Текст книги "Проклятый остров (СИ)"

Автор книги: Елена Кипарисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Шорох вновь повторился, теперь где-то высоко в кронах деревьев, короткий и предостерегающий. Игорь больше не стал мешкать, сорвавшись с места и рванув вперед с такой скоростью, которой позавидовал бы опытный спринтер. Глупо, очень глупо, но в тот момент, он вряд ли был способен на разумные действия, поддавшись заманчивой панике. Под ее опьяняющим тлетворным влиянием парень даже не замечал препятствий, с небывалой ловкостью перепрыгивая через оголенные корни деревьев, на несколько десятков сантиметров возвышающиеся над землей. Он споткнулся только пару раз – цепкие ветви лиан пытались обвиться вокруг его щиколоток и притормозить, но парень даже не обратил на них никакого внимания, одержимый лишь одной мыслью – выбраться из этого заколдованного леса. Следовал ли кто-то за ним? Возможно, вот только Игорь был куда быстрее. Он не знал, сколько времени занял этот марафон, но когда впереди забрезжил свет, тот показался ему чем-то мистическим, порталом в иной мир, и парень даже притормозил от неожиданности, по инерции пролетая последние десять метров сквозь заросли и с глухим вскриком приземлившись на горячий песок.

Еще не успев отдышаться, он из последних сил поднялся на колени и в финальном рывке отполз подальше от границы леса, слыша впереди долгожданный шум волн. Перевернувшись на спину и щурясь от яркого солнца, Игорь, наконец, позволил себе расслабиться – мышцы "вопили" от перенапряжения, протестующе пульсируя, каждый вздох давался с большим трудом, словно что-то неподъемное лежало на груди, не пуская воздух в легкие. Кислорода катастрофически не хватало, и парню на пару минут даже показалось, что это его и добьет – убежать от лесного хищника, но умереть от того, что пару раз курил с друзьями за школой, тайком ото всех. Бесславный финал.

Игорь приподнялся на локтях, вглядываясь вглубь джунглей и пытаясь приметить своего преследователя, но не особо в этом преуспел. Лес бушевал, словно кто-то привел его в движение – зеленая листва дрожала как в ознобе, стволы деревьев, не в силах противиться какой-то неведомой силе, гнулись из стороны в сторону, создавая неугомонные резвые тени, испуганно подходящие к границе со светом и тут же отпрыгивающие обратно. Не оставалось ни сантиметра, не охваченного этой безумной оргией, только здесь на берегу до сих пор сохранялся тот самый райский покой, которым остров встретил их первым днем.

Поморщившись от резкой боли, сдавившей грудь, Игорь все же сумел сесть, как болванчик покачиваясь из стороны в сторону, когда головокружение усилилось. Песок успел нагреться, обжигая обнаженную кожу, но сейчас это волновало его меньше всего. Что, черт возьми, это было? Сейчас ему действительно требовалось увидеть то, из-за чего он с такой скоростью пересек остров практически от берега до берега, чтобы потом хоть как-то оправдать перед родственниками свои расцарапанные в кровь руки и ноги. Не могло же это быть "временное помутнение рассудка на фоне нестабильности внешней ситуации", как непременно заявит ему отец. Нет, там определенно кто-то был, прятался от палящего солнца и не решался встретиться ним лицом к лицу.

– Загораешь?

Застигнутый врасплох, Игорь подскочил и, подняв небольшую песчаную бурю, покатился кубарем по пляжу, прочь от того места, откуда шел голос. Вслед ему донесся девичий смех, звонкий и жизнерадостной, совсем не подходящий ситуации и этому месту в целом.

– Прости. – Инна действительно выглядела виноватой, как-то нервно подергивая в руках подол хлопкового разноцветного сарафана. – Я не хотела тебя напугать. Ты... ты в порядке?

Парень покраснел еще сильнее, быстро осознавая, насколько жалко сейчас выглядит. Запыхавшийся, всклокоченный, напуганный, в теперь еще и униженный. Да, у него все было просто отлично.

– Кто это тебя так? – Девушка подошла ближе, присев рядом на карточки и поправляя светлые волосы, отливающие на полуденном солнце золотом. – Напала мартышка?

