Текст книги "Расколотый меч (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 10. Вампирские проблемы
Не знаю, наверное, это должно было произвести на нас впечатление. По законам жанра мы все должны были тут же завизжать от ужаса и спрятаться друг за друга. Или томно простонать «Вампи-ир!» – и плюхнуться в обморок. Но рекруты Дружины за предыдущие две миссии успели навидаться такого, что небольшой дефект прикуса этого молодого человека не шел ни в какое сравнение.
– Весьма приятно, – вежливо сказал Йехар, чем моментально ошеломил пришельца. – Эдмус, а ну-ка… соблюди нормы вежливости!
– Да запросто! – и спирит от всей души оскалился в стоматологически опасной улыбке. Клыки у него были выдающиеся, раза в три побольше, чем у вампира, а остальные зубы, кроме резцов – почти такие же заостренные, как и клыки. Словом, пасть настоящего живоглота, и ее вид оказал на вампирьего посланца незамедлительный эффект.
Издав томное «А-ах!» вампир эффектно брякнулся к ногам Эдмуса. Спирит задумчиво поковырял в клыках когтем.
– Это он так… преклоняется? – с сомнением поинтересовался он.
– Да нет, – ответила Виола, приподнимая руку нежити. Рука вяло плюхнулась обратно. – Просто ты малость переборщил с улыбкой. Нижний ряд открывать все-таки не стоило.
В результате в лагерь «госпожи», который был «здесь, неподалеку» мы добирались в довольно необычной компании. Ее составлял нам молодой вампир, висящий через плечо Йехара. Кровососущий так и остался без чувств, хотя мы честно попытались привести его в себя. Без проводника поиски лагеря могли бы затянуться, если бы Эдмус не слетал на разведку и не сообщил нам точный маршрут.
– И чем это я его так удивил? – спирит, приземлившись, махнул рукой, указывая направление. Одновременно он с любопытством поглядывал на пассажира Йехара.
– Может, принял тебя за какой-то новый подвид своих собратьев, – предположила я. – Ну, там, эволюции, мутации…
Шут понял с пятого на десятое, но сделал вид, что обиделся.
Лагерь, куда мы попали, был небольшим. И даже вряд ли был лагерем – скорее уж, стоянка туристическая. Три-четыре палатки, вокруг них вампиров двадцать – видимо, большее количество спало под открытым небом. Что характерно, палатки были оформлены в соответствии с самими вампирами: в черное с серебром. В одной я заметила приоткрытый гроб, ужаснулась, но вяло, и тут же подумала, что даже в гробу по плохой погоде холодно ночью без одеяла.
К «госпоже» нас пропустили сразу и без вопросов. Взглянули на тушку посланника, переброшенную через широкое плечо рыцаря – и не только пропустили, еще и дорогу показали. Сами вампиры – все словно на одно лицо, бледные и тонкие, с лицами неудавшихся трагиков, поглядывали издалека из тени деревьев и приближаться к нам не осмеливались.
Госпожой оказалась одна из представительниц этой же касты, с виду – девица лет двадцати пяти, густо вымазанная белилами. При нашем приближении она постаралась сесть как можно эффектнее, расправила черный наряд и попыталась выдавить на лице нечто роковое, но со стороны казалось, что она отчаянно нуждается в помощи стоматолога из-за длительных, мучительных и острых болей всех зубов. Когда мы подошли, девица надменно приподняла голову и немного подождала, пока мы почтительно падем перед ней ниц.
В ответ Йехар тяжело сгрузил тело вампира-посланца к ее ногам и выговорил:
– Получите. Дружина была бы признательна, если бы в будущем вы подбирали для разговора с нами слуг с более… крепкими нервами. Это избавит нас от лишних перегрузок.
Госпожа склонила голову и окинула нас циничным, как ей казалось, взглядом.
– Он умер? – равнодушно поинтересовалась она.
– Нет.
– Жаль, – раздался неожиданный ответ. – Но ему еще представится такая возможность. Знаете ли вы, с кем говорите?
– Улыбнуться ваш посланник успел, – заверил Йехар.
Госпожа немедленно повторила этот жест посланца, послав нам холодную и отчасти клыкастую улыбку.
– Мне ответить? – с надеждой спросил Эдмус.
– Не надо, – твердым шепотом пресек Йехар.
Второй вампирский обморок за день в нашей личной коллекции будет явно лишним.
