Текст книги "Эльфийка и охотник: Дело Аптекаря (СИ)"

Автор книги: Элен Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Да что за бред! Мариэль возьми себя в руки и приступай уже! – Кивнув сама себе, эльфийка начала щупать охотника сверху вниз, так ей казалось правильнее и этичнее, что ли. Посмотрев на лицо спящего мужчины, она увидела правильные черты лица: черные раскосые брови, чуть сходящиеся на переносице, глазные впадины нужной глубины, прямой чуть с горбинкой нос, высокие скулы и пухлые губы. Коснувшись их кончиками пальцев, почувствовала, что они немного обветренные и сухие.

Так захотелось их поцеловать, что внутри что-то затрепетало, запорхало мотыльками перед костром в ночи. Но оторвавшись от зовущих губ, ее глаза увидели то, что видеть было категорически запрещено. Не для ее глаз, эта тайна раскрылась таким бесстыдным образом.

Воротник рубашки немного загнулся, верхняя пуговица была расстегнута и представляла зрелище всем любопытным. Белая, светлее естественного оттенка кожи, борозда. Похожая на старый шрам, она словно светилась и переливалась. Легко коснувшись ее, Мариэль почувствовала небольшое миллиметровое углубление, и, казалось, что если постараться, через этот неестественный ручеек вдоль всей шеи, можно добраться до самого сердца.

Дотронувшись до нее пальцами, она немного задела кадык и Виктор пошевелился. Нечаянно Мариэль разбудила мужчину, отчего тот открыл глаза и хмуро на нее уставился.

– Что-то случилось? – Виктор смотрел на испуганные глаза Мариэль и не понимал, что происходит.

– Откуда у тебя этот шрам? – бесцеремонно спросила Мариэль, тут же об этом пожалев. – Ой, прости, я не хотела быть такой любопытной. А может, хотела? Не важно.

Закрыв воротником шрам, Виктор застегнул верхнюю пуговицу и принял сидячую позу. Откашлявшись, он погладил Илота, и как ни в чем не бывало, спросил.

– Что с сывороткой? Вы уже сделали ее?

Поняв, что Виктор ловко уклонился от щепетильной темы, Мариэль встала и опустила глаза. Что она могла сказать? Что они не знают, как спасти его друга? Что он может умереть в течение нескольких часов?

– Нам нужна помощь Мамондиков. Только они знают, где можно найти Антарктицит.

– Что за… ну ты поняла!

– Это последняя ступень изготовления сыворотки. Благодаря этому средству, можно добиться расщепления плазмы.

– Понятно. А что ты искала у меня на шее? Мамондиков или Антар… ну ты поняла!

– Не поверишь, но мне нужны ушные накладки. Благодаря им, я связываюсь с Мамондиками. – Усмехнувшись, Мариэль продолжила. – Я последний раз их видела в этой комнате и, возможно даже на кушетке, на которой ты сейчас спишь.

Приподнявшись, Виктор осмотрел под собой пространство, пошарил рукой, но ничего не обнаружив, отрицательно покачал головой.

– Здесь ничего нет.

– Ничего! Но где же мне их искать? Может быть в комнате Лариэль, или в своей посмотреть.

– Твои накладки на уши, точнее, МОИ накладки на уши, находятся сейчас у меня. – Произнесла мать, выйдя из кухни. – Если они тебе нужны, стоит только попросить, не обязательно тащить их из-под носа.

– Мама, ну ты же знаешь, как это бывает…

– Такое бывает только у тебя, исключительно!

– Что ты хочешь этим сказать? – Мариэль злобно посмотрела на мать, но тут же смягчила взгляд, понимая, что матушка права. Она видела ее насквозь, всегда смотрела прямо в душу. И когда лазурные глаза встречались с изумрудными, происходил настоящий ураган из самоцветов. Никто не хотел уступать, упираясь рогами, когтями и зубами. Два великолепных, но очень упрямых эльфийских цветка сталкивались, чтобы доказать, кто из них более ершистый! – Давай, продолжай, говори! Ты считаешь меня воровкой, так?

– Замолчи Мариэль, ничего не говори, иначе быть беде! Я тебе клянусь всеми эльфийскими богами, быть беде! – Иеления сложила руки крест-накрест, заняв воинственную позу. – Хочешь связаться с Мамондиками, бери мои… наши семейные накладки и говори с ними! Проси о помощи, о совете, это единственное, что сейчас важно. Услышь меня уже наконец. – Иеления резко протянула Мариэль накладки на уши и удалилась на кухню.

