Текст книги "Вьющиеся розы"

Автор книги: Элен Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Кто-нибудь говорил, что тебе удивительно приятно дарить подарки? – Стив аккуратно устраивал на журнальном столике, придвинутом к кровати, коробочку с орхидеей.

– Нет. О чем ты?

– Ни о чем, а о ком. О тебе. – Он откинулся на спинку стула, задумчиво глядя на Дорис.

– Хватит меня смущать, – попыталась перевести в шутку она.

– Хватит смущаться, – ей в тон парировал он. – Я серьезно. Ты никогда не замечала, что одним людям хочется дарить подарки, потому что они их принимают с благодарностью и искренним теплом, а другие всегда ждут от тебя чего-то еще, все время находят повод для недовольства и желчных замечаний.

– Не знаю, может быть. – Дорис пожала плечами. – Никогда не обращала внимания.

– А есть еще другой вариант, тоже отталкивающий и не дающий делать подарки искренне и без оглядки. Это когда в каждом твоем движении видят корыстный умысел: ты подарил мне цветы, значит, хочешь сделать меня должной. И тогда от тебя стараются откупиться, делая подарки значительно более дорогие и респектабельные. Либо подозрительно смотрят на тебя – уж не собираешься ли ты этими своими орхидеями сказать, что перед тобой всего лишь слабая зависимая женщина.

– А ты хотел бы, чтобы рядом с тобой женщина была слабой и зависимой? – поддела его Дорис.

– Я хотел бы, – жестко ответил Стив, – чтобы рядом со мной был живой человек, а не бездушная маска.

Дорис молчала, задумчиво теребя уголок махровой простыни.

– Послушай, Дорис, когда я дарю тебе цветы, ты удивляешься и радуешься им так, словно они выросли у тебя на глазах прямо из кирпичной стены. И мне хочется тебя удивлять и радовать снова и снова. Понимаешь?

– Понимаю, – торопливо кивнула Дорис. Еще немного – и разговор станет слишком личным, поэтому она поспешила сменить тему. – Расскажи мне еще про Майами, пожалуйста.

– Я уже рассказал все, что знал. – Стив поднялся и стал собирать ноутбук. – Мои фото ты сама можешь посмотреть на диске, я тебе его оставляю.

– Тебе уже пора? – с плохо скрытым разочарованием проговорила Дорис. Закусила губу: только бы он не обиделся.

– Да. Мне еще нужно немного поработать. До завтра, Дорис.

Эти несколько дней, проведенные рядом с Дорис, казались Стивену Тайлеру едва ли не самыми теплыми и настоящими за всю его жизнь. Он с большой неохотой уезжал по вечерам домой. Дорогая, со вкусом обставленная квартира казалась ему безлюдным музеем, в котором по странной прихоти судьбы ему придется провести ночь. Домработница, которая была весьма заинтересована в сохранении такого выгодного места, старалась изо всех сил. В квартире Стивена Тайлера всегда был безукоризненный порядок, даже стояла парочка растений в кадках. Но почему-то это только добавляло помещению сходства с офисом. Холодильник, всегда полный свежих продуктов из супермаркета, не вызывал даже тени аппетита. Идеально застланная постель рождала в душе необъяснимую тоску. И больше всего на свете хотелось оказаться в маленьком домике посреди яблоневого сада, слушать пение цикад из раскрытых окон и держать в ладонях ее горячую руку.

Шел к концу третий день вынужденного безделья. Полуденная жара спала, и вечерняя прохлада ласково смывала с Атланты душную поволоку летнего марева.

Сегодня Стив полдня провел в офисе и появился пару часов назад, сосредоточенный, с заострившимися чертами лица. Дорис пришлось немало потрудиться прежде, чем он оттаял. Вначале настроиться на его волну, так чтобы чувствовать его, даже глядя в другую сторону. Осторожно, чтобы не вызвать отторжения и волны агрессии, адресованной другим людям и другим ситуациям. Потом вспомнить что-нибудь забавное и теплое, развеселить и согреть своей женской мягкостью и уютом. Ей нравилось наблюдать, как теплеют серые глаза Стива, как из его движений уходит нервная напряженность, а улыбка перестает напоминать белозубый оскал.

