Текст книги "Бедная Настя. Книга 8. Воскресение"
Автор книги: Елена Езерская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Что-то не так? – маг с интересом посмотрел на нее: Анна замерла, не успев прикоснуться к образу.
– Она – другая, – растерянно промолвила Анна, выпрямляясь. – Эта икона – старообрядческая.
– Другая? – маг немедленно подошел к алтарю и вдруг стремительным жестом, так что Анна не успела ему помешать, сдвинул оклад иконы к себе.
– Что вы делаете? – с негодованием было вскричала Анна, но невысказанные слова замерли у нее в горле: жест мага привел в действие механизм, скрытый в алтаре – по-видимому, он находился под иконой. И тотчас же раздался характерный режущий металлический звук, как будто был запущен ход старых башенных часов. Алтарь вместе с иконой на крышке плавно, хотя и со скрипом, отъехал в сторону, обнаружив в полу отверстие, достаточное для того, чтобы в него свободно мог спуститься человек.
Ван Вирт, словно и не замечая потрясения Анны, уверенным и быстрым движением извлек из своей загадочной сумки какую-то длинную металлическую трубочку с ручкой в виде полуовальной дужки и открутил крышечку с ее верхнего конца. Потом, забрав у Анны спички, он поджег одну из них и поднес к открывшемуся отверстию внутри трубочки, и оттуда полыхнуло пламя, горевшее ровно, но издававшее при этом весьма незнакомый резкий и удушливый запах.
– Это – нефть, – пояснил Ван Вирт и посветил этим своеобразным факелом над открывшимся под алтарем проемом.
И тогда они увидели уходящий глубоко вниз провал, вкруг стен которого шла металлическая винтовая лестница, конца которой было не видать.
– Сим-сим, откройся! – воскликнул Ван Вирт, и глаза его торжествующе заблестели. – Прошу ознакомиться, Анастасия Петровна, это и есть вход в таинственное алмазное подземелье Перминовых. Voila!
Глава 5
Круги по воде
– Осторожно, – шепотом сказал Анне Ван Вирт, удерживая ее за талию: спускаясь с последней ступеньки, Анна покачнулась, не сразу почувствовав под ногами опору, и едва не соскользнула с неширокого, около метра шириною выступа, балконом идущего вдоль скалы, расколотой каким-то древним катаклизмом.
По созданному им естественному пролому текла подземная река: от воды веяло холодом, и хотя было совершенно непонятно, откуда она начинала свое движение, ее течение оказалось столь сильным, что отливающая металлом поверхность реки в свете маленького факела в руке мага выглядела пугающе неподвижной.
Ван Вирт на мгновение замер, пытаясь определить, в какую сторону от лестницы им следовало двигаться дальше, но вместе с ним замер и огонек пламени нефтяной свечи – его потянуло наверх, в сторону лестницы, однако они ведь только что спустились по ней! Анна хотела было что-то сказать магу, но Ван Вирт остановил ее – он пытался по движению воздуха угадать направление пути, который им еще предстояло преодолеть. Однако воздух, равно как и река в метре от них, был холоден и неподвижен. И тогда в тишине они вдруг услышали странные звуки, словно по воде хлопали лопасти огромной мельницы или парохода. Но откуда здесь быть пароходу и кому в подземелье могла понадобиться мельница?
– Полагаю, нам – туда, – кивнул Анне Ван Вирт.
Медленно, прощупывая ногою каждый отрезок выступа перед тем, как сделать очередной шаг, они начали движение вдоль скалы справа от спуска из часовни, держась за стену и стараясь не отходить от нее слишком далеко. Огонь от нефтяной свечи, конечно, помогал им, но все же он был недостаточно ярким для того, чтобы двигаться быстрее и увереннее. И оттого Анне почудилось, что время прекратило свой бег, – под землею она не ощущала ни движения воздуха, ни движения времени, и поэтому, когда река вдруг сделала поворот, она удивилась: хотя бы что-то в этом мире изменилось.
– Что это? – одними губами промолвила Анна, выглядывая из-за плеча остановившегося Ван Вирта – маг велел ей идти строго следом за ним и держаться рукою за его плечо.