Игорь не оценил ее шутки, потупив взгляд и напряженно сжав челюсти, чтобы не сказать ей в ответ что-нибудь действительно обидное. Его плохое настроение было только его проблемой.

– Нужно обработать царапины. – Инна потянулась к нему, но парень дернулся прочь от нее как от прокаженной.

– Не нужно, я в порядке. – Гордость не позволяла ему показать, как сильно болели порезы, словно кто-то влил под кожу соляную кислоту, медленно разъедающую ее до кости. – Я просто промою их в море.

Он поднялся и, прихрамывая, обреченно побрел к накатывающему на песчаный берег прибою, проклиная все на свете из-за этой дурацкой ситуации. Даже на необитаемом острове обязательно нашелся человек, который стал свидетелем его грандиозного позора, и, к слову, продолжал заинтересованно наблюдать за развитием событий.

Игорь разулся, новые фирменные найки могли не выдержать купания, а вот на потрепанную долгим путешествием одежду ему было наплевать. Он поморщился, когда соленая вода достигла расцарапанных щиколоток, резко втянув в легкие воздух – никто и не говорил, что станет легче.

– Только не заходи слишком далеко, – никак не могла успокоиться девушка, застыв у самой кромки берега и провожая его тревожным взглядом. – Там могут быть морские ежи или даже бородавчатка.

Это заставило Игоря притормозить, пусть он и старательно всматривался в потревоженную гладь воды, которая выглядело кристально-прозрачной, шансы наступить на нечто ядовитое были крайне высоки.

Расстроенный, парень придумал ничего лучше, как усесться вводу прямо на том месте, на котором стоял. Вода поднялась по пояс, обжигая словно кипяток. Это немного привело его в чувство – физическая боль быстро заглушила душевные терзания от пережитого унижения. Море уже успело прогреться, создавалось ощущение, что он принимал теплую ванну под палящим солнцем – неприятно, но расслабляюще. Порезы словно затерлись, став тонкими полупрозрачными полосками царапин, вода вокруг окрасилась в бледно-розовый, постепенно возвращая свой первоначальный цвет.

– Тебе лучше?

Лучше? Нет, ему точно не было лучше. Игорь чувствовал себя беспомощным и жалким, а еще немного сумасшедшим. Остров словно этого и добивался, медленно сводил их всех с ума, запугивая и дезориентируя. Сталкивая лбами в ожидании того, кто сорвется первым. И, кажется, победитель уже был определен.

Игорь медленно поднялся из воды, вслушиваясь в монотонную капель, сопровождающую его всю дорогу до берега, не отрывая взгляда от небольших искусственных волн, созданных его размашистыми шагами. Все что угодно, лишь бы не видеть хрупкую, будто истончившуюся от палящего солнца, фигуру Инны, терпеливо дожидающуюся его на берегу, словно моряка из долгого плавания.

– Лучше все-таки обработать порезы как следует. Может начаться инфекция. – Она бросилась ему навстречу, но, заметив его недовольный вид, отступила на пару шагов назад, сцепив руки на своем кулоне-яблоке, нервно теребя цепочку. – У тебя есть аптечка?

– Нет, у меня нет аптечки, – холодно ответил парень, стараясь всем своим видом показать, что не настроен для разговоров. – И нет, мне не нужна твоя помощь.

– Прости. – Она произнесла это так тихо, чуть не плача, что Игорь почувствовал себя еще большим ничтожеством. – Я не хотела...

– Инна, тебе, правда, нечем заняться? – устало вздохнул он, останавливаясь и оборачиваясь к девушке.

Та смущенно потупила взгляд.

– Я просто испугалась за тебя. Кто это был?

– Не знаю, – парень пока еще не придумал правдоподобную историю для родителей, исключающую его параноидальную мнительность. – Я не успел разглядеть.

– Здесь нет крупных хищников, зато полно всяких мелких и надоедливых. Есть даже ядовитые. Среди вас есть доктор?

– Нет, но мой отец заядлый путешественник. Он сказал, что здесь нет ничего опасного.

– Мой тоже так говорил.

