Текст книги "Эликсир равновесия (СИ)"

Автор книги: Елена Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3. Salve, magister

Веслав спросил, ориентируюсь ли я в этом городе. Остроумный ответ всегда приходит с опозданием. Мне бы поинтересоваться: «Такое возможно?»

Мы оказались посередь нового строящегося квартала. Или микрорайона. Никто из нас понятия не имел, как это нагромождение недостроенных домов называется, но у Виолы уже начиналась клаустрофобия, хотя в ее мире было полно небоскребов, а Эдмус во все горло рассуждал о том, как бы нам ограничить свою популяцию.

– Вот у нас, спиритов, с этим строго. Отложишь больше двух яиц – и пикируешь вниз головой со стены Города, а крылья у тебя связаны крепко-накрепко. Разве у вас тут нет высоких стен? Или стали для кандалов?

Йехар недовольно хмурился, пытаясь настроиться на какую-то неопределенную волну.

– Мне кажется, в окрестностях нет ни единого человека, – заметил он.

– Готово дело, безлюдное место обеспечили! Все пока точно по нашему сценарию, а? Вокруг никого, у нас встреча, чего нам там не хватает?

– Полудня, – подсказала Эдмусу Виола. Вот уж кто меня тревожил с самого прибытия. Стоило отвернуться – и она уже тут как тут, радует тебя безучастным выражением лица. Неужели осознала вдруг свой внутренний мир и решила с ним разобраться?

– Нужно вызвать кого-нибудь, – занервничал Андрий. – Идти туда без прикрытия…

Я укоризненно посмотрела на Йехара. Последний час для странника прошел тяжело: он пытался вбить в нового коллегу философию Дружины. Это пока не удавалось: не был Андрий таким обломовцем, хоть что ты с ним делай.

– Веслав выставляет нам свои условия, – спокойно проговорил странник. – Вечер – его время, но спорить мы не можем. А звать кого-либо из Канцелярии – изначально не то, что планировалось нами. Если…

Только глубокое уважение, которое я к страннику испытывала, заставило меня не затыкать уши. Йехар повторял это уже не в первый и не во второй раз. «Птица говорун, – съехидничало подсознание, – отличается умом и сообразительностью».

Дом под номером 67 оказался вполне построенной, но не отделанной до конца десятиэтажкой. Кран одиноко торчал поблизости. Никакой охраны, вообще никого из людей не было видно.

– Здесь пахнет ловушкой, – немного патетично выдал Андрий.

– Извините, это я, – вылез Эдмус. – Говорил мне Веслав не есть здешнюю колба… мимо!

Ладонь Виолы прочертила воздух впустую, зато моя угодила точно в цель.

– Так нечестно, вас больше, – приуныл полководец. – Ладно, сделаем так: вы меня лупите только за неостроумные шутки, а когда я блистаю сатирой и юмором – оставляете в покое! Может, вы просто устанете наконец лупить меня всё время… мне слетать на разведку?

Двойная оплеуха сказала, что такое предложение приняли за очень неудачную шутку. Веслав вряд ли обрадуется, если узреет вместо меня нашего крылатого.

– Идем? – немного раздраженно осведомилась Виола. Йехар, не отвечая, смотрел на меня. Я кивнула, но рыцарь что-то не торопился двигаться с места.

– Оля, ты понимаешь, что…

– А ты бы что ответил на такой вопрос?

Роза в стеклянном футляре заняла надежное место в кармане. Я понимала, что должна сделать и почему. Я полгода в себя вдалбливала сознание того, что этот день придет.

Но попробуй за полгода убедись, что ты будешь убивать Повелителя, практически демона во плоти, а не того, кто пропасть раз тебя же и спасал, и кого ты же спасала, да еще эти призывы, будь они неладны… В общем, в последний месяц ко мне уже и нейтралы-ментальники не совались. Даже при проникновении в мои мысли они не могли понять, что я думаю.

Йехар, похоже, что-то расшифровал. Молча двинул к зданию.

Мы поднялись на самую верхотуру немного раньше срока, получили пару минут на то, чтобы отдышаться – и вступили на крышу ровно в восемь, чин чином, если б кто увидел со стороны – сказал бы, что команда магов-профессионалов. Даже Эдмус, пока молчал, не очень выбивался из общей картины.