– Я никогда не видел ничего подобного, – прошептал Ван Вирт, и Анна и сама обомлела от необыкновенного зрелища, представшего ее взору.
Сразу за излучиной реку перекрывала гигантская мельница, но вместо лопастей, гнавших воду, на колесе были установлены большие ковши, которые поднимали воду наверх и направляли ее по искусственным рукавам выдолбленных в скале каналов – они шли в разные стороны в глубь горы, откуда доносились слабые удары, похожие на стук отбойных молотков рудных мастеров. От входов в эти каналы натянуты были идущие навстречу друг другу канаты с движущимися по ним клетями и образующие систему перемещений, позволявшую спускаться вниз и подниматься – от реки к самой верхней из галерей. Река же, проходя «мельницу», впадала в подземное озеро, которое занимало все основание пещеры, чьи темные своды уходили далеко вверх.
– Невероятно! – только и смогла выдохнуть Анна, потрясенная видом этих удивительных сооружений. – Кто мог придумать такое?
– Не знаю, – судя по тону, с каким были сказаны эти простые слова, Ван Вирт тоже был взволнован и восхищен. – Но для того, чтобы построить все это, необходимы были немалые деньги и много, очень много безропотной рабочей силы.
– Крепостные, – вздохнула Анна.
– Крепостные Перминовых, – уточнил Ван Вирт. – Однако мы узнали все, за чем пришли, и я смогу доложить Его высочеству, что слухи о тайных рудниках в уральских горах – не вымысел. Идемте, нам стоит поторопиться – теперь, когда нам известно так много, наши жизни подвергаются еще боль шей опасности.
– Я никуда не пойду, – Анна отвела руку мага, когда Ван Вирт попытался взять ее под локоть, чтобы подстраховать при возвращении в подземный коридор, по которому они пришли.
– Что это значит? – растерялся Ван Вирт, когда его спутница столь решительным образом отвергла предложенную им помощь.
– Вы спустились под землю, чтобы найти объяснение загадки, раскрыть тайну которой вам поручил Александр Николаевич, я же отправилась в это путешествие, чтобы найти свою младшую сестру, – решительно сказала Анна. – И не уйду отсюда, пока не увижу ее. Или не узнаю доподлинно, что сталось с нею.
– Баронесса! – Ван Вирт обвел жестом руки подземную пещеру. – Посмотрите, здесь десятки галерей, где, по-видимому, ведутся разработки. Там темно и сыро, там опасная для здоровья пыль. Там много людей, и далеко не все из них окажутся рады нам и уж тем более, не бросятся помогать. Если княжна жива, то мы спасем ее, лишь благополучно вернувшись домой. – Его высочество направит сюда военную экспедицию, и все узники этой подземной каторги будут тотчас же освобождены.
– Вы искренне думаете, что я способна бросить здесь сестру на произвол судьбы? – громким шепотом возмутилась Анна. – Вы полагаете, что, проделав столь долгий, полный лишений и тягот путь, я вернусь с половины пройденного, убоявшись новых возможных трудностей? Вы очень плохо знаете меня, господин маг! Вы меня совершенно не знаете!
– Я не пущу вас! – Ван Вирт попытался было обхватить Анну руками за талию и увлечь за собою назад в скальный коридор, идущий вдоль русла подземной реки. – Я не позволю вам подвергать опасности разоблачения мою миссию! Этого требуют от меня интересы государства!
– Не трогайте меня! – воскликнула Анна, отталкивая мага, и потеряла равновесие – ее ноги заскользили по выступу, и она едва не рухнула в реку. Ван Вирт, проявляя недюжинную Силу и сноровку, успел схватить ее за руки и прижать к себе, отчего они вместе, словно обнявшись, упали на скальный выступ, и Ван Вирт, уронивший в воду в результате борьбы свою нефтяную свечу, раздраженно зашипел Анне прямо в лицо, прижимая ее всем телом к стене:
– Что вы творите, сумасбродка? От шума, который вы создаете, сюда сбегутся все охранники! Вы что, хотите, чтобы мы погибли?