– Говорил? – не совсем понял ее парень. – То есть уже не говорит?

– Ну, – она немного смутилась, – мы видели одного ядовитого аспида, а в море точно есть бородавчатки. Так что, здесь не так уж безопасно для прогулок в одиночку. Плюс, некоторые из растений могут быть ядовиты...

– А тогда почему ты гуляешь одна?

– Я хожу по берегу, а ты рассекаешь по джунглям как по детской площадке.

– Я сейчас непременно пойду в лагерь и обработаю раны, идет? – Ей действительно удалось его запугать. – Мой брат начинающий медик, так что вес будет в порядке.

Инна кивнула, выпустив, наконец, из рук тяжелый кулон и поправив растрепавшиеся от ветра волосы.

– Если что, твой лагерь в той стороне.

Стыдно признаться, но Игорь собирался идти в противоположную сторону, совсем потеряв ориентацию в пространстве, словно попав в бермудский треугольник.

– Я знаю.

– Ну, ты тогда наверняка знаешь, что идти до него с полкилометра, – хихикнула девушка. – Я тебя провожу.

Ему совсем не нравилось чувствовать себя маленьким беспомощным мальчиком, но все говорило о том, что ее помощь ему не помешает – порезы нестерпимо зудели, ноги едва слушались, постоянно сбиваясь с установленного ритма, а голова наполнилась чугунной тяжестью, закипая на солнце как переполненный котелок.

– Это кто-то из ваших бродил возле нашего лагеря? – предпринял попытку Игорь после пятиминутного молчания, не собираясь ругать и что-то доказывать, просто желая выяснить правду. – Это было совсем не смешно, Инна.

– Что? Когда? – Либо девушка была отличной актрисой, либо действительно ничего не знала.

– Прошедшей ночью, – уточнил парень. – Кто-то разгромил наш лагерь, пока мы спали. Я знаю, что твой отец не доволен нашим соседством, но такое...

– Господи, нет, он ничего такого не делал! – Она выглядела оскорбленной. – Родители, конечно, рассчитывали на полное уединение, но начинать из-за этого войну... Не говори глупостей. Мы с вами даже не пересекаемся, что еще нужно? И я уже говорила, только сумасшедший пойдет ночью через джунгли.

– Ладно, прости. Просто, это все очень странно. На острове только вы и мы. Больше никого. Но уже вторую ночь кто-то шляется вокруг нашего лагеря.

– Вы наверняка не убрали еду, – пожала плечами девушка, на удивление бледными для такого райского солнечного острова, – вот и пришли мартышки.

– Ну-ну.

Какое-то время они шли молча.

– Знаешь, – в итоге не выдержал парень, – я ничего о вас не рассказал родным, но только потому, что от этого станет только хуже. Но если все продолжится в том же духе, у меня просто не останется выбора.

– Это не мы! – Инна начала раздражаться, ускорив шаг, словно надеясь побыстрее дойти до лагеря и закончить этот разговор. – Мой отец – настоящий профессионал, он никогда бы не стал подвергать жизнь других людей опасности из-за какой-то мелочи.

– Я не хотел тебя обидеть...

– Но обидел! – обиженно надула губы девушка, опустив голову и скрывая лицо за полотном светлых волос, будто собираясь заплакать. – Мои родители не такие...

– Прости. Этот остров... в общем, он довольно странный и пугающий. Не стоило сюда приезжать.

– Да, нам тоже...

Игорь собирался извиниться перед Инной в очередной раз, когда громкий протяжный крик преодолел расстояние до берега сквозь заросли джунглей, не исказившись и не утратив своей первоначальной силы. Кричала женщина, и сердце парня испуганно сжалось – их лагерь был совсем близко. Не раздумывая, он бросился в лес, туда, откуда, по его мнению, шел звук. Но уже через пару метров был вынужден остановиться – сил на очередную пробежку по пересеченной местности катастрофически не хватало. Он согнулся пополам, как тряпка повиснув на удачно попавшемся на пути поваленном стволе дерева, доходящим ему до пояса, и пытался отдышаться. Сначала не было слышно ничего, кроме характерного потрескивания-гудения лесной чащи, но вскоре он различил совсем иной шум – голоса, неразборчивые, но отчетливые.