– Ёора, – представилась тем временем собеседница, – повелительница не-мёртвых этой округи… – эффектная пауза, и разочарование при виде вежливого внимания на наших физиономиях. – До меня дошли слухи, что в наш мир явилась Равновесная Дружина. Я желаю говорить с вами. Но сперва я желаю узнать ваш цвет.
Всеобщее замешательство. Я не помню, когда в последний раз мы вспоминали о совокупном цвете своей команды, все так перемешалось. Но под конец Йехар все же назвал первоначальный вариант:
– Серый.
– Серый, – протянула вампирша брезгливо. – Ну что же, это не слишком подходит, но, пожалуй, перед тем как истребить людей домина, я могу позволить себе беседу с вами.
Истребить кого? Йехар угрожающе шагнул вперед, но Ёора не заметила этого. Она продолжала цедить слова с выражением, которое больше подошло бы захудалому криминальному авторитету.
– Мы – вампиры, издревле бережем и пестуем тьму, наслаждаемся ей, смакуем ее…Нам претят кровавые свары, удары мечей и воинственные крики. О, нет, наш удел – тонко продуманное коварство, изысканное злодейство, гармоничное и по-своему прекрасное…
Почему я не почувствовала отвращения? Не сказала о том, что ничто злодейское не может быть гармоничным и прекрасным? Значит ли это, что во мне убывает свет?
Да нет, скорее это Веслав привил мне стойкое отвращение к банальностям, а на большее рассуждения этой дамочки с побеленным лицом и не претендовали. Она говорила эти слова соответствующим тоном, кажется, она в них даже верила, но они все равно оставались в ее исполнении всего лишь цитатами с готических интернет-форумов. Это было зло, но какое-то смешное и маленькое, потому что сразу ясно стало, что настоящей тьмы здешние кровососы не видали. Иначе не падали бы в обмороки при одном взгляде на зубки нашего спирита.
– Мы – изгои, ненавидящие мир, который в свою очередь ненавидит нас. Он изгнал нас, и мы выбрали удел мрака и тонкого искусства мести. Наши планы – безукоризненные планы уничтожения всего живого. Мы избегаем света…
То, что разговор велся на солнечной полянке, видать, не очень ее смущало.
– И прежде чем я решу, разговаривать ли мне с вами о наших сокровенных тайнах, я хочу знать: разделяете ли вы наши идеи? Отторгаете ли все окружающее так, как мы? Я жду ответа, дружинники!
Последнее слово она от избытка ядовитого пафоса произнесла вдвойне гнусаво.
– Чего захотела! – хмыкнул у меня в голове голос Виолы.
Йехар переминался с ноги на ногу. Кажется, больше всего на свете рыцарю хотелось схватить за горло эту заигравшуюся с тьмой девушку, потрясти как следует и спросить, что это вампирам понадобилось от людей домина? Но рыцарская сущность брала свое. Кроме того, информация была нужна позарез, а притворяться Йехар умел очень мало.
– Нет, – сказал он откровенно. – Это всё… не по нашей части.
Ёора презрительно скривилась. Она бы с удовольствием посмотрела на Йехара свысока, да сделать это было непросто. Вампирша выпростала из черного одеяния белую точеную руку, чтобы приказать нам удалиться, но тут странник опять взял слово.
– Но среди нас есть один, кому вы сможете довериться.
Его взгляд выразительно остановился на Веславе, который все последнее время молчал, зевал в рукав и вид имел весьма замкнутый.
– Я? – удивился алхимик, оказавшийся под прицелами всеобщих взглядов.
– Он ненавидит мир? – капризно поинтересовалась Ёора.
– Да нет, мне просто на него плева… кто меня пнул?! – голос Веслава перешел в едва разборчивое шипение. Йехар между тем успел активно покивать.
– Веслав – настоящий злой гений, – подключилась я, сохраняя серьезное выражение лица. – У него дня не проходит без новых планов уничтожения человечества. Нет, вы только не думайте, что он носится за людьми с топором, или с зубилом, не-ет, он подвергает всех, кто встретится ему на пути изысканным мукам с помощью… разных снадобий...
И не в первую очередь – с помощью собственного характера. Я с трудом удержалась, чтобы не сказать это вслух. Алхимик слушал всю эту ахинею в духе рекламы по ТВ с легким удивлением. Кажется, ему и в голову не приходило, что он такой монстр.
– Он не выглядит способным вместить столь злонамеренные планы, –засомневалась вампирша, изучая озадаченного Веслава.