После душа Стив уединился на кухне, загадочно предупредив Дорис, чтобы она никуда не уходила. Конечно, самое время прогуляться, уныло подумала она. Термометр пискнул. Дорис с досадой на него посмотрела и зарылась под махровую простыню. И это называется отпуск.

– Ну и что ты изображаешь из себя ящерицу под барханом? – Веселый голос Стива заставил Дорис высунуть нос из убежища. – Вылезай и посмотри, что я тебе принес.

На кроватном столике был сервирован импровизированный ужин. Свежие тосты, на которых таяли кусочки сливочного масла и медленно плавился сливовый джем, уютно расположились на любимой тарелке Дорис. Интересно, когда он успел запомнить такие тонкости, как ее излюбленное лакомство и дорогая сердцу посуда? А еще на подносе оказалась большая чашка с горячим молоком.

– Не знал, сможешь ли ты выпить теплое, да еще и сладкое молоко, – пояснил Стив, – поэтому мед отдельно в баночке. Твоему горлу это должно понравиться.

В груди Дорис защемило. Дорис так привыкла к одиночеству, что уже почти его не замечала. Если тебе что-то нужно – встань и сделай это. По этому принципу строилась ее жизнь, даже когда она была с Дейвом. Что уж говорить о бесконечных неделях после его предательства. Болеешь – отлежись и снова вперед. Устала и скверно на душе – побалуй себя чем-нибудь или нырни в бескрайние просторы выдуманных миров. А сейчас… Три дня непрекращающегося волшебства, невыразимого тепла и понимания. Появление Стива дало ей возможность по-другому взглянуть на себя саму. Теперь уже не было необходимости отказываться от той своей части, которая нуждалась в понимании и заботе, которая хотела близости и любви.

– Спасибо тебе, Стив. Ради этого стоило заболеть.

– Не слишком ли много шума из-за молока и тостов? – усомнился Стив. Впрочем, его глаза излучали такое тепло, что Дорис только счастливо улыбнулась, принимая у него из рук теплую тяжелую чашку.

Молоко было вкусным и мягко обволакивало саднящее горло. Дразняще пахли горячие тосты.

Стив изучающе смотрел на Дорис, чуть склонив голову.

– А-а, я понял, – он насмешливо прищурился, – ты просто любишь молоко. Ну так бы сразу и сказала. А то я – все вино да коктейли!

Дорис фыркнула прямо в чашку с молоком, на одеяло выплеснулась маленькая лужица.

– Конечно, давай теперь еще будем плеваться. – Стив укоризненно покачал головой, отчего Дорис зашлась и вовсе уж неприличным хохотом. Стив еле успел забрать у нее из рук чашку.

– Я тебе покажу, как надо мной издеваться! – сквозь смех взвыла Дорис и метко швырнула в Стива подушку.

Он слегка опешил. Потом встал, по-офицерски одернул тенниску и поставил Дорис в известность, что мужская честь не позволит ему остаться без отмщения. И так вмазал Дорис подушкой, что та чуть не свалилась с кровати. С воплем атакующей кошки Дорис метнулась на грудь Стиву, пытаясь сбить его с ног. Они покатились по полу, хохоча и попискивая (пищала, разумеется, Дорис). Лохматая, в полосатой пижаме, она чувствовала себя венцом творения. Особенно когда оказалась под ним, а его руки стали жадно гладить и сжимать ее тело. Дорис тихо застонала, когда губы Стива коснулись ее груди, горячо и сильно, почти до боли сжали сосок. Он подхватил ее на руки и, не переставая целовать, отнес на постель, прижался к ней напрягшейся твердой плотью. Пижама снималась куда легче, чем платье, а под ней – обнаженное жаркое тело, обостренно-чувственное, трепетное. И завитки светлых волос. И горячая влага желания.

Настойчивый звон дверного звонка заставил Дорис вынырнуть из сладостного наваждения, готового захлестнуть ее с головой. Стив, разгоряченный и тяжело дышащий, стоял рядом с кроватью и вопросительно смотрел на Дорис. В его глазах читалось явное желание по-мужски разобраться с нахальным визитером. Или продолжить начатое, не отвлекаясь на превратности окружающей действительности. Секундная пауза – и снова звонок, резкий и бесцеремонный. Так звонить в дом Дорис мог только один человек в мире.

