Текст книги "Заноза для драконов (СИ)"

Автор книги: Елена Арматина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Папа тоже исчез в неизвестном направлении. Вот уже несколько дней от него не было никаких весточек.

От безделья я решила проведать свою подружку.  Засунув свою обиду ( простите за жаргончик)  куда подальше, я отправилась к ее покоям.  Первое, что меня удивило, это абсолютная тишина, царившая в этой части замка. Не сновали слуги, не было видно и стражников. Подойдя к нужной двери, я толкнула ее и чуть не вскрикнула от неожиданности. Дверь  тихо отворилась. Но  в комнате было пусто. Я по очереди открывала все двери – та же история. Вокруг – ни души. И более того, даже запах был какой-то стерильный, бездушный. Словно здесь вообще никто не жил.

Скучно, я вам скажу, быть принцессой.

Меня вдруг такая тоска одолела, захотелось вернуться домой, в свою скромную двухкомнатную квартирку.  Одеть любимую заношенную пижаму, заварить чай в старом бабулином заварнике. Наесться до отвалу ванильных печенюшек, щедро посыпанных сахаром.

Взгрустнув, я и не заметила, как остановилась на углу, так и не преодолев очередной поворот. Но долго стоять в одиночестве  мне не пришлось. Из-за угла, за которым я остановилась, выскочил запыхавшийся стражник. Он так спешил, что даже не сразу понял, кого именно так бесцеремонно снес.

А когда понял, то  было уже поздно. Я сидела перед ним в нелепой позе, едва не плача от боли в ушибленном  копчике.

Никогда даже представить себе не могла, что огромный детина может таким тоненьким голоском причитать .

– Принцесса! Простите! Я Вас не заметил и потерял. В смысле сначала потерял, а затем не заметил… И уронил… Вот…

Очень даже красноречиво он описал произошедшее.  Хоть какое-то для меня развлечение.

Поднявшись на ноги и потирая ушибленную поясницу, я вдруг решилась на авантюру.

–Да ладно, не парься. Все в порядке. Слушай, помоги мне, пожалуйста. Я тут немного заблудилась. Я, кажется, лестницы перепутала. Мне нужно попасть к тому камню, который порталы открывает.

Стражник напрягся. Он смотрел на меня с подозрением, словно раздумывая, можно ли мне верить или нет.

Я сделала вид, что вовсе не смущена его недоверием. И строго так спросила его:

– Так куда идти-то?

Мой надменный тон произвел на стражника впечатление. Поклонившись и прищелкнув каблуками, он понесся вперед:

– Следуйте за мной, принцесса.

Мне пришлось практически бежать, чтобы успеть за широкими шагами мужчины. Я потеряла счет бесчисленным коридорам и поворотам. С каждым новым  поворотом камни, из которых были выложены стены, становились все  темнее и темнее. Под конец они и вовсе оказались покрыты мхом. Я не сильна была ни в археологии, ни в ботанике. Но даже  и без этих знаний было понятно, что подвалы замка насчитывали не одну сотню лет.

С каждой ступенькой, ведущей вниз, мне становилось все холоднее и страшнее.

И вот, наконец, мы остановились перед старинной, окованной железными полосами дверью.

– Мы на месте, принцесса. Прикажете ждать вас здесь?

– Да, конечно. Подожди меня.

Еще больше напуганная облегчением, которым зажглись глаза стражника, я все же решила не отступать.

К моему удивлению, дверь поддалась легко.

В пещере, в которой я вдруг оказалась, воздух совершенно отличался от затхлого подвального воздуха коридора. Казалось, что этот старинный грот только что кварцевали. Я оглянулась. Дверь, в которую я вошла, никуда не делась. Значит, если что-то пойдет не так, я всегда смогу вернуться. Окрыленная этими не совсем здравыми мыслями, я шагнула к светившемуся изнутри камню, стоявшему посреди пещеры. Он не был огромным, но что бы дотянуться до его вершины, мне нужно было бы встать на носочки.

И как пользоваться этим драконьим артефактом?

И вот тут отозвался мой молчавший до того дракон:

– А ты хорошо подумала? В том мире ты уже чужая.

– Я и в этом мире никому не нужна, – пробурчала я и положила руку на камень.

