Текст книги "Куда Уехал Цирк. Дорога-3 (СИ)"

Автор книги: Елена Лоза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Борюся с улыбкой.

ГЛАВА 5

Ло опустился на колени рядом с Робином и сильно потер ему уши. Тот дернулся, сморщился и открыл глаза.

– Сколько пальцев? – поинтересовался док, выставив указательный и безымянный.

– Два...– Робин, прикрыл глаза.– В ящике, у моей кровати письмо… Дени метнулся в фургон и вылетел обратно с плотным конвертом в руках.

Ло не отказал себе и остальным подошедшим в удовлетворении любопытства, открыл конверт, достал свернутый вчетверо лист. Развернул, поднес ближе к лампе. На нем присутствовал портрет мужика с аккуратной бородкой, снятого в фас и в профиль, и текст, сообщавший об оправдательном вердикте суда. Для прочтения хватило всего секунды, и со стороны казалось, что в лист просто заглянули. Только адресат заглядывать в него не особо хотел, взглянул и начал отворачиваться. Потом встрепенулся, повернул лист к свету и стал лихорадочно вчитываться в текст. Уронил листок и дрожащими руками открыл конверт, достал еще один с письмом внутри и углубился в чтение. Самого Робина, тем временем, Оле и Ло уволокли в докторский фургон. Не обращая внимания на его попытки всех уверить, что это, мол, не впервой и подумаешь, и все само пройдет. Говорил он невнятно из-за стремительно отекающей челюсти. После осмотра с помощью «рогатки», пары уколов, которые пациент перенес весьма нервно, все трое вернулись к столу. Там Робина уже ждал хорошо промороженный кусок мяса, завернутый для маскировки в кухонное полотенце и тут же приложенный к пострадавшей части тела. На столе кроме чашек со свежим чаем, лежало два листа с одинаковыми фотографиями, но диаметрально противоположным текстом. На одном была ориентировка на розыск опасного преступника, на втором, как уже говорилось, оправдательный приговор. Письма не наблюдалось вовсе, из чего следовало, что оно было сугубо личным.

– Итак, откуда у тебя этот документ? – обратился к Робину Джонатан. – И письмо заодно.

– Полушил по поште, – коротко ответил тот.

–Значит, ты регулярно отчитывался о нашем маршруте, используя телеграф, – тут же сделал вывод Джонатан.

– Нет, – Робин попытался гневно мотнуть головой и тут же замер, прикрыв глаза. – Только подтфердил, што едем шерез Пирр.

– А может с самого начала и по порядку? – предложила Марья. Ее дружно поддержали и выжидательно уставились на ковбоя.

– Я бывший полицейский...

– Бывших полицейских не бывает, – сообщили ему дружным хором.

– Конечно если вы настоящий полисмен,– уточнил Гари.

Слегка ошарашенный Стрип кивнул головой и продолжил.

– Служил в Чикаго в отряде быстрого реагирования, то есть в конной полиции, в чине помощника капитана округа...

–Крутяк! – оценил сказанное Дени, но вслух перебивать рассказчика не стал.

–...Капитан стал брать взятки, но одному ему было не уследить за всем, – продолжал рассказ полисмен, – он решил привлечь меня. Я отказался, и через неделю меня обвинили во всех грехах. При обыске в моем доме нашли достаточно улик. Капитан стал героем, меня же никто не стал слушать.

–Надо понимать, что не все так уж легко поверили в вашу виновность? – Оле кивнул на листок с оправдательными данными.

– Мой друг, он служит в соседнем округе, сразу приложил немало усилий, чтобы мне помочь. Да и многие сослуживцы тоже. Это они помогли мне бежать, пока еще была возможность.

– Да, такие друзья редкость, – Джонатан вроде бы похвалил, но его взгляд был очень острым и вопросительным одновременно. По губам Желчи скользнула едва различимая улыбка одобрения.

– Друг женат на моей сестре, – Стрип вздохнул. – А быть женатым на сестре полицейского, замаравшего себя взяточничеством...

–Ясно, – Джонатан кивнул и посмотрел, обращаясь к Желчи. – Вы знали, что мистера Стрипа разыскивает полиция, – это был не вопрос, это было утверждение.