У него ушло не больше пяти минут преодолеть оставшееся расстояние, и, с трудом протискиваясь между сросшимися крупнолистыми высокими кустарниками, он вывалился на небольшую, метров пять в диаметре, вытоптанную поляну, непонятно как устоявшую против натиска обезумевшей флоры острова. Тут же, не дав времени парню оправиться, по ушам ударил громкий женский плач, и монотонное бормотание, наверное, служившее утешительными словами.

– Мама?

Никто не обратил на него внимания. Семья теснилась всего в паре шагов, не оборачиваясь и никак не реагируя на его появление, Игорь видел только широкую спину отца в ярко-красной плащевой куртке и худощавые фигуры Леши и Алисы, переминающиеся с ноги на ногу рядом.

– Да, что, черт возьми, случилось? – не выдержал он, подбегая ближе и видя маму, сжавшуюся в объятьях отца и пытающуюся сдержать громкий плач. Ее лица не было видно, но тело дрожало, словно в лихорадке. – Что с ней?

Никто не ответил, только брат многозначительно кивнул куда-то в сторону и вверх, обнимая Алису и тоже отворачиваясь. Игорь проследил за его взглядом, сначала не приметив ничего, только пеструю рябь джунглей. Но подойдя ближе, ему удалось разбить эту картинку на отдельные фрагменты, выделив то, что не совсем вписывалось в идиллию райского острова. Веревка. Тяжелая джутовая веревка пыталась затеряться среди неопрятных серо-коричневых лиан. И все бы получилось, если бы не петля, словно перегоревшая лампочка, раскачивающаяся из стороны в сторону, в такт порывам ветра. Как предупреждение...

На земле он увидел мамин дорогой профессиональный фотоаппарат, чудом уцелевший по воле случая – под деревом с ужасной находкой приютился небольшой островок ярко-зеленого мха, спасший оптику от жесткого падения с высоты человеческого роста. С опаской, словно петля как живое существо может наброситься на него и вздернуть вверх, Игорь поднял камеру, попутно отряхивая ее от мелкой пыли и сразу проверяя электронику.

– Все работает. – Никто из семьи не обрадовался этому факту.

– Это должно быть на камере! – Мама дернулась, высвобождаясь из осторожных, но крепких объятий отца и с безумным взглядом бросаясь в сторону сына. – Отдай ее мне!

Игорь испуганно отшатнулся, прижимая фотоаппарат к груди как самую большую ценность, и вопросительно посмотрел на отца. Тот вновь притянул женщину к себе, пытаясь привести ее в чувство:

– Вика, не нужно. Успокойся. Все хорошо.

Но та будто и вовсе не слышала его, впав в странное эмоциональное состояние, будто затерявшись между сном и явью, реальностью и вымыслом. Это пугало. Игорь никогда не видел ее такой. Его улыбчивая жизнерадостная мама плакала и молила ее отпустить, извиваясь в сильной хватке отца, падала на колени, пачкаясь в вязкой черной грязи. Парень не узнавал эту женщину, в один короткий миг пугающе постаревшую и как-то "померкшую", и боялся, что больше не отыщет в ней ничего родного.

– Вика, вика, пожалуйста. – В глазах отца, человека, не раз встречавшегося со смертельной опасностью лицом к лицу и никогда не отводящего взгляда, сейчас проглядывал тщательно скрываемый страх, контроль медленно уходил из его рук. – Не паникуй. Это просто веревка. Наверное, прошлые туристы решили подшутить.

– Там.. там... – Женщина истерически замахала руками, будто пытаясь что-то сбросить с себя, взлохмачивая и так растрепавшиеся волосы. – Было...

Мужчина не стал больше с ней спорить, мягко взяв под руки, и силой повел прочь от этого места, не обращая внимания на ее выкрики и тщетные попытки борьбы. Леша и Алиса медленно побрели следом, оставив Игоря совсем одного посреди джунглей. Никто не спросил, откуда он взялся, что с ним произошло и от кого ему так досталось. Сейчас были проблемы куда как поважнее, и парень даже не стал обижаться.

