Текст книги "Мчс для разбитых сердец (СИ)"

Автор книги: Элен Чар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17

Таисия

Я злилась на Тимофея за самоуправство? Забудьте. Была недовольна, что едем автобусом? Глупость. Как можно на него злиться и отказываться от автобуса, когда вокруг такой красоты? Нет, в поезде таких видов не найти, а в самолете и подавно. На машине вариант хороший, но я водить не умею, а Тиму еще рано так напрягаться.

Будапешт. Первый город, в котором мы остановились. Пока все ходили организованной группой мы гуляли самостоятельно. И это было лучшее решение.

Набережная, красивые мосты, тенистые аллеи, а какие виды. Я как ненормальная все фотографировала, пытаясь запомнить каждый миг этого удивительного города.

Площадь Святой Троицы, церковь, замок и, конечно же, Рыбацкий бастион. Мне нравятся их названия, сохранившие суть и назначение. Вид открывшийся со смотровой площадки на Дунай и Пешт надолго сохранится в моем сердце и на страницах скетчбука.

О, да, я делала зарисовки, стоя, сидя или в кольце рук Тимофея, удобно облокотившись на его широкую грудь. Каждый раз я говорила себе: «Это последняя зарисовка. Хватит. Такими темпами мы вообще ничего не увидим и нигде не побываем», но видя узкую улочку сохранившую историю или очередной памятник архитектуры не могла сдержаться, чтобы не запечатлеть.

– Смотри это церковь Святой Анны, – голосом искусителя шепчет мне на ушко распахивая объятия давая возможность сделать эскиз.

– Тиииим, как же это красиво. Просто слов нет, чтобы описать свой восторг от этого города.

– С тобой слова не нужны, все написано на твоем лице и в твоих глазах, – легкий поцелуй в висок. – А на том берегу здание венгерского парламента.

– Откуда ты все знаешь, ты уже здесь бывал?

– Нет, я здесь тоже впервые, просто я готовился, выбирал для тебя самое интересное.

К сожалению, Орсагхаз на меня не произвел впечатления. Совсем. И к моему удивлению, Тим не огорчился, наоборот, обрадовался.

– У нас есть шанс успеть побывать в нескольких местах. Там, я уверен, тебе очень понравится.

Базилика Святого Иштвана. Мы до нее еще не дошли, а у меня уже восторг от самой улицы ведущей к ней, от аккуратных деревьев, фонарей, улыбчивых прохожих, многие из которых такие же, как и мы туристы.

– Тим, здесь невероятно красиво. Нам пора отдохнуть. Может в кафе зайдем или в парке посидим?

– И этот пункт есть в нашей сегодняшней программе, – хитро улыбнулся и повел меня в метро.

Мне легко с ним, даже не зная куда он меня ведет, иду без сомнений и страха. Я знаю, что он все продумал и обо всем позаботился. Кроме себя и своего здоровья. И я тоже хороша, знаю, что ему тяжело долго ходить, но так увлеклась красотами города, что напрочь об этом забыла.

– Ты хотела отдохнуть? – Тим хитро улыбался, показывая на очень красивое здание.

– Да, а что там?

– О, тебе понравится. Жаль, что не смогу тебя провести закрытыми глазами и ты быстро поймешь. Придется довольствоваться тем, что я могу завести тебя внутрь с закрытыми глазами. Готова?

– С тобой всегда, – закрыла глаза и честно не подсматривала, хоть и хотелось это сделать. Любопытно же. Что же это за место может быть, столько людей, и внутри шумно.

– Открывай.

Я потеряла дар речи. Невероятно красивые росписи на стенах, высокий потолок, лепнина. Минут десять открыв рот я впитывала как губка всю красоту в себя. Потом опомнилась и начала фотографировать.

– Нет, солнышко, – Тим мягко перехватил мою руку, потянувшуюся к скетчбуку. – Свои зарисовки чуть позже будешь делать, хорошо? Нам еще идти и идти.