Повинуясь своей интуиции, я представила свой родной город, старую пятиэтажку, стоящую в самом центре города. Воскресила в памяти свой подъезд, этаж и деревянную, высеченную из ясеня дверь в свою квартиру. Мне даже представилось, как я открываю эту дверь и устало бреду в свою девичью спаленку. А вот и моя родная кровать, застеленная светлым плюшевым пледом.  И крошечный медвежонок, стоящий на прикроватной тумбочке.

Вспыхнул ярким голубым светом камень, унося мое сознание…

Глава 76. Помиловать нельзя казнить

Ирьята только что пришла в себя, но глаза открывать не спешила. Задержав дыхание, прислушалась… Кроме щебета птиц и легкого шелеста листвы ничего не было видно.

Тихо, стараясь не шуметь, вдохнула. В легкие ворвался воздух, напоенный ароматами цветов и чего-то еще. Хвоя? Или океан?

Руки и ноги саднили, поэтому у нее даже тени сомнения не возникло, что случившееся с нею могло оказаться сном. Жутким, страшным и жестоким сном. Весь тот ад, что приключился с нею – был на самом деле. Но сквозь внутренний стон, наполнивший ее душу, ворвались слова, зажегшие в ней огонь надежды…

Люблю…   Люблю…   Люблю…

Слишком сладко, чтобы быть правдой.

Медленно открыла глаза.

Солнце в тот же миг ослепило ее сотнями сияющих зайчиков, порхавших повсюду – на покрытых нежным узором стенах, на белоснежном потолке, на невесомых драпировках, свисавших с колонн у ее постели.

Не обошли они и спину мужчины, замершего у широкого открытого окна. Засунутая в карман черных брюк рука туго натягивала ткань на его бедрах. Белоснежная рубаха с закатанными рукавами свободно лежала на широких, мускулистых плечах. Черные, как смоль, волосы едва прикрывали ворот и падали ему на глаза.

Ей хорошо был виден его орлиный профиль, точеный подбородок и губы, подарившие ей столько надежд и отчаяния.

– Во всем, что с тобой случилось, повинен я, – тихо произнес он, не поворачивая головы. – Виноват, что тянул время. Что обижал тебя. Что не уберег.

Медленно обернувшись, обжег ее своим черным, как ночь, взглядом.

– Но я клянусь тебе, в рабство я тебя не продавал. Я той ночью собирался подарить тебе свободу. Я надеялся, что ты согласишься остаться со мной, как свободная женщина. Как вольная женщина. Как МОЯ… женщина.

С каждым тихим словом, бальзамом падавшим на ее израненную душу, он делал шаг вперед.

Прогнулся под его весом матрас, когда он сел рядом с ней. Опершись руками возле ее головы, он наклонился так. Что ей пришлось дышать с ней одним воздухом. Смотреть и тонуть в его глазах.

– Ты свободна. И никогда больше рабские браслеты не обовьют твои руки. Ты – вольная, Ирьята.

Женщина молчала, не в силах ни пошевелиться,  ни отвести от него взгляда.

– И я все еще надеюсь. На то, что ты согласишься остаться со мной. Я люблю тебя,Ирьята. Ты будешь моей?

Казалось, что ее сердце сейчас выскочит из груди. Ей так хотелось ему поверить! Обида, гнев и боль медленно исчезали. Их место заполнили надежда и счастье. Неужели все ее мечты сейчас сбудутся?

Нагайна вместо ответа потянулась губами к своему дракону. Ее длинные пальцы запутались в его жестких волосах.

– Что будет, мой дракон, когда ты встретишь свою истинную?

– Я не в силах исправить свою природу. Скажу одно, – его слова звучали, как клятва, – твое место в моей груди никто не займет. Только рядом с тобой… И то, если ты позволишь…

В глазах Итона зажглись особенные искорки. Она его простила. Она будет рядом с ним. И он сделает ее счастливой.

Очень бережно он завладел ее губами. А стоило только ей ответить ему, ринулся вперед, страстно впиваясь в ту, которая добровольно отдала себя в ее руки…

Через несколько дней любви и неги, они нежились, обнаженные, в лучах заходящего солнца на берегу океана. Волны время от времени накатывали, омывая их босые ступни.

Итон побеспокоился, чтобы их во дворце, построенном специально для Ирьяты, никто не беспокоил.

