Текст книги "Легенда о волке (СИ)"

Автор книги: Елена Липкан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глубоко, как это было только возможно, она выдохнула из себя воздух и …о чудо! Тело освободилось, и она протиснулась в узкое отверстие трубы, оказавшись на крыше.

От радости она рассмеялась. У нее все получилось!

Эра потихоньку спустилась по крыше и почти бегом бросилась через лес. Позабыв об осторожности, она быстро шагала по пыльной дороге, мимо проезжали повозки, запряженные ослами и мулами, везущими продукты в замок к пиру.

– Эй, мальчишка-трубочист, куда торопишься? – спросил подъехавший фермер

– В замок, хочу подзаработать, – смело ответила Эра, поняв, что никто в здравом уме не увидит в грязном оборванце девушку.

– Садись, подвезу, – сказал добродушный мужик. – Только не запачкай мне товар, – предупредил он.

Все складывалось как нельзя лучше, только один случай, заставил ее напрячься от страха. Они проезжали по мосту в замок, когда их остановила стража, посмотрев на фермера и на мальчишку, они махнули им рукой и пропустили. Эра облегченно вздохнула, пробраться в замок оказалось проще простого, теперь стояла задача освободить отца, а это уже было посложнее.

Прячась по углам и держась в тени, Эра разыскала конюшню, а потом и темницу. Дрожа от страха, она стала спускаться по ведущей вниз лестнице, прижимаясь к стене. Каждый шорох заставлял ее вздрагивать, а сердце сжиматься в груди. Послышались голоса. Осторожно выглянув из-за угла, она увидела двоих стражников, они играли в карты, громко ругались и пили вино, которое стекало по подбородку, теряясь в складках жирной одежды.

Эра увидела ключи от камер, висевших на стене позади стражников, но как до них добраться и выманить охрану она еще не знала. Притаившись в сыром углу за бочками, она стала ждать.

Ее ноги затекли и налились свинцом от неудобного положения, зубы начали постукивать от холода. Она уже сто раз пожалела, что решила ждать здесь подходящего случая, который не торопился появляться. Но…

– Черт, – услышала она ругань одного из охранников. – У нас закончилось вино.

– Сейчас…ик…принесу, – ответил второй, и Эра услышала не твердые шаги по полу. Они были так близки к ней, что она подумала, что вот сейчас ее и обнаружат, но пьяный стражник, покачиваясь, прошел мимо и стал подниматься по лестнице. Когда шаги затихли, Эра подумала: «Сейчас или никогда!» На четвереньках выползши из своего укрытия, она стала подкрадываться к стражнику, который стал клевать носом. Став позади него девушка несмело потянулась за ключами, боясь разбудить неловким движением спящего.

Она уже зажала в ладошке ключи, как вдруг громкий храп стражника заставил ее вздрогнуть от неожиданности и раздался звон упавших ключей, отозвавшийся эхом от стен темницы.

Пьяный стражник проснулся и прищуренными глазами уставился на Эру.

– Что за черт?! – выругался он.

Эра не раздумывая схватила пустую бутылку вина и огрела со всей силы его по голове. Глаза стражника слегка распахнулись, но тут же закрылись и он упал на пол со страшным грохотом. Девушка подняла ключи и стала искать отца. Несколько камер были пусты, и она отчаялась найти Рудольфа. Но вдруг из последней камеры послышался надрывной кашель и она оказалась лицом к лицу с отцом.

– Отец, – прошептала она, пытаясь открыть большим ключом замок.

Рудольф смотрел на чумазого, еще совсем юного мальчишку.

– Это я, Эра, – сказала она, видя, что отец ее не узнает.

– Эра?

– Да, папочка, нет времени на объяснения, нам надо выбираться.

Она подхватила его под руку и сразу ощутила как он стал худ и слаб. Очень медленно, каждую минуту боясь, что их обнаружат, Эра вела отца к конюшне. Сначала она не хотела красть лошадь, но видя, что отец может вот-вот упасть от истощения и болезни, девушка решилась на воровство.

– Папа, я оставлю тебя в тени дома, а сама приведу лошадь, – Эра осторожно прислонила отца к стене, а сама бесшумно проскользнула в конюшню.

