Текст книги "Ферма (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Но, судя по всему, оправданий Амана никто в серьез не принял.

– И оказался один на один с врагом? Каков смельчак… – холодно отозвался Кнут.

Аман вновь принялся громко заверять его в своем стремлении защитить ферму.

Пресекая вопли лысого упыря, Марина, не скрывая злости, сухо приказала:

– Кнут, отправь двоих за Мешко, пусть придет и расскажет, как этот тип оказался в лесу, а не в карцере, как было ему приказано!

Через три минуты коренастый упырь-наблюдатель оказался перед разгневанными командирами.

– Повтори мой приказ. Что ты должен был сделать? – Сухо приказала наблюдателю, застывшему в шоке от увиденного.

Мешко, постепенно понимая, что произошло, медленно отозвался:

– Отвести Амана в карцер.

– Каким образом он оказался не в карцере, а в лесу за стеной? Ты помог? Вы с кем-то из врагов связаны?

Мешко, услышав обвинение в предательстве, аж попятился.

– Нет… Я просто не стал его за…

Марина сурово перебила:

– Ты решил, что мой приказ глупая прихоть и решил его отпустить? Так, добренький мой Мешко?!

Упырь какой-то миг тупо смотрел на Марину, потом только молча кивнул.

Она кивнула за ним:

– Так вот… Аман выбрался через подземный ход наружу и… И почти добрался до врага. Если бы его не перехватили прямо у входа в палатку вражеского командира, то здесь бы на этот момент никого в живых не осталось! Враг уже был бы в курсе, что на ферме охраны нет… а им в тыл вот-вот выйдет Кнут с отрядом.

Марина повернулась к Аману и уточнила:

– Я ведь все верно говорю, не так ли, Аман? Собирался поделиться сведениями. А когда они разделались бы с Кнутом, так как их больше и они лучше вооружены, то после беспрепятственно разграбили ферму…

Мешко стал белее снега, Кнут стиснул зубы и с ненавистью уставился на предателя.

Аман миг лихорадочно подыскивал оправдания, но ничего не придумав, буквально заорал:

– Нет, конечно! Никогда! Я бы никогда не подставил так Кнута!.. Да никого бы не подставил! Корбана точно! Он мой командир! Да ни за что!.. – Аман продолжал горячо отрицать свою причастность к предательству.

Все стоявшие вокруг не сговариваясь, одарили его одинаково мрачными взглядами, однако при Марине и окружающих людях Кнут и его помощники не стали высказывать свое мнение.

Доктор, словно судья в старых фильмах, покачала головой, подведя итоги своего небольшого допроса:

– Бритва Оккама является законом девятнадцатого века, который гласит, что самое простое объяснение таинственных событий, скорее всего, и является правдой. Самое простое пояснение, что ты шел сдавать нас врагу, рассматриваю как единственно верное!

Все, кто слушал ее, с уважением кивнули, только Аман все пытался хоть кого-то переубедить:

– Нет, женщина, ты ничего не понимаешь! Я пошел туда помочь своим! – убежденно произнес лысый, взглядом ища поддержку у упырей за спиной у Кнута. – Ну… ты же умная женщина, неужели не понимаешь?! Да я…

Марина сухо перебила Амана, и, сверля его ледяным взглядом, произнесла:

– Ищу хотя бы одну причину не убивать тебя; но пока безуспешно.

Видя, что все против него, лысый упырь судорожно сглотнул. На несколько мгновений повисло тяжелое молчание.

Командир охранников с ненавистью глядел на Амана, Жорж от него брезгливо отвернулся. Марина опустила голову, словно раздумывая над чем-то, потом перевела суровый взгляд на предателя и сухо произнесла:

– Итак, Кнут слушай мой приказ. – Тот послушно кивнул. – Этого… – Марина презрительно кивнула в сторону Амана. – Допросить и расстрелять. Мешко – отправить в карцер до возвращения Корбана! Пусть сам решает, что делать со своим воином.

По жесту Кнута двое упырей схватили Амана и поволокли к входу, тому самому, где хозяин когда-то давно показывал мне нападение диких. Двое других следом за Аманом повели Мешко, удрученного таким разворотом дел.

Марина, Кнут и Жорж остались втроем.

