Текст книги "Одноклассники (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

– АА! Не бойся, дорогая! Этот дядя, один из моих клиентов с работы, – нарочито весело заявила я. – Я пойду, с ним поздороваюсь, а ты пока положи выбранные туфельки в коробки. Хорошо?

– Хорошо! – напряжение с девочки мгновенно спало, и она побежала к коробкам, а я очень быстро направилась к Игорю, мгновенно приходя в бешенство.

Безумец! Даже страшно представить, что будет, если сейчас сюда зайдет Вадим.

– Ты зачем следишь за нами? Зачем мне ребенка пугаешь?! Хочешь скандала с Вадимом? Он ведь действительно запрет меня в комнате тогда и это самое меньшее из того, что он может сделать!

– Прости, прости! Просто не смог удержаться, чтобы не посмотреть на вас. Она действительно моя копия в женском варианте. Насмотреться не могу.

На губах Игоря расцвела такая глупо счастливая улыбка, что я еле сдержалась от пощечины.

– Да что ж ты за чудовище то такое, а? Ты же сейчас должен быть рядом со своей больной дочерью! До тебя, что? Так и не дошло еще, что твой ребенок умирает? Умирает! Понимаешь! Ей сейчас очень нужно, чтобы ты рядом был! Да, пусть ты ничего не можешь сделать с ее здоровьем, но ты можешь поддержать ее! Согреть своим теплом, своей энергией! Ты должен!

– Она спит. Она очень много спит. Почти все время, – совершенно спокойно заявляет папаша. – Вика с ней рядом, и она все время винит меня. Терпеть меня не может. Я хочу быть рядом с Любой каждую минуточку, но выходит так, что чем я дальше, тем ей спокойнее. Она не чувствует тогда напряжения меж нами.

В глазах Игоря была такая боль, что я невольно пожалела о своей резкости.

– Ты ни в чем не виноват! Ни ты! Ни Вика! Во всяком случае, напрямую. Это может случиться с каждым. В каждой семье. Увы.

– Я-то знаю. Но ей, видимо легче, когда хоть кого-то можно обвинить в этой беде.

– Да, наверно. Вот себя обвиняла тоже, каялась.

– В чем каялась? – мгновенно насторожился Игорь.

Я прикусила язык, эта информация из давно минувшего прошлого, сейчас будет явно лишней. Хотя, если уж передо мной покаялась, то и перед Игорем обязана. Но сейчас не время для этого.

– Не важно. Пустое. Уходи.

– Я завтра в два, приду в бор, со стороны, горы влюбленных и буду ждать тебя там.

– Не обещаю быть!

– Если хочешь быть свободной – придешь!

Игорь резко развернулся и пошел к выходу, а меня бросило в жар. Ну вот, что он со мной делает?! Что делает, а? Почему я реагирую на него так резко всегда?

Пришел, сидел, смотрел! Это ж, где только наглости такой набрался! Просто чудо, что Вадим его не заметил! Даже думать не хочу, чтоб меня потом ждало!

***************

– Мам, а вы сегодня дома будете? – щебетала дочка, пока шли по торговому центру в поисках Вадима.

– За папу не знаю, а я, да. Буду пока работать из дома.

– А давай и папу попросим остаться и пикник на свежем воздухе устроим! Ну, пожалуйста!

– Если только вечером. Дом ведь не отменяет работы. Ты ж знаешь.

– Тогда можно я к Милане в гости пойду?

– Нет. Сегодня, нет. Нельзя из дома выходить!

– Почему?

– Нельзя и все! Посидишь немного дома. С новым набором поиграешь! Хочешь, еще и пазлы купим?

– Не хочу! Одной скучно их собирать! – надулась дочка. – Вы мне даже сестренку родить не хотите!

– Вот только при папе эту тему не поднимай, ладно?

– Почему?

– Потому что! – я невольно повысила голос, но тут же постаралась взять себя в руки. – Дочь, детей родить не так просто, как тебе кажется! Как только мы будем к этому готовы, ты будешь первой, кто узнает. Обещаю.

– Ну, хоть пиццу мы сегодня сделаем? – не отставала маленькая вымогательница.