Пахло сеном и потом, лошади тихо ржали, где-то похрапывал конюх, и Эра затаилась, почти слившись со стеной. Ей казалось, что она перестала дышать. Было страшно как никогда. Она знала, что время стремительно ускользает и вот-вот стража забьет тревогу. Беззвучно Эра оседлала лошадь из ближайшего стойла и повела к выходу, молясь, чтобы никто не повстречался на ее пути.

Вдруг из-за угла послышался смех и перед Эрой появились два мужчины слегка навеселе, но по их одежде было видно, что это гости, приехавшие на пир.

– А что это ты здесь делаешь щенок, крадешь лошадь? – спросил один из них, подозрительно разглядывая грязного мальчишку.

Эра дрожа от страха, слегка попятилась и опустив голову ниже, чтобы свет факелов не падал на лицо, проговорила тоненьким голосочком, в любую минуту, готовая к бегству.

– Мой господин, велел подать лошадь.

– Дружище, – рассмеялся второй гость. – Да ты совсем напугал мальчишку, который просто выполняет приказ хозяина. Пойдем лучше еще выпьем.

И они прошли мимо Эры, которая взмокла от пота и дрожала от пережитого испуга.

– Только без паники, – прошептала она и подавив дрожь, быстро пошла к месту, где оставила отца.

Рудольф ждал ее, иногда сотрясаясь от кашля, и Эра с ужасом подумала, а вдруг они не выберутся? Проведя немало времени в обществе Уильяма, она понимала, что без должного лечения Рудольф мог умереть.

– Папа, послушай меня, – говорила Эра, помогая отцу взбираться на лошадь. – Когда будем проезжать мимо стражи, низко наклони голову и притворись пьяным.

Руди ничего не спрашивал, он с трудом удерживался в седле и каждый шаг лошади немилосердно качал его, создавая иллюзию, что он в стельку пьян.

Эра, насвистывая, подошла к воротам, ведя за собой лошадь.

– Стоять! – крикнул стражник. – Кто идет?

– Доброго вам вечерочка, господа, – Эра возблагодарила Бога, что один горевший факел не давал возможности рассмотреть их.

– Кто ты? Куда направляешься?

– Мой господин надрался так, что шагу ступить не может и госпожа со злости отослала его домой отсыпаться, – сказала Эра наигранно весело. – А теперь мне придется пропустить такой праздник, – с сожалением в голосе сказала она.

– Да не везет тебе, парнишка, – посочувствовал ей стражник, пропуская через ворота.

Как только Эра оказалась за воротами, ей захотелось запрыгать от радости, но лишь только она перебралась через мост, послышались крики и шум.

Тревога! Их побег был обнаружен! Послышался скрип вновь открываемых ворот. Эра понимала, что нельзя терять ни минуты.

– Папа, ты должен спрятаться за кустами, а потом добраться до дома Уильяма-знахаря. Он тебе поможет.

– А как же ты доченька, – тревожно спросил он, тяжело спускаясь на землю.

– Я отвлеку их, – Эра неловко влезла на лошадь и ударила пятками по бокам.

Как только она пустилась вскач, по мосту прогремел стук копыт. Преследование началось.

Эра слышала погоню за спиной, она немилосердно подгоняла лошадь, но преследователи догоняли ее. Глаза слезились от ветра и пыли, волосы, выбились из-под шапки и хлестали по лицу. Она едва удерживалась в седле от тряски. Ей хотелось плакать, когда она почувствовала, что лошадь под ней стала уставать и заметно сбавила свой бег. Теперь она точно знала, чем закончиться это преследование.

Вот кто-то выдернул ее из седла и бросил поперек лошади. Она больно ударилась грудью, и воздух на мгновенье перестал поступать в легкие. Девушка открывала и закрывала рот пытаясь втянуть драгоценный кислород, а из груди рвался кашель.

Хозяин лошади, не останавливаясь, развернул ее в обратную сторону и через некоторое время, остановился. Эру грубо сбросили на землю, она стала слышать вокруг голоса и приподняв голову поняла, что снова в замке. Один из стражников скрутил ей руки за спину и поволок за собой, спотыкающуюся девушку.

