Текст книги "Принц-консорт для королевы-попаданки (СИ)"

Автор книги: Елена Милютина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

38. Яронир.

После лечения девочки, надеялся, наконец, поговорить с Лессиренной. Хоть что-то прояснить. Понимал, что мужа она сильно любила, за что он жизни и лишился. Так любила, что готова свою мать со свету сжить ради мести. Меня это не шокировало, свою сам был бы не прочь, но моя-то хотела сжить со свету меня! А у Лесси, тьфу, Ренны, мать вроде адекватно к ней относится, любит. Хотя, если без розовых очков посмотреть на ситуацию, то тоже не все гладко. Лессиренна – ее единственный доступ к власти. Без нее ей прямая дорога в монастырь. В общем тоже не все ладно в Ренннии. Явная борьба за власть. И Валлентейн со своим предсказанием. Кстати, появившемся очень кстати для Федерринни. Это же его дочь была первой претенденткой на корону. Я бы на месте Валлетейна покопался бы в этом. Но пока промолчу. У него своих проблем хватает, да и признанный он сын. Король признал, и если бы не предсказание, то явно бы его назначил наследником, после того, как законный сын погиб. Что-то много смертей вокруг!

Поговорить с Ренной не удалось. Ее мамаша к столице подъезжала, она спросила о самочувствии, извинилась, и поехала во дворец, что бы мамаша застала ее у постели сына и ничего не заподозрила. Вернулся в свою палату. Раз Валлентейну нужно, что бы я больного изображал, изобразим. Ясно для чего, что бы мои родственнички считали, что яд начал действовать! И сидели бы тихо, ждали конца. Около палаты за столом, вместо уже знакомого парня, сидела девица. Вспомнил. «Талантливый токсиколог»! Так ее профессор назвал. Сменщица Пита, так, кажется того парня звали. Увидела меня, подскочила, улыбнулась, дверь распахнула. Неприятно, когда девушка лакея изображает. Зачем? Ее же обязанности сиделки поручили выполнять, не прислуги!

И, главное, дверь-то распахнула, а сама стоит так, что мне мимо ее протискиваться надо, декольте своим весь проход загородила. Обязательно задену. Протискиваться между косяком и женской грудью не стал, стою, жду, когда до нее дойдет, что надо проход освободить. Неужели тоже наивным ребенком считает? Я-то, конечно, почти девственник, не считать же тех пары раз, когда отец своей любовницей попользоваться дал. «Для науки». И то, там больше позориться пришлось, особенно в первый раз. Отец вообще, со мной часто спешил. Чувствовал, что ли, что бомбу в голове носит? И магию мне раскрывать рано собирался, обычно делают в 15-16 лет, что бы были силы удержать, а он мне собрался в 14! Вот и первые уроки с женщиной дать поспешил. И потом все бабьи уловки, которыми они мужиков ловят в свои сети разъяснил, что бы по наивности не попался.

Так что стоим, ждем. Я жду, когда она додумается мне дорогу дать, она – когда я об ее грудь оботрусь. Не дождалась. Отступила. Глазки в пол, спрашивает о самочувствии. Уверил, что все в порядке, вошел. Она следом. Просит дать пульс пощупать. Дал, но напомнил, что меня после обряда проверили, все в порядке. Она глазами хлоп-хлоп, извиняется, говорит, ей в журнал занести нужно. Я кивнул, что понял. Спрашивает насчет обеда. Мимо! Только спросила, появился поваренок, везет столик с едой. За ним гвардеец из подчиненных Валлентайна. Он еду и проверил, поваренка на кухню отправил. Я его пригласил за стол. Дамочку пришлось тоже. Не люблю, когда за спиной маячат, есть мешают. Тита у стола мне на полжизни хватило. Еда нормальная, огурцов в салате нет, мясо, правда, не жареное, тушеное, но хоть не протертое! Поели, поваренок остатки собрал, увез. Дамочка мне очередной отвар выпить приносит. Выпил, взял книгу по основам магии, что мне Валлентейн принес, унес в кабинет, сел читать.