– Так ведь в этом все дело, – с жаром заверил Эдмус. – Это он маскируется. Но вот если вы его попросите, он явит вам свою истинную натуру.
Веслав тем временем продолжал глазеть по сторонам да зевать. Он действительно не выглядел способным на злонамеренные планы.
Он вообще ни на что не выглядел способным.
У меня создалось нехорошее ощущение, что алхимик с интересом ждет под личиной скуки, чем закончатся наши потуги.
– Ну, ты хоть брови сдвинь, – шепнула я ему и в ответ получила взгляд человека, которому все обрыдло до смерти.
Йехар тем временем в красках продолжал расписывать злодейские поползновения алхимика. Услышанное мной за весьма краткий промежуток времени делало честь воображению рыцаря и ставило под сомнение все миссии Дружины. Ибо если мы все свое время тратили на то, чтобы сдерживать черную натуру Веслава – когда у нас оставалось хоть полминутки на спасение миров?!
Госпожа вампиров слушала вполуха, больше внимания она уделяла наблюдениям за Веславом. Увиденное ее разочаровывало все больше, и лицо у нее становилось все неприступнее.
– Не знаю, – бормотала она, поджимая губы, – не знаю…
– Вот гад, – услышала я голос Виолы по мысленному каналу. – Пять минут на пару с Эдмусом уговариваем его хоть лицо злее сделать – так ни в какую! Делает вид, что вообще не слышит, что я ему там транслирую, а от его блока – формулы какие-то – у меня уже голова раскалывается!
Я сделала вид, что закашлялась, но на самом деле пыталась скрыть улыбку.
– Аннулируешь мое проспоренное желание, а я его заведу с двух слов. Если ты будешь транслировать.
– Принято. Считай, забыли. Что передавать?
– Два слова: алхимия – отстой!
Виола добросовестно передала.
Разряд!
Алхимика тряхнуло от ярости. Всю его напускную сонливость как рукой сняло, и он принялся активно оглядываться по сторонам, ища того, кому принадлежала столь кощунственная мысль. Виола – и та посторонилась почтительно при виде его лица, а Ёора, которая в очередной раз бросила на алхимика ленивый взгляд, заинтересовалась.
– Теперь вижу: он ненавидит мир, – согласилась она. – Хорошо. Я найму тебя.
Воцарилось короткое молчание. Эдмус радостно захихикал на его фоне в кулачок.
– Прошу прощения? – медленно переспросил Веслав.
– Я найму тебя для поисков одной вещи. Я заплачу тебе столько, сколько ты пожелаешь… если это будет не слишком много, – мы еще не успели отойти от такой своеобразной логики, как главная вампирша добавила: – Если ты найдешь это быстро – я могу удостоить тебя великой чести и мечты всех мужчин в этой стране, разделив с тобою ложе…
Смех Эдмуса стал еще более явственным. Веслав же окаменел. Йехар, который отвернулся сплюнуть через плечо при последних словах вампирши, с подозрением взглянул в лицо алхимика. Лицо было практически бесстрастным, и только уголок губ дергался сильнее… и сильнее… и сильнее…
«Не-е, спасать наш рыцарь ее не будет, – с полным осознанием дела заявила Виола у меня в голове. – Я уж его спрашивала. Говорит, что она вампирша и что она сама нарвалась…»
Йехар, видно, так и полагал, но поступил в полном несоответствии со своими мыслями: он вдруг шагнул вперед и заключил алхимика в стальное кольцо объятий. Отвращение и поражение причудливо смешались у вампирки на лице.
– Что вы де…
– Вас спасаю! – ответил героический рыцарь.
И тут началось…
– В каком кармане у меня «Горгона»?!
– Веслав! Успокойся и перестань пытаться вышибить мне зубы своей макушкой! Тем более, ты все равно не дотягиваешься…
– Это он… от ненависти к миру? – не ко времени вступила вампирша, с благоговением изучая лицо алхимика.
– Нет, от ненависти конкретно к вам, – растолковал ей спирит. – Ну, вот не нравится ему, когда его записывают в братию этих… некромантов… копрофилов… Ольга, как они в вашем мире называются?
Но я как раз решила обрести мир, покой и счастье в молчании. Если бы я озвучила то, что хотел Эдмус – Веслав, может, и нашел бы способ извернуться…
И еще мне позарез нужно было соблюдать серьезное выражение лица. Потому что, как ни замечательно эти двое играли в светлого рыцаря и темного алхимика, но мы с Виолой к ним стояли близко и могли видеть тайны закулисья.