– Стив, одевайся скорее. – Лицо Дорис пылало как маков цвет. – Скорее же. Это моя мама!

– Ну и что? – Распаленный Стив толкнул ее, опрокидывая на смятые простыни. – Я ждал этого столько дней…

– Стив, милый, я не могу! – взмолилась Дорис, даже не пытаясь сопротивляться.

– Сделай вид, что тебя нет дома. – Стив не отпускал ее, но и не возобновлял натиска. – Это же невежливо, являться без предупреждения.

Звонок смолк, как будто человек, стоявший за дверью, прислушивается к тому, что происходит в доме.

– Она звонила. – Дорис мягко вывернулась из-под Стива и стала торопливо натягивать пижамные брюки. – Я ей сказала, что болею. Но я же не знала, что она приедет!

Стив нехотя отодвинулся.

– Ладно, не переживай. Нам все равно нужно было когда-то познакомиться. – Неизвестно, радовал Стива сей факт или же огорчал, потому что лицо его приобрело выражение, которое Дорис видела у него во время деловых звонков: уверенность, жесткость, спокойствие. Не сказать, чтобы это очень уж гармонировало с контекстом ситуации, но Дорис почему-то стало легко и счастливо. Как будто она сбросила с плеч рюкзак, который тянул ее к земле. К тому же был набит совершенно чужими вещами, не имеющими к ней никакого отношения.

Дом снова наполнился воплем звонка.

Дорис сунула в руки Стиву его тенниску. Поцеловала. Увернулась и помчалась к двери.

Все-таки она удивительная. Стив поправил одежду и опустился в кресло. Чтобы не испортить первого впечатления, лучше не вставать, по крайней мере пока, решил он и для верности водрузил на колени ноутбук.

10

– Здравствуй, Лора! Я страшно рада тебя видеть.

Из прихожей доносились радостные возгласы Дорис и требовательный незнакомый голос. Стив прислушивался, приподняв бровь. Может, стоит все же сходить и вмешаться в воспитательные процедуры.

Но было уже поздно.

Дверь распахнулась, и на пороге показалась вопиюще полосатая пижама.

– Лора, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Похоже, Дорис уже совсем отошла от смущения и теперь была не против смутить маму.

– Здравствуйте, – очень членораздельно произнес Стив, обозначая, что вежливо приподнимается.

– Добрый день. – В дверях стояла средних лет женщина с высокой прической из светлых волос, ее губы улыбались, а светлые глаза пристально изучали Стива.

– Лора, это Стив. Стив, это Лора. – Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса, подумала Дорис и мысленно фыркнула.

– Миссис Лора Кэмпбел, – довольно сухо проговорила гостья, явно не одобряя восторженность дочери. Потом обернулась к Дорис. – Моя дорогая, почему ты разгуливаешь босиком? Немедленно в постель!

Дорис вместо ответа обняла ее за шею и чмокнула в щеку.

– Я правда рада тебя видеть. Даже без предупреждения.

Черты лица миссис Кэмпбел немного смягчились.

– У тебя не отвечал телефон, – заметила она.

Дорис всплеснула руками.

– Ой, забыла включить утром звук. Подожди, а домашний телефон?

– Я тоже забыла, – покачала головой Лора Кэмпбел. – О его существовании. – И улыбнулась.

Стив убедился, что уже может покинуть кресло. Убрал с колен ноутбук.

– Дорис, тебе действительно лучше прилечь. Миссис Кэмпбел, вы хотите что-нибудь выпить?

– Можете называть меня просто Лора. Пожалуй, холодный чай с лаймом.

Стив молча кивнул и вопросительно посмотрел на Дорис. Она покачала головой и указала глазами на чашку с недопитым молоком, сиротливо стоявшую на журнальном столике. Стив усмехнулся, поставил чашку на столик к безнадежно остывшим тостам и не спеша удалился. У него был вид полновластного хозяина, принимающего в своем доме, которым он гордится, чужих, но значимых людей.

Миссис Лора Кэмпбел внимательно следила за его действиями и улыбалась краешками губ. Необычный взгляд у этого Тайлера. Кажется, так его назвала Дорис. Свободный и спокойный. Похоже, этот молодой человек знает себе цену.

