Текст книги "Одноклассники (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 34

Игорь

– Не смей! Слышишь! Не смей! – закричала Арина, кидаясь ко мне и намертво хватая за руки. – Все уже прошло! Слышишь! Прошло!

– Прошло, говоришь? Поэтому и плачешь, да?

Я просто отказывался верить своим ушам! Она пытается его защитить?! После всего что было?! Боже! Ее таки накрыл стокгольмский синдром? Сейчас, в разлуке поймет, что любит его и закричит, верните все обратно? Жить без него не могу?

От этих мыслей, в груди жгучей волной поднималась слепящая ярость. А Арина, еще, как назло, долго собиралась с силами, прежде чем заговорить.

– Вспоминать просто больно, – наконец, очень тихо призналась она. – И… – отчаянно всхлипнула, снова разрывая мне сердце. – Стыдно. Очень! – снова заплакала, взрывая мне мозг.

– Стыдно?? Тебе?? Ты издеваешься? За что тебе может быть здесь стыдно??

– За Надюшку, было ведь уже больше двух месяцев. А я о ней даже и не думала тогда. Вспомнила лишь уже, когда сознание терять начала, но ничего уже не смогла сделать. Так во тьму и провалилась в ужасе от содеянного. Если бы Вадим не пришел вовремя…

Не вытерпел. Прижал к себе, позволяя выплакаться на своей груди. Самого трясло не меньше, чем ее.

За эти годы я многое повидал и теперь с полной уверенностью могу сказать, что в жизни нет ничего страшнее слез ребенка от непереносимой боли и любимой женщины от отчаянья.

Она никогда меня не простит и будет права, но теперь и я сам никогда себя не прощу, за то, что обрек любимую на восемь лет настоящего ада.

За все эти годы, я ни одного дня не провел без сомнения, правда это или нет, но сомневаться и знать, это совсем не одно и то же. Совсем не одно!

Причем, понимание того, что все случилось не по ее воле, как она и говорила, совсем не облегчало моих мук, напротив, во сто крат усилило. Ведь теперь я выхожу подонком даже намного хуже Вадима и крыть мне не чем.

Пред глазами снова всплыла та жуткая картина, когда она зареванная и трясущаяся, встает передо мной на колени и пытается схватить мои руки.

– Прости меня Игорь! Прости! Я не хотела! Клянусь, не хотела! Прости!

– А за что прощать то, если силой взял, а? Не логично как-то! Тебе не кажется?

– Зато, что пошла туда, прости. Я думала, ты тоже будешь там!

Она рыдала. А во мне с каждой ее слезинкой все больше закипала ярость.

– А я разве говорил тебе, что пойду туда? Разве говорил?! Мы же вместе везде ходим! Вместе! Я бы за тобой зашел уж наверно!

– Простиии!

– Да нет, этому прощения! Нету!! Мало того что нагрешила, так еще юлишь как сука! Я был там, утром! Видел, как сладко ты спала на его плече! Как мирно обнимала его! И дорогущее помолвочное кольцо на твоем пальце, я тоже видел! Прекрати выть наконец уже!! – рявкнул на очередную порцию рыданий.

– Игорь!..

– Вон пошла! Видеть тебя не могу! Мразь! Смотрите не подавитесь своим безбрежным счастьем!

– Игорь!!

Последний крик Арины был исполнен отчаянья, а я только грубо оттолкнул ее, все еще стоящую передо мной на коленях, и ушел не оборачиваясь.

От этих воспоминаний сердце просто кровью обливалось. Обида и злость тогда затмили мой разум настолько, что я ведь ее даже не выслушал. Страшно даже представить, что в те мгновения чувствовала она и как вообще все это пережила? Как не наложила на себя руки еще тогда? Как с ума не сошла?

– Как? Как ты это все пережила? – произнес свои мысли вслух.

Арина попыталась от меня отстраниться, но я лишь крепче прижал ее к себе. Понимая, что вряд ли она позволит мне обнять себя когда-нибудь еще. А расставаться с таким знакомым теплом ее тела, мне очень не хотелось.