– А у вас тут жарко! – Сказал Виктор, аккуратно встав с дивана, чтобы не потревожить Илота и укрыл его своим плащом. – Страсти так и кипят. Ух! У вас всегда так… э… напряженно что ли?

– Нет, то есть… периодически. Можно сказать, всегда. Виктор, это не то, что ты подумал. Я не… в общем, я не воровка.

– Да, да, я знаю! – Мужчина усмехнулся. – Я это понял в нашу первую встречу.

– Что? – Мариэль вспыхнула, неожиданно развернулась и выбежала на веранду.

Упав на плетеное кресло, она выругалась на эльфийском, потрогала отцовы сережки (ее это успокаивало) и тут же забыла об охотнике. Затем надела накладки и включила связь. Настроившись на нужный канал, она с облегчением выдохнула. О, как долго она не слышала благодатных разговоров своих любимых зверюшек. Прошло всего лишь пара дней, а ей казалось, что она не разговаривала с ними вечность.

– Прием, прием! На связи Мариэль Тамиор. Меня кто-нибудь слышит?

Многочисленные голоса замолчали, и Мариэль узнала голос одного Мамондика.

– Мариэль здравствуй. Не ожидал тебя услышать, Премудрый Умунь на связи.

– Мой друг, как же я рада! Мне нужна твоя помощь и твои умственные способности. Мои, странным образом, пришли в негодность.

– Я весь внимание. Говори.

– Моя бабушка Глиндменель. Ты же знаешь мою эльфийскую бабушку? – Не дождавшись ответа, Мариэль продолжила. – Так вот она придумала загадку, которую нам не решить самостоятельно. Но от этого зависит жизнь одного очень хорошего пса.

– Мариэль скажи мне, почему бы тебе не узнать ответ у твоей бабушки? Раз на кону жизнь, да еще и как ты говоришь, хорошего пса.

– Бабушка не всегда выходит на связь, да и если она загадала нам загадку, значит, она не такая уж и сложная. Просить ее дать ответ, значит признаться в слабости и бессилии.

– Давай, попробуем вместе ее разгадать. Согласна?

– Да, конечно. Нужно понять, что такое Антарктицит? Ведь он выглядит как игольчатый кристалл. Не представляю о чем речь.

– Ну, это же элементарно. Удивительно, что ты не еще не догадалась. Все на поверхности. Бабушка и вправду не стала бы тебе загадывать сложные загадки, зная, что вам нужна помощь.

– Премудрый Умунь, ты на то и премудрый, если сразу же догадался о чем речь. Но, видимо, мои мозги после отравления плохо функционируют, предпочитая чувствовать себя просто серой массой.

– Подсказываю. О чем ты думаешь, когда слышишь слово Игольчатый?

– Ну, не знаю. Жмунь, маленький колючка. – Не успев подумать, с ходу ответила Мариэль. – Ой!

– Все верно, Мариэль. Речь идет о твоем друге Жмуне. Антарктицит – редкий минерал, образующий игольчатые кристаллы.

– Кристаллы – это слезы. Слезы маленького Жмуня.

– Я же говорил, что все на поверхности. Удачи маленькая эльфийка. И привет Жмуню, пускай забегает на вечерние посиделки в главном дупле. Обязательно передай, мы будем его ждать.

– Спасибо Премудрый Умунь. Обязательно передам!

– Мариэль! – Виктор выбежал не веранду и резко остановился. – Илот не дышит.

Мариэль вскочила с кресла, испуганно взглянула на Виктора и, оттолкнув охотника, дернулась в сторону двери. Ворвавшись домой, она подбежала к дивану и прислонилась к морде собаке. Нос был сухой и еле теплый. Положив руку на бедренную артерию, расположенную в промежности, между ногой и животом, эльфийка замерла. Пульс еле прощупывался, но все еще был. Сердце не переставало сражаться за жизнь хозяина, поддерживая то, что еще можно было поддержать.

Мариэль выдохнула и пошла из гостиной в кухню. Мельком взглянув на Виктора, она слегка улыбнулась и произнесла: “Ложная тревога, все будет хорошо! Я знаю, где взять последний ингредиент. Мы спасем Илота. Дай мне несколько минут.”