– Да. Хотя, когда мы получили бумагу, – индеец спокойно кивнул на лист, – я знал Майка под другой фамилией, но даже не подумал верить этой лжи. У него не раздвоенный язык змеи, и не увидеть этого мог только слепой.

– Но как ты меня узнал? – Майк был явно ошарашен.

– И действительно, между этим, – Дени подтянул к себе листок с портретом, потом посмотрел на «виновника торжества», – и теперешним оригиналом, почти ничего же общего!

– Глаза, – коротко ответил индеец, одобрительно глядя на паренька. Дени тут же закрыл ладонью нижнюю часть портрета и радостно закивал головой.

– Д-а-а, прищур одинаковый!

– Это не прищур, это веко прикрыто, – возразил док и обратился к ковбою. – Так бывает после сильного удар по голове, как последствие ушиба мозга.

– Когда мы строили дом, рухнули леса, и меня привалило, полдня лежал без памяти, а потом еще пару дней никого не узнавал, – согласно кивнул ковбой. – Двадцать годков мне тогда было. Вот после этого глаз таким и остался.

– Можно сказать, отделались легким испугом, – подтвердил Ло.

– Погодите, – остановил медицинские прения и экскурсы в прошлое Сонк. – Ваш друг знал, куда вы уедете прятаться?

– Нет, – качнул головой Майкл и тоже удивленно посмотрел на Робина. – Этого никто не знал.

– Не снаю, – пожал плечами Робин. – Еше в Шикаго меня прошили, помошь вам ешли неошиданно вштретимся.

– Индейские территории ничем не хуже любого другого места, – кивнул Джонатан. – А на телеграф ты ходил регулярно, видимо, узнать есть ли для тебя что-нибудь...

– Не помню, кто это сказал, – Марья подперла ладонью щеку. – Земля очень мала, когда прячешься и очень велика, когда ищешь.

– А как все же раскололи этого капитана? – высказала вслух интересующий всех вопрос Эни.

– В письме написано, что во время пожара удалось взять его с поличным, когда он спасал спрятанные деньги и золото...

– Робин, но ты же узнал мистера Стрипа, только когда он вошел к нам во двор? – как оказалось, Сашка был самым наблюдательным.

– Шень на лисо упала, как будто борода... – Робин осторожно провел рукой, закрывая пол лица. – И гласа …

– Мистер Стрип, как я понимаю, вы к нам пришли не чаю попить? – наконец подал голос Ник.

– Нет, – Стрип усмехнулся. – Я хотел уехать с вами. Но теперь у меня совсем другая дорога...

***

Марья устало закрыла глаза, удобно устроившись на плече Кианга. Он обнял ее, подгребая поближе, и улыбнулся:

– Какой длинный день...

– Да, такой у меня был только однажды, в юности, когда я первый раз уехала из дома одна. Тогда я улетала от рассвета... – слова слились в неясное бормотание, и через пару секунд женщина уже спала. Кианг улыбнулся, погасил светильник и подумал, что у него еще будет время узнать, зачем понадобилось улетать от рассвета.

Утро. Солнце едва встало, включив на полную громкость птичий щебет. Леса же рядом нет, откуда такая плотность звука? По селу прокатилась волна петушиного крика, как будто хвостатые будильники передавали эстафету от одного к другому. Следом замычали коровы, сообщая, что хозяйки уже могут явиться на дойку. Блаженное рохканье свиньи, раздающееся подозрительно близко... И перекрывающий все утренние звуки гневный вопль черной поварихи:

– Бор-р-р-р-ка! Свинья собаческая, пошел во-о-он!!!!

Любопытные, что, зевая, выползли из своих фургонов, ведь спать вчера улеглись далеко за полночь, во дворе никого не увидели. Крики раздавались от двух туалетов, непременно устанавливаемых на стоянке. Легкое сооружение из труб и брезентовых полотен стояло в кустиках у ручья, и сейчас было сильно перекошено. Таня, стоя в "дверях" одной кабинки и мешая русский и английский, костерила, судя по имени, вчерашнего знакомца. Народу, заглянувшему внутрь через голову Тани, а то и поверх стенок, предстала половина довольного хряка. Он спокойно лежал боком на «травке». Вторая половина туши, отделенная брезентовой перегородкой, располагалась в соседней кабинке. Именно эти действия свинтуса и привели к общему перекосу сооружения. На крики Тани Борька не обращал ни малейшего внимания. Но вновь появившихся обвел маленькими глазками, приветливо рохнул, расплылся в улыбке и перевернулся на другой бок.