– Я хочу, чтобы мы спасли мою сестру, – в тон ему отвечала Анна, пытаясь высвободиться из-под Ван Вирта. – И не пытайтесь меня заколдовать – с вами или без вас, но я отправлюсь на ее поиски.
– Вы невыносимы! – простенал Ван Вирт, наконец, отпуская Анну, и она осторожно принялась подниматься, спиною скользя по колкой и холодной стене.
– Вы тоже оказались несколько тяжелее, чем можно было предположить на вид, – отшутилась Анна, и Ван Вирт покачал головой – эта женщина умела убеждать.
– Хорошо, – сказал он, – но имейте в виду, что времени у нас мало.
– Вы так плохо загипнотизировали того казака на заимке? – усмехнулась Анна, окончательно выпрямляясь и поправляя волосы и платье. – Или думаете, что его сведения не верны?
– То, что сказал этот человек, скорее всего, – правда, – кивнул Ван Вирт, он тоже поднялся и с грустью посмотрел на свою спутницу. – Но жизнь часто преподносит нам сюрпризы. Так что ничего нельзя заранее знать наверняка – кто знает, что придет в голову вашему милому знакомому, я говорю о господине Маркелове, и он затеет вернуться на заимку. И потом – как долго мы сможем оставаться в этом подземном муравейнике незамеченными?
– В таком случае, – кивнула Анна, – у нас тем более нет повода слишком долго оставаться на одном месте и предаваться рассуждениям.
– И куда вы намерены направиться? – не без иронии поинтересовался у Анны Ван Вирт. – Или вы были здесь прежде и оставили на стенах зарубки, по которым мы сможем найти дорогу к вашей сестре?
Маг хотел было сказать еще что-то, но Анна закрыла ему рот ладонью и страстно зашептала:
– Тише, тише, вы только прислушайтесь. Слышите? Это же звон церковного колокола. Это – знак! Это – Божий знак! Нам надо идти туда! На этот звон!
– Это нелепо, – прервал ее Ван Вирт, отнимая ее ладонь от своего лица. – Звук может идти и от часовни на холме, не забывайте – там висит колокол, а мы оставили вход открытым.
– Нет-нет! – убежденно промолвила Анна. – Колокол звонит в галерее на третьем этаже, можете поверить, у меня абсолютный слух.
– Хорошо, – сдался Ван Вирт, – мы попробуем подняться, но – умоляю вас! – не отходите от меня далеко и не проявляйте излишней инициативы. И главное – молчите, слушайте и – молчите!
Анна радостно кивнула, и они стали пробираться вдоль берега озера к ближайшему подъемнику. Забравшись в клеть, Ван Вирт нашел узел, который держал канат, позволяющий им поднимать клеть вверх. Механизм пришел в действие, и клеть медленно стала двигаться – легко и без шума, судя по всему, это устройство было рассчитано на перемещение куда более тяжелых грузов.
С высоты третьего этажа озеро смотрелось еще более величественным и загадочным, и Анну снова поразили возможности инженерной мысли, сумевшей не просто использовать природную силу подземной реки, а обжить все пространство пещеры, превратив его в гигантский подземный город. И еще – удивительно: снизу купол пещеры казался ночным небосводом – зажженные у входа в каждую галерею факелы казались звездами, и, приближаясь к ним, ты словно ощущал возвышение…
– Приехали, – прошептал Ван Вирт, закрепляя канат на уровне третьего яруса.
Анна, решив держать данное магу обещание, молча кивнула и, открыв запор клети, толкнула дверцу, чтобы выйти наружу. И в этот момент из глубины галереи послышались голоса. Анна в ужасе оглянулась на своего спутника, и даже в неверном свете факела было заметно, как побледнело его лицо.
– Сюда, – еле слышно выдохнул Ван Вирт, выталкивая Анну из клети и буквально втискиваясь вместе с нею в какую-то нишу в скале и закрывая их обоих своимплащом – черный шелк мгновенно сделал их невидимыми.