– Я ничего не видела, – шептала впереди Алиса, тесно прижимаясь к жениху. – Я такой ее уже нашла. Может, что было в деревьях? Какое-нибудь животное? Что ее могло так напугать?

– Она увидела виселицу, а остальное додумала, – вторил ей Леша. – Такие заросли, еще и света мало, что угодно могло привидеться. Кто вообще додумался такое повесить?

Он обернулся, и Игорь зло на него сощурился.

– Да, конечно. Я привез с собой бечевку, вдруг отец начнет рассказывать историю про висельников, а потом тайком обмотал ее вокруг дерева. Вот хохма то.

– Я никого не обвинял.

– Вот и не стоит начинать.

Отцу все-таки удалось успокоить маму, уложив ее в палатку и, каким-то чудом, уговорив немного отдохнуть. Остальные, мрачные как тучи, сгрудились вокруг костра, не проронив ни слова.

Игорь включил камеру, рассматривая последние фотографии, но не находя ничего подозрительного. Природа, природа, еще немного, и еще чуть-чуть. Даже виселица на последних фотах была едва различима, вырвавшись из общей пестрой картинки только от вспышки. А дальше, смазанный кадр, наверное, когда камера падала вниз.

– Что-то есть? – Отец, кряхтя, присел рядом, заглядывая ему через плечо.

– Ничего. Там никого не было. Или камера это не засняла.

Он передал камеру отцу.

– Но что-то же ее напугало.

– А виселицы посреди непроходимого леса на необитаемом острове, по-твоему, не достаточно? – не выдержал Леша. – Это все твои истории...

– Ты так говоришь, будто мы первый раз выезжаем "дикарями". Это не мы провели неделю на Фестивале на канатах в Альпах. И точно не у нас в лесах Амазонии полетел электронный компас, и мы ориентировались по звездам, которые хрен найдешь из-за густых крон деревьев. И не нас болтало по морю три дня в нейтральных водах у берегов Бирмы в ожидание спасателей. Что-то я не помню, чтобы кто-то закатывал истерику. Это просто веревка!

– Объясни это маме!

Мужчина немного помолчал, очевидно, собираясь с мыслями.

– Дорога была долгой и утомительной, мы все устали и потеряли бдительность. Никаких прогулок в одиночку, остров хоть и не обитаем, но случиться может всякое. Ходим только вместе, за ручку как детсадовская группа, и не выпускаем друг друга из виду. Сегодня, на всякий случай, установим ночное дежурство. Сначала Игорь, потом я, ты Леша последним. Больше никаких происшествий.

День четвертый

Полночь на острове совсем не показалась Игорю чем-то сказочно-волшебным. Казалось, вместе с солнцем из этого небольшого клочка земли ушла и вся жизнь. Краски пропали. Вся буйная цветущая зелень, постепенно темнея, превратилась в черные обожженные силуэту, сгрудившиеся вокруг их лагеря. Только ярко-рыжий потрескивающий костер не давал им полностью поглотить жизнь на этом истоптанном пяточке. Сильно похолодало, и Игорь еще теснее придвинулся к костру, иронично решив, что лучше сгореть заживо, но в тепле, чем превратиться в ледышку.

Лагерь затих рано, никаких семейных посиделок у костра и забавных историй из прошлых путешествий. Это был не самый удачный день для них для всех, и даже отец, обычно боровшийся со сном до последнего, за ужином устало зевал и откровенно клевал носом, почему-то сегодня не став поднимать свою излюбленную тему о том, как прекрасен этот покинутый всеми остров.

Игорь не понимал, чего так боится, но какой-то противоестественный необъяснимый страх туго стягивал грудную клетку, укорачивая каждый последующий вздох. Он знал, что все они здесь нежеланные гости и не мог отделаться от ощущения, что их скоро с позором прогонят с этого острова. Он был живым существом. Сидя в полном одиночестве полумраке ночи, Игорь чувствовал его дыхание, оно казалось ему спертым и немного зловонным, как отсыревший чердак, впервые открытый за много десятков лет. Что-то трещало под его ногами, грозясь вот-вот обвалиться, кто-то пискляво шумел по углам, недовольным внезапным лучом света. Кто знал, что могло таиться под этим вековым слоем пыли среди забытых никому ненужных вещей.