– Эм-м-м... – многозначительно протянула Эни и быстренько заглянула в соседнюю кабинку. – По-моему, нам нужно быстро собираться и уезжать...

Народ поменял угол обзора и тоже призадумался.

– Да, эк его начисто...

– До блеска…

– Зато нам теперь цирюльник не нужон...

– Ага, и депиляторы тоже... В травку завернулся и уже блестишь!

– Интересно, что скажет его хозяйка?

Эни попинала тушу по заду, но свин только слегка фыркнул, не сдвинувшись с места.

Оживленную дискуссию на тему, как наглого оккупанта спровадить подальше, прервал один из братьев Джей. Он забрался в кабинку, взял свинтуса за ухо и легко потянул вверх. Борька тут же поднялся на все четыре, чуть не свалив все каркасное сооружение, и спокойненько потрусил туда, куда его повели. Видимо решив, что свою долю СПА процедур он уже получил и нужно уступить место людям. А люди смотрели ему вслед и боялись своим гоготом разбудить полсела. До блеска «объеденная» травкой туша, с ирокезом из жесткой щетины вдоль хребта и задорно крутящимся хвостом была просто уморительна.

Завтрак получился ранним, так как тренировку отменили, а приготовить горячие бутерброды поварихе помогали девочки и Марья. Спящий на ходу Джоди, все-таки ему пришлось работать всю ночь, и Оле быстро раздали готовые фотографии селянам.

Разжились при этом ведром парного молока, которое и употребили с кофе под те самые бутерброды. Остатки Марья быстро пристроила морозиться. Она была очень довольна: замороженные буханки ржаного хлеба, как и белые высокие паляныци,были аккуратно заскладированы.

Вот о чем сильно сожалела завхоз, так это, что сметану морозить нельзя! Против заготовки молока и творога, а также сливочного масла, никто уже не протестовал. Видно вспоминали марш бросок по ближайшим фермама, в поисках молока в начале путешествия. Хотя тот поиск был весьма продуктивным! Кроме молока нашли и прихватизировали еще и двух чешуйчатых ребяток. Впрочем, хозяйки в селе тоже были довольны, ведь у них скупили молочку и везти никуда не нужно.

. Ходоки еще раз убедились в правоте тезиса, что командир всегда прав. Ник услышал о происшествии с ящерками практически сразу, ничего удивительного в этом не было, о случившемся гудело все село. Причем происшествие уже обросло невероятно красочными подробностями. Удивительным было то, что Ник с утра пораньше сумел добыть ту самую капусту и с самым невинным видом выставить ее на стол перед ящерками. Ло сделал знак, означающий «всем закрыться», а сам наоборот, включился на полную. За столом повисла напряженная тишина. Профессора прожигали недоуменными и возмущенными взглядами.

Ящерки аккуратно поделили капусту на две порции и не спеша, явно смакуя, подъели угощение. Поблагодарили и поинтересовались: как получить рецепт для производства сего лакомства? Полюбовались на вытаращенные от изумления глаза сидящих за столом людей, пошипели весело. Стали пояснять, что на поставках этого потрясающего деликатеса на их родную страницу, можно отлично заработать. К сожалению, данный овощ у них не произрастает. Столь меркантильный подход к делу вызвал смех, и завтрак продолжился, как ни в чем не бывало. И только Ло и Джонатан быстро переглянулись. Они почувствовали острое разочарование Ника, пробившееся даже сквозь его щит.

Молодежь унеслась на ручей, местами притворяющийся маленькой речушкой, искупаться перед дорогой. Заодно выгулять и выкупать Потапыча и ящерок, а старшая часть команды задержалась за столом.