На поверку церковный колокол, который почудился Анне, оказался колокольчиком на носилках, которые тяжело, волоком каждый за собою тащили два мужика, – по-видимому, этим звуком они сообщали всем о своем приближении. Мужики шли друг за другом, и, когда первый показался перед входом, второй, оставив свои носилки в галерее, направился к товарищу на подмогу. Вместе они подняли его весомую ношу и поставили носилки на самом краю скального выступа, потом мужики склонили головы над тем, кто лежал на носилках, и несколько раз истово перекрестились. А второй зашептал заупокойную.
– Ну что – давай? – тихо спросил один из мужиков, когда его товарищ закончил читать молитву.
– Прими, Господи, его душу, – со вздохом кивнул второй: вдвоем они без труда столкнули носилки с обрыва, и вскоре Анна и Ван Вирт услышали глухой звук упавшего в воду тяжелого груза.
– Дело сделано, – снова заговорил первый, – пошли за следующим.
– Да мой-то вроде и жив еще, – возразил его напарник. – Я сам слышал, как он всю дорогу стонал. А то отправим несчастного к Софье Петровне?
– Если так, как ты говоришь, поднимем его в лазарет, у княгинюшки – руки золотые и душа сердобольная (при этих словах Анна с силою сжала Ван Вирту руку), может, и выходит, – первый мужик встал на колени перед носилками, которые доставил его товарищ, и, склонившись к самому лицу лежавшего на них человека, прислушался. – Чего-то я не пойму, то ли дышит, то ли нет. А тебе часом не привиделось?
– И не привиделось, и не прислышалось, стонал он, сердешный, – опять принимаясь креститься, доказывал свое второй мужик. – Не бери грех на душу, Кузьмич, пусть его лазарет оприходует…
Тот, кого назвали Кузьмичом, хотел было что-то возразить, но вдруг замер. Похоже, его внимание привлек какой-то странный шум, отчасти взволновавший и Анну с Ван Виртом.
– Кажись, продувка идет, – встревожено сказал Кузьмич своему товарищу. – Пошли отсюда подобру-поздорову. Как бы не затянуло.
– А он? – не отступал его напарник. – Тоже ведь человек, как ты и я, жаль его.
– Предлагаешь этого задохлика обратно волочь? – рассердился Кузьмич. – Да не смотри ты волком! Лучше прикрой его хорошенько, если такой жалостливый, а мы, так и быть, апосля вернемся. Коли, Бог даст, выживет, заберут его наверх, а нет – на то у каждого судьба своя. Да не возись ты с ним так долго, самим бы не пропасть!
– Похоронная команда! – догадался Ван Вирт, когда голоса мужиков затихли в глубине галереи. – Вот что, Анастасия Петровна, вы сейчас же…
– Вы слышали? – радостным шепотом заговорила Анна, прерывая его. – Соня здесь! Она жива!
– Это может быть и совпадение, – пожал плечами Ван Вирт, на что Анна гневным взглядом сверкнула в его сторону, и маг вынужден был признать: – Хорошо, хорошо, кажется, вам везет. Но это совершенно не исключает исполнения вами моих приказов. Иначе…
– Я сделаю все, что вы скажете! – с готовностью подтвердила Анна, предупреждая возможные угрозы со стороны мага. – Только помогите мне спасти сестру!
– Надеюсь на ваше благоразумие, – кивнул Ван Вирт и вдруг вскинул голову. – Что это за шум? Он тревожит меня. Это очень похоже на шторм, но откуда ему взяться здесь?.. Держитесь!
Ван Вирт едва успел одною рукою схватиться за крюк в стене, на который крепились двигавшие клети канаты, а второй – с силой прижал Анну к себе, снова втискиваясь в найденное им углубление в стене рядом с аркой галереи. В тот же момент из коридора хлынула волна густого, дымного, спертого воздуха, устремившаяся наружу, и скорость ее выброса была такова, что клеть, на которой они поднялись, начало опасно бросать из стороны в сторону. Анна, которую маг укрывал своим плащом, ничего не видела, но Ван Вирт и не позволял ей поднять голову – зрелище, свидетелем которого он стал, было удивительным и одновременно зловещим.
Подземное озеро вдруг пришло в движение, как будто в чреве его открылась гигантская воронка, закрутившая воду в кольца, постепенно сжимавшиеся к центру провала. Мощь этого потока была настолько велика, что бегущие по кругу частицы воды превращались в подобие облака, похожего на то, что можно наблюдать при сходе водопада с обрыва. Однако, кроме прочего, это облако обладало еще и магнетической энергией, втягивающей в свое поле воздушные потоки, вырывавшиеся из галерей на всех ярусах этого огромного подземного города. И по мере насыщения ими облачной массы она опускалась все ниже и ниже к воде, оказавшись, в конце концов, в полностью поглотившей ее воронке, которая тотчас же и захлопнулась, оставив поверхность озера столь же, как и прежде, однообразно неподвижной – словно каменной. И, переведя дух, Ван Вирт удивленно обнаружил, что дышать в пещере стало легче: воздух теперь был чище и мягче – он как будто напитался живою водою. Таким воздух обычно становится после дождя – вода, сошедшая с небес, смывает копоть со стен, лиц…
– Тот человек! – вдруг вспомнил Ван Вирт и, осторожно высвободив Анну из плаща, поспешно покинул свое укрытие и бросился ко входу в галерею.
Воздушный поток сдвинул носилки с места, но не смог утянуть за собой, и Ван Вирт поднял рогожу, покрывавшую тело лежавшего на носилках человека.
– Он жив? – участливо спросила Анна, подходя следом.
– К счастью, нет, – сказал Ван Вирт.
– Что вы такое говорите? – с возмущением воскликнула Анна.
– Судя по всему, он умер задолго до того, как был принесен сюда, – пожал плечами Ван Вирт, – ни мы, ни кто-либо другой уже давно не в силах помочь ему. Но он может помочь нам.
– Не понимаю, – Анна все еще сердито смотрела на мага, потрясенная его бессердечностью.
– Те люди из похоронной команды собирались вернуться за ним, – объяснил Ван Вирт, – и, если окажется, что бедняга все еще жив, то они намерены были отправить его в лазарет, где, как вы слышали, работает некая княгинюшка…
– Вы собираетесь занять его место? – вздрогнула Анна.
– Именно так, – кивнул Ван Вирт, – а вы без рассуждений и споров станете делать то, что я вам велю.
– Не стоит каждый раз упрекать меня в строптивости, – обиделась Анна. – Я умею оказывать не только сопротивление, но и поддержку.
– Попробую опять поверить вам на слово, – вздохнул Ван Вирт, – сделаем так…
Покрыв голову грязным платком, которым был перевязан лоб умершего шахтера, Ван Вирт измазал себе лицо сажей, в достатке скопившейся на его одежде, после чего с помощью Анны перенес погибшего в клеть и велел своей спутнице отправляться вниз. Там Анне надлежало сбросить тело в воду, подобно тому, как это делали похоронщики, и ждать его возвращения – замереть, чтобы никто не догадался о ее присутствии. Сам же Ван Вирт занял место погибшего шахтера на носилках – хорошенько укрылся рогожей, чтобы те, кто за ним пришли, не смогли бы ничего заподозрить. И вовремя – из галереи донеслись голоса: это возвращались Кузьмич с товарищем. Чтобы привлечь их внимание и предупредить возможные решения, Ван Вирт негромко, но весьма выразительно застонал, что немедленно возымело свое действие – шаги ускорились, и вскоре над ним склонился тот, что уговаривал своего напарника помочь бедняге-шахтеру. Мужик, склонившись над носилками, приложил руку ко лбу Ван Вирта, и лицо его озарила радостная белозубая улыбка.
– Жив, чертяка! Жив! – воскликнул он, обращаясь к Кузьмичу, на что тот с удивлением почесав горстью в затылке, кивнул:
– Ну, раз так – давай его наверх, пусть дохтур глянет.
Почувствовав, что мужики отошли, Ван Вирт приоткрыл глаза, чтобы рассмотреть, как они собираются переправлять его.
Кузьмич между тем подошел к канату, закрепленному с другой стороны от входа в галерею, и принялся вместе с напарником тянуть его, отчего привел в действие какой-то механизм, установленный при входе противоположной галереи того же яруса, откуда к ним медленно покатилась клеть, подобная той, на которой Ван Вирт и Анна поднялись сюда. Когда клеть доползла до их выступа, похоронщики погрузили в нее носилки с Ван Виртом и снова принялись тянуть канаты – на сей раз в обратную сторону. И клеть плавно поплыла назад.
Нельзя сказать, что Ван Вирт чувствовал себя в безопасности: не так уж просто осознавать, что ты – полностью во власти неведомых тебе механизмов, и пока клеть, мерно качаясь над озером, двигалась к своему берегу, маг затаил дыхание и закрыл глаза, решившись положиться на волю небес. Конечно, он был рад помочь баронессе, но все-таки эта женщина обладала удивительным даром втягивать окружающих в свою игру, подчинять их своей воле. Ван Вирт и раньше выполнял опасные поручения, но прежде они никогда не были связаны со столь серьезными испытаниями и настоящими опасностями. И, плывя сейчас в неизвестность, он все время спрашивал себя, как могло статься, что не он решал, каковы будут их дальнейшие поступки. Почему он с незнакомой ему в самом себе прежде легкостью позволил баронессе подтолкнуть его на подвиги, к которым, как считал Ван Вирт, он не был способен. Увы, вздохнул про себя маг, эта женщина слишком реальна и живет тем, что окружает ее – баронессе неведомы мистические флюиды и потусторонняя энергетика. Она – существо от мира сего, возможно, неправильного и неправедного, но осязаемого и ощущаемого, и потому – настоящего. Баронессе нужны не эфемерные связи, а конкретные дела, и слова для нее столь же значимы, как и деяния. Земная женщина! – во всей широте своей души, где есть место и родным, и случайным знакомым, всем, кто нуждается в помощи, кто пострадал невинно и ждет сатисфакции не от потусторонних сил, а от тех, кто действительно может и волен что-либо в их судьбе изменить. Ван Вирт почти не встречал натур, подобных баронессе Корф, в ней он чувствовал независимость и гордость, уверенность в себе и порой – безрассудность. Она многое делала, повинуясь лучшим порывам души, но, и обманываясь, не умаляла их благородства и не отказывалась от них впредь…
– Похоже, этот человек спит, жара нет, дыхание ровное, – услышал Ван Вирт рядом с собою приятный женский голос и ощутил мягкую прохладную ладонь на своем лбу. – Сон – замечательное лекарство! Не станем несчастного будить, а я послежу за его состоянием, доктор.
– Полагаюсь в этом на вас, Софья Петровна, – сказал тот, к кому женщина обратилась «доктор», – у меня еще много больных. Оставайтесь здесь и зовите лишь в случае острой необходимости. Предполагаю, что это может быть просто переутомление – охранники не знают жалости, они буквально загоняют бедных добытчиков.
– Если бы мы могли им помочь! – вздохнула женщина. – Это ужасная жестокость! Я никогда прежде не видела ничего подобного. Моя маменька не отличалась излишней любовью к крепостным, но то, что происходит здесь, преступает все границы дозволенного!..
– Вы и так делаете все возможное для этих людей, – мягко остановил ее «доктор». – Что же касается остального, то я бы просил вас воздержаться от опасных разговоров. Мне и так с трудом удалось убедить господина Маркелова, что вы – опытная сестра милосердия и ваша помощь будет мне в госпитале полезна. Хорошо, что еще у вашего друга, упокой Господи его душу, хватило ума поддержать меня и уверить управляющего в том, что вы попали в эту историю совершенно случайно. Уж больно Дмитрий Игнатьевич подозрителен и суров. Вам следует быть осторожнее!
– А что еще может мне угрожать? – в сердцах воскликнула его собеседница. – Этот негодяй и так уже отнял у меня самое дорогое – мою любовь. Он силой удерживает меня в этом ужасном подземелье, надеясь похоронить вместе со мною и свою драгоценную тайну…
– Милая моя, дорогая, Софья Петровна, – умоляюще произнес «доктор», – давайте оставим этот разговор. Вы думаете, мне легко? Разве я знал, когда поддался на уговоры господина Маркелова об отменном заработке, что стану практиковать не в обычной рабочей больнице, а – в подземной? Но теперь уже ничего нельзя изменить! Я связан по рукам и ногам обязательствами молчания, связан, так сказать – добровольно-принудительно, но я все же не оставляю надежды, что когда-нибудь выйду отсюда, и, быть может, терпение выведет на свет однажды и вас.
