Текст книги "Куда Уехал Цирк. Дорога-3 (СИ)"

Автор книги: Елена Лоза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

ДЕНИ и ЭНИ

вышиванки мне помоги найти еще и Дени

И еще одна вышиванка ,она называется всиляка то есть всякая по цвету– разноцветнаая.

ГЛАВА 4

Круг арены уложили на деревенской площади, как самом ровном и широком месте во всем селе. Ковер помогли вытащить и развернуть сельские парубки, при этом с большим интересом присматриваясь к содержимому складского фургона. Местные жители в мгновение ока натаскали скамеек, табуретов и даже стульев, уставив ими все пространство вокруг арены. Артисты сначала обстоятельно объясняли, что им нужно подготовиться к выступлению и просили уже рассевшихся зрителей разойтись. Потом начали ругаться, но ни то, ни другое не помогло, народ сидел и с интересом наблюдал. Как Ник, одетый уже в рабочие джинсы, забравшись на крышу фургона, возится с прожекторами. Как Гари и Сашка, встав на колеса, наматывают круги по арене. Как циркачи по очереди начинают мелкой чечеткой простукивать круг, покрытый ковром, пытаясь почувствовать арену. Проводить полноценную репетицию на глазах стольких людей никто не собирался. Количество зрителей резко уменьшилось, когда Эни обнародовала акционное предложение от Джоди: «Только сегодня и только до начала представления, – три фотографии по цене двух!» Народ как ураганом снесло. Но вот беда, фургон фотоателье стоял так неудобно, что от него совсем не было видно арены. А выйти из очереди и повыглядывать из-за угла, было чревато заявлением "вас здесь не стояло»!

Пока взрослые оттирали и причесывали малолетних отпрысков, те из мальчишек, кто уже успел запечатлеться, активно искали приключения на свои вертлявые задницы.

Сначала в поле их зрения попал медведь. Но Яков бдительно оберегал своего друга. Тем более что Потапыч уже отработал с утра приличную программу на гулянке с ряжеными и теперь отдыхал. Потому малолетние сорванцы были остановлены еще на подступах к клетке. Но им все же удалось увидеть, как здоровенный рыжий кошак тащит явно стянутую откуда-то половину жареной курицы, затаскивает ее в клетку и кладет рядом с медвежьей мордой. Мальчишки затаили дыхание. Мишка шевельнул ноздрями, и в следующий миг тушка хрустнула, исчезая в его пасти. Кошак в последнюю секунду прыгнул, ухватил уже исчезающую курицыную ногу. Медведь прожевал, глотнул и буркнул, взрыкнув нечто типа – «сначала приносят, а потом отбирают», вновь уронил голву и удовлетворенно вздохнув, закрыл глаза.

Следующими в круг интереса юных натуралистов попали ящерки. Шен и Фен были весьма разочарованы отсутствием яблок, в любом их виде. Сашка с Дени даже по дворам прошлись, выспрашивая хозяек, но, увы... Вот скажите, похожи ли моченые яблоки на закисшую до пены квашеную капусту? Нет, не похожи? Так вот, это только вам! Главному проказнику и заводиле мальчишеской ватаги эти два продукта представлялись абсолютно идентичными. Тем более что четверть бочки с сим «лакомством» имелось у его старшей сеструхи. Прижимистая молодуха зимой капусту все берегла на потом, а по весне, когда продукт подпортился, решила его не выбрасывать, а скормить любимому мужу. За что и была бита, но бочку так и не опорожнила. Вот этот продукт, ядреную силу которого нужно было определять исключительно в тротиловом эквиваленте, притащили ящеркам. Причем действовали диверсанты весьма умело. Двое пацанов отвлекли Сонка, а «главарь» попытался выплеснуть содержимое деревянной бадейки в «выставочный павильон» прямо через решетку. К счастью Сонк был тоже не лыком шит, и диверсию предотвратил. Хотя и в самый последний момент, но в клетку все же попало прилично кислой гадости. Мальчишка трепыхался, крепко прихваченный за шиворот, его подельники, сверкая пятками, улепетнули прочь. Сонк ожидал жалобных причитаний и заявлений, что он тут ни при чем и вообще случайно мимо проходил. Но пацан вдруг замер, выкатил удивленно глаза и поинтересовался почему-то шепотом:

– Чого це воны? Очманилы?! ( Чего это они? Очумели?) – смотрел он при этом в клетку.

