Текст книги "Проклятый остров (СИ)"

Автор книги: Елена Кипарисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Кого она боялась? Людей из соседнего лагеря? Но тот пустовал. Зло было только в ее голове? Это мог быть побочный эффект какой-нибудь экзотической лихорадки, название которой он не мог не то чтобы запомнить, а даже выговорить. Ее же могла подхватить и мама. Что если они все заразились? Укус насекомого? Споры растения? Вода? Незнание порождает страх. Страх порождает панику. Игорь знал, что слишком быстро проходит от одной стадии к другой, подступая к животному неконтролируемому ужасу перед неизвестностью.

– Пойдем, я уложу тебя спать.

– Нет...

Алиса зарыдала еще громче, упираясь, когда Леша попытался поставить ее на ноги, а потом, поняв тщетность своих попыток, как пушинку поднял на руки и понес в палатку. Даже когда они скрылись за плотной тканью, став только едва различимыми тенями на ней, Игорь никак не мог заставить себя пошевелиться, настолько его шокировало происходящее. Он никогда не видел Алису настолько... невменяемой? Ей была нужна профессиональная помощь, а не снотворное. Неужели Леша этого не понимал? Подумав, он кивнул сам себе. Понимал. Его брат знал, насколько все серьезно, но ничего не мог сделать. У них не было связи, не было транспорта, не было нужных лекарств.

И что дальше? Кажется, начинало темнеть. Игорь посмотрел на небо сквозь дырявое полотно деревьев, кронами сбившееся в плетеный природный полог – солнце казалось еще высоко над горизонтом, но не стоило обольщаться на этот счет. Свет желтел, темнее до яичного и постепенно переходя в оранжевый, тени удлинились, словно уже чувствуя, что приближается их время. А отца все не было. Сколько прошло часов с его ухода? На циферблате высветилась половина пятого. Стоило ли уже волноваться? Нет, это же был отец – самый опытный из путешественников, которых он знал. Пускай знал он не то чтобы многих. Но его авторитет был непоколебим, парень все еще не мог думать об отце иначе как о супергерое, у которого есть решение любой проблемы. И сейчас было не лучшее время отказываться от этих убеждений. Но что если он не планировал вернуться до темноты? Джунгли не были цветущим парком для расслабляющих прогулок, а ночью и вовсе превращались в смертельную полосу препятствий. Игорь помнил главное правило всех их семейных путешествий – вернуться до заката, но уже начинал сомневаться, что сам отец планировал ему следовать. Что вообще происходило с его семьей?

– Он взял с собой еду? – Леша отошел от своей палатки, но все равно говорил тихо, видимо, чтобы не разбудить Алису.

– Не знаю, я не отслеживал припасы.

– Взял большой рюкзак. – Брат прошел к крытому тенту, что-то проверяя и перекладывая. – Снаряжение.

– Не думаю, что он планирует заночевать в пещерах.

– Потому что это глупо? Опасно? Как раз в его духе.

– Если это какая-то инфекция, ему может стать плохо. – Порой Игорь ненавидел свое богатое воображение, самостоятельно во всех красках нарисовавшее самую драматичную версию развития событий. Конечно же, в конце все они умирали в муках. – И нам вообще не стоит разделяться.

– Вот именно поэтому я схожу и приведу его лагерь.

Приглушенный, но протяжный стон, который издал брат, неудачно ступив и поскользнувшись на вязкой маркой глине, достаточно ясно показал, что это не самая лучшая идея.

– Лучше займись своей ногой, а остальное... – Игорь не хотел продолжать эту фразу. Ему было не свойственно подобное бравадное геройство, но, встретившись с неприветливой чащей один на один, он, по крайней мере, знал, что делать, в отличие от плачущих женщин. – Я не устал, схожу до пещер и обратно.

Взгляд Леши был полон скептицизма, и в этот момент еще можно было отступить, остаться в лагере и как всегда положиться на здравомыслие отца, но что-то подсказывало, что оно покинуло не только его, но и всю их команду.

– Ты точно помнишь дорогу?

