Текст книги "Одноклассники (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 51

Когда я приехала из больницы, во дворе дома меня ждала картина, повергшая в шок.

Надюша крепко обнимала худенькую девочку в голубом платьице и шляпке в цвет. Чуть в стороне стояла Вика и украдкой утирала слезы.

У меня чуть сердце не остановилось! Неужели у Вики хватило наглости влезть и сюда, и рассказать чужую правду? Или это Салынский, на правах деда влез?

Меня резко бросило в жар, так, что плохо стало, закружилась голова и затошнило. В голове безумным хороводом заплясали истеричные мысли, а что скажу я, как буду объяснять? А если Надюша не поймет, обидится и откажется ехать со мной?

Как завороженная смотрела на то, как девочки взявшись за руки смотрят друг на друга и смеются. Они действительно похожи друг на друга словно близняшки и непременно это заметят. И что прикажете мне отвечать на бесконечные вопросы?

Утерев выступившие слезы, на ватных ногах вышла из машины.

Надюша тут же бросилась ко мне с радостным воплем:

– Мамочка! А к нам Люба приехала! Дочка Игоря. Это я для нее тогда кровь сдавала, помнишь? И она теперь здорова! Правда замечательно?!

Дочка просто сияла счастьем и гордостью от того, что помогла Любе выздороветь и это она еще не понимала, что жизнь ей спасла.

– Это просто чудесно милая! Чудесно! Настоящее чудо! Ты умничка!

Прижала к себе дочку крепко, крепко. Очень страшно было оставить ее даже на час, после всего пережитого, а уж если она заболеет, я, наверное, просто сума сойду! Спаси и сохрани нас, Господи.

– Мам! Ну ты чего? Задушишь! – завертелась моя егоза.

– Ты мама Нади, да? – бойко спросила худышка с сияющими глазенками, подбежав к нам и с любопытством меня разглядывая.

– Да. Я Арина.

– А я Люба! – девочка посмотрела на меня открытым, чистым взором и сама потянулась обниматься. Я с радостью прижала хрупкую, худенькую девочку к себе и сердце зашлось от неожиданного прилива материнской любви и нежности.

Дыхание перехватило, я еле справилась с подступившими рыданиями.

– Живи долго-долго, котик и будь счастлива, ладно?

– Хорошо. Буду, – закивала девчушка, очаровательно улыбаясь, улыбкой своего отца. – А почему ты плачешь?

– От радости за тебя, милая, – еще раз обняла девочку.

– От радости смеяться надо, – мудро заметила малышка.

– Ты будешь жить здесь? – полюбопытствовала Надя, беря Любу за руку.

– Да, немножко погощу у дедушки и Марьяши. Мама разрешила, – радостно объявила девочка.

– Эх, а мы уезжаем вечером.

Дочь вздохнула с такой тоской, что у меня в сердце закололо. Марьяша вообще на слезах весь день, так что чувствовала я себя примерзко.

– Может быть, завтра поедешь или через недельку?

Надя уставилась на меня с мольбой.

Я покачала головой. Нельзя отступать. Я слишком долго шла к свободе, чтобы сейчас, так просто от нее отказаться.

– Пойдемте-ка девочки, чай пить, – предложил внучкам Салынский и увел девочек в беседку.

Я пошла к дому. Вика пошла следом за мной.

– Мы развелись еще две недели назад, – призналась чуть не шёпотом, едва меня настигла. – Не живем вместе почти два года. Я солгала тогда.

– Я знаю, сочувствую.

– Зачем бежишь, если все знаешь? Он от тебя не откажется. Будет следить, где бы ты ни была. Ты обижена на него, знаю. Но, если честно – любишь ведь еще?

Я замерла и обернулась, чтобы посмотреть Вике в глаза:

– Тебе то, что?

– Можешь мне не верить, но я очень хочу вам счастья. Только тогда, смогу уснуть спокойно наконец. Снова можешь не поверить, но после того, как узнала, что Вадим с тобой сделал, вот уже восемь лет, не помню ни одного доброго сна. Хотя клянусь, что и представит не могла, что он обыграет те мои слова именно так. Но потом, когда уже все случилось, мне где-то было и жаль тебя конечно, но я очень много усилий приложила к тому, чтобы убедить Игоря, что ты та еще шалава и давно с Вадимом мутишь. Именно я подогревала его злость и обиду, не дававшую ему тебе поверить. Он бы пришел за тобой, если бы не я. Обязательно пришел бы.