– Вот это я тебе точно могу пообещать! – выдохнула я, с невероятным облегчением.

*********

Вадим отвез нас домой и уехал на работу, а я решила воспользоваться удобным случаем и посетить больницу, для своих целей.

Отпустила дочку на три часа к соседской девочке, и вызвала водителя.

– Куда едем? – спросил высоченный мордоворот в деловом костюме, который еле на нем застёгивался. Но мне Олег страха никогда не внушал, так как из-за своего второго подбородка и глубоко посаженных глаз, он до смешного походил на мопса.

– В четвертую больницу, анализы кое-какие сдать нужно.

Вдалась в подробности специально, зная, что он Вадиму все равно доложит, куда я ездила. Ему все и всё про меня докладывают, за отдельную плату, естественно.

Но водитель привез меня не в четвертую больницу, а во вторую. Я мысленно застонала, но все же попробовала побороться:

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Я же сказала, что нужно в четвертую! Вы не расслышали что ли? – спросила крайне строго.

– Распоряжение Вадима Владимировича таково, все медицинские вопросы решаем во второй, – спокойно и равнодушно оповестил водитель.

– Но я уже в четвертой договорилась. Меня ждут! – заявила с нажимом и повысив голос.

– Мне прямой приказ, если что, везти вас только сюда, – так же спокойно возразил водитель. – Моё дело – исполнять приказы работодателя! Звони мужу, договаривайся. Отвезу и в четвертую, если скажет, что надо.

Я рыкнула уже вслух, прекрасно зная, что не скажет! Не скажет!

Гинеколог в этой больнице моя свекровь! И вот как мне убедить ее поставить спираль, если она сама не раз уже о втором внуке намекала!

И уехать ведь нельзя! Точно странным покажется, почему здесь обследоваться не захотела. Под крылом у мамочки!

Глубоко вздохнула, стиснув кулаки.

Как же все бесит!

Ладно, хоть ЭКГ пройду.

Но судьба, упрямо отказывалась быть ко мне сегодня милостивой!

Уже на выходе из больницы, я таки столкнулась с Ириной Васильевной, нос к носу.

– Ой, Ариш! Уже уходишь что ли? – поразилась родственница.

– Да, ЭКГ проходила.

– И что сказали?

– Хорошо все. Нервничать меньше надо. Гулять больше, не бегать, но ходить на свежем воздухе. Хотя бы тысячи по две шагов ежедневно.

– Это правильно. Это надо. А мне сегодня Вадим звонил! Новостью порадовал! – расцвела свекровь. – Я тебя на завтра записала на полдвенадцатого, но зайди сейчас. Я тебе выпишу направление на гормональный анализ крови, поднимешься в лабораторию и сдашь прямо сейчас. Очередей там быть не должно уже.

Пока шла следом за свекровью, в голове билась лишь одна мысль: – бежать, бежать, бежать! И как можно скорее!

А в кабинете у свекрови у меня внезапно задрожали руки, и она своим цепким, врачебным взглядом, конечно же, это приметила.

– Так! Ну ка садись, милая, – строгим тоном потребовала свекровь, указав на стул. – Садись, садись.

Я медленно прошла к свободному стулу напротив свекрови и села. Пытаясь справиться с дрожью в руках.

– Нам с тобой давно пора поговорить, дорогая! Очень давно, не так ли?

Свекровь уставилась на меня пронзительно холодным взглядом, от которого у меня мурашки по спине побежали.

Глава 20

– Ты думаешь, я не вижу ничего? Не знаю ничего?

Судя по обвинительному тону свекрови, видела и знала она, явно не то, что следовало. Но я подавила тяжелый вздох и промолчала, а она продолжила, все больше повышая тон:

– Да я молчала все эти годы только потому, что сын всегда говорил – Не смейте! Молчите! Я люблю ее и этого достаточно! Но давай по-честному, Арин, – свекровь тяжело выдохнула – от кого Надюшка, ВСЕ поняли сразу, но мы ее приняли и полюбили. Теперь она наша. Наша. Но я даже и представить не могу, чего это стоило моему сыну! А то, что ты в день свадьбы вместо брачной ночи устроила, это вообще никакой логике не поддается! Но он все пережил! Он все тебе простил. Он принял, что ты с ним только из мести Смирнову и потому что, тебе нужно было, чтобы твоего неуравновешенного братца от тюрьмы отмазали! Думаешь, это так просто было, учитывая, чьи они сынки?! Да Володе до сих пор угрожают, между прочим! А чем ты ему отплачиваешь за все? Только улыбаешься сквозь зубы и ходишь все эти годы, как пришибленная, ей богу! Всем своим видом показывая, что тебе на него плевать! Ты еще в трауре по любимому! Сама-то не устала еще так жить? Вот честно?