– Отпусти меня немедленно, или я тебя самого… – шипел алхимик, выкручиваясь из захвата рыцаря, и тут же умудрялся шептать гораздо тише, углом рта. – Да не пыхти ты у меня над ухом, скажи что-нибудь!
– Веслав! Ёора ничего такого не хотела сказать… вы ведь не хотели? Сколько тебе можно говорить, не смей убивать каждого встречного! Да еще таким мучительным способом!
– А то нашлепаю… – хихикнул в сторону шут, к счастью, Ёора его не услышала.
– Я тебя предупреждал, рыцарь! Как только я доберусь до «Ниагары»… – алхимик, конечно, просто оговорился, а Йехар в ответ так стиснул его, что Веславу стоило большого труда сохранить агрессивность на лице.
– «Горгоны»… – угрожающим шепотом уточнил Йехар.
– Как только доберусь до чего-нибудь… и ты, и она… вы будете умирать медленно… если я не передумаю…
Ёора немного подумала и приоткрыла рот, чтобы позвать на помощь. Виола обменялась с Йехаром быстрыми взглядами – тот едва заметно покачал головой, мол, не надо препятствий. И точно, стоило только одинокому кличу главной вампирши «Э-э… кто верен тьме, помогите!» прозвучать над лагерем – как поблизости не оказалось ни советников, ни стражи, ни вообще кого бы то ни было!
Теперь я понимаю, почему местные так удивлялись, что вампиры пошли на убийства магов. Ну да, говорили они, лет триста назад – да, из людей сосали, а теперь вот выродились, всех боятся…
А я еще это мимо ушей пропускала. Не верила…
– Теперь приотпусти, – шепнул Веслав, и Йехар с видимым облегчением слегка разжал руки. – Спрашиваю в первый и в последний раз: что мы должны были найти?
Поскольку теперь рыцарь держал алхимика только за один рукав и натурально при этом закатывал глаза – мол, ах, ах, сил нет, у Ёоры остался только один шанс: расколоться. Что она и сделала.
– Камень Крови. Величайшую ценность нашей на-нации…
Веслав свободной рукой начал обшаривать карманы. На мой взгляд, излишне медленно: если бы он хотел – он отравил бы всех в лагере, еще пока его Йехар держал.
– Камень Крови?
– Ру-рубин, – вампирессу здорово проняло, она заикалась все эффектнее и эффектнее. – Его похитили у нас около месяца назад, и дошли слу-слухи, что это сделали люди д-домина…
Тут она сделала очень обиженное лицо, сжалась в комочек и громко заплакала. Как Танечка, которая смотрит на исчезающий за горизонтом мячик с крутого бережка реки.
Йехар по инерции отпустил Веслава. Иногда казалось, что если перед нашим рыцарем начнет рыдать самка дракона – он и ее побежит утешать. Напускная суровость с его лица смылась мгновенно.
Кажется, он даже вопросительно скосился на Глэрион – мол, нет ли у того каких-нибудь идей по поводу утешения страдалицы?
Вампирша, которая, хоть и рыдала, но взгляд заметила, разошлась еще больше.
– Не надо меня убивать!
– Да никто и не собирается, – процедила Виола. – С условием, конечно, что вы к дворцу Олла – ни ногой.
Кровососка кивнула, шмыгнула носом и уточнила с несчастными видом:
– А мы… тоже не собирались. Мы… мы уходим из этих мест, мы ждали, может, он найдется, на нем ведь заклятье, его никому нельзя передать добровольно. Мы посылали лучших своих воинов…
Наши взгляды невольно скрестились на тушке того стражника, который всё еще не желал приходить в себя после улыбки Эдмуса. Что ж, понятно, почему они в конце концов решили заручиться помощью Дружины. Непонятно разве что, почему до них это так медленно дошло.
– Без него наша нация погибнет, и в мире воцарится свет! – закончила свои причитания вампиресса, с отчаянием взглянув в небеса. Как раз этот аргумент вернул на лицо Йехара выражение, которое уже больше подходило светлому страннику.
– Вы убивали, – тяжело обрубил он. – И думали, что, выпивая кровь магов, вы сможете вернуть свой рубин?