Дорис умостилась на подушках и с интересом наблюдала за безмолвным взаимодействием матери и Стива. Интересно. Прозвучавшие слова, словно листья на поверхности пруда – висят на виду, а под ними угадывается опасная глубина с переплетением водорослей-мыслей, смутными тенями рыб-желаний, острыми камнями чувств. Демонстрация силы, обозначение своих границ, намек на возможность симпатии. Так могли бы вести себя потенциальные враги, которые подумывают о примирении.

– Хороший парень, – неожиданно сказала миссис Кэмпбел.

Дорис не поверила своим ушам.

– С чего это ты взяла? Тебе же никогда не нравились парни, которые за мной увивались.

– Мне не нравился Дейв, – отрезала Лора. – Не надо приписывать мне мизантропии.

– Просто я не привыкла слышать от тебя похвалу.

– Тогда почему ты не радуешься, раз уж услышала, – брюзгливо поджала губы миссис Кэмпбел. – Этот твой Тайлер и вправду не плох. А цветы он принес? – Она качнула головой в сторону лилий.

Дорис кивнула.

– И эти тоже. – Ей почему-то вдруг стало очень важно, чтобы мама поняла, какой Стив на самом деле: внимательный, яркий, сильный. Как будто жениха представляю, пронеслось в мозгу, и Дорис поспешила переключиться на какие-нибудь более реальные и менее травматичные мысли. – Как же ты приехала? – нарочито бодро спросила она. – А работа?

– Взяла отгул. С моими заслугами это не проблема, ты же знаешь.

Действительно, не проблема, улыбнулась про себя Дорис. Миссис Лора Кэмпбел всю жизнь проработала в Центральной художественной галерее Джексонвилла, родного города Дорис. Как у настоящей южанки, да еще и живущей в приморском городе, у Лоры круглый год держался темный загар, а русые от природы волосы были выбелены не только годами, но и солнцем. Это могло бы быть странным для человека, столько времени проводящего в сумрачных залах галереи, но Дорис знала, что не проходит ни одного утра, которое бы ее мама встретила в постели. Ежедневным ритуалом миссис Кэмпбел уже много лет была утренняя пробежка по набережной: солнце, ветер – и никаких простуд!

Может быть, поэтому известие о внезапной болезни дочери так ее встревожило. А может быть, ее насторожила необычная отстраненность в словах Дорис, как будто, разговаривая по телефону, она была так погружена в свои мысли, что едва слышала вопросы матери. Такого за тактичной и чуткой Дорис еще не наблюдалось. Вот и сейчас: что-то рассеянно спрашивает, кивает невпопад, странно улыбается. И все время возвращается взглядом к двери в комнату. Ждет. Похоже, все-таки решение приехать было вполне своевременным. Лора была довольна, что послушала голос интуиции и приехала к дочери. Кажется, в ее жизни намечаются перемены.

– Так как, говоришь, вы познакомились?

Дорис подняла подозрительный взгляд.

– Я тебе ничего подобного не говорила.

– Правда? Ну тогда самое время рассказать.

Дорис немного помолчала, решая, стоит ли рассказывать Лоре про свою хрустальную туфельку. А потом мысленно махнула рукой. В конце концов, она для себя уже все решила (ну или почти все, тут же мысленно поправилась Дорис). Поэтому, поймет ли ее теперь Лора, имеет мало значения.

Нет, не правда. Каждой дочери, даже если ее собственные волосы побелеют от времени, всегда важно, чтобы мама понимала.

– Ладно, слушай. – Дорис глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. – Это был первый день моего отпуска. Я сидела тогда в кафе и рассматривала картину. Там был мужчина со знаменем, красивый и странный, как вдруг…

Дорис осеклась на полуслове, потому что дверь в комнату распахнулась. Вначале показался поднос с высокими бокалами и запотевшим стеклянным кувшином мятного чая, в котором позвякивали кубики льда. Потом появился невозмутимый Стив.

– Дамы, я вам не помешал? – поинтересовался он, впрочем не изменяя маршрута.

– Нет, Стив, заходите. – Миссис Кэмпбел откинулась на спинку кресла. Очевидно, продолжение истории откладывалось до следующего раза.