Это убежище он начал строить давно, еще не отдавая себе отчета, насколько дорога ему та, которой предназначался этот замок. Цельные кристаллы, из которых были вырублены огромные камни, поставлялись из мира хрустальных драконов.

Да и сам замок, построенный на границе каменного мира Итона и жаркой пустыни, родины Ирьяты, выглядел как огромный хрустальный дворец. Океанские волны, разбиваясь о его сияющие стены, окутывали замок прохладной туманной дымкой. Бесконечные песчаные пляжи с одной стороны убегали в океан, а с другой – были защищены цветущими оазисами.

Ирьята уже знала, кто виновен в том, что она оказалась в лапах работорговцев. Постепенно жажда крови сменилась гневом, а затем и жалостью.

Удобно устроившись на плече Итона, нагайна задала ему тот вопрос, который волновал ее уже несколько дней.

– Повлитель, – начала она, но была прервана очередным поцелуем.

– Для тебя – я Итон, моя Ирьята.

– Итон, – мягко ему улыбнувшись, исправилась  Ирьята. – Что теперь будет с Сюзанной?

– Она будет спать до рождения моего сына. А затем отправится рабыней в Нижний храм.

Женщина теребила длинными пальцами завитки на груди Итона, поглаживала его, заставляя жмуриться от удовольствия.

– Она глупая, неразумная девчонка, Итон. Она просто поддалась дикой ревности, которую ты же и спровоцировал.

– Вот не надо напоминать мне о моей вине. Я и так признал, что виноват.

– Да я не об этом, – Ирьята поморщилась, случайно зацепив еще не зажившие запястья.

Как же ей попросить его?

– Итон, ты обещал исполнить мое желание. Обещал?

– Обещал. Желай, – мужчина довольно осклабился. Как же ему нравилось исполнять ее пожелания!

– Я не хочу, чтобы ты отправлял Сюзанну в Нижний храм. Я хочу, чтобы она жила с нами.

– Да ты с ума сошла, – взревел дракон, подминая женщину под себя: – Она пошла против моей воли. Она чуть не убила тебя.

– Но ведь не убила, – продолжала настаивать Ирьята.

Ее пальчики невесомо прошлись по ребрам любовника, вызвав у него судорогу. Вау, он боится щекотки?

Продолжая щекотать его, она устроилась верхом на нем.

– Значит, это правда? –он извивался, ухохатываясь от щекотки, – Мне говорили, что ты положила на нее глаз. Но я-то, дурак,  не верил.

– Так что, мы решили? Она прощена?  – чтобы не дать Итону очухаться, она прогнувшись, словно кошка, сползла вниз.

Раздвоенный язычок прошелся по шелковой коже головки. Изящно выставила ягодицы вверх, так, чтобы выглядеть в его глазах еще более пикантно. Мгновенная эрекция доказала, что Итон оценил ее старания. Медленно, будто смакуя, облизала член от  основания и до  самого кончика.

Стоило ей пососать уздечку, как мужчина зарычал и, не сдержавшись, попытался уложить Ирьяту на спину.

Но тугие змеиные кольца вмиг уложили его на место.

Женщина ласкала возбужденным жезлом свое тело, заострившиеся жемчужины сосков. Соблазнительная улыбка не сходила с ее губ. Не отпуская его полный удовольствия взгляд, она томно постанывала.

– Ирьята, прекрати, я не сдержусь…

– Мы прощаем? – шептала женщина, удивляясь тому, как же сильно она полюбила этого мужчину и как же это круто, когда так легко можешь дарить любимому удовольствие.

– Прощаем, – вторил ей Итон.

И почувствовал себя счастливчиком, встретив восторженный взгляд любимой.

Глава 77. Дом, милый дом

Проснулась я среди ночи от громкого стука и резко вспыхнувшей боли в ягодицах и затылке.

Что это? Меня поймали и бьют по заднице? Да как посмели! Меня, принцессу!

Я резко вскочила на ноги, крепко сжав кулачки  и приготовившись дать отпор.