Вот здесь Ёора удивила нас очень здорово. На ее лице изобразился крайний ужас, она начала потихоньку, медленно-медленно отступать, глядя на Йехара широко раскрытыми глазами. Мы ждали объяснений, но она только чуть покачала головой – туда-сюда и выдавила с трудом:
– Мы покидаем эти места как можно скорее. Пусть и без рубина.
– Так вы убивали или нет? – уже более конкретно (и более сердито) вопросил Йехар. Он как будто вознамерился поменяться с Веславом ролями, только вот представить алхимика, который пытается удержать рыцаря на месте, было бы проблематично.
Ёора больше не сказала ничего. Она замкнулась в себе окончательно, повторяла, что им, детям тьмы, которые ее пестуют, многое открыто, и на сей раз им открылось то, что валить надо подальше из этой местности, но если мы вдруг случайно наткнемся на этот их рубин – может, мы его им вернем, а?
– Даже если на дороге будет валяться – плюнем и не подберем! – ответила на это Виола. – Если ты не скажешь, что здесь в окрестностях творится!
В ответ вампирша отчаянно охнула и попыталась провернуть знаменитый трюк своей нации, о котором мы уже слышали от местных крестьян: превратиться в летучую мышь. Это вышло у нее неплохо, вот только параллельно с превращением она умудрилась всё же упасть в обморок. Нетопырь вялой тряпочкой плюхнулся к ногам Эдмуса, и тот с озадаченной миной приподнял свой трофей за крыло.
– У нас таких так вкусно тушат… – его голос был полон сладкой ностальгии.
Да уж. Было дело, навидались.
– Думать не смей, каннибал! – Виола отвесила ему легкий подзатыльник. – Ладно, давайте положим ее… куда-нибудь… и пойдем кому-нибудь что-нибудь сломаем?
Такое ощущение, что этот мир плохо влияет на всех нас, кроме Эдмуса.
Йехар задумчиво покачал головой. Скитания по мирам сделали из него неплохого дипломата, а общение с местными прибавило знания, что расставаться вот на такой ноте – все равно, что поставить в ряды наших врагов всю вампирскую нацию. А кто их там знает, готических кровососов…
– Нужно привести ее в себя, – заявил рыцарь. Заявление было сделано с большим апломбом, коего в Йехаре поубавилось сразу же после выяснения того простого факта, что никто из нашей группы не занимался реанимацией летучих мышей. Эдмус, правда, заявил, что готов пощелкать ногтем ее по носу или помакать в ближайший родник…
Впрочем, рядом имелось более доступное решение.
– Весла-ав?
Алхимик завернулся в пальто, отвернулся и принял столь гордый и неприступный вид, что замку домина Олла было впору рассыпаться от зависти. Ясно было, что пока мы не загладим обиду, нанесенную жестокими словами о злодейской его натуре – Ёора так и будет висеть в руках у Эдмуса без всякой надежды на пробуждение.
Эдмус, который не до конца еще растерял придворные навыки лести, всё понял первым.
– Увы! – вздохнул он. – Что ж мы, убогие, тут сделаем, тут алхимик нужен! Да чтобы еще не абы-какой, а уникум…
Нос Веслава уже не столь вызывающе смотрел в небеса.
– Весл, – включилась я. – Может, посмотришь, ты же у нас умный…
– И эрудированный… – Виола изо всех сил постаралась убрать насмешку из голоса, но намек на Книгу Миров все равно проскакивал.
Черед был за Йехаром, и у бедного рыцаря был такой вид, будто небеса разверзлись, земля качается – ну, словом, полный армагеддец. Неудивительно: похоже, на его долю достались душевные качества алхимика.
– Ну… м… – начал рыцарь, не в силах лгать. – Ты… как бы… говоря словами вашего странного мира… в целом ты еще… не совсем кукукнутый.
Веслав, не говоря ни слова, двинул возвращать вампиршу к жизни. На лице его время от времени мелькало фоновое удивление: он не ожидал от рыцаря такой щедрости на комплименты.
Йехар с тяжелым вздохом вперил взгляд в небо – чтобы не видеть нашего молчаливого сочувствия. Могу поспорить, он сам не подозревал, что выдаст такую кощунственную характеристику темного алхимика.
Этак они еще друзьями станут…
Вместе с сознанием к Ёоре вернулся человеческий облик, а заодно уж и три тонны надменности – те самые, которые с нее упали, когда рыцарь и алхимик начали играть в «темного и светлого». Она даже пригласила нас задержаться и поболтать за напитками и не преминула восхититься ловкостью, с которой мы вытянули у нее нужные сведения.