Брату не стоило говорить с ним в этом отеческом тоне. Это подействовало на Игоря как удар под дых. Он нахмурился, напрягшись всем телом, словно ожидая очередного удара, и мысленно подбирая самое колкое и обидное из возможных оскорблений, готовых стать многообещающим стартом для их обычной бессмысленной и беспощадной ссоры. Но этого не потребовалось. Тишина, на пару секунд напряженно повисшая между братьями, тревожно задрожала, разразившись громким душераздирающим криком, столько высоким и протяжным, что звук показался нечеловеческим. Алексей первым вырвался из сетей опутавшего их оцепенения, забыв о больной ноге, бросившись, спотыкаясь, к палатке Алисы, заходившей ходуном – девушка металась, натыкаясь на тканевые стены, ее силуэт менялся, то разрастаясь и раздваиваясь, то истончаясь и практически исчезая.

– Оставь меня!

Сначала Игорь подумал, что девушка кричит на Лешу, который только-только подоспел к ней, пытаясь обнять и успокоить, но та не обращала на него никакого внимания, продолжая что-то истерично бессвязно бормотать, то и дело срываясь на крик, протяжно завывая. С силой, которая просто не могла ютиться в столь хрупком теле, она оттолкнула своего жениха, рванув прочь из палатки. Леша только охнул от неожиданности, оседая на землю и путаясь в сваленной у его ног клубке из покрывала и спальника. Игорь успел отступить в сторону, когда Алиса фурией пронеслась мимо него, бросившись в сторону леса, но в паре шагов от уходящий в сумрачную чащу тропинки застыв на месте, словно парализованная.

– Ты... ты в порядке? – Игорь тоже замер, не решаясь подступить к девушке ближе. – Алиса?

– Ты тоже ее видишь? – Девушка выбежала босиком, на ней были только короткие спортивные шорты и белая майка-борцовка. – Там в глубине леса.

Игорь проследил за ее взглядом, всматриваясь в сгущающиеся и все ближе поступающие к лагерю тени. Неожиданно листва ожила, тревожно затрепетав под яростным порывом ветра, пронесшимся над их головами и заставившим задрожать от пронзительного невыносимого холода посреди жаркого тропического дня.

– Видишь! – Она дернулась как от удара, отступая на пару шагов и указывая куда-то вверх, в кроны жавшихся друг к другу деревьев. – Она его заберет!

– Заберет кого?

Он не мог разглядеть ничего конкретного, только пеструю мозаику, зелено-коричневые элементы которой без конца перемещались, словно кто-то свыше пытался сложить из них определенный узор. Его фантазия смело дорисовывала картину, но всякий раз Игорь отметал новые образы, начиная все сначала. Алиса горько заплакала, пряча лицо в дрожащих ладонях и падая на колени. От этого сердце парня пропустило удар, судорожно сжавшись. Это было совершенно новое чувство, животный неконтролируемый страх перед неизвестным, смешанный до однородной массы с тягостным холодящим душу ожиданием неизбежного и нестерпимой жалостью к обезумевшей Алисе.

– Моего ребенка... Ребенка... – Она схватилась за живот, согнувшись пополам и начиная раскачиваться из стороны в сторону. – Не отпустит... Она нас не отпустит.

Только сейчас Игорь заметил, что все это время его брат просто стоял рядом, смиренно наблюдая за этой сценой и ничего не предпринимая. Это было совсем на него не похоже. Взгляд Алексея оторвался от поникшей сгорбленной фигуры, сейчас, в угасающем дне, напоминающей надгробную статую плакальщицы, высеченную умелой рукой из белого мрамора, не хватало только двух ангельских крыльев за спиной. Что-то высоко над их головами в ветвях привлекло его внимание. Игорь сощурился, вглядываясь с таким усердием, что в глазах зарябило – что могло так отвлечь брата? Животное? Новый порыв ветра вырвал из затрепетавшей листвы черную размытую тень, с этого расстояния показавшейся всего лишь клочком потрепанной, местами истлевшей ткани, но ее движения совсем не подчинялись власти воздушных потоков. Она пронеслась сквозь путаные ветви, скользнув по широкому шероховатому стволу дерева по спирали, словно юркий зверек, и притаившись в полуметровых зарослях какого-то плетущегося кустарника.