Каждое слово свекрови было пропитано недовольством и обидой за сына. Эти слова били меня наотмашь, словно пощечины. Но поддерживать образ ее святого сыночка, я не стану! Слишком это не справедливо! Слишком больно мне сейчас! Да, свекровь долго молчала. У нее накипело за эти годы. Но и у меня накипело не меньше!

Не угну больше плечи! Не опущу голову! Не дождетесь!

Приосанилась, расправила плечи, и чуть придвинулась к свекрови:

– Думаете, у меня меньше накипело? Думаете мне сказать нечего? Честно все хотите, да?

– Хочу! – с вызовом ответила свекровь, прожигая меня ледяным взором голубых глаз.

Нет, не хочешь! – усмехнулась я горько. – Ты ведь сыночка своего святым почитаешь, а правда в том, что ты подонка вырастила, а не мужика, дорогая свекровь.

Женщина сжала кулаки, побагровела, но перебивать не стала, тоже придвинулась ближе ко мне. Собравшись с силами, я продолжила, понимая, что другого шанса выговориться может и не будет.

– Не я бросила Игоря, он меня. Потому что пришел и увидел меня в постели с твоим сыном. Но не спеши радоваться и шлюхой меня величать. Помнишь, ты спрашивала, чем я желудок сожгла? Явно же отравление было? Сама сказала. Помнишь? Так вот, это сынок твой напоил меня какой-то хренью, чтобы я спала покрепче, после того как он всю ночь развлекался со мной, как хотел. Привязав меня скотчем к кровати и заткнув мне рот моими же трусами! Что глазами хлопаешь? Я пришла к тебе, на прием спустя ровно месяц. Ты ведь сразу поняла, что насилие было, верно? – свекровь побелела. Значит в точку. Профессионала в своем деле не обманешь. – Синяки еще не сошли, разрывы не зажили. Жалела меня еще тогда. Почему не посадишь его, говорила. Поможем, говорила. Думала – это Игорь, да? Нет, дорогая! Твоя это кровиночка сделала! Твоя. Раз семь или восемь за ночь кончал! Не помню, к счастью, уже.

Я замолчала, чтобы перевести дух, а свекровь опустила голову и вцепилась в свою гладкую причёску пальцами, я видела, как ее слезы капали на стол, но женщина быстро взяла себя в руки, подошла к раковине и начала плескать водой в лицо. Наверняка, она и раньше что-то подозревала, но гнала от себе такие мысли. Не хотела им верить.

Где-то, глубоко в душе, я и понимала ее материнские чувства, но сама виновата! Правды она захотела. Живи теперь с ней как знаешь. Первой я бы этот разговор ни за что не завела, но и правду скрывать теперь не стану. Она и так всю жизнь на меня недобро зыркала, от того, что шлюхой меркантильной считала. Хватит!

– Он был пьян? – с надеждой спросила свекровь, надеясь хоть как-то оправдать своего выродка, но и здесь мне придется ее разочаровать:

– Совсем чуть-чуть! Для храбрости. Это не было сделано в пьяном угаре или просто на эмоциях. Это был четко продуманный план. Пойми.

– Зачем? – у женщины даже голос сел от волнения.

– Вот такая вот у него любовь ко мне. Не здоровая. До сих пор продолжается. Думаете, что я даже летом ношу закрытые вещи потому, что так люблю их?

Я встала и сняла легкую, шифоновую блузку с длинным рукавом и высоким горлом, показывая всю свою синюю “красоту” и бюстгалтер сняла тоже. От позавчерашней его любви даже следы от укусов сохранились еще.

Свекровь аж побледнела и шарахнулась.