– Прекраснодушные идиоты! – буквально выплюнул Ник, обведя молча смотрящих на него людей холодным взглядом. – Надеетесь, что все ящерки такие милашки, как эти дети?

– Согласен и просто на идиота, без всяких красивых добавок, – не менее холодно ответил Ло. – Но ящик Пандоры вместе с тобой я открывать не намерен...

– У нас говорят, – в голосе Кианга была значительная доля недоумения, – когда ты силен, сосед кланяется и улыбается. Когда ты слаб, он с интересом разглядывает твой двор. Среди Учителей далеко не все учителя...

– Кианг, у нас есть армия и такое оружие, что вам с Робином его даже представить невозможно, – вздохнул Джонатан. – И у ящеров, думаю, тоже! – посмотрел на явно обиженные лица двух мужчин и опять вздохнул. – Ладно, попробуйте представить снаряд, от взрыва которого погибает все живое на территории в пару квадратных миль. Можете? Нет...

– А то, что хотел бы иметь этот, – Оле смерил Ника уничтожающим взглядом, – не оружие, а подлость – наркота для всей расы.

– И как же ему жаль, что не обломилось, – фыркнула Марья.

– А кстати, почему? – Гари вопросительно посмотрел на дока. – Сначала на рога встали, а потом: спасибо, очень вкусно...

– Ну откуда я знаю? – пожал тот плечами. – Может у них иммунитет вырабатывается, как у нас на ветряную оспу, например.

– Но чтобы получить иммунитет, нужно сначала переболеть! – Ник смотрел в никуда и, кажется, даже не понял, что произнес это вслух.

– Есть еще один немаловажный фактор, препятствующий взаимному вторжению – энергозатраты на перемещения между «страницами», – начал Джонатан, но его перебила Эни, вылетевшая из-за фургона.

– Ой, что я вам скажу! – радостно затараторила девушка. – Оказывается, вчера этой кислой дрянью у ящерок инициировался защитный механизм организма! У детей его нет, а после совершеннолетия молодняк специально травят, и он включается! И их уже ничем, ну совсем ничем, нельзя отравить! – девушка вдруг замолчала, удивленно похлопала глазами и поинтересовалась: – А че это вы на меня так уставились? Еще и ржете?

***

Дорога, слегка пыля, змеиным следом изгибалась между длинных пологих холмов, покрытых зеленым разнотравьем. Как уверяли цирковых жители села, все это зеленое великолепие станет унылым и желтым, как только начнется жара. Но пока окрестности радовали глаз, если не разнообразием, то цветом. С неба лились разноголосые птичьи трели, узнаваемыми были только жаворонки. В траве то тут, то там мелькал рыжий хвост Невса, отправленного в автономку. Менять цвет на камуфляжный ему запретили прямым и однозначным приказом. А то «зверюга» уже научилась трактовать сказанное так, как ему было удобно. Выдавая задание, теперь приходилось обдумывать все нюансы и скрытые разночтения. Невс, осмотревшись, попытался просветить путешественников насчет пятидесяти пяти трав эндемиков, из которых состояли окружающие луга. И уже начал перечислять их названия, но был прерван и послан. Не так далеко, как хотелось бы некоторым, а всего лишь найти место для обеденной стоянки. Желательно в тени и у воды. О четырех всадниках, нагонявших цирк, первым доложил все тот же Невс. Маленькую кавалькаду возглавлял Желчь. Семейство индейцев неспешно обогнало фургоны, вежливо отвечая на приветствия возниц, а также всех, кто выглянул наружу, и приостановилось, двигаясь рядом с фургоном, которым правил Ло.

Ходоки уже поняли, что индейцы – это не белые, для большинства которых невербальные методы общения были тайной за семью печатями. Индейцы почти мгновенно вычисляли, кто тут главный. Обмен приветствиями закончился приглашением на обед со стороны Ло. Со стороны индейского вождя, в виде ответной любезности, предложение показать удобное место для стоянки. Пока фургоны двигались в указанном направлении, Джонатан заткнул кота, шипевшего по связи, что он еще раньше это место нашел, только доложить не успел . Включив селекторную связь, рассказал всем его слышавшим, что просмотрел все материалы нарытые Невсом на Желчь. Оказалось, что в их родном мире Желчь яро ненавидел белых за смерть двух жен и троих детей. Но, тем не менее, он был настолько трезвомыслящим, что первым понял, осознал и, главное, принял мысль, что дальнейшая война приведет к гибели индейцев как народа. За что был обозван предателем, но продолжил гнуть свою линию. Позже был выбран индейскими общинами судьей. Умер рано, всего в пятьдесят четыре года. Его могила даже в наше время является местом паломничества. На фоне всего вышесказанного стоит очень тщательно следить за своими высказываниями.