Игорь мог придумать этому разумное объяснение, но сознание, будто специально, отбросило в сторону все остатки здравого смысла, отдаваясь в круговорот панических образов и абсурдных домыслов. Ясным жарким днем рядом с близкими людьми в полностью оборудованном лагере он чувствовал себя испуганным ребенком, готовым в любую секунду броситься бежать. Вот только куда?

Покачав головой, словно пытаясь выбросить из головы неприемлемые мысли, Леша обернулся и посмотрел на брата то ли в поисках поддержки, то ли требуя объяснения происходящему. Неужели они видели одно и то же?

– Я отведу ее и уложу спать. – Контроль вернулся к нему так же внезапно, как и нахлынувшее до этого помутнение. – Нам всем нужно передохнуть.

– Ты справишься один? – Игорь знал, что совершает самую большую в своей жизни глупость, но впервые осознавал, что поступает правильно. – Я схожу за отцом.

– Только до ближайших пещер и обратно. Если его там нет, отложим поиски до утра.

Алиса не сопротивлялась, когда Леша с легкостью поднял ее на руки, словно уменьшившись в его объятьях до размеров десятилетнего ребенка, обмякнув и прикрыв глаза. Весь ее вид выражал абсолютное умиротворение, казалось, вся эта истерика всего-навсего им привиделась. Игорь серьезно начинал волноваться за свое ментальное здоровье, хотя, наверное, стоило подумать и о физическом. Подойдя к родительской палатке, он, стараясь не шуметь, заглянул внутрь – в царившем полумраке с синеватым отсветом от яркой ткани можно было увидеть только груду одеял, едва заметно вздымающуюся и опускающуюся в такт дыханию.

– Я присмотрю за ними. Обеими.

Брат выглядел изможденным, но старался храбриться, наверняка понимая, что если сдастся сам, непременно сдадутся и все остальные. Если у кого-то еще и оставалась толика здравого смысла и остатки осыпающегося старой штукатуркой самоконтроля, то только у него.

– Это не опасно? – Игорь, знал, что у Леши нет ответа на этот вопрос, но отчаянно нуждался в любом лживом утешении, чтобы хотя бы на время притормозить панический страх за себя и за семью.

– Женская истерия. – Голос брата звучал вполне уверенно и Леша ему поверил. – Успокоительное и продолжительный отдых. Да, отпуск в этот раз удался...

Игорь тоже хотел сказать что-нибудь утешительное и позитивное, но не смог подобрать слова, все казалось слишком избитым и до смешного неправдоподобным, словно он играл в какой-то школьной пьесе, причем довольно паршиво.

– Черт, тебе не кажется, что темнеет слишком быстро?

Из-за густой листвы, днем заботливо укрывавшей их от палящего солнца, в притихшем лагере уже начинались сумерки, только редкие багряные пятна на земле от прорывающихся и косо падающих лучей садящегося солнца говорили о том, что еще не все потеряно.

– Тебе лучше поторопиться. Через час-другой совсем стемнеет. На всякий случай возьми сигнальную ракету, запас воды и еды.

– Тут от силы пара километров.

– Если по прямой. И...

– И что? – напрягся Игорь, заранее зная, что конец этой фразы не предназначался для его ушей, и ему не стоило переспрашивать.

– Если отец в полном порядке.

– Конечно, он в порядке!

Игорь развернулся, пожалуй, слишком быстро, будто пытаясь убежать от брата быстрее, чем тот нашепчет ему на ухо еще что-нибудь, способное заставить усомниться в себе или отце. В его личном мире плохое не случалось с хорошими людьми, тем более с теми людьми, которые выживали и в более тяжелых условиях, чем этот "райский" остров. Он взял свой потрепанный рюкзак, бросив на дно пачку сухого пайка, бутылку воды, сигнальную ракетницу, фонарь с запасной батареей, если основная "сдохнет", и, подумав, добавил небольшую аптечку, скорее для себя, чем допуская возможность того, что с отцом действительно что-то случилось.