– Боже! Дочка! Ты! Ты зачем терпишь?! Если у вас все так плохо? Почему не уйдешь? Со Степаном ведь все давно решилось!

– А вы не знаете? Они без вас это дело решили разве? – поразилась я.

– Какое дело? Что там еще? – Ирина Васильевна тяжело опустилась в свое кресло и накапала себе в стакан с водой, каких-то капель, что вытащила и ящика своего стола.

– Они же с Владимиром Андреевичем, пользуясь связями, достали справку о попытке суицида, признали меня не дееспособной на ее основе, заочно провели суд и лишили меня родительских прав на Надюшку. Еще когда ей и трех не было. Ее опекун, Вадим. Мне показали все эти документы. Я думала, все это время, что все это и не без вашего участия прошло.

– Боже! Что ты такое говоришь?! Что говоришь ты?! У меня сейчас сердце от шока остановится! – всхлипнула свекровь. – Володе то это зачем?

– Думаю, Вадим смог найти слова, чтобы убедить его, что так будет лучше для всех.

– Чудовище! Мой сын – настоящие чудовище! – обреченно констатировала свекровь. – Господи! За что?!

Ирина Васильевна расплакалась от отчаянья, и я тоже не смогла удержать слез, но решила воспользоваться представившимся шансом, пока свекровь ко мне вроде бы расположена. Подошла к ней, заглянула в глаза, в которых отражались боль, и как мне показалось, стыд за сына.

– Помогите мне, Ирина Васильевна! Пожалуйста! Я больше так не могу! Ну, правда. Поначалу еще надеялась, что со временем и стерпеться и слюбиться, но теперь уж точно понимаю, что нет. Мы только мучаем друг друга. И я искренне считаю, что ваш сын достоен лучшего. Достоен искренней любви. Но я ему ее дать не смогу! Не смогу! Понимаете! Мне каждая ночь с ним – адское пламя! А ему все равно! Он предпочитает просто не замечать, что я чувствую, что ощущаю! Ему и так хорошо и сам он меня не отпустит! Помогите! Умоляю!

– Как я могу тебе помочь, Арин? Как?

– Попросите мужа восстановить меня в родительских правах и тогда мы уедем с Надюшей, далеко и навсегда. Со временем Вадим меня забудет и сможет начать жизнь заново! Встретит кого-нибудь, влюбиться, будет жить нормально! Внучат вам нарожают. Но я не хочу от него рожать! Вы меня простите! Не могу!

Свекровь тяжело вздохнула, утерла очередную порцию слез и посмотрела на меня уже без сочувствия. С укором.

– Ты ж сама к нему пришла, когда у Стёпы беда случилась! Я сама тебе дверь тогда открыла и сразу поняла, зачем ты пришла и чем все это дело кончится. И ты ведь тоже знала. Не смей говорить, что нет.

Глава 21

– Да, тогда я сама к нему пришла, верно! Да, воспользовалась его любовью ко мне, чтобы спасти брата от тюрьмы. Но, что еще мне тогда было делать? Ведь он прав был в той ситуации! Прав! Все понимают! Разве вы, поступили бы иначе на моем месте?

Свекровь лишь снисходительно вздохнула и покачала головой.

– Ты хорошая сестра, Арин! Ты поступила тогда правильно, как должно. Можно сказать – собой пожертвовала на благо семьи брата. Взяла на себя крест. Возможно, и тяжелый, не спорю. Но взяла ты его добровольно! Так будь добра – неси его теперь смиренно, достойно и не ропща.

Мне, в какой-то момент даже показалось, что я ослышалась.

– Вы меня не слышите?! Я же говорю, что не люблю вашего сына!

– Можно подумать, прям новость сказала! – фыркнула свекровь. – Мой сын тебя любит. Ему этого достаточно, а значит и нам тоже, – сказала, как отрезала. – И сына ты ему родишь! Поняла меня! Родишь как, миленькая! Меньше времени на глупые обиды будет!

Я чуть не задохнулась от острой боли, пронзившей сердце.

– Глупость?! По-вашему, все, что я вам сейчас рассказала – глупость?