– Терпение? Не знаю, не знаю… Стоит ли? – печально промолвил женский голос, и вздох сожаления, последовавший за вопросом, был столь глубок и безрадостен, что Ван Вирт едва сдержался, чтобы тотчас же не обнаружить себя.
– Софья Петровна! – разволновался ее собеседник. – Вы не можете не только так говорить, но и самую мысль не смейте держать в голове!
– Как скажете, Иван Митрофанович, – точно эхо прошелестело в ответ, и еще и сам, повздыхав немного, доктор вскоре ушел.
И тогда Ван Вирт позволил себе открыть глаза – он лежал на тех же носилках, в которых его переправляли похоронщики, в какой-то пещере, освещаемой факелами и невесть откуда пробивавшимся дневным светом, однако шел он издалека, и потому был слабым и рассеянным. В помещении кроме него на нарах лежали еще несколько человек; кто-то из них вдруг застонал и попросил пить, и Ван Вирт увидел, как к больному от его изголовья шагнула молодая женщина в сером платье сестры милосердия. Она и сама выглядела изможденной и бледной, но все же подбадривала своих подопечных и жалела их.
Пора, решил Ван Вирт и застонал, привлекая к себе внимание княжны – это была она, точно как на портрете-камее, показанной ему Санниковым. Соня, напоив первого больного, немедленно вернулась к новому больному.
– Что ты, голубчик, что ты? – участливо спросила она, но Ван Вирт, резко вытащив из-под рогожи руку, схватил Соню за плечо и притянул к себе, сказав быстро и властно:
– Не бойтесь, Софья Петровна, и не кричите, я пришел за вами.
– Кто вы? – едва придя в себя от изумления, прошептала княжна.
– Друг вашей сестры, баронессы Корф, – еле слышно промолвил Ван Вирт. – Но у нас нет времени на этикет и хорошие манеры. Вы должны следовать за мной. Немедленно!
– Но отсюда нет выхода, – покачала головою Соня, все еще недоверчиво разглядывая «больного». – Видите тот свет? Он идет снаружи через прорытые с поверхности шахты – из них поступает воздух, но подняться по ним невозможно. Кое-кто из здешних рабочих уже пытался это сделать, но лишь разбился, сломав себе шею.
– Нам удалось найти другой выход, который связывает подземелье с внешним миром, – пояснил Ван Вирт.
– Нам? – вздрогнула Соня.
– Ваша сестра пришла вместе со мною и ждет нас внизу, – Ван Вирт разжал наконец свою хватку, отпуская Сонино плечо. – Прошу вас, не надо больше расспросов и предположений. Доверьтесь мне! И поверьте – у нас очень мало времени! Лучше потратить его на дорогу домой, нежели на объяснения.
– Все это так неожиданно… – растерянно прошептала Соня, и слезы мелькнули в ее глазах, но, заметив нетерпение незнакомца, она кивнула: – Хорошо, идемте! Будь, чтобудет!..
Увидев сестру, Анна покачнулась – она не верила своим глазам, а Соня своему счастью избавления от кошмара подземного рабства. Однако Ван Вирт не дал им насладиться радостью встречи и заторопил уходить. И через какое-то время, показавшееся всем невыразимо долгим, они поднялись по винтовой лестнице в часовню и, вернув алтарь на место, вышли на божий свет и свежий воздух. Отчего Соня едва не лишилась чувств, и Ван Вирту пришлось на руках отнести ее к терпеливо поджидавшей их лошади. После чего маг подсадил в седло и Анну, а сам, снова взяв своего четвероногого проводника под уздцы, направил лошадь обратно к заимке.