Доктор повернулась к командиру:

– Я дам тебе кое-что из препаратов в помощь, допроси его как следует. Он тебе выложит все как на духу! Главное, уточни, знал ли он о нападении заранее, и сотрудничал ли с ними до нападения. Если все так и было, расспроси о врагах подробно. Любую мелочь… Кто, что, откуда, с кем связан, пусть любые сплетни рассказывает. Все записывай на диктофон.

Кнут на миг сузил глаза, кажется, ему не понравилось ее указания и напоминание о столь примитивных вещах, но он все же промолчал. Только кивнул, что, мол, так и сделаю.

Дальше меня легко толкнула в бок Анна, одна из помощниц Марины:

– Ивет, ты чего тут застыла? Бинты принесла?

Словно очнувшись, я торопливо кивнула и передала ей холщовую сумку с медикаментами. В это момент меня заметил Жорж.

– О, Ивета… Иди сюда! А где мой должок, а? – улыбаясь, спросил он, делая ко мне шаг. Это было так странно, я даже представить не могла, что улыбка может настолько преобразить облысевшего и почти высохшего обесцвеченного упыря. Однако, его передвижение не осталось без внимания:

– Жорж… стой здесь! Не вздумай входить на территорию фермы! – Тут же его остановила Марина и добавила: – Ивета, принеси герою два пакета крови…

Я послушно кивнула, улыбнувшись Жоржу в ответ.

– Почему так мало? Я что, ничего больше не заслужил?! – тут же громко возмутился однорукий, смотря на доктора с насмешливой укоризной.

Марина, словно не услышав Жоржа, еще раз уточнила:

– Два пакета, не больше, а то его с голодухи будет рвать кровью. Вечером поставлю ему капельницу… если доживу… – уже куда тише добавила она, устало опустив плечи.

Я молча кивнула и, уже не помню в какой раз побрела к домику доктора теперь за едой для Жоржа.

Этот день длился и длился.

Вокруг стонали, плакали, кормили детей и стариков, сновали с топорами и лопатами испуганные люди, которым Марина была нужна необыкновенно. Меня остановил Семен и попросил срочно позвать ее, нашли еще одного обгоревшего.

Вернувшись, вручила Жоржу кровь и, виновато пожав плечами, надо было много чего сделать, и я торопливо убежала к Марине, несмотря на его попытки остановить меня, чтобы поговорить.

Мы перенесли тех, кто не могли сами ходить в большой амбар. Туда же переселили тех, кто остался без домов. Людям надо было срочно собрать и принести самое необходимое: от еды до одежды.

Не помнила, чтобы когда-нибудь так уставала. После нападения упырей на ферму, я вымоталась, была совершенно выжата и подавлена после новости от Кнута, что одна из боевых машин вырвалась и уехала.

Еще позже, уже почти ночью, когда Кнут отчитывался перед Мариной, и я случайно услышала, что лысый Аман как-то поддерживал связь с врагами. Точнее сотрудничал с ними с самого начала, докладывая о состоянии дел на ферме. Значит, они знали о том, что топливо на исходе, и Георг не просто уехал, их с Корбаном выманили с фермы прямо в ловушку.

В общем, во всем плохом, что произошло с нами, виноват этот лысый урод!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Сarpe diem. Лови момент (лат)

Ивета

На следующее утро из кровати я выползала с большим трудом: голова кружилась, на плече и правой руке болели оставленные льдом порезы.

Вчера Марина предлагала зашить самые глубокие из них, но я отказалась, уверив ее, что мне и тряпичных повязок хватит. Хотя, судя по кровавым разводам на постели, не хватит. Всю ночь так болело несчастное тело, что я боялась пошевелиться. Но даже это не помогло: все равно раны открылись, и кровь полностью промочила повязки и ночную рубашку, мою единственную драгоценную, застиранную до прозрачности и волшебной непередаваемой мягкости и потрясающей тонкости, ночную рубашку, которую мне еще осенью подарила Милана.

Это меня расстроило еще больше.

Сейчас даже стирать не могла, малейшее напряжение мышц и раны открываются снова. Но вчера я не могла позволить Марине работать еще хоть пять минут. Она была серой от усталости. Ее на самом деле качало, голос осип, казалось, что ей даже смотреть на нас больно.

