Текст книги "Рыжий фей (СИ)"

Автор книги: Елена Моксякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

И когда это случилось, я вдруг почувствовала, что снова куда-то проваливаюсь, в какое-то серо-розовое марево. Я потеряла ощущение своего тела, всё закружилось и исчезло. А когда я снова очнулась, то оказалась совсем в другом месте. На мокром песке, совершенно голая и одна. Ноги мои заливали волны прибоя. Над головой голубели сумерки, солнце село, было тепло. И мир вокруг выглядел неприятно похожим на мой родной и земной. Это вполне мог быть какой-то остров в Тихом океане.

Глава 8. Кот в мешке

Такой подставы я, конечно, не ожидала – если вообще можно чего-то ожидать в мире магов. Меньше всего мне хотелось сейчас оказаться дома. Да ещё ладно бы дома, а то – в чужой стране или на необитаемом острове.

Я с трудом поднялась. Спина затекла – видимо, я долго пролежала в неудобной позе. Одно радовало – было тепло.

В сумерках джунгли казались зловещими. Всё вокруг щебетало, стрекотало, шуршало. Я прошла метров пятьсот вдоль берега и заметила какое-то мерцание в зарослях. Идя на свет, я осторожно раздвигала огромный папоротник и щупала землю, прежде чем наступить. Вскоре я увидела небольшую полянку. Горел костёр, вокруг которого танцевали шесть обнажённых женщин. Они не издавали ни звука, а их ноги не касались земли. «Значит, всё-таки не дома», – подумала я, и от души почему-то отлегло.

Однако стоит ли им доверять? И что будет, если я себя обнаружу? Не лучше ли спереть по-тихому одно из их платьев, аккуратно сложенных под вон тем кустом? А с другой стороны, что они мне сделают? У меня же есть Пламя. А воровать как-то невежливо – особенно если я тут всё равно никого не знаю. К тому же есть шанс, что меня всё же отправили по адресу – туда, где могут высвободить моего «кота в мешке». Немного поколебавшись, я всё же шагнула в круг света и поздоровалась.

«Приветствую вас и прошу прощения за беспокойство…»

Они резко остановились и посмотрели на меня, улыбаясь приветливо.

«Добро пожаловать! Мы тебя ждали», – пронеслась в моей голове внутренняя речь.

Двое подошли ко мне и взяли за руки, приглашая в хоровод. И когда все руки на мгновение соединились в единое кольцо, я вдруг услышала ту чудесную музыку, под которую они до сих пор танцевали.

Я повторяла за ними все движения, но получалось довольно неуклюже – дёргано и невпопад. В общем, чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Но то ли врождённая вежливость, то ли инстинкт самосохранения подсказывали мне: лучше пока плыть по течению и наблюдать. Когда-нибудь же они закончат. Была, конечно, вероятность, что ждали они не меня или что заканчивать они и вовсе не собираются, однако спешить явно не стоило.

Шаг вправо, руки плавно идут вверх… Ох, неплавно! Что ж я такая корова на льду? Шаг, поворот. Под ногами приятно пружинит что-то вроде воздушной подушки. Шаг, назад, плие, наклон с прямой спиной, внезапный подъём головы, от которого взлетают волосы. Снова шаг и поворот. Невозможно уследить за происходящим, когда всё время эти повороты. Шаг влево, приставной, обычный, руки движутся по-разному, таз делает восьмёрки, а мозг очень-очень устал – словно я уже час к ряду решаю алгебраические уравнения. Тело напрягается, пытаясь угнаться за прекрасными танцовщицами, пот льёт ручьями, мышцы деревенеют, дыхание сбивается, но пытка танцем продолжается. А невидимый хор с целым оркестром всё тянет и тянет одну и ту же мелодию.

Семь дорог, семь свечей,

Сделай шаг, и ты ничей,

Больше нечего терять,

Ждёт тебя богиня-Мать…

Снова и снова один и тот же напев. Потом очередное изящное соло невидимой фейской арфы, и опять. Кажется, прошла уже целая вечность, и меня начинает подташнивать от этой песни. «Я – ленивая жирная свинья, моё место – навозная куча», – повторяю я про себя на фейском, чтобы немного взбодриться.

