Текст книги "Веселенькое путешествие (фарс положений) (СИ)"

Автор книги: Елена Фирсова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Что-то мне не нравятся эти попутчики, – сказал он. – С самого начала мы едем вместе почти постоянно.

– Которые? Вон те, впереди? Парень с девчонкой?

– Трасса оживленная, и маршрут один и тот же.

– Наши графики подозрительно совпадают, а не только маршрут. Мы всю дорогу на них наталкиваемся.

Бойцы навострились.

– Конкуренты? – предположил Первый.

Командир скривился:

– Вряд ли. Но они ведут себя подозрительно. Может, это журналисты, может – спецслужба, может – личная охрана клиента, а может, просто нас контролируют.

Бойцы недобрыми взглядами проследили за указанным автомобилем.

– Если они будут продолжать в том же духе, от них придется избавиться, – с намеком произнес Командир.

– Сделаем.

– И не спускать с них глаз!

Присутствие Президента и особенно это жены сковывало остальных пассажиров, так что они черной завистью завидовали тем, кто ехал в других автобусах – те хотя бы могли разговаривать в свое удовольствие, а тут поневоле приходилось молчать, чтобы, не дай Бог, не ляпнуть невзначай что-нибудь, что впоследствии аукнется и испортит всю карьеру.

А вот Президенту было невдомек, что он в тот момент играл роль своеобразной цензуры. Он, по его мнению, сделал все от него зависящее для осуществления саммита, тем более что этого события давно ждали и добивались. Но вот не все гладко проходило уже теперь, и от этого Президент хмурился, откинувшись на спинку сиденья и неподвижным взглядом глядя в окно.

Во-первых, супруга добавила волнения, причем заметно добавила. Сидит довольная, ей уютно в этом кресле, и она даже притворяется, будто спит, а сама улыбается, когда чувствует взгляд мужа, пусть и нахмуренный.

Следующий повод для недовольства давали, собственно, предстоящие саммитские переговоры. Темы обсуждения, в общем, уже настолько банальные, что их озвучивание в прессе набило оскомину. Однако проходить это обсуждение будет на фоне очень неоднозначных событий, которые используются недоброжелателями как доказательство полной несостоятельности российских общественных институтов. Если бы дело касалось лишь политики, Президент с радостью натравил бы на оппонентов членов своей делегации и спокойно ждал, пока эти крючкотворы и демагоги с обеих сторон перегрызутся. Но когда кто-то осмеливался относиться неуважительно к стране в целом, Президент начинал горячиться и терял всякое хладнокровие. За эту страну он отвечал и не мог переложить ответственность на кого-нибудь другого.

Еще одним раздражающим фактором была картинка, которую не могли скрыть даже пелена дождя и потоки, струящиеся по стеклу. Снаружи была столица, переполненная автомобилями, и оттого передвигаться по ней не было никакой возможности. Несмотря на спецномера и спецсигналы, кортеж Президента не мог сдвинуться с места, потому что на всех полосах улиц машины стояли вплотную, между ними не протиснулся бы даже самокат. Поэтому кортеж двигался только вместе со всем потоком, то есть почти совсем не двигался.

Время от времени изнывающие в заторе пассажиры президентских микроавтобусов начинали переминаться в своих креслах и глубоко вздыхать от возмущения. Это вызывало у Президента ироничные взгляды искоса, которые можно было предугадать, так что пассажиры предпочитали помалкивать, чтобы не напороться на его ехидное "Ну что, нравятся вам порядки, которые вы тут устанавливаете?" В чем-то Президент был очень предсказуем, хотя слишком часто его слова и поступки потрясали неожиданностью всю общественность и, как ни странно, только повышали его рейтинг.

Точно так же изнывали в заторе Командир и его бойцы.

– Мы когда-нибудь сможем выехать из Москвы?! – орал Командир и бешено стучал кулаками по баранке, когда движение в сторону кольцевой перешло в четвертый час.

– Тогда давай в объезд, – предложил Первый боец.

– До ближайшего объезда еще километра полтора! – возразил Второй.

