Текст книги "Рыжий фей (СИ)"
Автор книги: Елена Моксякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– И что, у тебя всё получилось? – Я решила пропустить «курицу» мимо ушей и говорить дружелюбно. – Вас с Эльдисом уже можно с чем-то поздравить?
– Да нужен мне твой Эльдис как зуб в ухе!
– Очевидно, нужен. Я ВИДЕЛА своими глазами!
– И что ты могла видеть? Двух голых людей?
– Занимающихся сексом.
– Неправда. Сексом мы не занимались. Ты знаешь, что я работаю через сексуальную энергию, но это не значит, что при этом я занимаюсь сексом.
– То есть прелюдия не считается, ага. И ничего, что ты в ведёшь себя, как макака в разгаре эструса. Говори, что хочешь, но я точно знаю: у вас что-то было. Если не сейчас, то раньше.
– Да не было у нас ничего, успокойся. Ну, подкатывал он ко мне когда-то, в школе ещё. Но я ж не самоубийца, чтобы иметь дело с Эдной… – И тут она осеклась, как будто ляпнула что-то лишнее.
– Тебя послушать, так он либо девственник, либо за ним тянутся горы трупов.
– Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Хочешь верь, не хочешь не верь. Не мои проблемы.
«Тебе пора», – услышала я голос кота в своей голове.
Разговор продолжать не имело смысла. Я сотворила целительное заклинание, от которого все следы нашей борьбы улетучились. Ни синяков, ни ссадин, ни ушибов – всё как до начала драки. А потом я просто телепортировалась по другую сторону решетки. И вовремя, потому что мгновение спустя рядом со мной уже стоял Норб.
«Я же велел тебе кормить её без магии, – строго заметил он. – Что здесь произошло?»
«Она не хотела есть», – пояснила я.
«Мне придётся наказать тебя за непослушание. Нет смысла учить тебя магии, пока ты не смиришь свою гордыню».
«Решил меня повоспитывать? Не поздновато ли?» – в ответ на эти мои слова прилетел уже знакомый подзатыльник.
Отец пнул выкатившуюся из-за решётки деревянную кружку и недоверчиво посмотрел на меня, потом на узницу.
– Что здесь произошло? – обратился он к Саралите. – Моя дочь говорила с тобой?
– Катитесь к чёрту! – мрачно процедила она.
– Моя. Дочь. Говорила. С тобой. Или нет? – отчеканил он, выставив вперёд сжатый кулак.
– Нет, – сдавленно прошипела Саралита. Норб разжал кулак, и только тогда она снова задышала.
«Сегодня начнем с телекинеза, – примирительно сообщил он мне. – Перенеси её на три шага вправо».
Я попыталась, но Саралита взревела, и я оставила свою попытку.
«Ты ей ребра сломаешь, – Норб поглядел на мня с укоризной. – Бери через кокон».
Я мысленно соткала вокруг нее кокон и почти почувствовала, как пространство становится плотным и вязким. Затем я снова обхватила ее своей силой, приподняла и переставила с места на место.
«А теперь ты её чуть не придушила, – констатировал отец, разворашивая неудачный кокон и глядя, как несчастная ведьма делает шумный глубокий вдох. – Лицо-то не надо полностью заматывать! Плети пореже. В общем, задание тебе на сегодня. Кокон, центрифуга, наручники… Только руки ей не оторви».
Надавав мне заданий и пообещав проверить, отец удалился. Саралита настороженно смотрела на меня и ждала, что я буду с ней делать. Она не сдала меня. Почему? Боялась, что отомщу ей во время занятий? Нелогично. Если бы она хотела подлизаться, сделала бы это сразу. Чёрт! Время идёт, а я совсем ничего не умею. Хочу сделать грозу, получаю козу и всё такое… А может быть, это не так уж и страшно? Может быть, я могу что-то изменить?
«Можешь», – шепнул кот.
И тут я это почувствовала. Бывает же такое странное ощущение: я не знаю, откуда я это знаю, но уверена на все сто. Я поняла, что справлюсь, выберусь отсюда и дальше путь свой найду. Нет, я ещё не видела всё в подробностях, просто появилось чувство, что все знания уже есть во мне, и они придут ровно в тот момент, когда понадобятся. Просто надо начать действовать – самой.