Индеец, хотя не понял сказанного, поспешно обернулся и тут же забыл о пацане. Пол клетки в тех местах, куда упали ошметки капусты, был уже вылизан дочиста. Шен, прижав к телу гребни, качался на еще влажных пятнах. Фен, вжавшись в решетку, просунула руку наружу и пыталась достать до воняющей на всю округу бадейки, отчаянно свистя. Вскинула голову, глядя на человека, и Сонк вздрогнул – вертикальные зрачки сошлись в незаметную ниточку.

– Док! – закричал он во весь голос и добавил по связи. – С ящерками беда!

Пока Ло добежал до места, к Фен уже присоединился ее брат, и сквозь решетку уже тянулись две лапы, причем с выпущенными когтями. Сонк от греха убрал ведро подальше, чем вызвал взрыв визга, и ментальный удар.

– Закрывай дверь! – приказал Ло, и индеец подчинился, уже небольшая толпа молча слушала, как в фургоне верещат и беснуются ящерицы.

– Як коты з нявун травы! – выдал диагноз один из селян.

– Что? – не совсем понял Ло.– С какой травы?

– Так з тиёй, шо коты люблять!

–Даю спра-увку! – прорезался Невс.- Мявун трава, она же ко-ушачий корень, она же земляной ла-удан, она же...

– Валериана оффисиналис! – хлопнул себя по лбу док, оглядел собравшихся и поинтересовался: – А вы чего ждете уважаемые? Цирк вам тут, что ли?!

Подхватил ведро с капустой и скорым шагом отправился в цирковой лагерь. Сюда в село пригнали только грузовой фургон с ареной, ну и фотоателье со зверинцем. Народ, понимая, что ничего интересного не предвидится, тем более что и яшперицы уже угомонились, отправился восстанавливать очередь. А Ло тем временем продолжал инструктаж по связи.

– Сонк, возьмите с Оле ребят на поводки и отправьте в сундук, на ...

– Дезактивацию... – подсказал Оле.

– Точно! – поддержал его Сонк. – Активность была бешеная!

– Анализ проведу этой дряни, – проигнорировал док шутников. – Может, удастся понять с чего они так заторчали и выделить антидо...

– ЛО! Берегись!!!!– заорал во всю глотку Оле. Поверив, что ящерки успокоились, парни распахнули решетку. И были буквально сметены двумя торпедами, рванувшимися на волю. Ло тоже сорвался на бег, все же не зря ходоков гоняли на полигоне, не давая утратить форму. Командир практически успел, он даже влетел в дверь с надписью: «Помоечная». Тут его и догнали, выбили бадейку ударом двух носов и отправили ее в полет прямо в сундук тохи. Два тела ринулись следом, пожирая капусту из воды, а Ло с грохотом захлопнул сундук и сел сверху. Впрочем, предосторожность была напрасной, агрегат уже тихо гудел, занимаясь своими прямыми обязанностями.

В двери влетел сначала Сонк, потом Оле, а дальше и все остальные. Народ с тревогой уставился на полосу, выползающую из-под дока, и облегченно вздохнул. Судя по цвету, непосредственной опасности для жизни ящерок не было, и все облегченно вздохнули.

За забегом дока наблюдал еще один человек, молодой индеец. Он чуть не свалился со своего наблюдательного пункта, когда толстячок вдруг понесся широким стремительным шагом. С такой скоростью, что и на лошади было бы угнаться трудно. А потом удивился еще раз, увидев остальных бегущих следом, причем ничуть не медленней.