– Тогда давай в объезд до объезда!

Первый боец изумленно повернулся к нему, а Командир совсем побагровел:

– Заткнитесь оба!

Еще немного позади стояла в пробке машина, которую Влюбленный одолжил у своего друга, чтобы осуществить погоню за уехавшей по делам богиней. От бессилия у него в глазах были слезы, он затравленно озирался и бормотал:

– Кто придумал этот час-пик? Кому нужны заторы в час-пик? Боже мой, где она? Она еще в Москве? Я не вижу ее! Почему здесь пробка?!

Пробка, в общем, давно могла бы рассосаться, однако дождливая погода спровоцировала, разумеется, множество аварий, которые в такой толкучке происходили буквально каждую минуту. А что касается богини Влюбленного, то она с Фотографом не стояла где-нибудь на этих улицах, а сидела в кафе и грустно взирала на свой мобильный телефон – у него кончился заряд батареи, причем в тот момент, когда она ждала очередной ориентировки от своего информатора.

Фотограф сидел за тем же столиком, вертя в руках банку с пивом и время от времени делая из нее глотки. Эта вынужденная задержка раздражала его куда больше, чем любой затор или час-пик.

– Детка, – наконец, с угрозой сказал он. – Я, конечно, все понимаю, но это переходит уже всякие границы. На сегодня, между прочим, у меня были запланированы дела.

– Ну и иди по своим делам, – огрызнулась она. – Только обратно можешь не возвращаться – меня, скорее всего, ты уже не застанешь.

– От твоего взгляда может зарядиться только твой Влюбленный, – продолжал Фотограф. – А телефону наплевать на то, что ты на него смотришь. Вместо этого настоящая журналистка давно сообразила бы позвонить информатору из таксофона. Или из почтового отделения. Или, на худой конец, из этой самой забегаловки...

– Задним числом все такие умные, – ядовито ответила Журналистка. – Можно подумать, я сама не догадалась бы, откуда позвонить!

– Почему тогда сидишь здесь в тоске и ничего не делаешь? Ждешь, пока сенсация сама к тебе придет и будет умолять: "Возьми меня, я твоя"?

Журналистка покорно склонила голову и вздохнула:

– Он не возьмет трубку, если у него высветится номер не моего мобильника.

– Осторожный, значит? – с ехидцей улыбнулся Фотограф.

– Очень! Он же рискует! Если раскроется, что он сливает такие сведения...

Он перебил:

– Ты принимаешь меня за идиота? Разуй глаза! Такие ушлые товарищи никогда не позволяют припирать их к стенке, а когда такое вдруг случается, они утекают, как песок сквозь пальцы, и при этом подставляют всех, кто к ним причастен! Лишь бы только себя выгородить!

– Он не такой! – воскликнула Журналистка. – Он для меня такую информацию может добыть, которая всем остальным даже во сне не приснится!

Фотограф посмотрел на нее с сарказмом и рассмеялся:

– Ты не притворяешься? Ты на самом деле веришь в это?

– Он никогда не давал повода для сомнений, – заявила она.

– Ну-ну, – сказал Фотограф и, по всей видимости, отстранился от событий.

Она еще несколько минут сидела с упрямым выражением на лице, не желая уступать собеседнику, потом все-таки умоляюще взглянула на него и спросила:

– А что бы ты сделал на моем месте?

– В любом случае, не ждал бы у моря погоды. Есть масса способов связаться с этим человеком, используй хотя бы одну из них, и я готов тебя поддержать. Но я категорически против бездействия и всяких безвыходных ситуаций.

У нее привычно блеснули глаза, она сунула мобильник в карман и скомандовала:

– Тогда поехали!

– Куда?

Он поставил пустую банку на столик и живо поднялся на ноги.

– Бизнес-центр на Варшавской знаешь?

– Конечно.

– Там работает моя подруга, точнее, мы с ней на одном курсе учились... Ну, неважно. Нам надо к ней.

– Зачем?