Но…

На прикроватной тумбочке тускло горел ночничок, отбрасывая яркое пятно на старенькие обои в цветочек. Крошечный плюшевый мишка валялся у моих ног. Громко тикал будильник, показывая четыре часа ночи. Я не могла его спутать ни с каким иным предметом интерьера. Я лично купила его на барахолке, прельстившись на его старинным видом. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что он вполне исправен. А звоня по утрам, будил не только меня, но и вздорную соседку Софью Петровну, живущую  за стеной с не менее вредным пекинесом.

Потирая ушибленную ягодицу, я осмотрела себя. Моя старая любимая пижамка в розовые дракончики.

Я посмотрела в окно –  мой родной город. В небе едва серела светлая полоса – это скоро начнет заниматься заря. Как это частенько со мной бывало, я проснулась перед  самым рассветом. Да не просто проснулась, а шлепнулась с кровати. Отсюда и ноющая голова, и ушибленная пятая точка.

Это что же получается? Мне все приснилось? И отец, и Марк с Аланом? И нет никаких драконов, принцесс, и каменных замков?!

Я еще раз  осмотрелась вокруг. Никаких следов моего пребывания в другом мире. Устало села на кровать, свесив руки между колен. Это же надо так нафантазировать.  А где-то глубоко в груди, тоскливо заворочался червячок. А может, выйду я сейчас из своей комнаты – а там на диване спит мой вновь обретенный отец? И может, хрустальные дракончики тоже существуют?

Я тихо встала и подошла к прикрытой двери, на мгновение задержавшись, потянула вниз ручку и толкнула дверь.

В темном коридоре – никого. В углу стоит зонт-трость. Помню, я прятала в нем документы, которые потом достала Людмила. Включив свет, заглянула в зонт. И уставилась, пораженная, на свой паспорт. Значит, точно, приснилось. Проверив вторую комнату, я еще раз в этом убедилась.

Ни драконов, ни любящих родителей, ни принцесс.

За чашкой душистого чая с мятой и ванильными печенюшками, я дождалась утра. Впрыгнув в свои любимые широкие джинсы и простую белую футболку, вышла на улицу.

Весело звенел трамвай,  громыхая по рельсам. Собачники выгуливали своих питомцев. Презрительно фыркнула, проходя мимо меня, Софья Петровна.

На одном дыхании пробежав несколько кварталов, я подошла к своей академии. Так же, как и всегда, спешили в свои аудитории студенты.

Я зашла в деканат. Набравшись духу, спросила методистку:

– Тамарочка, а когда мне можно прогулы отработать?

– Хрусталева! Ты что, всю ночь пила? Не смеши мои глаза, у тебя – и хвосты?! Иди себе на лекции, мне и без тебя есть чем заняться.

Ну вот, что и требовалось доказать. Никаких прогулов и хвостов. Значит, точно приснилось.

Тяжело вздохнул мой внутренний голос:

– Не-е-е, ну я так больше не могу! У всех – хозяева, как хозяева, а у меня чудо чудное…

Проигнорировав его бурчание, побрела, натыкаясь на спешащих студентов, искать свою аудиторию.

У самой лестницы я вдруг увидела Мишаню и чуть не застонала. Ох уж этот навязчивый кавалер! Наверняка и Сюзанна сейчас объявится. Я дернулась в попытке незаметно скрыться. Но и тут не справилась. Бывший десантник уставился на меня во все глаза. Секунда, другая. И вдруг развернулся и ка-а-а-ак побежит вниз по лестнице.

Ой!

С другой стороны показалась Марьяна. Проходя мимо меня, она больно двинула меня плечом и прошипела:

– С-с-сучка!

Ой-йой!

Сердечко внутри меня вдруг застучало, как заведенное. Внутренний голос не преминул забурчать:

– Ну, наконец-то! Сообразила!

Но я уже не обращала на его ворчание внимания. На всех парах я бежала вниз, к выходу. Остановив такси, на ходу назвала ему адрес. Нетерпеливо уставившись в окно, я скрутила две дули, шепча про себя:

– Только пусть он там будет. Пусть будет…

На последнем перекрестке, не выдержав напряжения, закрыла глаза. Я так надеялась, что он существует! Дом Марка и Алана. Тот, который мне снился. Или вовсе не снился?

– Приехали, – окликнул меня таксист. – Тут, что ли?

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – бормотала я, открывая глаза.

И вдруг устало откинулась на спинку. Он существует, этот дом! Точно такой, каким я его и помню.