Стив налил чай в бокалы, добавил тонкие дольки лайма. Дорис любовалась тем, как Он искусно обращается с фруктовой вилочкой и серебряным пинцетом для льда. Она и забыла, что подобная роскошь обитает в ее ящиках для столовых приборов. И уж тем более никогда не смогла бы так изящно и уверенно управляться с этими штуковинами. Похоже, Стив был безукоризненен во всем, чем занимался.

Стив, словно почувствовав ее взгляд, поднял глаза. Едва заметно улыбнулся.

– Дорис, не смотри так на мой чай.

Повисла секундная пауза.

– Стив, Лора, извините, мне надо выйти. – Дорис соскользнула с кровати и устремилась в ванную. Подхватила из гардероба домашнее платье. Рядом с этим мужчиной ей вдруг стало страшно неуютно сидеть в мятой пижаме, с растрепанными волосами.

Захлопнула дверь ванной и воззрилась на свое отражение в зеркале. Вздохнула. Скинула пижаму и залезла в душевую кабину. Еще немного – и она превратиться в домохозяйку, даже не успев выйти замуж. Ох. То есть, даже не успев толком начать встречаться со Стивом.

Стив медленно потягивал чай. Он сидел один в пустой комнате, из раскрытого окна доносились приглушенные садом шумы города. После внезапного исчезновения Дорис Лора тоже извинилась и вышла, сославшись на необходимость позвонить. Похоже, ей нужна была небольшая пауза, чтобы собраться с мыслями. Она не ожидала застать у дочери мужчину. Впрочем, это ее проблемы. И чем быстрее она привыкнет к его, Стива, присутствию, тем лучше для нее.

Стив не мог понять, с чем связана его настороженность в отношении матери Дорис. Она симпатичная женщина и производит впечатление интересного умного человека. Но вместе с тем от нее хочется держаться подальше. Как от той силы, которая может вторгнуться в жизнь и попытаться изменить ее по своему усмотрению. Разумеется, во благо. Все-таки это очень правильно, когда взрослые дети живут отдельно от родителей.

Его собственные родители тоже живут в другом городе. Правда, тоже в Джорджии. Кингсвилл был заштатным городишкой, единственными достопримечательностями которого были колледж и достаточно современная клиника. Марта и Дэвид Тайлер – честные работящие люди, аккуратные и размеренные, как сама жизнь Кингсвилла. Стив, старший из трех детей, рано заявил о праве на собственный выбор, и родителям ничего не оставалось, как признать его. Он начал зарабатывать, будучи еще подростком, справедливо считая деньги необходимым, хотя и не единственным условием свободы. Потом ему стали окончательно тесны рамки и непоколебимые устои родного городка, который с радостью исторг из себя юного Стива вместе с его дерзким нравом и жаждой перемен. Университет Стив заканчивал в Атланте, снимая комнату у Мэримел Смит, двоюродной тетушки отца. Теперь, по прошествии лет, достигнув желанной свободы и богатства, Стив научился уважать жизненный выбор своих родителей. Ему было приятно слышать в трубке хрипловатый бас отца и теплую мягкость материнского голоса, порой на праздники хотелось почувствовать рядом их успокаивающее присутствие и любовь. Дэвид и Марта, занятые друг другом, а также младшими детьми, Роем и Кристин, с большим теплом встречали Стива, но не вмешивались в его жизнь, что придавало отношениям между ними характер спокойного доверия. Вместе с тем Стив был уверен, что в случае необходимости он всегда может к ним обратиться, точно так же, как и он готов сделать для них все, что будет в его силах. А еще Стив решил для себя, что, когда он встретит девушку, которую захочет сделать своей женой, он непременно представит ее своим родителям.

– Стивен, хотите есть? Я купила по дороге несколько хот-догов и фрукты.

Лора приоткрыла дверь в комнату, придерживая другой рукой пакеты с красным лейблом супермаркета.

– Есть я хочу. Но хот-доги не буду.

– Жаль. Но всегда можно найти что-нибудь еще. Пойдемте на кухню.

– Одну минуту. – Стив подошел к ванной и, стукнув пару раз костяшками по двери, дернул ручку. Заперто.

– Дорис, ты будешь ужинать?

Шум воды за дверью смолк, и оттуда донесся – приглушенный голос Дорис:

– Что? Я не слышу?

