Текст книги "Легенда о волке (СИ)"

Автор книги: Елена Липкан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Она видела как он возится со штанами, спуская их со своих толстых бедер, последняя попытка вырваться не увенчалась успехом, он с силой ударил ее голову об землю, она стала терять сознание, но вдруг она уже не чувствовала тяжести придавившего ее тела, она была свободна. Тряхнув головой, она снова обрела зрение и слух, пред ней предстало невероятное зрелище: Ганс и что-то огромное катались по земле, слышались угрожающее рычание и крики о помощи.

Она спасена! Ее верный белый волк, снова спас ее. Вцепившись в руку Ганса, он оттащил его от девушки. Он был страшен, пасть в оскале, белый клики обагрились кровью, он не щадя терзал обидчика Эры. Девушка с ужасом увидела как он вцепился Гансу в лицо и она знала, что волк не пощадит Кана, загрызя его насмерть. В лесу раздавался крик ужаса и боли Ганса, тот никак не мог освободиться от смертоносной пасти огромного волка появившегося ниоткуда. Но как-то изловчившись он отбросил от себя беспощадного зверя и бросился бежать, слыша как сам стал преследуемой добычей. Волк мчался за ним.

– Вольф, не оставляй меня! – заплакала Эра, боясь, что если он исчезнет Ганс снова вернется.

От борьбы и страха, девушка не могла пошевелиться, слезы не останавливаясь, текли из глаз, платье распахнулось на девичьей груди. Только когда она ощутило шершавый язык своего друга на своем лице, Эра пришла в себя, крепко прижавшись к его шее, она зарыдала пуще прежнего. Он вернулся, чтобы защитить и утешить ее.

– Если бы не ты…если бы не ты…

Волк оставался рядом все-то время, пока девушка яростно скребла себя в ручье, смывая грязь и воспоминания о случившемся. Как же ей плохо, как бы она жила, если б волк не спас ее, как бы она смотрела в глаза любимого, если б насильник смог осуществить свою мерзкую задумку.

Стыдлива стянув края разорванного платья, Эра подошла к своему охраннику, защитнику и верному другу.

– Теперь из-за меня, на тебя откроют охоту, – девушка опустилась перед ним на колени и взяла в ладони его морду. – Ты понимаешь меня? Ты должен бежать отсюда, далеко, далеко, чтобы они не смогли причинить тебе зла. Беги же!

Эра встала и пальцем указала ему на чащу леса, но волк не сдвинулся с места.

– Ну, что же ты стоишь миленький, беги прочь из этого леса, спасайся!

Волк даже не пошевелился. Эра топнула ногой, и снова указала пальцем в лес.

– Уходи! Убирайся прочь! – закричала она, то угрожая ему, то моля. – Тебя же убьют, глупый, иди прочь, и больше никогда не возвращайся.

Но волк и не собирался слушать ее, и только когда она разрыдалась в голос и обняла его, он дрогнул.

– Хороший мой, спасайся, – Эра не стыдилась своих слез, она просто не могла позволить, чтобы с этим замечательным животным могло, что-то случиться. – Я не прощу себе, если ты погибнешь из-за меня.

Эра встала и пошла прочь от него, слыша за собой его осторожные шаги. Она ни разу не обернулась, и лишь оказавшись около фермы, застыла. Девушка чувствовала, что он охраняет ее, не думая о своей безопасности.

– Уходи, я больше не приду к тебе!

И не оборачиваясь, она вошла сначала во двор, а потом в дом. Он, еще долго сторожил ее покой, на окраине поля, где хорошо было видно все вокруг, и только когда солнце блеснуло в последний раз, скрываясь за горизонтом, он оставил свой пост, убежав в чащу леса.

Глава 11.

– Кто это сделал? – Бушевал Манфред, увидев окровавленное лицо сына. – Ему не жить!

– Это она во всем виновата, – причитал Ганс, пока горбатая старуха промывала рваную рану на его лице. – Ай, больно старая карга! Оставь меня в покое!

– Потерпи, иначе твоя рана загноится! – резко прикрикнула старуха.

– Ганс, не скули как щенок, – оборвал его жалобы советник.

– Но папа, это чертовски больно!