– Пятьдесят четыре года это весьма почтенный возраст, – не согласился с аналитиком Робин.

– Не для нас, – был ему короткий ответ.

На стоянке сноровисто натянули парусный тент, удобство которого осознали и оценили абсолютно все, включая Ника. Последний даже буркнул нечто похожее на признание своей ошибки в оценке данного девайса. Столы составлять не стали и получилось так, что старые циркачи, вся обслуга и даже Сашка со Стаси устроились отдельно. Федор отловил внуков буквально за шкирку, и те сидели теперь надутые от обиды. Зная обычай индейцев, не одобряющий болтовню вовремя еды, все молчали. По крайней мере, вслух.

– Чего этот желчный на нашу кухню косится? – поинтересовалась Эни.

– Что не так?

– Дыма нет над трубой...

– Ё жежмаёжеж!

– Лоханулись...

– Да ладно вам, – успокоила всех Марья. – Сейчас я стану невоспитанной белой теткой.

– Вот, посмотрите, – Марья ехидно указала на самовар, над высокой трубой которого едва заметно дрожал раскаленный воздух, – на меня из-за дров шипели! Представляете, – она обращалась уже прямо к Желчи. – Хотели бросить на берегу реки бревна, мол, зачем они нужны?! Сухие! Березовые…

Желчь покачал головой, его жена охнула и неверяще посмотрела на мужчин. Молодая индианка хихикнула и сказала брату на своем родном языке, что белые очень странные. За что папенька зыркнул на нее весьма сурово, хотя не подозревал, что половина народу поняла сказанное.

– Лишние, ненужные дрова я могу купить, – предложил старший индеец. – Обе мои скво будут очень рады...

– Ну, они уже не лишние, – развел руками Джонатан. – Позвольте поинтересоваться, как вам удалось вчера появиться у нас в лагере в самый нужный момент?

– Говорите ему «ты», когда обращаетесь не ко всей семье сразу, – напомнил Сонк.

– Если это конечно не является секретом... – добавил Ло, – потому что в совпадение как-то не верится.

– Лакота говорят друг другу ты. – Желчь покосился на Сонка, мол, мог бы и научить правильно обращаться, потом уже ответил на вопросы. – Нет, не секрет. Перед отъездом на свадьбу я получил телеграмму с известием, что с цирком Росс едет агент Пинкертона, – четко, как на заседании суда, пояснил Желчь. – Я старался быть рядом с Майком, – дальнейшее он объяснять не стал, увидев понимающие кивки, но повернулся к Робину: – Скажи, зачем ты назвал Майкла его настоящим именем?

Робин вздохнул, покосился по сторонам на демонстративно разглядывающих тент и дальние горизонты сотоварищей, на Марью и девочек, старательно делающих губки бантиком, чтобы не рассмеяться, и махнул рукой.

– Да смейтесь, черт с вами! – и расхохотался сам, но тут же взялся за челюсть.

– Понимаешь, мы ему этот вопрос задали сразу, как ты вчера ушел, – стал пояснять Оле. – Ну он заявил, что говорить с человеком, не назвав его фамилию, невежливо! Вот мы опешили, можно сказать.

– Ага, зато в челюсть с левой словить, это самое то... – улыбнулся Гари.

– Он левша, и я не ожидал с левой-то... – еще улыбаясь, пояснил Желчи Робин.

– Ну как не ожидал? – искренне изумилась сестренка Ю. Все остальные тоже удивились, правда тому, что девушка вдруг вступила в разговор. – Он же плечо назад отвел, явно обозначая, удар! – Ю встретила очень внимательный взгляд старшего индейца, потом изумленный младшего и мучительно покраснела. Положение спасла Эни, совершенно непосредственно возразив.