Из серо-голубых глаз Вики, бежали ручейки слез, кажется, она только сейчас осознала, что натворила и искренне во всем раскаивалась. А ведь она не представляет и трети той душевной боли, что я пережила и по ее вине тоже. Хотя, теперь, я хорошо понимаю, что пережила она, когда много дней, каждую секунду боялась за жизнь дочери.

Прилетело ей прям в лоб, конечно. Да и сердиться теперь, после стольких лет, какой смысл? Только душу камнем зря отягощать, так что, достав из кармана брюк платочек, вытерла слезы одноклассницы и крепко обняла ее.

– Я верю тебе Вик и прощаю, но Игорь для меня, такое же прошлое, как и Вадим.

– Мне важно, Ариш. Правда. Спасибо. Но очень прошу – подумай еще. По-моему, вы уже испили свою чашу страданий до самого дна.

Я тоже так думала, потому и стремилась уехать. Несмотря на всю тягу к бывшему, которую все это время упрямо игнорировала.

У Игоря очень бурный темперамент, а я просто не переживу, еще раз оказаться без вины виноватой и униженной.

Не знаю сколько просидела на кухне, тупо буравя взглядом стену и роняя слезы в кофе.

Уже ведь обо всем договорилась, нашла в Новосибирске и работу, и квартиру, и школу. Все рядышком, в рамках трех улиц. И зарплата хорошая. Но радости не было ни грамма. Как ни странно, больше всего, меня пугало одиночество. Ни друзей, ни родных, ни любви.

Но с другой стороны – это же шикарная возможность начать все с чистого листа и построить все так, как хочу только я! Никто мне больше не указ!

– Мам! Ну, не плачь! Ну, давай не поедем, а? Я только привыкла здесь, – я не сразу заметила, что ко мне подкралась дочь. Выглядела девочка крайне несчастной. Посадила на колени и прижала к себе.

– Ничего, на новом месте у тебя будут новые друзья. И с этими не расстанешься. Сейчас поедем и купим тебе телефон. Будете общаться.

– А к Игорю заедем?

– Если хочешь.

– Мы уезжаем, потому что он не может на тебе жениться? Ты, как и папа не можешь выбрать с кем остаться? – огорошила дочь, очень внимательно заглядывая мне в глаза.

У меня в прямом смысле, челюсть отвисла.

– Ты с чего это взяла?? Кто тебе сказал такое??

– Сама догадалась, – спокойно ответила дочь, – Когда спросила деду Витю кто он нам? Сам ведь, сказал, что не чужой? Он ответил, что мой дедушка, но ведь не твой папа и не папин, значит Игоря. На него я очень похожа, больше чем на папу, значит, он тоже папа мне, но не муж тебе, так?

У меня волосы зашевелились от логичности, прозорливости и спокойствия семилетнего ребенка.

– И как давно ты это поняла?

– На второй неделе где-то. Но боялась тебе сказать, чтобы не обидеть.

Меня пробрало нервным смехом.

Дочка просто убивала своим мудрым спокойствием. А я-то, глупая, ночей не спала, думая, как буду отвечать на вопросы, кто такой Игорь и почему мы здесь, до сих пор живем. И даже странно было почему до сих пор не спрашивает. А оно вон чего! Ей, оказывается, давно больше нашего понятно.

– Как же я люблю тебя, моя умница! Ты б только знала! – шептала нацеловывая свое сокровище.

– Давай останемся здесь, мам! Игорь Мне нравится. Он мне говорил, что до сих пор, очень тебя любит, но сильно обидел и поэтому ты выбрала папу. Но теперь ты ведь с папой не останешься из-за Вики?

– Да. Ты права не останусь. Папа сказал, что любит меня, только чтобы тебя не обижать.

Прости. Господи, но я порадовалась, что от Вики мне есть хоть какая-то польза теперь. Надюше, стало хорошо понятно почему я больше не буду с Вадимом и не надо как-то изворачиваться и что-то придумывать.

– А ты его любишь?

– Уважала, за то, что заботился о нас всегда хорошо.

– А Игоря ты любишь?

– Любила. Раньше. Еще до папы.

– А потом он полюбил маму Любы, а ты папу?

– Да, так и было. Умница моя. Так и было.