А, еще не смотря на роды, она стала еще стройнее, чем была! Такая хрупкая, молодая, но уже вынесшая столько боли! В том числе, и по моей вине! И отныне, я не могу позволить, чтобы с ее головы упал хотя бы волосок!

– Месяц не вставала с постели, очень надеясь однажды утром просто не проснуться. Настолько сильно все это время болело сердце. Мама как раз была в отпуске и в ее присутствие покончить с собой, к счастью, не хватало духа, а потом, случилось то, что случилось, – выдохнула Арина отстраняясь.

Отошла подальше и уставилась на меня ледяным взором:

– Но у тебя нет права мстить Вадиму! Слышишь! Нет! Или ложись в гроб рядом с ним, или раз и навсегда забудь о мести! Понял меня?! Вадим ранил мое тело, за что тысячи раз потом извинился и даже, где-то искупил. Телесная боль, со временем забывается. Ты же растерзал мне душу, Смирнов! Это не излечится никогда! Поэтому, я запрещаю месть Вадиму! Нет тебя права мстить, Смирнов! Я запрещаю! Понял? Если хоть один волосок упадет с головы Вадима по твоей вине, то тогда, я лично убью и тебя тоже, чтобы все, уж точно было по справедливости!

‍



‌



‌







‌



‌



‌







‌





‌



‌





‌









‌





‌



‌



‌





‌



‌









‌



‌







‌



‌





‌





‌









‌





‌



‌‍

Глава 35

Арина спустилась вниз вместе со мной, видимо, все же не доверилась. Побоялась, что ляпну лишнего при дочери. Но я был лишь рад провести с ними обеими лишнюю минутку.

На вопрос – кто я? Ответили чистую правду – Марьяшин дядя и мамин одноклассник.

– Ой! Значит, вы и с папой учились, да? Он тоже говорил, что мамин одноклассник и что влюбился в нее сразу, как только увидел! Еще на линейке! – радостно щебетала Надюша.

– А ты тоже в нее влюбился, да? – выдала племяшка, по-детски, без всякой задней мысли.

– Так в нее весь класс влюблен был! – ответил чистую правду. – Первой красавицей в классе была! Точно, как ты! – не удержался, провел рукой по мягким волосам дочери.

Девочка действительно поразительно похожа на меня! Как бы сама этого не приметила. Тот же цвет волос, глаз. Ямочка на правой щеке, от улыбки.

Нужно отдать Вадиму должное. Наверняка, ему стоило не малых усилий полюбить мою копию.

– Но мама выбрала только папу! – гордо заявила Надюшка. – Молодец! Правильный выбор.

Арина лишь кивнула с горькой улыбкой и похоже, Надюша поняла эту улыбку по-своему:

– Ему же можно будет позвонить, да? – от надежды в голосе девочки у меня защемило сердце.

– Увы. Туда и звонить нельзя, – Арина мастерски подыграла настроению дочери, грустно вздохнув.

Надюшка мгновенно опала, погрустнела.

– А письмо написать?

Я решил немножко порадовать девчушку, понимая, что ей сейчас очень грустно и тревожно за своего любимого и хорошего папочку. Сам я рос без отца и часто думал, что будь он у меня, ну хоть какой-нибудь! Я бы был самым счастливым человеком на свете. Лишь когда подрос, понял, что далеко не факт, но тем не менее. Сейчас Надюшка, не зная всей правды о Вадиме, счастлива, что он у нее есть. И пока, пусть так и будет.

– Письмо написать можно. Дня через четыре. Я передам его адвокату.

Арина посмотрела на меня с ужасом. А Надюшка запрыгала от радости:

– Напишем, да? Напишем?

– Конечно, напишем, – Арина снова вымученно улыбнулась.

Мне было жаль одновременно и ее, и дочку. Но ничего. Все пройдет. Все переживем. По-другому и быть не может. Точно я знал лишь одно – больше и на день их оставить не смогу! Понравится им это или нет, плевать. Я им слишком многое должен вернуть.