– Вот и хорошо! Само заживет! – вслух, словно утешая себя, прошептала я.

В доме тишина уже несколько дней… Где они? Не то, что я скучала по Георгу, но все же волновалась. Все-таки это была ловушка или нет? Если – да, то, что делать?! Одна из атаковавших ферму машин уехала, значит, скоро здесь появятся новые упыри с новым оружием, а Георга все нет. Если будет новая атака, – а она будет точно, вопрос только когда, – нам не на что рассчитывать.

Я пыталась отмахнуться от тяжелых мыслей, думая о планах на сегодня, но тяжелое предчувствие свернулось у меня в животе холодным комком.

Кое-как перебинтовав правую руку, на плечо бинта не хватило, я переоделась в комбинезон и вышла в коридор.

Небольшая ванная комната была устроена за кабинетом хозяина. Замочив рубашку и простыни в маленьком деревянном ушате, я обдумывала планы на сегодня. Надо помочь Марине с ранеными, погорельцами, и… мысли, словно привязанные, возвращались к одному и тому же: неужели они не вернутся?! Не думаю, что охрана фермы еще раз отобьет подобную атаку.

Я уверена, что все повторится. И что тогда?

Пока я старалась сильно не паниковать, но это давалось нелегко. Судя по тому, как быстро разворачивались события, не исключено, что Георг и Корбан недооценили известия о новой политике элиты.

Возвращаясь к себе, услышала, как где-то рядом в коридоре хлопнула дверь.

О, нет… я совсем позабыла о Красотке, в последнее время она осталась совсем одна. Наверно ей очень страшно… Но тут жалость быстро сменилась злостью, Красотка отсиживалась здесь, а вчера нам нужна была каждая пара рук, чтобы помочь с ранеными!

Я задумчиво повернулась в сторону ее спальни, раздумывая, надо ли поговорить, но решила, что оно того не стоит. Путь ее Марина вразумляет. Или Георг…

Вспомнив о нем, я вновь тяжело вздохнула и тихо побрела к себе, переодеваться. Надо срочно вернуть на ферму хозяина и его генерала! Да, это сейчас самое главное!

Чувство ответственности уже раздуло непомерное ощущение вины: «нет, пойти сейчас и помочь Марине, а ты что выдумала?!». Но когда я вновь вышла из комнаты, все же упрямо свернула с лестницы к подвалам, собираясь сначала поговорить с Жоржем и Кнутом. Пришлось переступить через себя.

Да, моя затея казалась мне мало осуществимой, нет, совершенно глупой. Но по мере приближения к подвалу, – в отличие от моей решимости озвучить эту идею, которая таяла с каждым шагом, – мысль о поездке за хозяином выглядела все правильней,

– Они ведь не станут меня слушать… Ну, конечно, не станут. Кто я такая, чтобы давать им советы? Ну, на самом деле! – К тому времени, когда я оказалась у кованой двери в подвал, от решимости не осталось и следа, я чуть было не развернулась назад под радостные вздохи совести, отправляющей меня помогать Марине, но резко остановилась. За дверью в полутемном коридоре меня уже ждал Жорж.

– Ну, и горазда же ты спать, Ивета! Я тебя с утра жду! – нахально подмигнув, заявил он.

Я смущенно остановилась.

– С утра? – потеряно повторила я, пытаясь понять, зачем и почему так рано. Я поднялась засветло, как он мог меня с утра ждать? И неуверенно добавила:

– Вроде только рассвело…

Жорж, у которого было явно очень хорошее настроение, рассмеялся:

– Да ладно тебе, не глупи, шучу я… Только подошел. Но искал тебя.

Я уже достала из кармана ключ от двери, но застыла, так и не донеся его до отверстия замка.

– Искал?! Зачем? Надо позвать сюда Марину? Кому-то стало плохо?

– Нет, ее помощницы еще ночью принесли «системы» и лечебную кровь для раненых.

– Тогда что? – все еще недоумевала я.

Тут, кажется, смутился Жорж.

– Увидеть тебя хотел, ну и поблагодарить… за кровь.