Сколько ее тащили за собой, она не знала, но вот ее толкнули в спину, и девушка растянулась на холодном каменном полу. Эра чувствовала как содрала кожу на руках, но никак не находила в себе силы подняться, измученная за несколько часов этого ужасного дня.

– Так-так, птичка попалась в клетку, – услышала она над собой ненавистный голос, который мечтала никогда не слышать.

Ганс Кан широко расставив ноги, взирал на распластанную на полу оборванку. Она хорошо замаскировалась, – подумал он. – И если б не эти длинные волосы, выбившиеся из-под шапки, он бы даже не сообразил, что перед ним девушка.

Эра медленно подняла голову и в ужасе зажмурилась. Лицо Ганса было обезображено огромным шрамом, тянувшимся от виска до подбородка, воспаленный рубец краснел на бледной сероватой коже.

Ганс схватил девушку за волосы, заставляя смотреть на него.

– Смотри, – со злобным шипеньем бросил он ей в лицо. – Это твой волк, сделал меня таким. И ты заплатишь за это.

Ганс отшвырнул ее от себя, и Эра была уверенна, что в его руках остался клок ее волос. Видимо Ганс успокоился и уже успел сесть на стул, который ему поднес один из стражников.

– Сначала, я хотел тебя убить, за то, что ты со мной сделала, – будто ведя светскую беседу, сказал он спокойно. – Потом я подумывал тоже изуродовать тебя и отдать на растерзание собакам. Но ты слишком хороша, чтобы тебя так просто убить. И я решил сделать из тебя свою рабыню, – Ганс мерзко хихикнул, заметив, как девушка отползла от него дальше. – Знаешь, я не мог понять, почему дикий волк защитил тебя, но мой отец открыл мне правду – Молодой лорд Резенбургер наконец-то объявился.

Эра прикрыла рот ладошкой, боясь выдать, как напугана его откровением.

– Смотрю, ты с ним знакома, – Ганс потер довольно руки. – И я так понимаю во всех его обличьях.

– Нет, Ганс, ты ошибаешься, – Эра попыталась защитить любимого. – Это просто волк.

– Мой отец сразу догадался кто он на самом деле, как только я рассказал ему про белого волка. Теперь Манфред, наконец, сможет навсегда от него избавиться.

– Нет…– Эра внезапно вскочила и бросилась к выходу.

Она должна предупредить его о ловушке или они убьют ее гордого возлюбленного.

Эра безрассудно полагала, что сможет пробиться сквозь охрану, но за спиной она услышала издевательский смех Ганса и чьи-то руки снова схватили ее, бросив к ногам мерзавца.

– Ты думаешь, что я позволю тебе снова сбежать? – Ганс уничтожающе фыркнул. – Не надейся, я расскажу, какая тебя ждет участь. Очень долго ты ускользала из моих рук, но сегодня…– он довольно потер руки, – Ты станешь моей. Я буду брать тебя, когда захочу до тех пор, пока ты мне не надоешь, а потом…– Ганс усмехнулся не договорив. – Валда! – заорал он.

Откуда не возьмись, появилась сгорбленная старуха, ее лицо было сморщенным как старая слива, а пальцы скрюченными как ветви старого дуба.

– Вымой ее, – Ганс указал на Эру. – Она должна быть чистой и благоухающей для меня.

Валда схватила Эру за руку и потащила за собой. Если девушка полагала, что сможет так просто вырваться от немощной старухи, то глубоко ошибалась. Она была не по годам сильна, а Эра так ослаблена своими приключениями, что не могла больше сопротивляться.

– Валда, сделает из тебя красавицу, для своего мальчика, – бормотала старуха себе под нос.

Она привела Эру в комнату в которой ярко полыхал камин, в углу стояла узкий топчан и стул. Валда кого-то позвала и через мгновенье появилась девушка, которая тут же удалилась выполнять приказ старухи.

Через некоторое время в комнату втащили лохань и девушка-служанка начала наполнять ее горячей водой.

– Вот так хорошо, – довольно бормотала Валда. – Раздевайся!

Эра прижалась к стене не желая подчиняться, выжидая момент, когда можно убежать, то и дело, поглядывая на дверь.

