Текст книги "Расколотый меч (СИ)"

Автор книги: Елена Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Извини, настроилась. А насчет турнира – не нравится мне это все. Не знаю, что там будет вынесено на приз победителю, но Йехар наверняка захочет участвовать.

– С чего бы ему…

Я прикусила себе язык. А благосклонность Дамы как же?

Ох, превращается наша миссия в какую-то не очень деловую поездку!

– А вечер-то начинает удаваться!

Я не сразу сообразила, откуда взялось предвкушение в голосе Виолы, а дальше и соображать уже было поздно. Булыжник килограмма на три пронеся точно над моей головой, обдав воздухом макушку. Брошено было с такой силой, что если бы я не присела, камень сработал бы почти так же чисто, как топор палача.

Нападавших было шестеро или семеро, и они не подходили ближе, держались в ночной темноте и банально швырялись камнями как циклопы или неандертальцы. Гораздо романтичнее бы выглядели обнаженные клинки, хотя Виола бы предпочла просто кулаки. Кстати о Виоле: она заставила зависнуть пять здоровенных камней в воздухе и неторопливо произнесла, тыкая в них пальцем по мере того, как они падали на землю:

– Тыц! Тыц! Тыц! Ой, как неудобно получилось…

И за издевательским тоном звучала Бо во всей ее красе.

Из темноты в ответ засвистело еще что-то, даже несколько «чего-то», клинков, крупных и блестящих. Виола щитом воздуха отбила и эту атаку, и к ногам нашим посыпались ледяные крошки.

«Снегурочка растаяла, – тупо подумала я. – А мы нарвались».

Против нас дрались не местные разбойники. В темноте стояли стихийники. Как минимум один из них – воды, причем моего уровня или выше. Еще один – земли, и…

Опять свист, и в ледяную завесу, которую создала я, стукнулось несколько лезвий. На этот раз сомнений не оставалось: металл.

Для полного колорита не хватало воздуха и огня, но воздух появился тут же: в виде маленького смерча локального значения, он налетел на нас с Виолой, взметнул одежду, запорошил глаза поднятым песком. Триаморфиня подняла руки, и ей удалось остановить кружение, но напряжение было уж слишком большим. А Виола никогда не отличалась большими способностями мага, предпочитая действовать в основном кулаками.

«Бегом!» – вспыхнуло у меня в мозгу. Мысль такая простая и естественная, что я приняла ее, как свою.

Любимое занятие Дружины: раз-два-три – бегом! А уж навык имелся: от кого только не приходилось нам спасаться за три миссии!

Виола нырнула влево, я вправо. Силуэты нападавших вырисовывались вполне отчетливо, да мы и не собирались просто убегать. Просто убежать от шести стихийников, каждый из которых тебе как минимум равен – глупо. В таких случаях нужно либо звать на помощь, либо очень мужественно умирать.

Звать на помощь нам не позволяла гордость, ну и еще немного то, что позвать можно было разве что семью зажиточных крестьян из дома неподалеку, где уже почивали мирным сном. Поэтому мы настроились на второй вариант.

Холодовой удар я приняла на излете и впитала в себя – только недавно освоили поглощение удара противника, вот и пригодилось. Жаль, это проходит только с холодом: мой противник по стихии воды быстро сообразил, что ему ничего не светит, обстрелял меня сосульками, которые я растопила в полете, и переключился на Виолу. Против меня остались стихийники земли, металла и воздуха. Очень грамотные ребята, удержаться против них мне удалось целых двенадцать секунд, и я это считаю личным боевым рекордом.

На тринадцатой секунде мои лодыжки вдруг провалились в ставшую почему-то зыбкой почву. Я почувствовала характерный запах и поняла с досадой, что стихийник земли ни при чем, а это я сама сослепу наступила в навозную яму. Но было поздно: налетел вихрь, который не давал ничего увидеть, я попыталась выставить щит, который тут же поглощался кружащимся воздухом, а потом что-то резко свистнуло, кто-то закричал вдалеке, и я на всякий случай закрыла глаза.