Это было похоже на сказку – Соня, всем телом прижавшись к сестре, беззвучно плакала, не скрывая своей слабости, а Анна вполголоса утешала ее, гладя по голове, точно сестра была ее маленькой дочкой, потерявшейся и обретенной заново. Ван Вирта эта картина тоже взволновала, но он гнал от себя сантименты, потому как успех их возвращения еще был впереди – им предстояло добраться не только до охотничьей сторожки, в которой их ждал Санников, но и благополучно уехать из здешних краев, оставшись незамеченными и неузнанными.
Добравшись до заимки, Ван Вирт не стал, терять времени – завел лошадь во двор и поспешил вернуться к ожидавшим его женщинам, после чего, пересадив Соню на лошадь, что прежде шла под поклажей, скомандовал возвращение.
* * *
– Бедная! – горестно прошептал Санников, когда, уложив наконец Соню отдыхать – в дороге ей несколько раз становилось плохо, она падала в обморок и совсем не хотела есть, – Анна позволила ему занять место сиделки у сестры в изголовье. – Похоже, ей многое пришлось испытать…
– Почему-то мне кажется, что наши испытания еще не закончены, – вздохнула Анна и посмотрела на мага, Ван Вирт отвел взгляд – он лучше других знал справедливость этого замечания.
– Но вы же раскрыли тайну подземного завода, и нашли княжну? – растерялся Санников. – Осталось самое малое – вернуться домой!
– Боюсь, – предупредил реплику Анны Ван Вирт, – именно это и станет самым сложным в нашем путешествии.
– Но у вас, полагаю, и на этот случай есть план? – спросила она.
– Разумеется, я продумал многое, но не все, а потому должен буду сейчас же покинуть вас, – кивнул Ван Вирт. – Надеюсь, ненадолго… Баронесса, ваши сомнения мне очевидны, но мы не сможем преодолеть тот путь, что ждет нас с больной молодой женщиной и раненым. Поэтому я, не теряя более ни минуты, отправляюсь за помощью, а вы ждете меня. И верьте мне, слышите, мне необходимо ваше доверие, иначе ничего не получится. Или, по крайней мере, – так, как мы это предполагаем.
Санников с недоумением взглянул на Анну: не зная существовавшего между магом и баронессой негласного противоборства за лидерство, он не понял смысла призыва Ван Вирта, и Анна, не желая вдаваться в подробности, принуждена была согласиться. Разумеется, Ван Вирт прав: Павел Васильевич, конечно, мог расхрабриться и заставить их поверить в то, что чувствует себя хорошо, но рисковать Соней, состояние которой требовало отдыха и заботы, было бы крайне жестоко, ей и так досталось немало печалей и тягостных потерь!
– Принимаю ваше молчание за разрешение действовать, – иронично улыбнулся Ван Вирт и, едва передохнув с дороги, снова отправился в путь.
Они же втроем принуждены были ждать, и Анна все думала, отчего лишена она крыльев, чтобы можно было тот час же устремиться в полет и не полагаться на ожидание мага? И с той же силою, что подталкивала ее на поиски Сони, она жаждала теперь возвращения домой, где единственно могла считать себя и своих близких в безопасности. Ей не терпелось снова оказаться в родных стенах, увидеть любимых детей, но не дал еще Господь никому такой способности, чтобы в ту же минуту перенестись из затерянной избушки в уральских горах на Двугорские холмы, на берега Невы. Человеку свыше дано время испытывать полностью – так, как оно идет, но порой – порой ей хотелось, чтобы путь от прошлого, которое хочется забыть, до нового, светлого будущего был кратким и безболезненным. Но – увы! – это были мечты, неосуществимые, невозможные…
Соня спала почти целый день – покой, который она ощутила, оказавшись среди дорогих ей людей, убаюкал ее, и со стороны она была похожа на спящую царевну, вот только Павел Васильевич уже не напоминал Анне сказочного принца, который сможет пробудить ее ото сна. Анна видела и ощущала в каждом жесте, слове его заботу о сестре, но в этом чувстве она не улавливала прежней влюбленности – излучаемая Санниковым нежность была скорее родственной, братской, быть может, даже отеческой, она была нежностью взрослого к маленькому ребенку, совершившему неосмотрительный поступок, едва не ввергнувший его в пучину безграничного горя.