Если он думал что, что-то мне пояснил, то ошибся, я вообще ничего не поняла. На всякий случай кивнула, открыв дверь, вошла в коридор, отозвавшись:

– Я тоже хотела с тобой поговорить…

– Да? – Непонятно почему, но это прозвучало у Жоржа радостно. – О чем поговорить хотела?

Закрыв вход, повернулась к Жоржу, терпеливо пояснила:

– О Георге и Корбане…

Жорж как-то сразу скис, и, скривившись, равнодушно отозвался:

– А… об этом…

Я вдохнула побольше воздуха и быстро произнесла, опасаясь, что потом просто не скажу этого вслух:

– Да… мне кажется… надо за ними поехать!

Жорж сначала опешил, потом презрительно отмахнулся:

– Зачем? Их, скорее всего, уже нет в живых…

– Не может быть… – Не желая в это верить, я растерянно покачала головой. Если их убили, то надежды для фермы не осталось!

Жоржа мое отрицание наоборот воодушевило, и он усилил напор, стараясь убедить меня в своей правоте:

– Точно-точно! Не сомневайся! Кто бы им позволил вернуться. Скорее всего, их разделали первыми, потом вернулись сюда и спокойно атаковали. Эти уроды были явно из службы архонта, а там совсем не дураки. Они не рискуют, если можно все исполнить начисто и без затрат.

Я опустила голову и отвернулась…

Что же делать? Надо срочно найти Марину!

Жорж словно понял, о чем я думаю:

– Кстати, если ты искала еще кого кроме меня, например, вашу докторшу, то она еще пять минут назад была у Кнута.

Молча открыла дверь, и, не поднимая головы, прошла мимо Жоржа, собираясь расспросить Марину. Жорж, однако, не унывал, энергично шагая рядом по темному коридору, громко рассуждал о моем неудачном плане:

– Ну, ты и придумала!.. И кто за ними поедет? Все эти ваши упыри – обычные селюки, сплошная деревенщина, которые и воевать-то не умеют. Как они их найдут? Кнут вроде ничего, соображает, но ты хочешь без него ферму оставить, в глупой надежде найти вчерашний день? Да и топлива у вас нет… Ты помнишь за чем они поехали?

Хотя его напор и уверенность в собственной правоте крайне раздражали, аргументов против его слов у меня не нашлось. Может, если бы он говорил с кем умнее, то они бы что-то ему противопоставили, а я могла только молча и упрямо идти к кабинету Кнута, чтобы поговорить с Мариной.

Едва мы подошли, Жорж быстро распахнул дверь единственной рукой, и едва я открыла рот, чтобы остановить его, громко заявил, что:

– Ивета очень хочет отправиться за хозяином и его помощником. Просто извелась вся! Так спасти хозяина желает! – При этом Жорж даже не скрывал насмешки.

В ярко освещенном кабинете с мониторами, в котором находились только Кнут с Мариной, повисла тишина. Еще бы, они разом повернулись и удивленно уставились на меня.

Я со злостью посмотрела на довольного собой Жоржа. Никогда бы не высказала это так грубо. И вообще… намека не было, что сама хочу поехать! Даже никогда не думала о себе в этом плане. Какой в этом смысл, что я могу там сделать?!

Но ничего пояснить не успела, Марина вместо возражений, только понимающе кивнула. Устало присев на развернутый от монитора стул, не сводя с меня пристального взгляда, она тихо произнесла:

– Это ты хорошо придумала, мы как раз решали проблему с картами... Но, я полагаю, ты осознаешь: шанс, что они выжили – очень мал. За нашей фермой давно охотились. Ведь это были не простые мародеры, а войска архонта со всеми вытекающими.

В общем, она только что повторила то, что я услышала от Жоржа.

В отличие от Марины, как я и боялась, Кнут, склонившийся над столом с разложенными на нем картами, посмотрел на меня с нескрываемым раздражением, «вот, мол, еще одна выдумщица явилась»…

Это возмутило меня, и сама от себя подобного не ожидая, я тихо, но уверено сказала:

– Без Георга у фермы шансов выжить нет вообще. Даже самых маленьких. Потому надо ехать…

– Да, вот и мы об этом думаем… – устало отозвалась Марина, которая судя по изнуренному виду вряд ли вообще этой ночью спала.