– Не задавай лишних вопросов, у нас мало времени. Кстати, ты заметил? Наших преследователей нигде нет. Либо они отстали, либо это была ошибка, либо – что всего вероятнее – просто совпадение.

– Надеюсь на это.

Они свернули за угол, где была припаркована их машина – это была площадь перед дворцом бракосочетаний, которую они не узнали с первого взгляда: она была в живописном беспорядке уставлена машинами, усыпана цветами, воздушными шариками, разноцветными бантиками. Словом, теперь здесь была свадьба.

Она заняла абсолютно все пространство, так что обойти ее можно было лишь по соседним улицам. Но, поскольку времени было в обрез, Фотограф и Журналистка переглянулись и решили рискнуть – просочиться сквозь свадьбу.

С первой же секунды они поняли, что ошиблись. Просочиться не удалось! Их тут же разделили, и они увязли в толпе. Несмотря на то, что церемония бракосочетания благополучно началась всего пятнадцать минут назад, основное празднование происходило именно здесь, активная компания не дожидалась выхода молодоженов и будоражила всех вокруг. Из своих машин она извлекала бутылку за бутылкой, распивала вино с кем ни попадя и призывала всех присоединяться, всенепременно, чтобы семейная жизнь новобрачных сложилась счастливо, а возможность отказа со стороны прохожих просто не предусматривалась.

С Журналисткой и Фотографом произошло то же, что и со всеми парочками, попадавшими в эту толпу: Журналистку окружили молодые мужчины и увлекли за собой, с Фотографом аналогичный маневр проделали нарядные женщины. Не помогали никакие отговорки и сопротивление – на это не обращали внимания. Участники празднования были оголтело, напоказ счастливы и стремились насильственно осчастливить всех вокруг.

Кто не с нами, тот против нас – это именно они придумали.

Фотограф и Журналистка, оглушенные лавиной комплиментов и подавленные телесной массой толпы, не могли ответить толпе взаимностью. Они отчаянно искали друг друга глазами и постоянно делали попытки прорваться на оперативный простор, но были беспомощны, как младенцы. Сильные мужские руки подняли Журналистку над землей, подали бокал с вином и передавали друг другу, словно знамя. А она между тем озиралась в поисках путей отступления, отнекивалась и вздрагивала и возмущалась, когда новоявленные кавалеры осмеливались галантно целовать ей руку.

При этом ей было страшно опрокинуть на кого-нибудь бокал вина. Пить его до дна она не хотела, тем более что с утра ничего не ела, да и мысли ее в тот момент были совсем в другом месте, заняты совсем другими событиями. Настоятельные требования пить ее только раздражали.

Что касается Фотографа, то ему пришлось гораздо хуже, ведь Журналистка хотя бы могла отбиваться, а он и этого не мог, и стая хищниц, окруживших его, беззастенчиво этим пользовалась. Они были так активны, что он чувствовал себя как в самом центре калейдоскопа. Хищницы играли им в буквальном смысле, наперебой хохотали и соблазняли живую игрушку.

Хуже всего стало, когда хищницы обнаружили у игрушки фотокамеру. Они тут же отняли ее, и игра пошла по еще более унизительным для Фотографа правилам. От бессилия и злости он совершенно забыл о Журналистке. В камеру была вставлена дорогая пленка, а на ней уже было отснято несколько еще более дорогих кадров, которые могли стоить целое состояние. Это волновало Фотографа куда больше, чем положение Журналистки в данный момент.

Завершилось это безобразие плавно и бесповоротно: на площади появилась очередная жертва, и прежние стали толпе уже неинтересны. Журналистка и Фотограф тут же заработали локтями, Фотограф попутно вернул себе фотокамеру и проверил на ходу, не пострадала ли она.

Через пару минут Фотограф и Журналистка, измученные и растрепанные, стояли на другом углу площади, на свободе, тяжело дышали и не смотрели друг на друга.

– Чтоб им провалиться, – без сил сказала Журналистка.

– _ _ _! – подтвердил Фотограф.