– Если не вернешься до темноты, я пойду за тобой.

Даже несмотря на полный решительности голос брата, Игорь знал, что это не так – лишь маленькая ложь, понятная им обоим. Женщин нельзя было оставлять одних в лагере, особенно в таком состоянии.

– Не волнуйся, туда и обратно. – Игорь закрепил на ремне тяжелый походный мачете, почувствовав себя немного увереннее, и улыбнулся брату. – Следующий год я пас – без таких развлечений я как-нибудь обойдусь.

Отдаляясь от лагеря, он старался держаться прямее, не позволив себе оглянуться, но как только лес плотным занавесом сомкнулся за его спиной, Игорь осознал, насколько устал – рюкзак был непомерно тяжелым, словно на его шее сидел толстый неповоротливый карлик, цепкими ручонками хватающийся за ветки и лианы, в поле его досягаемости, и притормаживая. Наверное, он сам "накручивал" себя, но полумрак вокруг становился чернее и непрозрачней, как густой дым, следующий за ним по пятам и медленно окружающих со всех сторон.

Он поднял глаза к небу, в надежде разглядеть хотя бы прощальные блики солнца, но редкие клочки, дразняще мелькающие недосягаемо далеко, выглядели серыми и угасшими как полностью прогоревшие горстки пепла. Стоило прибавить шагу. Игорь старался идти строго по меткам, оставленным братом еще в первый день их вылазки за пресной водой, но джунгли имели уникальную способность к самоисцелению – уже сейчас зарубки, оставленные ударом ножа, стали едва заметными, рубцуясь, а проложенная сквозь заросли тропа терялась из виду, практически полностью сливаясь с пестрой неприступной стеной. Даже сломанные ветки и опавшие листья были кем-то или чем-то заботливо убраны.

Не останавливаясь и не сбавляя шага, Игорь старался не обращать внимания на преследующий его гомон – джунгли просыпались, наполняясь беспокойной вибрацией. Он не мог разглядеть ни единого движения, но чувствовал, как остров пульсирует, то ли предостерегая, то ли заманивая. Жара спала, оставив после себя липкую влажность, до нитки пропитавшую одежду как после проливного дождя. Очередной порыв ветра и под кожей заострились крошечные ледяные иголки, лишний раз напоминая, что тропики могут быть совсем не дружелюбны. Сколько времени оставалось у него в запасе до того момента как и так едва различимая дорога скроется в кромешной темноте, а температура упадет настолько, что он пожалеет, что не взял с собой толстовку? Так не должно было быть. Или его часы сломались? Игорь постучал пальцем по циферблату – едва перевалило за пять. Почему же, черт возьми, солнце так быстро утекало за горизонт? Он, словно, все дальше и дальше заходил в сумеречную зону, где не действовали законы привычного мира.

Но темнота была его не единственной проблемой. Звуки. Как бы парень ни старался их игнорировать, они назойливо вились вокруг, подстегивая его, требуя внимания. Шелест листвы? Треск иссохших веток? Гул ветра между корявыми изуродованными стволами деревьев? Или все же шаги? Шепот? Дай он волю своему воображению, ему наверняка бы удалось разобрать даже некоторые слова. Но остров не мог говорить или, по крайней мере, Игорь не должен был его понимать. И не должен был видеть того, что будто специально попадалось ему на глаза. Что-то двигалось параллельно проложенной тропе, плавно скользя сквозь заросли, уловимое только боковым зрением – юркая тень, прячущаяся каждый раз, когда взгляд пытался проследить за ней. Переутомление, которое значительно ослабило его способность здраво мыслить. Но это не могло объяснить того факта, что в шестом часу небо полностью потемнело, низко повиснув над головой черным покрывалом. Звезд не было. Что если на них надвигалась буря? Как еще можно было объяснить это затишье? До сезона дождей оставалась пара месяцев, но что мешало природе подшутить именно сейчас – накрыв остров парой грозовых облаков. Не требовалось особых знаний в метеорологии, чтобы не питать на этот счет особых иллюзий – даже кратковременный ливень мог смыть их лагерь, отправив в долгое плаванье в открытое море – никто не потрудился укрепить палатки. Да и вряд ли бы это помогло с такой рыхлой землей.