– Валда, дай ему зелье, которое снимает боль, а то он зарыдает, как малое дитя, когда ты будешь зашивать его лицо.

– Зашивать? Не позволю! – заорал Ганс, вскакивая со стула.

– Заткнись и сядь, – рявкнул Манфред.

Валда влила Гансу горькое питье, и он расслабился, даже когда игла проткнула его кожу, он не вздрогнул. Старуха сделала последний стежок и с удовлетворением посмотрела на свою работу, вдоль всей щеки протянулся отвратительный воспаленный шрам, делая его лицо устрашающим и ужасным.

– Вот теперь ты выглядишь как сам дьявол! – усмехнулась старуха и стала осматривать поврежденную руку, – Кто ж тебя так подрал?

Валда закончила перевязку, без слов собрала окровавленные тряпки, тазик с темной водой и вышла из комнаты, оставив отца и сына наедине.

– А теперь расскажи все по порядку, – твердо сказал Манфред, поворачиваясь к сыну.

Под действием зелья, которое дала ему Валда, Ганса стало клонить ко сну, но голос отца все не давал ему блаженного отдыха.

– Я последовал за этой девкой, повалил ее на землю, как ты и советовал. Я разорвал на ней тряпье, и там оказалась самая прелестная плоть, какую я только видел, – Ганс облизнулся. – Она вырывалась и брыкалась как молодая кобыла, но я смог укротить ее, но когда я уже собрался насадить ее на свое копье, на меня набросился волк.

– Волк?

– Да! Огромный белый волк! – Ганс показал на свое лицо. – Его клыки словно лезвие кинжала. Я уже думал, что мне конец, но она отозвала его, и зверь послушался.

– Послушал, говоришь! – Манфред запустил руку в седеющую шевелюру, его лицо приняло грозный вид. – Значит, он вернулся.

– Кто? – невнятно спросил Ганс, но тут же погрузился в сон.

Эра оказалась права, охота за белым волком началась. Советник лорда Резенбургера, Манфред Кан созвал всех охотников в округе с целью убить единственного нужного ему волка, а именно белого.

Но это оказалось не все, не только на ее верного друга была объявлена охота, но и на нее – Эру, тоже. Ее обвинили в колдовстве, и если б она не заметила пыль вдалеке, поднятую вооруженным отрядом, Эра бы не успела укрыться в чаще леса на своей поляне.

Ганс добился своего, он либо сожжет ее на костре, либо запрячет в подземелье замка, где время от времени будет пользоваться ее телом, пока она не умрет. Ни одна из этих участей ей не нравилась.

Когда сумерки спустились на землю, Эра пробралась на ферму и обнаружила из своего укрытия, стражу около дома. Ее ждали.

– Папочка, прости, – прошептала Эра в темноту, но когда она хотела уже бежать, чья-то рука зажала ее рот. Девушка отчаянно стала сопротивляться, но вторая рука крепко прижала ее к широкой груди и она услышала знакомый шепот.

– Эра, это я – Вольфганг.

Слезы облегчения навернулись на ее уставшие очи, и упав в объятия любимого, она позволила, чтобы он подхватил ее на руки и понес. Куда? Зачем? Какая ей теперь разница! Единственный с кем ей хотелось быть был Вольфганг.

Она слепо доверилась ему, пока он нес ее в неизвестном направлении. Эра тихо плакала, промочив его рубашку, достав своими горькими слезами до его любящего сердца.

– Девочка моя, – Вольф целовал ее волосы, нашептывая ей слова любви. – Я никому не позволю причинить тебе вред. Ты мое сокровище, моя любимая.

Эра, убаюканная его тихим голосом и крепкими руками, словно в колыбели, заснула. Она очнулась только когда он бережно положил ее на кровать.

– Где мы? – открыла она сверкающие от слез и сна глаза.

– В моем убежище.

Эра осмотрелась вокруг, увидела деревянные стены, очаг, в котором жарко полыхал огонь, дубовую кровать застеленную шкурами зверей.

– Ты здесь живешь?

– Да.

Вольфганг нежно убрал прядь волос упавших на чело любимой. Как же ей удалось завладеть его сердцем, которое казалось, уже умерло в его груди десять лет назад. Как ее губы, могут приносить ему радость и муку одновременно. Почему злая судьба распорядилась его жизнью так несправедливо.