Через несколько глубоких вздохов она еще раз, с тем же выражением, сказала:

– Надеюсь, они разведутся через неделю и до конца жизни будут делить имущество.

– _ _, _ _! – согласился Фотограф.

Отдышавшись и немного отойдя от пережитого, они посмотрели друг на друга в искреннем недоумении.

– А куда мы ехали? – спросил Фотограф.

– Я забыла! – жалобно ответила Журналистка.

Дверь, вообще-то, не должна была открываться, но она вдруг открылась, причем сразу во всю ширь, и впустила внутрь автобуса необычайную фигуру, которая совершенно точно протоколом предусмотрена не была. В охраняемый, в том числе спецномерами и спецсигналами, автомобиль проникла женщина со взглядом Кассандры и тут же очень прочно и даже со всеми удобствами устроилась на ближайшем сиденье.

Все пассажиры президентского автобуса были так потрясены, что впали в оцепенение и не мешали ей производить весьма странные действия: она сидела прямая, как палка, вглядывалась неизмеримое пространство и вытянутыми руками словно прощупывала воздух в машине.

– Оранжевая аура, – уверенно сказала она, повела рукой в сторону Президента и добавила так же уверенно: – А здесь – радужная.

Этого движения оказалось достаточно, чтобы Начальник Охраны бросился к ней – защищать своего подопечного от возможного нападения, тогда как сам Президент следил за происходящим с удивлением и интересом.

– Кто вы? – спросил он.

Будь она настоящей террористкой, она уже сотню раз убила бы Президента и всех остальных – Начальник Охраны был лишен оперативного пространства и, несмотря на регулярные тренировки и тесты, запутался в закоулках высоких спинок, увяз в панически шевелящихся ногах пассажиров, споткнулся и растянулся в проходе носом вниз, выронив пистолет.

– Ой, осторожнее! – воскликнула странная женщина. – Что же вы так резко вскакиваете! Вам же будет больно!

– Вы не ушиблись? – участливо спросила Жена Президента.

А ее муж не менее участливо протянул руку своему телохранителю и помог подняться на ноги. Правда, высота потолка позволяла стоять лишь согнувшись в три погибели, да и пистолет исчез где-то в уголках. Это было чревато непредвиденными ситуациями, поэтому, чтобы ликвидировать непорядок в самом зародыше, Помощник сказал:

– У водителя должна быть аптечка. В нее обычно входят препараты, применяемые при ушибах и прочих травмах. А оружие нужно найти немедленно, пока оно не попало в чужие руки.

Фантазия Президента тут же разыгралась – он заранее представил себе эту сцену и не удержался от улыбки. Покосился на Помощника – тому, судя по его холодному взгляду, было не до красоты или удобства, а порядок должен быть соблюден.

Несколько минут все пассажиры, включая Президента и его жену, шарили руками и ногами в пределах допустимого и старались не пропустить ни одного квадратного сантиметра пола, где мог заваляться злополучный пистолет.

Не нашли.

Зато отвлеклись от странной женщины, которая в поисках не участвовала, а сидела неподвижно, так что от нее исходило напряжение.

Она поймала холодный взгляд Помощника и обратилась к нему:

– Вы думаете, это самая большая неприятность?

– Ничего такого я не думаю, – возразил он. – Извольте покинуть автобус.

– Самые большие неприятности вам еще предстоит встретить в этой поездке, – пообещала она, поведя носом, словно вынюхивая что-то подозрительное.

Однако все странности этой женщины оставляли Помощника равнодушным, он даже не удивлялся.

– Извольте покинуть автобус, пока к вам не применили силу, – повторил он.

Зато теперь она посмотрела на него с удивлением:

– Силу? Ко мне? Вы полагаете, это возможно?

– Разумеется.

Она искренне огорчилась:

– Вы совершенно не понимаете, что говорите! Вы даже не понимаете, кто я!

– Мне это абсолютно безразлично. Выходите из автобуса.

– Не могу. Я должна выполнить свой долг, даже если вы будете против. Ни от кого из нас это не зависит – так расположились звезды.