«Вот теперь ты готова», – снова услышала я кота.
Да, похоже, что маленький гадёныш был прав. Пора брать всё в свои руки и действовать. Я лучше знаю. Я могу. В сущности, я могу всё, только ещё не вполне умею.
– Насколько наше время отличается от времени Хорноры? – Обратилась я к ведьме.
– Сильно, – ответила она. – С момента твоего исчезновения прошёл месяц. Что было после того, как ты забрала меня – я не знаю. Оно нестабильно. Может ускоряться и замедляться.
– Что произошло за этот месяц?
– Не трахала я твоего Эльдиса!
– Больше не упоминай об этом. И… прикройся что ли… – Я сотворила ей холщовую робу. Получилось криво – рукава разной длины, а в ширину – размер на пятьдесят четвёртый. Ничего, и так сойдёт.
– Спасибо, – прошептала Саралита.
Хренова нудистка явно озябла, но до сих пор молчала, а я даже не догадывалась. Не до этого как-то было, знаете ли.
– Что происходило в Хорноре? – уточнила я свой вопрос. – И чего успел добиться Эльдис?
– Ну… – вздохнула Саралита. – Первое время мы с ним пытались вытащить тебя обратно. Я честно делала всё от меня зависящее, хотя прекрасно знала, что смысла в этом нет. Мы убедились, что ты находишься у отца, и тебе ничто не угрожает, и Эльдис решил отложить попытки до мирных времен. Он собирает армию.
– А что вы делали, когда я тебя выдернула? Успокойся, если это ритуал, то я хочу знать, зачем он.
– Мы пытались связаться с его сестрой Адьей. Если её муж к нам присоединится, то ещё тысяча воинов нам обеспечена. Тогда наверняка удастся сломать фаервол вокруг столицы.
– Хорошо, – я одобрительно кивнула и перенесла её через решётку на свою половину. – Теперь держи меня за руки и не отпускай, что бы ни случилось.
Она с надеждой посмотрела на меня, и наши пальцы обхватили предплечья друг друга.
Мгла. Я закрываю глаза и вижу тёмно-бурое ничто. Вдох-выдох – в унисон. Кровь стучит в висках – моя и её. Мглу пронизывают снопы искр. Голова кружится, подкашиваются ноги. Я словно ползу куда-то сквозь вязкую грязь. Дышать становится труднее. Двигаться – почти невозможно. Препятствие. Оно похоже на стену, сплетённую из шевелящихся змей. Собираю всю свою мощь и из самого центра своего тела посылаю луч. Стена разлетаетсяна миллиард окровавленных ошмётков. Прилив сил. Дышать становится легче. Это Саралита получила доступ к своим силам. Теперь энергия закольцованная течёт в нас обеих. Сила растёт. Вокруг нас разрастается световой шар. Он гудит, как линия электропередач. Он создаёт экран вокруг нас.
«Стой! У тебя ничего не получится!» – Слышу я слова Норба в своей голове. И чувствую, как он пытается запустить острый энергетический щуп, чтобы разорвать наш шар, разъединить нас.
«Только не отпускай», – напоминаю я Саралите.
«Я с тобой», – отвечает она.
Наш шар начинает вращаться – вокруг себя и в то же время, словно планета, делает круги по орбите, которая растёт с каждым новым витком. Меня мутит, Саралиту, вероятно, тоже. Но мы продолжаем наш полёт. Верх и низ давно поменялись местами и перестали существовать. Новый виток швыряет нас во что-то твёрдое, но упругое. Мы отлетаем и снова врезаемся в эту стену.
«Стой! Ты же убьёшься!» – Кричит в моей голове отец.
Но я не отступаю. Новый виток, новый удар. На этот раз жёстче. Очень сильно тошнит. Долго ли мы так выдержим? Новый виток, новый удар. Кажется, стены нашего шара становятся тоньше. Вращения невыносимы.
«Стой!»
Мы не останавливаемся. Мы снова разгоняемся и летим в стену. Даже если от нас сейчас останется мокрое место, мы будем пытаться, пока можем. Снова виток, разгон и… Стена вдруг расступается – словно на мгновение образуется окно, выпускающее нас. Удара нет. Эх, Норб! Не так ты заскорузл и дряхл, как пытался себя убедить! Все твои печати так легко открывались – всего лишь через живое отцовское сердце.
