен, Эльдис и вовсе отрывает ему голову и поднимает её, показывая толпе. Площадь разражается в оглушительном «Ага!»
Эльдис даёт им пару минут насладиться зрелищем. Затем он окидывает взглядом нас, темнеющее небо, вопящую площадь и голову, которую держит в руке. Тут он швыряет её на пол, издаёт какое-то стонущее «Оооо!» и с бешеной скоростью взмывает в темноту.
Наверное, так и задумано. Толпа довольна зрелищем. Горожане продолжают петь гимны, кричать «Ага!», но постепенно начинают разбредаться. Я смотрю на отгрызенную голову у моих ног и вижу совсем другое лицо. Это не Ралиган. Десять минут назад в клетке былон! А теперь – не он. Это совсем другой мёртвый парень, нос картошкой, глубоко посаженные глаза.
Гвардейцы испуганно смотрятна эту голову и друг на друга. Я понимаю: надо срочно что-то делать. Быстро трансформирую мёртвое лицо, снова придав ему сходство с Ралиганом. Пролистываю их мыслепотокииблокирую воспоминание о последних минутах. Всё, чтоони помнят сейчас– это как покрытый перьями король отрывает голову своему сводному брату. Пока и так сойдёт. Разбираться будем позже.
Раздосадованный Эльдис вернулся на рассвете и прилетел прямиком в мои покои. Я всю ночь не могла заснуть, а когда под утро наконец задремала, он голый уселся прямо ко мне на подушку.
Человек, чья голова упала накануне вечером на плиты террасы, былвсего лишь конюхом и немагом. За всё время пребывания в темнице он не проронил ни слова. Очевидно, конюх находился подчарами, иначе какой же идиот согласится столько времени выдавать себя за того, кто давно сбежал, да ещёидти за него на казнь.
Эльдис страшно досадовал на то, что не заметилзаклятия вовремя. И на то, что его собственная природа не позволила ему тем же вечером ринуться на поиски проклятого Ралигана. Обследовать клетку, допросить всех, сделать экспертизу тела, запустить поиск беглеца.
– Судя по всему, он сбежал не вчера, – заметила я. – Может быть, это случилось ещё в день сражения, а значит, с тех пор прошла неделя. А может, его и там не было…
– Ну, это уже перебор, – остановил мою фантазию Эльдис. – Там он был точно. Важно понять, сам он удрал или во дворце есть изменники…
– Тогда давай так. Я поищу Ралигана, а ты разберись со своими подданными, идёт? И пусть принесут мне любую вещь, которой он часто пользовался. Ну, не могли же они успеть всё повыкидывать, наверняка что-то осталось.
Вскоре я уже сидела за большим дубовым столом, а на столе передо мной лежала грязная мужская сорочка. Ну,не то чтобы очень грязная– принцы во дворцах бельё особо не занашивают. Просто её не успели ни постирать, ни выкинуть, и теперь этот затхлый кусок ткани собирался послужить мне верой и правдой, а точнее, предать своего недавнего хозяина.
Я сосредоточилась, и лежащий передо мной предмет подёрнулся дымкой, в которой стали ясно проступать очертания человека, идущего по улице. По очень знакомой улице под названием Маросейка.
На Ралигане были узкие джинсы, бежевые лоферы и мешковатое худи. Он ничем не выделялся из топы. Встреть я его случайно, ни в чём бы не заподозрила. Возможно, он здесь не впервые. Хорнорские принцы крови имели право прохода между мирами, как бы прочно мой отец ни запечатал их родину.
Ралиган прошёл ещё несколько метров и свернул в какое-то кафе. За одним из столиков его ждали. Он уселся напротив упитанной блондинки в розовом трикотажном платье с люрексом. Я с ужасом узнала её. Это была Галя.