Отчасти он понимал беспокойство мамы, что-то в джунглях напугало и его, но чем больше парень думал о произошедшем, тем больше убеждался, что их чуть не довел до истерики какой-то местный зверек, любопытный, но не менее пугливый, чем они сами. А виселица? Могли ли это быть родные Инны? Веревка выглядела старой, потрепанной безжалостными тропическими ливнями и сильными ветрами. А следы возле лагеря? Возможно, он становился слишком мнительным, закрывая глаза на очевидные вещи – они мало что знали о фауне этого острова, разве можно было исключать существование относительно разумных человекоподобных агрессивных обезьян, решивших выдворить их со своего острова? Вышел бы неплохой сценарий для трешового ужастика с морем крови и низкопробных черных шуток.

Вспомнив, Игорь потянулся к фотоаппарату, так и брошенному у костра, по второму кругу просматривая отснятый матерью за сегодня материал. Он ничего не понимал в профессиональной фотографии, зевнув, пролистывая один пейзаж за другим, отмечая про себя, что даже на крошечном дисплее они навевают на него тоску. Задержавшись на последних снимках, парень стал вглядываться в статичную картинку так долго, что та стала двоиться в глазах. То ли виной всему был бликующий экран или от перенапряжения его подводило зрение, но изображение начинало оживать, подергиваясь каждый раз, когда он пытался отвести взгляд. Что-то мелькало среди ветвей, но уловить он это мог только краем глаза. И так на каждой последующем фото. Черное пятно, то расползалось на половину снимка, то сжималось до размеров крошечной точки, но не пропадало полностью. Дефект камеры?

Женщина могла разглядеть в этих зарослях самого дьявола, вся их семья отличалась довольно буйным воображением. Чем дольше Игорь вглядывался, тем конкретней становились образы – мозг сам восстанавливал отсутствующие фрагменты. Отец зря рассказал и эту историю. Зря они вообще сюда приехали.

Парень отложил фотоаппарат в сторону, даже не взглянув в сторону леса, заранее зная, что глаза не успели перестроиться, все еще выискивая чужеродные образы в статичном пейзаже. В своей палатке отец громко захрапел, ему вторил высокочастотный треск и отдаленное уханье – остров никогда не спал. Игорь пошевелил угли в костре, отчего тот разгорелся немного ярче, а в ночной воздух взвились крошечные мотыльки догорающих искр, запах дыма защекотал ноздри.

Какое-то едва уловимое движение, мимолетная мелькание где-то справа от их лагеря внезапно вывело Игоря из этого усыпляющего транса. Он вздрогнул, словно кто-то толкнул его в плечо, и начал озираться – тревога, до этого дремавшая под сердцем тоже встрепенулась, пуская в кровь лошадиную дозу адреналина. Что-то пряталось за этой непроницаемой стеной из тесно переплетенных деревьев. Что-то наблюдало за ним, тем как он испуганно метался в круге света, дающим столь мнимое чувство защищенности, а на самом деле только выставляя его напоказ. Как животное в зоопарке.

Человек или зверь? Парень и не знал, кого стоит бояться сильнее. Он замер, прислушиваясь к каждому шороху, пытаясь выявить тот самый, который выбивался из общей симфонии. Но все выглядело таким "нормальным", вот только внутри все звенело от напряжения – Игорь чувствовал себя загнанным в угол. Можно было разбудить отца и брата, но ему не хотелось прослыть "трусливой курицей". Семья рассчитывала на него.

Стараясь не поворачиваться спиной к лесу, что было априори невыполнимо, Игорь слегка наклонился, поднимая с земли тяжелую корягу, которую нашел неподалеку от лагеря и припас в качестве оружия. Сейчас она казалась ему до смешного маленькой и легкой, будто игрушечной. У отца в палатке был пистолет "для крайних случаев", но им точно не стоило палить вслепую по кустам.