И тут дамочка является. Предлагает помочь, если что не понимаю. Пришлось довольно резко отказаться. Сообщил, что у меня магия особая, ее в академии не преподают, так что читаю я для общего развития, а учить меня будет мой дед, когда приедет. Я же больше хотел узнать о друидах. Какого черта именно у них всякие предсказания завалялись, хотя скорее всего, они бы хранились в архивах Магической Академии. Но о друидах сведения были в последних главах, там, где описывались нетрадиционная магия и магия нелюдей. Но я решил, что нужно читать сначала, потом, наверняка отсылки к традиционной магии будут. А дамочка все маячит пред глазами. Что ей нужно? Или надеется выгоду поиметь, все же, пока я наследный принц Лекордии, хотя понимаю, что мамаша и дядя костьми лягут, но меня к короне не допустят. Или, действительно, на внешность мою клюнула. Мне уже с 13-14 лет, только-только взрослеть начал, многие говорили, что я явно красавцем вырасту. Вот, вырос, действительно, внешность привлекательная. Даже седина не портит. Цвет волос как светлый был, так и остался, только оттенок другой. И фигуру накачал, делать-то особо нечего было. Так что вполне могла на внешность запасть.

Только вот меня она совершенно не интересует. Кроме всего прочего, она брюнетка. А мне брюнетки категорически не нравятся. Мамочку напоминают. Сижу, думаю, как от нее избавиться. И тут спасение. Приглашают, по приказу Ренны, на этот их Совет. Скорее всего, до них сведения дошли о моих «особенностях». Попросил дамочку выйти, а то она еще вздумает мне помогать переодеваться предложить! Прикинул, что надеть. Старые вещи привезли, но они в большинстве мамочкин вкус отражают. Безвкусие одно. Единственным приемлемым костюмом был тот, в котором я с Ренной гулял. Его и одел. Ехали совсем недолго, из окна немного столицу посмотрел. Красивый город. Совет заседает не во дворце, в специальном здании, тоже на Центральной площади. Проводили в зал. Поздоровался, принесли кресло, сел, спросил, что их интересует.

Оказалось, точно, Тит сболтнул лишнее. Слишком прямодушен, старый простак. Пришлось снова свою историю рассказывать. Поняли. Дальше Валлентейн вступил. Попросил меня остаться, и рассказал занимательную историю, про герцога Федерринни. Оказывается, у них в Реннии дела еще хуже, чем у нас. В Лекордии один вопрос – как мамаше с ее новоиспеченным мужем у власти остаться. А тут заговор более масштабный. Фактически, переворот. То-то я так часто слышал разговоры о войне с Реннией, когда подслушивал за правящей четой. Теперь ясно. Мамочка заодно хотела своего приемного отца на трон посадить! Надо Валлентейна поддержать, в топку дров прибавить. что бы сомневающихся убедить! Встал и попросил слова.

39.

39.

И в этой звенящей тишине встает Яронир и просит слова. Удивляются, но дают.

– Господа члены Совета, считаю необходимым дополнить сказанное принцем Валлентейном. Дело в том, что, как я уже сообщал, сидя в своих покоях, фактически в заключении, мне удалось найти две потайные двери в тайные проходы дворца. Мне в свое время показал их отец. И по ночам я развлекался не только походами в библиотеку, но и подслушиванием разговоров обитателей дворца, чьи комнаты примыкали к этому коридору. К сожалению, плана проходов у меня не было, и самый важный проход, ведущий наружу, мне отыскать не удалось. Но зато я мог знать все планы правящей четы на ближайшее время. Так вот, там почти каждый вечер обсуждалась война с Реннией. Сначала я не придавал этому значения, считая просто невозможным напасть на страну, воюющую почти постоянно из-за неприятных соседей, с помощью нашей, раз в десять меньшей армией, не воевавшей уже более полувека. Потом понял, что ставка была именно на пятую колонну. Причем сигналом должны были быть внутренние раздоры в Реннии. И сейчас, выслушав принца Валлентейна, понял, что имелось ввиду, особенно учитывая, что Шеррария – приемная дочь герцога Федерринни. Так что расследование принца – не выдумка, не попытка свести старые счеты, а события, имеющие под собой реальную основу!