Виктор кивнул и направился к любимцу.

– Моя помощь нужна? Если что, я готов. Только скажи, и я мигом.

– Нет, пока ничего. Хотя… знаешь, нужно, чтобы ты подготовил Илота к вливанию сыворотки. Пошли со мной, я дам тебе бритву и мыло.

– Где нужно будет побрить? В промежности? – Виктор произнес это и замолчал. Щеки покраснели и он отвернулся.

– Почему в промежности? На шее, вот тут – слева. – Мариэль провела рукой по своей шее и с интересом взглянула на охотника.

Виктор понял, куда смотрит Мариэль и машинально поправил воротник.

– Все понятно. Сейчас все сделаю. – Схватив со стола бритву и мыло, он незаметно удалился из кухни. Но быстро вернувшись, попросил миску с горячей водой. Получив, что просил, тут же снова испарился.

– Мама, я знаю, где взять последний ингредиент! Мне сказали Мамондики.

– Хм…

– Ты же помнишь, что Антарктицит, это игольчатый кристалл.

– И… дальше то что? Мариэль, ну, говори уже. Чего томишь? Нервы мои испытываешь? Я и так на взводе, да ты еще тут со своими загадками!

– Ничего… просто… короче слезы Жмуня, это и есть тот самый Антарктицит. Вот что я хотела сказать.

Мариэль не взглянув на мать, подошла к столу, где мирно посапывал ее дружок и поняла, что ей снова нужно будет просить у него помощи. Мало ей было его крови, так теперь еще слезы подавай. Откашлявшись, чтобы самой не расплакаться, она аккуратно растолкала Жмуня и присела на стул, чтобы быть с Мамондиком на одном уровне глаз.

Раскачиваясь, словно после похмелья, Жмунь прижал лапки к голове и пригладил свои уши. Мягко улыбнувшись Мариэль, он пропищал что-то невнятное, закатил глаза и снова повалился спать. Видимо, потрясение от взятия крови не прошло просто так.

– Жмунь, проснись. – Мариэль снова раскачала Мамондика и усадила напротив себя. – Ну как ты дружок? У нас тут такое произошло, пока ты спал. Не знаю, как тебе сказать. Дело в том, что твоя кровь не помогла Илоту, и он, к сожалению… он… его больше нет с нами. Теперь он с другими псами, там… – Мариэль показала рукой наверх. – На небе.

Жмунь как-то резко осунулся, сгорбился. Плечи его поникли и маленькие лапки задрожали. Иголки на спине то распрямлялись и делались жесткими и упругими, то сворачивались, превращаясь в пух. Громко плюхнувшись на игольчатый зад, он закрыл ушами мордочку и весь затрясся. Хоботок нервно дергался и издавал странные звуки, то трубил, то хныкал, заворачивался в колечко и вытягивался трубой.

Мариэль первый раз видела такое. Чтобы Жмунь так огорчался из-за чужого пса, а что же с ним было, когда умерла Лариэль? Она этого не видела, но сейчас даже боялась это представить.

– Они очень эмоциональные… – произнесла Иеления и протянула Мариэль пустую пробирку для слез. – Может, не надо было так…

– Как? Были другие варианты? – Мариэль посмотрела на мать и взяла у нее стеклянную емкость.

– Это было жестоко. Даже для тебя.

– Мама, умоляю тебя, во мне течет твоя кровь, поэтому не надо мне говорить о жестокости. – Мариэль отвернулась от матери, зная, что от нее не ускользнул язвительный тон дочери.

Прижав к себе Жмуня, она отодвинула ушки с мордочки любимца и смахнула прозрачные слезы прямо на дно пробирки. С тихим звоном они коснулись стекла и расползлись по стенкам. Игольчатые кристаллы Антарктицита, всецело готовые для использования.

Жмунь открыл глаза и взглянул на Мариэль.

– Прости малыш, я не могла иначе. Ты же все понимаешь, что ради жизни можно сделать все что угодно. Смерть же все сделает сама.

Кивнув, Жмунь отвернулся от Мариэль и сполз с ее рук, немного поцарапав ладони острыми иголками. Дойдя до конца стола, он прыгнул на подоконник, а затем исчез в густой зелени деревьев.

– Так тебе и надо! – Иеления выплюнула эти слова дочери в лицо и вышла из кухни.