Шаг, еще шаг. Парень застыл у самой границы леса, там, куда еще доходило тревожное свечение костра, не решаясь двинуться дальше. Да и стоило ли? На долю секунды ему даже показалось, что он сумел кого-то разглядеть – силуэт, вполне отчетливый, медленно прошествовавший мимо в полутора метрах от него. Казалось, тот ходил кругами, возникая то тут, то там, то ли прячась, то ли наоборот, стараясь показать себя. Всего лишь расплывчатый отблеск неспокойного костра. Игорь прекрасно знал, насколько сильным может быть его воображение, и сейчас скорее боялся его, чем реальных вещей.

– Что-то увидел?

Игорь подпрыгнул от неожиданности, инстинктивно, ни секунды не раздумывая замахнулся своей дубинкой и, разворачиваясь, опустил ее туда, откуда, как ему казалось, доносился звук. Слишком поздно он заметил за своей спиной опешившего Лешу, запоздало осознавая, что в прозвучавших словах не промелькнуло ни капли угрозы. Брат, не ожидая атаки, запоздало заметил опускающуюся прямо на его голову массивную корягу, отступая на шаг и, словно в замедленной съемке, поднимая руки, чтобы отразить удар. От серьезных травм его спасло только то, что древесина оказалась отсыревшей и трухлявой, рассыпавшись крупными щепками от столкновения с его плечом. Парень охнул и повалился назад, спотыкаясь о небрежно брошенный у костра чей-то рюкзак. В следующую секунду притихшую ночь всколыхнул его полный боли вскрик – рука парня угодила в тлеющий костер, искры которого быстро перекинулись на тонкую футболку.

Будто выйдя из транса, Игорь бросился спасать брата, подхватив свою ветровку и накрыв разгорающееся пламя, оттаскивая конвульсивно дергающегося парня подальше от костра.

– Что у вас здесь происходит? – Отец, кряхтя, выбрался из палатки, окидывая лагерь мрачным взглядом. – Все живы?

– Ты совсем чокнулся? Убить меня хочешь? – зло зашипел Алексей, стараясь не разбудить женщин, но едва сдерживаясь болезненные стоны. – Он меня едва не поджег!

– Игорь?!

– Он со спины подкрался, – начал оправдываться парень, уже понимая, что крупно влип. – Я не ожидал, вот и...

– Вот и что?

– Он меня ударил дрыной! Чертов маньяк! Это уже вторая попытка убить меня за каких-то пару дней.

– Дай посмотреть. – Отец оттолкнул Игорь и осторожно убрал поплавившуюся в некоторых местах ветровку, осматривая рану. – Это ожог?

– Я свалился в костер.

– Вы оба друг друга стоите. Игорь, принеси аптечку. Только тихо, не буди девчонок.

Рана на предплечье Леши оказалась не такой страшной, как он старался показать – небольшой участок, размером где-то пять на пять сантиметров, стал пунцово-красным и начала пузыриться. Отец, практически закрытыми глазами, устало зевая и тихо матерясь, быстро обработал ожог, плотно перевязав бинтом, и попутно вручил сыну таблетку обезболивающего.

– А теперь оба спать.

– Ты серьезно? – удивился младший, видя, что мужчина совсем не в форме. – Я могу постоять на карауле еще пару часов.

– Чтобы ты еще кого-нибудь покалечил?

– Это вышло случайно...

– Я мог головой в костер угодить...

– Мог не подкрадываться сзади?

– А ты прям "барыня кисейная", куда бы деться.

– Оба. Прочь.

– Пап, давай я с тобой останусь, там что-то было в кустах...

– Игорь, иди спать, тебе нужно отдохнуть, чтобы ничего не мерещилось.

– Давай я тогда останусь, – предложил Алексей, все еще зло поглядывая на брата.

– Какая от тебя сейчас польза? Встретимся утром.

Игорь долго не мог уснуть, застегнув молнию спальника по самое горло и борясь с желанием начать ворочаться с боку на бок или развалиться на кровати звездочкой – обычно это помогало ему уснуть. Он прислушивался, стараясь уловить ровное дыхание отца сквозь глухое потрескивание сучьев в костре. Готовый в любой момент подскочить и броситься ему на помощь. Но по ту сторону все казалось спокойным, разгоревшийся костер проецировал на тентовую ткань высокую грузную фигура отца, который, покашливая, периодически шевелил угли, практически не двигаясь со своего насиженного места.

