Текст книги "Куда Уехал Цирк. Дорога-3 (СИ)"

Автор книги: Елена Лоза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 16

Лагерем встали между поселком и обрывом, с которого открывался вид на Плохие земли. И почти сразу поняли, что погорячились. Джоди унесся бегом к краю обрыва, также бегом вернулся и стал лихорадочно тащить из фургона камеру и штатив. Федор Артемьевич на правах руководителя напомнил парню о ждущих в поселке людях. Джоди посмотрел отсутствующим взглядом, явно не понимая, что от него хотят, и потащил оборудование дальше.

– Видел он эту очередь...

– ...укомплектованную белыми тапками! – хихикнули по связи.

– Дени, марш присматривать за этим энтузиастом! – приказал Ло. – Чтобы за край не свалился.

– Можно, я тоже пойду присматривать? – попросилась с братом Эни.

– Можно, – кивнул Ло. – Заодно потренируетесь, а то утром сачка давили...

Командир еще не знал, что этим двоим, как и Невсу, нужно давать однозначные, не имеющие вариантов толкования приказы.

Выяснилось это через пару часов, аккурат перед обедом. Отправленная за компанией Стаси вернулась быстро и доложила, что Джоди сейчас будет, только сделает еще пару кадров, пока свет не ушел. Дени и Эни она не видела. Джоди же на вопрос о местонахождении парочки махнул рукой в сторону обрыва.

– Невс, вырубай связь! – резко приказал командир и уточнил у Стаси.

– Махнул в сторону обрыва?

– Да, и еще вниз, – подтвердила девочка. – Но я туда не заглядывала, сразу назад побежала.

– Молодец, – похвалил Ло и посмотрел на Ника: – Они что, полезли вниз по обрыву?

– А что тут страшного?! – возмутился тот. – Они, между прочим, чемпионы Европы по спортивному скалолазанию!

– Без страховки? – приподнял бровь Оле. – По незнакомому склону, да еще скорей всего выветренному...

Ник замер, потом схватился за ухо и гневно потребовал у Ло:

– Связь включи!

– Счазс,– фыркнул Гари. – Чтобы ты, сдуру, под руку заорал?

Дискуссия прервалась дружным бегом к обрыву. Робин и Кианг не поняли некоторой части разговора, но бежали вместе со всеми. Джонатан первым заметил, как Невс забрал резко в сторону, и кинулся туда же, а за ним и все остальные. Почти у самого края к бегунам присоединились верхами шериф и незнакомый молодой индеец. Они быстро спешились и так же, как циркачи, плюхнулись на животы, заглядывая вниз. Невс знал, куда бежать. Край обрыва выгибался дугой, и с него был прекрасный обзор стены.

Метров на десять ниже, на угольно-черном карнизе сидела искомая парочка. Эни при этом болтала ногами и показывала на что-то внизу. Люди не заметили, как прямо над парочкой появились две собачьи головы, с характерными масками на мордах. Зато композицию увидел Джоди, и тут же повернул камеру в ту сторону.

Эни между тем откинулась спиной на стенку, и тут же Ло свистнул, по-простому заложив пальцы в рот. Из-за присутствия посторонних, Ло решил не пользоваться связью, он сложил ладони рупором и крикнул:

– Поднимайтесь!

Ребята вскинули руки, сжатые в кулак, показывая, что поняли. Дени, опершись о плечо сестры, легко поднялся, и подал ей руку.

– НЕТ!!! НЕТ!!! – раздался душераздирающий вопль. – СЯДЬ!!!!

Джоди вывесился за край так, что, казалось, вот-вот поедет вниз. Флай, привыкшая приглядывать за детьми, сорвалась с места, подлетела, вцепилась зубами в сюртук парня и, упершись лапами в землю, потащила назад. Дени согласно кивнул и снова сел, свесив одну ногу, а вторую, согнутую в колене, обнял руками. Джоди вскочил на ноги, сгреб свою технику и бегом притащил камеру к основной группе наблюдателей. Оттолкнул Невса с занятого им места, именно там была лучшая точка для съемки. Вот кто бы сомневался! Когда фотограф поставил свою треногу, до остальной компании дошло, что с этой точки обзор из положения стоя так же хорош, и они зря полируют животами пыльные камни. Все дружно покосились на Невса, но тот с невозмутимым видом потрусил к месту подъема.