Мы вылетаем, и стена срастается за нами. Яркий свет. Вращение замедляется. Удар о холодную солёную воду, которая накрывает нас с головой. Мы непроизвольно расцепляем руки и начинаем барахтаться – каждая сама по себе. Выныриваю. Солнце в зените. Вокруг, насколько хватает глаз, вода.
Глава 10. Под водой
«Там что-то есть внизу», – заметила я. И опять – я просто знала это – неизвестно, откуда. Думаете, чувствовала? Никак нет. Чувства здесь ни при чём.
«Вероятно, это Эмекра, – пояснила Саралита, лёжа на спине и стараясь не выдыхать весь воздух, иначе начинали тонуть её ноги и пышная задница. – Это бывшая столица Хорноры, если ты не в курсе. Твой папаша зачем-то отправил её на дно в самом начале своего правления».
«В таком случае, нам туда», – констатировала я, начиная плести канву заклинания для дыхания под водой.
«На кой? Там же одни рыболюди теперь живут!»
«Не мешай! – отрезала я. – Это наилучший из выходов».
«Наихудший! – мяукнула рыжая прядь. – Не хочу в воду!»
«Придётся тебе побыть морским котиком, милый, – строго ответила я. – Давай не капризничай. Нам надо как-то добраться до места назначения».
Прядь издала блюющий звук, с плеском нырнула в воду и превратилась в маленького рыженького тюленчика – размером с прежнего кота, только гладкого и мокрого.
«И всё? – расстроилась я. – А я-то надеялась увидеть нечто покрупнее…»
«Лен, ну, ты же женщина! – съязвила Саралита. – Разве можно так? Что надо сделать, чтобы хм… э… котик увеличился в размерах?.. Ну, хочешь – его я поглажу? У меня наверняка лучше получится…»
«Но-но! Это мой котик! – возмутилась я. От одной мысли о таком меня затошнило, будто ведьма уже залезла в мою постель и насилует лично меня. – Мало тебе было моего жениха?»
От моих прикосновений котик заурчал и действительно стал расти. Вскоре он был уже размером с телёнка. Я обняла его левой рукой, а правой сжала руку Саралиты, и мы двинулись в тёмную глубину.
Подводное царство источало тёпло-зелёный свет. Казалось, мы не плывём, а летим над городом, окутанным туманом. Россыпь огней становилась ярче по мере нашего приближения, подводная муть рассеивалась. Каменные дворцы, поросшие колониями кораллов, колосящихся на стенах домов, словно разноцветный мох. Балюстрады-кораллы, барельефы-кораллы, целые сады и клумбы кораллов, в которых колышутся морские лилии и шныряют диковинные рыбы, пёстрые спруты и прочие гады.
Котик плавно опустил нас на дорожку, вымощенную перламутровой мозаикой, и только тогда я позволила ему снова исчезнуть в моих волосах. Я немного подрихтовала наши платья – теперь их материал больше напоминал радужный бифлекс с имитацией чешуи. Получилось удачнее, чем в прошлый раз, хотя кто знает, как на самом деле сидит тонкий трикотаж, когда ты под водой…
Мы зашагали в направлении широкой лестницы, перила которой были покрыты диковинными раковинами. Облокачиваться на них рука не поднималась – мало ли кто тяпнет за палец, если перила живые. «Зашагали» – тоже, пожалуй, смелое утверждение. Шагать по дну, когда над тобой толща воды, даже если магия позволяет тебе не подлетать с дорожки… Справедливее было бы сказать, что мы ползли стоя.