Даже не взглянув вслед матери, и не обратив внимания на её слова, Мариэль принялась за дело. Настроение матери всегда менялось как погода. То она добрая и любящая мама, в следующий миг – злобная и остервенелая горгона.

Эльфийка достала из шкафа чистый и белый фартук, забрала волосы в крепкий пучок и вымыла руки с мылом. Затем выложила на стол стеклянную пробирку со слезами Жмуня, пробирку с кровью Мамондика, побывавшую в центрифуге и ещё один чистый сосуд для готовой сыворотки. Крепко зажмурившись, чтобы стало больно глазам, она посидела несколько секунд, затем взяла колбу со спиртом и вылила её содержимое себе на руки. Стряхнув остатки, она поморщилась от резкого запаха и запрокинула голову повыше, где был воздух. Вдохнув чистого, она взяла пробирку со слезами и добавила их в сосуд с плазмой крови.

Стоило капельке хрустальной слезы отпуститься в густой состав крови, разделенный центрифугой на две части, как началась химическая реакция. Да такая бурная, что руки Мариэль задрожали. Из пробирки повалил густой белый дым и накрыл половину комнаты воздушным полотном облаков.

– Сколько дыма! – Закашлявшись эльфийка зажала рот и нос. – Это что, все я сделала?

Когда дым рассеялся, Мариэль взглянула на пробирку и увидела, что плазма соединилась со слезами и образовала сыворотку. Она выглядела так, словно это была тень крови: жидкая розовая субстанция, словно вода, подкрашенная вином. Аккуратно перелив сыворотку в свободную чистую пробирку, Мариэль встала и взяла необходимые инструменты из своего чемоданчика.

Направившись в гостиную, к кушетке, она поставила чемоданчик на стол и присела рядом с псом. Увидев на шее, побритый участок кожи, она улыбнулась Виктору и начала работу.

Сделав те же манипуляции, как и с Мамондиком, она нашла яремную вену и аккуратно в нее вошла. Наполненный сывороткой клистер выпустил свое содержимое в вену и разбавляя зараженную кровь, понес лекарство по всему организму. Зажав ранку, смоченной в спирте, хлопковой подушечкой, Мариэль поцеловала пса в нос и укутала Илота покрывалом. Поднявшись с кушетки, она устало посмотрела на Виктора и бросилась к нему в объятия.

– Я не убивала Лариэль, не убивала. Ты мне веришь?

– Я верю, Мариэль, ничего не говори. Все это знают. – Не давая ей раскрыть рта, он поцеловал эльфийку и не останавливался, потому что не мог оторваться от сладких губ.

Мариэль прижималась к любимому охотнику, а он гладил ее по волосам, приговаривая нежные слова. Целовал ее мокрые глаза и холодные от слез щеки. Осторожно касаясь немного обветренных губ, отдавал всю нежность и любовь. И она ему отвечала тем же.

– Ты не оставишь меня, Виктор? Не оставишь? Ответь мне! – Мариэль посмотрела на охотника и увидела в его глазах сомнения. – Что?

– Мариэль, не сейчас. Ты пойми, все совсем непросто.

Глава 10.

Иеления вошла в гостиную и увидела Мариэль. Ее старшая дочь целовалась с человеком, хоть и охотником. Но все-таки с человеком. Когда-то в молодости, Иеления сама этим грешила. Забыв обо всех правилах и наказах отца, она предала племя, выйдя замуж на королевского дипломата. Винить дочь за то, что она идет по ее стопам, она не могла, да и права не имела. Но вот предостеречь от необдуманных поступков, необходимо было сделать, и побыстрее.

– Мариэль! – Женщина откашлялась и отвернулась.

– Мама. – Эльфийка отстранилась от Виктора, облизала губы и подняла голову на мать. – Что-то случилось?

– Я тебя хотела спросить? Что с собакой? Ты вколола ей сыворотку? – Иеления подошла к псу и потрогала ей нос. – Кажется, он уже не такой горячий. Но пес все еще без сознания.

– Не торопи события. Илот очень ослаб от яда на стрелах. Ему нужно время, чтобы прийти в себя. – Мариэль начинала злиться.