– А на Игоря ты все еще злишься?

– Нет, не злюсь, милая. Давно не злюсь. Но остаться мы все равно не сможем, Надюш.

– Боишься, что он снова тебя обидит?

Последние слова моей умницы, стали контрольным выстрелом в лоб.

Не выдержала – вскочила и бросилась к себе в комнату.

Сердце просто разрывалось от боли. Дочь обнажила наконец самую простую истину, которая и не давала мне окончательно сблизится с Игорем.

– Мама! Мамочка! Не плачь! Он больше так не будет! Он пообещает. Хочешь? Ну не плачь! Если обидит – мы уедем! – кричала дочь за дверью.

Слезы в ее голосе мгновенно заставили меня взять себя в руки:

– Нет, доченька, я не плачу! Иди к себе. Собирайся. Сейчас поедем за телефоном.

– Хорошо!

Дочка радостно умчалась вниз, а я, утерев слезы, ответила на звонок Игоря. Он, как всегда, вовремя.

– Да?

– Я не успел попросить тебя о самом главном – привези Надюшу, попрощаться. Пожалуйста.

– Хорошо. Сейчас приедем. Только имей в виду – она уже давно оказывается догадалась, что ты ее отец. Потому, наверное, и привязалась так к тебе.

– Как догадалась? Откуда? Я не говорил! Клянусь!

– Она как-то спросила Салынского кто он ей, он ответил, что дедушка, а дальше, ребенок выстроил логическую цепочку. Основываясь на том, что вы очень похожи, и на том все же, что язык у тебя длинный! Ты зачем ей говорил, что любишь меня?

– Потому, что это правда, – просто ответил Игорь. – А ребенок, у нас с тобой получился просто замечательный и уникальный, согласись?

– Что есть, то есть, – кивнула, утирая слезы.

– Раз она все это знает и принимает спокойно, может и не будете уезжать? Вчера она мне звонила с телефона отца и говорила, что не хочет уезжать от нас. У нее был очень несчастный голос. Нет больше опасности нанести ей травму, нет и причины уезжать получается.

– Есть другая опасность…

– Вадим получит не менее семнадцати лет в совокупности, Арин. Поверь.

– Не в Вадиме дело Игорь. – выдохнув призналась, как есть. – Я боюсь снова поверить тебе, а потом оказаться опять без вины виноватой и отвергнутой. Второго раза я не переживу просто.

Высказалась и сразу легче стало, упала меж нами последняя стена. Игорь прерывисто выдохнул в трубку и шмыгнул носом, я не сомневалась, что он сейчас тоже плачет.

– Арин, я не буду клясться, что этого никогда не повториться, но ты знаешь, что дороже тебя, у меня нет никого, и не было. За эти годы и месяцы я многое переоценил и понял. Да, черт возьми! Просто повзрослел. И теперь только тебе решать, жить в плену своих страхов и боли из прошлого, всю оставшуюся жизнь, или прямо здесь и сейчас, ты позволишь нам всем стать счастливыми. Как по мне, то выбор очевиден, а заново начать, всегда успеешь.

Смирнов, как всегда, был до тошноты логичен и спорить с ним мне совершенно не хотелось, но ведь все уже решено…

– Я уже обо всем договорилась в Новосибирске. Меня ждут. С понедельника на работу в соцстрах.

– Это я обо всем договорился в Новосибирске. И ждут там не тебя, а нас, – спокойно объявил Смирнов.

– Как?

Возмущению моему не было придела!

Прощается он со мной! Отпускает он меня!

– Смирнов! Ты же обещал!

– Обещал отпустить тебя и отпускаю. Езжайте первыми, я приеду, как только выпишусь. Меня перевели туда, возглавлять одно из отделений нашей канторы.

– Но ты не сказал!

– Хотел сюрприз сделать. Ну признайся, что три недели самостоятельной жизни тебе б хватило, чтоб безумно по мне соскучится?!

Меня пробрало на смех, сквозь слезы.

Если быть совсем честной перед собой, то было безумно приятно, что меня никуда и не собирались отпускать. Просто хотели дать время успокоиться, все понять и прочувствовать. Но, то, что без Смирнова мне жизни нет, я знала уже очень хорошо.

– Я уже скучала! – призналась, утирая слезы умиления.

– Жду вас, мои хорошие. Очень-очень жду.

‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Конец