В маленьком помещении стало тесновато, и Ло быстро сел в лотос, окончательно оккупировав сундук.

– А капуста эта где? – удивился Сонк.

– Там, – Ло показал пальцем в низ. – Эти закинули прямо с бадейкой и следом залетели на раз, а я только крышку прикрыл.

– Командир, я вот что думаю...– начал молодой индеец, но Ло остановил его жестом, оглядел прибежавших. Отправил Сашку и Дени присмотреть за ареной. Не хватало, чтобы какая-нить псина сделала на ковре лужу. Да и прибежало народу не так и много, как показалось сразу. Девочки помогали Джоди в фотоателье, Марья с Киангом гуляли вдоль ручья, Ник и Джонатан были чем-то заняты в селе. Сейчас Гари и Робин ушли продолжать брошенное дело: натягивание каната между двумя фургонами. Качели для Стаси подвесили к ветке дерева, как специально растущего на площади. Или место площади опредилил именно из-за дерева. Рядом с Ло остались только Оле и Сонк, они вышли из фургона и присели прямо на ступеньках. Но как только последний опять открыл рот, его снова остановил жест командира.

– Невс? – позвал он, посмотрел на тут же нарисовавшегося кота, и приказал. – Забери все модули со стоянки на подзарядку и отправляйся на арену, – проследил за исчезающим рыжим хвостом, и кивнул индейцу.

– Я хотел спросить, ты будешь делать анализ этой дряни? – наконец выдал свой вопрос Сонк.

– Нет, – качнул головой Ло. – Не хочу кое-кому облегчать жизнь...

– А скрыть это все, – парень неопределенно перебрал в воздухе пальцами. – Можно?

–Как? – опять качнул головой Ло. – Да и надолго ли... Все зафиксировано у Невса, и как я понимаю, инфа у него стиранию не подлежит...

– Ты его поэтому и услал вместе со всеми его блохами...– констатировал очевидное Оле, кивнул в сторону двери. – Это может стать оружием против расы ящеров.

– И мне бы не хотелось, чтобы это оружие связывали с нашими именами, – голос Ло был очень жестким. – Поэтому Нику постарайтесь не рассказывать, как можно дольше. Хотя бы пока не уедем, и он уже не сможет взять образец этой субстанции.

Трое мужчин замолчали, обдумывая не особо радужную перспективу. Конечно, состав все равно воспроизведут, кто бы сомневался, что вояки упустят такую возможность, но хоть время на это потратят.

– Вот и закончился отпуск у Джонатана...– вздохнул Оле. – И кстати, Ло, я окончательно убедился, что не нужно мне командирское звание, и своя команда мне тоже нафиг не нужна! Я остаюсь.

– Значит, меня не возьмете...– не на шутку огорчился Сонк.

– Возьмем, – успокоил его Ло. – Джонатан и, правда, больше не сможет отлынивать от серьезной работы. Да и восстановился он достаточно, как на мой взгляд.

– Отлынивать? – индеец крайне удивился. – Но у нас же работа...

– ...важная и нужная, – улыбнулся Оле. – Но не для Джонатана. Ты много знаешь людей с вживленным биопесокомом (биологически персональный компьютер) уровня искина?

– Ух, ты! Так чего мы от Невса инфу получаем, а не от...– он замолк на полуслове, охнул и уставился на собеседников круглыми глазами. – Так это Джонатан тогда напрямую подсоединился к искину станции?! И всех спас…

– Догадливый ты парень, Сонк, но я надеюсь, ты не станешь теперь восторженно пялиться на «героя»? – Ло смотрел жестко. – Пойми, он исполнял свою работу! Ту, к которой его и готовили, и никакого геройства тут нет, холодный расчет и все! А остальное бредни писак...

– Но это, – парень кивал, явно с трудом переваривая тот факт, что рядом с ним уже столько времени такой человек, а он и не догадывался, – он же смеется и шутит... А после такого, говорят, эмоции «вымораживает».

– Пять лет отдыха, с отключенной связью на искин... Ты бы видел его поначалу… – Ло насторожился. Со стороны кухни кто-то тяжелый, судя по стону ступенек, поднялся к двери, и зашел внутрь. Мужчины уже двинулись посмотреть, но тут мелодично звякнул «сундук» оповещая об окончании оздоровительных процедур, и все кинулись его открывать. Зрелище оказалось весьма умилительным. Фен, нежно обняв бадейку, совершенно пустую и такую чистую, каковой та не была и новой, спала на груди брата. Шен тоже спал, обнимая обеих сразу – и сестру, и бадейку. На поддоне под сундуком лежала приличная горка кубиков. Ящерки шевельнулись, зачмокали и медленно открыли глаза, еще затянутые вторым веком. Потом Фен попробовала потянуться и удивленно уставилась на деревянное изделие у себя в руках. Перевела взгляд на замерших людей и спросила:

– А ш-што вы тут делаете?

Ответом ей был дружный смех, в котором слышалось просто море облегчения. За смехом никто не услышал странного звука, раздавшегося со стороны кухни, как будто по столу ходят на каблуках. Причем на четырех сразу.

– Ребята, вы себя как чувствуете? – поинтересовался док. Шен аккуратно вылила воду из бадейки, и они с братом выскользнули из воды. Продемонстрировав настоящую змеиную грацию, уселись на краю «сундука».

– Нормально, – ответил Шен. – А ш-што мы тут делаем?

– Крас-сивая, – констатировала Фен, крутя в руках деревянное ведерко. – Мо-шно фосьму себе?

– Можно, – разрешил командир, решив, что ведрышко пойдет в счет моральной компенсации. – А что вы вообще помните?

– Вкус-сно пахло!

– Вкус-сно елос-сь! – одновременно выдали ящерки, посмотрели друг на друга и добавили. – Проснулись ссдесь...

– А в промежутке между вкусно и здесь что было? – задал наводящий вопрос Оле.

– Ниш-шего...– опять хоровой ответ.

Ладно, ребята, одевайте поводки и пойдем назад к арене, представление уже скоро, – вынес решение Ло. – А с этой дрянью потом будем разбираться. Пока ящерки, помогая друг другу, одевали поводки, командир поинтересовался по связи у Марьи, далеко ли они с Киангом загуляли. Фен и Шен посмотрели, как Сонк наматывает на руку ремешки, коротко свистнули и неожиданно рванули с места. Молодой индеец просто вылетел в двери, чуть не упав, и, ругаясь, побежал за двумя скакунами. Повариха Таня, перед носом которой пролетела вся троица, сначала испугано охнула, потом рассмеялась. Она прошла вдоль фургона, завернула за него и поднялась в кухню. Оле спустился на землю, обернулся к стоящему в дверях Ло, собираясь что-то сказать, но яростный вопль Тани заставил его подпрыгнуть и броситься вслед поварихе. Ло кинулся назад в фургон, проскочил сквозь кладовку и тоже вылетел в кухню. На кухонной тумбе, занимая ее всю, стоял здоровенный свинтус. При этом он ухитрился не свалить большую кастрюлю, в которую опустил морду. Судя по тому, что из оной торчали только уши, и раздавалось хлюпанье пополам с чавком, компот уже подходил к концу. Ло даже присел, чтобы лучше рассмотреть, как зверюга ухитряется стоять. Заодно отмечая, какая у них всё-таки крепкая мебель. Свин стоял аки балерина, собрав все четыре ноги на пятачке не больше чем стандартный офисный лист. И при этом ни разу не покачнулся! Таня перестала кричать, тем более, что на свинтуса это не возымело никакого действия, и стала лихорадочно оглядываться.