Когда пошли пить чай с тортиком, что прикупил по пути, я все никак не мог оторвать глаз от дочери. Думая о том, какой же я осел! Столько всего упустил! Первую улыбку! Первое слово! Первый шаг своей дочери, я просто взял и подарил этому беспринципному козлу!

От моих взглядов, девочка заметно засмущалась и поспешила выйти из-за стола.

– Чего ты на нее пялишься? Вот чего? – зашипела на меня Арина, словно разъярённая кошка, как только девочки ушли. – Рога у нее на лбу что ли?!

– Неет, она самое прекрасное мое творение – признал очевидный факт, с блаженной улыбкой. – Спасибо тебе, Ариш!

– Ты уже говорил! – Арина неприязненно поморщилась, словно я ее оскорбил чем.

– И еще не раз повторю, – упрямо улыбнулся я. Попытался взять ее руку, чтобы поцеловать, но она, конечно же, не позволила. Быстро отдернула руку, словно испугавшись, перейти некую, непозволительную грань.

Что ж, может она и права! Волком не смотрит и то хорошо, в нашей ситуации.

– Чуть не забыл! Сиди. Щас приду.

Выбежал на улицу, забрал из машины папку с бумагами, нисколько не надеясь уже на успех, но все же.

– Вот! Документы о разводе. Подпиши заявление, и их завтра же передадут Вадиму.

Как я и предполагал, Арина с немым ужасом уставилась на бумаги в моих руках, лишь часто-часто моргала, словно бескрайне удивилась увиденному.

– Так быстро?

– Передумала? – усмехнулся, чувствуя, как всего аж перекосило от горечи в сердце.

– Нет, не передумала, но это слишком быстро как-то. Я так не могу. Он же сразу все поймет! И возненавидит нас! Меня! Он ведь выйдет! Пусть даже через пять, десять лет, но выйдет!

– У нас будет много времени, мы что-нибудь придумаем, не бойся.

– Игорь!

– Я совсем не про то. Успокойся.

– Я подпишу, но чуть позже. Хорошо?

– Хорошо.

Было видно, что Арину не слабо так коробит и мне пришлось ей уступить. Несмотря на то, что очень хотелось, раздавить Гараева немедленно! Сию секунду! Но Арина была не готова так резко изменить свою жизнь. Не исключено, что и Вадима просто жалела.

– Я оставлю это здесь, – сложил бумаги в папку и положил перед девушкой. – Как решишься и подпишешь, сообщишь.

– Хорошо. Обязательно! – бедняжка даже выдохнула с явным облегчением.

– Вера сказала, что ты ему, не один раз бабу подсунуть пыталась, чтоб был повод самой уйти? Неужели, думаешь, что отпустил бы?

– Ну, если б там влюбился бы, то почему и нет?

– Такой как он, скорее бы устроился на две семьи жить, но тебя б не выпустил, поверь! Это ж дело принципа. Понимаешь?

Арина нахмурилась;

– Нет. Какого принципа?

Он сделал это с тобой не потому, что любит, или настолько захотел, до безумства. Он же отобрал мою любимую игрушку, отобрал, сломал и использует дальше, как хочет. Тешит свое властное самолюбие, не отпуская тебя, мучая. В своих мыслях, мне назло.

– Думаешь, все дело в ненависти к тебе? Что-то я ее не замечала.

– А он очень хорошо ее скрывал. Все началось с бокса. И с моих постоянных побед в спаррингах с ним и на соревнованиях. Я видел, как его аж трясет, когда раз за разом побеждаю я, а он лишь второй. А когда я победил на областных соревнованиях, у него и вовсе нервный срыв случился. Он бомжа, чуть на смерть не запинал. Кольку-вонючку. Помнишь его? Еле втроем оттащили. Бедняга, от побоев потом так и загнулся. До сих пор помню, как Вадим орал во все горло – Ненавижу! И не подпускал именно меня к себе, тогда. Сверлил взглядом, полным волчьей ненависти.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Потому как побледнела Арина, было видно, что она вспомнила то время. Бомжик был безобидный. Его все подкармливали. И Арина больше всех, конечно. Очень плакала, когда он умер.