Лестница привела нас в зал, освещённый какими-то существами, похожими на морских огурцов, которые лежали в стенных нишах и почти не шевелились. Навстречу нам выпорхнули люди, хотя людьми они были только до пояса, а нижние части их тел принадлежали совсем другим существам – рыбам, змеям, кальмарам, гигантским моллюскам, крабам…
Вдоль всего зала располагался длинный ковёр с яствами, державшимися в тарелках при помощи магии, и напитками, разлитыми по бутылкам-поилкам с сосками на концах наподобие тех, которыми поят младенцев. В самом конце мы увидели возвышение и здоровенный трон. На троне восседал эпичнейший персонаж в окислившейся короне, с трезубцем в руке, длинной зеленовато-русой бородой, поросшей ракушками, в расшитой жемчугом мантии, из-под которой торчало несколько щупалец. Щупальца непрерывно шевелились, словно дышали, сжимались и расширялись, меняя оттенки. Более непоседливых конечностей я ещё не встречала. По земным меркам, монарху на вид было от силы лет сорок, но унылый вид и борода могли ввести в заблуждение и легко накинуть лишний десяток-другой.
Мы оттолкнулись ото дна, проплыли прямо над «столом», приземлились перед самым троном и учтиво поклонились.
«Кто такие и что вас сюда принесло? – угрюмо поинтересовался монарх и соснул что-то из своей бутылочки. – Только не говорите, что пришли меня поздравить, да ещё с пустыми руками…»
«Принцесса хорнорийская Елена и…» – начала я.
«И баронесса экриминорская Саралита, – закончила за меня моя спутница, томно улыбаясь и в неторопливом реверансе демонстрируя содержимое своего декольте. Мы не были осведомлены о причине этого праздника и покорнейше просим простить наше невежество. В противном случае, явиться сюда без даров…»
«Ладно, ладно, – примирительно перебил её хозяин торжества и подмигнул. – Будем считать, что ваше появление – уже недурной подарок. У вас есть все шансы наконец расшевелить это болото. Танцуют все!»
Он встал и сделал знак музыкантам, которые принялись дуть в гигантские раковины. Звуки под водой получались странные, гулкие, даже несмотря на магию, но странная булькающая дискотека с ритмичными басами зашевелилась. Люди-рыбы и люди-гады взмыли над столом и стали выдавать необычайные пируэты в невесомости. Король шнырял между ними. Его щупальца растекались, обвивая кого-то, а в следующее мгновение он уже вытягивался в стрелу и стремглав стартовал на другой конец зала, чтобы в самый последний момент снова распластаться и затормозить.
«Зачем, и правда, мы сюда притащились? – спросила меня Саралиста, изображая на лице очаровательную улыбку и обнимая меня за талию. – Только время зря потеряем, развлекая этого мудака».
«Он нам нужен, – Уверенно пояснила я. – Что ты о нём знаешь?»
«Это Мехуариус, герцог эмекрийский, правил столичным округом, пока Эмекра была столицей. Потом твой папаша отправил Эмекру на дно, сделав как бы подводным государством. Твоего папашу, как ты понимаешь, при нём лучше не упоминать…»
«Посмотрим. Продолжай».
«Судя по тому, что сейчас играют «Золотое сердце», у Мехуариуса день рождения, и, возможно даже, круглая дата».
«Лет сорок?»
«Лет семьсот. И последние лет четыреста он торчит под водой».
«Тогда давай порадуем бедолагу – нам надо, чтобы он стал посговорчивее».
Она поняла меня без слов, но от неожиданности даже растерялась. Я обняла её за талию и увлекла в танец первой. Мы извивались, то оплетая друг друга, то вдруг по велению музыки внезапно разлетались в сторону. Мы как будто ласкали друг друга, и в то же время нет. Мы двигались щека к щеке, а потом вдруг разрывали объятие. Казалось, вот-вот мы сольёмся в страстном поцелуе, но в последний момент притяжение вдруг сменялось противостоянием. Игра в имитацию страсти увлекла нас самих. Мне уже нравилась эта игривая ведьма, её лукавый взгляд и абсолютная безбашенность. Может быть, не окажись мы по разные стороны баррикад, у нас был бы шанс подружиться. Хотя по разные ли мы стороны теперь? Нет-нет, с ней надо держать ухо востро. Неужели и я поддаюсь её чарам? Нельзя, нельзя, наш спектакль рассчитан лишь на одного зрителя, и это король Мехуариус.
В какой-то момент я заметила, что публика расступилась, давая пространство для нашей странной подводной бачаты. А чуть погодя гости и вовсе начали исчезать один за другим. В конце концовв тронном зале остались только мы с Саралитой, музыканты и сам король. Мы успели уже порядком утомиться – хорошо хоть под водой у нас не было шансов стать потными и вонючими. Когда зазвучала кода очередной композиции, мы нашли способ красиво завершить танец и поклониться.