– Вы испытываете мое терпение, – предупредил Помощник.

Президент вмешался:

– Не горячитесь, прошу вас. Тут надо разобраться.

Помощник предупредил и его:

– Это может быть провокация.

– Я знаю, – спокойно ответил Президент. – Именно поэтому не следует делать непродуманных шагов. Иначе все происходящее будет выставлено в наихудшем для нас свете.

– Все происходящее выставят в наихудшем для нас свете независимо от продуманности шагов, – возразил Помощник. – И, кроме того, мы непозволительно задерживаемся.

На них смотрели с недоумением, будто они говорили по-китайски, и все остальные чувствовали себя при этом совершенно лишними. Таинственная пассажирка по-прежнему вела себя странно, но не проявляла агрессии. Начальник Охраны следил за ней, как Цербер.

– Вы кто? – обратился к ней Президент, опережая Помощника, который был явно недоволен развитием действия.

Она будто очнулась:

– Я? Кто я? А разве я не представилась? Ну, это ерунда. С некоторыми из вас я уже встречалась, и не один раз.

Холодный взгляд Помощника пополз по автобусу, отчего пассажирам стало неуютно, и они съежились на своих сиденьях. Даже Начальник Охраны не так надежно защищал Президента от всевозможных непорядков, как Помощник. И повлиять на Помощника было невозможно.

Лучше было признаться сразу.

– Я так и знал, что это диверсия, – заявил Помощник. – Но вы неудачно выбрали исполнителя, господа, потому что мы до сих пор живы и обязательно найдем заказчика. Скрываться бесполезно. Это государственное преступление, приравненное измене Родине.

Смущение пассажиров переросло в испуг. Это, вероятно, настолько испортило ауру в автобусе, что та, из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор, вздрогнула и огляделась уже более осмысленным взглядом:

– Сколько негатива накопилось! Может быть, открыть окна или хотя бы входную дверь?

Терпение Помощника было на исходе:

– Если сию минуту никто не выкинет ее отсюда, поездка будет отменена. С самого начала это была неудачная идея. Мне не следовало идти у вас на поводу. Я звоню в администрацию и пресс-службу, чтобы они предупредили Верхний Старгород.

Женщина обрадовалась:

– Правильно! Вы умный человек, единственный умный среди этих подхалимов. Поездка не должна состояться, по крайней мере, теперь. Понимаете, планеты говорят мне очевидные вещи, а остальные им почему-то не верят. На сегодняшний день расположение небесных тел таково, что ваша поездка просто не может состояться.

Президент закусил удила:

– Ничего подобного! Она состоится!

Она печально посмотрела на него:

– Ну вот, и вы туда же! Люди всегда уверены, что в состоянии продавить любые обстоятельства и даже судьбу. Это самомнение чаще всего приводит к очень плохим последствиям, ведь у человека се равно ничего не получается, он только выплескивает поток неприятностей на свою голову и – самое главное – на головы тех, кто находится рядом с ним и вовсе не виноваты в его упрямстве, но вынуждены отвечать за его действия вместе с ним. По-вашему, это справедливо? Вы хотя бы представьте себе масштабы противостояния: ничтожная песчинка человек и астрономические тела, которые влияют на процессы во всей вселенной и о существовании человека не подозревают!

– Слепой рок, – подытожил Президент.

– Да! Им ведь нет дела до нас, как до всех вместе, так и до каждого в отдельности. Но вот как донести это до людей? Если бы они поняли, до чего все просто, многих неприятностей удалось бы избежать.

Помощник вполголоса спросил Президента:

– Как выдумаете, мы успеем дозвониться до того психиатрического учреждения, из которого она сбежала, до наступления кризиса? Или стоит изолировать ее сразу, пока она не буйствует?

Президент улыбнулся:

– О нет, она сумасшедшая не до клинической степени... Это не болезнь, а скорее чудачество. Это не опасно.

– От нее все равно нужно избавиться, причем побыстрее. Она нас катастрофически задерживает, ведь мы уже давно должны были выехать из Москвы.