– Тогда открой дверь и впусти меня.

– Обойдешься. Что ты говорил?

– Хочешь ли ты есть и, если хочешь, что именно?

– А что у нас есть? – поосторожничала Дорис.

– Мое лопнувшее терпение – одна штука, твоя мама, которая хочет с тобой пообщаться, – одна штука.

– Тогда, пожалуй, горячие тосты с мармеладом, – пользуясь безнаказанностью, пропела Дорис.

– Вот подожди, уйдет твоя мама…

Лора Кэмпбел в цветастом фартуке стояла у плиты.

– Так что вам приготовить, Стив? Я нашла в холодильнике яйца, зелень и бекон, поэтому можно поджарить яичницу или омлет. Есть и другие продукты, но с ними дольше возиться.

– Яичницу. – Стив сидел за столом и просматривал последние сводки по рекламным продажам, сброшенные по факсу Мэдлен.

– Так, значит, вы работаете в табачной компании?

– Да. Фирма «Лоривэл», достаточно известная корпорация.

– Слышала, но мельком. Я не курю.

– Я тоже. Даже в рекламных целях.

Лора улыбнулась.

– Пожалуйста, Стив, расскажите, в чем состоит ваша работа как топ-менеджера. Я очень далека от бизнеса.

– А я к нему, напротив, слишком близок. И, скажу вам честно, при пристальном рассмотрении этот субъект вовсе не так привлекателен, как на расстоянии.

– У вас необычное образное мышление, Стив. Что вы заканчивали?

– Курс словесности мы изучали весьма поверхностно. Колледж и классический гуманитарный университет Атланты, диплом MBA.

– Магистр в сфере управления бизнесом?

– Да.

Лора задумчиво перебирала веточки зелени.

– Долгий путь.

– Долгий. Зато я обучался бесплатно, по программе грантов губернатора.

– Вы, наверное, упорный и смелый человек, Стив.

– Да, я тоже о себе высокого мнения.

– Как Питер…

Что-то в голосе Лоры заставило Стивена поднять глаза от бумаг.

– Как кто?

– Как Питер, отец Дорис.

Лора медленно резала зелень, как будто боялась пропустить что-то важное.

– А где он? – очень осторожно спросил Стив.

– Умер. Много лет назад, когда Дорис была совсем крошкой.

– Простите, Лора.

– Не стоит извиняться, Стив. Это старая история. А вам, если я все правильно понимаю, все равно предстояло это узнать.

– Вы имеете в виду мои отношения с Дорис? – Стив отложил листы на край стола и повернулся к Лоре.

– Да. Какие у вас намерения по отношению к моей дочери?

– Лора, мне не хочется отвечать на ваш вопрос. Какими бы ни были мои намерения, это касается только меня и Дорис.

Лора села напротив, задумчиво теребя обручальное кольцо на правой руке.

– Стив, извините меня. Я не имею права задавать подобные вопросы…

Стив молча смотрел на нее, не отводя глаза.

Лора немного помолчала, подбирая слова. Выдохнула. Посмотрела в глаза Стиву. Ее лицо из жесткого и требовательного внезапно стало женственным.

– Стив, я боюсь за Дорис. Я понимаю, что ничего не могу сделать, и все же боюсь за нее. Я так хочу, чтобы она была счастлива.

– Я тоже этого хочу, Лора.

Миссис Кэмпбел вскинула ладони.

– Спасибо. Большего я и не ожидала услышать.

– И все же выслушайте. Вы сами завели этот разговор, и я хочу быть честным до конца. Мне очень нравится ваша дочь. Но я не стану терпеть, если вы попытаетесь вмешиваться в наши отношения. Я уважаю вас, Лора, как мать моей девушки. И хочу, чтобы вы уважали меня как ее мужчину.

С очень прямой спиной миссис Лора Кэмпбел смотрела на молодого человека, говорившего ей такие дерзкие и такие искренние слова.

– Стив, я…

– Вы мудрая женщина, Лора. Поверьте Дорис и наконец отпустите ее. Так будет лучше и для вас, и для нее.

– И для ваших отношений. Так, Стивен? Я понимаю. Кажется… я должна подумать.

Стив кивнул, считая разговор оконченным, и поднялся.

Лора смотрела перед собой в пустоту, по ее губам скользила едва заметная улыбка.

– Вы бы очень понравились Питеру, Стивен. Не говорите об этом Дорис, пусть она сама принимает решение. Но вы бы ему очень понравились.

Когда Дорис появилась в гостиной, ее поразило ощущение гармонии, царившее в комнате. Стивен, обустроившись за журнальным столиком, жевал яичницу с беконом, пробегая глазами строчки рабочих документов. Миссис Кэмпбел ела хот-дог, запивая его мятным чаем и глядя на огонь в камине. Одно кресло в центре оставалось свободным. К нему был придвинут табурет с тарелкой горячих бутербродов и малиновым чаем.

Стив оторвался от бумаг, окинул Дорис оценивающим взглядом, от которого у нее запылали щеки, и улыбнулся.

– В пижаме ты была домашней и теплой. Сейчас – изящная и светлая. Мне нравятся оба варианта.

– А я не для тебя одевалась, – дерзко возразила Дорис, устраиваясь в кресле.

Стивен хотел уже сказать, что для него она раздевается, но вовремя поймал себя за язык. Не стоит смущать Дорис при матери, ей сегодня и так досталось.

– Тогда ешь бутерброды, пока не остыли, – примиряюще сказал он. – Не заставляй их повторять трагическую судьбу тостов.

Дорис словно невзначай поправила волосы. За это время она успела их помыть и уложить красивыми волнами. Простое и в то же время утонченное платье с широким вырезом оставляло открытой длинную шею и нежный изгиб плеч. Ткань мягко подчеркивала грудь и плотно обхватывала талию, стянутая тонким пояском. Пристальный взгляд Стива дал Дорис понять, что ее труды не напрасны, но лучше все же оставить провокации до более интимной обстановки.

– Мы начали ужин без тебя. – Лора отпила глоток чая. – Правда, перед этим немного помучились с камином.

– А меня дождаться не могли?

– Что ты, милая, – явно развеселился Стив, – я был скаутом и отлично умею разводить костры.

– Вот-вот, костры. Ты бы еще книги на растопку пустил, – пробормотала Дорис, изучая бутерброд. – И бекона для бедной больной пожалели.

– Не ворчи, это не идет к твоему платью, – усмехнулся Стив. – Миссис Кэмпбел, вы согласны с новой кандидатурой для уборки посуды? По-моему, наша больная вполне для этого сгодится.

– Как скажете, Стивен. Единственное, что я знаю наверняка: какая кандидатура для уборки не подходит вовсе. Это кандидатура уставшей с дороги мамы, которая сейчас пойдет в душ, а потом – отдыхать в гостевую спальню.

– Мне тоже скоро пора уходить, – Стив с улыбкой смотрел на Дорис– Доедай, и я помогу загрузить посуду в машину.

Стоило наряжаться, подумала Дорис и тут же устыдилась своих мыслей. Стив был с ней практически неотлучно все эти дни. Столько внимания и нежности ей не дарил еще никто и никогда.

– Спасибо, Стив! За цветы, за твои истории, за то, что возился со мной.

– Выглядит так, как будто ты прощаешься навеки, – заметил Стив, поднимаясь. – Довольно сантиментов. Я пошел загружать машину.

Когда через несколько минут Дорис появилась на кухне, Стив уже закладывал таблетку с моющим средством в панель посудомоечного аппарата. Ни одного лишнего движения. Его руки двигались точно и уверенно, это напомнило Дорис кадры из какого-то фильма, где офицер собирал снайперскую винтовку. Несколько коротких движений, щелчок – и оружие готово к бою.

– Эй, что ты так странно на меня смотришь?

– Я? Да так, ничего. Ты даже не мужскую работу умудряешься делать очень по-мужски. Ну, я не знаю, как объяснить…

– Знаешь, а я вот что подумал. Я сегодня весь вечер занимаюсь не мужской работой. Готовлю чай, убираю посуду. Думаю, что ни для кого и никогда в жизни я бы не стал делать такого. И не потому, что это сложно, а потому, что мужчина не должен этим заниматься. – Стив закрыл дверцу и нажал кнопку пуска. Машина несколько мгновений задумчиво помигала красными огоньками на панели, а потом умиротворенно заурчала.