– Отет-то боров! – восхитился Оле, прислонившись к косяку двери.

– Не обижай мужика! – не согласился с ним Ло, обозревающий свинтуса с другого, более удобного для оценки мужеских статей, ракурса. – Хряк это и ка-а-ачественный!

– Тебе оттуда видней, – не стал спорить Оле и попытался успокоить повариху, уже вооруженную самой большой поварешкой. – Танечка, ну не переживай, еще компоту сваришь!

– Компоту?! – Таня шипела не хуже ящерок. – Да он! Да, я! Все тесто на пироги сожрал!!!!

– Ну, без пирогов обойдемся...

– Да что бы он сдох!

– Таня, все окрестные свиньи будут безутешны! – покачал головой Ло, а хряк, на свою беду, вынул голову из кастрюли. Удовлетворенно сказал: 'уфф', и расплылся в натуральной улыбке.

– Он еще и улыбается?!! – для нервной системы поварихи это было последней каплей. – А, нааа!!! – с боевым кличем половник врезался точно на свинский пятак.

– Борусаая! Дэ ты, шибынык?! – одновременно с ударом раздался протяжный зов откуда-то от ручья.

Свин завизжал тонко и высоко, как обиженный поросенок, и сиганул с места прямо в двери. Ло только глаза прикрыл, представляя выбитого из проема, как пробка из бутылки, Оле. Но ходок еще раз подтвердил качество тренировок на родном базовом полигоне. Он ухитрился зацепиться за притолоку двери и подтянуть ноги к носу, что при его росте было настоящим подвигом. Живой снаряд вылетел наружу и, не переставая визжать, понесся к худой, как ручка от граблей, женщине.

Теперь замерли все, наблюдающие эту картину. Трое на ступенях кухни и парочка, возвращающаяся с прогулки. Махина весом под триста кило неслась во весь опор на женщину. Ходоки могли бы поклясться, что отчетливо слышали визг тормозов и видели дымный след из-под копыт хряка. Он затормозил буквально на трех метрах, припал к земле и стал, виляя мощным задом, тереться о ноги хозяйки. Повизгивая и прихрюкивая, натурально жаловаться на злую тетку. Таня покосилась на половник в своей руке и спрятала его за спину. А хозяйка, наклонясь, поглаживала уши и приговаривала:

– Ах, ты ж собака кнуряча! Знов полиз по нышпоркам, ненажера! От, ёй Богу, пустыла б тебе на ковбасы, та хтож таке смердюче буде ёсты?!

– Ах ты, собакаэээ не поняла какая ,– стала быстренько переводить Марья. – Опять полез, куда не надо, обжора. Вот, ей Богу, пустила бы тебя на колбасу, да только кто такое вонючее есть будет?!

– А чего она его висельником обозвала? – удивился Оле.

– Чего? – не поняла сначала Марья, потом фыркнула. – Шыбенык? Это проказник или безобразник.

– А шибыныця таки виселица?

– Таки да! Познания у тебя, однако, странные... И откуда?

–Так тогда же на спор учили! А мне слово смешным показалось ну и вот…

Хозяйка Борьки, между тем, очень извинялась за свинтуса, обещала возместить потраву продуктов. Жаловалась, что хряк никак не остепенится и все продолжает вести себя как порося. Но ведь какой справный мужик, ни у одной свиньи меньше десятка поросят не бывает! Виновник «торжества» пытался между делом спрятаться за хозяйскими юбками и старательно смущался.