– Насчет этого поздно трепыхаться, мы же в пробке.

Тут Президент потихоньку указал Помощнику на Ответственного Секретаря и Спикера Парламента, которые уже несколько минут спорили и в азарте начали привлекать всеобщее внимание.

– По-моему, они что-то знают, – сказал Президент.

Помощник кивнул и приготовился атаковать.

В пылу спора его участники ничего вокруг не замечали.

– Я вас предупреждал! С ней нельзя было связываться!

– Это я вас предупреждал! А вы заладили свое вечное: как бы чего не случилось, с потусторонним миром ссориться не следует... Вот теперь и будем расхлебывать!

– А откуда я мог знать?

– За каким делом она сюда притащилась?

– А вы Пострадамусу позвоните, спросите. Может, ответит. А пока стоим в пробке, вы успеете сбегать перевести гонорар на его банковский счет.

– Но-но, полегче, остряк. Сами-то ничем не лучше. Если бы не Пострадамус, не видать бы вам вашего поста, как своих ушей.

– Что?!

В разговор вступила неизвестная женщина.

– Во-первых, не притащилась, – строго сказала она. – Какая невоспитанность! Кто вас только сюда пустил! А во-вторых, не говорите так неуважительно о Пострадамусе. У него есть подлинный дар, хоть он и использует его не всегда эффективно...

– А вам откуда известно? – спросил Спиекр Парламента.

Она не стала скрывать:

– Мы с ним вместе учились в Академии Белой Магии.

– В Академии? – удивился Президент. – Есть даже такая?

– Конечно. Кто же позволит заниматься магией человеку без специального образования? Ведь наше дело даже более ответственное, чем медицина!

– Вот как? Ладно, а кто такой Пострадамус?

– У него есть дар. Может быть, он способнее всех своих современных коллег – был изначально, потенциал у него действительно очень велик. На занятиях он мог заткнуть за пояс любого сокурсника, а то и нескольких преподавателей. Но он относился к этому сугубо прагматически – каждое свое действие он рассчитывал с коммерческой точки зрения. Если бы не его очевидный дар, мы приняли бы его за махинатора.

Президент и его Помощник переглянулись. Им стало все ясно, и Помощник потерял к незнакомке интерес.

– Шарлатаны! – презрительно бросил он.

Она огорчилась:

– Вот вы все такие! Обзываетесь, оскорбляете нас, но стоит только с вами случиться какой-нибудь неприятности – и вы бегом направляетесь к нам, унижаетесь, умоляете, верите в успех, платите огромные деньги! Как будто потусторонний мир можно купить за деньги!

– Потустороннего мира не существует, – отрезал Помощник. – Извольте покинуть автобус.

– Нет! Я могу вам помочь!

– Если вы не уйдете сами, нам придется вызвать специальную бригаду из психиатрической клиники.

– А вы не боитесь, что реакция потустороннего мира на это будет крайне неблагоприятная?

– Потустороннего мира не существует, – повторил Помощник.

Однако Спикеру Парламента и Ответственному Секретарю в реплике Ясновидящей почудилась угроза, и они принялись упрашивать:

– Ой, нет, не прогоняйте ее! А то она испортит нам ауру! Она нас просто сглазит! Мы попадем в аварию! Мы не приедем в Верхний Старгород! А саммит вообще провалится! Пожалуйста, пусть она едет! Она не займет много места, и это ненадолго, в конце концов! Всю ответственность мы берем на себя! Мы лично будем за ней следить, не спустим с нее глаз, и она ничего плохого сделать не успеет! Пожалуйста, только не надо ее злить!

Этот панический галдеж остановил Президента и Помощника, которые намеревались было убедить своих суеверных попутчиков в абсурдности высказанных ими предположений. Президент и Помощник в очередной раз переглянулись и решили не тратить слов на такую ерунду, тем более что Ясновидящая пока не представляла угрозы для остальных пассажиров, а на защите главы государства сидит Начальник Охраны – не мальчик для битья все-таки.