Эра видела перед собой самое красивое лицо, Вольфганг позволил ей дотронуться до неведомого, почувствовать силу любви, заставить трепетать от одного его прикосновения. Ее любовь была так велика, что она просто не могла обрекать его на опасность. Она резко встала.

– Я должна покинуть тебя, мой дорогой Вольф.

– Но тебе нельзя сейчас уходить, тебя везде ищут.

Эра глубоко вздохнула.

– Тогда ты должен знать, в чем меня обвиняют, – он снова кивнул. – Ты веришь им? – Эра затаила дыхание.

– О том, что ты колдунья? – Вольфганг ласково улыбнулся. – Да так оно и есть. Ты очаровала меня, опутала своей чистотой и невинностью. Но никогда я не дам тебя в беду. Слышишь! Никогда!

– О, мой благородный рыцарь, – Эра сама прижалась к нему, отдавая свои губы в его власть, наслаждаясь страстным танцем их языков и сплетенных тел.

– Ты мой яд, ты мое счастье, – шептал Вольф, покрывая ее лицо, шею, грудь, страстными поцелуями. – Как же я хочу тебя, мой ангел и как же я проклинаю тот день, когда увидел тебя!

– Но почему?

– Потому что из-за меня ты будешь обязательно страдать!

Эра больше не спрашивала его ни о чем, его пальцы и язык творили с ней чудеса, а губы открывали дверь в страну наслаждений.

Девушка знала, что утром Вольф таинственно исчезнет, но все же снова расстроилась – его не было с ней, окутанной теплым покрывалом, обнаженной и теплой.

Ей безумно хотелось проснуться в его объятиях, и сказать ему «доброе утро», готовить для него завтраки, обеды и ужины. Хотелось быть с ним рядом ночью и днем.

Быстро одевшись и умывшись из кувшина, который заботливо оставил хозяин, Эра вышла из деревянного домика. Почти сразу она поняла, где находится, ведь свой лес она исходила вдоль и поперек. Здесь было заметно прохладней, так как они были высоко в горах, покрытых деревьями. В такую чащу заходили либо дураки, либо искатели приключений. Эра поежилась от прохлады, на какое-то время она была в безопасности, но надолго ли? Девушка вернулась в дом и возле очага, увидела завернутый в полотенце хлеб и сыр, в кувшине было темно-красное вино. Почти с жадностью съев все до последней крошки, Эра почувствовала себя прекрасно, не считая постоянного волнения.

Чем же занять себя? Девушка внимательно осмотрела домик, сначала она вытрусила коврик, лежавший на полу. Взяла метлу в углу и вымела всю пыль и грязь, вычистила золу из очага и заново распалила огонь. Домик наполнился теплом и уютом.

Какого же было удивление Эры, когда в маленьком подвальчике она обнаружила целую ногу барана, домашнюю колбасу, муку, зерно и всякие овощи. Отобрав необходимые продукты, она приготовила бульон на бараньей косточке, с молодой морковкой и картофелем, зеленью петрушки и шафрана. Плов получился сочным из мяса того же барашка, с молодыми стручками горошка. На десерт же она приготовила пирог, из которого сочился яблочный сок, пропитывая своим ароматом всю округу. Эра даже не заметила, что за всеми приготовлениями и уборкой прошел целый день, а за окнами стояла непроглядная мгла. Даже не успев подумать об этом, дверь отворилась и вошел Вольфганг с широкой улыбкой.

– Я не ошибся или в моем домике поселилась лесная фея, – он раскрыл объятия и разрумянившая от очага Эра, бросилась к нему, ластясь словно котенок.

– Если ты каждый раз будешь так меня встречать, то превратишь меня в твоего покорного раба, – между поцелуями прошептал он.

Ужин превратился в пир, Вольфганг не мог оторвать от аппетитных лакомств, но глаза его были направлены на любимую – нет лучшего зрелища, чем прелестная дева.

Когда ужин подходил к концу, за окнами где-то далеко жалобно завыл волк, ему было больно, и Эра бросилась к двери.