– Барышня, рассчитываться будем? – окрик таксиста вернул меня в чувства.

Рассчитавшись, я вышла из машины и еще несколько минут стояла у двери в нерешительности. Затем, набравшись смелости, утопила до упора кнопку звонка.

Знакомая мне мелодичная трель зазвучала за дверью. Но никто не спешил открывать мне.

Повинуясь какому-то странному чувству, я положила ладонь  на кодовый замок. Мне показалось, что я слышу, как гудит ток в его проводах. И вот, наконец, тихий щелчок. Замок открылся. Толкнув дверь, я вошла в помещение.

Я боялась дышать, боялась шуметь, надеясь, что все это был не сон. Что все это было на самом деле!

Вот и сломанные перила. В углу валяются  розовые пушистые наручники. Мой одинокий белый кроссовок посреди коридора.

Две лестницы, ведущие на второй этаж. Здесь – комната Марка. За ней – та комната, которую я считала своей. А дальше – комната Алана.

Открыла дверь и, не удержавшись на ослабевших ногах, сползла вниз по стене.  С идиотской улыбкой на губах, я осматривала такую знакомую мне комнату. Значит, это был не сон! Соленая слеза, пробежав по щеке, остановилась у уголка губ. Слизнув ее, я счастливо подумала, что у меня есть папа. У меня есть и Алан с Марком. На белоснежной прикроватной тумбочке, там, где я его и оставила, лежит тот самый амулет, подаренный мне парнями.

Боясь, что не устою на дрожащих от потрясения ногах, я встала на четвереньки и поползла вперед.

Я не помню, как доползла до кровати, не помню, как обутая забралась в постель. Протянула руку и взяла амулет. Прижала его к губам,  и зарыдала. И горько, и радостно, и с облегчением…

Глава 78. Лебеди, цветы и щенок

Поздно вечером у двухэтажного дома в тихом районе, остановился микроавтобус. Несколько здоровенных мужиков в спецодежде вышли на тротуар, сверились со шпаргалкой. Почесав пятерней затылок, один из них пробурчал:

– Кажись, здесь, – и полез в широкий карман за телефоном.

Но он даже не успел набрать номер, как позади буса остановился шикарный черный джип.

Двое мужчин, один блондин, другой – жгучий брюнет, вышли из джипа и направились к мужикам в спецовках.

– Фигассе, клиенты, – тихо пробурчал один из мужиков, – боксеры, что ли?

Их удивление можно было понять. Рельефные мышцы бугрились сквозь тонкие, небрежно измятые футболки. Под глазом у Алана все еще красовался фингал. Щеку Марка украшал ярко красный шрам. Даже всем известная ускоренная драконья регенерация все еще не убрала следы поединка с их лиц. Да и не только с лиц. Марк то и дело потирал спину, а Алан все еще тянул ногу.

– Шеф, лебедей заказывали? – подозрительно спросил детина в спецовке.

– Заказывали. Как и договаривались, пара белых и пара черных?

– Все, как вы и заказывали. Ну что, заносим?

– Давай, выгружай, – скомандовал Алан и пошел открывать дверь.

Следуя его указаниям, «зоологи» протащили тяжелые клетки через холл и вышли в сад. Пыхтя, они следовали со своей шипящей ношей к бассейну, сиявшему подводными огоньками . Несколько минут спустя две пары влюбленных лебедей уже осваивали свой новый дом. Зоологи тем временем устанавливали в укромном уголке специально построенные для пернатых домики.

Пока Алан контролировал заселение лебедей, Марк, нетерпеливо поглядывая на часы, остался стоять у входа в дом. Очень скоро возле него остановился фургон поменьше. Веселый парнишка в ярком блейзере выглянул в окно:

– Вы розы заказывали?

– Я, – приглашающе махнул ему Марк.

Он помог мальчишке втащить в дом несколько корзин, доверху наполненных белоснежными, кремовыми и розовыми лепестками.

Рассчитавшись с цветочником, он остался стоять у входа. Еще через какое-то время рядом с ним остановилось такси. Колоритная тетушка в веселеньких цветастых бриджах и ярком тюрбане на голове, вышла, держа на руках кучерявого белоснежного щенка.

– Здра-а-авствуйте,  а вот и мы-ы-ы-ы, – она игриво улыбнулась молодому человеку. – Позвольте представить, это Монсерат.