– Хорошо, я просто хотела убедиться, что ты не напортачила и все сделала правильно. А вообще, нам нужно поговорить. Жду тебя на веранде. – Иеления строго посмотрела на ухажера дочери и произнесла. – Надеюсь, вашему псу скоро станет легче и вы покинете наш дом, уверена вас ждут родные.

– Мама… что ты такое говоришь? – Девушка захлебывалась от неучтивости и прямолинейности матери, но ничего не могла сделать, кроме как провалиться от стыда. Поэтому она закрыла ладонями глаза и отвернулась.

– Все нормально, Мариэль, нам и правда уже пора. Мы же не можем оставаться здесь вечно.

– Оставайтесь до утра. На ночь идти через лес, не самое хорошее занятие. Ужин будет через час, кушетка свободна. – Иеления взглянула на лежащую собаку и ухмыльнулась. – Я уверена, вы сами разберетесь, как быть?

– Спасибо за все. Я навсегда буду в долгу перед вами и вашей дочерью. Если что-нибудь нужно, вы только скажите и я…

– Ничего не нужно! Особенно от Вас. – Иеления схватила дочь за руку и потащила ее на веранду. Дверь хлопнула, и две женщины остались друг с другом наедине.

Мариэль резко развернулась и со злостью посмотрела на мать.

– Что это было? Ничего не нужно! Особенно от Вас! – Девушка повторила слова матери. – Что за представление ты там устроила?

– Замолчи и сядь! Мала еще устраивать мне такие допросы. Эльфийское молоко на губах не обсохло, чтобы так разговаривать с родной матерью.

Шумно приземлившись в кресло, эльфийка надулась и отвернулась от Иелении.

– Нам нужно поговорить.

– Неохота. Нет настроения, кое-кто мне его мастерски испортил.

– Сейчас это не важно. Не хочешь говорить, тогда это сделаю я. А ты будешь слушать. – Не обращая внимания на тон дочери, Иеления присела еще на одно кресло и посмотрела на луну, выглядывающую из-за вершин деревьев.

– Хм… – Опустив голову на стол, Мариэль закрыла ее руками и тяжко вздохнула. Сбежать возможности не было, мама загораживала проход.

– Лариэль любила такое время дня. Еще не мрачная ночь, но уже и неясный день. Словно собранный сок из самых спелых яблок. Она просыпалась к этому времени, чтобы поужинать и выйти на веранду. Мы часто находились с ней вот здесь. – Иеления провела руками, захватив все пространство веранды. – Лариэль сидела на твоем месте и смотрела на дорогу.

– Зачем? – Мариэль подняла голову и взглянула на мать.

– Она ждала тебя каждый вечер. Хотела не пропустить момент твоего прихода.

– Каждый вечер? Но…

– Да, ты не всегда возвращалась домой. Часто где-то пропадала днями и ночами.

– Но я не знала.

– Когда мы сидели на веранде вдвоем, она часто рассказывала о тебе. О ваших грезах и мечтах. О лесе и …

– О водопаде. – Произнесли женщины вдвоем и заплакали.

Мариэль встала и подошла к матери, присев на дощатый пол, она положила голову ей на колени и обняла.

Иеления гладила волосы единственной дочери и немного раскачивалась на кресле.

– Несколько дней назад, вот здесь, на этом месте, я совершила одну серьезную ошибку. Я не должна была смотреть, как ты ползаешь у меня в ногах и просишь прощения за украденные монеты.

– Мама, не надо… пожалуйста.

– Нет, я твоя мать. И то, что я сказала потом. О том, что люблю Лариэль больше тебя. Это неправда. Пойми, я была не в себе. Лариэль умирала, и я боялась ее потерять.

– Я все понимаю, правда. Мама я люблю тебя. Очень люблю. Ты для меня самая родная. – Мариэль встала с колен и прижалась к матери. Она целовала ее шершавые руки и мокрые глаза; седые волосы, окрасившиеся за одну ночь и милые морщинки на лбу. Проговаривая слова любви и нежности, она никак не могла остановиться. Запас не выговоренных слов за все годы не кончался.

Иеления улыбалась и отвечала на поцелуи дочери.

– Мариэль, присядь, моя дорогая, я не закончила. Все самое важное впереди.

– Да, продолжай, конечно. – Опустившись и снова положив голову на колени, Мариэль замерла в совершенном блаженстве.

– Вас с сестрой отравили одним и тем же ядом. Видимо, очень хорошо замаскированным под эхинацею. Но твой организм, вместе с противоядием, которое я в тебя влила, выдержал и вытащил тебя из лап смерти. Твоей сестре не повезло.