– Постой, – остановил ее Вольф. – На улице ночь, вокруг полно капканов.

– Ты не понимаешь, это он, мой друг, мой волк, – Эра отчаянно вырывалась из крепких объятий любимого.

– Это не он Эра, – в голосе Вольфа было столько уверенности, что она с надеждой подняла глаза.

– Откуда ты знаешь?

– По пути я видел охотников, они преследовали серого волка, но не белого.

– Боже! – Эра закрыла ладошками лицо. – Они не оставят его в покое пока не убьют. Это я во всем виновата, если бы он меня не спас, если б…

Вольф ласково привлек ее к себе.

– Ты ни в чем не виновата, – утешал он. – Я так ему благодарен, что он был рядом с тобой, когда нужен был тебе.

В эту ночь они не спали, прислушиваясь к зловещей тишине, нависшей над лесом. Перед рассветом Вольфганг как всегда встал, чтобы скрыться в наступающем дне, но Эре не спала.

– Не уходи, я боюсь за тебя, – прошептала Эра, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

– Я не могу, родная, – его плечи безжизненно опустились. – Я бы так хотел, но…

– Я не понимаю, куда ты исчезаешь, почему убегаешь от меня. Что ты скрываешь?

Вольфганг быстро пересек комнату и опустился перед ней на колени, взяв в свои большие ладони ее маленькое личико.

– Я буду рядом. Даже если ты не сможешь меня увидеть, я буду охранять тебя. Но больше не спрашивай меня ни о чем.

Столько чувств было в его словах, что невольная слезинка скатилась по ее щеки, но его губы словили ее и осушили.

– Моя любовь будет всегда с тобой, моя девочка.

И он вышел навстречу новому дню.

Утром она прибиралась, а вечером не могла дождаться встречи с любимым, все чаще и чаще терзая себя мыслями, где он пропадает. И так повторялось, днем в ожидании, ночи в ласковых объятиях. Эра очень волновалась за отца, но надеялась, что Ганс оставил его в покое. Ее волк больше не приходил, то ли боясь привести к ней охотников, то ли покинул эту местность. И все же чувство, что ее белый друг рядом никогда не покидало, словно незримые крылья защиты, распростертые над ее головой.

В одно пасмурное утро она не могла усидеть на месте, постоянно возвращаясь к окну. Непонятное беспокойство не покидало ее. К полудню на улице начался дождь такой силы, что не видно было даже на расстоянии вытянутой руки.

Как она могла сквозь шум дождя что-то расслышать, но Эра была уверена, что это был жалобный вой. Мгновенье подумав, что Вольфганг будет вне себя от переживаний за нее, если не застанет, но ничего не могла с собой поделать. Девушка выскочила на улицу и помчалась, толком не разбирая дороги, не зная куда бежит, ее вело сердце. А в голове сидела одна и та же мысль: «Только б успеть! Только б успеть!». Падая, и тут же вставая, что бы снова бежать, перепачканная вся в грязи, с расцарапанными руками и ногами, она упорно продвигалась вперед.

Уже отчетливо слышалось рычание, и грязное ругательство грубого голоса. Эра зажала рот рукой, чтобы возглас ужаса не вырвался из ее груди. Взору открылась страшная картина, ее милый волк, попался в капкан: его передняя лапа была зажата крепкими стальными клыками. Но что самое страшное это была стрела, торчащая в спине, и доставляющая ему нестерпимую боль.

Эра видела, огромного, как медведь мужика, за плечами которого висел лук, а на боку кинжал. Он грязно ругался, и девушка заметила зияющую рану на его груди.

– Прощайся, тварь, – и охотник, полез за спину.

Эра без сознательно подобрала огромный сук дерева и подобравшись к нему, ударила его в тот самый момент как он натянул тетиву. От удивления глаза охотника расширились и он рухнул наземь. Эра выронила свое оружие, руки тряслись, в глазах стоял страх.

– Вольф, – позвала она, медленно приближаясь к нему. – Тише, тише.

Эра ласково погладила по его голове, нужно было освободить его лапу, но это казалось непосильной задачей, которую невозможно было преодолеть.

– Что мне делать? – шептала она.