Мехуариус жестом пригласил нас сесть рядом с ним на плавучие склизкие диванчики и вызвал нам с пола по сосательной бутылке. Мы чокнулись.
«С днем рождения!» – сказала я.
«Нет-нет-нет! Девятисотлетие не отмечают!» – Король выпучил глаза и испуганно замахал руками.
«А чем же вы тут занимались до нашего появления?»
«Ну, это мы так… – Он кокетливо сдвинул бровки домиком. – Чтобы не сидеть в одиночестве».
«Разве короли сидят в одиночестве? – Удивилась я и тут же осеклась, видя, как Мехуариус вздохнули лицо его сделалось серьёзным. – Прости. Я вижу твою печаль…»
«Когда ты дитя, – после некоторой паузы пояснил Мехуариус, – ты зовёшь друзей, чтобы разделить с ними радость и вместе отпраздновать этот день. Когда тебе девятьсот – ты зовёшь друзей, чтобы разделить с ними боль и вместе пережить этот день. Впрочем, все мои друзья давно умерли, так что теперь я зову тех, кто помогает мне отвлечься».
«Отвлечься – это по адресу!» – Саралита томно улыбнулась и сверкнула глазами. Я жестом остановила её.
«Если бы мне столетиями пришлось торчать на дне, я бы вряд ли такое выдержала, – неторопливо сказала я, глядя ему в глаза. – И я не посмею сказать, что понимаю твои чувства, потому что я могу лишь пытаться вообразить то, что происходило с тобой. Но я знаю, каково быть узницей Норба. Привилегированной, наделённой диковинными игрушками, и всё же узницей, которой я оставалась вплоть до сегодняшнего дня. И я хотела бы услышать твой рассказ о том, как ты здесь жил всё это время, что с тобой произошлоили что произошло между тобой и моим… И Норбом.
Мехуариус печально улыбнулся и протянул один из щупальцев к моему виску. Вспышка света, и меня заливают образы. Солнечный свет бьёт в окна, кораллы исчезают. Незнакомые лица. Знакомые лица. Норб. Эдна. Мехуариус… Они мелькают, блёкнут, снова зажигаются. Обрывки фраз, отзвуки голосов. Запахи… Подгоревшее молоко… Сивуха… Застарелая моча… Пот… Благовония… Я словно падаю в какую-то дыру, а мир вокруг меня вращается всё быстрее…
Я – Мехуариус, и это не кажется мне странным. Наверное, стань я в действительности мужчиной, то первым делом побежала бы рассматривать содержимое своих штанов, но… Это воспоминание, и в нём со мной происходит лишь то, что уже случалось с ним.
Я молод и крепок, на мне бордово-зелёный камзол, расшитый изумрудами и рубинами, зелёные бриджи и красные ботфорты. Сейчас это модно, впрочем, как и моя аккуратная борода, заплетённая в недлинную косичку. Ещё раз окидываю взглядом своё отражение в зеркале, надеваю шляпу с пером и решительно выхожу за дверь… Снова мельтешение образов, звуков и запахов…
Большой дубовый стол, мои студенты и я, все мы веселы и пьяны. Один из них проигрался в кости и теперь выполняет дурацкие постыдные фокусы ко всеобщему развлечению. Кто-то касается моего плеча. Я оборачиваюсь и вижу тень в капюшоне, но она тут же исчезает. Встаю, направляюсь к выходу из трактира. В нос шибает вонь навоза, мочи и блевотины. Ветер раскачивает тусклый скрипучий фонарь. Огибаю конюшню, дальше чавкающая грязь. Левитирую над ней до входа в сарай. Там ждёт меня фигура, с ног до головы закутанная в тёмный плащ. Я едва вижу её в свете коптящей тусклой лампы. Срываю с неё капюшон. Рыжие волосы рассыпаются по плечам. Эдна… Дышит, словно рыба, выброшенная на берег… Впиваюсь поцелуем в её губы… Кружится голова, я снова куда-то проваливаюсь…
Ясный день. Длинный стол, вдоль которого сидят учёные мужи – приёмная комиссия. И во главе её я. Робкий абитуриент уже показал нам, на что способен, и теперь отвечает на наши вопросы. Он растерян и не понимает, что происходит. Но ещё больше он удивится, когда мы поместим его в экспериментальную башню, где ему предстоит провести не один день, взаимодействуя с другими кандидатами. Только так можно определить, в чём его особенности. В чём его призвание. Есть ли у него талант и стоит ли его принять…
Аудиенция у короля Норба. Он в бешенстве. Называет моих лучших студентов безумцами. Им грозит отчислениеи лишение магических способностей. Я пытаюсь защищать их, но ничего не выходит… Чёртов фанатик!.. Да, они странные – мои студенты. Только у странных людей по-настоящему раскрыта дверь к таланту. Это и есть цена за талант – быть странным. Найди у человека его безумие, и ты найдёшь дверь к его истинному Я. Но Норб не видит разницы между свободой и болезнью. Для него маг, освободивший свою душу и способный творить, ничем не отличается от наркомана, который заковал свою душу.