– Это было сделано мастерски – и такая утонченная ложь… – она неторопливо хлопнула пару раз в ладоши и сухо приказала появившемуся слуге: – Напитки. Впрочем, я бы предпочла тонкие и изощренные психологические пытки.
– Можем обеспечить, – посулил спирит. – Позовем Бо, да и спросим, какие ей платья больше нравятся.
Но тут нам принесли те самые напитки, спирит заглянул в свою чашу и на некоторое время выпал из беседы. Слегка побурев, он осторожно сполз со своего низкого сидения и раскинулся на траве в комфортном обмороке.
Вот не любил наш спирит крови, хоть что с ним сделай.
– Свежая оленья, – немного обиженно протянула Ёора, пригубив из собственного кубка. Пила она все-таки еще немного нервно. – Никто из нас не пьет человеческой крови уже много лет. Это было бы слишком… просто.
Нехорошее получилось оправдание. Йехар, который уже самую малость позволил себе расслабиться, так стиснул свой кубок – между прочим, серебряный – что тот начал медленно терять свою форму в его кулаке. Ёора не заметила и продолжила говорить, разом смакуя оленью кровушку и каждое свое слово.
– Выпить кровь, просто убить, легко… Но жертва Великой Тьме в этом невелика. Изощренное, утонченно продуманное злодейство, растление душ, интриги и коварство – вот удел истинного мрака. Тьма не должна быть глупой и простой, как лопата крестьянина, ей надлежит пользоваться филигранными инструментами ювелира, и каждое злодейство должно быть произведением искусства…
Господи, подумалось мне. Нужно было так и бросить эту нетопыриху поджариваться на солнышке в бессознательном состоянии. Еще не хватало спасать ее теперь от Йехара, который уже чашу сплющил окончательно, а теперь ласково так поглаживает рукоять Глэриона…
Но прежде чем не слишком умная головка вампирессы отделилась от плеч, слух нам резанул холодный голос:
– Прежде всего – тьма никому ничего не должна.
Веслав сидел очень прямо и умудрялся внушать ужас только своим выражением лица. Вроде бы так и должен выглядеть истинный алхимик, тот, что всю жизнь строит по Кодексу – ноль эмоций, не лицо, а прямо эталон бесстрастия, вот только была в нем в этот момент какая-то добавка… Что-то не так с глазами. В них была ненормальная уверенность в том, что он говорит.
– Вы – должны ей. Если вы хоть один раз обратились к ней и ее признали – вы будете навеки ей должны, а уж рамок и границ для нее не существует. Ни рамок, ни границ, только одна преграда – это свет. Вы можете по триста раз на дню повторять себе, какой она должна быть, но тьма – всегда одна. Она и убивает, и развращает, бывает и топорной, и изощренной, не бывает только светлее или темнее. И если у вас не хватит сил или мозгов понять, что она не меняется и что ею нельзя управлять – вы так и останетесь ее данниками, и участь у вас будет презабавной: до конца жизни верить в то, что это вы ее пестуете.
Эдмус гулко вздохнул из лежачего положения, разрушая очаровательное молчание, которое в этот момент повисло над лагерем вампиров. Веслав, вроде бы, и говорил негромко, а замолчали почему-то все, да еще и двигаться перестали, так что нам начало казаться, что мы в восковом музее. Ёора как сидела, так и замерла с поднятым к губам кубком. Челюсть у нее чуть подрагивала.
– Уходите, – наконец едва слышно выговорила она. У нее был вид вампирши, которую оскорбили в ее лучших чувствах.
Веслав поднялся первым. Демонстративно всучил стоявшему поблизости слуге свой почти полный кубок (отхлебнул, значит, все-таки? Хотя что с него взять, алхимик!). Совершил образцовый разворот на месте и двинулся по направлению к Горькому Источнику. Йехар бросил полировать ладонью рукоять меча и последовал его примеру. Эдмус дождался, пока несчастный стражник очнется, улыбнулся ему еще раз – даже более старательно – и с ликующей миной поднялся на крыло.
– Знаете, как она с нами попрощалась? – наябедничал он, догоняя нас в лесу. – Сказала, что великая тьма, в которую мы все скоро уйдем, рассудит. Правда, сказала она это очень-очень тихо, а косилась нам вслед очень-очень опасливо…
Йехар не ответил. Он сверлил задумчивым взглядом затылок Веслава, который маячил уже метрах в пяти впереди.