– Ты думаешь, что сможешь перехитрить старую Валду, – пронзительно сверкая глазами, прокаркала старуха. – Живо раздевайся или мне придется позвать на помощь стражников.

Эра прочитала непреклонность во взгляде старухи и поняла, что та была безоговорочно преданна семейству Кан.

Девушка зло стянула с себя одежду и опустилась в лохань, накрывшись как покрывалом своими волосами.

Старуха терла ее жесткой губкой, пока кожа не стала чистой и розовой, а волосы мыла до тех пор, пока они не заблестели.

– Мой мальчик останется довольным. Такая нежная кожа, а волосы мягкие словно шелк.

Дверь внезапно распахнулась, и сквозняк прошелся по мокрой девушке, заставив ее вздрогнуть.

– Кто посмел войти, – крикнула Валда, но тут же успокоилась. – Господин.

Эра резко подтянула коленки к груди, скрывая обнаженное тело, как только можно.

Манфред Кан стоял возле сжавшейся в лохани девушки.

– Я пришел взглянуть так ли хороша эта девка, как говорил Ганс, – сказал Манфред, неотрывно буравя Эру взглядом. – Встань, – приказал он.

Эра лишь ниже опустилась в воду, Манфред рассмеялся.

– А она с характером, – весело констатировал он. – Значит, в постели она будет сопротивляться как дикая кошка.

Манфред кивнул Валде, и та схватила Эру за волосы, принуждая встать на ноги. И вот девушка, сверкая полными ненавистью глазами, оказалась перед ним, обнаженная, беззащитная, но гордая.

Манфред внимательно взирал на нее. Ганс ни сколько не приукрашивал, Эра была прекрасна. Он тяжело сглотнул, почувствовав, как на него накатывает вожделение. Он тут же представил как эти длинные, стройные ноги обхватят его бедра, а он сможет сжимать эти спелые белые груди.

– Ты девственница? – резко спросил он.

Эра крепче сжала губы, но не произнесла ни слова. Она была сердита, унижена и выставлена на показ.

– Значит, не будешь говорить? Тогда Валда сама проверит. Ты этого хочешь?

Эра испуганно переводила взгляд с него на старуху, которая готова была исполнить любой приказ своего господина.

– Она вставит тебе палец между этих очаровательных бедер, – Манфред удовлетворенно, заметил, как она от страха сжалась. – Но ты можешь избежать этого, если ответишь мне? – повторил он свой вопрос.

Эра гордо вздернула голову.

– Нет, – отчетливо произнесла она. Манфред хищно улыбнулся.

– Вольфганг не устоял перед тобой? – проницательно спросил он, заметив, как расширились, глаза девушки. – Значит, все же не сдержался. Как только он узнает, что ты здесь, придет за тобой, а я буду его ждать.

Эра отчаянно замотала головой.

– Он не придет! Не придет, – закричала она.

– Придет! – уверенно сказал он. – И я уверен, что его последний день истекает сегодня!

Глава 14.

Стража даже не остановила всадника, сразу узрев в нем высокородного господина. В его приподнятой голове и посадке в седле чувствовалась неприкрытая мощь и сила. Плащ развевался за спиной, и их взору открылась богатая одежда из дорогой ткани, никто не усомнился в его высоком положении. И даже то, что он явился намного позже всех остальных гостей, никого не насторожило.

Вольфганг гордо въехал в замок – в свой замок, который так долго был ему домом и из которого он был изгнан Манфредом Каном. Сегодня, когда рассвет окрасит горизонт Вольф умрет, но он заберет с собой проклятого Манфреда и его ничтожного сына.

Его сердце сжималось от сознания того, что он никогда больше не увидит свою любимую и не сможет прожить с ней жизнь, подарить счастье и свою безграничную любовь. Но чем больше Вольф думал про Манфреда, тем сильнее ожесточался: он избавит свой народ от тирана, защитит всех невинных людей от его жадности и злобы. Больше ни одна девушка не будет плакать о разбитой жизни или изуродованном лице. Сегодня…сегодня роковой день для всех. Он вернулся, чтобы отомстить и восстановить справедливость. И умереть в родном доме.