– А где мы?

– В волшебном месте купальни «Сечени», пойдем брать отдельную кабинку и переодеваться.

– Тим, тут волшебно. Ну надо же купальня под открытым небом в центре города. Я в восторге.

Мы сидели в теплой воде подставив спины солнышку. Большое количество людей немного напрягало, и это в будний день, но что поделать, все хотят насладится таким чудом. Я их понимала.

– Да, и таких купален здесь много. Будапешт не зря назван городом-курортом. Все в одном, прям как мы любим. А после отдыха тебя ждет последнее место, недалеко отсюда.

– Заинтриговал.

Мы долго сидели, потом немного ходили, подставляли свои спины под фонтан. Здорово находится в окружении довольных и расслабленных людей. Атмосфера отдыха пропитывала каждую клеточку тела, наполняла душу праздником.

А после был замок Вайдахуняд.

– Смотри это памятник монаху Анонимусу, он летописец. Существует поверье, что если прикоснуться к перу, то сможешь раскрыть в себе новые таланты, а может и стать гением.

– Не уверена, что хочу новые таланты, мне бы со своим справится. А вот гением точно не хочу стать. А вот ты потри его перо, а я посмотрю какие таланты откроются.

– Ладно, сама попросила, – лукаво улыбнулся и потер его. Прикрыл глаза раскинув руки в ширь. – Мммм, я чувствую, как во мне начали бурлить все таланты мира.

– Паяц. Это же серьезное поверье. Ты представь сколько людей сюда приходили и с верой прикасались.

– Думаешь и вправду работает?

– Все зависит от веры и того, что человек делает. И ты сам это знаешь лучше меня.

– Пойдем смотреть все достопримечательности Венгрии в одном месте. И если ты думаешь, что это старые здания. Ошибаешься. Им всего лет сто, может чуть больше.

– А зачем его построили?

– Чтобы помнить и иметь возможность в любое время посмотреть, или, как вариант, объединить страну? Можешь выбрать любой.

Я выбирать не стала, а достала фотоаппарат, а после скетчбук. Время пролетело незаметно, и вот пора ехать дальше.

– Тим, это ужасно, – с тоской смотрю в окно.

– Что случилось?

– Я не готова расстаться с Будапештом. Смотри сколько еще не увиденного нами осталось, по скольким поверхностям не скользила моя рука.

– Зато купила новый скетчбук, – мягко поцеловал, заправил прядь волос за ушко. – Не грусти у нас впереди еще четыре города. Давай мы их посмотрим, а потом как-нибудь вернемся в понравившиеся? На долго. Пока не удовлетворишь свой художественный вкус.

– Я о таком даже не мечтала, спасибо тебе, – потянулась за новым сладким поцелуем.

Так приятно закончившийся день, к сожалению, не нашел такого же приятного продолжения на следующий день.

Небо над Прагой хмурилось, и такая же пасмурность нависла над нами.

– Нет, Тимофей, это не обсуждается, – я упрямо настаивала на своем, не позволив ему увести себя далеко от автобуса.

– Я взрослый мужчина и сам знаю, что я могу, а что нет, – он отвечал тем же упрямством и сжатыми кулаками, и недовольным взглядом.

– Знаешь, иногда, я сомневаюсь в том, что ты взрослый, – вообще-то я устала с ним спорить. Сколько можно уже полчаса ходим по кругу, как ослики. – Неужели так трудно было сказать, что тебе нужен отдых. Я понимаю, конечно же, это я виновата, увлеклась красотами города и не должна была соглашаться на поездку в автобусе…

– Нет, Тась, твоей вины нет, – взяв меня за плечи заглянул в глаза. Не знаю, что он в них увидел, но обнял так крепко, что стало трудно дышать. – Просто я… блин, я до сих пор не смирился с тем, что уже не тот. Понимаешь? Самонадеянный дурак. Но это не отменяет нашу прогулку по Праге.