Мой талант – находить таланты. Вот мой студент, речь которого кажется Норбу бредом. Студент, который постоянно варится в супе из слови создаёт шедевры заклинательной архитектуры… Вот другой студент, которого влечёт к явлениям, вызывающим у других тошноту – он дальше всех продвинулся в постижении законов жизни, почти нашёл лекарство от смерти. Вот третий – одержимый любовной властью, но вместо этого нашедший путь делать людей счастливыми… Суд, стража, темница. Норб удаляет лучших, приговаривает их к лишению сил, к магической стерилизации.
Университет… Главное, вокруг чего Норб построил столицу. Теперь всему конец. Эдна… Холодная, высокомерная… Она сидит на подоконнике против солнца, и золотой светящийся контур обрисовывает её распущенные волосы. Она так близко… Я чувствую запах её духов. Но она беседует с Норбом и даже не смотрит в мою сторону. Это игра на публику, уверен… Хотя как я могу быть уверен, если никто никогда не мог пробиться через защиту в её мысли? Но я точно знаю. Она защищает меня. Если сейчас она покажет, что ей не всё равно, Норб оставит от меня мокрое место… Мне невыносимо наблюдать за этой сценой, но я не могу пошевелиться. Я стою, закованный в силовой кокон. Я могу лишь улавливать мыслеобразы их беседы, это позволено мне, так как сейчас решается моя судьба.
«Это было гениальным твоим решением – создать настоящий храм науки и искусства, – говорит она, задерживая на нём свой тягучий фейский взгляд и едва улыбаясь. – А создать вокруг него город и сделать этот город столицей – такого и вовсе никто не делал до тебя. Это сделало наш мир самым просвещённым среди наших соседей…»
«Я создавал, как ты выразилась, храм, а не лечебницу для душевно больных».
«Эти люди создали невероятные открытия, и все – благодаря тебе».
«Это провальный эксперимент, его придётся ликвидировать. Но сначала установить масштабы ликвидации. Эти люди опасны, как и их открытия».(Дальше он употребил выражение, которое я могу перевестикак «обезьяна с гранатой»).
«Однако это очень ценные результаты, было бы расточительством просто выбросить их на помойку, а таланты зарыть в землю!»
«Тебя волнуют таланты или этот… талант?» – Норб кивает в мою сторону.
«Фи, Норб! Как ты мог такое обо мне подумать!» – Она кривит своё прекрасное личико в презрительной гримаске.
«Тогда тебя вряд ли расстроит то, что я собираюсь с ним сделать».
Норб глядит неотрывно в её глаза, рука же его направляет на меня посох, из которого исходит жуткая сиреневая волна. На мгновение мне кажется, что земная твердь исчезла подо мной, и я проваливаюсь куда-то в пустоту, но вместо этого я больно шмякаюсь на пол и начинаю задыхаться. Вся нижняя часть моего тела превратилась в скользкие щупальца, беспомощно дёргающиеся на полу.
«О, какая необычная идея! – Эдна показывает умеренное любопытство, не более. – Ты хочешь отправить этого беднягу на дно?»
«Я отправлю туда всех этих бедняг. С ограниченными способностями и в изменённой форме. Так не придётся ничего выбрасывать на помойку. Считай, что это твоя идея, милая».