Кнут, увидев во мне сторонника Марины, зашипел как рыжий кот деда Семена:

– О чем вы вообще? Как вы их найдете? Там, скорее всего, стоят войска архонта… И вообще… никто здесь не знает точного месторасположения того места.

Марину, видимо, в виду полного истощения эмоциональные доводы Кнута не зацепили, и она невозмутимо отозвалась:

– Тогда какой выход предлагаешь ты?.. Предупредить и распустить людей, чтоб спасались по лесам самостоятельно? Зимой? Без припасов? Да нас переловят поодиночке! Для ловцов архонта это только дело времени. Или думаешь отбиваться от врагов на ферме это выход?

Кнут уже куда спокойней ответил:

– Нет… Это не выход… оставаться здесь, это подать им себя на блюдечке с голубой каемочкой, готовенькими.

Марина вяло пожала плечами:

– Значит надо ехать… Если Георг с Корбаном живы, у нас есть шанс. Маленький, но есть.

Кнут с раздражением отмахнулся и горько добавил:

– Уж не за волшебника ты хозяина считаешь?

Мы с Жоржем с любопытством смотрели на их схватку.

Тут начала закипать Марина:

– Оставь это нытье, Кнут! Сейчас не до того! – раздраженно отозвалась она. – Он не волшебник, но гораздо опытней всех нас. Как и Корбан! У них есть опыт, связи, есть золото, в конце концов!

Теперь пришел черед гневного ответа командира, но Кнут, упрямо поджав губы, промолчал.

Марина несколько мгновений на него смотрела, потом она развернулась ко мне и сказала:

– Так что, девочка, давай рискнем! Поедешь с охраной, карты и прочее необходимое в дороге я дам, и, научу пользоваться компасом и координатами… Думаю, ты сумеешь разобраться.

Кнут ворчливо добавил:

– Топлива хватит на одну единственную поездку… едва-едва.

Марина подхватила:

– Вот и отлично! Как раз скатаетесь к Скертонг-озеру и обратно. Я даже найду для вас немного топлива, про запас!

Кнут с раздражением проворчал:

– Чему радуешься, будто сама не понимаешь, насколько маловероятно найти их в живых?!

К своему стыду я только что заметила: под рукавом формы охранника у него торчали серые бинты из Марининых запасов. Видимо, еще и рана способствовало его раздражению. Моя правая рука невыносимо ныла, так что я хорошо его понимала.

Доктор прервала повисшее на миг молчание:

– У нас есть выбор? – обернувшись к скептику, спокойно отозвалась она. Потом задумчиво провела пятерней по взъерошенным рыжим волосам, и со вздохом приказала:

– Итак, готовьтесь! Выезжаете сегодня, скорее всего после обеда. Я соберу все необходимое! Жорж, ты с Иветой?

– Само собой! Куда ее отпускать без меня! – Жорж довольно усмехнулся, измерив меня снисходительным взглядом.

У меня сердце упало. Интересно, чего это он так радуется? Словно едет на еще одно развлечение. Мне, в отличие от него, было страшно…

Вот так само собой вышло, что я отправилась на поиски пропавшего хозяина.

Хотя ехать решили как можно скорее, отправку отложили до ночи, отведя день на сборы и подготовку.

Помощницы доктора собирали бинты и растирали порошки для раненых, чтобы дать их с собой. И пока Кнут и Жорж готовили «маленький вездеход» к поездке, Марина в комнате наблюдения уже полчаса втолковывала мне, как находить нужные места, используя карту и компас.

– Ты поняла как? Покажи?

Я кое-как промямлила, повторив то, что она мне только говорила, в этот момент в панике представив, что в дороге все забуду или ошибусь и заведу всех не туда… Ужас!

Словно почувствовав мое отчаяние, Марина, подперев голову ладонью, устало добавила:

– Смотри, Ивета, топлива в вездеходе мало, у тебя нет права на ошибку… – вторя моим страхам, не сводя с меня пристального взгляда, повторила она.

Я и сама слишком беспокоилась об этом так, что самый натуральный озноб пробежал по коже. В надежде посмотрела на неумолимую Марину:

– Да… Но, может все же не я… Ведь я не умею ориентироваться по карте… боюсь выбрать неправильное направление, и вообще… не знаю, – робко пробормотала я, в десятый раз проведя пальцем по маршруту.

Марина раздраженно отозвалась:

– Опять двадцать пять, Ивета, не умеешь, так учись!! Здесь никто кроме тебя, меня и Кнута читать не умеет! Своим предложением ты решила огромную проблему с ориентированием на местности… Мы ведь с Кнутом голову сломали, кого отправить. О тебе я как-то не подумала… Но все сошлось… – Марина с присущей ей твердостью придвинула мне старенькую пожелтевшую карту, на которой был изображен участок с десятком городов, сотнями поселений и сеткой четко обозначенных дорог.

Я резко придвинула карту к себе, вновь упрямо вглядываясь в нужные повороты.

Убью Жоржа… голыми руками! Теперь способ залить болтуну рот воском, прочитанный в какой-то старой книге, уже не казался мне столь жестоким. Втянул меня в это!..

Марина, разговаривая, словно сама с собой, произнесла:

– Компасом ты пользоваться научилась...

Очень сомневаюсь. Но разочаровывать ее не хотелось и, повернувшись к доктору, я со вздохом сказала:

– Я очень постараюсь никого не подвести.

Марина с раздражением покачала головой:

– Неправильно говоришь! Употребляя «постараюсь» – это ты оставляешь себе право на ошибку, а такого права у тебя нет. У тебя есть только «я все сделаю как надо!».

– Хорошо, я все сделаю как надо… – с досадой пробормотала я, не понимая, какой смысл так говорить. На выходе все то же самое!

Моя «мучительница», словно читая мои сомнения усмехнулась:

– Поверь, у слов есть сила. С ними надо обращаться внимательно. Ну что? Пошли собираться?

Я молча кивнула, и, прижав к себе карту и компас, вышла вслед за Мариной.

Мы прошли по темному освещенному только факелами коридору до ворот, около которых уже стоял маленький вездеход. Здесь же крутилась команда отправки.

Видимо, пока мы с Мариной занимались, Кнут и помощницы Марины принесли два длинных деревянных ящика с припасами, которые водрузили на нечто сбитое из дерева вроде стола. Жорж стоял над ними и с серьезным лицом изучал собранные в дорогу запасы.

– Кровь… много. Это хорошо… Так… системы для переливания, какие-то порошки, ну эт, если только ранят. Дальше… еда для Иветы, плащи… а оружие? Где оружие? – Всполошился он, вопрошающе подняв брови, повернулся к Кнуту.

Но ответила вездесущая Марина:

– Жорж, вы на разведку едете, а не в бой. Этот вездеход вмещает всего пять человек, ну семь, если очень постараться, так что никаких атак. Только разведка и, в крайнем случае, оборона.

– Оружие во втором ящике… – прерывая Марину, раздался откуда-то недовольный голос Кнута.

– Ясно, – довольным голосом отозвался Жорж и, игнорируя нас с Мариной, продолжил копаться в припасах.

Марина, устало запахнув длинный вязаный жилет, кивнула в сторону Жоржа:

– Тебе бы не помещало проверить все самой…

– Я у Жоржа спрошу при необходимости.

– Что за детство! Ты должна рассчитывать только на себя… – негодующе сдвинув брови, проворчала Марина, подтягивая меня к себе, чтобы заменить заряд в моем комбинезоне. Что-то зашуршало в районе подмышки и меня обдало теплом.

– Прогрев включился? Пока отключи, при необходимости воспользуешься.

Я кивнула и поежилась. Лучше бы вовсе тепло не отключать…

Для поездки мне выдали толстый плащ, широкий пояс с карманами, набитый полезными вещичками от Марины, грубые ботинки, в которые легко вместились три пары толстых шерстяных носок и меховые перчатки, в них можно влезть по локоть, будь мои кости чуть помягче.

Опасаясь потерять драгоценные вещи, я всунула перчатки за пояс, и, чувствуя себя абсолютно неготовой, – вообще ни к чему на свете, – подошла к Жоржу.

– Итак… все проверил? – сквозь зубы спросила я.

– Тебя Кнут с командой познакомил? – как-то чересчур бодро поинтересовался он.

Теперь я обнаружила, что команда частично собралась у двери вездехода. Они смотрели на меня с нетерпением.