Вихрь исчез, а кинжал, который был у моего лица, упал на землю: чары сбились. Я выдернула ноги из ямы и отскочила подальше, с обувью разберусь потом, где противник?

А противнику было не до меня. Противники осознавали, что с Виолой они связались зря.

– Она волосатая! – доносилось из темноты.

– Я не говорил вам еще ощупывать или брать в плен! – кричал в ответ кто-то. – Велено прикончить!

– Но... она местами розовая!

– И из-за этого надо было звать на помощь? Мы из-за вашего ора вторую потеряли!

– Но… у нее хвост!

–Пусть у нее будет даже хобот – убейте ее, и дело с концом!

– Не можем, – долетело до меня приглушенно. Потом еще приглушеннее: – Кажется, на нее не действуют наши чары… – а через секунду – громко и в несколько голосов: – Спасайся кто может!!

Виола всегда пользовалась у мужчин редкостной популярностью. В особенности ее третья натура. Какое-то время я постояла, прислушиваясь, к крикам стихийников и победоносному реву пантеры. Потом, ковыляя, вышла на дорогу.

И тут почувствовала, что мои ноги от дороги отрываются.

Лететь на юг, вроде бы, было не место и не время. Да и вообще, лететь… а значит, какой-то особенно ушлый стихийник воздуха все же избежал когтей пантеры и решил отыграться на мне.

Что плохо – так мне ему нечем ответить.

«Несправедливо! – мелькнуло у меня в голове. – Тут рядом даже рек нет!» – и тут меня сдуло с дороги и завертело, я попыталась уцепиться за какие-то ветки, но они только оцарапали руки, все начало сливаться перед глазами, нет, думать, думать…

Если бы я была в воде – я применила бы «Якорь». А на суше есть аналог, простенький такой, только бы вспомнить, как это в мозгу формулируется… лассо? Аркан?

«Петля холода»!

Я как-то упустила из виду, что «Петля» действует как следует только когда ты видишь предмет, за который хочешь закрепиться. Так что изрядно удивилась, когда ко мне вместо солидного древесного ствола подтянулся через вихрь розовый рюкзачок Виолы, упавший с нее в схватке. Меня крутило, как в центрифуге, мозги собирались вылезать через уши, а лицо мне залеплял розовый рюкзак. Прикажете обороняться с помощью помады или арбалета?

А может, он на что и сгодится. Я сунула руку в рюкзак – сначала по локоть, потом по плечо… Хаос, да при надобности я и сама могу туда влезть, кажись – это что, какие-то чары воздуха? Но это всё потом, а пока что – под дрожащие пальцы лезет металл, арбалетные болты, какая-то бечевка, пудреница… вот – пластиковая рукоятка. Тот самый игрушечный с виду излучатель, с которым сегодня упражнялась Виола. И первая попавшаяся кнопка. Всё.

Меня отпустило тут же, и я грохнулась боком на землю, продолжая сжимать излучатель мертвой схваткой. Воздушный стихийник в панике нёсся к ближайшей роще. У бедолаги просто нервы не выдержали, когда он увидел, как его смерч пронизывает этакая «молния». Время от времени он смешно дергался в сторону или уклонялся от яркого луча, пляшущего по полю вслед за ним.

Я опустила расфокусированные глаза и вдруг поняла, что машинально целюсь ему вслед, а излучатель по-прежнему активирован. Вот почему он бежит… ну, сейчас…

Ничего. Я крутанула какую-то ручку, нажала ту же кнопку, потом вторую, потом еще раз на пуск… ничего! За пять секунд я передергала и перенажимала все выступы и зазубринки на этом проклятом бластере – ничего!!

Я растерялась. Меня тошнило, я с трудом стояла на ногах и не могла поделать ровно ничего со смертоносным оружием убойной мощности, а ближайший в этой местности человек мчался от меня прочь громадными скачками.