Есть начало и конец

У всего, что дал Отец,

Не пугает сердце мгла,

Снова Вечность позвала…

Кого тут хоронят? Не меня ли? А, ну их, меня так просто не возьмёшь. Похоже, я угодила в какой-то дурдом для магов. Тело постепенно расслабляется, движется «на отвяжись», алгоритм танца выучен, время тянется бесконечно. Шаг, шаг, поворот. Как там Эльдис? Что с ним случится без оружия, которое у меня? И что там у них вообще происходит после моего исчезновения? Он один на один с голой озабоченной ведьмой, с которой у него «ничего не было», и которую ему присылали в качестве искушения. Пожалуй, это худший момент для разлуки. Что будет? Он с ней переспит? Ну и чёрт с ним, пусть. Но вдруг он забудет меня? Вдруг решит быть с ней? Вдруг на него подействуют её чары – раз мы шли к ней за особыми услугами, то есть что-то, чего он сам не умеет. Влипла я по самые-самые.

Шаг-шаг-поворот-арабеск. Шаг назад, шаг вперёд. Небо начинает светлеть. Неужели мы протанцевали здесь всю ночь?

Семь дорог, конец один,

Ждать не стоит до седин,

Вейся в танце, песню пой,

Цель всегда была с тобой.

Шаг-приставить-поворот. Голова кружится, и изрядно мутит. Я сглатываю и закрываю глаза – мутит ещё сильнее. Открываю. Всё кружится и теряет четкие очертания. Шаг, снова шаг. Музыка становится медленнее, изнурённые ноги еле движутся, точно сквозь вязкую грязь. В глазах темнеет и плывут зеленые пятна. Снова закрываю глаза. Останавливаюсь, чтобы не упасть. Открываю. Все остановились, как и я. Уже совсем рассвело, костёр погас. Музыка стихла. Вокруг нас что-то изменилось. Мы больше не в джунглях на берегу. Мы стоим на вершине одинокой горы, а внизу под нами до самого горизонта простирается серая каменистая пустыня, выглядывая из-под плывущих над ней облаков.

Ноги гудят. Острые камни впиваются в голые ступни, но мне это уже безразлично. Хочется просто где-нибудь лечь. В руках у женщин внезапно появляются какие-то тряпки. «Достали из пространства. Спёрли», – думаю я. Знакомый трюк, когда-то я умела так делать.

Одна из танцовщиц протягивает мне свёрток. Разворачиваю. Это нечто наподобие холщовой бесформенной галабеи. Ну что же, лучше пока так, чем голышом.

«Тебе туда, – слышу я безмолвную речь моих спутниц. Они указывают на скалу размером с самосвал. – Ступай, король Норб давно ждёт тебя».

Король Норб? Тот самый, который запечатал Хорнору? Который жил на заре времен? Который давно исчез и считался умершим? Или это какой-то другой Норб?

Я нерешительно двинулась к скале. Меня охватило какое-то необычное волнение, словно передо мной сейчас предстанет Тутанхамон или даже Осирис. Это было очень странно. Меня и наша-то земная история не вгоняла в трепет, а местная и вовсе казалась детскими сказками. Но какая-то неумолимая сила ужасала и одновременно влекла меня к этой скале.

Я обогнула её справа и увидела мужчину, сидящего, скрестив ноги, и глядящего в пустоту. Рядом с ним лежал мешок, из которого выглядывала задумчивая голова упитанного рыжего кота. Норб был одет в холщовое рубище. На вид ему было лет сорок. Лицо, обрамлённое седеющими прядями, показалось мне знакомым. Но где я могла видеть его раньше? Он посмотрел на меня, и в его потухшем взгляде внезапно разгорелись искорки любопытства.

– Так вот ты какая стала! – проговорил Норб ласково и улыбнулся. – Красавица моя… Не помнишь, небось, папку-то своего…

– Не помню.

Я напряглась. Нате-здрасьте – родственные узы. И что мне теперь? На шею ему бросаться? Папкой называть? Слово-то какое канцелярское – «папка». Да и не может такого быть. Враньё, ошибка, недоразумение. Бред. Или хуже того – очередная интрига.

– Не помнит! – воскликнул рыжий кот человеческим голосом и добавил с ноткой театральной истерики. – Как же так?