«Это так великодушно с твоей стороны, я польщена», – она изображает смущение.
Я задыхаюсь, мои конвульсии становятся громче. Они впервые обращают на меня внимание. Мой энергетический кокон заполняется водой. Я снова могу дышать. Я словно в аквариуме. Они уходят, оставляя меня на всеобщее обозрение… Эдна… Беспомощность и жгучая ревность сжигают меня изнутри…
Калейдоскоп образов снова завертелся, меня затошнило, а потом вернулся полумрак подводной комнаты. Я снова была собой, а Мехуариус, отнявший от меня своё щупальце, грустно смотрел на меня и ждал. Ждал, что я скажу. Я не знала, с чего начать, поэтому просто послушала своё сердце.
«Он её не получил, – сказала я. – Годы спустя Эдна стала королевой Хорноры, но выйдя замуж за Арла. Норб создал себе закрытый мир и удалился туда, медитирует там и работает над духовным ростом, а по мне так свихнулся. Арл был королём после него. Он не был таким сверхмогущественным магом, как Норб, и его больше нет среди живых. Эдна родила ему сыновей и дочерей. Сейчас она удалилась от дели живёт в уединении в своём замке…»
Я рассказала ему всё, что знала о судьбе Эдны и Хорноры. Мехуариус слушал меня, и я видела, как на его лице интерес сменяется надеждой, а потом печалью.
«А я ничем не могу помочь и торчу здесь», – сказал он наконец.
«Я могу снять с вас заклятие. С тебя и всех, кто находится в этом городе», – ответила я.
«Чтобы разрушить заклятие Норба, нужно обладать его силой, – разочарованно вздохнул Мехуариус. – Ты зря надеешься, что сможешь его победить».
«Норб – мой отец, – ответила я и, видя, как лицо его мрачнеет, пояснила. – Он держал меня в заточении, и я вырвалась оттуда сама, так что поверь, с силами у меня всё в порядке».
«Что же за чудовищем надо быть, чтобы сотворить такое!» – Ужаснулся Мехуариус, всплеснув одновременно руками и щупальцами.
«Всего лишь безумцем. Сумасшедшие боятся сумасшедших и сумасшествия, обычное дело…»
«Пожалуй, так… Однакоя не представляю, чем вам может быть полезен город учёных, столетия назад оставивших свои изыскания. Положим, я мог бы определить, в чём твой талант – в этом мне нет равных».
«Это заманчивое предложение, и я буду благодарна принять его, когда для этого придёт время. Сейчас же на кону более насущные проблемы».
«О! Ты глубоко заблуждаешься! – Возмутился Мехуариус с таким возбуждением, что я почувствовала: сейчас его лучше не перебивать. – Нет ничего насущнее определения своего пути! Во что ты вложишь всю себя, то и будет твоей судьбой. Её нельзя будет внезапно сменить, когда она тебе наскучит. Важно сразу выбрать то, что сообразно твоему таланту, иначе ты потратишь жизнь впустую! Сколько было таких несчастных! Одни думали, что сперва посветят себя точным наукам, а потом, когда состоятся в них, в годах преклонных займутся изящным искусством, которое казалось им по сути развлечением, занятием для бездельников. Другие решили создавать прекрасное и потратить на это всё своё время и силы. И уж если ничего путного из этого не выйдет, то тогда, утомившись и смирившись, в преклонные лета они согласны были заняться точными науками – занятием, как им казалось, для бездарных, но усидчивых. Так вот, поверь, ни у первых, ни у вторых на склоне лет ничего не вышло! Нет таких занятий, которые были бы про запас».
В его словах была суровая правда. Я невольно вспомнила наших бизнесменов и даже политиков, которые посвятили свою юность серьёзным занятиям и считали людей искусства лодырями, а потом, обзаведясь лишним баблом, решили вдруг исполнить мечту юности и запеть. Результат вышел жалким и в лучшем случае комичным. Но никто из них так и не принял идею, что искусству нужно, как минимум, учиться, и долго.