Она протянула Марку испуганного щенка и полезла в свою довольно увесистую сумку. Достав симпатичный пакет, она также вручила его Марку.

– А вот и наша родословная.

Спустя несколько минут, довольная щедрой оплатой, тетка уехала, оставив Марка наедине с кучерявой болонкой.

– И что, тебе нравится твое имя? Монсерат! Ужас какй-то.

Черные глазки-бусины уставились на Марка. Жалобно заскулив, щенок нетерпеливо стал перебирать в воздухе лапками.

– Я так и думал, – приподняв на вытянутых руках щенка, Марк хмыкнул и проверил, не подсунули ли ему вместо сучки  кобелька. –  Отлично. Давай лучше назовем  тебя Бусинкой.

Благодарный щенок еще раз взвизгнул, и застав Марка врасплох, лизнул его прямо в нос.

– Тебе понравилось? Вот и отлично!

Марк скрылся в доме, закрыв за собой дверь.

– Как  там лебеди? Не улетят?

– Да не должны. За щенком кто будет смотреть?

– Пусть сразу к своим апартаментам привыкает. Отнесу-ка я ее в комнату Виктории.

– Давай. А я пока пылесосом пройдусь. Кажется, нашу горничную пора увольнять. Совершенно за порядком не следит.

– Ты знаешь, как с ним обращаться? С пылесосом, в  смысле? – с этими насмешливыми словами Марк, поднявшись по лестнице, скрылся в своей комнате.

Присюсюкивая со щенком, он открыл дверь в комнату Вики, сделал несколько шагов и вдруг остановился. Повел носом. В полумраке ему было сложно разобраться, что именно его так напрягло. Пришлось трансформироваться. В такой , полутрансформированной форме, обострялись все чувства и он вполне мог видеть в темноте.

Глядя на кровать, он просто не мог поверить своим глазам. Тихо опустив на пол щенка, медленно подошел к кровати и включил ночник.

Присел рядом, опустившись на колени, положил голову на руку.

– Шебутная ты у нас, Викусь.

Осторожно смахнул слезинку, застывшую у крыла носа.

Где-то позади него послышалось сопение. Это тащил корзины с лепестками роз Алан.

– Ты где пропал? –недовольно пробасил он.

– Тс-с-с-с, разбудишь!

Тявкнула собачонка и испуганно забилась под кровать.

Алан подошел к брату и присел рядом  с ним:

– Офигеть. Как она тут очутилась?

– Пф-ф-ф, ты что, Вику не знаешь? От нее можно всего ожидать.

– Это точно.

Алан первым пришел  в себя. Пока Марк любовался спящей девушкой, осторожно снял с нее кроссовки и укрыл сверху мягким пледом.

– Так, Марк. Давай, пошевеливайся. Она может проснуться в любой момент. У нас мало времени.

И мужчины тихо, стараясь не шуметь, рассыпали по полу лепестки. Комната тотчас наполнилась нежным ароматом роз.

Не забыли они посыпать и свои комнаты, и лестницу. Правда, сколько ни пытались, но вытащить Бусинку из-под кровати так и не смогли. Она забилась в самый дальний угол и упорно огрызалась, то скуля, то порыкивая на них.

Мужчины приняли решение оставить зверя в покое и просто плотно закрыли двери, чтобы собачка не сбежала. Спустившись вниз, они бесшумно наводили в доме порядок, то и дело прислушиваясь, не проснулась ли их суженая.

Но умаянная долгим днем и переживаниями, девушка, оказавшись в мягкой постели, проспала до самого утра.

А вот на рассвете устало уснувших на диване мужчин  разбудил дикий грохот и последовавшие за ним  чертыхания.

– Кто бы сомневался, – прокомментировал происходящее Марк и встал, сладко потянувшись, с дивана.

Алан же только посмеялся:

– Хорошо, что окна из бронированного стекла.

– Угу, не вылетит…

– Надеюсь, это не будущий тесть пожаловал?