Необходимо было чем-то разжать капкан и Эра нашла крепкую ветку, и стирая капли дождя застилающие глаза, она вставила в капкан, который пленил ее друга. С первого раза ей не удалось разжать его, только причинила боль волку, который отчаянно заскулил.

– Потерпи, миленький, – Эра со всех сил налегла на рычаг и к ее радости капкан открылся на несколько сантиметров, но и этого хватило, чтобы лапа была на свободе. Волк вскочил на ноги, но кровь текла ручьем из поврежденной конечности и он упал навзничь.

– Нет, хороший мой не шевелись.

Эра оторвала кусок ткани от своего последнего платья и перевязала лапу, которая сразу пропиталась кровью. К стреле она даже боялась притронуться.

– Вот так, а теперь мы должны дойти до домика, – волк попытался встать, но силы ему отказали.

– Ну же попробуй, тебе больно, я знаю. Но нужно попасть в домик.

Волк заскулил, но так и не смог сделать ни шагу. Заламывая руки от отчаяния, Эра стала искать выход, но его не было. Вдруг ее взор упал на тихо заржавшую неподалеку лошадь охотника, на которой была привязана объемная сумка. Внутри оказалось сокровище в виде веревки. Найдя четыре огромные ветки, она связала их вместе, и прикрепила к лошади, таким образом, превратив их в носилки. Почти угрозами она заставила волка лечь на них. Взяв лошадь под узды, Эра стала медленно вести ее к домику, один край импровизированных носилок был приподнят, а другой тащился по земле, подпрыгивая на каждой кочке и выбоине. Волк тихо поскуливал, разрывая сердце девушки от жалости.

По пути Эре несколько раз приходилось понукать лошадь, уговаривая ее, угрожая и умоляя сделать еще шажочек по размокшей земле, превратившейся в грязь.

Эре казалось, что прошла вечность пока она не увидела дом. Кое-как ей удалось перетащить обессиленного волка на шкуры возле очага. Он лежал неподвижно, наблюдая за ней.

– Надо что-то делать? – Эра склонилась к нему. Стрела, торчащая у него в спине, приводила ее в ужас, но вытащить ее было бы слишком опасно. Есть только один человек, который мог помочь ему.

– Я скоро вернусь, ты только живи.

Эра бросилась на улицу, и с трудом забравшись на лошадь, пустила ее галопом, молясь, чтобы она не подвернула ногу, или не сбросила ее с обрыва. Эра выбрала самый короткий, но небезопасный путь. Один раз она чуть не слетела с коня, который спотыкнулся о камень, но все же удержался на ногах.

Когда Эра добралась до деревни, к счастью из-за дождя все сидели дома, а на улице вечерело. Подъехав к дому Уильяма, она забарабанила в дверь и через несколько минут, которые показались ей вечностью, старик открыл дверь.

– Господи, Боже мой! – воскликнул он, увидев Эру.

Перед ним стояла хрупкое создание с ног до головы покрытая грязью, с волос стекала вода, а в глаза широко распахнуты от страха. Уильям затащил ее в дом.

– Что произошло!

– Скорее дедушка, нам нужна ваша помощь! – Эра тащила его за собой, но он резко остановился и повернул ее к себе.

– Сначала ты переоденешься и умоешься, а по дороге расскажешь мне все.

Эра не стала спорить, но она так боялась не успеть. Наспех умывшись и вытерев насухо тело и голову, она облачилась в рубаху и штаны, которые ей дал старик, правда штаны, то и дело пытались соскользнуть с ее тоненькой талии, и поэтому пришлось подвязать их веревкой. Поверх одежды Уильям накинул ей дождевик, который защитит ее от непогоды.

– А теперь в путь, – скомандовал он.

Эра помогла взобраться на лошадь старику, привязала его сумку с травами и лекарствами, а сама села спереди, пустив галопом уставшую кобылу. Старик, кряхтя, вцепился в девушку. Что-что, но в его-то возрасте не слишком хотелось трястись на спине клячи, ночью, да еще и в лесу.

Было так тяжело держаться, что все силы уходили именно на это, поэтому они не смогли обмолвиться ни словом. Подъехав к домику, Эра соскочила первая, помогла спуститься старику и поспешила в дом, не забыв привязать лошадь. Уильям последовал за ней, но на пороге она остановилась и повернулась к нему.