Джоди между тем запечатлел и сидящих на карнизе, и идущих вверх по стенке ребят. Шли споро и внешне очень легко, но были собранны, для тех, кто в теме, было видно, что пара крепко сработана.

– Ну чего бы вам годик назад не приехать?! – хлопнул шляпой по колену шериф Мур, обращаясь к выбравшимся на ровную землю скалолазам. – Папаша Нери был еще жив! Вот бы старик порадовался, что еще есть такие же чокнутые, как он!

– Э-э-э-э? – выдала очень информативно парочка хором.

– Да он тут и осел первым, потому как любил по кручам лазить совсем как вы. Страх как переживал, что никто из сыновей да внуков ему не последовал.

– Ух ты, что, правда, альпинистом был?! – восхитился Дени. Эни строила глазки восторженно смотрящему на нее молодому индейцу.

– Извините, мистер Мур, но о местных знаменитостях мы послушаем позже, – прервал милую беседу Ник. – А сейчас я хотел бы узнать, чем думали мои племянники, когда лезли вниз.

– Ну, дядя! Тут же простейшие траверсы! – изумился Дени.

– Идешь как по лестнице! – добавила Эни. – И спустились мы совсем чуток, до первого карниза!

– А то, что без страховки на незнакомую стену идти запрещено, вы, конечно, никогда не слышали... – язвительно поинтересовался Джонатан.

– А нам ком... Ло сказал потренироваться, а мы давно по стенам не бегали... – попытались съехать провинившиеся.

– Даже так? – Ло вскинул бровь. – Ну ладно, тогда неделя на кухне, для освежения памяти, будет вам в самый раз. Заодно научитесь лучше понимать при... предложения потренироваться.

– Это вам от Ло, а я с вами поговорю потом, – многообещающе пообещал дядюшка. – Марш мыться и обедать! Из-за вас все греть придется, работу поварихи уважать надо.

– Теперь главное – не заржать, – тихо сказала Марья, глядя вслед убегающей парочке, изо всех сил изображающей раскаяние. Ну, очень хотелось, от сильного облегчения...

За обедом выяснилось, кто работает почтовыми голубями и разносчиками слухов в одном флаконе – молодые индейцы из команды Желчи. А также те почтовые ящики у дороги, скудную тень которых использовал для ожидания шериф, для дальней корреспонденции. Местная почта, как и новости, а порой и сплетни развозятся вот такими гонцами как Дождь на Лице, чаще именуемый просто Дождь. Парень был общительным и открытым, тем более что встреченные им цирковые полными незнакомцами не были. Он достаточно наслушался рассказов своих трех друзей – Ворона, Ветра и Облака. Правда, совсем не рассчитывал, что сразу увидит столь занимательную картину, как беготня по скалам. Нет, всех индейских воинов с детства учили преодолевать и не такие скалы, но то их. Двое белых подростков, один из которых в придачу девушка, это совсем другое дело, с ними хочется познакомиться поближе.

После обеда двое не особо раскаявшихся скалолазов быстро справились с грязной посудой и занялись привычными делами: переодевать в платья клиенток фотоателье, мешать Заре предсказывать скорые свадьбы, готовить манеж, демонстрировать, что умеют марионетки, и, наконец, запускать радужных змеев. Все как всегда, да и представление тоже...

После ужина Марья и Кианг, прихватив постели, отправились в грузовой фургон, верней, в палатку ящерок. Летняя жара превратила дома на колесах, в финские баньки. Сухие и прогретые. А палатка ящерок так и манила прохладой микроклимата. Ящерки, постучав по «банту», организовали на полу «матрацы», упругие утолщения из той же ковровой травы. А люди составили очередность на ночной релакс в прохладе.

Кто-то отдыхал, а кто-то, как Марья и Кианг, наверстывал упущенное в жаркие, прямом смысле слова, ночи. И не надо вспоминать о терморегуляции! Ну, может, какой-то просветленный, мыслящий тремя потоками сознания, мог одновременно удерживать контроль над температурой, занимаясь любовью, но не эта парочка.

Так что время было потрачено к обоюдному удовольствию и пользе. Положив голову на плечо любимому мужчине, Марья уплывала в дрему.

– Марь, вы завтра собрались с этих скал спускаться? – поинтересовался, судя по голосу, совсем не сонный Кианг.