Мне стыдно вспоминать об этом, но я за ним погналась. Заковыляла вслед, заплетаясь одной ногой за другую и выкрикивая несвязно:

– Эй, вы! Уважаемый! А вы не знаете, как это выключить?

Бедняга рванул так, как, наверное, никогда не бегал за всю свою сознательную жизнь. Убийственный луч резкими бороздами вспахивал поле позади него. Мною мало-помалу начало овладевать отчаяние. В поисках помощи я оглянулась туда, где должна была быть Виола.

Пять магов разных стихий честно пытались сдержать своими щитами одну голодную бело-розовую пантеру. Той нравится такой спорт. Время от времени какой-то щит поддавался, и следовала небольшая погоня по полю за стихийником-неудачником. Остальные под шумок тоже пытались улизнуть, но тут пантера радостно бросалась в погоню и за ними, так что приходилось опять устанавливать щиты.

Словом, все шло от хорошего к лучшему, но тут гармонию нарушила я. Держа бластер наотлет, так, чтобы дуло смотрело влево и в землю, я подошла поближе.

– Убейте девчонку! – яростно заорал предводитель, который как раз доказывал пантере, что он тоже может быстро бегать. Он делал это с достоинством: изо всех сил изображал не постыдное бегство, но равноправные состязания.

– Убить? – разозлилась в ответ я, не без труда сводя глаза в нормальную позицию (количество стихийников и пантер тут же сократилось вдвое). – Лучше придумайте, как остановить эту штуку!

И демонстративно вздернула дуло бластера в пустые небеса.

Ровно через семь секунд передо мной плюхнулась обгоревшая тушка утки. Заторможенно глядя на нее, я опустила дуло опять.

И прозвучал вердикт в громовой тишине, потому что в эту секунду озадаченно заткнулась даже пантера.

– Она сумасшедшая.

И тут я, понятно, очень обиделась. Нас, значит, подстерегли, пытались убить, кроссовки мне навозом испортили, а теперь я же еще и сумасшедшая?

– Это как вы там меня назвали? – и я машинально взмахнула излучателем…

Наутек кинулись все! В том числе пантера.

Страх, что меня оставят наедине с злокозненным оружием, оказался сильнее даже гнева.

Так что уже через тридцать секунд вся партия в корне поменялась: теперь я гонялась за своими же недавними преследователями, неутомимо жонглируя при этом бластером, чтобы ни в кого не попасть. Чудом обходилось пока что без жертв, хотя на поле появлялось все больше обгоревших борозд, и валилось все больше деревьев в близкой роще. Стихийники спасались, кто как мог, прикрывая головы и даже не пытаясь использовать чары.

– Да кто-нибудь скажет мне, как эту дрять выключить?! – орала я и сама себе напоминала в этот момент Веслава, и бесилась еще больше. – Мужики вы или где? Куды пополз?! Да я вас так всех поубиваю, чего доброго!

Ручаюсь, они слышали только слово «поубиваю» и действовали почти так же логично, как я: носились кругами, делая их все шире и шире и размахивая руками, как будто я была надоедливой молью.

Несколько минут прошло в помрачении, а потом я поняла, что сижу у дороги и сжимаю выключенный излучатель в одной руке, а розовый рюкзачок – в другой. Стихийников, которые пытались нас убить, нигде поблизости не было. На единственном оставшемся в радиусе ста метров дереве сидела бело-розовая пантера и глядела на меня с сочувствием и тайной опаской.

В довершение ко всему где-то неподалеку раздался сначала скрип двери, а потом шарканье ног. Из того самого дома при дороге вышел преклонных лет крестьянин с фонарем, оглядел окрестности, мимоходом кивнул мне, зевнул и крикнул в дом:

– Это господа из Дружины беседуют, спи спокойно! Раскудахталась: пьяные рыцари, потасовки… Кус – и тот не лает.