Перед его глазами встало прелестное лицо Эры. Сейчас она в безопасности, крепко запертая в лесном домике. Он не сомневался, что когда Уильям освободит ее, она будет зла как сто чертей, но… Лицо Вольфа снова помрачнело. Потом дед сообщит ей о его гибели и на ее милом лице застынет маска горя и отчаяния. Эра любила его всем сердцем, Вольф в этом никогда не сомневался, но так же хотел верить, что она сможет это пережить. Когда-нибудь его девочка встретит достойного человека и будет с ним счастлива. Он хотел в это верить, но эти мысли терзали его душу. Он хотел сделать ее счастливой и быть тем, кто сделает ее счастливой. Как же ему хотелось жить. Проклятый Манфред!!!

Пир был в самом разгаре. Шум голосов, пьяный смех и ругань, доносилась из-за столов. Никто не обратил внимания на одинокого гостя тихо присевшего на краю.

Отец? Неужели этот старик во главе стола его отец? Вольфганг вглядывался в родное лицо Маркуса и не узнавал его. Его голова и борода была седыми и неопрятными. Кожа лица землистого цвета, была покрыта глубокими бороздами морщин, а глаза…в них словно не было никакой жизни: пустые, бесцветные. Маркус вяло жевал и запивал большим количеством вина, а рядом на кресле, которое по праву должен был занимать Вольфганг сидел Манфред Кан.

Манфред распоряжался как хозяин замка, приветствуя гостей и приказывая слугам. В его коварных глазах застыл триумф победы и он выжидал. Кого? Знал ли он, что Вольф должен появиться сегодня в замке? Или уже осведомлен о его прибытии? Или может он ждал момента, когда его объявят наследником земель Резенбургеров?

Было глубоко за полночь, гости наслаждались едой и крепкими напитками. Музыканты играли и пели свои баллады, и вдруг Манфред встал и попросил тишины.

– Сегодня необычный день! В свой день рожденье, великий лорд объявит своего наследника. Тишина господа!

Не успел Маркус промолвить и слова как из-за стола прозвучал громкий голос.

– Возможно, сегодня и будет объявлен новый лорд земель Резенбургера, но я не позволю, чтобы им стал кто-либо из семейства Кан.

В зале замка наступила мертвая тишина. Было слышно как жужжат мухи и собаки грызут под столами кости. Никто не смел, вымолвить ни слова, внимательно наблюдая над разыгравшейся сценой. Стража насторожилась и ждала сигнала от Манфреда, безропотно подчиняясь ему вот уже десять лет, но он лишь едва заметно усмехался.

Вольфганг встал и все устремили на него взоры. Каждый понимал, что перед ним благородный человек. В его гордо расправленных плечах и высоко поднятой голове угадывалось, что-то знакомое, но с памяти людей стерлось его лицо и Вольфганг остался неузнанным.

– Ты, Манфред, – спокойно продолжал Вольф. – Десять лет разорял эти земли, повергая народ в страх и голод. Ты, уничтожил веру в честного правителя и лишил законного наследника будущего. Я десять долгих лет мечтал об этой минуте, когда мой меч пронзит твое черное сердце и навсегда освободит народ от твоего гнета.

Вольфганг медленно приближался к Манфреду, смотря ему в глаза, удерживая их в своем плену.

По спине советника пробежал холодок страха, но по лицу ничего понять было нельзя. Он продолжал выжидать, не делая никаких попыток спастись. Это немного озадачило Вольфа, но не настолько, чтобы заподозрить неладное.

Молодой лорд достал меч и приставил его к горлу ненавистного тирана, кадык Манфреда дернулся, но к всеобщему удивлению он улыбался.

– Я убью тебя, но сделаю это в честном бою, защищайся! – Вольф отошел от него, позволяя встать из-за стола.

– А кто ты такой? – насмешливо спросил Манфред, не беря в руки меч и не спеша вступить в бой с таким грозным противником. – Щенок, вызвавший меня на поединок! Не смеши, стоит мне щелкнуть пальцем, как стража в один миг схватит тебя.

– Я, Вольфганг, сын лорда Маркуса Резенбургера, его законный наследник. Которого ты, десять лет назад, безродный самозванец, изгнал из родного дома, прокляв и завладев всем, что принадлежало мне по праву. Я все годы мечтал об этой минуте.