Вспомнила я и артистов, которые продержались лет до сорока, говоря себе: «Если так и не получится стать звездой, то я уж точно займусь бизнесом или другим настолько же скучным делом для духовно недоразвитых. Как правило, они спились, сидят без денег, пробавляются чёрной работой или мелкими халтурами. Никто не ожидал, что бизнес – это не чебуреками с лотка торговать. И мало у кого хватило сил начать совсем иной путь с нуля. Я понятия не имею, что за пути поджидают меня в мире магов, да и выбор пока передо мной никакой не стоял, помощь Мехуариуса мне точно не помешает. Но не сейчас. Сейчас мне нужно от него совсем другое. И важно убедить его это сделать. Мне нужен Мехуариус-союзник.
«Я буду безмерно благодарна тебе за это, – сказала я, взвешивая каждое слово. – Мне непременно нужно будет узнать, куда приложить свою огромную и лишь недавно открывшуюся силу, и вряд ли я смогу это сделать без твоей помощи. Сейчас нас ждёт решающая битва, и мы непременно победим в ней. И тогда наступит мир, в котором я займусь именно этим. А сейчас есть ещё кое-что, в чём я не смогу без тебя обойтись. И главное, твоя помощь нужна не только мне, но и Эдне, и всей Хорноре. У тебя есть и ещё одна способность: править. Ты правитель этого подводного мира. И только ты можешь помочь нашим войскам с моря. Я сниму заклятье и верну тебе свободу – большую, чем раньше. Ты сможешь вернуть себе прежний облик и возможности насовсем или временно – как тебе будет угодно. Ты сможешь находиться здесь или на суше, когда пожелаешь, и все твои люди – тоже. Но ваша помощь понадобится именно с моря. Водные люди могут сделать то, на что больше не способен никто».
Я проделала титаническую работу. Все жители города были не просто очищены от заклятия, у них появилась новая опция – быть такими, как раньше, или такими, как теперь, когда пожелают. Многие так обрадовались, что стоило немалых усилий объяснить им, какая опасность ждёт на поверхности, и что всем нам предстоит серьёзная битва, прежде чем можно будет вернуться к прежней жизни.
Многие, напротив, ушли в отказ – мол, не надо им ничего, они и тут себя отлично чувствуют. Однако Мехуариус и правда был талантливейшим лидером. После непродолжительного хаоса войско было собрано, организовано и ждало указаний. Чтобы хоть как-то скоординировать наши действия, мне предстояло связаться с Эльдисом, а делать это при всех мне не хотелось.
Я безумно хотела дотянуться до него всё это время, но постоянно откладывала, ожидая подходящего момента, когда никто и ничто не будет мешать мне. И жутко нервничала – вдруг он там, у себя, будет занят именно в этот момент. Занят – в нашем случае могло означать «в опасности». Вдруг его сейчас нельзя отвлекать, вдруг это может привести к непоправимым последствиям?
Сколько удобных штук было у меня с собой, но всё осталось в шатре у Саралиты, откуда я голая провалилась в гости к своему папаше. Сейчас бы ту бульдинку! Отправить бы ему магическую эсэмеску… Но нет же, когда что-то так нужно, его никогда нет под рукой. Придётся рассчитывать только на свои силы, как бы неуклюже это у меня ни получилось.
Я уединилась в отдалённом гроте. Темнота, скользкие водоросли и наконец минутка покоя. Можно замедлиться и настроиться. Тишину нарушает лишь шум моего дыхания. Только сейчас я заметила, как громко дышу под водой. Простокак Дарт Вейдер какой-то. Вдох. Выдох. Замедляюсь. Вдох. Выдох. Его лицо… Его взгляд… Его прикосновения… Энергия, поднимавшаяся во мне тогда… Поднимающаяся сейчас… Она гуляет по всему телу. Дыхание меняется, становится глубже… Энергия собирается внутри живота, в самом центре моего тела, пульсирует там, сжимает мои внутренности, словно невидимой рукой… Вдох. Выдох. Чувствую жар… И словно невидимые искры бегают по всей моей коже… Вдох. Выдох. И волна, его волна искр обдаёт меня, придавливая к скале. Я вижу его, стоящего на холме, и глядящего вдаль. Рассвет, запах костра, мерный храп доносится из шатров. К ни го ед . нет
«Эльдис!» – Мысленно почти кричу я и протягиваю ему руку.