Последнее предложение он уже говорил с радостной улыбкой и болью в глазах.

– Тимофей, просто удивительно, что ты никак не поймешь очевидного, – нет, любимый, в этот раз ты сделаешь как я хочу.

– И что же я не понимаю? – сложил руки на груди, хмуро смотрит из-под лба. Можно подумать, будто любимую конфету отняли.

– Зачем мне Прага, когда тебе плохо? – мягко улыбнулась, погладила сложенные руки. Ну же не упрямься. Это совсем не больно и не страшно. – Поэтому прогулка отменяется и судя по всему наш тур тоже.

– Нет, – мотнул головой, не соглашаясь с очевидным.

– Да, Тимофей, и хоть сейчас не спорь со мной, пожалуйста, – взяла его лицо в руки заставляя смотреть на себя. – В моих глазах ты всегда герой, даже не сомневайся в этом. Не надо меня впечатлять своей силой и мужественностью. Во всяком случае ближайший год-два. Хорошо?

– А как же Париж? – вот уж не думала, что о Париже могут мечтать мужчины.

– Ты так хочешь в Париж? – что ему там делать решила не спрашивать, а вдруг это на самом деле его мечта? Таким вопросом я его обижу.

– Очень.

– Когда мы там должны были быть?

– Через два дня.

– Чудесно. Два дня ты лежишь, отдыхаешь, и, если все будет хорошо полетим туда на самолете. Сколько туда час-два лететь?

– Два.

– Отлично. Тогда за билетами и в ближайший отель?

– Что ж с тобой делать? Поехали, – скрыть огорчение Тиму не удалось.

Самой грустно, но взрослые люди должны вести себя по-взрослому, а не как дети. И мы обязательно этому научимся. Вместе.

Погода Праги отвечала нам взаимностью, хмурые тучи пролили на нас свои холодные воды. Правильно говорят, все, что не делается – к лучшему. Я дождь люблю, а еще больше люблю, завернувшись в теплый плед сидеть с чашкой горячего чай и читать увлекательную книжку и слушать музыку дождя. А вот знакомится с городом в дождь – это не лучшая идея.

Собственно, именно этим я и занимаюсь, сижу на широком подоконнике завернутая в плед смотрю на город и вместе с Тимом хмурюсь.

– Тим, что случилось? – уже несколько часов он читает какие-то бумаги, что-то смотрит в ноутбуке и хмурится.

– Все нормально, котенок, – устало улыбнулся.

– Тим.

– Упрямица, – вроде ворчит, а не скрывает, что ему приятно мое внимание. – Сам не пойму, что за ерунда. Дядя Коля всегда поддерживал отца, делал ему скидки. А сейчас, то, что я вижу говорит об обратном. Тут не только скидок нет, но и цена явно завышена. Я не понимаю, почему отец все еще с ним сотрудничает.

Взъерошил волосы, пустым взглядом смотрел перед собой.

– А ты уверен, что цена завышена? – пусть я ничего не понимаю в этом, но вопросы-то задать могу.

– Конечно, котенок, смотри это срез цен по нашему городу, – развернув ко мне ноутбук с таблицей показал на столбец зеленого цвета. – Здесь цены дяди Коли, а все последующие цены по городу, поставщиков ты видишь.

– М-да, действительно можно купить дешевле, а если учесть объемы ресторанов… Подожди, если это так, тогда почему Иван Петрович не найдет другого поставщика?

– Вот и мне интересно почему.

– А почему ты раньше у отца не спросил?

– А потому, Тасенька, что я в дела ресторанов не лез. Всем занимался отец. А сейчас он хочет, чтобы я занял его место. Вот и вникаю в эту «кухню».

– А чего хочешь ты? – что-то то, с какой интонацией он это сказал мне не понравилось. Глухо и как-то безжизненно.