– Но кто подтвердит твои слова? Все знают, что тело молодого лорда было найдено в лесу. Он мертв.

– Это ложь! – крикнул Вольфганг.

– Пусть тогда лорд Маркус, подтвердит, что ты его сын, – Манфред повернулся к лорду Резенбургеру и указал на него рукой.

Вольфганг подошел к отцу и взял его за руку.

– Отец, это я, Вольф, твой сын.

Вольфгангу показалось, что в пустых глазах отца проскочила искорка узнавания, но в ту же секунду погасла и тот опустил голову, словно заснул.

– Он не узнает тебя, и это подтверждает, что ты самозванец! – Манфред обращался не столько к Вольфу, сколько к гостям, следившим за ними. – Арестовать его!

Незваного гостя окружили четверо вооруженных людей, но огромный меч, который с такой легкостью удерживал Вольфганг, заставило их медлить и переглядываться. Но вот один из смельчаков вступил с ним в бой, а остальные последовали его примеру. Звон скрещивающихся мечей нарушил тишину, воцарившуюся в замке. Это была схватка ни на жизнь, а на смерть. Звон стали об сталь, пот ручьем стекающий по лицам соперников. Вольф был суров и сосредоточен, он теснил мощными ударами противников, оттесняя их дальше от себя. И каждый, кто видел эту схватку, в будущем будет говорить, что Вольфганг сражался как лев, против стаи шакалов.

Трое стражников уже корчились на полу от полученных ран, не представляя более никакой угрозы, а последний, отчаянно защищался, сгибаясь от бесконечных ударов меча Вольфа. Острие смертоносного оружия остановилось возле горла, дрожащего от страха человека, меч со звоном упал на пол и губы Вольфа скривились в презрительной усмешке.

– Манфред, ты, окружил себя такими же трусливыми собаками как сам, – сказал он и приставил меч к груди Кана.

Теперь его лицо не выражало такое самодовольство, а на лбу выступил пот, стекающий по вискам.

– Ты все равно сдохнешь сегодня, – тихо прошипел тот, чтобы его никто не слышал, кроме Вольфа.

Вольфганг тяжело вздохнул, неужели ему известно об Эре? Как он мог узнать, что сегодняшняя ночь последняя в его жизни?

– А твоя девка, будет все оставшуюся жизнь ублажать моего сына, – выплюнул Манфред гнусные слова ему в лицо.

– Этому не бывать, – твердо сказал он, но в эту самую минуту за его спиной послышался шорох и душераздирающий крик, заставил его обернуться.

– Нет, Вольф берегись!

К нему подбирался стражник с занесенным мечом, тот самый жизнь которого Вольф пощадил всего несколько минут назад.

Глава 15.

– Какой все же подлец, – пробубнила вслух Ада, позабыв и о том, что находится в аудитории, и что абсолютно не слушает лекцию. – Подкрадываться исподтишка.

– Вы это мне? – услышала она над самым своим ухом, возглас удивления.

Ада вскинула голову и увидела профессора, стоящего прямо возле нее. Она так увлеклась чтением, что совсем не заметила, когда он приблизился. Нервно захлопнув книгу, она удивленно заморгала, увидев до чего же он был молод и красив.

Черные волосы спадали на его лоб, он возвышался над ней как скала, и излучал такую силу, что она задрожала.

– Я не слышу? Ваша фамилия? – бросил он.

– Джонс, – пролепетала Ада.

– Так вот мисс Джонс в силу всех обстоятельств, я думаю, будет справедливо, если вы покинете аудитории. На следующее занятие подготовите доклад на тему готический стиль. Ясно? – нарочито спокойным голосом сказал профессор.

– Да, но я... позвольте… я…. не хотела, – Ада проклинала свой заикающийся голос.

– Я думаю, вам полезно походить или к логопеду или на ораторское искусство, чтобы овладеть речью, – и он как ни в чем не бывало, продолжил лекцию.

Ада стояла униженная, как громом пораженная его грубостью, но стоило ему, только посмотреть на нее слегка приподняв бровь в немом вопросе: «Почему ты еще здесь?», как она рванула с места и пулей вылетела из аудитории.