Свекровь снова вздохнула устало, так, словно устало объяснять глупому ребенку, зачем солнце над землей восходит каждое утро.

– Он ведь наверняка, не раз просил у тебя прощения, верно?

Кивнула, сквозь силу, уже понимая, к чему она клонит, но как есть.

– Ну и ж что у нас получается? Живешь с ним, спишь с ним, ешь из его рук, но при том он у тебя еще и в виноватых ходит. Не слишком ли удобно ты пристроилась, дочка?

Свекровь пытливо смотрела на меня, очевидно ожидая какого-то ответа, но сказать ей мне было нечего. Я лишь поражалась ее резкой перемене! Две минуты назад эта женщина еле сдерживала рыдания, придя в ужас от поступка сына, теперь же, стоит за него стеной и не видит в его поступке ничего страшного! А я, похоже, как была для нее шлюхой, так и останусь!

Просто в голове не укладывается, откуда у людей такая черствость!

Впрочем, чему я удивляюсь? В кого бы еще сам Вадим был таким!

Выйдя из кабинета, свекрови я прислонилась к стене, стараясь взять себя в руки и дышать глубоко и ровно.

Спокойно, Арина! Спокойно!

Анализы то мы сейчас сдадим, но никто ведь не мешает нам, еще раз купить эти таблетки и принимать их уже в тайне!

Приободренная этой мыслью, смело пошла сдавать кровь, затем, в ближайшей аптеке, за наличные купила таблетки, и уже в хорошем настроение вернулась домой.

Испекла два пирога с квашеной капустой и фаршем и села за работу. Нужно было обзвонить кучу клиентов. после трех, забрала Надюшку от соседей, дала ей задания по прописям, снова села за работу и только когда она попросила кушать, заметила, что уже седьмой час, а мужа все еще нет, и он мне даже ни разу за весь день не позвонил, что на него совсем не похоже. Если мы не вместе, он звонит узнать, как дела, каждые два часа, как по расписанию! Хоть часы сверяй!

В глубине души наконец-то забрезжила надежда; неужели, наконец-то с бабой?!

Впрочем, вряд ли когда на горизонте появился Игорь, Вадим кинется мне изменять. По логике, напротив, должен просто душить заботой и ревностью сейчас.

– Мам, а когда папа приедет? Если скоро, давай подождем его и вместе поедим!

– Не знаю, зайка. Ты позвони ему, узнай. Хорошо?

Надюшка побежала за телефоном, а потом сообщила, что не дозвонилась, и обеспокоенная уселась ждать, когда папа перезвонит, но через пятнадцать минут пустого ожидания сдалась и пошла есть.

После ужина уже и в мое сердце закралась тревога. Вадим всегда перезванивал Надюшке при первой же возможности. Если не мог говорить, всегда скидывал короткие сообщения. Всегда.

– Почему папа не звонит? Что у него за дела такие? – тревожилась малышка, прижимаясь ко мне. После ужина она ни на шаг от меня не отходила, напрочь забыв про вечерний просмотр мультиков, что свидетельствовало о ее большом волнение.

– Не знаю, моя хорошая. Должно быть в пробке застрял. На дорогах не всегда сеть ловит. Выбирай, какую сказку читать будем.

Дочка так и уснула в тревожном ожидание того, кого считала своим отцом, и кто был им по факту ее воспитания, но не зачатия. И я с болью думала о том, что она будет очень переживать разлуку с ним. Скучать, плакать, истерить, проситься обратно и конечно, очень злиться на меня за разлуку с ним.

Боже! Дай мне сил выдержать все это. Надеюсь, когда она вырастет, и я расскажу ей правду хотя бы частично, она сможет меня понять и простить.

Сложность еще в том, что как бы мне того не хотелось, мне придется разлучить их с Вадимом раз и навсегда. Без встреч. Потому что, если они будут видится, Вадим наверняка попытается настроить дочку против меня, или даже выкрасть, чтобы вынудить меня вернуться к нему. Я не могу этого допустить! Дочка – это единственное, что у меня есть! Ее я никому не отдам!

Снова вернулась за работу, с тревогой поглядывая на часы. Вот уже и почти девять, а Вадима все нет. Впервые без предупреждения.