– Мама я не знала, что это был яд. Когда я давала Лариэль это лекарство, я плохо понимала, сон это был или явь.

– Это уже не важно. Мамондик Жмунь видел, что произошло, но не мог остановить тебя, потому что сам не знал, что в закрытых пузырьках. Моя беспечность сыграла с нами злую шутку, прежде чем мне уходить за письмом и посылкой к бабушке Глиндменель, мне нужно было проверить эти пузырьки. Но я была уверена, что они были в моей накидке.

– Оказалось, что это я влила в Лариэль лекарство и убила ее.

– Ты же не знала, Мариэль! Я верю в то, что ты хотела помочь. Не вини себя, это ни к чему хорошему не приведет.

– Ну как же мне жить теперь с этим? – Мариэль уткнулась в колени матери и зарыдала.

– Единственный кто нам может помочь, это твоя бабушка Глиндменель. Вот к ней-то мы и отправляемся завтра утром.

– Что? Нет, я не могу, а как же Виктор? – Мариэль посмотрела на дверь, и все ее сознание вместе с телом потянулось к любимому.

– Ничего страшного, если твой ненаглядный побудет без тебя. Разлука вам пойдет только на пользу. Проверите свои чувства, вам это сейчас не помешает. А то оторваться не можете друг от друга. Мариэль, ответь мне – ты любишь его?

– Мама… я не знаю… наверно.

– Вот и узнаешь. Время все расставит по своим местам. Не представляешь, сколько раз мы с твоим отцом расставались.

– Не может быть. – Мариэль вытерла слезы и с интересом посмотрела на мать.

– Потом расскажу, а теперь нам пора делать ужин для нашего гостя и собираться в дорогу.

– Значит, мы идем в деревню к бабушке ради меня? И все?

Иеления поцеловала дочь в макушку и поднялась с кресла.

– Я не была в своей родной деревне Фьоре много лет. Но дорогу помню, словно никогда оттуда и не уходила. Мы идем к нашим родным по многим причинам, но самая важная, другая.

– Какая же? – неуверенно спросила Мариэль.

Иеления взглянула на яркую луну, освещающую веранду и произнесла:

– Твоя сестра Лариэль ждет нас. – Эльфийка смахнула слезинку и открыла дверь домой.

Иеления вошла в дом, и даже не взглянув на временного постояльца, сразу же пошла на кухню. Остановив на нем взгляд, она бы точно не смогла удержаться и спросила бы его: «Знал ли он Тамиора, когда тот служил королю?» Почему-то она была уверена, что они могли общаться, хоть и возраст их был неподходящим для дружбы мальчика и взрослого мужчины.

Отчего такие мысли вдруг возникли в голове Иелении? Может оттого, что охотник очень напоминал ей любимого мужа. В молодости он был красивый, но своенравный. Оба мужчины были схожи еще и тем, что были не эльфами, но людьми. Напористыми и очень притягательными людьми.

Иеления всегда любила таких мужчин, которые умеют постоять за себя и своих родных, а еще сделают все ради чести и долга.

Она не очень хорошо знала Виктора, но понимала, что он неплохой человек. Плохой не возился бы так со своей собакой, да и собаки у него, скорее всего, не было бы.

Мариэль влетела на кухню и подбежала к матери. Она развернула ее к себе и затрясла:

– Мама, повтори, что ты сейчас сказала?

– О чем ты, Мариэль? – Иеления отошла от дочери и полезла искать поваренную книгу.

– Ты сказала, что Лариэль ждет нас. Где ждет? В смысле она что – жива?

– Твоя сестра ждет нас в деревне Фьоре. Вот что я сказала. Если ты об этом? – Иеления отвернулась, чтобы скрыть свои чувства.

– Мама, ты издеваешься, да? Можешь прямо сказать? – Мариэль начинала выходить из себя. – Uquetima ukarima! (Дьявол несотворенный! – эльф.). За что мне все это?

– Не выражайся в моем доме, аmin feuya ten' lle! (Ты меня раздражаешь! – эльф.)

– Ох, мама, как ты меня раздражаешь, не представляешь! Сказала одно слово и замолчала, думаешь у меня ангельское терпение?