– Тьфу,тьфу,тьфу, не каркай. Скоро узнаем…

Рано утром меня разбудил странный писк. Даже не писк, а скулеж. Открыв глаза, я какое-то время не могла даже сообразить, что  происходит. И лишь когда сев на кровати, я посмотрела в ту сторону, откуда раздавались странные звуки,  я поняла, в чем дело. Маленький щенок отчаянно загребал лапками листья цветка, который он же, вероятно, и растрепал.  Осмотревшись по сторонам, я поняла, что пострадал отнюдь не один цветок, а как минимум, несколько дюжин. В это раннее время мне даже в голову не пришла мысль, откуда в моей комнате взялись и щенок, и цветы.

– Ну что ты, малыш, плачешь, – я свесила ноги и поспешила к нему на помощь.

Но вдруг застыла на месте, брезгливо скривившись.

Лужа. И именно в нее я и встала. Да что ж ты будешь делать! Надеюсь, он только по маленькому сходил. А то в этих  лепестках толком и не увидишь, что и где.

Я снова поспешила к собаке, которая вовсе не собиралась даваться мне в руки. И все же с третьего раза мне удалось его поймать. Надо будет обязательно спросить, чей это зверь. А сейчас его обязательно нужно было выгулять. Посмотрев по сторонам, я не увидела свои кроссы. Наверное, оставила у входа. Открывая дверь в комнату Марка, я шла осторожно, стараясь не наследить  мокрым носком. Но едва открыла дверь, застыла на месте.  Здесь тоже лепестки. Но не повсюду, как в моей комнате. А  ими выложена дорожка, словно намекая, что мне нужно идти к лестнице. Я осторожно двинулась вперед.

Но как это всегда и бывает, когда ты  особенно стараешься, в тот самый миг, когда я ступила мокрой ногой на кучу лепестков, собака в моих руках стала пищать и вырываться.  И я не удержалась на ногах. Потеряла равновесие.  Громко  клацнув зубами, я с размаху приземлилась на пятую точку,  при этом еще и больно подвернув руку. Я и сама не знала, откуда у меня такой богатый словарный запас, но ругалась я знатно. К тому же взметнувшиеся  в воздух во время моего падения остатки цветов прилипли к моему носу, летели в глаза и путались в волосах.

Щенок замер у лестницы и пронзительно залаял, глядя куда-то вниз.

Я кое-как поднялась,  подошла к тявкающему зверьку и проследила за его взглядом.

Представшая моему взору картина привела меня в неописуемый восторг.  Сердце мое от радости готово было вырваться из груди, губы сами расплывались в улыбке. Я ничего не могла с собой поделать, когда предательские слезы потекли из моих глаз.

У самого подножия лестницы, преклонив одно колено, стояли Марк и Алан. И ничего, что одежда на них  была помята и кое-где испачкана. И синяк под глазом у одного, а рубец через всю щеку у другого меня вовсе не смущали. Марк левой, а Алан правой рукой держали в ладони одну алую подушечку, на которой в утренних лучах солнца сверкало кольцо. Настоящее! С брюликом! Такое, о каком я всю жизнь мечтала!

В зубах они держали по розе.

А немного в стороне стояло и ведерко со льдом и шампанским.  С моего места в огромном окне хорошо был виден бассейн, в котором грациозно плавали лебеди.

Плечи моих мужчин  подозрительно подрагивали. Тут одно из двух – или они хотели сентиментально, как и положено в такой момент, всплакнуть. Или, что более вероятно, едва сдерживали смех.

Это возмутительно! В такой момент!

Когда от моего настроения и слова зависит, быть нам или не быть, они веселятся!

Я уж собралась высказать им свое "фе", но мокрая нога моя предательски дрогнула, поскользнувшись на очередном лепестке. Взмахнув руками и отчаянно взвизгнув, я попыталась удержать равновесие. Но щенок почему-то вдруг решил, что я с ним играю и кинулся мне в ноги. Вот тут я уже не удержалась и  рухнула по-настоящему!

 Как кадры замедленного кино, проносились перед моим взором стремительно приближавшиеся ступени. Я видела, как Марк, все же не смог сдержаться и расхохотался. В то время, как Алан, перекусив напополам от напряжения розу, бросился мне наперерез.  Его попытка спасти меня увенчалась успехом – он успел принять меня в свои объятия. Вниз, к ногам Марка я спускалась, лежа сверху на Алане, в то время как он пересчитывал  своей многострадальной спиной ступени.