– Умгум, – согласилась та сквозь дрему.

– Почему тогда детей ругали, раз сами туда лезете?

– Мы идем планово, – Марья зевнула. – Рано утром, по прохладе и со страховкой. А они как раз полезли в дневную жару, даже без воды, и без страховки, между прочим! Хорошо хоть в банданах были. Бравада и переоценка собственных сил – очень опасная вещь. Вот если бы кому-то из них из-за жары стало плохо на той стенке? Сумел бы второй удержать даже до того момента, когда мы придем на помощь? – закончив исчерпывающие, на ее взгляд, объяснения, попыталась уснуть, но не тут-то было.

– Марь, а зачем оно вам?

Женщина вздохнула и села, скрестив ноги, потрясла головой. Заметила очень заинтересованный взгляд, гуляющий по ее телу, руку, медленно ползущую по постели, погрозила пальцем и закуталась в простыню. Мужчина откинулся на подушку и закинул руки за голову. Теперь уже Марья следила за игрой мускулов под смуглой кожей, а Кианг усмехался и в этот момент очень походил на чем-то довольного кота.

– Так зачем вы туда идете? – повторил он свой вопрос.

– Потому что это уникальное место, ему тридцать миллионов лет! И у нас тут заповедник, а до этой стены даже дотронуться нельзя, не то, что закладку или френд забить!

– У вас нельзя, а у нас значит можно? – сварливо прищурился Кианг.

– Было бы что забивать, – Марья засмеялась. – Нет у нас альпснаряги, совсем никакой. Подгоним поближе фургон, и к нему закрепим веревки, вот и будет нам страховка.

– Марь, а может, ты не пойдешь?

– Киа, с какого перепугу мне не идти?! Что я, по скалам не ходила? – искренне изумилась женщина такому странному предложению. – Ну, не так резво бегаю как молодежь, но на полигоне вполне в норму укладываюсь, и даже с первого раза.

– Давай ты мне завтра объяснишь, что сейчас сказала, а теперь спать? – но вопреки им же высказанному предложению, рука мужчины под простыней добралась до ступни сидящей женщины. Пощекотала – реакции не последовало вовсе.

– Хм, ты что, щекотки не боишься? – как-то растерянно спросил он.

– А ты-то боишься! – в этом восклицании было столько азартного восторга, что Кианг быстро поджал ноги, но было поздно. В конце концов, они таки уснули, но гораздо позже.

Кианг, сидя на том самом выступе, смотрел, как без суеты, можно сказать деловито, спускаются вниз ходоки. Как и вчера, над ним возвышался Джоди с фотоаппаратом. Молодой энтузиаст сегодня и не ложился спать всю ночь, делая портреты для жителей Стены. Но пропускать спуск «старшей ясельной группы» не собирался, и с первыми лучами солнца он уже был над обрывом. Хотя виды на рассвете открывались такие, что снимать и снимать. При утреннем освещении цветные полосы скал играли просто фантастическими красками. Рядом с китайцем сидел Дени, стараясь незаметно для того же Джоди, делать кадры на свой смарт. Для фотографа этого места и времени такая техника была категорически недоступна, как и качество снимков, поэтому ходоки старались не травить душу талантливого паренька недостижимыми возможностями. К удивлению Кианга больше никого спуск не заинтересовал. Дени косился на каменно-напряженного соседа по «партеру» и втихаря улыбался.

– Кианг! Ну не волнуйся, ничего там не случится! – наконец не выдержал парень. – Они все по скалам ходят прилично. Вон и страховка есть, и склон простой пмрям лестница! Да, наша тренировочная стена в зале и то сложней. Вот честно!

Кианг не ответил и даже бровью не повел.

– Эх, такие кадры – и ведь никто не поверит, что по-настоящему тут лазили, скажут, что фейк!

– Что скажут? – все же отреагировал его молчаливый собеседник.

– Ну, подделка! У нас же сюда даже дроны запускать запрещено!

– Дракона? – изменил непонятное слово на более знакомое, изумленный Кианг.

– Дроны – это такие маленькие леталки, на них камеру ставят, и они летают и снимают...

– Почему тогда запрещают? – удивился китаец.

– А-а-а! – паренек махнул рукой. – Ими же управлять надо с головой, а чуть зевнул или отвлекся, дрон и влепится в склон или стену. И загорится или еще чего... А представь, если их тысячи! Загадили бы все вокруг ровным слоем обломков, горелых пятен и всякого дерьма...