Лучше не придумаешь, день был просто отвратительным. Профессор «как его там», она даже не знала его фамилию, всего лишь из-за того, что она не слушала его, выставил вон. Конечно, она была не права, но и он мог быть немного любезней. В его вздернутом подбородке и глазах светилось высокомерие, а тело излучало агрессивную сексуальность и силу. Он был чертовски привлекателен, но все же, был хамом, а таких, она на дух не переносила.

Как бы она удивилась, узнав какой удар она нанесла по самолюбию профессору. Он почти сразу заметил, что девушка его не слушала, и более того прямо перед его носом читала книжку. До этого в его практике такого не случалось. Он всегда так тщательно готовился к занятиям, что такое вопиющее неуважение было для него подобно личному оскорблению.

Сначала он хотел узнать, как долго она будет игнорировать его присутствие в аудитории, но потом он не мог отвести от ее сверкающих волос взор. И когда она приподняла голову и задумчиво посмотрела сквозь него, он затаил дыхание. Перед ним была настоящая красавица, белая кожа, глаза, словно янтарь и губы, розовые как лепестки роз. Он мог бы простить ее невнимание, но так открыто предпочитать книгу его лекциям, это было чересчур для человека, который просто обожал свой предмет.

Как только мисс Джонс покинула аудиторию, он сразу же выкинул ее из головы. Сегодня у него была более важная проблема, чем эта красивая, но глупая студентка, ему предстояла встреча, которая могла решить его дальнейшую судьбу.

Ада выбежала из аудитории, она не могла не думать о том, как глупо все получилось. Лекции, которые она так ждала, превратились в кошмар. Она от досады закусила нижнюю губу, теперь отношения между ней и профессором стали натянутыми с самой их первой встречи. Ада прекрасно понимала, что это была полностью ее вина, но теперь она не сможет получить удовольствия от интересного предмета, находясь на ножах с профессором.

Нужно извиниться перед ним, – подумала Ада в тот самый миг, когда из аудиторий стали выходить студенты.

Присевши на подоконник, она не спускала глаз с двери, чтобы не пропустить, когда выйдет преподаватель. И совсем не ожидала, что ее занятие прервет человек, которого она не желала никогда ни видеть, ни слышать.

– Ой, кто тут у нас, – слащаво пропел Эрнест, загораживая ей дверь. – Меня ждешь?

Ада подавила вздох разочарования. Как же он не вовремя появился. Хотя он всегда делал это не вовремя. Эрнест был так противен Аде, что порой завидев его в лабиринтах коридоров, она сломя голову бежала подальше от него.

И вот сейчас он двумя руками, как бы захватил ее в плен, оперевшись об подоконник с двух сторон от нее.

Его лицо было так близко, что Ада чувствовала его несвежее дыхание.

– Что тебе нужно Эрнест? – отвернув от него голову, сквозь зубы спросила она.

– Все что можешь дать, – плотоядно ответил он, прижимая ее ноги своими.

– Ты понимаешь, что неприятен мне?

– Ты врешь, – уверенно сказал он.

Эрнест, склонился к ней ближе, заставив Аду упереться в его грудь руками, чтобы удержать от себя на расстоянии.

Со стороны, казалось, что пара влюбленных обнимаются и нежно воркуют друг с другом. Ведь волосы девушки скрывали ее лицо и написанное на нем отвращение и негодование подобными действиями парня. А руки девушки, покоившиеся на груди у него, почти побелели от напряжения, отталкивая наглеца.

Профессор, выйдя из аудитории, сразу заметил свою студентку, занятую воркованием с парнем. Как оказалось красивую с виду девушку, интересовали только развлечения и парни, а вовсе не занятия. А для него люди, которые платили такие деньги за обучение, но ничему не учились, были пустышками – детками богатых родителей, не ценившие знания.

Профессор презрительно улыбнулся и устремился по коридору, напрочь, выкинув из головы и поставив крест на своей студентке, которая, как он подозревал, никогда не сможет сдать экзамен по его предмету.

Ада разозлилась, когда осознала, что пропустила профессора из-за настойчивости Эрнеста.