– Значит, когда ты закончишь за мной ухаживать, ты больше никогда не поможешь мне по дому?

– Мне приятно, что ты смотришь на перспективу и видишь там нас вдвоем.

Дорис почувствовала, что щеки наливаются краской. Поспешно отвернулась, делая вид, что занята пристраиванием сахарницы на полку.

– Дорис, я помогаю тебе сейчас не потому, что стараюсь произвести на тебя впечатление и пытаюсь казаться лучше, чем я есть на самом деле.

Дорис почувствовала, как тяжелая сильная ладонь ложится ей на плечо. Замерла, ощущая, как по телу разбегаются искорки-мурашки.

– Я помогаю тебе, потому что это ты. – Он наклонился и едва коснулся губами плеча. – Мне самому хочется делать тебе приятное, оберегать тебя, – отвел он рукой волосы с ее шеи. – И я не понимаю, что ты со мной делаешь…

Я просто люблю тебя. Я люблю тебя, Стив! – хотела сказать Дорис. И не смогла. Горло словно окаменело. Повернулась к нему. Глянула отчаянными глазами… И разревелась.

Стив, который ожидал чего угодно, кроме этих вот беспомощных слез, поменялся в лице. Выдохнул. Потом прижал ее к себе.

– Дорис, милая, я тебя чем-то обидел? Пожалуйста, не плачь. Я что-то не так сказал? Дорис, объясни же, что происходит.

Ей и самой было не понятно, что происходит, что сжимает ее грудь и выворачивает сердце наизнанку. Ей было ужасно стыдно, и от того слезы становились еще безутешнее.

– Я сейчас… Стив, не смотри!.. – Она вырвалась из его рук, почти врезалась в раковину. – Сейчас… – Дорис растирала щеки ледяной водой. Господи, как глупо! Как неуместно! Ноги подкашивались, к горлу подкатывала тошнота. – Стив, извини, мне что-то не по себе. Я лягу.

– Ты совсем белая. Давай, я тебя отнесу. – Он попытался взять ее на руки, но Дорис отстранилась.

– Нет, я сама. Прости меня, Стив. Я не понимаю, что со мной. Наверное, это остатки болезни.

Стив крепко взял ее под локоть и почти поволок за собой в комнату. Хорошо, что коттедж был одноэтажный и им не пришлось преодолевать испытание лестницей.

– Ты уверена, что тебе не нужна помощь?

– Пытаешься напроситься на ночь? – вяло спросила Дорис. То, что должно было быть шуткой, прозвучало почти как констатация факта.

– Нет. Если я хочу остаться, я остаюсь. – Стив помог ей лечь. – Я спросил, нужна ли тебе моя помощь. Если нет – я ухожу. С тобой будет миссис Кэмпбел. И телефон. Если что, звони немедленно.

– Да сэр. – Дорис слабо улыбнулась. Даже теперь, когда ей было так плохо, что во рту стоял вкус железа, даже теперь Стив казался ей необъяснимо притягательным. И очень похожим на того генерала Тайлера, который сел за ее столик в маленьком сказочном кафе.

11

Мама гостила еще день. За это время они успели поговорить с Дорис обо всех самых важных событиях, происходивших в жизни у каждой из них. Вечером пили какао и смотрели «Мою прекрасную леди» в постановке нью-йоркского театра «Вивьен Бомонт». Миссис Кэмпбел вообще любила Бернарда Шоу, а именно этот спектакль по его «Пигмалиону» они смотрели когда-то вместе с Питером. Дорис попыталась осторожно выведать, какое впечатление произвел Стивен на нее, но Лора с непроницаемой улыбкой заметила, что они друг друга поняли.

Звонила Шарон, интересовалась, как дела и куда это запропастилась ее драгоценная подруга. Неужели сбежала с каким-нибудь страстным французом и теперь будет лишь изредка посылать трогательные письма из далекой холодной Европы?

Словом, все было замечательно, вот только Стив не появлялся. То есть он, разумеется, звонил с утра. Обеспокоенно спрашивал о самочувствии. Узнал, что температуры нет и головокружение не повторялось. Предложил привезти продукты. Потом, услышав, что миссис Кэмпбел еще у Дорис, облегченно вздохнул.