В зале все заговорили.

Лессиренна призвала к порядку. Затихли. И тут она спрашивает, каких доказательств принцу Валлентейну не хватает.

– Ваше величество, обвинения очень серьезные, вовлечены не только герцог Федеррини и находящиеся в его вассальной зависимости графства, но и еще два герцогства и пара генералов нашей армии. Так что под суд попадают очень влиятельные люди страны. Доказательства должны быть безупречными, что бы нас не обвинили в попытке сведения счетов. Пока у меня имеются только признания двух глав разоренных родов, а их больше сорока! Остальные фамилии в списке появились в результате расследований, произведенных тайно, а значит, легко могут быть опровергнуты. Надо добиться признаний хотя бы трети фигурантов. Если у кого есть мысли, прошу поделиться ими. Так как у нас менее 10 дней. Правители Лекордии ждут смерти принца Яронира, с тем, что бы обвинить в ней меня, и сделать предлогом для вторжения. Они уже знают о его болезни. Я специально принял меры, что бы сведения о ходе заседания нынешнего Совета не просочились из этого зала. Заседание проходит в закрытом режиме. И я надеюсь на вашу преданность стране и королеве! Имейте ввиду, после отравления дьявольским огурцом, человек обычно живет не более 10 дней. Вот откуда эти сроки. То, что принцу Ярониру удалось спастись, они не знают, и пока ждут. Так что, прошу вашей помощи!

Все задумались. И тут заговорила я.

– Валлентейн, а ведь до них дойдет, что Селеста и герцог арестованы! Значит, у нас нет 10 дней. Надо рискнуть.

– И как вы предлагаете рискнуть, Ваше Величество?

– Предлагаю вызвать всех глав семейств, живущих в своих старых поместьях из милости герцога в столицу. Объявить, что герцог арестован по обвинению в покушении на королеву. И что при досмотре его документов для выявления его сообщников, найдены странные факты проживания его бывших должников в отошедших ему за долги поместьях. Без уплаты арендной платы, или подати. Герцог известен, как рачительный и скупой хозяин. Так что если они не представят комиссии по расследованию, а мы создадим именно комиссию, куда войдут члены совета, его преосвященство, кардинал, и пара-тройка безусловно преданных нам генералов и министров. Так вот, если они не объяснят, за какие заслуги им разрешили жить, как ни в чем не бывало, в их бывших поместьях, то они будут сочтены пособниками герцога и предстанут перед судом в качестве его сообщников. Уверена, что не меньше трети дрогнут и признаются. А за ними посыпятся остальные. Их отряды мы все так сказать, конфискуем, предоставив их членам выбор – каторга, или служба в регулярной армии. Согласившихся расформируем по разным частям. Главное, что бы у тебя, Валлентейн, на руках были все документы о их проживании в бывших имениях.

– Документы у меня. С ними работают мои люди.

– Прекрасно! Тогда поднимаем переданные нам части, вводим в город. Можно не наводнять столицу предателями поневоле, выберем город, где легче всего держать все под контролем. И организуем съезд изменников там. Кстати, именовать их изменниками пока рано. Явно же, они будут стоять за «правое дело». То есть, защищать бедную королеву, у которой отравили жениха еще до свадьбы. Отравил ужасный негодяй, Валлентейн. Вот против него они и будут бороться. Кстати, сознаюсь. Я с моей камеристкой, по совместительству лейтенантом безопастности, тоже пользовалась упомянутыми ходами. И именно такую версию услыщала из уст моей тетушки Шеррарии и ее мужа, которые обсуждали как они уничтожат Яронира и свалят все на Валлентейна, а потом развяжут войну. Так что большинство обманутых людей и не поймут, что своими руками губят свою страну!