– Мусор... – покачал головой мужчина, уже успокоившись. Марья выбралась наверх и помахала ему рукой. – Вы о нем часто говорите.

– Ага, главная проблема цивилизации – борьба с бытовыми отходами, то бишь мусором, а еще с загрязнением окружающей сре... природы.

Кианг посмотрел осуждающе, и паренек поежился, хотя сам он ничего не загрязнял, но ему стало неудобно.

– Может, у вас такого не будет. Вон ваша демичкак многое исправила к лучшему. Относительно нас. – Дени вздохнул. – Жаль, что этот Дым пропал совсем, интересно было бы пообщаться. Хотя он старый, вот бы с их дипломниками встретиться!

– Да, что-то Дым потерялся, – согласилась Марья, присаживаясь рядом. – Наверное, проблемы у них с подрастающим поколением... И вообще, Дени, у поварихи на кухне дел никаких нет, что ты тут прохлаждаешься?

Парень обиженно вздохнул, встал, но потом все же не выдержал и возмутился:

– Ну, ничего же страшного не случилось!

– Дени, ты и, правда, не понимаешь? – Марья сильно удивилась, ей казалось, что все просто и понятно, как ясный день.

– Нет! – честно признался парень и начал перечислять неотразимые с его точки зрения аргументы: – Мы живы. Спустились-поднялись без проблем. Мы опытные скалоходцы. Из-за чего такой кипиш, да еще и наказали!

– Присядь, – Марья похлопала ладонью по траве. Дени глянул на слушающего разговор с явным интересом Кианга и уселся. По его лицу было понятно, что он уже жалеет о том, что завел этот разговор.

– Вы в альплагере на Домбае были? – поинтересовалась Марья.

– Да, – парень улыбнулся. – Первые наши самостоятельные радиалки и подъемы...

– И по сколько вам было?

– Хм, по-моему, по двенадцать лет. Мы такими крутыми себя чувствовали...

– На кладбище альпинистов вас там водили?

– Водили... В первый же день... – он сразу насупился. – Ну и что?

– А то, что половина могил там кенотафы, ты помнишь? – Дени отвернулся, промолчав. – Думаешь, они были новичками, те, кто поднимался на К-2, а потом приехали быстренько сбегать на Эльбрус? Он же такой простенький, куда ему до Гималаев... И в какой расщелине они лежат до сих пор? – Марья говорила тихо и даже устало. – А тот придурок, что решил проехаться по фирновому рогу? Пофорсить перед девушкой... Сам гробанулся – поделом, такого идиота даже не жаль, но девушку за что убил?

– Ну, теть Марь, мы же... – начал парень, но женщина его перебила.

– Дени, сколько вчера было на солнце? – парень потупился. – Вы понизили температуру, это молодцы, но когда поднимались... Камень вылетел, нога соскользнула, вы ведь даже не в жестких ботинках полезли... Ты смог бы жить, если бы сестра сорвалась? А она? – Кианг поднялся, помог встать Марье, и они ушли.

Ушел вслед за ним и Джоди, ему был не интересен этот разговор, зато коза с козленком, идущие по практически отвесной стене, очень даже. Потом коза остановилась щипнуть кустик, зацепившийся в расщелине, и козленок тут же устроил себе маленький перекус присосавшись к маме. Животные на скале чувствовали себя комфортно, как на лужайке перед домом. У фотографа же тряслись руки то ли от спешки, то ли от вдохновения.

Дени сидел, глядя, прищурившись, на скальную стену, потом его передёрнуло, видимо, он представил, как Эни летит вниз, а он ничего не может сделать...

***

– Марь, а что такое кенотаф, К-2 и прочее? – поинтересовался Кианг.

– Кенотаф это памятник над пустой могилой, если тела не нашли, ли на месте гибели,

К-2 – вторая в мире по высоте горная вершина Чогори. Очень сложная, даже с нашим современным оборудованием, восхождение редко обходится без травм или жертв среди альпинистов.

– Зачем тогда туда лезть?!