На сердце стало очень нехорошо. За нами вчера явно следили. Даже я заметила Серую “Мазду”, ехавшую за нами след в след.

Убивать Вадима, конечно, не станут, иначе долг отдавать просто некому будет, но вот избить до полусмерти, могут запросто.

Впервые за многие годы, я взяла в руки телефон и первой набрала мужу.

Он ответил после второго гудка.

– Да, ласточка моя! Слушаю! – ответил муж вполне бодро и радостно. – Неужели соскучилась и волнуешься, что задержался?

– Не соскучилась, но учитывая вчерашние обстоятельства, волнуюсь, да. Ты где?

– Уже подъезжаю. Открывай ворота и встречай у дверей.

Облегченно выдохнув, пошла в коридор к пульту управления домом, нажала на кнопку, отпирающую и открывающую ворота, отперла двери и вышла на крыльцо. Люблю вечернюю, летнюю прохладу в нашем бору. Воздух свежий, бодрящий, и одновременно пьянящий запахом хвои и трав. Сколько не вдыхай полной грудью – не насытишся.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Вадим даже в гараж машину загонять не стал. У крыльца оставил.

– Ай, глаза мои! Что вы видите! – радостно запел муж, едва успел выйти из машины. – Даже на крыльцо вышла встречать, радость моя!

Я шумно выдохнула, он, как всегда, все понял по-своему.

Хотела зайти домой – не дал, резко оттеснив к стене, прижимаясь ко мне всем телом.

– Скучала, малышка? Ну, признайся… – прошептал хрипло, обжигая кожу лица углубившимся дыханием и дерзко и по-хозяйски закидывая мою левую ногу себе на бедро.

Глава 22

– Ты не звонил целый день. Естественно, я волновалась! – призналась совершенно равнодушным тоном.

Мне не удалось уклониться от страстного поцелуя, но зубы, я не разжала, несмотря даже на то, что меня довольно болезненно ущипнули пониже спины.

Вадим часто использует этот подленький прием, чтобы я, вскрикнув, разжала зубы, и он смог пропихнуть свой язык мне в рот. В некоторых местах на бедрах, у меня уже даже кожа загрубела.

Мой организм, сам научился защищать себя от боли, а мое сознание привыкло к ней и уже не реагирует.

Раздраженно оттолкнула мужа, благодаря вирусу, теперь имею на это полное право.

– Знаешь ведь правила – прежде всякого контакта, нужно хорошо умыться. – Строго заявила я. – Я не хочу еще две недели проваляться в бреду, с температурой тридцать девять.

– Иду, иду. Прости, не удержался.

Я поспешила пройти на кухню, а Вадим в ванную.

– Есть будешь?

– Чаю попью.

– Где ты был, так долго? – спросила, отрезая ему кусок пирога.

– Решал вопрос с деньгами.

– Решил?

– Да. Все хорошо. Слава богу!

– С кем на этот раз связался?

– В нашем городе много людей обязанных и мне и отцу.

– Чего ж ты сразу не пошел к ним?

– Сглупил! Говорю же! Сюрприз всем хотел сделать, а вышло совсем не тем боком.

– Не расстраивайся! Посыл хороший был. Я оценила.

– Правда?

Муж, прижался ко мне со спины всем телом, так, чтобы я могла ощутить явное свидетельство его желания. От которого меня едва не передернуло.

– Садись за стол. Голодный ведь, – сказала как можно спокойнее.

– На любовь у меня всегда сил хватит.

Вадим резко развернул меня лицом к себе, задрал подол платья, сдернул тонкие кружевные трусики, усадил на стол кухонного гарнитура и расстегнул сзади молнию на платье.

– Подними руки, – попросил, уцепившись за края подола.

Я уперлась руками ему в грудь, ощущая, как каменеют все мышцы моего тела, в предчувствие очередной экзекуции.

– Надя может в любой момент войти, – прибегла к любимой отговорке.

– Она не спит еще?

– Спит, но, …

Муж приложил палец к моим пересохшим губам:

– Расслабься тогда. Знаешь же, что она до утра не встает.

сдвинул меня чуть к краю стола, расстегнул ширинку и, разведя руками мои ноги, чуть приподнял меня и толкнулся вперед.