– Лесси, то есть, Ренна, я поражен. Твой план вполне может, да что может, должен сработать! Особенно, если перед заблудшими людьми выступишь ты! И еще мы представим им живого и здорового Яронира. Если, конечно, он согласиться помочь нам!

– Не сомневайтесь, Валлентейн! – ответил Яронир.

Члены Совета дружно поддержали.

– Ваше Величество, я тоже поражен, – высказался старый герцог Пеллегринни, – вы проявили настоящее знание психологии людей. К тому же, даже, если дрогнет только малая часть заблудших, то все равно, мы задержим всех глав семей, а без вожаков их отряды будут обезглавлены и мы сможем легко справиться с каждым по отдельности!

Герцога поддержали и остальные члены Совета. Стали прорабатывать детали плана. Я про себя посмеивалась. «Знание психологии» – моя профессия. И я в ней неплохой специалист, хотя знание психологии людских масс, это не мой профиль. Но учили нас хорошо! Вот и пригодилось.

Разошлись только через несколько часов. Согласовали почти все. Мелкие детали обещал уточнить Валлентейн со своими специалистами. Местом сбора выбрали небольшой городок в центре Реннии, недалеко от столицы. Чем он хорош, я не знала, поэтому не вмешивалась, только одобрила. Для работы с картами зал Совета был неприспособлен, поэтому перешли в кабинет секретаря, где и продолжили совещание. Там не было трона, поэтому я просто села в кресло. План был мой, и уйти мне было неудобно. Что меня порадовало, так это то, что рядом со мной уселся Ниро. Спросил, почему я не участвую в обсуждении. Коротко ответила, что вбросила идею, теперь пусть ее дорабатывают те, которые умеют это лучше меня. Помолчали. Потом Яронир тихо взял за руку, поблагодарил за спасение, и ручку мне поцеловал. Я, наконец, спросила, как ему удавалось почти пять лет играть свою роль так, что никто ничего не заподозрил.

– Знаете, Лессиренна, я совсем не уверен, что никто не заподозрил. Мамаша, та, скорее всего принимала желательное за действительное. А вот дядюшка-отчим, думаю, догадывался. Но до определенного времени ему это было удобно. Но с приближением совершеннолетия, ему надо было что-то решать, причем, обеспечив себе и Шеррарии полное алиби. Я даже подозреваю, что идея пригласить вас к себе подсказал матушке он. Как и идею избавится от меня в Реннии. Тем более, он планировал войну. И смену династии. А моя смерть была удобным предлогом для войны. Тем более, выводила из строя главного противника – Валлентейна. Кстати, вам не приходила в голову мысль, что с этим предсказанием что-то не так?

– Приходила. Уж больно вовремя оно появилось. Тем более, самого документа никто не видел. Друид принес список. Сказал, что документ слишком ветхий и не перенес бы дороги.

– Ренна, давайте попробуем сами расследовать это дело. Тем более, ко мне приезжает дед, вступивший в Круг Друидов. Валлентейну в ближайшее время будет некогда. А если объединять страны в империю, то надо перестать делать из вашего брата пугало со зловещей тенью предсказания всяких ужасов за спиною! Вы же согласны, что никто лучше него на роль императора не подходит?

– Совершенно согласна. Ниро, позволите вас так называть?

– С радостью, и предлагаю перейти на ты!

– Согласна. Так вот, до начала занятий в академии больше трех месяцев, давай посвятим это время на решение этой загадки!

– Правильно. Только ближайшие 10 дней мне придется изображать умирающего!