Вспомни это, родная. Вспомни. И не забывай никогда теперь, кто это сделал.

– Почему ты мне не рассказал? – спросила очень тихо.

– Не поверишь! – за друга стыдно было, – горько усмехнулся. – А тут еще и самая красивая и успешная девочка в классе, гуляет не с ним. Вот и сложилось все в одно. И выплеснулось в то, что имеем, в конце концов. Я только теперь понимаю, что он продумывал все долго и тщательно! Как маньяк. Мать его! Умело сыграл на моих принципах, честолюбии и ревности. Знал, что буду ослеплен яростью и наломаю дров. Мы ведь с ним, за три дня до этого, железно договаривались, что я зайду за ним с утра, и мы поедем на рыбалку! Я и зашел! Дурак! Ой, дурак!

Мне жутко захотелось напиться, потому что понял, что просто не могу смотреть Арине в глаза. Меня буквально жгло просто нестерпимое желание, самому себе по морде надавать.

А еще, очень хотелось обнять печальную Арину, но я понимал, что просто не имею на это права теперь. Она сама должна подойти ко мне, когда простит. Если простит.

Глаза невыносимо жгло. Сидел и, опустив голову, тупо смотрел на свои руки, пока Арина не заговорила:

– Я знаю, что сейчас не время, но я все же скажу, чтобы и меж нами недосказанности больше не было. А то, это знание мучает меня теперь и создает ощущение, что и я тебя обманываю в чем-то. Хотя, вовсе не я.

Арина замолчала в нерешительности, закусив от волнения нижнюю губу.

Так и не истребила в себе эту еще детскую привычку.

– Говори. Хуже, чем есть, все равно уже не будет.

– Прежде чем скажу, хочу, чтобы ты понял, что, я не хочу навредить твоим отношениям с Викой, я не мщу сейчас, но, как есть….

Помолчав немного, словно в драмтеатре, Арина выдала:

– Идею всего этого сумасшествия, ему подала твоя жена. Он лишь воплотил. Она убедила его, потому что, тоже очень хотела получить тебя.

Глава 36

Услышанное было настолько невероятным, что мне в это нисколько не поверилось. Это как пить дать, подлые сказочки Гараева!

– Откуда тебе это знать? Неужели Вадим сказал?

– Нет. Не Вадим. Она сама. На эмоциях, в первые минуты встречи покаялась.

– Сама? Как так? Почему?

– Считает случившееся с Любой, искуплением за грех такой. Сказала ему, что ты нас не простишь, только если увидишь нас в одной постели. Он и продумал как это все лучше сделать. Больше года как я поняла, думал.

Мне стало тяжело дышать. Глаза зажгло, словно в них песка насыпали. Верить в услышанное не хотелось до последнего. Но это все легко проверить, так что, врать, Арине ни к чему.

– То есть. Ты хочешь сказать, что она с самого начала все знала? Всю правду знала? Что ты действительно была поругана, Вика знала?

– Да, Игорь! Вика это знала, – безжалостно кивнула бывшая и в моем сердце реально что-то оборвалось, как вспомнил сколько сил Вика потратила на то, чтобы убедить меня, что Арина – это та еще вертихвостка по жизни и только я, дурак влюбленный не замечал! Всем остальным давно известно было!

Горечь, вперемешку с яростью, сокрушающей волной затопили душу и сознание.

Убью! Просто убью!

Мои мысли видимо отразились и на моем лице, потому что, как только я вскочил, Арина сразу бросилась ко мне, и вцепилась в руку.

– Она права, Игорь! Права! Вам обоим уже воздалось за все! Не злись! Успокойся! Разлад меж вами, повредит девочке! Вы оба, сейчас должны быть рядом с ней и должны улыбаться! Это важно! Пожалуйста!