Сам не зная почему, Игорь остановился как вкопанный, полностью обратившись вслух – звук проследовал за ним, запоздав на долю секунды, а потом тоже замер. Словно живое существо, затаившись неподалеку. Парень обернулся, бегло осматривая лес, который в полумраке напоминал чрево огромного морского чудовища, целиком поглотившего их крохотный остров. Зверь дышал, и смрад его дыхания уже щекотал ноздри, удушливой петлей обвиваясь вокруг горла.

– Что за черт...

Сбросив рюкзак на землю, он едва не вывернул его наизнанку в поисках фонаря. Широкий луч, дрожа, заметался вокруг, ни на йоту не помогая. Наоборот, теперь окружающий мир, казалось, стал еще темнее, сгустившись до черного вокруг искряще-белой полосы света. Ночь не могла наступить в пять вечера!

– Кто здесь? – Слова обожгли горло и парень закашлялся.

Фонарь в руке дрожал, отчего тени вокруг прыгали как обезумевшие черти, грозясь наброситься и утащить прочь с проторенной тропы. Вот только Игорь больше уже не был уверен, что двигался в верном направлении – выискивая в темноте причину своего страха, он совсем потерял ориентиры. Откуда он пришел и куда направлялся? Разве пещеры уже не должны были показаться впереди? Парень юлой крутился на месте, но не узнавал ничего – каждый сантиметр, каждая ветка и каждый резной лист выглядели абсолютно одинаково. От бесконечно мелькающих образов света и тени, голова закружилась. Сделав глубокий вдох, он опустился на одно колено, признавая поражение. Паническая атака сдавила грудь и перекрыла доступ кислорода в легкие – Игорь задыхался, но ничего не мог с этим сделать. Из глаз брызнули слезы, не то от страха, не то от бесконечной жалости к себе, затерявшемуся на крошечном участке земли и, скорее всего, обреченному умереть здесь в полном одиночестве. Как банально, глупо и неизбежно. А он-то полагал, что доживет хотя бы до релиза "Half-Life 3" или до "Ветров Зимы" Джорджа Мартина. Эта мысль, мелькнувшая где-то на задворках сознания, рассмешила его. Закрыв глаза и крепче сжав фонарь, Игорь коротко рассмеялся, чувствуя, как постепенно ослабевает мертвый захват на его горле и воздух, как живительный эликсир стекает в легкие.

– Здесь никого нет. – Он мог в это поверить. Стоило только произнести эту фразу несколько раз к ряду. – Здесь никого, кроме меня.

Уже разомкнув губы, чтобы повторить свое заклинание громче и уверенней, Игорь осекся, так и не издав ни звука – что-то с шумом пронеслось мимо него в какой-то паре метров, потревожив зашуршавшую листву. Пятно света медленно заскользило по кругу, прослеживая траекторию движения – темнота отступила на шаг, но не сдалась. Игорь знал, что не стоило вглядываться во мрак, не стоило прислушиваться к тишине – и то и другое могло обмануть. Снова шорох, тише и чуть дальше, возможно где-то в ветвях над головой. Парень поднялся на ноги, делая шаг вперед и просвечивая сетчатый полог леса – листва задрожала, будто луч фонаря коснулся ее физически. Что-то блеснуло, отразив свет, вспыхнув и тут же погаснув. Чьи-то глаза?

Это не должно было напугать Игоря так сильно, и где-то глубоко на уровне подсознания он все понимал – на тропическом острове совершенно точно существовала жизнь, в том числе и ночная. Пуская за прошедшие дни он ничего подобного и не видел. Это лишь означало, что животные и птицы слишком хорошо от него прятались.