Следом донеслось слабое повизгивание собаки, по всей видимости, забившейся глубоко в свою будку и пытавшейся вырыть в ней окоп. Крестьянин зевнул еще раз и побрел себе в дом досыпать. Мелочи вроде перепаханного бластером поля или деревьев, которые лежали веером, как при падении миниатюрного Тунгусского метеорита, местного земледельца не взволновали.

Пантера мягко спрыгнула с дерева, потянула носом и подошла ко мне, покачивая головой и как бы говоря «Ну, ты даешь, подруга…». Я вяло сообразила, что не успею убежать, если она вдруг решит отобедать мной вместо тех стихийников. Но пантера обедать мной не собиралась, а только вопросительно кивнула в направлении замка – идем, мол?

– Ты что же, меня понимаешь? – я вгляделась в непривычно осмысленные глаза зверя. Пантера утвердительно закивала. Я попыталась опять:

– Виола? – презрительный фырк и встопорщивание усов. Действительно, для Виолы у нее слишком мало осмыслены глаза…

– Бо-Бо?

Удовлетворенное мурлыканье. Вот так раз, наша триаморфиня научилась контролировать свою кошачью ипостась. По крайней мере, похоже на то.

Я поднялась и вложила бластер в розовый рюкзачок. Потом вытерла лоб рукавом и призвала немного воды из кадки в крестьянском дворе, чтобы вымыть кроссовки. Сил на то, чтобы высушить обувь, уже не хватило, так что в ногах хлюпало. Но лучше уж появиться во дворце домина так, чем…

Впрочем, я явлюсь туда с пантерой. Это наверняка перекроет все кроссовки в мире. В мирах.

– Пошли, – я устало кивнула на дорогу. – Там нас ждут и будут в восторге от нашего появления.

Бело-розовая пантера польщенно задрала хвост и возглавила шествие неторопливой рысцой.

Что правда то правда: наше появление во дворце было феерическим. Стражники у ворот и не пикнули, по-моему, им просто стало плохо при одном взгляде на нас. Труднее было с теми, что на дверях, но их я сразила наповал тем, что пантера – это одна из наших дружинников («видите, у нее даже знак индульгенции есть, на хвосте и розовый, но вы на цвет не обращайте внимания!») и что все равно чары на нее не действуют. Равно как и почти все виды оружия. Нас пропустили, а уж по дворцу мы шли в гробовой, пораженной тишине. Пантера время от времени, правда, шалила: пару раз облизывалась на придворных, и всякий раз была вознаграждена невероятным количеством ахов и обмороков.

А возле наших покоев нас ждала тройная встреча.

Первым оказался Эдмус, который тут же взвился под потолок при виде пантеры.

– Где это вы были? – выпалил он. – И почему она никого не ест, а смотрит так кокетливо?

Я решила ограничиться мрачным и многозначительным взглядом. Эдмус соизволил немного спуститься.

– Случилось что-то? Веслав тревожился, говорил, с вами неладно.

Я потрясенно хмыкнула: алхимику-то откуда знать?

– Ты его с Йехаром, случайно, не перепутал?

– А я и сам думаю: не перепутал ли я их? Ты не припомнишь, который там блондин? Так что было? У меня сердце так и ускакало, когда Весл вскочил и заявил, что вам нужна помощь.

– Помощь нужна была тем, кто захотел нас убить, – вздохнула я. – Но это долгая история…

И поплелась по коридору дальше, слыша за спиной голос Эдмуса:

– Ну, я так и знал, что Веслав преувеличил. Иначе и быть не могло, бедные те, кто хотел вас убить… стоп, так вас убить хотели?! Эй, не надо на меня облизываться! И смотреть так странно не надо, ты что, у тебя было временное просветление, а теперь…

Вторая линия состояла из Йехара и Даллары, но не имела ко мне и Виоле вовсе никакого отношения. Эти двое никого не собирались встречать, они просто… ругались в коридоре.

Безумный день, что и говорить.

– …понимаешь это?! – почти кричал Йехар. – Вечно прикован к нему! Не далее сорока шагов! Это мое проклятие, я никогда от него не избавлюсь, и я странник, понимаешь ли ты это? Вечные скитальцы, мы, я и Глэрион, и…

– Меня не волнует твой клинок, – Даллара шептала, но шепот ее звучал гораздо тверже. – Меня не волнует твое звание, проклятия, которые на тебе, Дружина, меня волнуешь только ты сам! Разве ты еще не понял? Теперь, после двух лет…

Я собралась резко дать задний ход, но они меня уже услышали. Рыцарь мгновенно покраснел до цвета зимнего заката.

– Ольга, – пробормотал он. – А мы тут…

Даллара же смотрела спокойно и молчала, только голову склонила в знак приветствия. Или я ошибаюсь, или в ней характера чуть ли не больше, чем в светлом страннике.

Почему-то неприятно при этой мысли.

– Веслав у себя?

– Да, – торопливо отозвался Йехар. – То есть нет, он в общем зале, разбирает манускрипты. Кажется, он волновался.

– Понятно, – я постаралась как можно быстрее и незаметнее прошмыгнуть мимо них. – Если увидите белую с розовым пантеру – все в порядке, она вменяема… до уровня Бо.

Выдав такое сомнительное утешение, я проскочила в общую залу.

Глава 9. Проблемы с бездействием

Почти тут же на меня обрушилась невероятная, невозможная после сегодняшнего дня тишина. В трапезной горел камин и царила мирская благодать, несколько подправленная за счет присутствия в помещении Веслава. Тот сидел спиной, подальше от камина, за заваленным свитками столом. В своем репертуаре, стало быть.

– А, – сказал он, не оборачиваясь, так, будто был королем, а я к нему явилась на поклон. – Стало быть, вы как-то разобрались со своими проблемами.

– Откуда ты вообще узнал, что это я? Перед тобой стоит серебряный кофейник?

Решительно, фильмов о Шерлоке Холмсе нужно смотреть поменьше.

– Нет. Но я не слышу бряканья ножен. А Эдмус и Бо просто не умеют молчать.

А с дедуктивными способностями алхимиков все же следует познакомиться.

– А откуда ты узнал, что были проблемы?

– Потому что попросту нереально – чтобы вы с Виолой куда-то пошли и на что-то не нарвались, – раздраженно прозвучало в ответ.

Ворчун, подумалось мне с некоторой нежностью. А ведь беспокоился и хочет скрыть это. Иначе давно бы уже отвернулся от бумаг и наорал. В обычной, прошу заметить, манере.

Я отыскала на одном из маленьких столиков высокий графин с яблочным соком и не стала церемониться – отхлебнула прямо из графина. На стихийников воды после большого выброса энергии нападает удивительная жажда. А вот адепты огня зябнуть начинают… Всё это – разумеется, только на психологическом уровне и только у начинающих. Помню, Игнатский на первом курсе рассказывал, как тяжело им приходится бороться с «фантомной асфиксией», которая после выбросов возникает у молодых стихийников воздуха. Ребятам попросту кажется, что они задыхаются.

– Подробности будешь излагать, или в общем плане?

– В общем плане, – уныло сказала я. – Я с бластером, пантера – с аппетитом, а шесть стихийников, которые хотели нас убить – с нервным шоком. Подробности нужны?

Веслав качнул головой. Могу представить, что он себе навоображал.

– Только одна. Вы их спровоцировали, или…

– Нас ждали в засаде.

Алхимик на этот раз кивнул. Видимо, с его точки зрения ничего удивительного в том, что кто-то захочет убить двух рекрутов Равновесной Дружины, не было. Я наконец обошла стол так, чтобы видеть его лицо – и сначала потрясла головой, прогоняя наваждение, а потом спросила:

– Ты в курсе, что у тебя очки фиолетовые?

Пластиковые очки алхимика не просто были фиолетовыми. Они еще напоминали два небольших приплюснутых аквариума, в которых плескалась полупрозрачная жидкость характерного цвета. Глаза Веслава из-за этого аппарата просвечивали очень смутно.

– Модификация «Верного глаза», – он постучал по стеклам. – Позволяет читать то, что написано между строк. Здесь, видно, в моде магические невидимые чернила и прочая тайнопись, вот я и нашел универсальный способ ее разбирать.

– И выводы…?

– Ну, в общем, Йехар еще лучший экземпляр.

Это высказывание я не совсем поняла, но то, что Веслав может отзываться о рыцаре хоть и условно положительно, потрясало до глубины души.

– Яблоки, – тем временем взмахнул руками алхимик. – Яблоки, «Ниагару» им в глотку! Какому идиоту могла прийти в голову сделать тайными чернилами запись о поставке… – истерическим шепотом: – яблок?! Или о том, чтобы сшить новые панталоны – с начесом, между прочим!

– Ну… это было очень личное… – выдавила я с трудом.

– Но на кой ляд было использовать еще и двойную шифровку?!

Здесь я ничего не смогла ответить и только с невинным видом поперхнулась соком.

– Но кое-что есть, – заметил Веслав уже спокойнее. – Например, в записях матери Даллары. От них и сохранилось-то всего ничего – кто-то постарался, – но ясно, что она видела какую-то опасность. Пару раз упоминается то кольцо камней – помнишь, возле дворца. Да еще о вампирах масса всего… и о городе алхимиков. Тут она пишет, что вампиры «тревожатся, будто угадывают явление скорой угрозы». Но как всегда, не поясняет. Женщины…

Он тряхнул головой и продолжил уже в гораздо более агрессивной манере:

– А вообще я так понял, что тут у каждого полтонны скелетов в шкафу, поэтому держаться нужно осторожнее, чем в Городе спиритов. Так что неудивительно, что вас пытались убить. И хорошо бы в такой ситуации начать делать хоть что-то, а не кропать сонетики ночами, между прочим, нещадно сдирая их у Шекспира!

Я нашарила ближайшее кресло, уселась и вытянула ноги. Посмотрела на Веслава поверх кувшина с соком укоризненно. Делать что-то? После этого приключения на дороге? Да мне сейчас помогут только двое суток сна, и потом, не так тут всё и страшно…

– Не так и страшно?! – либо Веслав проследил ход моих мыслей, либо не всё сказал мне о функциях своих очков. – Эта страна катится ко тьме! В этом Даллара права – а раз сюда нас призвали, здесь всё почти безнадежно! Может, осталось несколько дней, а мы сидим на месте и… маемся только тем, что едим, спим, и… кто-то бьет морды местной шпане, кто-то привидений разгоняет, а кто-то…

– Пашет дни и ночи, – я подпустила в голос сочувствующей дрожи. – Напялив на себя очки и склонившись над бумагами при свечах…

– Я о себе не говорю! – рявкнул алхимик, взвиваясь на ноги. – Посмотри на меня – я располнел от безделья, обрюзг, и…

Я покорно посмотрела и согласилась:

– Действительно, тебя разнесло до уровня жертвы концлагерей.

– Это оскорбление? – чутко просек Весл.

– Какое там! Посмотри на себя в зеркало и поймешь, что это комплимент.

Веслав косо глянул в зеркало и понял, что разговоров о фигуре заводить не следовало. Алхимик практически был толще в профиль, чем в анфас.

– Ну ладно, ты пока не видишь результатов моего сидения на одном месте, но…

Он опять не договорил. Дверь распахнулась без всяких предварительных звуков, и в общую залу влетел счастливый Эдмус.

– Как это было весело! – восторженно вопил он. – Бо, то есть, пантера, конечно, наткнулась в коридоре на Зелхеса и решила его поприветствовать. Никогда не видал, чтобы бегали так быстро, но с таким невозмутимым выражением лица.

– …вскоре это станет очевидным, – упрямо договорил Веслав, – когда я или прирасту к стулу или не пролезу в дверь.

– Ты уже не пролезаешь, – тут же обрадовал его Эдмус. – Если, конечно, ты говоришь о мышиных норках.

И дружески ткнул алхимика пальцем в спину, едва не сломав при этом палец. Веслав в ответ молча схватил дубину, лежащую на столе по правую руку (и немного неожиданную в компании рукописей) и обломал ее о голову шута. Дубина брызнула мелкими щепками.

– Я так и думал, что реакция идет в сторону разрушения ткани, –пробормотал Веслав, глядя на деревянные остатки в своей ладони.

– Хоть и надеялся на обратное, – тут же додумал в нужную сторону Эдмус, почесывая неповрежденную голову.

Дружеская беседа изнывающих от скуки дружинников была прервана появлением Поводыря, который влетел в комнату наподобие Эдмуса, разве что крыльями не пользовался при этом. В кои-то веки он был не в лирическом настроении, а в воинственном. Казалось, он вот-вот даст приказ, который изменит всю нашу будущую жизнь…

– Ты в курсе, что у тебя на лбу невидимым карандашом написано неприличное слово? – испортил момент Веслав. Он поправлял очки.

Йехар мельком взглянул на Эдмуса. Тот округлил глаза.

– Веслав как-то говорил, тут у половины замка такие карандаши, почему сразу я? Может, кто-то из твоих врагов подкрался ночью…

– И сделал надпись на языке спиритов?

– Веслав, ты же меня по живому режешь! И не такое уж оно и неприличное…

Рыцарь небрежно потер лоб рукой. Скорее всего, он старался не стереть надпись, а не сбиться с мысли.

– Настало время действовать! – выпалил он наконец. – Думаю, нам нужно поговорить с вампирами.

– Первая умная фраза за неделю! – возрадовался Веслав, отгребая манускрипты в сторону. – Когда идем? С утра? Сегодня? Сейчас?

Йехар слегка приподнял брови и даже Эдмус недоверчиво прищурился. Я смотрела на просветлевшего алхимика и вспоминала Кодекс, точнее, один из его пунктов:

Алхимики никогда не делают ничего просто так.

Почему Веславу так понадобилось, чтобы мы были как можно дальше от дворца?

** *

– Не-е-е-е-е-е-ет!!

Общество в лице четырех дружинников дружно вскинуло глаза на искаженное страданием лицо Йехара. Тот смотрел на Веслава.

Веслав не был мертв. И никого не убил, как можно было подумать по звуку, который только что произвел светлый странник. Алхимик всего-навсего присел у небольшого родника (кстати, того самого, возле которого нас высадила Арка) и отправил в рот пригоршню воды.

– Плюнь немедленно!

Алхимик презрительно приподнял одну бровь и плеваться не стал. Вместо этого он немного невнятно проговорил, держа воду за щекой:

– Иначе что? Козленочном стану?

– Это же Горький Источник!

Веслав согласно скривился.

– Да уж, не чай с сахаром.

– Тот, кто выпьет этой воды, будет навеки проклят!

Алхимик неторопливо выплюнул воду и поглядел на источник и на Йехара с равным презрением.

– Его волосы в носу будут расти по метру в день? – спросил Эдмус с некоторой надеждой.

– Нет, – хмуро ответил Йехар. – Здесь проклятие иного рода…Человек, который выпьет этой воды, станет самым счастливым и самым несчастным на свете одновременно. Он полюбит достойнейшую из достойных, а она полюбит его, но они никогда не будут вместе. И в конце концов он или станет причиной смерти своей избранницы, или отречется от самого себя.

Веслав поперхнулся и закашлялся. Пару минут он старательно выплевывал остатки воды. Йехар потер подбородок и добавил раздумчиво:

– Впрочем, это не о тебе, не так ли? Насколько я знаю, алхимики не способны любить.

Веслав, который как раз полоскал горло коньяком, наградил рыцаря взглядом гадюки, которой с размаху прыгнули на хвост.