– То, что вы сейчас увидите, не должно вас удивить. Это мой друг, он очень ранен, но безобиден когда я рядом, – Эра положила руку на плечо старца. – Он мне очень дорог.

– Тогда я сделаю все возможное, чтобы помочь ему.

Когда же они вошли в дом, Эра удивилась больше Уильяма. На шкурах перед огнем лежал обнаженный мужчина, и в его спине торчала стрела.

– Вольфганг? – прошептала она, не веря своим глазам.

Уильям переводил взгляд с одного на другую, а потом хмыкнул. Это было так не к месту, что две пары глаз устремились на него.

– Похоже, ты так и не открыл ей свою тайну, Вольфганг!

– Как-то не было возможности. Но я очень рад тебя видеть, дедушка.

– Дедушка? – охнула Эра, прикрыв ладошкой рот от удивления.

Вольфганг тяжело вздохнул не в силах встретится с ней глазами, Уильям сверлил того грозным взглядом.

– Мне хоть кто-нибудь, что-нибудь объяснит? – Эра перешла на крик.

– Может, сначала мы позаботимся о Вольфе? – твердо прикрикнул на девушку старик. – Потом я расскажу тебе, все, что нужно знать. А сейчас поставь котелок над огнем и вымой руки, мне понадобится твоя помощь.

Эра выполнила все указания старика, и пока он мыл руки опустилась на колени перед любимым.

– Так ты и есть мой волк? – Эра ласково отвела слипшуюся прядь волос со лба любимого. – Поэтому не мог быть со мной?

Он кивнул, не отводя от нее глаз. Эра видела, что он страдает, и хотела забрать его боль себе, оградить, защитить и лелеять.

– Эра, – услышала она голос старика. – Вот завари эти травы, они помогут ему не так ощущать боль когда, я буду извлекать стрелу.

Уильям осмотрел поврежденную руку, она была повреждена до кости, но перелома не было. Осторожно промыв ее, он наложил мазь и перевязал чистой тканью. Эра видела, как от боли Вольфганг стискивал зубы, а лицо приобрело мертвенно белый цвет.

– Эра не время сейчас плакать, – услышала она властный голос Уильяма. – Давай отвар.

Девушка аккуратно поднесла чашу к губам Вольфганга, и он послушно осушил ее.

– А теперь поцелуй меня, – прохрипел он. – Это лучшее средство от боли.

– Хватит ворковать голубки, – ощетинился Уильям, что-то перемешивая в мисочке.

Наложив получившуюся массу вокруг раны на спину, он взялся за стрелу.

– Готов?

Вольфганг кивнул и острая боль, последовавшая после того как одним уверенным движение, Уильям вытащил стрелу, позволила ему забыться в небытии.

– Он умер? – прошептала Эра, закусив губы до крови.

– Нет, девочка просто потерял сознание. Так даже лучше, он не будет чувствовать боли, когда я буду обрабатывать рану.

Мудрец промыл рану, которая оказалась глубокой и опасной, потом наложил на нее мазь, и накрыл чистой тканью. Эра заботливо укрыла любимого одеялом, и помогла прибраться Уильяму. Вспомнив про лошадь, она вышла на улицу и завела ее в сарай, который стоял позади домика. В нем было свежее сено, насыпав овес в кормушку, Эра распрягла лошадь, вытерла насухо и снова вошла в дом.

Уильям знал, что ей нужно было побыть одной и не последовал за ней, а остался с внуком, любуясь его благородными чертами лица.

– Как он? – спросила Эра, входя в дом.

– Проспит до утра.

Девушка подкинула в огонь полено, разогрела ужин, накормила старца. Пока он ел, она приготовила легкую похлебку для Вольфганга, сама не притронувшись к еде.

– Ну что ж ты молчишь, девочка, – Уильям давно наблюдал за ней, видя тревожные взгляды, который она бросала на Вольфа, понимая ее постоянную потребность притронуться к нему, поправить одеяло или потрогать лоб.

– Почему, не требуешь ответов на свои вопросы?

– Когда он появился, я хотела узнать его тайну, а теперь боюсь спросить.