Несколько минут ушло на то, чтобы успокоить сердце, с такой силой бьющееся о грудную клетку, что стук с гулом отдавался в ушах. Луч света перестал дрожать, плавно, словно нехотя, скользя по спутанным, как клубок змей, лианам над головой, пока не уловил слабое движение, взяв в круг раскачивающуюся из стороны в сторону сильно истлевшую веревку. Виселицу, свисающую вниз, практически на уровне глаз.

– Черт...

Игорь помнил ее, именно это так сильно напугало маму, что она так и не смогла толком оправиться. Вот только... только разве здесь они на нее натолкнулись? Определенно нет. Но кто сказал, что эта была та самая единственная в своем экземпляре виселица? Просто веревка, запутавшаяся в ветвях самым неудачным образом. Но такое логичное объяснение ничуть не усмиряло нарастающую внутри панику. Он заблудился.

В рюкзаке лежала ракетница, но Игорь даже и думать не хотел о том, чтобы ее использовать. Требовалось всего лишь пройти каких-то пару километров по проложенной тропе, дойти до пещер, забрать отца и вернуться. В какой момент все пошло наперекосяк? Парень знал ответ – с той самой минуты, как они высадились на этот проклятый остров.

Нужно было успокоиться, именно паника чаще всего становилась причиной неверных решений. Лес не был бесконечным, даже просто двигаясь по прямой Игорь бы вышел к морю к рассвету или даже раньше. Если во тьме не натолкнется на что-нибудь голодное или ядовитое. Или... озлобленное?

Игорь посветил на наручные часы – стрелки не двигались, так и застыв на четверти шестого, когда он смотрел на них в последний раз. Пусть ему и не хотелось этого признавать, но по всем признакам на остров опустилась суровая тропическая ночь, и он встретил ее в самой чаще. Один на один.

День шестой

Игорь знал, что брат не отправится на его поиски, по крайне мере, до рассвета, но к тому времени парень рассчитывал самостоятельно выбраться из этого лабиринта. Время тянулось непростительно медленно, ему пришлось значительно сбавить шаг, тщательно просвечивая землю под ногами, а слыша любой шорох еще и ветви над головой, помня тот ужасный экологический туризм на Борнео, когда гусеницы, размером с банан, падали на них с деревьев в поисках тепла и крови. Ему тогда только исполнилось двенадцать, но с ними были опытные гиды, не упускавшие ни одной возможности поиздеваться над беззащитными "белыми туристами". Он навсегда запомнил их ночную прогулку, когда заведя в самую чащу, им сказали выключить все источники света. Сгустившаяся тьма ощущалась физически, словно тяжелое черное покрывало, плотное укутавшее с ног до головы. Даже дышать стало тяжелее. "Сейчас вы абсолютно слепы и ничего не видите, но это не означает, что джунгли не видят вас. Сотни глаз сейчас смотрят на вас, не мигая". Так и сейчас. Лес его видели. А он различал только тени, живые и беспокойные. Они старались отвлечь его, и пару раз парень едва не позволил им это сделать – споткнувшись о за секунду выросшую из земли трухлявую корягу и запутавшись в цепких тентаклях лиан.

Нельзя сказать, что он не верил в собственные силы или сомневался в выбранном плане действий, но когда лес начал редеть, услужливо расступаясь, Игорь не поверил своим глазам, замерев на месте, чтобы не разрушить эту иллюзию – холодный свет уперся в высокую шероховатую каменную стену, ощупывая заостренные угловатые скалы, заискрившиеся в ночи крошечными блестками на матовой серовато-черной поверхности. Бесконечно долго блуждая по джунглям, он каким-то неведомым образом наткнулся на пещеры, хотя рассчитывал уже выйти к морю. Замешкавшись, парень даже не знал, радоваться этому или начать паниковать.