– Не знаю. Я много об этом думал, но так и не нашел ответа. Понимаешь, МЧС был моей жизнью, смыслом. Я просыпался понимая, что нужен, что сегодняшний день пройдет не зря. Но… Я больше не могу спасать людей. И это бред, конечно, но я и работать там не могу и проститься с МЧС не могу.

– А может…

– Нет, Тась, если я не могу спасать людей, то и делать мне там нечего. Ходить и что-то рассказывать с умным видом – это не для меня. Ты не представляешь десять лет: пожары, завалы, взрывы, затопления. Все это звучит страшно, выглядит еще страшнее, но это давало мне возможность жить. А сейчас, я как рыба, выброшенная на берег. Мне дышать тяжело, да и нечем.

Мы замолчали каждый думая о своем. Я его в чем-то понимала, вот, если меня лишить возможности рисовать зачахну. Уже это делаю в своей галерее, занимаясь чем угодно, только не тем, чего просит душа.

– Тим, может я, конечно, глупость скажу. Но ведь спасать людей можно не только в МЧС.

– Это не глупость, – укутал мягкостью своего голоса и нежностью глаз. – Мне об этом и Женька, и отец сказали. Только не легче мне от этого, понимаешь?

– Понимаю, прости, – нежно поцеловала своего потерянного мужчину. – Работай, не буду отвлекать.

– Ты не отвлекаешь, спасибо, любимая, – вновь погрузился в мир цифр и договоров.

Что делать в отеле? Правильно нечего. Поэтому вернулась обратно на подоконник и смотрела вниз на пустую улицу. Редкие прохожие спешили по своим делам. Чем помочь Тиму я не знаю.

Рестораны хорошо, но Тимофей уже грустит от них. А что же будет, когда он займет место отца? Вариант стерпится слюбится не то чтобы я не верила совсем, но лучше иметь запасной вариант. Так на всякий случай.

Я повторяла слова Тима вновь и вновь, как карусель пустила их по кругу: «Пожары… завалы… взрывы… затопления… спасать людей… жить…». Скользя взглядом по улице вдруг поняла.

– Тим! Я знаю! – едва не упала с подоконника так хотела поделиться своей идеей. – Это же так просто!

– Тася, ты меня пугаешь, что случилось? – устало потерев переносицу сфокусировался на мне.

– Я знаю, как ты можешь спасать людей. Ты им нужен! И у тебя есть все для этого возможности!

– Заинтригован, – и блеск в глазах был тому подтверждением.

– Благотворительный фонд для работников МЧС!

– Тась…

– Погоди, ты послушай. Ты же хочешь спасать людей? Хочешь! А сколько вас уходят из профессии по состоянию здоровья? Много. Но тем, кто ушел уже никто не поможет, на них же, как обычно, недостаточно финансирования. А у тебя есть возможности, связи, круг состоятельных людей, которые могли бы вносить посильную помощь.

– Тась…

– Ну погоди! Не отказывайся сразу. Подумай, ведь это твой шанс по-прежнему спасать людей. Вспомни в каком ты был состоянии, после аварии. И ведь ты не одинок в этом, – я говорила так быстро, как могла, чтобы не потерять мысль, чтобы не смутиться от, в некотором роде, безумной идеи. Мне важно, чтобы он меня выслушал до конца.

– Тась, успокойся, я не собираюсь отказываться, – мягко улыбнулся, закрыл ноутбук. – В твоей идее что-то есть. Во всяком случае она отзывается во мне. Спасибо, любимая.

– Прости, я тебя опять отвлекаю, – если он сразу не отказался, значит подумает.

– Это ты прости, совсем тебе внимания не уделяю. Иди сюда, – отложил ноутбук в сторону, притянул меня ближе крепко обняв. – Может пойдем погуляем?

– Нет, там дождь. Мне и здесь не плохо. Просто тревожит твое хмурое лицо. Хочу помочь, а не знаю, чем.

– Солнышко, так это просто поцелуй меня, – обняв его за шею потянулась к его губам даря нежный, манящий поцелуй.