– Ой, Ю! Робин же еще совсем мало тренируется, он такого еще не видит! – и ничуть не смущаясь перенесенным теперь на нее изумленным индейцев, занялась чаем.

ГЛАВА 6

Пользуясь тем, что мужчины принялись выспрашивать у вождя подробности дальнейшего маршрута, Марья обратилась к старшей индианке:

– Лазурная Птица, помоги мне советом, – она встала из-за стола и поманила индианку за собой. Та с готовностью и явным интересом тоже поднялась вслед за ней. Как нитка за иголкой, потянулась дочь, именуемая Танцующая На Ветру. Втроем они поднялись в фургон к Марье. Она уже перетасовала товар, и освободившееся от проданных тканей место заняли шкатулки с чешским бисером и готовые одеяла. Хотя тканей осталось еще много. Пока гостьи с интересом оглядывались, женщина подняла крышку рундука.

– Мы едем на праздник в ХеЗапе, – пояснила она, выкладывая на стол вещи, и две индианки тут же переключили свое внимание. – Но я не знаю, будет ли такой подарок к свадьбе дочери Токей Ито достаточным?

Лазурная Птица с большим одобрением погладила шелк платка, покивала, глядя на кружева. Одобрила одеяла и замерла, увидев в руках хозяйки ларец.

– Вот, – Марья потянула ручки в разные стороны, и ларец раскрылся уступами емкостей, заполненных бисером и стеклярусом.

– О-о-о! – с трудом выдохнула молодая индианка, а ее мама отмерла и деловым тоном поинтересовалась стоимостью сего девайса.

Марья, помножив уплаченную в Чикаго стоимость на пять, ну надо же иметь запас для скидок, озвучила цену. По волне изумленной радости поняла, что сильно продешевила. Ее личное земноводное тут же подняло голову, громким кваканьем призывая на помощь хомяка. Пришлось постучать по обоим головам, запихивая зоопарк на отведенное им место. Лазурная Птица тем временем, заглянув в сундук, пристально разглядывала его содержимое.

– Ты все это хочешь продать у нас? – индианка коротко взглянула на хозяйку.

– Да как получится, – пожала плечами Марья. – Мне все равно где продавать, вон по дороге еще фермы и городки будут. Тем более, что ткани тут не все.

Лазурная Птица обернулась к дочери и отправила ту за отцом. Сама, блестя глазами от сдерживаемого возбуждения, предложила выкупить весь товар оптом. Марья от неожиданности даже растерялась, но, к счастью, в фургон поднялся вождь в сопровождении Кианга. Индианка, перейдя на родной язык, стала объяснять мужу, что эта белая не знает цен, и товар отдает вполовину дешевле, чем он стоит. Марья отвернулась, чтобы не выдать того, что понимает, о чем речь. Правда, только в общих чертах, сама она знала более южный диалект да и то не так чтобы в совершенстве.

– О, тетка дает! – поделилась она изумлением с командой. – Ну, просто подметки на ходу отрывает!

– Ой, кого-то она мне напоминает...

– Марь, а у тебя родни в этом племени нету?!

– Сестра по духу и гешефтам!

Веселье прервал Красный Ходок, как оказалось, имя Желчь было для внутреннего употребления, только для друзей. Вождь объяснил это Ло спокойно и без неприязни, но дав понять, что циркачи в этот узкий круг пока не входят.

– Моя скво делает небольшую торговлю и хотела бы выкупить у тебя весь товар, – мужчина слегка насмешливо посмотрел на жену и добавил: – Но сама ты сможешь продать все это гораздо дороже.

– Вау! Какой честный мужик!

– И на что он после этого заявления надеется?!

– Наивный!

– Вот и его скво так же думает!

– Загрызет же мужика!

Все эти реплики, слившиеся воедино, заставили губы Кианга дрожать от смеха, но он сделал усилие и вернул каменное выражение на лицо.

– Знаете, – Марья посмотрела сначала на насупившуюся индианку, потом на ее мужа. – Поначалу мне было интересно, но сейчас уже устала от всей этой торговли. Те цены, что я назвала, уже дадут мне хорошую прибыль.