– Почему?

– Потому что, она может разлучить нас, а этого я боюсь больше всего, – Эра стала заламывать руки от неизвестности.

– Присядь, пора тебе узнать правду.

И только когда девушка заняла стул напротив Уильяма, он начал свой рассказ.

– Я уже рассказывал, как я познакомился со своей дорогой женой. У нас родилась дочь, прекраснее нее не было в округе, и молодой лорд Маркус Резенбургер влюбился в нее с первого взгляда. Никто не удивился, когда он предложил ей выйти за него замуж, а она согласилась. Более пышной свадьбы я не видел, мы с ее матушкой не сдерживали слез, когда наша девочка, говорила слова клятвы перед алтарем. Все видели как они любили друг друга. Не прошло и года, как у них родился сын, очаровательный малыш с волосами матери и глазами, словно два изумруда, он покорил своей беззубой улыбкой каждого. Но больше всего в нем не чаяли души его родители конечно. Мы радовались вместе с ними. Он рос не по дням, а по часам. Его назвали Вольфгангом. Из несмышленого малыша он превратился в крепкого юношу, отец гордился его успехами, а мать жила только им. Я никогда не видел, чтобы юноша, росший в роскоши, мог быть таким благородным, не жадным и добрым. В замке готовы были выполнять все его прихоти, но ему не надо было ничего кроме любви родителей и уважение народа.

Не знаю когда, но в замке появился один человек, который стал обучать молодого лорда искусству ведения обширного хозяйства. Мне было не понятно, почему он имел такое влияние на Маркуса, но он был приставлен к Вольфгангу, хоть и последний почему-то недолюбливал его. Этого человека звали Манфред Кан, у него был двенадцатилетний сын, размазня и хлюпик. Ты догадываешься о ком я говорю – это был Ганс. Мое сердцу подсказывало мне, что Манфред таит в себе угрозу, над моим внуком нависла тень. Я просил зятя убрать Кана от молодого лорда, но тот не желал слышать ничего.

Дочь же невзлюбила его с первого взгляда, а потом внезапно заболела.

Все мои знания оказались ничтожными, и я только мог смотреть на угасающую дочь, не в силах ей помочь. Она умерла в течении трех дней. Я был уверен, что ее отравили, а главное догадывался кто был виновником. Но я не мог доказать этого. Маркус и молодой лорд были безутешны. Потом с моей женой случился несчастный случай, и я поклялся защитить внука, которому грозила беда. Я чувствовал это, но не знал, откуда ее ждать.

Я все больше времени проводил с Вольфом, мы стали очень близки. Мне удалось отдалить Манфреда от него. Жизнерадостность сына вернула свет в замок и лорд, снова стал таким как прежде, гордясь сыном.

Когда Вольфгангу исполнилось восемнадцать лет, отец устроил в честь него пир, на который была приглашена вся знать из примыкающих земель.

Из соседнего замка приехала вдова со своей дочерью фройлин Хельгой Блюнг. Эта дева была очаровательна, словно роза, к ней притягивались взоры всех мужчин. Правда, Вольфганг остался к ней равнодушен, а Манфред наоборот воспылал к ней сильными чувствами. Манфред не давал ей прохода, заваливал подарками, признавался в любви, а она лишь смеялась над ним, поглядывая на молодого лорда.

Манфред это видел и ненавидел Вольфганга за это. Коварный Манфред написал записку от имени молодого хозяина и послал фройлин Блюнг. Естественно она пришла, встреча была назначена на стене замка. Какого же было ее удивление, когда вместо молодого Резенбургера появился Манфред.

– Что вы здесь делаете, Манфред? – спросила Хельга. – Я жду другого человека.

– Записку написал я, – ответил он.

– Но зачем?

Его голос дрожал от переполнявших чувств, когда он признавался ей в вечной любви. И конечно для него был удар, когда над его чувствами посмеялись.

– Да кто ты такой, – высокомерно произнесла девушка. – Простолюдин, без имени и рода. Неужели ты думаешь, что я могу полюбить такого как ты. Мое сердце принадлежит Вольфгангу, молодому лорду, и только он достоин меня. А ты всего лишь пыль под его ногами.