Тим крепко прижал меня к себе зарываясь рукой в волосы. Каждый раз, когда мы целуемся я теряю себя в водовороте его нежной страсти.

***

Уже обед, а мы в Париже. Фух, не люблю самолеты, и вообще замкнутые пространства. Поэтому радовалась как будто впервые увидела землю. Впрочем, отчасти так и есть. Землю Парижа я увидела впервые.

Первое место куда мы поехали был Нотр-Дам-де-Пари, история благодаря которой о нем узнали все печальна, впрочем, как и сам собор. Не знаю почему, но рядом с ним не было легко, например, как в Будапеште возле Базилики Святого Иштвана. А может это просто устойчивая ассоциация с произведением Виктора Гюго. Кто знает.

К счастью мы не стали заходить внутрь. Обошли здание и пошли на другой берег Сены.

Прошли по мосту Сен-Мишель, остановились возле одноименного фонтана. Я вновь не смогла удержаться чтобы не зарисовать это то ли слияние двух улиц, толи их развилку. Мне больше нравится думать, что это все же слияние.

Французы любят есть. Определенно. На каждом углу ресторан, кафе, кондитерская, а также Макдональдс.

Перекусив в одном из многочисленных ресторанчиков, неспешно поднимались вверх по теперь уже бульвару Сен-Мишель.

– Здесь мы остановимся.

– А что здесь? – мы проходили мимо забора с одной стороны и остановки с другой. Честно сказать я растерялась, не понимая, что является нашей целью.

– Музей Средневековья, – Тимофей показал вверх за забор, откуда виднелось здание. – Думаю, внешний вид тебе понравится больше, чем внутри.

– О, тогда пойдем смотреть, – надеюсь, что он не будет угнетать.

Да, Тим, в который раз был прав. Снаружи мне этот замок с тяжелыми воротами и высокими каменными стенами понравился больше.

Мой скетчбук неожиданно закончился.

– Не грусти у тебя еще один есть, – Тим меня обнял за плечи и поцеловал в макушку.

– Есть, но он же остался в аэропорту, – и как я не додумалась с собой его взять? Эх, жаль.

– Это ты так думаешь, – хитро улыбнулся, снял свой рюкзак и достал мой новый скетчбук. – Держи и всегда носи с собой.

– Но, как? Я же точно помню, что положила его чемодан.

– Пока в очередной раз носилась по номеру в поисках забытых вещей, я его переложил к себе. Догадывался, что Париж захочет, чтобы ты его запечатлела.

– Спасибо, – крепко его обняла. – Ты лучший.

– Временами бываю. Пойдем у нас впереди кое-что интересное.

Идя по бульвару Сен-Мишель, я любовалась аккуратными домами приятного песочного цвета, ажурными балкончиками и удобной дорогой.

В сентябре хорошо, уже нет летней жары, можно не бояться обжигающих лучей солнца. А просто наслаждаться прогулкой. Когда с правой стороны увидела много деревьев за забором, начала догадываться, что нам туда.

– Да, ты права, нам туда.

– А что там?

– Люксембургский сад. Тебе точно понравится.

Я думала, что меня уже трудно впечатлить. Как же я ошибалась. Мой восторг открыл второе дыхание. Небольшое озеро и аллеи с ровно подстриженными деревьями, сам дворец и множество стульев, чтобы можно было сидя наслаждаться красотой.

И мы посидели, пока я рисовала. Неспешно гуляли переплетя пальцы рук. Все было хорошо, кроме одного момента. Тим будто был напряжен, словно ждал чего-то. Не понимаю. До самолета домой еще уйма времени. Все документы с нами. О чем переживать?

– Ты устал?

– Я? Нет. С чего ты так решила?

– Ну не знаю, у меня такое чувство, будто ты ждешь нападения.

– Нападения? Нет, котенок. Все хорошо.

– Но ты чего-то ждешь?