– Если ты сейчас, меня не отпустишь, – угрожающе сказала девушка. – То пожалеешь, что на свет родился.

– Ой-ой-ой, – рассмеялся Эрнест и тут же скрутился пополам, ощутив болезненный удар, стройной ножкой, которая попала прямо в пах.

Пока Эрнест проклинал Аду, она убегала прочь в парк, где она могла спрятаться и подумать.

Ада присела на своей лавочке уставшая, разбитая и опустошенная. Не странно, что она чуть не подпрыгнула, когда зазвонил телефон.

– Привет, – услышала она голос, который думала, что больше никогда не услышит.

– Здравствуй, Влад.

– Прости, что так быстро исчез вчера, но мне действительно…– он не успел закончить, так как она его прервала.

– Это неважно, – сухо сказала Ада.

– Для меня важно, – решительно произнес Влад. – Давай встретимся сейчас, если ты не занята.

– Я свободна. Сейчас в парке. Джек знает, где меня найти.

– Мы скоро придем.

Ада была как на иголках. Джек, который выскочил из кустов, напугал ее до ужасов, сделав еще более дерганной. Но голос, прозвучавший за ее спиной, заставил ее сердце биться гулко, быстро, неистово.

– Привет, Ада, – как во сне она медленно повернулась и вдруг…

– Ты? – вскрикнули они одновременно.

Перед Адой стоял неотразимый хам профессор, и как оказалось ее Влад. У него на лице было такое же недоумение и неверие.

– Этого не может быть, – невнятно прошептала она.

– Да уж, вот так совпадение, – хмыкнул он, а потом ему вспомнилось, как она обнималась с каким-то парнем.

Это его разозлило, Ада не просто не уважительно отнеслась к нему как к преподавателю, но и многое из слов, которые она говорила ему, оказались ложью.

Как же она все же хороша, – подумал он. – Ее личико разрумянилось от волнения, и внезапно он вспомнил ночь, которую провел с ней. Ласки, которыми покрывал ее тело, грудь, которая тяжело вздымалась от прерывистого дыхания. Влад презрительно хмыкнул, Ада, которую он нарисовал в своей голове, была совсем не той, за которую она себя выдавала.

– Интересно, – язвительно сказал Влад. – Ты со всеми такая сговорчивая, как была со мной этой ночью?

Ада распахнула от удивления глаза, и тут же залепила ему первую в своей жизни пощечину, а потом стремительно пошла прочь. Похоже, у нее уже вошло в привычки, совершать с ним некоторые вещи впервые.

За что? За что он с ней так? – задавала Ада себе вопрос, судорожно сжав губы.

Влад не пошел за ней следом, молча провожая удаляющую спину девушки. Он был зол на себя, за то, что реагирует на нее так остро, что не в силах так просто забыть о ночи и девушке, которая так страстно отвечала ему.

После того как Ада вволю наплакалась, она разозлилась. Она напишет самый лучший доклад, который только приходилось читать профессору Блонскому. Ведь готический стиль, был одним из самых ее любимых. Самые яркие образцы готического стиля – соборы Реймса и Парижа (Нотр-Дам) во Франции, Кельнский собор в Германии и Миланский в Италии. Это были памятки истории, яркие примеры гениальности творцов.

Ада была удивленна и еще больше рассержена, когда ее так тщательно подготовленный доклад, так и остался на столе профессора, а он будто забыл о нем. Влад же завел дискуссию о художественной литературе.

– Как вы думает, – обратился профессор к студентам. – Почему такие великие писатели как Даниэль Дефо, Вальтер Скотт, Герман Мельвилл, Чарльз Диккенз, да их можно перечислять и перечислять, пишут для детей.

Стали произносится разные догадки от смешных до глупых, Ада вовсе не собиралась принимать участие в этой нелепой дискуссии, но не выдержала.

– Когда человек только начинает жить, ему все ново и интересно. А вырастая, они становятся пресыщенными, – Ада посмотрела в глаза Владу. – Поэтому дети – лучший читатели или слушатели, пока совсем малы. Они верят в это. Ведь пока мы верим в Санта-Клауса – он существует, а когда перестаем верить, он превращается в нашего соседа, отца, брата. Мы сами убиваем сказку, а дети нет.