Кажется, этот остров действительно сводил их всех с ума.

День пятый

– Ты можешь позвонить ему сейчас?

– Как ты себе это представляешь?

– Вызов экстренный.

– Просто успокойся и передохни.

Голоса вторглись в беспокойный сон Игоря, медленно вытягивая его на поверхность и оставляя совершенно растерянным и опустошенным. Наверное, ему удалось угомониться только под утро, но даже это состояние полудремы вряд ли можно было считать полноценным сном. Казалось, он ни на секунду не прекращал прислушиваться к вечно бодрствующим джунглям, с минуты на минуту ожидая, что равновесие нарушиться и мнимому покою придет конец.

Отец и брат мельтешили перед его палаткой туда и обратно, размахивая руками, то и дело переходя с шепота на короткие выкрики.

– Здесь нет связи.

– Тогда отдай его мне, я попробую забраться повыше.

– Не пори горячку, сын.

– Но ей плохо!

– Она просо перенервничала.

– У нее истерика!

– Пусть выпьет успокоительного.

– Мы должны уехать.

Странно было слышать эту фразу от Леши, который в своем фанатизме по дикой неизведанной природе едва ли уступал отцу. Игорь расстегнул замок и выбрался из палатки. Солнце еще только начинало свое путешествие по небосклону, слабо пробираясь между дружно сцепленные между собой ветви, оставляя лагерь в относительной прохладе. Отец и брат бросили на него короткий взгляд, на пару секунд прекратив спор, а потом продолжили как ни в чем ни бывало.

– Что произошло?

Они снова замолчали, практически синхронно вздохнув и понуро опустив голову. Что могло измениться за несколько часов?

– Кому плохо? Маме? – Этого следовало ожидать после ее вчерашнего приступа.

– Алисе, – наконец выдавил из себя Алексей. – Нам нужно уехать, пока не стало хуже.

– Что? На нее что-то напало? – Хоть отец и убеждал их, что здесь нет никого, представляющего опасность для человека, но парень нутром чуял, что это не так. Ядовитые змеи, пауки, мелкие насекомые? Кто-то гораздо крупнее? – Когда?

– Ей просто приснился дурной сон, – махнул рукой отец, показывая, что разговор на этом должен быть окончен. – Обычный нервный срыв. Такое бывает, когда человека полностью отрывают от телевизора и Интернета.

– Дело не в этом! – Брат был в шаге от того, чтобы сорваться и устроить настоящую истерику. Таким его еще никто никогда не видел. – Ей плохо. Она бредит. Это может быть реакция на воду или ядовитый укус...

– Я осмотрел ее. У нее даже жара нет.

– Когда появится, будет уже слишком поздно, отсюда до ближайшей больницы ни один день пути.

– Леш, она вчера увидела реакцию Вики, прониклась, вот ей и приснился этот сон. Она у тебя слишком впечатлительная.

– Отдай мне рацию. – Леша был непреклонен. – Мы уедем отсюда, а вы, если хотите, оставайтесь. Хотя, думаю, мама тоже с радостью к нам присоединится.

– Давай не будем пороть горячку.

– Тебе что, все равно?

– Подожди хотя бы до обеда. Она придет в себя. Я уверен.

– А я нет.

– Но, по крайней мере, в этот раз налета на лагерь не было? – встрял Игорь, осматриваясь и убеждаясь, что все как и прежде на своих местах.

– Я бы не был так уверен. – Брат сцепил руки в кулаки, напрягая челюсть так, что на скулах заиграли желваки.

– Я дежурил всю ночь! Никто к лагерю даже не приближался!

– Тогда откуда она взялась?

– Твоя девушка подобрала ее в лесу и притащила в палатку.

– Я все время был с ней!

– Значит не все.

– Так что произошло? – Игорь переводил взгляд с отца на брата, чувствуя, что проспал все самое важное. – Вы о чем?