Отец наверняка уже добрался до лагеря и, учитывая какими кругами Игорь добирался сюда, не удивительно, что они разминулись. Полностью уверенный в своей догадке, парень не спеша обследовал группу пещер снаружи, продвигаясь к входу. Это место выглядело зловеще даже при дневном свете, когда они исследовали его вместе с братом, а сейчас и вовсе казалось чем-то мистическим и потусторонним – скорее компьютерная графика, чем реальность. Игорь не удивился бы, притаись здесь кровожадный дракон, охраняющий свои сокровища. Вот только в отличие от игры, у парня не было с собой прочной брани или магических кристаллов, как собственно и запасной жизни.

Перед ним был огромный древний задремавший зверь. Игорь видел длинный хвост, усыпанный шипами-деревьями, могучее тело в каменном панцире и мощную квадратную голову с раскрытой клыкастой пастью. Он приблизился к входу в пещеру, осматривая ее высокие своды практически идеальной арочной формы. Что-то в глубине, недалеко, в какой-то паре метров, мигнуло, на долю секунды преломив свет – короткая вспышка, как щелчок зажигалки.

– Эй... – Эхо подхватило его голос, скопировав и унося куда-то вперед, постепенно затихая, но оставаясь рядом едва уловимой вибрацией.

Сделав пару шагов навстречу темноте, Игорь направил луч фонаря между камней, выхватывая из мрака крошечный светоотражающий брелок, ярко загоревшийся кристально-белым. Улыбающийся смайлик-солнце – сейчас поглядывающий на него с ехидством и нескрываемой издевкой. Такой был у каждого из их семьи, воспоминание о долгом путешествие за полярный круг к крайней северной точки России – мысу Флигели на острове Рудольфа – обещание, что ночь однажды закончится и солнце взойдет снова. Такой болтался у него на ключах, а отец носил свой на рюкзаке. Всегда.

– Пааап... – Передразнивая, эхо закружилось вокруг него, а потом умчалось дальше в темноту, предлагая пойти следом. – Папа, ты здесь?

Когда затихли отголоски его голоса, наступила абсолютная тишина. Создавалось впечатление, что по ту сторону ничего не существовало, весь мир заканчивал свое существование в этой пещере, исчезая в непроглядной черноте. Ни красок, ни звуков. Только всепроникающий бескомпромиссный холод, проникающий под кожу и обращающий разгоряченную кожу в абсолютный лед. Тело даже не пыталось ему сопротивляться, отказавшись от дрожи и других попыток согреться.

Брелок ничего не значил. Отец наверняка потерял его, возвращаясь в лагерь. Он был не из тех, кто стал бы рисковать, оставаясь в пещерах на ночь. Только если...

– Отец! – Игорь сделал пару шагов вперед, чувствуя волны вибрации, разошедшиеся в стороны от его голоса. Гул заполнил ограниченное пространство, сотрясая его, поднимаясь к сводам пещеры и резко опадая вниз.

Все затихло, но Игорь так и стоял на месте, прислушиваясь к каждому шороху, всматриваясь в каждую трепещущую тень, толком не зная, на что больше надеясь – получить ответ или остаться в блаженном неведении. Какое решение было правильным? Вернуться в лагерь или исследовать пещеру? Алексей бы наверняка не замешкался в подобной ситуации – заметив брелок отца, он определенно не ограничился бы трусливыми окриками, не теряя зря времени, проверив ближайшие ходы. Но как бы Игорь не пытался ровняться на брата, ровней он ему не был. И как бы не боролся с собой, не мог игнорировать страх. И это был не просто страх темноты. Он знал, что там впереди что-то есть, и все происходящее – только уловка, чтобы заманить его глубже в пещеры. Парень и не подумал взять с собой моток веревки или хоть что-нибудь маркое, чтобы ставить метки – а без этого даже самая простенькая сеть пещер могла стать смертельным лабиринтом.

Никому не станет лучше от его смерти – эта мысль немного отрезвляла. Не поворачиваясь спиной к черной бездне, Игорь отступил к выходу, спиной почувствовав поток свежего ночного воздуха, стеснительно мнущегося неподалеку, но не решаясь ворваться внутрь. Это слегка притупило чувство паники, позволив набрать полную грудь воздуха и сбросить странное оцепенение, кандалами сковавшее по рукам и ногам.