– Ну да, ты же ткани вообще на халяву получила!

– Знаешь, дядюшка, попахал бы ты на стирке, так понял бы какая то халява!

– Если вы имеете при себе столько денег, мы можем совершить сделку прямо сейчас. Если нет, заключим договор на поставку.

На том и сошлись. Джонатан быстро написал бумагу, но оценка тканей и прочей рухляди заняла какое-то время. В конце концов, решили перемерить и сосчитать все досконально после доставки на место. Индейцы увезли с собой только большие шкатулки с бисером, причем Лазурная Птица в упор не желала видеть недовольство мужа и странные очертания вьючных лошадей.

***

Марья уже умостилась на козлах рядом с Киангом, когда ее с земли окликнул Изя.

– Миссис Марья, я имею вас спросить! – старый еврей выглядел очень встревоженным. – Скажите, ви, таки правда, отдали весь свой товар той хваткой индейской леди?! И не оставили себе совсем ничего, даже на такой маленький гешефт?! – Изя свел большой и указательный палец, оставив между ними малюсенькую щелочку.

– Мистер Изя, ну зачем так дико волноваться и делать себе нерви?! – Марья рассмеялась. – Я жеж только два сундука открыла! А шо в грузовом фургоне лежит не показывала!

– Маслом по сердцу, – закивал старый музыкант и уже повернулся идти к своему фургону, но остановился на полушаге: – А в вашей уважаемой семье не было евреев, так, между прочим?

– Ой, если русского поскрести, точно найдешь или татарина, или турка, или еврея! – рассмеялась женщина.

В общем, в путь двинулись под смешки, хотя весь радиофицированный народ, слушавший этот разговор, старательно прятал улыбки.

– Торгаши у нее в роду точно были, – и никто не засомневался, что это была реплика Ника.

– В вашем мире не уважают купцов? – поинтересовался Кианг. – Когда ты торгуешь, все остальные делают вид что они... – мужчина старался подобрать не обидные слова.

– Что их тут не стояло, и вообще они меня не знают, – помогла ему Марья и фыркнула, смеясь.

– Да. Но ты все равно торгуешь. Зачем?

– Сначала у нас почти не было денег, и хотелось подзаработать, – начала пояснять женщина, причем было видно, что до этого момента она и сама не особо задумывалась над этим вопросом. – А товар ну просто сам в руки шел. Понимаешь, Киа, у нас вся торговля под жестким контролем. Просто так не поторгуешь. Потом мне стало интересно. Нет, скорей азартно! А еще я подумала, что вот уйдем мы к себе, и с чем останется Федор? Цирковой программы нет, артистов нет... Вот и старалась, как можно больше заработать, чтобы им было подспорье.

– Тогда зачем сейчас все отдала? Мужик же сказал, что можешь больше заработать? – влез кто-то из слушателей.

– Потому что и, правда, надоело. Торговля однообразное занятие, ну сбила оскомину... Да и там, на празднике, кому-то продашь, а другому не хватит! Еще и виноватой останусь...

– Тогда зачем оставила товар? – опять удивился Кианг.

– Да сколько того товара-то осталось?! – отмахнулась Марья, потом вздохнула: – А вдруг отдариться надо или подмазаться? А у меня и нету ничего... Как голой себя почувствовала, – и злорадно заявила: – Конец связи! Невс, это тебя тоже касается! Только попробуй сунуться... – придвинулась ближе к Киангу, положила ему на плечо голову, вздохнула: – Все, теперь мы остались вдвоем.

– Марь, – после непродолжительного молчания заговорил Кианг. – Зачем ты убегала от рассвета?

– А?! О! Я тогда была подростком и ехала в Италию, в международный лагерь, – она покосилась на собеседника и пояснила: – Это место, где собирались подростки из нескольких стран. Отдыхать, общаться, тренироваться... Ты слышал о Байкале?

– Да, в монастыре учитель рассказывал об этом священном озере.