– Ничего удивительного, ты ещё совсем малютка была, когда мы с тобой в последний раз виделись. – примирительно пояснил Норб. – Поди, поди сюда, дай я тебя рассмотрю.

Он глядел на меня с такой нежностью, что на глаза мои почему-то навернулись слезы. Я молчала. Но было такое чувство, словно я впервые в жизни вернулась домой из бесконечных скитаний, где я плутала впотьмах и давно отчаялась найти дорогу. Вернулась туда, где меня бесконечно любят, защитят, позаботятся обо мне. А потом он просто встал и обнял меня, отчего я окончательно разревелась.

– Почему тебя никогда не было рядом? – в конце концов спросила я, тщась высморкаться.

– Мне пришлось спрятать тебя ради твоей же безопасности.

– Это потому что я родилась без магии? Но можно же было сделать прививку… Или потому что во мне какое-то вселенское зло?

– Нет, моя хорошая, – сказал он, гладя меня по голове. – Нет в тебе никакого вселенского зла. Мне пришлось запечатать твою магию – слишком мощную – чтобы тебя никто не нашёл до поры до времени.

– И когда эта пора должна была наступить? – Я отстранилась и посмотрела не него с возмущением. – Ты бросил меня там одну. Ты представляешь хоть, что там со мной происходило? Каково мне было оказаться в этом мире голой, босой, безо всего?

– Ты злишься, я понимаю. Но это было единственным возможным решением. Другого способа тебя защитить и дать тебе возможность жить нормальной жизнью тогда не было. И сейчас нет. Ты не должна была попасть в этот безумный мир. Магия – это наркотик, понимаешь? Все жители Хорноры – наркоманы. Я не хотел, чтобы ты становилась такой, поэтому поместил тебя в Москву.

– Ты хотел, чтобы я навсегда осталась ТАМ? Ты поэтому запечатал мою магию? У тебя мания что ли всё запечатывать? Хорнору, меня, это место… Что вообще происходит?!

Он глубоко вздохнул, посмотрел на меня с сожалением, как на хомячка, нагадившего в собственную кормушку, и снова сел на камень.

– Лешик, ты совсем ещё дитя, – проговорил он после долгой паузы. – Пройдут годы, ты наломаешь много дров, прежде чем увидишь вещи такими, какие они есть.

– Дитя! – подвякнул ему кот.

– Увижу твоими глазами, – поправила я. – Оденусь в лохмотья… Хотя нет, вот уже оделась. Осталось научиться разговаривать, как наигравшийся во всё усталый старый пердун. Может, мне вообще жить не полагается? Сразу в нирвану, а лучше – пойти в туалет повеситься для ускорения.

– Не дерзи отцу! – пискнул кот с угрожающим видом и практически полностью выполз из своего мешка.

– А ты вообще заткнись! – рявкнула я на хамоватую зверушку. Ну и противный же кот! И за что я их так любила? Вот если бы они все вдруг говорили, кто знает, что за дерьмо бы мы от них услышали.

Кот изобразил преувеличенный испуг и прижался к своему хозяину. Глаза Норба на мгновение сверкнули жутковатым гневом, но эта искра тут же растворилась в его прежней благости.

– Знай своё место, моя хорошая, – сказал Норб.

– А где оно – мое место? Кто я вообще?

– Ты – моя единственная законная дочь. Ты наследуешь Хорнору, если захочешь. Если заявишь о своих правах – все другие наследники потеряют свои права. И будет война. Погибнут тысячи.

– Но там уже война. Уже гибнут. Сыновья Эдны…

– К демонам эту старую шлюху. Пусть они все друг друга перегрызут, вот уж о ком я плакать не буду… Что ты так удивляешься? Ну да, ты ведь многого не знаешь…

– Это ты ни хрена не знаешь! – вскричала я и осеклась. Стоит ли откровенничать с Норбом, кем бы он мне там ни приходился? Что он сделает, когда узнает, кто мой жених? Нет, уж лучше сменить тему. – Как вообще получилось, что я не наследую трон, а живу, как последнее чмо, без отца, без магии, без средств к существованию? Я, по-твоему, получаюсь принцессой крови. Ты вообще в курсе, что мне в том мире жрать было нечего? Что мне делали прививку магии, чтобы я как-то выжила в этом?

– Ты не должна была сюда попасть, пока не повзрослеешь, – ласково проворковал Норб, почёсывая кота за ухом. – Такую мощную магию можно доверить только мудрости. Это страшное, мощное оружие. И везде, где оно появляется, начинается война за власть, смерть, боль, разрушения. Я запечатал Хорнору, чтобы сберечь её. Запечатал твою магию, чтобы ты развивалась в мирном месте. Я запечатал это место, чтобы пребывать в мире и гармонии, не впускать сюда грязь и кровопролитие. Это место для роста и самосовершенствования. Здесь ты можешь выйти на совсем иной уровень…

– Но я хочу жить! Полной жизнью. Любить. Приносить пользу. А тебе, похоже, плевать на твоих подданных и даже на меня. Я подвергалась стольким опасностям, и тебя никогда не было рядом. И даже то единственное, что могло защитить меня – ты у меня отнял!

– Ничто тебе не угрожало, глупенькая, – снова вздохнул Норб. – Не думаешь же ты, что я бы тебя оставил без оберега? Да не таращись так. Его действительно никто не обнаружил, но магию такого уровня кто попало не увидит – что тут удивительного? Ты хоть понимаешь, что было бы, окажись такая же сила в руках у младенца? Как это у вас говорят? Обезьяна с гранатой? А я не мог быть с тобой рядом. Я должен был защищать Хорнору. И тебя. Это было очень давно. Здесь прошло несколько столетий с тех пор, и вряд ли ты успела изучить всю местную историю. Но поверь, было от чего.

– Я думала, здесь время идёт медленнее… – удивилась я.

– По-разному оно идёт, – вякнул кот.

– Ладно. Давай не лезть в эти дебри! – Моё раздражение давно достигло точки кипения и почти снесло крышку. Я мерила площадку шагами и нервно подбрасывала в руке какой-то булыжник. – Я просто хочу, чтобы ты снял печати! Верни мне мою магию. Я хочу быть собой, быть свободной, сделать что-то хорошее. Я мир могу спасти, в конце концов. Ты в курсе, что Ралиган выпустил древнего демона?

– На самом деле ты просто хочешь власти, – заметил отец. – Не обманывай себя.

– Ну, давай, выверни всё наизнанку, если тебе так больше нравится. А ты-то чего хочешь?

– А я не хочу, чтобы она тебе навредила, – ответил он ровным тоном, благостно сидя в полулотосе и отчаянно беся меня своей невозмутимостью. – Ты не готова, потому что ты её хочешь.

– Вот-вот, – пискнул кот.

– Да заткни ты уже этого кота! – вскричала я и со всей дури зашвырнула булыжник в сгущающийся под горой туман. – Власть, говоришь, я хочу? Смелая интерпретация. А сам ты, можно подумать, не хочешь!

– Я удалился от дел несколько столетий назад.

– Ты сидишь тут, всё контролируешь, муха не пролетит. Управляешь тут всем. Решаешь за других, как им жить, и даже выбора не оставляешь. Это не власть? Тогда как это называется по-твоему?

– Я больше ни во что не вмешиваюсь.

– Он не вмешивается! – снова подвякнул кот. – Мы ни во что не вмешиваемся!

– Но ты уже вмешался по-крупному, а теперь отказываешься нести ответственность за последствия! – Кота я решила просто игнорировать. – Ты же запер всех, как пауков в банке! Не хочешь участвовать – твоё дело, просто распечатай мои силы!

– Хорошо, – невинно улыбнулся папа Норб и пожал плечами. – Если ты так хочешь, то пожалуйста.

Он просто махнул рукой, словно говоря «А пошло оно!», после чего я вдруг почувствовала, словно невидимая рука, сжимавшая мою шею, вдруг разжала пальцы. Словно я всю свою жизнь проходила с этой удавкой и не замечала её. На меня нахлынуло удивительное чувство свободы, которого не бывало даже в самых смелых моих фантазиях. Казалось, я задышала иначе, воздух сделался вкуснее, и с каждым вдохом в меня стала вливаться энергия. Я была так ею наполнена, что, казалось, смогу бегать ночь напролёт и не устану. Или смогу запрыгнуть на солнце. От радости я и правда оттолкнулась ногами от земли и взмыла вверх метров на сто. Я сделала кувырок, затем другой, а потом меня закрутило так, что закружилась голова, и я не могла выйти из вращения, пока отец попросту не притянул меня обратно.

– Тебе ещё предстоит научиться обращаться с твоей силой.

– Ну, кое-что я умею, – я пыталась хорохориться, но как-то неуверенно.

– Это совсем другая сила, – сказал Норб, выпуская мою руку. – Принципы не те. Что-то ты, конечно, знаешь, но немногое из этого подойдёт.

– А что я теперь могу?

– Всё, – Норб ухмыльнулся.

– Всё-всё? Как это?

– Ты можешь всё, но пока ничего из этого не умеешь.

Меня снова макнули носом в ссаный коврик. Да… Папаша едва появился, а уже капитально выбешивает.

– Ну, положим, что-то я всё же умею, – с этими словами я гордо раскинула руки и запустила в небо два зеленых луча.

– Мне жаль тебя разочаровывать… – Норб хихикнул. – Но похоже, что кто-то хорошо над тобой позабавился…

– Что значит позабавился?! Это же Пламя! Это самое главное, что нужно, можно всего остального не иметь! Главное – добраться до этого треклятого демона! Я бы вообще здесь не оказалась, если бы всё прочее в этом дурацком мире можно было делать без магии.

– Всё можно делать без магии, Лешик. А эту дурацкую зелёную пукалку мы когда-то придумали со старушкой Эдной для особых случаев. Нет, для чего-то она, конечно, бывает полезна, но уж точно не для демонов. На демонов с этим ходить – самое глупое, что можно было придумать. Чем ты так насолила этой старой суке? Сына что ли её охмурила? О-хо-хо! Так и есть! Моя девочка!

Я стояла, как табуреткой по башке отоваренная. Этого не может быть! Но как он догадался? Ах, да, он же читает мои мысли, а я ещё не умею их закрывать. Но это же бред чистой воды! Эдна не могла послать своих сыновей в смертельную ловушку за бессмысленной игрушкой. В самостоятельно устроенную ловушку. Послушать Норба, так она убила Кусдамана собственными руками!

– Именно так, – кивнул Норб, явно следящий за ходом моих размышлений. – Лес рубят – щепки летят. Я тебе больше скажу. Вся эта история с идиотом Ралиганом и его демоном – тоже её хитрая комбинация. Как красивее восстановить репутацию своих отпрысков и одного из них всё же усадить на трон. Народ не слишком жалует оборотней, как ни крути.

– Но это же абсурд! Она потеряла почти всех своих сыновей! А Ралиган жив-здоровёхонек.

– ПОКА жив-здоровёхонек, – поправил меня Норб. – И сын должен был остаться только один, а остальных ей всё равно пришлось бы… – Тут он сделал характерный жест поперёк шеи. – Но отдать своего любимого и избранного наследника какой-то смертной девице без роду и племени – такого она допустить не могла, уж поверь мне. Думаю, она вообще никогда не согласится ни с одной его пассией. Просто Эдна немного просчиталась, думая, что ты никто, и что пещера тебя убьёт. А что ты вернёшься оттуда с пламенем, как и положено принцессе крови, ей и в голову не приходило. Но, поверь, так даже лучше. Иначе тебя приняли бы со всем радушием и удушили прямо во дворце, пока твой наивный любовник летал на охоту. Так понятно?

– Звучит как полный бред, – я замотала головой, пытаясь скинуть с себя нахлынувшую пелену лёгкого транса. – Со своей бредовой логикой, конечно… Но бред. Этого не может быть! Я лично знакома с Эдной! Это точно не про неё.

– Ты ещё такое дитя, Лешик, – Норб снова вздохнул.

Я не знала, что ещё ему на это возразить. Но, в конце концов, какая разница? Я не обязана его ни в чём убеждать. Он не обязан соглашаться. Пусть так себе и думает. Кто знает, что за песенки я сама бы запела, проживи я несколько тысячелетий. Всё это было как-то по-неприятному логично и закономерно. Кроме одного. Чего-то до странности не хватало.

– А куда подевался твой кот? – спросила я.

– Хм… – улыбнулся Норб. – Ты ещё не догадалась?

– Нет.

– Это не мой кот. Это – твой кот!

Глава 9. Мой лучший враг

Каменные стены, комнаты без дверей, дырки окон да ворох соломы. Жилище Норба было весьма спартанским. На рассвете меня будило мурчание кота – прямо в ухо. Если же я долго притворялась, будто всё ещё сплю, то рыжий гадёныш нежно щекотал меня усами. Но пока я не открывала глаза, он не произносил ни слова. Если я ничего не хотела от него, то он просто прижимался к моей голове и делался рыжей прядью в моих волосах.

Потом был день, полный медитаций и кропотливой внутренней работы. Что-то мне удавалось случайно, что-то не шло ни в какую. Но главное, отец явно не собирался меня выпускать.

– Ты ещё не готова, – говорил он тоном, не терпящим возражений. – Тебе предстоит большой путь, прежде чем ты избавишься от зависимости.

На третью ночь я лежала без сна в полном унынии. Как мне отсюда выбраться? Когда я буду готова? Что будет с моим любимым, пока меня нет? Неужели он меня так и не отпустит?

– Не отпустит, – мяукнула рыжая прядь.

Я почесала голову и нащупала выползающую из моих волос хитрую рыжую морду.

– Вот прямо мечтала услышать сейчас именно это! – процедила я, оттаскивая кота за шкирку и сажая поодаль.

– Так ты хочешь слышать правду или то, чём мечтаешь? – фыркнул кот.

– Я хочу услышать хоть что-нибудь, что мне поможет, – мрачно сказала я. – Послушать тебя, так я отсюда никогда не выберусь.

– ТАК ты точно не выберешься. Ты всё время ждёшь, что тебе расскажут, покажут, научат, сделают за тебя. Перестань быть папиной дочкой, импровизируй…

Он снова подошёл, положил свою пушистую голову и мягкую лапу мне на плечо. Я не знала, что он такое, на чьей стороне. То ли он папашин шпион, то ли сам по себе. Кот ухитрялся умилять меня с той же сноровкой, что и бесить. Но болтать мне всё равно было больше не с кем. А когда он, тёплый и пушистый, вот так нежно прижимался ко мне, я всякий раз успокаивалась и засыпала.

Дотянуться во сне до Эльдиса никак не удавалось, несмотря на все мои свежеприобретённые силы. Мирок Норба был запечатан надёжно. Однакопосле моего непродолжительного нытьяотец согласился устроить мне просмотр – чисто ради моего обучения.

– Только не наделай глупостей, – сказал он, беря меня за плечи. – Ни во что не вмешивайся, молчи и смотри. Никто не должен заметить твоего присутствия.

Я кивнула и сосредоточилась на дыхании. Вдох… Ветер играет моими волосами, запускает холодные пальцы за шиворот. Выдох… Я слышу птиц, чирикающих высоко в небе. Вдох… Всё не имеет значения, есть только это место, где мы сидим. Выдох… Нет ничего, только звон в ушах. Всё растворяется и теряет краски… Вдох…

Эльдис сидит на топчане в полумраке знакомой мне комнаты совершенно голый. Он улыбается. Голая Саралита подходит к нему, садится рядом и протягивает чашу. Он делает глоток, возвращает чашу. Саралита тянется лицом к его лицу… Я не выдерживаю. Удушающий гнев охватывает меня.

– Сука! – кричу я и сама не понимаю, как хватаю её за волосы.

Отец отпускает мои плечи. Контакт разорван. Я продолжаю сжимать волосы проклятой ведьмы, которая визжит и брыкается, но теперь уже здесь, на скале, рядом со мной. Я в полной растерянности разжимаю пальцы, а она отползает в сторону и сидит, тяжело дыша, обхватив колени.

– Что ты наделала?! – риторически восклицает отец.

– Идиотка! – Рычит Саралита.

«Все хорошо», – проносится в голове безмолвная речь кота.

Хорошо или плохо то, что я сделала? Какая разница? Одно очевидно. Я не буду больше играть по твоим правилам, сумасшедший Норб. Я сделала то, что сочла нужным, к чему бы это ни привело.

Отец сурово глянул на меня, махнул рукой, и мы все вдруг оказались в тёмном подвале. На стене коптил единственный факел. Позеленевшие от времени толстые прутья решётки отделяли меня от скукожившейся в дальнем углу голой Саралиты.

«Теперь она будет твоим питомцем, – пояснил Норб. – Будешь за ней ухаживать, кормить её, мыть – без магии. И тренироваться будешь только на ней. Не бойся, она тебе ничего не сделает, все её способности отключены. Разве что покусает. Но никаких разговоров с твоей новой зверушкой. Привыкай думать о ней как о материале. И никаких больше внешних объектов ты не получишь, пока ты не будешь готова!»

Это было проще сказать, чем сделать. Подраться с тем, кого ненавидишь – это одно. А издеваться, когда он, беспомощный, забился в угол грязной клетки – совсем другое. Использовать в качестве морской свинки живого человека, да ещё и знакомого – это как вообще? А потом ещё ухаживать, кормить, убирать какашки… Пожалуй, это было самое жёсткое наказание, какое он мог придумать. Я в роли маньяка.

«В каком смысле – тренироваться? – спросила я. – Что я с ней буду делать?»

«Всё, что тебе нужно освоить применительно к живым организмам, – ответил за него кот. – Анатомию изучать будешь. Останавливать и запускать жизнь, работать с каждым отдельным органом, чтобы разрушать или воссоздавать его, менять форму тела, замораживать и размораживать, отнимать и придавать вес – да много ещё всего!»

«Но я не хочу! – Возмутилась я. – И я это изучала уже – на лягушках!»

«Но тогда у тебя была другая магия, ты же не будешь утверждать, что умеешь водить машину, только потому, что когда-то каталась на велосипеде?»

«Я не хочу тренироваться на человеке».

«Ну, тогда можешь её убить, – сказал отец. – Или просто её тут оставить – сама помрёт».

«А нельзя, чтобы послушницы за ней ухаживали?»

«Нет».

«Ну, хотя бы через раз…»

«Нет. Это твоя работа. Никто другой за ней ухаживать не будет. Отпускать её тоже нельзя. Так что ты сама это с ней сделала».

«Но на хрена в темницу-то сажать?» – взмолилась я.

«Ну, ладно, не будем, – саркастически хмыкнул Норб. – Пусть она среди ночи нас тут всех перережет».

Эксперименты на моей новой морской свинке были перенесены на следующее утро. Оставшуюся часть я отрабатывала левитацию и телекинез. Завершались занятия, как всегда, трёхчасовой медитацией. Ох, как непросто следить за своими мыслями, зная, что отец слышит каждую из них. Впрочем, далеко они не улетали. Стоило мне отвлечься, и я немедленно получала увесистый подзатыльник.

Перед сном кот улёгся мне на грудь и замурчал. Просто так они не включают свою тарахтелку, только когда не хватает гармонии. А моё отчаяние гармонией было назвать сложно. Могу ли я доверять тебе, котик? Вряд ли. Правда ли то, что ты часть моей магии? Или ты, скорее, мой фамильяр? Или ты просто шпион моего отца? Что ты вообще такое?

«Я твой кот», – ответил он на мои риторические вопросы в воздух.

«А как то проверить?»

«Никак. Ты так и будешь проверять, доказывать, ждать безопасного момента, задавать вопросы?»

«А что же мне делать?»

«Так и будешь…»

«Я просто хочу выбраться отсюда».

«Ты ещё не готова».

«Он отпустит меня, только если я стану такой же, как он. Если я перестану хотеть то, ради чего мне нужна магия. Он всё время твердит, что я должна отказаться от любви, от амбиций, от людей, от приверженности к формам, которые я вижу. И что я постигну магию, только когда потеряю к ней интерес. Всё, что я считаю жизнью, он считает наркоманией. Вчера договорился до того, что я должна отказаться от постоянной формы тела! В общем, перестать быть собой и быть живой. Когда я буду ТАК готова, мне будет уже всё равно, выпустит он меня или нет».

«То есть ты будешь слушаться Норба, капризничать и ждать, пока счастье на тебя само свалится… Я же говорю, что ты ещё не готова».

«Ладно. Разговор окончен, – слова кота меня бесили, но в то же время я чувствовала в них правоту. Можно быть готовой по-разному, необязательно как тефтель. – Разбуди меня за час до рассвета».

Мне было по-прежнему непонятно, как следует поступить с Саралитой. В конечном счёте, положение её теперь немногим отличалось от моего. Вот только она об этом едва ли догадывалась. Обида моя не то чтобы поутихла, но она существовала как будто отдельно от того, что происходило здесь и сейчас. А сейчас передо мной сидела голая всклокоченная ведьма, которую я пришла покормить до начала занятий. Глаза её сверкали такой ненавистью, что меня даже передёрнуло.

«Вот. Козий сыр, лепёшка и вода», – я просунула ей всё это между прутьями решетки и отступила на шаг.

«Боишься меня!» – её лицо осклабилось в наглой ухмылке. Она вскочила на ноги, похожая на бешеную помойную кошку, готовящуюся к прыжку.

«Обниматься с тобой я бы не стала».

«Празднуешь победу, да? Чтоб тебе сгнить тут в одиночестве! Больше ты никогда не увидишь своего Эльдиса!»

Я понимала, что она меня провоцирует, но мне было уже всё равно. В одно мгновение я просочилась на её сторону решетки, и мой кулак врезался в её челюсть. Никто из нас не почувствовал боли, только удар, от которого она на мгновение замешкалась, а потом схватила меня одной рукой за волосы, а другой за горло. Я тоже вцепилась в её волосы одной рукой, а другойотковыряла её кисть за мизинец от своей щеи и выкрутила. Саралита завизжала и от неожиданности выпустила мои волосы. Я воспользовалась её промедлением и, резко пригнув её голову, со всей дури саданула ей коленкой в лицо. Она вся скрючилась и зашипела.

Я сделала шаг назад и приняла боевую стойку. Она прыгнула на меня, пытаясь снова вцепиться, я отшагнула в сторону, перехватила её руку и снова заломила, но Саралита в последний момент вывернулась и ушла в ловкий кувырок. Её пятка уже летела в мою скулу. Я почти увернулась, удар пришел по касательной.

Мы снова разошлись на пару метров и кружили друг напротив друга, едва не рыча, пока в какой-то момент просто не бросились друг на друга и не покатились. Ярость заливала меня. Я плохо понимала, что происходит. Мы просто катались по гнилой соломе, пытаясь вырвать друг из друга волосы, расцарапать лицо, задушить, загрызть, размозжить голову о каменный пол. В какой-то момент я оказалась сверху. Рука моя нащупала кусок сыра, выпавший из перевёрнутой тарелки и облепленный грязью. Я сунула его ей в рот и зажала рукой.

– Жри, сука! Кушать подано!

Она странно задёргалась, и выражение ненависти на её лице сменилось ужасом, разбитое лицо налилось кровью, а из глаз потекли слезы. Саралита задыхалась.

Я отпустила руку и слезла с неё. Она встала на четвереньки и пыталась кашлять, но явно безрезультатно. Не знаю, что меня побудило, но я просто саданула её ладонью между лопаток – по направлению ко рту, как меня учили. Получилось с одного раза – она закашлялась.

С минуту мы смотрели друг на друга, тяжело дыша. Грязные, в крови и ссадинах. Её нос и правый глаз начали опухать, я явно выглядела не лучше: на лбу наливалась огромная шишка.

– Спасибо не будет? – подколола я, хотя благодарности её меня интересовали меньше всего. Сейчас она вызывала у меня брезгливую жалость.

– Норбов капкан… – Прошептала Саралита разбитыми губами. – Ты понимаешь, что отсюда нельзя выбраться? Мы же так тут и сдохнем…

– Ну… Ты первая меня сюда упекла.

– Я думала, ты сама вернёшься – это же твой папаша. А по всему видно, что он не торопится тебя отпускать.

– А сказать, что он мой папаша, не надо было?

– Да я в последний момент это поняла, некогда было выяснять, можно ли тебе это говорить.

– В каком смысле?

– Ну, откуда я знаю, почему ты этого не знаешь и действительно ли не знаешь? Моя задача была – отправить тебя туда, где ты не будешь путаться под ногами. Плюс ты сама просила распечатать свою силу, а никто, кроме наложившего печать, это сделать не в состоянии. И сошлись звёзды! Что непонятного тут?

– А если бы я и правда вернулась через полчасика, да ещё и во всеоружии? Что-то тут не сходится.

– Нееет! Через полчасика никак не вышло бы, – она попыталась захохотать, но вместо этого снова закашлялась. – Время между мирами течёт по-разному, наивная ты курица!