Конечно же, эти слова разбудили в его душе гнев. Он не ведая, что творить, схватил девушку и повалил на холодные камни. Манфред Кан обесчестил ее, а она не выдержав позора прямо на его глазах бросилось со стены замка с именем молодого лорда на губах.

– Даже в час смерти ты хотела его, – зло крикнул он в темноту, где бездыханное тело девушки распласталось на камнях оврага.

Манфред обезумел – ненависть к Вольфгангу за любовь к нему девушки, породила в его душе самого черта.

Призвав на место гибели девушки ничего не подозревавшего молодого лорда, Манфред предстал перед Вольфгангом.

– Ты не заслуживал ее, – закричал Манфред.

– О чем ты, Манфред? – удивился Вольфганг.

Но тот словно ничего не слыша, продолжал кричать.

Вольфганг впервые испугался. Над человеком, которого он так давно знал стали сгущаться тучи и раздались ужасающие раскаты грома.

– Это я должен был родиться сыном лорда, а не простого бедняка. Я! Я! Я! Но я исправлю эту несправедливость, – Манфред поднял руки, и за его спиной небо прорезала яркая молния, с неба хлынули потоки воды.

– Я проклинаю тебя! – закричал Манфред. – Днем ты будешь зверем, а ночью – превращаться в человека, испытывая боль, словно твое тело раздирают на мелкие кусочки. Ты будешь жить в страхе, на тебя будут охотиться, а ночью ты будешь взирать в окна этих людей с ненавистью. Тебе придется убегать из одного города в другой, из деревни в деревню. Тебя будут гнать отовсюду, ты будешь словно прокаженный, не человек и не зверь! – и с этими словами грозный колдун в свете мелькающих молний и ужасающих ударов грома исчез в тумане.

Вольфганг бессмысленно смотрел на то место, где только что стоял Манфред, не понимая, что только что произошло. Дождь так же внезапно прекратился, как и начался. За горизонтом задребезжал рассвет и стоило первому лучу солнца коснуться молодого лорда, как он упал на колени и его тело пронзила резкая боль.

В тот же миг на стену замка высыпались гости под руководством Манфреда. Перед их взором предстала картина, как Вольфганг из человека превратился в белого волка.

– Оборотень! – закричали люди. – Он убил фройлин Хельгу.

– Убить его! – подхватили люди. – Убить.

Вольфганг едва убежал, покинув замок, людей, которых любил и земли, которые принадлежали ему по праву.

Лорд Резенбургер стал сам не свой. Он как приведение ходил по замку, ни с кем не разговаривая, часами стоя на стене замка, чтобы потом запереться в своей комнате. Кан добился своего, он лишил народа честного правителя и законного наследника. Он стал управлять землями, принадлежащими столетиями роду Резенбургеров, от имени старого лорда. Люди ненавидели советника лорда за его жестокость, жадность и несправедливость. А Манфред презирал простой люд, позабыв, что сам из них.

– Но что, же случилось с Вольфгангом? – спросила Эра.

– О нем больше никто не слышал, так как долгие годы была объявлена награда за голову белого волка.

– Почему же он вернулся?

– Давай спросим об этом его завтра, – старик устало потер глаза. – Надо поспать девочка.

– Но у меня столько вопросов! – воскликнула она, но Уильям покачал головой и примостил на тюфяке свои старые кости, чтобы через секунду уже засопеть под тихий шелест листвы, доносящейся из леса.

Эра не спала, она лежала и смотрела в любимое лицо, целовала его губы, которые под властью сна стали мягкими и безвольными. У Вольфганга поднялся жар, он метался по кровати, а девушка пыталась удержать его на месте, чтобы рана не открылась снова. Уильям снова заварил травы и по избушке поплыл сладковатый аромат.

– Это снимет жар, он должен выпить, – протянул он чашку с отваром Эре.

Было не легкое дело заставить спящего мужчину, да еще метавшегося в бреду выпить лекарство, но ее тихий голос, творил чудеса, даже во сне она имела над этим мужчиной власть – он выпил все до капельки и снова погрузился в небытие. Жар упал и он замер на одном месте, его дыхание было еле слышно, но грудь вздымалась мерно и спокойно.