– Остынь дочь и найди лучше кастрюлю побольше, сейчас будем готовить сытный ужин. Мы все злые, потому что голодные, но стоит нам вкусить настоящего эльфийского грибного супчика, то раздобреем как свиньи на великий праздник.

– Вот как ты это делаешь? – Мариэль громко фыркнула и полезла в нижний шкаф за кастрюлей.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – произнес мужчина, стоя у порога кухни.

Мариэль дернулась и стукнулась головой о потолок шкафа. Высунувшись из темного пространства, она посмотрела на охотника и произнесла:

– Виктор, ты как всегда, вовремя. Но мы сами справимся. К сожалению, мой вид заставляет думать об обратном, но ты отдыхай, через час ужин будет готов.

– Мариэль, вы всегда выглядите прекрасно, неважно в какой позе находитесь. В смысле… эм, я хотел сказать другое. – Охотник посмотрел на Иелению, покраснел и медленно попятился из кухни.

– А он у тебя юморист, я смотрю.

– Ох, мама, оставь. Ты его просто засмущала.

– Да? Ну, прости, не подумала. А если бы меня здесь не было, он рассказал бы в подробностях, в каких позах ты лучше смотришься? Так? – Иеления усмехнулась и раскрыла свою поваренную книгу на нужной странице. – Ты нашла кастрюлю, дочь?

Мариэль все еще смотрела в сторону порога кухни, откуда несколько секунд назад скрылся любимый, и никак не могла сосредоточиться на словах матери.

– Мариэль? Очнись уже! – Иеления наклонилась к дочери и посмотрела ей в глаза. – Кастрюлю давай, иначе мы все с голоду усохнем.

– А, да, сейчас! – Мариэль снова нырнула вглубь шкафа и увидела, скорее нащупала большую кастрюлю, двинув ее на себя, более мелкие посыпались на пол. – Вот единорог посади меня на рог! Мам, забирай кастрюлю, пока я вся не покалечилась. – Мариэль протянула матери посуду и выползла из ненавистного шкафа на свет.

– Вот и хорошо, поставим кастрюлю на газ и начнем уже варить крем-суп. Да, Мариэль? Ты будешь мне помогать?

– Я и так помогаю, если ты не заметила.

– Дочь, давай по-быстрому, сползай на крышу и нарви свежих вешенок, они должны были уже вырасти. Только осторожно, слышишь меня?

– Да слышу! Думаешь, я не умею ползать по деревьям? Я делаю это с детства, и пока меня никто не обошел.

– Хвастаться будешь другим, на вот возьми корзинку, набери полную.

Когда Мариэль скрылась, Иеления начала подготавливать остальные ингредиенты для супа. Она достала несколько крупных луковиц и головку чеснока, вытащила из верхнего шкафа откупоренную бутылку красного вина и несколько ароматных веточек розмарина и тимьяна.

– Самые важные ингредиенты находятся в подвале. – Сказала себе Иеления и повернулась на сто восемьдесят градусов. Загнув небольшой половичок, она обнаружила маленькую дверку, вырезанную как раз в полу. Ручка была металлическая, которая легко опускалась и поднималась, когда это было необходимо.

Открыв тугую, немного скрипучую дверку, она осторожно посмотрела вниз и отпугнула вылезающих на свет паучков и мерзких мокриц. Дернувшись от одного вида этих ракообразных, она сморщилась и посмотрела на свет, мягко льющийся из лампы над потолком. Стало легче и волнение ушло.

– Ненавижу мокриц. Фу-у-у-у… – Поднявшись на ноги, она зажгла свечу, стоявшую наготове, сделала поменьше газ в кастрюле и начала медленно спускаться в подвал. Лесенка под эльфийкой, скрипела, но держалась крепко. Свет освещал небольшое помещение с полками и шкафами. Вступив на холодный пол, который сквозил даже через тонкие тапочки, Иеления поежилась от прохлады и обитающей здесь мрачной тишины. Поставив свечку на одну из полок, уставленных многочисленными банками и колбами, Иеления начала искать, то, что ей необходимо было для ужина.

– Так, для грибного крем – супа мне еще нужны сливки, сметана и сливочное масло. – Посмотрев в дальний конец погреба, она поняла, что все молочное находится именно там, где прохладнее всего. Направившись туда, она увидела, небольшие крынки, заполненные наполовину. Взяв с полок пустые посудины, неглубоким черпаком положила в каждую по ингредиенту. Понюхав и попробовав на вкус, она удовлетворенно кивнула и пошла к выходу. Выставив все посудины из погреба, Иеления почесала затылок и решила вернуться в подвал.