Представление давали в два отделения, сначала те номера, что не требовали цветного освещения. Потом, после перерыва, остальные, с электрическим светом и цветным прожектором. Публика ахала от восторга, когда белые «крылья» Аи становились то желтыми, то красными. И когда Эни с братом отплясывали в сопровождающем их ярком круге света, а лента Марьи сверкала как ледяная. В этот вечер четверка молодых жонглеров впервые работала на публике с зажжёнными факелами. Ничего особо сложного они не показывали, просто перебрасывались реквизитом. Но и это, более чем понравилось зрителям. Не обошлось представление без очередного теракта. Прямо под ноги Фен, когда та бежала по бортику арены, упал завязанный тряпичный узел. Девушка, не глядя, махнула лапой, отсылая «подарок» туда, откуда прилетел, и продолжила свой бег. Мокрый, дурно пахнущий узел пролетел мимо пацана, его бросившего, и приземлился на пышной груди его мамаши. Шлепнулся, лопнул, растекаясь и затекая за край вышитой блузы, проваливаясь поглубже. Тетка взвыла так, что ящерки на арене кинулись под ноги изображавшего дрессировщика Сонка. После чего все окружающие узнали много нового о родном дитятке на пару со столь же родным мужем. С заметным интересом проследили, как двое вышеназванных бежали впереди разъяренной женщины в темноту.

За столом было шумно, молодежь, казалось совсем не уставшая, обсуждала дела этого насыщенного событиями дня. Чужие экзотические обычаи, наивную непосредственность селян, особенно заметную продвинутым гостям из сопредельного пространства. Нужно сказать, что платили селяне за представление щедро, но очень специфически щедро. Косясь на соседа, с большой надеждой на то, что положит меньше него самого и можно будет сей факт всласть обсудить. Платили не только деньгами, но и натурой, включая живого поросенка, который, отмытый с шампунем и накормленный, сладко спал в клетке. Стаси взахлеб рассказывала, какой фурор произвела Зара. Цыганка, оказывается, предсказала сроки замужества всем без исключения девицам данного поселения. Да еще чтобы не заскучали – беременность половине замужних.

– А одна, вся от конопушек рыжая прям, да и волосы как костер горят! – живописала девочка.– Даже подходить боялась, а Зара ее за руку – цоп, в глаза глянула и сказала, чтобы как приедут осенью на ярмарку, девица эта первым делом пошла в пекарню, что там рядышком!

– А зачем ей туда? – удивилась Эни.

– Так откуда мне знать? – пожала плечами старая цыганка. – Я только вывеску и увидела, с названием. Но видать судьба ее там.

–Зара! Так это ж та пекарня, где ты парню про рецепт ржаного хлеба сказала,– вспомнила Марья. – По осени!

– А вы заметили, как у этого ковбоя, ну усы щеточкой, глаза чуть не выпали? – подхватил эстафету Дени. – Это когда Марья с мячом выступала, он челюсть рукой держал, вот честно.

– Он почему-то был убежден, что я истинная леди и на арене выступать ну никак не могу, – рассмеялась Марья. – Вчерашние ссылки на обжорство, это так отмазки.

– Хотя после твоего выхода с гусями, мог бы и задуматься.

– Ой! – захлопала в ладоши Эни. – Они эту «Ты ж мэне пидманула» поют вовсю! Только у них уже свои персонажи действуют. Местные! И даже с именами!

– О смотрите, легок на помине, усы щеточкой, пришел! – по связи сообщил Гари. Робин тем временем, прищурился, хекнул как-то странно, встал и под недоуменными взглядами решительно направился к гостю.

– Как хорошо, что вы пришли, мистер Стрип! – только и успел сказать Робин. Мощный удар с левой в подбородок свалил Робина как подрубленное дерево. Чистый нокаут! Мужчина, названный мистером Стрипом, резко развернулся пытаясь кинуться между фургонами. Из темноты ему наперерез, как будто протаяла коренастая фигура, перекрыв собой проход. Желчь медленно покачал головой и, вскинув руку, остановил подорвавшихся на ноги ходоков. Не состоявшийся беглец вдруг весь опал, как пробитый баллон, махнул рукой и уселся на землю спиной к колесу фургона.