Высокий как жердь довольно смуглый парень измерил меня изучающим взглядом. Рядом с ним стоял худой паренек пониже и помельче, но с такими же темными и пронзительными глазами. Братья? Кажется, высокий был чем-то очень недоволен.

Откуда-то из-за вездехода раздавался громкий стук, чей-то голос произнес:

– Готово! – И из-за вездехода вышел светловолосый и голубоглазый охранник (как я поняла по костюму как у остальных) еще один попутчик. Заметив нас с доктором, он застыл как вкопанный.

Жорж тронул меня за локоть:

– Ивет, смотри. Это Резар и Лекка. – Жорж показал на двух смуглых упырей, которые теперь смотрели на меня, мягко говоря, с безразличием.

– Ты еще тут смотрины устрой, – гневно прорычал Кнут, не дав Жоржу представить мне светловолосого парня. – Проверьте все припасы и садитесь в машину!..

Мои попутчики послушно разбрелись по помещению, заканчивая сборы.

Так как мне здесь было нечего, украдкой обняла Марину, которая на миг опешила, так что только тихо сказала:

– Не давай им себя в обиду! – Она сунула мне инъектор с десятью дозами алкоголя. Я взяла его, кивнула и быстро забралась внутрь.

Едва расправив плащ, устраиваясь на переднем сиденье, краем глаза успела заметить улыбку.

– Привет, Ивета, я Санька – сказал, оборачиваясь с места водителя светловолосый спутник.

– Э-э, привет… – немного скомкано отозвалась я. Так и не привыкла, чтобы упыри вот так просто со мной разговаривали, и смелой была только рядом с Мариной.

– Нам не дали нормально познакомиться, я решил поговорить здесь, – также дружелюбно продолжал Санька.

Я медленно, скрывая смущение, кивнула, не зная о чем с ним говорить.

– Все нормально? Готова к поездке? – спросил он.

– Я в порядке… готова, угу, – мой голос надломился. Как тут к чему-то приготовиться, если от страха в груди все связалось узлом. Я как-то умудрялась бояться всего и сразу: и того, что не справлюсь, и что в нужный момент не вспомню, как выбирать направление, и завалю все дело, тогда мы заплутаем и все погибнем. Еще нападения упырей чужих, да и тех, кто со мною, тоже… Что вездеход сломается и мы останемся в лесу и самое главное, я боялась, что все это затеяла зря и мы не найдем ни Георга, ни Корбана.

– Тогда все хорошо, если готова, – наблюдая за мной, произнес с легкой насмешкой Санька и вернулся взглядом к громоздким железным воротам, которые, нажав кнопку на пульте, поднимал Кнут.

Двери вездехода распахнулись и в кабину нырнули трое оставшихся членов нашей команды. Жорж устроился на переднем сиденье рядом со мной, двое других расположились на диване позади.

Мотор заревел, машина затряслась и, громко рыча, через раскрытые ворота медленно выбралась в лес, где совсем стемнело.

– Как там говорили раньше… в добрый путь! – тихо, словно сам себе, пробормотал Санька. Но никто не отреагировал, демонстративно укладываясь спать, воины стягивали свои черные плащи, устраивая из них себе постели.

Я наоборот, завернувшись в плащ посильнее, села ровно, намереваясь смотреть за дорогой.

Итак, нас пятеро: Санька, Жорж, Резар, Лекка и я. И двум из них я не внушаю доверия. Резар и Лекка так и делали вид, что меня здесь нет.

Интересно, что у нас получится в дальнейшем?

Ехали мы долго. Санька уверено вел машину, видимо неплохо ориентируясь в этом лесу, и моя помощь до утра не понадобилась.

Жорж пытался меня разговорить, повторив глупую шутку, как верная служанка рвалась спасти хозяина, но я молча покачала головой не собираясь беседовать. На третьей попытке он махнул на меня рукой и, устроившись на свернутом плаще, как на подушке, наконец, уснул.

Санька, бодро вглядываясь в темноту, уверенно вел машину, постепенно упокоившись, я тоже уснула.

Утром мы все проснулись от того, что постоянно рычащая и трясущаяся машина вдруг остановилась.

Санька раздраженно потер пальцами центр лба, и устало добавил:

– Ну, все, умывайтесь, перекусывайте, а я спать.