Тем временем в заторе образовался небольшой просвет, и кортеж Президента двинулся туда. Правда, это продвижение оказалось не слишком-то значительным, зато движение отвлекло пассажиров от обсуждения проблем белой магии.

Ясновидящая воспользовалась этим: села в удобную позу, прикрыла глаза для лучшей сосредоточенности, выставила ладони – локаторы и индикаторы энергетических излучений, и принялась улучшать ауру в автобусе.

– Из Москвы никаких сообщений? – спросила Организатор.

– Вы беспокоитесь? – посочувствовала Переводчица.

– Да, что-то они подозрительно молчат. Раньше такого не было. Они держали руку на пульсе, а мы были уверены, что все идет правильно.

– Не волнуйтесь, они недавно звонили. Делегация выехала.

– Слава Богу! Я была убеждена, что нелетная погода им не помешает. Значит, часа через два их можно встречать.

Переводчица испуганно округлила глаза:

– Ох, нет! Что вы! Они не на самолете. Они на машинах выехали.

Организатор остановилась:

– На машинах?

– Да.

– Вы уверены?

– Три автобуса для всей делегации. Могу прочесть их номера.

– Боже мой! А вы с кем разговаривали?

– Администрация Президента.

У Организатора опустились руки, а в глазах появились безнадежность.

– Это ужасно! – простонала она. – Ведь это значит, что их не будет до самого вечера, а то и до утра! Что мне с этими спиногрызами делать? Они уже спрашивают, почему делегация из Москвы задерживается!

– Ну, как будто первый раз, – примирительно сказала Переводчица. – Вы всегда умели выпутываться из сложных ситуаций.

– Всегда умела... Зато как мне это надоело!

– Вам платят хорошие деньги за ваш профессионализм.

– А пропади они пропадом, эти деньги.

Машина Фотографа остановилась возле рынка на Комсомольской площади. Они с Журналисткой вдруг сильно проголодались и вспомнили, что путь им предстоит неблизкий, а вдоль дороги далеко не везде можно затариться.

Что касается придорожных кафешек, то цены в них совершенно неприподъемные, чтобы простой народ мог там перекусывать.

Пока Фотограф скучал за рулем, Журналистка собирала по карманам мелочь и опустошала лавочки, набивая огромный шарообразный пакет упаковками лапши быстрого приготовления и бутылками газированной воды.

Но, уже добежав до машины, Журналистка озадаченно остановилась и даже плюнула от злости: чем они будут заливать лапшу, если у них нет и не будет кипятка?

Командир яростно сопел. Из-под машины торчали его ноги, которые он по очереди сгибал в колене, раздвигал в стороны, царапал пятками обочину, даже подолгу держал их на весу под довольно острым к машине углом.

– Ключ на четырнадцать, – глухо прозвучало из-под днища.

Первый боец с готовностью вложил этот ключ в растопыренные пальцы Командира, которые тут же исчезли в недрах машины, а через секунду оттуда вновь послышалось сопение.

Бойцы ни на миг не теряли концентрацию, чтобы не упустить очередное появление растопыренных пальцев и команду подать инструмент или запчасть.

– _ тачка! – прорычал Командир, напрягся и выбрался из-под машины.

– Сделал? – спросил Первый боец.

Командир был измазан грязью и машинным маслом с головы до ног, а руки после такого ремонта было бесполезно вытирать.

– Тронуться с места сможем, – ответил он. – Но как надолго – понятия не имею.

– Накрылась?

– Похоже на то.

– Что будем делать?

Командир пожал плечами:

– Пока не знаю. Надо менять, потому что эта тачка уже ни на что не годится.

– По обстоятельствам?

– Да.

Они расселись по своим местам. Командир с заметным трудом завел машину, причем все трое напряженно прислушивались к звукам механизмов, и они продолжили преследование цели.

Ясновидящая, наконец-то, заметила, что Жена Президента с любопытством следит за ней, положив подбородок на спинку сиденья над плечом мужа.

– Вы меня не боитесь? – спросила Ясновидящая.

– Нет. А надо?