– Ничего. Я прикажу притащить к тебе в палату кучу подшивок старых газет за тот период времени, примерно 26-25 лет назад. Всех и центральных, и желтых листков. Перечитаешь их все, выпишешь все, что писали о романе моего отца и матери Валлентейна. Ну и о пророчестве!

– Постараюсь. Присылай. Работа адова, как раз для умирающего!

Ого, а у нас чувство юмора, оказывается есть!

– И еще, Ниро, у меня просьба. Потом, когда все более-менее уладится, посмотри моего сына. Как я поняла, ваша семейная магия может мощно исцелять. А то наш главный маг меня перепугал, что он не жилец, что с возрастом у него появятся большие нарушения, а пока я не вижу у него никаких отклонений. Что-то мне не верится. Как бы не еще одна интрига!

– Обязательно, Ренна. Только дай хоть немного эту магию освоить. А то не дай бог, наврежу. Я сейчас просто изучаю, что же такое, магия. К своему стыду, ничего о ней не знаю. Отец считал, что я после 16 лет все равно поступлю в академию, а оно вон как вышло!

– Слушай, а не возьмешь меня в компанию? У меня после того несчастного случая с магией совсем плохо. Почти ее не чувствую. А в академию мне нельзя. Подразумевается, что я всему обучена! А я признаться никому не могу. После маменьки никому не доверяю.

– Тогда давай, присоединяйся, когда время выкроешь. А когда дед приедет, попросим его позаниматься. Вот и вспомнишь!

В этот момент нашу беседу прервал брат.

– Ренна, Ниро, давайте разъезжаться. Основные вопросы обговорили, кое-что доработаем, и через три дня снова и утверждаем! А вам обоим отдыхать положено!

Разогнал нас. Жаль, только разговорились.

40. Яронир.

Поехал домой, ну как домой, в лечебницу, в свою палату. Надо заняться своим гардеробом, а маменькины тряпки выкинуть, а лучше отдать в какое-нибудь благотворительное учреждение. Надо с этим стажером, Питом переговорить. Валлентейну сейчас не до моих тряпок, выглядеть клоуном не хочется. Сегодня в первый раз удалось переговорить с Лессиренной. Как я и подозревал, она совсем не такая глупенькая пустышка, как, видимо, считала ее маменька. Правильно ее Валлентейн называл умненькой девочкой. Только жаль, что эта умненькая девочка на меня, как на мужчину смотреть совсем не хочет. И я ее понимаю. Так сразу переменить мнение о человеке сложно, был великовозрастным дебилом, стал нормальным, сразу не воспринимается. Хорошо, что договорились произвести совместное расследование. Поможет сблизиться, может подружиться. На любовь не рассчитываю. Видно же, как она мужа любила. Мать родную не пожалела, что бы за его смерть отомстить! Хотя, не мне об этом рассуждать. Посмотрим. Терпению я научился за пять лет, подождем еще. За мыслями и не заметил, как доехали.

Со мной Торнборн поехал, все-таки лечащий врач. Сказал, что постоянно будет теперь рядом. Все 10 дней. Охраняют, как стеклянную вазу. Кстати, сегодня к охране присоединился и виконт Мерисье. Я удивился, его же при мне премировали отпуском для улаживания домашних дел. Так прямо и спросил у него. Он смутился и пояснил, что узнал о заговоре герцога, в который как он понял, хотели втянуть и его, и посчитал, что он может быть здесь полезен. Поэтому оставил деньги тетушке, поручив ей налаживать дела в поместье, а сам поспешил обратно. Валлентейн и направил его в мою охрану, по старой памяти.

– Хорошо, что теперь не надо роль играть! – пошутил он под конец.

– А тетушке не будет сложно? Все-таки, как я понял, там дела все запущены?