Я обреченно выдохнула, со злости сжимая со всей силы его плечи. Мое тело, как всегда упрямо не хотело его в себя впускать. Значит опять все будет гореть и жечь, пол ночи.

Ненавижу! Эти его порывы страсти!

Мало того, что мне всегда больно, потому что никогда не хочу его, так вне постели это еще и жутко неудобно! Искусственный мрамор, коим покрыта столешница гарнитура, жутко холодный и скользкий, а Вадим еще нещадно лупит меня ладонями по бедрам. При том я очень стараюсь не биться головой о шкаф при его резких толчках. Весьма сомнительное, такое удовольствие.

Но Вадима снова не заботили мои чувства и ощущения. Он снова всецело наслаждался только своими. Буквально разрывая меня резкими толчками.

– Моя! Сучка! Моя! Не кому не отдам! Ему особенно! Как вспомнила, так и забудешь! Поняла? – правой рукой муж сдавливает мне горло, так, что в глазах темнеет и начинает вдалбливаться в меня еще яростнее. – Моя ты! Моя! Вот так! Вот так! Моя!

У меня сердце чуть в пятки не ушло! Неужели он видел Игоря в торговом центре.

Хотя нет, не смолчал бы тогда, скорее всего, никак не может забыть, что увидел, как мы держимся за руки. От того и так горяч сейчас. Мстит.

Одно хорошо, он очень напряжен и страстен, значит, кончит быстро.

Я сжала бедра, насколько это было возможно, чтобы приблизить его пик, но не тут-то было. Муж вдруг резко от меня отстранился и, сдернув меня со стола, сам уперся в него руками.

– Возьми его, пожалуйста! – выдохнул возбужденно.

– Пойдем в спальню, – покорно взяла мужа за руку.

– Нет, здесь хочу! Ну же! Смелее.

Чтобы сделать минет здесь, мне нужно было бы встать перед мужем на колени.

Ну, уж нет! Не за что!

– Идем, идем! У меня и так задница к искусственному мрамору чуть не примерзла!

Решительно потянула мужа за собой, но он резко дернул меня на себя, подхватил на руки и понес к кухонному столу.

– Вадим… Прошу, – предприняла последнюю, отчаянную попытку.

– Не перечь мужу, женщина! – прохрипел муж, встряхивая меня. – Ты моя и я волен брать тебя, где хочу! Когда хочу! И столько раз, сколько захочу!

Меня довольно грубо не посадили, а уложили вдоль стола.

Глаза мужа улыбались, он уже предчувствовал свою победу.

– Ягодка моя красивая! С ума меня сводишь! – шепчет мне в губы, вроде бы и нежно, но у меня мороз по коже пробегает от его нежности.

Провел пальцем по моим губам и начал медленно спускаться поцелуями все ниже и ниже, пока не дошел до самого сокровенного.

Шумно и прерывисто выдохнула, когда его язык начал играться с уже немного возбужденным клитором.

В такие моменты просто призираю свое тело за предательство сознания и духа. Ведь все мои оргазмы – это чисто реакции тела, механическая физика. Но Вадим всякий раз, видит в них то, что хочет. А именно, проявление моей безграничной любви и страсти к нему.

А на самом деле, это заслуга лишь его умений и терпения. Без оргазма это сволочь меня никогда не оставляет. Сколько бы времени у него на это ни ушло. Таким образом, он каждый раз показывает мне, свою власть и мою слабость.

А я, каждый раз чувствую себя обманутой. Ибо оргазм, то есть, но ни чувства полета, ни эмоциональной наполненности любовью и нежностью к тому, кто мне его подарил, нет. И я каждый раз плачу от тоски и досады на это.

Это все равно, что съесть шоколадный торт с клубникой и сливками, но совершенно не почувствовать его вкуса.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Во время близости в мою голову всегда приходили какие-то совершенно сторонние, отвлекающие мысли, так было и сейчас.

Я отвернулась к незанавешенному окну, и в свете фонарей со двора, увидела на дороге, прямо напротив окна кухни, чью-то машину. Оставалось надеяться, что сидящие там, не смотрят сейчас в наше окно.

Особенно если это вдруг Игорь.