Мы, все-таки, зацепили и его. Марк рухнул рядом с нами, перевернув при этом ведерко с шампанским.

А вот собака наше падение восприняла с восторгом. Она бегала вокруг нас, тявкала, виляла от счастья хвостом и хватала нас острыми, как иголочки зубами за пятки.

Пока Алан крепко прижимал меня к себе, Марк умудрился на лету поймать взлетевшее в воздух колечко. Протянув его мне, с неописуемой миной на лице, сказал:

– Мы всего лишь хотели красиво сделать тебе предложение. А ты даже это умудрилась превратить в побоище.

И мужчины расхохотались. Громко, до слез и до икоты.

– Викусь, ах-ха-ха-ха,  Ты выйдешь за нас замуж? – Алан первый смог хоть что-то сформулировать.

– Мы старались, – подхватил, корчась от смеха Марк, – сделали все, как ты хотела: лебеди, кольцо, шампанское и собака.

– Ага, мальтийская болонка, – поддержал брата Алан.– Мы любим тебя. Будешь нашей женой?

– Да!– с восторгом сказала я, лежа на Алане.

Та самая болонка в это время больно ухватила меня за пятку. Пытаясь отдернуть от ее острых  зубов  ногу, я угодила коленом прямо Алану в пах…

– Ох, только бы у нас дети получились, – мелькнула в моей сумасшедшей голове мысль, когда я слетела с корчившегося от боли мужчины.

– Как насчет искупаться? – подхватывая меня на руки, спросил Марк.

– Да, – отвечала я, напрочь забыв другие слова и боясь поднять глаза на Алана.

Я слышала его сопение позади нас и понятия не имела, как исправить то, что натворила.

Но очень скоро эта ерунда вылетела у меня из головы. Прямо посреди комнаты появился серебристый сверкающий вихрь, в который мы и вошли все втроем.  Ощущения были такие, будто я попала в невесомость, в которой кроме крепких мужских объятий, хрустальных всполохов  и звенящей пустоты больше ничего не было.

Марк прижался к моим губам в осторожном поцелуе. Я впервые за время нашего знакомства ему не сопротивлялась. А даже наоборот, целиком и безраздельно отдалась захватившим меня чувствам. Почувствовав на своем теле еще одни руки, обернулась и встретилась глазами с Аланом. Хотела было выразить ему сожаление о случившемся, но он закрыл мне рот поцелуем. Мы все еще парили в хрустальном вихре, когда их пальцы изучающе заскользили по моему телу. При каждом прикосновении меня насквозь прошивало током, а каждый мой тихий вздох тонул в звоне полыхавших серебристых искр.

Я несмело провела ладонями по плечам, казавшимся просто каменными,  и затем обняла мужчин за шеи, оказавшись зажатой между их возбужденными телами.

Всего на миг меня отрезвили холодные капли водопада, вмиг намочившего нас с головы   до ног. Но ощущения, которые мне дарили мои парни,  были настолько новыми для меня и  невыносимо яркими, что я вскоре перестала обращать внимание на гул падающей вокруг нас воды. Да и вообще перестала обращать внимание на что либо, кроме щедрых  прикосновений губ  и языка, которые заставляли меня извиваться и выгибаться им навстречу.

Они как-то ловко стащили с меня одежду, хотя в какой-то миг я даже услышала треск рвущейся ткани. Их пальцы скользили по моему телу, дразнили возбудившиеся бусинки сосков и уверенно спускались все ниже и ниже, наконец, касаясь там, где меня никто и никогда не трогал. И там, где мне именно сейчас хотелось ощутить их прикосновения.

В тот миг, когда я оказалась прижатой спиной к груди одного из мужчин, в то мгновение, когда ощутила проникающий настойчивый палец в лоно, а другой – в анус, страх перед неизвестностью заставил меня сжаться. Но тотчас поцелуи Марка, прижавшегося ко мне спереди, стали еще более неистовыми. Губы Алана, скользившие по шее, плечам, предплечьям ласкали, временами больно прикусывая зубами и зализывая языком. Я чувствовала всем своим телом их подрагивавшее возбуждение. Слишком сильные эмоции и невыносимо яркие ощущения заставили меня прикусить свою же собственную ладонь. Но Алан, наклонившись к моему уху, жарко зашептал, заводя мои руки за голову: