Текст книги "Сборник исторических миниатюр (СИ)"

Автор книги: Елена Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

История 15
Гений разведки

В комплекте к совершенно необыкновенному таланту Павлу Судоплатову досталось еще и потрясающее везение. И он – прирожденный разведчик и диверсант родился в нужное время и в нужном месте. Чтобы исполнить предназначение осталось только прожить удивительную жизнь. Что Судоплатов и сделал

Каждому – свое

Все родители мечтают о высокой судьбе для своих детей. Но мельник из провинциального Мелитополя и его супруга, разглядывая 7 июля 1907 г. новорожденного сына, даже в самых смелых фантазиях, не могли бы угадать, кого произвели на свет. Между тем, их мальчику, Паше Судоплатову, предстояло стать гением разведки и вершить тайную историю страны, которой еще не было на карте мира.

Не знали о предназначении Павлуши ни будущий видный деятель украинского националистического движения Евгений Коновалец – пока еще гимназист; ни пламенный революционер Лев Троцкий, «отдыхающий» в эмиграции от тягот первой русской революции; ни другие, против кого в дальнейшем будет «играть» повзрослевший Пашенька.

Естественно не ведал о своем грядущем и сам младенец. Мирно посапывая в колыбели, он не подозревал, что проживет почти 90-то лет, треть из них отдаст государственной безопасности, дослужится до генеральских погон и наград, самой «заслуженной» из которых станет пятнадцатилетнее тюремное заключение.

Не думал малыш и про то, что на исходе жизни, как не многие из коллег по тайному цеху, испробует он сладкий вкус славы. И литературной – книги Судоплатова о разведке станут бестселлерами. И медийной – в пору гласности великого коммандос интервьюировали очень и очень часто.

В общем, никто ничего не предполагал, не знал, не ведал, не думал. Тем ни менее, предначертанное свершилось. Как должно.

Как приходят в разведку

И без проволочек, в темпе «аллегро».

12-ти лет от роду Паша Судоплатов сбежал из дому и прибился к полку красноармейцев. В 14‑ть стал шифровальщиком в Особом отделе. В 26‑ть занял должность старшего инспектора–кадровика Иностранного отдела (заграничная разведка) ОГПУ. В 34-ре возглавил разведывательно–диверсионную работу по линии органов госбезопасности в тылу немецких войск и был начальником Особой группы при наркоме внутренних дел.

Даже с оглядкой на те особенно бурные времена, когда из–за постоянной убыли личного состава чекисты мгновенно делали скоропалительные карьеры, взлет Павла Судоплатова был явлением особенным. Но закономерным. Этот человек обладал уникальными способностями в организации работы диверсионных групп и доказывал это родному ГПУ на каждом уровне, который занимал, каждой совершенной операцией.

Уровень № 1: исполнитель

К практической работе Судоплатова привлекли в 1934 г. Восемь месяцев длился шпионский ликбез, затем молодого агента–нелегала отправили в Европу выполнять задание партии и правительства. Не больше, не меньше! Ибо дебютировал Судоплатова серьезной операцией. Ему надлежало уничтожить одного из руководителей ОУН полковника Евгения Коновальца.

По «легенде» Судовлатов изображал человека, разочаровавшегося в коммунистах и увлекшегося идеями украинского национализма. Но сколько таких разочаровавшихся и увлеченных, мыкалось тогда по Европе? Судоплатову же требовалось войти в ближний круг Коновальца. Что он и сделал с блеском.

Полковник Коновалец проникся доверием к молодому неофиту и с удовольствием поддерживал знакомство. Позднее Судоплатов вспоминал, как «работал» с «объектом».

«Мы прошли через все кладбище и остановились перед скромным надгробием на могиле Петлюры. Коновалец перекрестился – я последовал его примеру. Некоторое время мы стояли, молча, затем я вытащил из кармана носовой платок и завернул в него горсть земли с могилы.

– Что ты делаешь?! – воскликнул Коновалец.

– Эту землю с могилы Петлюры отвезу на Украину, – ответил я, – мы в его память посадим дерево и будем за ним ухаживать.

Коновалец был в восторге. Он обнял меня, поцеловал и горячо похвалил за прекрасную идею. В результате наша дружба и его доверие ко мне еще более укрепились».

Дружба и доверие укрепились настолько, что 23 мая 1938 г. Судоплатов в роттердамском ресторане «Атланта» вручил Коновальцу коробку украинских шоколадных конфет (творение умельца–взрывотехника Тимашкова – автора магнитных мин, которые партизаны крепили к фашистским эшелонам), засим откланялся и покинул заведение.

Вскоре грянул взрыв. И Коновальца не стало. Вместе с ним исчезла и налаженная агентурная сеть ОУН в восточных регионах Украины, которой полковник руководил, не посвящая коллег в подробности.

Уровень № 2: руководитель

Как и в случае с Коновальцем следующее задание Судоплатов получил лично от Сталина.

Кстати, если б не доверие вождя народов, Судоплатов разделил бы печальную участь других видных чекистов. К тому шло. В декабре 1938 года его почти исключили из партии за связь с врагами народа. Арест был делом времени. Но тут раздался звонок Берии: «Мне докладывают, что вы ни черта не делаете. Хватит валять дурака. Едем сейчас же в Кремль».

Хозяин и приказал Павлу Анатольевичу ликвидировать Троцкого, который находился в то время в изгнании в Мексике и оттуда старался расколоть международное коммунистическое движение с тем, чтобы возглавить один из «осколков».

По плану Судоплатова убийство Троцкого готовили две самостоятельные группы. Первую возглавил мексиканский художник Давид Альфаро Сикейрос. Во главе второй стояла испанская анархистка Каридад Меркадер.

Сейчас с больших и малых экранов чуть ли не ежедневно показывают художественные версии подобных операций. В фильмах все выглядит просто и красиво. Группа командос (мужественные лица, камуфляж, оружия без меры) грузится в реактивный самолет (крупным планом размах крыльев), прибывает в нужное место (смена декораций: уже не заснеженный аэродром, а пальма на дальнем плане). Далее: пиф, паф, ой–ей–ей…и усталый, но довольный командир рапортует по рации: задание выполнено.

В действительности дела обстоят сложнее. В действительности же Павла Судоплатова ситуация вообще была аховой. Сверхзвуковых самолетов тогда еще не изобрели. Профессиональных диверсантов у чекистов на всех случаи жизни и смерти не хватало. Не было даже реальной агентуры в Мексике. Поэтому, решать вопрос пришлось с помощью дилетантов.

Первый блин вышел комом. Сикейрос, взяв штурмом виллу Троцкого, изрешетил автоматными очередями комнату, где находился Лев Давидович. Но поскольку огонь велся через закрытую дверь, а проверить результаты Сикейрос не удосужился, то спрятавшийся под кроватью Троцкий остался жив.

Второй группе повезло больше. Но и тут не обошлось без проколов. Сын Каридад, Рамон Меркадер – фронтмен плана № 2 – оказавшись наедине с Троцким, не смог нанести смертельный удар. Лев Давидович успел закричать, вбежала жена с охранниками…

В итоге, Меркадера арестовали. Но, так как он назвался другим именем и заявил, что мотив нападения носит сугубо личный характер, то опринадлежности испанца к советской разведки в Мексике так и не узнали.

Судоплатов позднее вспоминал, что мало интересовался финалом мексиканской истории. Главное свершилось: Троцкий умер от раны. Остальное было вопросом техники. Да и новых дел хватало с избытком. Став в марте 1939 г. заместителем начальника разведки НКВД, Судоплатов активно внедрял нелегалов в Западную Европу и создавал агентурные сети.

Уровень № 3: большой шеф

В первый же день войны «специализацию» пришлось расширить. Судоплатову поручили возглавить разведывательно–диверсионную работу в тылу германской армии и теперь в его ведении находились: разведка против Германии и ее союзников; агентурные сети на оккупированных территориях; партизанская войны; радиоигры с немецкой разведкой.

Приняв должность, Павел Анатольевич обратился к Берии с «рационализаторским» предложением: освободить из тюрем бывших сотрудники разведки и госбезопасности. Людей не хватало, и всесильный министр дал добро. Получив пополнение, служба Судоплатова (Четвертое управление НКВД) занялась «текучкой».

Более двух тысяч оперативных групп общей численностью около пятнадцати тысяч человек буквально по рукам и ногам связали немцев на оккупированных территориях. Взлетали в воздух поезда, взрывались мосты, штабы, нефтяные резервуары, уничтожалась живая сила противника (почти 160 тысяч немецких солдат и офицеров) и руководители рейха (восемьдесят семь высокопоставленных фашистов).

Кроме того работала, не покладая рук, разведка. Николай Кузнецов, Иван Кудря и другие «бойцы невидимого фронта» не давали покоя немцам на оккупированных землях. «Штирлицы» всех мастей и национальностей сражались против фашизма за границей. Мозгом всех этих операций был Павел Судоплатов.

Что касается контрразведывательной деятельности, то на счету Четвертого управления более 2 тысяч обезвреженных агентурных групп, около 80 «радиоигр» с Абвером и активная дезинформация противника. К примеру, благодаря нашей дезе немцы несколько раз переносили сроки наступления на Курской дуге, позволив, таким образом, советской армии накопить силы. Сыграла свою роль служба Судоплатова и в разгроме армии Паулюса под Сталинградом. Поверив ложным сведениям о нашем контрнаступлении, немцы отвели войска, оставив Паулюса одного.

Заслуги «гения разведки» и в том, что враги СССР за всю войну так ни разу и не узнали направление главного удара, а подчиненные получили заслуженные награды. Одно в те времена стоило другого. Сталин всегда с подозрением относился к разведчикам. Тем ни менее, из 28 работников органов, удостоенных звания Героя Советского Союза за время Второй мировой войны, 23 служили у Судоплатова.

Павел Анатольевич тоже получил свое. За победы на тайном фронте он был награжден орденом Суворова, который вручается лишь полководцам.

Уровень № 4: миротворец

К концу Великой Отечественной войны перед советской разведкой, а, следовательно, перед Павлом Судоплатовым, встала новая задача. С 1944 по 1947 год он возглавлял подразделения «С» (группа Судоплатова) и «К». Первое занималось добычей и обработкой поступавшей научно–технической информации по атомной бомбе, второе – контрразведывательным обеспечением советской атомной промышленности.

Результат работы подразделений «С» и «К» в учебниках для разведчиков квалифицируется как недосягаемый. Известно лишь, что отчеты о производстве и испытании американской атомной бомбы Сталин и Курчатов получали едва ли не раньше, чем президент США Трумэн.

Следующим поприщем для применения немереных сил Павла Судоплатова стал разгром националистического подполья в Украине. Причем, как и многие другие, это задание Судоплатов получил лично от Иосифа Виссарионовича.

Но…ничто не вечно под луной. И победный марш Судоплатова не стал исключением.

5 марта 1953 года умер Сталин. В июле того же года арестовали Лаврентия Берию, затем взялись за «его людей», в том числе – за генерал–лейтенанта Павла Судоплатов.

Позже выяснились истинные причины ареста. Оказывается, в списке личных врагов Хрущева Судоплатов был под восьмым номером. Но если первые семь были расстреляны, то «красный Терминатор» оказался Никите Сергеевичу не по зубам.

Павел Анатольевич остался жив. И на вопрос: почему – впоследствии отвечал так: «Удалось выжить в силу причудливого сплетения обстоятельств и несомненного везения».

Что ж, даже славным героям–разведчикам присуще кокетство. Однако можно не сомневаться: «причудливое сплетение обстоятельств и несомненное везение» носили рукотворный характер. Судоплатов был умнейший человек, а, главное, давно и основательно утратил иллюзии в отношении своих работодателей и коллег. Он помнил, как погибли в застенках родной конторы его учителя и друзья в конце 30‑х. И, несомненно, побеспокоился о личной безопасности.

Каким образом? Увы, сие останется тайной за семью печатями. Но, так или иначе, убить вчера еще всесильного командос новая власть не решилась. Побоялась реакции разведчиков–нелегалов, работавших по всему миру. (Ребята могли запросто испугаться за свою жизнь и стать перебежчиками). Да и соратники Судоплатова по диверсионно–подрывной работе в годы войны представляли реальную угрозу.

Чтобы сохранить лицо, властям требовалось признание вины. Но это был не тот случай. Невзирая на «меры физического воздействия» – на арестованном испытывали сильнодействующие психотропные препараты, его избивали так, что Судоплатов ослеп на один глаз и перенес три инфаркта – генерал не сдался. Он отсидел 15 лет в тюрьмах, но не признал своей вины.

Уровень № 5: мудрец

Скорая на расправу и скупая на награды Родина реабилитировала генерала Судоплатова лишь в 1992 году, когда Павлу Анатольевичу было 85 лет.

В 1998 году Судоплатову вернули государственные награды, но до этого Павел Анатольевич уже не дожил.

Последние годы жизни Судоплатов занимался литературной деятельностью и под псевдонимом написал несколько книг о разведке. Последняя уже под собственной фамилией принесла 87-летнему экс–генералу мировую известность. И, наверняка, заставила перевернуться в гробу его обидчиков. Так что, отправляясь в мир иной 26 сентября 1996 г. Павел Анатольевич был, наверняка, спокоен. Он опять победил!

По материалам «Википедия» (www.ru.wikipedia.org), «Мы – манкурты» (www.mankurty.com), «Современник» (www.sovr.krivbassinfo.com), «Люди» (www.peoples.ru) для газеты «Я»

История 16
Тайна века или на Смерть поэта

О роковой дуэли Пушкина, состоявшейся 27 января (8 февраля по новому стилю) 1837 г., написано много. Однако некоторые обстоятельства до сих пор остаются невыясненными, позволяя предполагать совершенно разные сюжеты…

Версия № 1. Заказное убийство

По мнению историка–пушкиниста Александра Зинухова Пушкин пал жертвой накалившихся отношений с шефом Третьего отделения – генералом Бенкендорфом. А пуля, сразившая великого стихотворца, была выпущена не из пистолета Дантеса. Поэтому, после смерти Пушкина, главные улики преступления бесследно исчезли.

В подтверждение чего приводятся следующие доводы: по словам очевидцев, Пушкин после ранения упал не назад, а вперед – на шинель, служившую барьером. Такое могло произойти только, если удар пули пришелся сзади. К слову, врач и писатель Владимир Даль, проводивший вскрытие тела Пушкина после смерти, определил направление полета пули: «сверху вниз, скользнув по берцовой кости и застряв в крестце».

На этом «странности» не заканчиваются. Даль не изъял пулю из тела поэта, сославшись на «некие обстоятельства, не позволили ему этого сделать». Возможно, жандармы Бенкендорфа запретили извлекать пулю, дабы врач не смог определить ее калибр. Кстати, пистолеты – в том числе и Пушкина – с места дуэли забрал Дантес, который, к слову, состоял на службе у Третьего отделения жандармерии и выполнял самые щекотливые поручения начальства.

И, наконец, самое главное – баллистическая экспертиза, проведенная уже в наши дни на основании исторических описаний пушкинского ранения, засвидетельствовала, что «пуля вошла по траектории, невозможной на том небольшом расстоянии, которое разделяло дуэлянтов». Военные эксперты уверены, что выстрел был произведен с расстояния не менее 50 метров. Из чего следует, что по всей видимости, Дантес выполнял на дуэли роль «имитатора». Его выстрел не коснулся поэта. Пушкина сразил опытный стрелок, засевший на чердаке одной из хозяйственных пристроек Комендантской дачи. Это предположение подтверждают свидетельства сторожа Емельяна Епифанцева, находившегося в тот день на даче, и слышавшего выстрел в непосредственной близости от себя.

В пользу версии заказного убийства говорит и странный «сценарий» похорон поэта, превратившихся в «дело государственной важности».

Как известно, отпевание в Исаакиевском соборе было отменено. Доступ людей к гробу в церкви – предельно ограничен. Сама панихида напоминала военную операцию: по соседним дворам расставили многочисленные жандармские пикеты, а по улицам Санкт – Петербурга следовали войсковые обозы, вызывая страх и недоумение жителей Северной Пальмиры. Обозы блокировали доступ на Конюшенную улицу, где находилась церковь. Всякое движение гражданских лиц в этом районе было прекращено.

Версия № 2. Заговор послов

В своей записной книжке друг поэта П. А.Вяземский писал:

«Несчастная смерть Пушкина, окруженная печальною и загадочною обстановкой, породила много толков в петербургском обществе. Она сделалась каким–то интернациональным вопросом… Известно, что тут было замешано и дипломатическое лицо…»

Иностранный след виден в деле повсюду, и, по мнению специалистов, связан с правительственным кризисом во Франции.

Так или иначе, но своим секундантом Пушкин выбрал сотрудника английского посольства Артура Меджниса. Противник Пушкина голландский посол Барон Геккерн дважды с удивительным упорством, и в ноябре, и в январе, выбирал секундантом сотрудника французского посольства д`Аршиака. Между тем, как официальное лицо, французский дипломат знал, что при любом исходе дуэли пострадает его имя и честь Франции. Дуэли в России были запрещены, участие, как и недонесение, подвергалось уголовному наказанию.

Тем ни менее, Меджнис сначала предложение Пушкина принял, но после разговора с д`Аршиаком, прислал неожиданный отказ. Новым секундантом Пушкина стал Данзас. Каким образом? Это большая загадка.

Что касается современников, то в ныне хрестоматийную легенду (со слов Данзаса) о случайной встрече мало верил.

А ведь Данзас на этой дуэли был отнюдь не статистом. Именно он, встретившись с д`Аршиаком, подписал условия дуэли. Очень похожие, между прочим, на план убийства.

Противники Пушкина определили

время поединка – в 5‑м часу пополудни – и, таким образом, темнота помешала осмотреть амуницию Дантеса, одевшего, как предполагают исследователи, под одежду стальную кольчугу;

место – в полуверсте от дороги – что при ранении очень осложняло транспортировку (как известно, извозчику пришлось везти раненного Пушкина по глубокому снегу, и до дороги Пушкин трясся на сугробах, истекая кровью).

Также Данзас согласился с выбором оружия и в итоге в руках Пушкина оказался пистолет такого же калибра, как у Дантеса. А ведь прояви Данзас инициативу, и в руках у Пушкина могло бы оказаться оружие большего разрушительного действия, которое бы пробило кольчугу.

Но Данзас подчинился навязанным ему условиям и смерть поэта стала делом лишь времени.

Что касается повода, то привержены данной версии полагают, что так или поэт знал что–то «лишнее». 21‑го ноября в своем письме Геккерну он обещал дипломату «…обесчестить в глазах дворов вашего и нашего»!

Поэтому Пушкина следовало остановить.

Версия № 3

Есть предположение, что по чьему–то злому умыслу похороны Пушкина должны были превратиться в массовое народное возмущение против иностранцев, особенно против французов, поскольку убийцей Пушкина был француз.

Однако полиция узнала о провокации и сумела ее предотвратить.

Интересно, но все крупные европейские газеты поместили сообщения о гибели Пушкина. Между тем, Европа Александра Сергеевича, как поэта не знала. Впрочем, в этих донесениях речь шла не об утрате, которую понесла российская литература, а о «семейной трагедии» «главы русской национальной партии». Особое место занимают сообщения о волнениях «людей третьего класса», описывается их ненависть к иностранцам, занимающим высокие посты в российском правительстве.

Странными были и донесения послов. Дипломаты подробно писали о толпе, дежурившей всю ночь у дома поэта, об охраняемом полицией голландском посольстве, о гвардейских караулах на улицах в день отпевания Пушкина. Тон сообщений одиозен. Россия упорно противопоставляется Европе, а дуэль «подается» как «политическая акция».

Но еще более удивительно то, что исследователи, желающие получить материалы о дуэли Пушкина, уже более ста лет систематически получают отказы от министерства иностранных дел Нидерландов, Франции и Англии. А значт, какая–то темная история все же имеет место.

По материалам «Дуэль» (www.duel.ru), «Романтическая коллекция» (www.vladim.h1.ru), «Я. ру» (www.clubs.ya.ru), «Перспектива» (www.perspekt.org.ua), «Мой сайт» (www.musing.do.am), Zatysi.net для газеты «Я»

История 17
Этюд в Богровом тоне

10 февраля (29.1 по старому стилю) – день рождения Дмитрия Богрова – двойного агента, террориста смертельно ранившего премьера Российской империи Петра Столыпина

Канва событий

1 сентября 1911 г. в киевской опере шла «Сказка о царе Салтане». Николай II, прибывший на открытие памятника своему деду, императору Александру II, сидел в ложе. Премьер Столыпин – в первом ряду партера. После второго акта в антракте к Столыпину, стоявшему спиной к сцене, подошел молодой мужчина и с расстояния двух–трех шагов дважды выстрелил. Пока длилось общее оцепенение, террорист попытался выйти из зала, но у самых дверей был схвачен и избит.

Жандармский подполковник А. А. Иванов, выхватив террориста из толпы, перекинул его через барьер. Тот час к задержанному подбежал подполковник Кулябко – руководитель киевского охранного отделения. Взглянув в залитое кровью лицо, узнав своего платного осведомителя, полицейский прохрипел: «Это Богров».

Между тем, раненого премьера отправили в клинику. Царь однажды побывал там, но к Столыпину не пошел.

5 сентября премьер Российской империи Петр Столыпин умер.

12 сентября по приговору суда Дмитрий Богрова был повешен.

Странности следствия

Современников крайне удивило молниеносное следствие, продолжавшееся всего шесть часов, а также суд при закрытых дверях и быстрая казнь преступника. Обычно Российская Фемида действовала степенно и была не всегда сурова. К примеру, Каляева – убийцу великого князя Сергея Александровича, казнили через три месяца после вынесения приговора. Созонов – убийца министра внутренних дел В. К. Плеве – вообще получил «лишь» каторжные работы.

Случай с Богровым явно не вписывался в систему. Потому, дабы успокоить общественное мнение, Николай II назначил расследование действий должностных лиц, отвечавших за охрану сановников на киевских торжествах.

Тут же все вернулось на круги своя. Расследование повелось медленно и обстоятельно. В конце концов, было решено предать суду: министра внутренних дел, командира корпуса жандармов, генерал–лейтенанта Курлова, осуществлявшего общее руководство охраной царя и его помощников – сравнительно молодого статского советника Веригина и одного из самых опытных жандармов с большим опытом раскрытия политических преступлений полковника Спиридовича. Также в список «пострадавших» попал и подполковник Кулябко.

Но отбывать наказание довелось лишь последнему. В январе 1913 г. Николай II распорядился прекратить дело в отношении трех обвиняемых. Подполковник Кулябко был осужден на 16‑ть месяцев тюремного заключения, из которых по высочайшему повелению отсидел лишь 4-ре.

Скандальное завершение расследования еще более усилило подозрения о причастности высших сфер к убийству премьер–министра. Столыпиным в верхах были недовольны. Многие знали, что Николай II питал глубокую неприязнь к властному чиновнику. Но стали ли проблемы в отношениях поводом придать отставке столь радикальный и необратимый процесс, сказать было сложно.

По другой версии виноват в случившемся был Распутин. Третья трепала имена руководителей политической полиции. И была далеко не безосновательна. Охранники вполне могли использовать планы Богрова в своих целях и его руками решить свои вопросы. Какие именно? К примеру, ослабить/уничтожить недавно возникший контроль государства над их никому не подчиненной конторой. Также поводом могли быть конъектурные рокировки. Проще говоря, выполняя чей–то заказ, охранники освободили кресло премьера.

Само собой не следовало сбрасывать со счетов и более мирные варианты развития событий: традиционное российское разгильдяйство и доверчивость охранки к своему агенту.

К славе охранного отделения

Доверчивая охранка? Интересное словосочетание.

В царской политической полиции в начале 20‑го века работали супер–профи, сумевшие за несколько десятилетий взять под контроль ситуацию в стране и фактически контролирующие революционное движение и даже манипулирующие им. Главным оружием жандармерии была тотальная провокация. По мнению историков к началу Первой мировой войны деятельность РСДРП и других социал–демократических организаций Латвийского края и Королевства Польского «освещали» более двух тысяч секретных сотрудников «охраны» и жандармских управлений.

Знаменитым агентом охранки был поп Гапон – организатор «Кровавого воскресенья» 9 (22) января 1905 г., закончившегося расстрелом рабочих и положившего начало Первой русской революции 1905–1907 г. Провокатором являлся Азеф – член ЦК партии социал–революционеров, глава Боевой организации, под руководством, которого эсеровские террористы совершили свои самые громкие дела.

С государственных трибун вообще звучали страшные цифры: количество провокаторов, внедренных в различные партии, оценивалось от 30 до 50 % от состава этих партий.

Но ни супер–агенты, ни массовая «провокаторизация» освободительного движения, не могла предохранить охранку от редких, но громких «проколов». Завербованные агенты далеко не всегда были послушными марионетками спецслужб. Так социал–революционер Александр Петров, став в 1909 г. тайным сотрудников охранки, уехал за границу и там признался товарищам в своем предательстве. Получив предложение реабилитировать себя террористическим актом, Петров вернулся в Петербург итам затеял тонкую игру. Поообещав раскрыть план грандиозного покушения, он пытался заманить на конспиративную квартиру директора Департамента полиции и товарища министра внутренних дел. Не добившись своего, Петров взорвал начальника Петербургской охранки полковника С. Карпова.

Были и другие случаи «бунтов на корабле». Но история с Богровым явно не относилась к их числу.

Герой иного времени

Все в ней было странно. И осталось таковым, невзирая на многолетние изыскания историков.

Удивляет, к примеру, очень удобная во всех отношениях биография террориста, позволяющая в зависимости от хода следствия, разыграть тот или иной сценарий.

Судите сами…

Дмитрий Богров был евреем. Но принял крещение.

Имея богатых родителей и хорошее образование, он практически не работал, проводя свободное время за игрой в карты и иными развлечениями. И при этом боролся за свободу народа.

Идейные воззрения будущего террориста всегда отличались радикализмом, но при этом были крайне не определенными ибо партийную принадлежность Богров менял не единожды.

Что касается личных качеств, то и тут мнения расходятся. Одни считали Богрова цельной натурой, настоящим борцом, революционером. Другие – скучным типом, похожим на лавочника.

Ну и главное: вступив в 1906 г. в киевскую группу анархистов–коммунистов, Богров через несколько месяцев сам добровольно предложил услуги Киевскому охранному отделению. Как платный агент (псевдоним Аленский) он сотрудничал с охранкой до 1910 года, получая в месяц до 150 рублей. Согласно имеющимся документам, работой Аленского жандармы были довольны. Согласно обнаруженным позднее документам, на счету Богрова было 102 арестованных по его доносам человека.

Но…справедливости ради, надо отметить, что автором отчетов был Кулябко, впоследствии оказавшийся под следствием и заинтересованный в том, чтобы представить Аленского заслужившим доверие агентом. Поэтому, не исключено, что сыскарь приукрасил «заслуги» своего осведомителя. Немаловажно и то, что большинство «жертв» Богрова были высланы на короткие сроки и только несколько приговорены к каторге.

Однако факт сотрудничества однозначно имел место.

У роковой черты

Та же непонятная двойственность отличает жизнь Богрова накануне покушения.

Сомнения относительно его искренности зародились в революционном кругу еще осенью 1907 г. В конце 1908 г. Богрова уже открыто обвиняли в провокации, а чуть позже и в растрате кассы Борисоглебской группы максималистов. Дело дошло до того, что скрываясь от мести бывших товарищей, Богров перебрался в Петербург. Но вскоре снова вернулся в Киев. Настроения в этот период настроения у него были самые мрачные. «Нет никакого интереса к жизни! Ничего, кроме бесконечного ряда котлет, которые мне предстоит скушать…» – писал Богров.

Но трагические спичи далеко не всегда завершаются решительным поступком. И судя по реалиям того времени Богров намеревался и дальше кушать котлеты. Сведений, что он готовился к покушению, искал встреч со Столыпиным или изучал организацию охраны премьера – не существует. Более того в середине августа (за две недели до теракта) будущий убийца в письме к отцу увлеченно подсчитывал грядущие барыши от предстоящей сделки. Следовательно, собирался жить долго и счастливо.

Тем ни менее, 1 сентября в оперном зале грянул выстрел.

Попытка № 11

Эта 11-ая по счету попытка убить Столыпина оставила была полна загадок.

К примеру, в ходе следствия сложилось впечатление, что у Богрова имелись…двойники. Один из них на коне 29 августа пытался пересечь царский маршрут, но был остановлен. Другой 1 сентября на ипподроме, выдавая себя за фотографа, пытался приблизиться к царской трибуне. Между тем Богров, как точно установлено, не имел лошади, а во время скачек находился дома.

Следующий момент: многие зрители в театре обратили внимание на то, что после выстрелов Богров на несколько секунд замешкался. Следовательно, чего–то ждал. Черносотенная газета «Гроза» высказала версию, что Богров «надеялся, что, как и 1 марта (1881 г.), государь по своему необычайному великодушию неосторожно подойдет к раненому Столыпину» и тогда второй террорист получит возможность действовать. Предположение это, конечно, логичное, но уж совсем маловероятное. Зачем царю повторять ошибку деда, за которую тот расплатился жизнью и лезть на рожон?

По другой версии, после выстрела должен был погаснуть свет, чтобы убийца, воспользовавшись темнотой и всеобщим замешательством, получал возможность выбежать из театра и сесть в поджидавший его автомобиль. Рассказывали, что электрик спугнул подозрительного человека, пытавшегося подойти к рубильнику. Но поверить в это даже не трудно, а просто невозможно. Что–что, а уж подсобку театрального электрика полиция должна была взять под контроль обязательно и чуть не первую очередь. Ведь охрана первых лиц государства не ведется просто так, существуют инструкции, в коих прописаны и подобные действия и меры контроля над ними.

Так было и в Киеве. Для обеспечения безопасности высоких персон, присутствовавших в зале в тот день, было потрачено 300 тысяч рублей и реализованы беспрецедентные меры. Киевский губернатор А. Ф. Гире вспоминал, что он облегченно вздохнул, когда сановники оказались в здании театра: «За театр можно было быть спокойным, так как та публика, которую предложено было допустить туда, была строго профильтрована». Зрительный зал и подсобные помещения были тщательно проверены задолго до спектакля. Согласно акту осмотра, жандармы вскрывали пол, осмотрели бархатную обшивку барьеров и даже хрустальную люстру – не подпилили ли ее злоумышленники, чтобы обрушить на головы зрителей. В театр допускали по именным билетам. Далеко не все местные начальники были удостоены такого приглашения».