Здесь, на крыше, нас встретил неожиданно пронзительный ветер, которого в помине не было внизу, между домов. И – пустое, ровное пространство. С двумя погрешностями: первая – небольшая будка в центре, сделанная то ли как голубятня, то ли как квартирка для романтиков…

Второй погрешностью был Веслав. Темный маг стоял у края крыши, глядя вниз с неподдельным интересом. Обернулся он точно как по заказу, когда мы вошли.

– Привет.

Голос был не тем: тихим, спокойным и неулыбчивым, и сам он изрядно изменился. Похудел еще больше (непонятно только, куда, потому что худеть Веслав мог только за счет костей и кожи), да и постарел изрядно, и бросил таскать на себе это свое невероятное пальто со ста пятьюдесятью карманами. Ах, он же его только в походы надевал. Серенькая спортивная ветровка только резче подчеркивала усталость лица и мрачный изгиб губ. Он отпустил челку, волосы теперь наползали на глаза: наверное, хотел скрыть красный рубец от ожога посреди лба. Но это все я рассмотрела во вторую очередь.

А вот черное клубящееся облако мрака вокруг него я увидела сразу. Как тогда, на Смоленском кладбище, когда я посмотрела на него в последний раз, не нужно было ни малейших усилий, оно будто задалось целью само броситься в глаза. Йехар был прав – о равенстве сил здесь даже говорить не приходится. И если роза Игнатского не сработает… в общем, остается сглотнуть и вспомнить, со всеми ли я попрощалась.

И все равно я чувствовала себя последней сволочью.

– Оля, – он слабо улыбнулся и сделал пару шагов мне навстречу. Я как-то сама собой выдвинулась тоже из наших нестройных рядов. – А я всё ждал, что ты позовешь.

– И почему отозвался?

– Увидеться хотел. Можешь считать – скучал.

Его глаза в этот момент меня испугали. Вот уж что не пристало величайшему темному магу – так это смотреть на своего потенциального противника (да какого потенциального!), как влюбленный студент на первом свидании.

Он что – не понимает?!

– Ты чокнулся, – выговорила я. – Дружина…

– Дружина? – он перевел взгляд за мою спину и приветственно махнул остальным. Кроме Андрия, и я по сей день не знаю, как у него это вышло. – Да я как-то не особенно ожидал, что ты придешь одна.

– Все равно это было глупо. Ты же сам понимаешь, что Арка открылась не просто так. И…

Но тут нас довольно грубо прервал Андрий, который в очередной раз забыл шестьсот с лишним наставлений, приказов и просьб Йехара не вмешиваться.

– Темный! – выкрикнул он. – Сдайся Равновесной Дружине, или…

Веслав ничего не ответил и ничего не сделал. Клянусь, он только взглянул, но Андрюха спал с лица и начал заваливаться набок. Кажется, его Йехар подхватил – лицом светлый ругмя ругал и эту встречу, и Андрюхину дурость, да и Веслава…

– Ты его…

– Нет. Просто на несколько секунд остановил ему сердце. Плюс отключка. Сейчас пройдет.

– Но ты мог бы, – уточнила я.

– Мог, – равнодушно согласился Веслав, – просто не хотел. Я многому научился за это время.

Йехар был прав. Его способности действительно развиваются. Кажется, он вполне свыкся со своими силами, а значит, иметь дело мы будем уже не с потенциально самым могущественным магом Межмирья. Слово «потенциально» уже в который раз можно выкинуть на помойку.

Я что – все еще пытаюсь себя убедить?

– Эти убийства, – сказала я в тяжелой попытке оттянуть решающий момент, – ребята из Канцелярии… тоже ты?

Веслав равнодушно качнул головой. Устало, будто ждал этого вопроса.

– Но разве мое слово еще что-то значит – для них или для тебя?

– Значит, не ты?

– Значит, не я.

По его глазам определить, лжет он или нет, было невозможно.

Ну, и… что теперь, извините? На слово ему поверить? Попросить пройти проверку на полиграфе? Вспомнить, кто он?

– Подлецу предавать легко, – задумчиво проговорил он. – И он сделает это просто. А некоторым приходится серьезно задуматься о цене…

Ничего не понимаю… так он все же знает?

– Знаю, Оля, – ответил бывший алхимик. – Правда, в точности мне неизвестно, чем тебя снабдили, но в общих чертах…

Нужно было бить. А я не могла отвести глаз от его непривычно спокойного лица.

– Послушай. Насчет Дружины – не трепыхайтесь, сражаться с вами я не буду. Ольга, я же понимаю, создается тяжелая ситуация…

Эдмус, у которого слух был как у собаки (кстати, и глаз как у орла), за моей спиной издал даже не смех, а печальный скрип. Одновременно я услышала какой-то шорох и сдобные белорусские выражения – Дружина была снова в полном составе, надеюсь, временная смерть для Андриевых мозгов прошла бесследно. Ему и так положено было трястись над каждой клеткой серого вещества…

– Тяжелая.

– Да, тяжелая. И в результате некоторых логических операций…

А они – тьма меняет, тьма меняет… поспорить могу, что, если я его перебью посреди логических измышлений, он вместо того, чтобы убить меня на месте, заорет о «Ниагаре» или о яде каком-нибудь.

– Ну?

– Поскольку Дружина пришла из-за меня, я сделал вывод, что кто-то из нас должен… уйти.

Эдмус скрипнул повторно и шепотом передал слова остальным. Андрий поперхнулся на всю крышу, вот и хорошо, у нас и без него разговор недетский, напряжение лазерными лучами протянуто в воздухе, задень один – и начнется такое…

– Кто?

– Я же сказал, я не буду с вами драться.

– И ты, значит, решил пожертвовать собой?

Веслав поморщился. Он всегда недолюбливал пафос.

– Если бы все было так просто, – пробормотал он. – Послушай, я открыт сейчас. Ни малейшей защиты, ты можешь ударить, если нужно, вы все можете. Просто… если бы я был уверен, что это сработает…

За моей спиной Андрий завопил: «Он издевается?» – и тут послышалась торопливая возня. В возне прослеживались глухие удары, мне очень интересно было оглянуться и посмотреть, кто это вышел из себя (спорю на свой оставшийся животвор – Виола), но я продолжала смотреть в глаза Веславу. Хотя я при всем желании не смогла бы поймать его на лжи.

– Ты… пробовал, так?

– Да.

– Пробовал… умирать?

– Да.

– И… сколько раз?

– Пару, – короткое раздумье и потом: – Несколько, – еще раздумье. Взмах рукой. – Много…

– И?

– И на меня не действуют даже мои яды. Впрочем, есть шанс, что то… та вещь, которая у тебя… может быть, она…

– Может быть, – согласилась я деревянным голосом.

Вот и всё. Наконец все встало на свои места в моем разорванном сознании. Я и на секунду не могу допустить, что придется его убить!

– Попробовать можно, – просто сказал Веслав. – В конце концов, иначе со временем нам придется встретиться, когда я буду себя контролировать хуже. А мне не хочется никого из вас убивать.

– Нам тебя тоже, – подумав, признался Йехар у меня из-за спины, вызвав целую череду разных звуков от Андрия. Повелитель Тени коротко оскалился в его сторону и опять вернулся ко мне.

– Впрочем, есть еще одна проблема. Я не уверен, что моя смерть восстановит равновесие в мире. Если я прав и я только носитель…

Каюсь, спихните на что угодно, хоть на мое вечное раздолбайство: я его почти не слушала. Меня глушило всё это: свист ветра, похожий на свист крыльев, плящущие, ползущие по крыше тени, и то, что он был просто здесь, что стоял напротив меня… Я не то что слушать – я даже дышать не могла, могла только – стоять и смотреть. Во все глаза – на спокойное теперь лицо, на шевелящиеся губы, впитывать каждую черточку, как тогда, на Смоленском…

И когда он вдруг отступил назад и губы сжались хищно, как у другого человека, я не сразу поняла, что случилось.

Но вслушалась вовремя.

Он не просто говорил: теперь цедил слова сквозь стиснутые зубы, и они долетали до меня с пронзительным ветром, который уже давно просквозил до костей и теперь старательно выбивал остатки тепла то ли из печени, то ли из каких еще внутренних органов.

– Через полминуты я уйду в полную развертку. Бери остальных и беги. Сейчас. Немедленно. Не смейте возвращаться или искать меня. Останетесь или попробуете драться – умрете.

– Вес…? – я заглянула ему в глаза, но оттуда на меня смотрел мрак. Решение пришло в полсекунды: как бы там ни было, спорить глупо. Смертельно глупо.

Тени под ногами начали расти и сливаться. Время пошло.

Не глядя больше на него, стараясь не думать, что с ним произошло, почему он изменился и почему вдруг собирается нас убить, я рванулась к остальным и проскочила мимо них к выходу с воплем:

– Валим без вопросов!

Все же бытие в совместной Дружине нас кое-чему научило. Ломаться и что-то вякать пытался только Андрий, но цепкая рука Йехара протащила его через дверку как тряпичную куклу.

Рыцарь заговорил только когда мы были пятью этажами ниже крыши:

– Что?

– Развертка, – задыхаясь, сообщила я. – Сейчас…

В голове настойчиво тикали секунды: семнадцать… шестнадцать… пятнадцать…

– А? – влез Андрий, который бежал в самом конце, как будто еще мог сомневаться. – Как мы… почему мы…

– Виола, Эдмус, ходу! – рявкнул Йехар на остатках дыхания.

Повезло нам с широкой лестницей. Да и со спиритом повезло тоже.

Тринадцать… двенадцать…

Белая пантера метнулась мимо нас вниз – эффектным прыжком, сразу через пролёт. Эдмус выбрал путь попроще – он рванул в мимоходом расколоченное Йехаром окно, на ходу разворачивая крылья и утаскивая с собой вопящего Андрия. Надеюсь, они там благополучно спустятся… Мы же с Йехаром, последние, кто остался на ногах, неслись, как могли, он – просто перепрыгивая через ступени, я – попутно подъезжая на перилах, благо, они уже были отделаны.

Восемь… семь…

– Прыгайте! – донеслось до нас снизу, то ли с улицы, то ли из подъезда.

Мы даже переглядываться не стали. Все равно нам иначе было не успеть.

Глэрион на сей раз продырявил еще одно окно. Первой сиганула я – и оказалась цепко подхваченной в воздухе Эдмусом, даже испугаться не успела. Виола поддержала Йехара воздушным щитом. Оказавшись на земле и пересчитав нас, странник тут же опять махнул рукой – мол, бежим, и сам, придерживая клинок, со всех ног помчался ко второй новостройке.

Два… один…

Я надеялась, что в голове после последней цифры раздастся что-нибудь хоть сколечко грозное, но мое воображение ни к селу ни к городу вдруг выдало бой кремлевских курантов.

А потом меня толкнуло в спину и впечатало в Андрюху. Переворачиваясь в попытке устоять на ногах, падая, я увидела только черный монолитный столб над крышей здания: казалось, дом подрос еще этажей на десять, вот только тьма стекала с крыши, струилась по стенам, шла по земле…

Да он же нас и на расстоянии угробит!

Все мы вскинули руки одновременно.

Вода – влажный воздух вокруг нас сгустился и затвердел ледяным щитом.

Земля – песок вздыбился перед нами, создавая монолитную цельную сцену.

Огонь – Йехар побледнел, его клинок почти совсем потух, но нас теперь окружало еще и огненное кольцо.

Виолы было не видно и не слышно, но я знала, что воздушный колпак она опустила над нами первой, как только вернула свой облик.

Ждать было больше нечего. Осталось сосредоточиться на защите, на том, чтобы устоять, поверить в то, что это лишь отзвуки основной развертки приближаются к нам, мы можем их сдержать, только верить и не смотреть наверх, верить…

Виолу бросило на колени первой, когда смялась защита воздуха. Потом меня как будто наковальней по голове вдарило – перед глазами разбежались огненно-чёрные круги, затряслись руки. Установить второй щит – нечего и думать. Тень прорвала в секунду земляную стену, не задерживаясь, прошла сквозь огонь – я услышала стон Йехара – всё…

Не всё. Сияющее белое марево вырвалось вдруг из-за наших спин, покатилось навстречу тьме, остановило, удержало, на секунду швырнуло назад… Сверкнуло и пропало.

Но тень отступила тоже. Эдмус вытер ладонью вспотевший лоб.

– И не спрашивайте, как я это сделал, – предупредил он. – И если хоть кто-то выскажется, что я, мол, так вас всех люблю…

Мы и не стали спрашивать. Я тянула за руку Виолу, то есть, теперь уже Бо. Андрий пытался поднять Йехара, хотя для него это было явно трудненько. Странник поднял голову, потряс копной волос, Андрия отстранил и встал сам.

– Ай, как это было нехорошо, – покачал головой Эдмус. – Оля, чем ты его так довела? Нет, я знал, что ты можешь… но он же говорил, что не собирается нас убивать – и тут бах, чуть ноги унесли, как это, по-твоему?

– Никак, – ответила я, щурясь вверх. Там, кажется, утихало с каждой секундой, тени под нашими ногами тоже возвращались в нормальное состояние. Спасибо хоть, мы не в жилом районе были. – Я его не доводила. Говорил нормально, и вдруг…

– Изменился? – резко спросил Андрий. – Это может быть из-за его темного дара?

– Почему у меня руки грязные? – недоумевала Бо. – Чего мы тут вообще стоим?

– Если хотел убить – зачем дал время на отход… – бормотал тем временем Йехар, трогая пальцем лезвие клинка. – Ничего не понимаю… зачем предупреждать?

– А-а, и это у человека, который нам всю дорогу своей логикой в нос тыкал!

– Резонно, Эдмус…

Бо пристала с вопросами к Андрию, так что я просто выпала из обсуждения. Хотя мне-то зачем было что-то обсуждать, я же видела в его зрачках темноту. Я же знала, что в ту секунду на меня смотрел уже не Веслав.

И все-таки… «Бери остальных и беги. Сейчас. Немедленно. Не смейте возвращаться или искать меня»… «Несколько. Много»… «…не уверен, что моя смерть восстановит равновесие в мире»…

«Запомни меня, Оля. Запомни меня таким…»

Фразы словно слились у меня в голове воедино, подсказали решение, которое мог не увидеть только слепец, и одновременно с моим прозрением встрепенулся Йехар и дернулся к подъезду со словами:

– Он атаковал не нас!

– А ну, стой, дружок, – задержал его Эдмус. – Сперва я.

И штопором ввинтился в небо, и никто ему ничего не успел возразить.

Йехар и я замерли на месте, не зная, то ли бежать, то ли ждать разведчика. До остальных еще не дошло сказанное, и они просто провожали в вечернем небе фигуру спирита, отмеряющую этаж за этажом. Вот он завис над краем крыши… кажется, присматривается…

Мои нервы не успели еще натянуться, а уже порвались по швам: Эдмус не стал даже спускаться, вместо этого до нас долетел его сдавленный крик:

– Йехар… Бо… скорее!

Никто не заставил себя упрашивать, все тут же ломанулись в подъезд, я даже опередила Бо-бо, но до подъезда так и не добежала: мою руку клещами стиснул спустившийся спирит.

– Не ты.

Я оглянулась на Эдмуса: он был светло-серым и, кажется, почти не дышал.

– Что с ним? – шепотом спросила я, уже зная ответ. – Эдмус, пусти… пусти!

– Тебе не стоит.

– Куда не стоит? – уже заорала я. – Пусти немедленно, я же… отпусти!

Он держал крепко, и я знала, что могу ударить заморозкой, если надо, но вместо этого я окончательно отвернулась от подъезда и глянула спириту в глаза с вертикальными зрачками.

– Эдмус. Мне очень нужно попасть туда, – я перевела дыхание и добавила: – Заклинаю твоей стихией…

Он прикрыл глаза, выдохнул и коротко сказал:

– Держись.

Потом обхватил меня руками, и я почувствовала, как хлестнул в затылок поток воздуха от мощных крыльев. Мы рванулись вперед со скоростью, с которой не ходят лифты, и мне показалось, что мой желудок так и остался перед дверью подъезда, а горло провалилось куда-то в пятки, хотя может быть, полет к этому отношение имел весьма отдаленное.

Перед нами, расплываясь, рассыпаясь вечерними брызгами, мелькали окна. Каждое из них, перед тем, как рассыпаться, отражало нас в ореоле вечерней тьмы, но это было все равно, мы летели…

Спустя очень короткий промежуток времени запыхавшийся спирит поставил меня на край крыши.

Здесь было темно – темнее, чем внизу, – и на первый взгляд никого не было.

– Веслав, – позвала я тихо. Эдмус, задыхаясь, взял меня за руку, второй рукой указывая слева от нас, на темную фигуру возле бетонной тумбы…

К счастью, голоса у меня не стало точно так же, как и воздуха в легких, и мыслей, и чувств, в общем, тоже, так что я не закричала. Только что губу себе прокусила, но это совершенно машинально.

Молча и не двигаясь, я смотрела на картину из своего сна: бетон, залитое кровью серое одеяние, склоненная голова с закрытыми глазами, и четыре длинных кинжала: два – по плечам, один – в живот и один – в середину груди.

Глава 4. О непростых и неверных решениях

– Боги!

Первым на крышу выскочил Йехар. Этот не окаменел, как я – сразу бросился к Веславу, чуть прикоснулся к шее…

– Он еще дышит.

Вот тогда я рванулась вперед и оказалась рядом с ним раньше, чем все остальные.

Он правда был жив.

С залитого кровью, искаженного болью лица сбегали последние краски, но он еще дышал, и что самое страшное – он еще был в сознании.

Он смотрел на нас, нет, не на нас – на меня, и в глазах у него застывала та самая просьба, которую я услышала полгода назад: «Запомни меня… запомни…»

Я не могла видеть, но кожей почувствовала вопросительные взгляды остальных, направленные на Йехара. Тот молча, сосредоточенно рассматривал четыре кинжала.

– Йехар? – позвала Виола.

Странник коротко кивнул.

– Держись, – сказал он Веславу, хватаясь за рукоять того клинка, который вошел в правое плечо. – Будет больно. Оля, готовься к целению.

Веслав, всё так же глядя только на меня, повел зрачками вправо-влево. Потом приоткрыл губы и попытался что-то сказать, но изо рта хлынула темная кровь.

– Не …а… до, – донеслось до нас еле слышно. – …е… над…

И хотя Йехар понял эту просьбу, он только тряхнул головой и взялся за второй клинок.

Кинжалы выходили тяжело. Зазубрин на них не было видно, но при такой длине – наверняка они наполовину ушли в бетонную стену. Когда был извлечен последний – из груди – Йехар осторожно опустил окровавленного Веслава на поверхность крыши и посмотрел на меня.

Я положила руки на основную рану, погрузила в кровь – ею теперь было залито все: одежда, крыша, и она продолжала вытекать, как в одном человеке может быть столько крови? Я закрыла глаза и заставила замолчать бешено стучащее сердце, я задавила боль в груди, ему сейчас больнее, а мне никогда не приходилось исцелять такие ранения, но это неважно, раз, два, три…

Волна за волной, плавно, мягко, как прибой стирает с песка следы человеческих ног, пусть уйдут раны, пусть затянутся, и ни к чему вспоминать сложные физиологические процессы, думать о тромбоцитах и регенерации тканей, просто я отдаю свою магию, свою жизнь, а ты – живи, живи, живи…

– Отпусти меня.

Тихий, серьезный голос в ушах – нет, в сторону, галлюцинаций еще сейчас не хватало, предельная готовность, давай, давай…

– Отпусти меня… Оля.

Я широко распахнула глаза и совсем не удивилась тому, что он стоит напротив меня, а вокруг нас какой-то темный душный коридор.

– Не говори глупостей. Ты же сам знаешь…

– Я знаю. И поэтому говорю – не надо. Просто позволь мне уйти.

Я посмотрела за его спину – там была темнота. Вечная темнота. Вечная тишина…

– Я должен.

И только его лицо, выступающее из мрака. Больше ничего.

– Не смотри, – попросил он. – Это не твое, в конце этого тоннеля света не будет никогда…

– Но ты хочешь идти?

– Но я должен.

– И это навсегда?

– До скончания времен, – отозвался он, пожимая плечами.

– А мне…мне можно пойти с тобой?

Он улыбнулся и покачал головой. Губы шевельнулись, обрисовав одно коротенькое слово из двух слогов…

– Очнется.

– Не очнется.

– Эдмус, будешь каркать – язык на уши намотаю.

– Да ты только попроси – и я сам его себе туда намотаю, в три раза… Йехар, где вода, я не понимаю?

Какой-то голос вдалеке. Какие-то пятна перед глазами.

Да это не пятна, это свет. И я даже знаю, что солнце сейчас взошло над старой липой, и лучи проходят сквозь зелень, пробиваются через мои занавески – вот почему он такой странный…

– С кранами они, что ли, разобраться не могут? – сердито прошипела Виола.

– Йехар не может, – уточнил Эдмус. – Андрий занят – он морально разрывается.

– Чего?

– Ну… вдруг она вернется какой-нибудь не такой? Соскочит с кровати, завопит что-то вроде: «Долой Дружину, да воцарится Хаос» – и начнет нас спешно убивать подручными средствами? Вот он и думает, что делать: можно поступить в духе Милии и истребить не только Олю, а и нас заодно, а можно – в духе Йехара и подождать, пока тебя угробят какой-нибудь вилкой, а то еще…

– Эдмус, – болезненно морщась, сказала я. – Я тебя люблю…но если ты не замолчишь, я тебе язык не то что на уши намотаю, а запихну в…

Надо мной прозвучали два облегченных вздоха.

– Точно – она. Я же говорила – очнется.

Два самых больших пятна сгустились в лица Виолы и Эдмуса. Она была чем-то расстроена и встревожена.

Эдмус ухмылялся.

– Скажи, что воды не хочешь, – попросил он. – Йехар уже угробил половину этой вашей системы, а если ты чего-нибудь попросишь – угробит вторую, тем более что этот самый светлый – ну, я уже говорил, который морально разрывается – не помогает ему нисколько.

– Я воды не хочу, – послушно просипела я и подняла голову. Диван. Блики утреннего света играют в догонялки по экрану телевизора. На ковре – национальная выставка грязных следов, ой-ей, опять уборка, я не вынесу… – А чего это со мной было?

– Стыдись! – укорил меня Эдмус. – Должность главной блондинки группы у нас уже замещена, не задавай глупых вопросов. Ты отключилась. Вырубилась. Мол, до свидания, и все такое, и это неудивительно – если помнишь, сначала ты выставила мощный щит, а потом вообще было целение.

Он забросил в рот несколько кусочков сырого мяса, в которых я без труда опознала запасы из своего морозильника. Потом прибавил:

– Ну, я бы сказал, ты перестаралась с этим делом.

Я вцепилась в руку Виолы и перешла в полусидячее положение.

Может ведь так быть, что он просто занят каким-то из своих эликсиров? Просто решил состряпать новую порцию энерготоника или кроветвора, или у него разговор с Йехаром, или Андрий просто отказался его сюда пропустить?

Попрощайся со своими иллюзиями, светлая. Если бы он был здесь – его не удержали бы ни Андрий, ни вся Светлая Канцелярия. С Темной заодно.

– Веслав…

Виола чуть повернула голову в сторону моей спальни.

– Жив, – только и сказала она, но по ее тону я заключила, что дела идут совсем не хорошо.

Из кухни показался усталый и мокрый насквозь Йехар. Наверное, его сражение с водопроводной системой закончилось победой последней.

– Приношу извинения, – вздохнул он, падая на последний свободный стул. – Оля, я очень рад видеть, что ты опять с нами… и ты не могла бы… э… общем, там небольшая течь…

Я закрыла глаза и прислушалась. «Небольшая течь» грозила вскоре превратить квартиру моих соседей снизу в подобие Венеции. Воображение тут же нарисовало мне Илону и ее мелкую собачку в каноэ.

– Сейчас, – пообещала я и поморщилась. – Помоги подняться. Посмотрю вблизи, с дистанции пока ничего сделать не могу.

Йехар с готовностью подставил плечо. Бодрой походкой пьяной каракатицы мы двинулись вон из комнаты, по коридору кухни. Причем, из ванной высунулся закончивший на сегодня свои терзания Андрий и сообщил, что рад меня видеть.

– Ты бы лучше краны перекрыл, – в ответ буркнула я, чем тут же уверила его, что терзаться больше смысла нет и никакая чужая сущность в мое тело пролезть не успела.

Кухня представляла собой образчик чистого авангарда. Там и сям с художественным вкусом была расставлена грязная посуда, в раковине громоздилась гора тарелок, а на полу во все возрастающей луже с высшим искусством плавали несколько картофельных очисток, зеленое перышко лука и одна печальная обертка от сосиски.

– Все было в порядке, но, нам кажется, там что-то забилось… – замямлил наш бесстрашный странник мне на ухо. Я его понимала: по выражению моего лица он должен был подумать, что я сейчас буду испарять не воду, а его…

И, тем не менее – займемся сперва собственной квартирой. Первый пасс – лужу убрать. Второй – остановить ток через треснувшее колено, пока заморозить, ну, а потом что-нибудь придумаю.

Только после этого я (повиснув на плече Йехара, ибо заклинания потребовали сил) поинтересовалась состоянием холодильника.

– Ну, вы даете…

Если начистоту – это даже на слово «состояние» не тянуло.

– Ну, мы же не могли ходить к торговцам – в этот, маг-азин, – от лица рыцаря ощутимо потянуло жаром. – Всегда были тут… полным составом… на всякий случай…

– Вы устроили тут такой бардак, будто неделю здесь без меня жили!

– Просто Андрий сегодня отказался мыть тарелки. А Бо вчера пыталась готовить…

Я содрогнулась, представив Бо-бо у родной плиты. И тут до меня наконец дошло.

– Палки-ёлки, сколько ж меня не было?

– Около полутора суток. Ну… плюс несколько часов, – Йехар осторожно притворил дверцу холодильника и со свойственным ему тактом попытался разобраться, чего у меня в лице больше – гнева или потрясения. На всякий случай добавил: – Мы волновались.

Наступило молчание. Я перестала опираться на его плечо, прислонилась к стене и смотрела на перышко лука, прилипшее к полу. Йехар с не меньшим вниманием изучал картофельные очистки.

Оттягивать дальше разговор о самом важном смысла не было.

– Можно к Веславу?

Он заколебался, но кивнул и опять подставил плечо. Дорога назад отняла у нас чуть больше времени из-за путавшегося в ногах Глэриона. Клинок как будто был не согласен с решением своего хозяина.

– Что это он? – спросила я, но Йехар только безразлично пожал плечами, снял меч с пояса и забросил за спину наподобие лука.

В мою спальню мы вошли вместе. Йехар еще по пути пытался меня подготовить, но я не слушала, а зря. Хоть не шарахнулась бы назад с порога при виде этого зрелища.

Спальня была бесповоротно превращена в лазарет. С поправкой на магический. Шторы задернуты, на тумбочке при кровати – знакомого вида флаконы и травы, бинты, стакан воды, что-то еще, я сразу и не рассмотрела. Первым делом в глаза мне бросилась причина всех этих перемен в моей спальне.

Я была готова увидеть на подушке то же, что и на крыше два дня назад – страшно побелевшее, искаженное мукой лицо, но Веслав в который раз доказал, что общие законы для него не годятся. Выглядел он совершенно нормально – то есть, для себя, потому что, даже когда он был здоров, его хотелось упечь в какой-нибудь санаторий – подкормить, подлечить и нервы поправить… Никакой ненужной бледности – цвет лица человека, который много времени проводит по лесам. Глаза крепко закрыты, как у спящего, лицо спокойное, и только когда я взяла его за руку – я поняла, насколько плохо обстоят дела.

Мне показалось, что пальцы мои покрылись инеем. Ощущение – как будто притронулась к куску льда. И ничего – ни малейшего биения жизни – секунду, вторую… и только потом – слабое, чуть заметное трепыхание пульса.

– Вчера он горел, – мрачно сказал Йехар. – А когда мы его принесли – я припоминаю, что было то же самое, что и сейчас. На несколько мгновений он даже открывал глаза, однако никого из нас не узнавал.

О прогнозах спрашивать я не стала. Как говорил Эдмус: «Не спрашивай о том, чего не хочешь слышать».

– Что раны?

Рыцарь сделал жест, который обозначал: «Посмотри сама». Я присела возле Веслава и чуть приподняла простыню с его груди.

Ран не было. Там, куда вошли кинжалы, остались едва заметные крошечные рубцы, которые и шрамами-то называть было смешно. В полном изумлении я посмотрела на Йехара.