Она, как всегда, была права, я это понимал, но…

– Я восемь лет прожил во лжи, Арин! Я восемь лет был во всем виноват! Я, та самая бесчувственная тварь, по вине которой распалась наша семья. А ты мразь, которую свет еще не видывал и кому только за моей спиной не давала!

– А ты всему с готовностью верил, да? Верил?

Боль в глазах Арины, словно нож резала мое сердце, но я ответил, как есть:

– Не верил, но принимал, чтобы хоть немного полегче дышалось.

Арина резко отшатнулась от меня, словно обожглась. В ее огромных глазах снова заблестели слезы.

Кажется, я опять все испортил. Но, за то, тоже сказал правду, как она есть. Надеюсь, именно это она позже поймет и оценит.

Ушел не прощаясь. Поехал к дочери.

По дороге, чтобы не нагнетать настроение и не попасть в аварию со злости, думал исключительно о дочери, о том, что она непременно скоро поправиться. И мы пойдем с ней гулять в парк, и там я ее познакомлю с Надюшкой. Арина под остынет и согласится. Я уверен. Девочки обязательно подружатся и будут, не разлей вода.

Такие светлые мысли заставляли улыбаться. Так и доехал до центра.

Дочка чувствовала себя неплохо сегодня. Раскрашивала картинки яркими цветами.

– Это я о следующем лете мечтаю. Когда мы все вместе сможем пойти в парк, на карусели, – глаза дочери сияли от предвкушения долгожданного развлечения, и я готов был, на что угодно сейчас, лишь бы ее мечта осуществилась.

– Обязательно пойдем, милая. Обязательно! Может, даже и в этом году еще успеем.

– Почитаешь мне сказку?

– Конечно! Иди сюда!

Подхватив дочку на руки, взял со стола "Буратино. "

– Вы тут читайте, укладывайтесь, а я пойду, душ приму! – Вика отложила книгу и встала.

– Иди. Потом поднимемся в кафе, поужинаем. Я голоден.

– Хорошо!

Услышав об ужине, бывшая аж просияла. Все еще не теряла надежды снова воссоединиться, наверное.

Хрен поймешь этих баб! Инициатором развода была именно она. Ведь я бесчувственный, мне на все на свете срать и она так больше не может.

Неужели думала, что я побегу за ней сломя голову?

Нет! Больше своей ошибки я не повторю! С Викой я просто спасался от боли и да, в глубине души мстил Арине! Не без этого! Но это ни принесло, ни облегчения, ни радости. Арина всегда была третьей в нашей постели.

К другим женщинам, я ничего не чувствовал, кроме животного желания, пожалуй, и то, когда уж совсем припрет. Но расслабиться такие совокупления нисколько не помогали. Это даже отдаленно не походило на то, что у нас было с Ариной.

Сколько любви! Сколько нежности было в каждом нашем касание друг друга! В каждом нашем движение! Мы же буквально боготворили и возносили друг друга!

Возможно ли этому повториться сейчас? Сможет ли Арина простить меня и отпустить свои обиды?

Не знаю, но совершенно точно, я приложу к этому максимум своих усилий.

Вдохновленная Вика, даже накрасилась по случаю ужина и просто цвела счастливой улыбкой.

– Идем, – протянула мне руку. – Нам ведь действительно есть, что отметить сегодня.

– Есть, – согласился я, не коснувшись руки бывшей.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Мы пили виноградный сок и первый тост, конечно же, был за Любочку! Чтобы все вышло! Что бы все получилось и сложилось.

Я никогда и ничего не хотел так сильно! И искренне верил, что по-другому и быть не может.

– Потом ведь нужны будут пять миллионов на иммунную терапию, чтобы уж точно не было рецидивов. Ты ведь попросишь у отца? Попросишь ведь?

– Конечно, попрошу, Вик, конечно.