Что-то странное происходит между этими двумя представителями сильного пола…

– Откуда ты знаешь, что это не просто легенда? – спросила я минут через пять, когда мы опять углубились в тень рощи.

Было утро, а мы шли пешком. Поводырь пояснил, что мы и на лошадях вампиров не нагоним, потому что они – кочевое племя, наподобие цыган. Но кто-нибудь из кровососущей братии непременно обретается поблизости, так что, проблуждав какое-то время, мы на этого кого-нибудь наткнемся.

– Я проверил это на себе, – негромко ответил Йехар. Он шел тяжело, и с каждым шагом на его плечи словно ложился дополнительный килограмм груза. – Когда я шел ко дворцу, чтобы наняться в стражники, я заплутал в здешних местах и наткнулся на этот родник. Мне хотелось пить, я нагнулся и зачерпнул воды. Напившись, я обернулся и увидел девочку, которая стояла в нескольких шагах и смотрела на меня…

– Даллара, да?

Виола впервые подала голос. После вчерашнего приключения, когда она обнаружила себя на кухне, доедающей вторую пинту сливок (пантера все же не вполне поддавалась контролю), она был задумчива и только хмыкала поминутно.

– Позже у этого родника мы встречались с нею, – приглушенно ответил рыцарь. – Она говорила, что тогда сбежала от нянек, и ее привела туда сама судьба… а что из этого вышло – вы сами видите.

Эдмус наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую, как бы ожидая, что Йехар сейчас начнет отрекаться от самого себя. В то, что рыцарь побежит убивать свою избранницу, как-то не верилось.

Впрочем, разве он уже не отрекся? Разве не стал светлым странником, который никогда не может вернуться домой? Разве после выполнения нашей миссии – если мы ее выполним, конечно – он не будет опять светлым странником, вернется ли когда-нибудь в родной мир?

Может, он поэтому медлил и оттягивал хоть какие-нибудь действия?

За нашими спинами кто-то кашлянул. Разумеется, никто из нас не обернулся. Кашель повторился еще несколько раз, на разные лады, потом из кустов дважды чихнули, а потом Эдмус, на которого тоже напали раздумья (он любил это выражение и серьезно считал, что раз уж напали – нужно отбиваться), сообщил в пространство:

– Какие тут простуженные белочки и лисички.

– Давай избавим их от мучений, – великодушно предложила Виола, доставая свой излучатель. Арбалет ей показался слишком мелочным в качестве средства от кашля для маленькой белочки…

В кустах резво поперхнулись воздухом, а затем тягучий, слегка надменный голос предупредил:

– Не стоит таких усилий.

И на наше обозрение явилось некое существо условно мужского пола и условно же юного возраста. Парень был одет в черный бархат, а длинные темные волосы классически ниспадали по плечам. На лице лежала печать уныния актера, которому раз за разом приходится играть в пьесе одну и ту же роль рокового мерзавца.

И ни малейших признаков искренности у него на лице не было.

Он немного подождал, пока мы поразимся его появлению. Но Дружина, которая еще в первый призыв познакомилась с богом смерти, уже давно привыкла к готичным юношам.

– Моя госпожа, чей лагерь здесь, неподалеку, хочет побеседовать с вами, – заговорил он, посчитав, видно, представления или приветствия излишними мелочами.

– Сейчас идем, – откликнулся Веслав, который чутко относился к проявлениям вежливости (которой сам не обладал вовсе). – Только шнурки поутюжим.

Незнакомец несколько опешил.

– Вы должны пойти!

– Поспорим? – хмыкнула Виола, поигрывая бластером. Йехар послал ей предупредительный взгляд.

– Зачем?

– Чтобы поговорить с моей госпожой. Вы Дружина?

– Нет, мы грибы собираем, – отреагировал на сей раз Эдмус. – С мечом, арбалетом и с… алхимиком.

Йехару пришлось перенести свой взгляд теперь на спирита.

– Кто ваша госпожа?

В ответ посланец сладко улыбнулся.

Во рту притягательно блеснули два небольших клыка.