– О да, оно и правда волшебное, что по красоте, что вообще, – согласилась с его формулировкой Марья. – Наше поместье совсем рядом. Вот и пришлось вставать среди ночи, ехать в аэропорт, потом полет, пересадка и снова полет. И утро все время оставалось за спиной. Я была в дороге больше восьми часов, а прилетела снова в утро. Потом был завтрак, знакомство с группой, экскурсия, купание в море... Длинный-длинный день! А вечером я рассказала про наш обычай начинать и заканчивать смену костром, – Марья фыркнула: – Они купили дрова в магазине, – теперь фыркал уже Кианг. – Ага, такие аккуратные полешки, приволокли уличный камин, и в нем устроили костер.

Потому что так безопасно!

Немного не то, к чему я привыкла, но все равно всем понравилось...

– А к какому ты привыкла? – заинтересовался мужчина.

– Значит, находим сухостой, чуть поменьше, чем мы для плота брали. Штук пять стволов, ставим шалашом на берегу у воды, внутрь «шалаша» набиваем дрова помельче и поджигаем. Пламя гудит и летит в небо! Огонь отражается в воде, и кажется, что сама вода горит, а потом искры к звездам! И звезды как искры! А вокруг темнота как бархатная!

Кианг прикрыл глаза и почти увидел…

До сыроварни доехали уже совсем под вечер, остановились перед воротами, перекрывающими дорогу. Ворота были даже закрыты, правда запирались веревкой завязанной на бантик. К ним не примыкало ни метра изгороди или чего-то похожего, например на «егозу».Ворота смотрелись бы совсем одиноко в чистом поле, если бы компанию им не составлял почтовый ящик на коротком столбике. На нем красовалась доска, на которой значилось «Черный барсук». Край роз сменился краем барсуков... Они уже видели вывески с веселым, хромым и даже лысым барсуком, теперь еще и черного узрели.

Понимая, что припозднились с визитом, думали отправить за сыром команду на одной повозке. Основной же караван проедет дальше и расположится на ночевку на разведанной Невсом поляне у речушки. Но теперь все резко засомневались в правильности решения. Солнце висело почти над вершиной холма, и длинные тени от ворот расчерчивали дорогу. Экспедиции за сыром явно придется искать цирковой лагерь уже в темноте. Заблудиться они, естественно, не могли, но одинокий «трейлер» с тремя мужиками на «борту» весьма привлекательный объект. Хотя до сих пор поползновений почти не случалось, но, и в дикие края они еще не забирались. Мало ли что, где и как! Открыв ворота, караван в полном составе повернул к ранчо. Дорога прямиком вела к подножью холма, но вновь уткнулась в еще одни ворота, завязанные такой же веревкой. Однако теперь они замыкали собой не воздух, а аккуратную изгородь из колючей проволоки.

–Смотрите, нижний ряд егозы поднят довольно высоко, – привлек внимание к незамеченной ходоками детали Сонк. – Это для того, чтобы вилороги могли пролазить во время сезонных миграций!

– Плюс сто в карму владельцам!

Вдали виднелось стадо коров, медленно стекающее со склона холма к строениям у его основания. Стадо гнали два пастуха в сопровождении нескольких носящихся вокруг коров собак.

– Да, уж! Пейзане в вышиванках имеют очень хороший вкус...

– Точно, губа у них не дура!

– И глаз алмаз!

Коровники, а больше ничем эти два приземистых длинных строения быть не могли, были чисто побелены и огорожены изгородями из жердей. Между ними и хозяйским домом с пристройками расположилась густая рощица. Дом большой, такой же добротный, с верандой, образованной широким свесом крыши, с окнами мансарды, красовавшимися белыми занавесками. Аккуратно выкрашен светло-желтым, что вкупе с красной черепицей крыши делало его чрезвычайно радостным. Пространство вокруг дома, тоже огороженное забором из жердей, не просматривалось даже в бинокль. Во всем облике ранчо чувствовалась хозяйская рука. Навстречу каравану, остановившемуся у вторых ворот, уже ехали два всадника. Даже издали было видно, что один весьма внушительных габаритов, и лошадь под ним была ему под стать, потому что второй всадник на обычном коне смотрелся мелковато. Большой конь очень смахивал на тинкеров, запряженных в цирковые фургоны. Богатой гривой и пушистыми фризами на ногах.