– Да продлит Всевышний дни этого человека, если он согласится! – выдохнула Вика. – Золотой человек! А еще, Любочку неплохо бы вывести на море весной. Сможешь и на это отложить? Тебе ведь за Гараевых премию дадут, да? Поедем все вместе? Втроем? Чтобы Любочку порадовать, конечно.

Смотря на то, как глаза бывшей сияют от счастья, я просто сатанел!

– Как ни в чем небывало, да?

– Да! – с готовностью закивала Вика. – Давай, наконец, уже забудем этот кошмар!

– А то, что из-за тебя случилось с Ариной, ты тоже просто забыла, как ночной кошмар, да?

Спросил ровно, но очень холодно. Так, что Вика сразу сошла с лица. Но все же попыталась снова притвориться, вывернуться и захлопала глазами;

– О чем ты?

– Ты же сама рассказала ей, что это ты подсказала Вадиму так бесчестно поступить с нами!

Вика в злости хлопнула руками по столу;

– Нажаловалась, значит?! Вот дрянь, а!

Сознается! Я ушам своим не верил! В голове бился лишь один вопрос:

– Как ты могла с ней так поступить?! Как?! Ты сама, не женщина разве, а? Не женщина? Как могла обречь её на такое?

– Да откуда ж я знала, что этот псих додумается до такого изуверства? Откуда, а? Сказала и забыла тут же! Просто ляпнула!

– Но, когда она пришла ко мне, ты знала, что она сказала правду! Знала, что она не солгала! Разве нет?! Знала и всеми силами убеждала меня в обратном! – стукнув кулаком по столу, я вскочил на ноги и навис над бывшей. – За это и чувствуешь себя виноватой до сих пор! Так?

– А ты и сам рад был убедиться в своём мнение! Разве нет? Избавился от того, что приелось! Бросил девку в огонь, а теперь виноватых ищешь? 00

Глава 37

Арина.

Не сосчитать сколько раз за эти годы, мне хотелось увидеть своими глазами, как Смирнов горит заживо. Даже самой его поджечь хотелось. Собственноручно облить чем-нибудь горючим и поджечь безжалостно.

Казалось, что мне непременно полегчает, если я буду знать, что и он несчастен. Не одна я горю в огне отчаянья и обреченности.

Теперь вот знаю, но почему-то меня это не радует и легче от этого не становится. Вернее, легче то конечно стало. От того, что мне больше не нужно ложиться в постель с нелюбимым и вымученно улыбаться окружающим, изображая, как безбрежно я счастлива с мужем. Но жутко давит ощущение неопределенности. Сейчас, я не знаю, как дальше жить? Где? На что дочь кормить стану?

Оставаться под опекой Смирнова и его папаши, я точно не намерена.

Я им не переходящий приз!

Уже который день сижу и думаю, к кому бы еще можно было обратиться за помощью, но фамилия Гараева, теперь грязная, очень – очень надолго. Не кому не захочется теперь соприкасаться с носителями этой фамилии.

Даже если я разведусь с Вадимом, легче мне от этого не станет. Я навсегда останусь бывшей женой Вадима Гараева, которая сидела в кабинете напротив и конечно, тоже что-то мутила и отмазалась.

Как же это мерзко! Как же неприятно!

Нужно развестись! Сменить фамилию и уехать в городок подальше. В Сибирь, например, к чертовой матери!

С красным дипломом юрфака работу точно найду. Интернет мне в помощь.

Решительно достала из тумбочки папку с документами на развод и подписала их.

Волков бояться – в лес не ходить. А жалеть волков, вообще смешно.

– Молодец! Правильно поступаешь! С нами, тебе бояться нечего.

Салынский подошёл не слышно, погладил меня по спине и мне тут же захотелось раствориться прямо в воздухе.

Что хотите со мной делайте, но я не верю в святость этого внушительного дядечки! Слишком холодные глаза у него. Свекор у меня был сама доброта и улыбчивость и то, вон что за плечами оказалось. Что за спиной у этой ледяной глыбы, страшно даже представлять. Потому что в нашей стране просто невозможно заработать большие деньги и влияние, честным путем. Ты либо мараешься сам, либо закрываешь глаза на то, что другие измазаны по уши.