– Вот уж не знаю, – Марья пожав плечами фыркнула. – Правда, я только один раз на Эльбрус поднималась, и то не по собственному желанию. Этот подъем обязателен для квалификации. Ну, стоишь на вершине, ну все горы внизу, – она пожала плечами. – Народ весь счастливый, орет и прыгает, а мне никакого кайфа. Только представляла, сколько назад переться придется, и дурно делалось! Вниз то тяжелей чем вверх. Ну не горный я человек, что поделаешь... – и вдруг захихикала: – Ты только Гари не говори, что я сейчас сказала! Он меня загрызет за свои любимые горы или, хуже того, потащит куда на восхождение, чтобы прочувствовала и въехала и присоединилась...

– Что за история с тем, кто решил покататься? – Кианг не повелся на Марьин смешок, как она надеялась, и продолжил допрос.

– Хрестоматийный случай выпендрежа, об этом на лекциях сколько говорится, а они все равно – схватились, полезли... – Марья вздохнула. – Представь склон, изогнутый как рог, длиной метров сто пятьдесят... – задумалась, переводя метры в футы, пожала плечами. – Футов четыреста пятьдесят, наверное. Склон градусов тридцать, жесткий фирновый лед... – она взглянула на идущего рядом мужчину и пояснила: – Этот лед гораздо тверже, чем обычный. Группа ночевала в палатках, ночью выпал свежий снег, лег поверх фирна. Спускаются парами связанные страховочной веревкой, первый уходит вниз, забивает в лед страховочную точку – ледоруб, дальше вниз идет напарник, а первый уже страхует его, после закрепления опять первый вниз, – Кианг кивнул, показав, что понял нехитрую систему. – Парень страховал девушку, она не успела закрепиться, фирн жесткий, у нее сил просто не хватало сделать это быстро. Парень встал на ноги и пошел вниз глиссирующим шагом, – женщина изобразила на траве скольжение вправо-влево. – Но снег свежий, мгновенно налип на подошву, как подушка, и парня понесло вниз. Этот придурок плюхнулся на спину, и даже не попытался тормозиться тем же ледорубом, а проехал мимо девушки, весело предложив ей присоединиться к нему. Скорость нарастала, до него видимо дошло что он сотворил и испугался. Единственный раз попытался затормозиться, но не ледоруб загнать в лед, а резко дернув страховочный трос. Этим сдернул девушку, она-то закрепиться не успела! И они вместе понеслись вниз. В конце склона их как с трамплина подбросило в воздух и выбросило вниз на «бараньи лбы», камни такие круглые.

– Убились?

– Без вариантов, – Марья зябко поежилась. – Девушку жаль, ведь погибла из-за козла, который решил повыделываться. Знаешь на его похороны не пришел ни кто из группы, и вообще ни кто из альпинистов, и имя вычеркнули из списков, на лекции говорят альпинист Н.

Кианг обнял женщину за плечи и прижал к себе. Марья и не думала сопротивляться, обняв мужчину за талию. Цирковой лагерь виднелся вдали, вокруг было только солнце, зелень еще не выгоревшей прерии и легкий ветерок. После разговора настроение почему-то испортилось, и поднять его мог только поцелуй.

***

Ник смотрел на возвращающуюся в лагерь пару, вот они рассмеялись чему-то, вот Марья отпрыгнула с места в сторону и показала Киангу язык, тот опять рассмеялся. Мужчина прошипел что-то про ясельную группу, резко развернулся и так рванул с места, что чуть не врезался в подходящего к нему Ло.

– Ник, я попросил бы тебя закрываться плотней в такие моменты, – очень холодным и официальным тоном сказал командир. – Также по возвращении я настоятельно порекомендую обратиться к специалисту и пройти коррекцию.

– А вот это уже не твое дело!

– Мое, пока мы не вернулись домой, – Ло был все так же холоден. – А если ты не справишься сам, то я вмешаюсь. Медикаментозно, – и спросил уже куда более мягким тоном: – Ник, ну что ты бесишься? Тем более что никаких чувств, кроме злости, ты к Марье не испытываешь.

– Зато она испытывает к этому тупому троллю! Он ей в сыновья годится.

– Ай-яй-яй, – насмешливо усмехнулся командир. – Господин профессор путает интеллект и уровень образованности? Да и житейского опыта у Кианга поболее, чем у любого нашего обывателя втрое старше него. Так что на мальчишку он не тянет.