Я тут же обернулась, но никого кроме меня слова Саньки не удивили. Жорж выглядел раздраженным ранней побудкой, завернувшись в свой плащ, отвернулся и продолжил спать. Резар лениво потягивался, а Лекка смотрел на свой плащ-подушку с непередаваемой тоской. Значит, Кнут или Марина собрали в команду несколько водителей. Что ж, я могла догадаться, что они заранее это продумают.

– Санька, а ты что? Есть не хочешь? Я думал ты с нами… – После сна немного хрипловатым голосом, удивленно произнес Лекка.

– Ладно, так и быть, поем и спать… – великодушно отозвался наш водитель, зачем-то подмигнув мне.

Я тут же быстро отвернулась, скрывая смущение, словно заметив мой взгляд, он застал меня с чем-то постыдным.

Наконец, рядом закопошился раздраженный Жорж и первым делом прорычал Лекке:

– Жратву доставай, чего сидишь как остолоп?

Лекка и Резар возмущенно переглянулись, явно собираясь осадить грубияна.

– Вот и доставай, чего сам сидишь? – недобро процедил Резар, окинув раздраженным взглядом Жоржа.

– Не начинайте… – с раздражением проворчал Санька и выбрался наружу, явно собираясь лично достать ящики с припасами.

Щелкнул замок, возле двери что-то грохнуло, это разгневанный Санька бросил ящик с припасами на землю.

Игнорируя друг друга, все выбрались наружу. Я вышла из вездехода последней.

С умыванием и прочими утренними делами закончила быстро. Вернувшись к машине, стала дожидаться остальных. Холод пробирал до костей, одежда не спасала, зубы невольно выбивали барабанную дробь, безумно хотелось домой, к себе в комнату.

– Жаль некогда костер развести и согреть тебе чаю, чтоб не мучилась с замерзшим завтраком, – вручая мне холодный пирог, улыбаясь, посетовал Жорж, пока остальные вскрывали пакеты с кровью. Если честно, я была благодарна ему не только за протянутый пирог, но еще и за то, что он слегка разрядил обстановку: меня напрягал завтрак среди упырей, тянувших человеческую кровь из пакетиков.

Я благодарно ему улыбнулась, при этом избегая смотреть на завтракающую команду.

– О, от такой улыбки можно ослепнуть, – смеялся надо мной Жорж. Иногда он говорил как деревенщина, а иногда его странно уводило в нечто такое, что в книгах называлось галантностью.

– Ослепнуть? Все настолько плохо? – в тон ему, распахнув глаза, усмехнулась я, откусывая у кусочка пирога самую аппетитную часть с начинкой. Даже с холодным мясом это было вкусно.

– Ивета… да ты кокетка, – картинно «поразился» Жорж. Вот еще одно слово не подходящее для Жоржа из леса. И мне оно не нравилось.

Не донеся пирог до рта, я сухо на него посмотрела.

– Жорж, ты уж определись, комплементы ты говоришь или пытаешься задеть.

Жорж открыл рот, чтобы ответить что-то насмешливое, но его перебили:

– Этот мешок с кровью еще и умничает, – с презрением отозвался Резар. – Ешь свой пирог молчком, и не отсвечивай!

Не сдержавшись, я ответила излишне поспешно:

– Мой пирог тебя так задевает? Хочешь, поделюсь?! – насмешливо отозвалась я, но потом пожалела, надо было как-то смягчить, а не подливать масла в огонь. Вместо этого спустила свое раздражение, распалив гнев Резара еще больше. Удовлетворения на секунду, а последствий на…

Но я опоздала с раскаяньем, потому что рука Жоржа уже метнулась к гневливому упырю, и не успела я понять, что происходит, как он схватил Резара за завязки плаща и притянул к себе.

Через долю секунды они уже стояли нос к носу – Жоржу пришлось подняться на цыпочки, и теперь он яростно смотрел на наглого упыря, который к тому же был выше его ростом.

Я стояла рядом и беспомощно молчала.

– Попробуй еще хоть слово Ивете сказать в таком духе, и я…– прорычал он, – я твою тупую черную башку скручу к чертям собачьим!.. – Голос обесцвеченного упыря звучал настолько угрожающе, что даже Лекка, стоявший позади Резара, явно занервничал.