Документы, что он мне дал на разбор, никакого криминала в себе не несли. Вполне обычные, законные договора на застройку жилого комплекса, но мутное, мне б сразу никто и не доверил. Это понятно.

Но хватит с меня опеки любого рода! Отныне сама хочу отвечать за свою жизнь и тем более, за жизнь своей дочери!

– Я и без вас ничего бояться не буду! – ответила спокойно.

Мужчина тяжело выдохнул, сел на диван и указал мне на кресло рядом. Чуть помолчал, подбирая слова, в задумчивом взгляде, отражалась явная работа мысли.

– Послушай, – начал, наконец, смотря мне прямо в глаза. – Я понимаю, что после всего, что у вас было, тебе совсем не просто простить Игоря, но и ему нелегко было все это время, поверь.

– Вам – то откуда знать, как ему было?

Безусловно, с моей стороны не красиво показывать зубы Салынскому, но сдержаться не вышло.

– Одного душевного разговора достаточно, поверь мне, – ответил мужчина с грустной улыбкой.

Только этой улыбкой они с Игорем и похожи.

– Думаешь, почему я так часто разводился? Думаешь, потому что распутник и до сих пор только нижней головой думаю? Вот и нет! Часто разводился я, потому что без любви мне жить невыносимо! Невыносимо видеть по утрам, рядом с собой ту, к кому сердце остыло! А вы оба восемь лет жили в этом невыносимом режиме, и, по-моему, вы квиты.

– Здесь каждый свою цену заплатил и при своем же и останется! – мне хотелось прекратить разговор, но Салынский и не думал менять тему.

– Игорь поступил с тобой мерзко, он рассказывал, но также рассказал и то, что не дня не жил без сомнения, правильно ли поступил? Женился, но ругался с женой каждый день. Она цеплялась к любой мелочи, потому что чувствовала, что он по-прежнему любит, только тебя.

– Да неважно это уже, – я устало прикрыла глаза. – В прошлом все. А будущего у нас нет, сколь вы не старайтесь, я не смогу простить. И закроем тему. Ладно? Пожалуйста. При всем уважении, наши отношения, это не ваше дело. Мне не приятна эта тема.

– Хорошо. Ты можешь не принимать его, не любить, не прощать. Но прошу, не лишай его общения с дочерью, а меня с внучкой. Нам это искренне, просто по-человечески нужно сейчас, а ей, в будущем может пригодиться. Как ты уже убедилась, никто из нас не может знать, как наша жизнь повернется завтра, или даже ближе к вечеру. Прояви женскую мудрость, девочка.

Я кивнула и уставилась в окно. Остекленевшими от слез глазами, глядела на то, как Игорь, словно малолетний пацан плещется с девчонками в бассейне. Сегодня он в отличном настроение! Ведь Люблчка пошла на поправку, а значит он и ее скоро сюда приведет.

Но я всеми силами постараюсь отсрочить переворотную весть. Для Надюшки и так огромный стресс, что мы не дома и без Вадима. Если бы не смешливая и активная Марьяна, вообще не знаю, как бы она это все пережила.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Игорь упрямо приходил сюда каждый день. Словно мне назло.

Я старалась держаться от него подальше и отмалчивалась, всем видом давая понять, что не рада ему. И нет у нас с ним ничего общего. Но сейчас, на глаза выступили слезы.

Очень захотелось к ним, в бассейн, забыть обо всем на свете, хотя бы на полчасика и просто повеселиться от души.

– Я через полтора часа повезу девчонок в цирк, а вы тут, вдвоем, поговорите по душам. Чур, посуду не бить! Не дешевая! – в глазах Салынского мелькали озорные огоньки, а вот мне стало совсем не до веселья.

– Да говорили мы уже! Говорили. Я лучше с вами в цирк поеду.

– Увы. Все билеты давно раскуплены, – пожал плечами Салынский. – Нас не будет четыре часа. Не скучайте.