Ясновидящая привычно вздохнула:

– Обычно в вашем положении женщины всего опасаются, особенно дурного глаза и всяких других оккультных напастей.

– Я не верю в оккультизм, – спокойно возразила Жена Президента. – Может быть, потому, что не сталкивалась с ним.

– Это не означает, что его нет.

– Мне так же неприятно думать о нем, как о змеях и тараканах. А вы еще вдобавок занимаетесь его распространением, вместо того, чтобы изгонять.

Ясновидящая взглянула на нее по-новому – с уважением.

– Вас не останавливает ваше положение, – удивленно сказала она.

Жена Президента пожала плечами:

– А почему оно должно меня останавливать? Я не тень моего мужа, слава Богу, не бесплатное приложение, не декоративное растение. Что касается моего положения, то оно может только вдохновлять.

– Вокруг вас две радуги замечательного цвета, никогда такого не встречала. Очень красиво! Как жаль, что никто, кроме меня, этого не видит.

– Ну, зато мой муж видит во мне другие вещи, не менее красивые... Я хотела вас спросить: как вам самой не страшно оставлять все свое драгоценное дома, без предупреждения?

Ясновидящая еще раз вздохнула:

– К сожалению, мне нет нужды кого-нибудь предупреждать. Секретарь на рисепшене уже давно привык к моим внезапным исчезновениям и, как всегда, покормит моего котенка. Котенок, в общем-то, от моих похождений тоже не страдает. По крайней мере, я надеюсь на это.

Жена Президента заинтересовалась:

– Простите за нескромный вопрос, но секретарь у вас – мужчина или женщина?

Ясновидящая внезапно покраснела:

– Секретарь у меня – очень симпатичный юноша. Он притворяется, что у него есть дар, лишь бы находиться рядом со мной. Но я-то вижу: нет у него никакого дара, он просто чудесный мальчик, и для меня готов сделать все возможное и невозможное! Мне, если честно, даже стыдно перед его родителями, хотя я не даю ему ни малейшей надежды, чтобы не портить ему жизнь.

Она даже опустила глаза от переживаний.

А Жена Президента одобрительно произнесла:

– Ну, зачем же вы так печально говорите. Откуда вам известна его судьба? Мне, например, очень нравится эта трогательная история, поэтому я начинаю вам верить. Ведь вы живая, еще не успели создать о себе миф, как любят делать ваши коллеги. Тот же Пострадамус, например.

– Я не стремлюсь создавать о себе миф! – воскликнула Ясновидящая и озабоченно призналась: – Он сам создается...

Президент и его жена засмеялись.

– У нас удивительные попутчики, – констатировал он. – Это еще раз убеждает меня в том, что я был абсолютно прав, настаивая на поездке.

– Это противоречит здравому смыслу, – не согласилась его жена. – Но я тебя полностью поддерживаю. Раз едешь – лучше ехать с приключениями, чем клевать носом от скуки.

Как минимум пол-автобуса вознамерились тут же возразить ей, но муж с улыбкой погладил ее по руке, и ей больше ничего не было нужно, кроме этого молчаливого одобрения.

Ясновидящая огорчилась:

– Вы не понимаете, о чем говорите! Приключений может быть выше крыши, но ведь и приключения бывают разные.

Президент и его жена не обратили внимания на эту реплику – они смотрели друг другу в глаза и наслаждались этим,а все остальные являлись посторонними и не имели права вмешиваться.

Между тем пассажиры оживились и уткнулись в окна. Там по-прежнему шел дождь, но вместе с тем кортеж миновал, наконец-то, затор и выбрался на оперативный простор. Атмосфера сразу стала подвижной, словно от свежего воздуха.

Вперед на саммит!

Фотограф проворчал:

– Скорее бы уже выехать из Москвы, в конце концов. Хоть можно будет вздохнуть свободнее. На что ты все время смотришь?

Журналистка перестала оборачиваться и села в нормальную позу.

– Они постоянно едут за нами, – сказала она

– Кто?

Фотограф притормозил и тоже обернулся пару раз.