– Хотелось бы посмотреть, какие лица будут у ее родственников, когда их познакомят с этой гориллой, – ядовито фыркнул Ник, наблюдая, как пара остановилась и занялась выщипываем какой-то травки.

– Знаешь, ты уже всех достал, – по ступенькам фургона, у которого стояли Ник и Ло, спустился Оле. – А по поводу посмотреть на лица... Лицо твоей матушки мне очень понравилось. Когда ее поставил на место будущий, а теперь нынешний родственник Марьи...

– Думаешь, стоило так? – глядя в каменную спину уходящего Ника, посомневался Ло.

– Не знаю, – Оле пожал плечами. – Но если он доведет Кианга, то...

– Хотите, я его стукну, и он станет фиолетовым? - очень к месту процитировал бессмертные строки Невс. – Вокруг гла-уз точно!

– А о чем ты говорил? – поинтересовался Робин, выходя из-за фургона.

– Я почему-то тоже не в теме, – слегка возмутился Джонатан, спускаясь из фургона.

– Охренеть и не встать! Поговорил наедине с человеком, – сделал большие глаза Ло. – Где все остальные?

– Тебе нас мало? – пожал плечами аналитик и повернулся к шведу: – Оле, давай коротенько, пока они там гербарий собирают.

– От жеж любопытные! Матушка Ника, после того как с Марьей разделались, ее из списков интересных ей людей вычеркнула. Потом вдруг выяснилось, к какой семье отвергнутая невеста принадлежит, маменька подсчитала, сколько денег потеряла из-за своей интриги. Потом мадам узнает, что Марьина дочь выходит замуж. Не важно, что замуж, важно за кого! Ну и понеслась к отцу жениха открывать ему глаза. Как раз и случай подвернулся, прием был, где тот присутствовал в качестве высокого, во всех отношениях, гостя. Грязи она и на Марью вылила цистерну, и ее дочь, естественно, не забыла. Ну вот, выслушал ее дон Рамирес с каменным лицом. Потом с ледяной вежливостью сообщил, что не понимает, почему мадам отказалась в прошлом, породниться со столь влиятельной семьей. Но продолжать распространять свои больные фантазии ей никто не позволит, включая судебный иск. АК тому же, если она желает и дальше сидеть в своем кресле, то пусть забудет об этой семье... Стояла матушка нашего профессора и обтека-а-ала, и лицо у нее было… что выражение, что цвет. Особенно, когда дон ей сказал, что с сего момента она в круг его бизнес-интересов не входит. Так прямым текстом и сказал, видно, не понадеялся, что сама поймет.

– Откуда ты это все знаешь?

– Там начальником охраны наш одногруппник работает, он всю историю с подставой отлично знает. Вот и дал посмотреть видеозапись.

– А Марье?

– Нет. Зачем оно ей? Дед ее в курсе, а мадам сидит на попе ровно, боится лишний раз вздохнуть и сожалеет об упущенных возможностях. Винит во всех своих бедах, естественно, не себя любимую. Как Нику не злиться? Там матушка в опале, а тут кому-то хорошо и все больше счастливо! А на него такого шикарного и не смотрят, причем сразу не смотрели.

– Вы что тут делаете? Сплетничаете? – полюбопытствовала Марья, сгружая на стол немаленький снопик травы. – Кому скелет начищаем?

– Нику, – честно признался Ло, он вообще считал, что говорить правду лучше всего. Какую часть правды, и в какой интерпретации – это дело другое.

– Опять, небось, на нас шипел? – тут же догадалась Марья. – Ох, он дождется, что его стукнут...

– ...и он станет фиолетовым, – весьма многообещающе закончил Кианг.

– Уже успел приобщиться... – рассмеялся Оле. – И «Формулу любви» тоже?

– Не-а, ее только в русском варианте смотреть нужно, перевод не катит, – тоже смеясь, отмахнулась Марья, поднимаясь вслед за Киангом в их фургон. С ее лица исчезла улыбка, она опустила голову и уперлась лбом в плечо мужчины, пожаловалась:

– Как он мне надоел... Столько лет встречаясь, только раскланивались, как мало знакомые люди, ну пару стандартных фраз вежливости, а тут вдруг такое! Прицепился как банный лист...

– Лист для бани? – заинтересовано уточнил Кианг, уже понимая, что это опять одно из образных выражений, которые ему так нравилось разгадывать. – Сейчас я догадаюсь...