– Одного супа будет мало, надо еще сделать эльфийский салат по рецепту матушки Глиндменель. Так, где у нас находятся овощи? – Иеления всегда разговаривала с собой в этом подвале, так она успокаивала себя и, казалось, что она не одна. Раньше ей всегда помогала Лариэль, разговаривала с ней, шутила и подавала идеи на ужин. А теперь? – Мне нужны спелые помидоры, сладкий перец и черная смородина. И ароматная трава. И еще один особый ингредиент, который всегда необходим к ужину. Все остальное есть наверху. Пора выбираться отсюда, да, Лариэль?

– Что ты сказала мама?

– Лариэль?

– Эмм… нет, это Мариэль. Я грибы принесла. Куда их поставить? – Мариэль заглянула в подвал и увидела у лестницы мать. – Ну, и жуткое местечко, я вам скажу. Хотя место для тайника идеальное. – Протянув руку матери, она увидела небольшую миску с овощами и взяла сначала их.

– Прости Мариэль, обозналась. Голоса у вас были…

– Да, почти одинаковые. Все нормально. Все же хорошо? Хотя о чем я говорю?

Иеления взяла свечку и аккуратно поднялась по лестнице. Закрыв подвал и задвинув половичок, она смущенно улыбнулась дочери и начала готовить ужин.

– Дочка, ну-ка порежь овощи для салата. Мяту, базилик и петрушку возьми в корзинке. Заправку не забудь.

– Сметана, разбавленная сливками с ароматными травами и специями. – Подхватила Мариэль, взяв пальцами мяту и закинув её в рот. – Я знаю.

– Отлично. А теперь приступим к поварской магии, пока наш особый гость не умер с голоду.

– Мама, ты знаешь, я заметила, случайно, у Виктора шрам на шее. Такой бывает, когда человек хочет убить себя. Ну, понимаешь, как бы это сказать? Повешение что ли?

– Или когда его хотят убить с помощью верёвки. Чтобы не мешал! – Произнес Виктор, стоя у двери кухни. – Со мной было именно так.

– Прости Виктор. Я не хотела, просто… – Мариэль запиналась, смущалась и краснела от неловкой ситуации, которую сама создала.

– Ничего страшного, рано или поздно ты бы узнала правду. Так почему не сейчас? – серьезно произнес охотник и сел за стол.

– Значит, ты нам расскажешь? – Молодая эльфийка нарезала салат и уминала помидоры, закусывая их базиликом.

– Да, вот только мне бы не помешала чарка чего-нибудь расслабляющего. История уж больно колючая и печальная.

Иеления взяла бокал из шкафа, достала из корзинки с овощами особый ингредиент – бутылку холодного эльфтвейна и поставила все на стол.

– Думаю, этого будет достаточно! – Иеления взглянула на Мариэль и аккуратно хлопнула по пальцам дочери. – Что за манеры Мариэль? Прекрати есть немедленно.

Мариэль усмехнулась, затем взяла готовый салат, заправку к нему и села за стол, поближе к своему охотнику.

– Налей и мне, дорогой. Сегодня такой день, что выпить нужно обязательно. Мама, ты же не будешь против?

– Пей аккуратно и медленно. Скоро будет готов ужин. – Иеления попробовала почти готовый крем-суп, бросила туда веточку розмарина и заправила все сливочным соусом. Аромат свежих грибов и сливок распространился по всей кухне.

– Вот это я понимаю, запахи. Наша кухарка готовит, но не так вкусно, как вы. – Виктор улыбнулся и посмотрел на обеих дам.

– У тебя есть кухарка? – Мариэль непонимающе взглянула на охотника, а затем на маму.

– Мариэль, я думаю нам надо выслушать Виктора и не перебивать его. Сегодня вечер откровений, так что давайте будем друг к другу милосердны и лояльны.

Виктор благодарно кивнул Иелении и сделал глоток эльфтвейна.

– Странный вкус, никогда не пробовал эльфтвейн. Это местный напиток?

– Особый рецепт моей матери Глиндменель. Мед, жасмин, настоянная на травах вода и один секретный ингредиент.