– Ой, да моя тетушка десять очков вперед любому мужику даст! Десять лет поместье на ней держалось. Я в академии учился, потом служил, Только большую часть жалования домой отсылал, отец пил и играл, пока деньги были, потом играть стало не на что, только пил. Я и деньги только ей пересылал, не ему. Знал, что проиграет или пропьет. Так что я при вас буду. Долго от меня не отделаетесь!

– Да я и не против. Наоборот, хорошо, что рядом человек, знающий мою историю. Не надо лишний раз объяснять, почему я некоторых элементарных вещей не знаю. И, кстати, поможете мне с гардеробом. То, что у меня было вы видели, придется все менять. Хотел Пита, стажера, что в качестве сиделки ко мне приставлен, просить, но лучше вас.

– Помогу, только я тоже плохо в роскоши разбираюсь, не тот уровень доходов!

– У меня сейчас вообще никаких доходов нет. Думаю, Валлентейн выручит. Так что шиковать тоже не намерен.

– Но вы же жених…

– Хочешь, напомню, кто из нас жених? То-то. И как ты это представляешь? – «Дорогая, выдай мне аванс из будущего содержания консорта, а то мне сменные подштанники купить не на что»?

Виконт захохотал.

– Видишь, самому смешно. Так что лучше попросить Валлентейна. Только надо это провернуть тайно. Я же почти смертельно болен. А умирающие кафтаны и подштанники не покупают!

Так за болтовней и дошли до моих покоев. На посту у входа никого! Торнборн нахмурился.

– Приказано же не покидать поста! Кто здесь сегодня?

– Девица какая-то, профессор ваш назвал ее «талантливый токсиколог»!

– А, эта, я еще против был! Сейчас же иду жаловаться!

– Подожди, не пори горячку, может девушке приспичило, отошла на пять минут до уборной! Подождем. Полль, проверь пока апартаменты, нет ли посторонних!

Полль зашел внутрь, через три минуты выскакивает оттуда красный, как рак.

– Она там, там, сами посмотрите!

Что за черт? Убили, что ли девицу? Торнборн хотел войти один, но я настоял, что бы вместе. Входим. Что за черт? По всей гостиной женские тряпки, дверь в спальню открыта, видна кровать, на ней тело. Женское. Голое. Шагнул вперед, и послышался голос:

– Ваше высочество, заходите, я вас заждалась!

Торнборн со смешком на меня смотрит. А я онемел. То ли от неловкости положения, то ли от наглости девки.

– Надо же, а я считал вас таким застенчивым юношей.

– Торн, честно, я ее туда не приглашал! У самого шок!

– Ну что ты оправдываешься! Пять лет монахом просидел, на кого угодно соблазнишься, если девица не против! Не переживай, королеве я ничего не скажу! Мы с виконтом сейчас быстренько ретируемся!

– Нет, Торн, не сейчас. Сначала выкиньте ЭТО из моей кровати! Я ей авансов не делал, и вообще брюнеток не терплю. Она не в моем вкусе! И прикажите белье сменить!

– Ого, брезгливый, что ли?

– Брезгливый. Не люблю грязи в кровати!

– Хорошо, Полль, посторожи Ниро, а я пойду его кровать чистить.

После нескольких минут визгов, ругательств и пререканий, как мужских, так ми женских, даму, наконец, извлекли из моей спальни, причем пришлось вызвать подмогу в виде второго гвардейца. Девицу выволокли из спальни полуодетую, она бросила на меня кровожадный взгляд, я молча отвернулся. Что было дальше, я так и не узнал, только к нам принесся полуодетый профессор, извинялся,

– Господи, я никак не ожидал, что Агнесс, такая разумная девушка…

– Профессор, не извиняйтесь. Вы-то тут причем? Стыдно должно быть родителям девицы, если она еще девица! Просто сделайте так, что бы я ее больше не видел!

Наконец, все успокоилось, за стажера остался дежурить сам Торнборн, Поль устроился спать на диване в гостинной, кровать перестелили, сходил в душ, и, наконец, упал на постель. Длинный, насыщенный день был окончен.