– И какое здешнее насекомое его покусало? – Виоле тоже не давала покоя недавняя выходка алхимика.
Ничего не оставалось, как в точности повторить жест и слова Макаренко: чуть вскинуть брови и уронить самым обычным тоном:
– Это же Чумной…
** *
На привал остановились у Горького Источника, хотя пить из него дальновидно не стали. Что-то подсказывало, что в замке домина нам ничего спокойно обсудить не удастся: возможно, потому, что нас просто может отвлечь от обсуждения очередное покушение. На нас же.
– Даллара говорила, что ее отцу доставили что-то от вампиров, – напомнила я. – Так что, вроде бы, Ёора могла быть права, и этот рубин утащили люди домина.
Йехар досадливо передернул плечами. Предыдущие полчаса он с пеной у рта доказывал мне, что кражи – это как-то непохоже на домина вообще. Войны – почему бы и нет, ну, убийства там, пытки, турниры. Но красть? Фи!
Однако я была далека от того, чтобы разделять его средневековую философию.
– Нужно было – и сперли, – согласился Веслав. Он уже вернулся к своему обычному состоянию. – Вопрос в том, зачем бы им этот камень. Не домину, вампирам.
Бо, сменившая Виолу вскоре после нашего прощания с вампирами, в мозговом штурме не участвовала. Хотя рада была бы… но Йехар отчаянным взглядом попросил Эдмуса держать ее подальше от обсуждения, и теперь спирит с блондинкой ударились в обследование окрестностей. В данный момент до нас долетала жаркая дискуссия по поводу Горького Источника.
– А если, например, белочка из него попьет – она тоже будет проклята, да?
Эдмус не сразу нашелся с ответом: поединок интеллектов он пока проигрывал. А может, просто прислушивался к нам.
– Возможно, для сокрытия чего-либо, – неуверенно протянул Йехар. – Это странно, говорим мы, вампиров обычно весьма трудно отыскать, а мы нашли их так быстро. Не удивимся, если этот рубин служил своего рода талисманом, который помогал им скрываться – тогда становится понятной его важность для этой темной нации…
Он озадаченно щурился на свой клинок, но тот горел ровно и спокойно, будто задался целью опровергнуть его следующие слова.
– Великое зло подняло голову в этом мире. Мой клинок и вампиры чувствуют это. Эти создания давно боятся тьмы куда более обычных людей, потому что куда больше зависят от нее. Помните, как она испугалась, едва мы спросили, что творится в замке? Мы готовы поклясться, все эти смерти испугали вампиров больше, чем нас: они почувствовали приближение…
– Может, хватит жевать очевидные вещи?! – вскипел Весл, поднимая голову с травы. Алхимик в очередной раз решил изменить своей кипучей натуре и разлегся на полянке, с мечтательным видом любуясь облаками.
Алхимик с мечтательным видом. Я же говорю, этот мир как-то не так на нас влияет.
– Веслав, – встряла я. – Я не алхимик, конечно, но помню, что в прорицании Данилы было сказано что-то насчет кровавого камня.
Интересно, Весл уже успел на досуге собрать воедино разрозненные кусочки пророчества Питерского горе-оракула? После моего возвращения этот тип, с которым мы и познакомились-то только благодаря алхимику, звонил мне несколько раз. Ума не приложу, где он взял мой номер, но Данила взял за привычку читать мне по телефону свои новые опусы. К сожалению, он начал увлекаться японской поэзией и упрямо переводил все, что прорицал, в стихотворную форму. После двух-трех прослушек прорицаний о всемирном голоде и андронном коллайдере в форме хайки я бросала трубку, едва услышав его голос.
И что это мне сейчас вспомнилось? Да просто настойчиво вертелась в голове строчка из того самого порванного пророчества, которое уже принесло нам пользу пару раз.
Кровавый камень – вот покров.
Под версию с рубином вампиров это, вроде бы, подходило, так что оставалось найти только строчку в рифму. Я как раз собиралась сказать об этом Веславу, но тут эта строчка всплыла в памяти без всяких подсказок.
– Но явит лик…
– О, Господи! – прошептал алхимик, приподнимаясь и бледнея.
В остальных будто молния ударила, а вот я такой его реакции не удивилась.
Просто он тоже вспомнил ту самую строчку.