Немного подумав, Игорь достал из рюкзака бутылку воды и небольшой пакет с сухим пайком, оптимизированным и собранным специально для профессиональных путешественников – с пару дюжин таких хранилась в лагере в качестве неприкосновенного запаса, на случай проблем с добычей пищи – им повезло, что на острове оказались вполне съедобные фрукты и абсолютно непуганые крабы. Если с отцом действительно что-то случилось, это могло помочь ему продержать до утра, когда они с Лешей отправятся на его поиски. Оставив припасы у самого входа в пещеру по центру, он повесил на бутылку брелок-смайлик, замерцавший в свете фонаря сигнальным огоньком. На дорогу обратно у него оставался еще один пакет сухого пайка и уже открытая бутылка воды.

Аккуратно ступая по камням, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Игорь спустился с каменных валунов, украдкой обернувшись лишь раз – когда отошел на приличное расстояние, в паре шагов от того, чтобы снова углубиться в джунгли. Луч фонаря, бегло прошелся по рослым скалам, пытаясь поймать ответный отблеск оставленного там брелока, но натолкнувшись только на шероховатую серую стену. С расстояния в сто метров все сливалось в безжизненную безликую мозаику, словно поверхность Марса – сплошь песок да камни.

Стоило слишком много усилий усмирить одичавшее воображение. Игорь больше не пытался понять, просто принимая происходящее как должное. Можно было сколько угодно повторять себе, что оставленные у входа припасы просто скрылись за одним из разбросанных вокруг валунов, и с такого расстояния брелок накрывало плотная тень, не позволяя ответить на отчаянный призыв парня. Все познавалось в сравнении – ночной тропический лес теперь выглядел не таким уж страшным местом, когда Игорю пришлось столкнуться лицом к лицу с притаившейся бездной, наверняка открывающей ворота прямиком в ад.

Темнота вокруг была живой, шевелясь и шурша, словно рой насекомых, столь плотный, что казался непроходимой стеной. Лагерь располагался на западе, и Игорь мысленно проложил путь к нему, вспоминая каждый поворот и возможные ориентиры. Это могло бы сработать, будь он чуточку внимательнее. К сожалению, под его жесткий фильтр попадало все, даже ценные советы отца о выживании и ориентировании на незнакомой местности, которые сейчас могли спасти ему жизнь. Или как минимум отсрочить смерть.

Отбросив из головы все ненужное, включая самобичевание и уже приевшуюся жалость к самому себе, Игорь игнорировал скользкое холодящее позвоночник чувство страха, напоминающее, что в этом непроглядном мраке он не один и неведение было лучшей из привилегий. Но было и то, что не удавалось игнорировать. Движение. Не плавные вибрации, исходившие от джунглей, а нечто резкое и порывистое, создающее дисбаланс в этой идеальной гармонии. Парень тщетно пытался определить, с какой стороны исходит угроза – создавалось впечатление, что его окружили, стараясь сбить с правильного пути и оттеснить как можно дальше от лагеря. И это им удавалось.

Обратная дорога должна была стать рутиной, но, наверняка, и целой жизни не хватило бы, чтобы Игорь смог свободно ориентироваться на этом клочке земли, который словно конструктор перестраивал себя и снова и снова по своему усмотрению. Определенно, чтобы позлить его. И напугать. Очень сильно напугать. Даже мысль о том, что остров не бесконечен и рано или поздно деревья расступятся и выпустят его к никогда не спящему морю, лишь отчасти притупляло тлеющую внутри тревогу, с каждым шагом грозящуюся разрастись в настоящую панику.

Чем упорней Игорь игнорировал звуки, тем настойчивее они давали о себе знать, едва ли не набрасываясь на него со спины. Он физически ощущал чье-то присутствие, как невидимую руку, тянущуюся к нему, то толкающую вперед, то дергающие за полы ветровки. Единственный источник света метался под ногами, выжигая темноту до девственно-белого, но ничего не находя.