Пробуждение, однако, было под стать вечеру. С криком: – Где эта шлюха? – В гостиную ворвалась Ее величество Лессиренна, сопровождаемая верной Миркой, готовой к боевым действиям.

Вслед за ними влетел Торнборн, подхватил Ренну под руку, стал тихо уговаривать. Мирка, умница, прикрыла дверь в спальню, дала возможность одеться. На диване подскочил Полль, хорошо, почти одетый, только мундир снял и сапоги, сидит, глазами хлопает. Ренна обстановку увидела, оценила, села в кресло, платочком обмахивается.

Я оделся, вышел из спальни, поздоровался. Спрашиваю, в чем дело.

Ренна тихо так отвечает:

– Дура я, подставилась. Утром разговор услышала. Камеристка Селесты жаловалась, что ее к матери не пускают, просила меня посодействовать. Мирка ее выпроваживать стала, та ей и скажи, что она знает, с кем мой жених в настоящее время развлекается! Вот и сорвалась не по-королевски! Что делать будем?

Присел рядом на стул. Плохо дело. Мы надеялись на десять дней, но, если они узнают, что я в постели с бабами кувыркаюсь, то поймут, что их дурят. Тогда, или опять отравить попытаются, или убийцу подошлют. Кончилась спокойная жизнь.

Валлентейн появился. Торнборн ему докладывает. О вчерашнем происшествии, Валлентейн в бешенстве. Я его понимаю. Но в руках себя держит, тоже сел, и остальным приказал садиться. Задумался.

– Торнборн, когда вчера вы бабу тащили, кто это видел?

– Дежурные по этажам, их не обойти было. Ну и эконома мы подняли, надо было кладовую пустую открыть. Запереть девицу.

– Зачем? – спрашиваю.

– Надо выяснить, она сама дура, или кто подослал!

– Молодцы. Ночная смена уже ушла?

– Нет, они сейчас на совещании, смену передают.

– Всех задержать, переговорить. Подозрительных допросить. Выяснить, с кем они делились информацией. Ренна, ты орать начала еще во дворце, или только здесь?

– Здесь, как только вошла.

– Хорошо. Как здесь со слышимостью?

– На этом этаже больше пациентов нет.

– Слава Богу! Значит так. Камеристку эту задержать.

– Простите, шеф, не надо задерживать. Она как вышла из гардеробной, я ее скрутила, по голове стукнула и притащила к себе, связала и заперла. Потом только к Ее Величеству побежала. А она уже в карету садится. Вижу, не в себе, не дай Бог натворит дел, ну я к ней в карету и заскочила почти на ходу.

– Молодец. Значит, так. Кто-то из обслуги болтнул, что принц Яронир при смерти. Ты, Лесси подхватилась и побежала в лечебницу. Кричала о шлюхе, потому что девицу на посту не обнаружила. Думала, она пост покинула. Ты, Ниро немедленно ложишься обратно, и «умираешь» Плохо тебе. Старайся, играй. Если плохо получаться будет – разрешаю Торнборну рвотного дать.

Я дернулся, а Валл так ехидно:

– Не хочешь, тогда старайся. От завтрака откажешься. Если Ренна простит, она тебе пирожков от своего завтрака выделит.

– За что прощать-то?

– Найдешь, за что. У женщин всегда прощения просят, даже, если они сами виноваты. Пост у палаты и внутри усилить. Ренна, ты здесь сидишь. Обед вам принесут, впрочем, тебе, ты с Ниро поделишься, если захочешь. Вы здесь, в осаде. Ренна у постели умирающего жениха, Поль, Торн, вы бдите. Стажера вчерашнего вызвать, пусть за коллегу отдувается. Ну а я пошел дам нетяжелого поведения и персонал допрашивать! Два дня осадное положение. Авось, замнем. Только-только подозреваемые съезжаться начали. Так что долго болеть не придется!