– Тась, ну что я должен ждать? Ты здесь со мной, а больше никто и не нужен.

– Ты точно не устал?

– Точно. Мы же два часа сидели, пока ты дворец зарисовывала.

– И все же…

– И все же нас ждет впереди еще одно интересное место. Но туда мы уже на метро поедем. Ты же не против?

– С тобой куда угодно и на чем угодно. Тим, только когда устанешь говори об этом сразу, хорошо?

– Хорошо.

Выйдя из метро первое что попалось на глаза – очередное место, где можно поесть. Удивительно, что на улицах нет ожиревших людей. Или французы не едят в таких местах? Или они не ходят по улицам?

– О, а это что за здание? Музей? – очередное творение архитектуры, вызвало зуд в кончиках пальцев.

– Нет, это военная школа. У тебя есть минут тридцать чтобы зарисовать ее.

– Ты не знаешь, почему меня не покидает чувство…

– Будто я чего-то жду? Нет не знаю. А ты теряешь время.

– О боже, это она, да? Это же она! – я едва не прыгала, увидев настоящую Эйфелеву башню.

– Она. Не волнуйся, туда мы тоже сегодня попадем, – видя мою растерянность и желание сорваться с места, крепче обнял. – Можешь сначала сделать зарисовку.

– Вредина.

– И весь твой.

Стоять в его объятьях невероятно спокойно, уютно и приятно. Как будто весь мир тебя обнимает, даря защиту и нежность. Справилась я на удивление быстро, всего за сорок минут. Но Тимофей сохранял спокойствие.

Может мне и вправду мерещится то, чего нет. Может я боюсь, что опять увлекусь и не замечу его усталость и боль?

– Тебе нужно платье, а мне костюм или хотя бы брюки с рубашкой, – уверенно обнимая меня за талию, этот неугомонный повел меня в одному ему известном направлении.

– Зачем? – по-моему в джинсах и футболке удобнее, во всяком случае практичнее. Не представляю, как бы я лазила везде в платье. Во чтобы оно уже превратилось.

– Так в ресторан же идем. Не то чтобы нас в джинсах туда не пустят, но лучше перестраховаться.

– Где? На Эйфелевой башне? – башня и ресторан в моей голове не соединялись категорически.

– Да, ты представляешь есть там и такое для уставших и голодных туристов.

– Но это, наверное, слишком…

– Тась, ничто не слишком, если есть возможности. Иначе зачем они нужны?

В чем-то я с ним даже согласна, но ведь возможности не только для себя надо использовать. Есть другие кому можно помочь. А вообще я просто не могла понять почему не сказать сразу, что нужно будет платье, я бы его сразу надела. И пусть испачкалось бы и помялось. Это же лишние деньги тратить. Мы в Париже. Я даже не берусь представлять какие здесь цены.

Тимофея мои переживания совершенно не тревожили. И все же меня не покидает ощущение, будто он чего-то ждет. Или ожидает?

Сердце отчаянно стучало. Мы подходим к мечте многих людей, к самому сердцу Парижа. Эйфелева башня. Восторг разве что их ушей не лился. Хотелось прыгать, пищать и размахивать руками, словно пятилетней девочке.

Тимофей шел как ледокол, спокойно, уверенно, решительно. Я же изо всех сил старалась соответствовать, но огромные глаза наполненный восторгом и широкая улыбка все портили.

Ну и ладно. Я красивая, платье нежно-розовое с открытой спиной завязывается на шее, мы даже в салон красоты зашли, чтобы мне прическу сделали. Такое чувство, что не в ресторан идем, а на какое-то официальное торжество. Опять это чувство.

Чем дольше мы путешествуем, тем больше я понимаю, что, надо хотя бы английский выучить. Это же невозможно, я ничего не понимаю. Вот Тимофей может донести свои мысли на трех иностранных языках, и французский среди них. А я?

За своими размышлениями, сожалениями не заметила, как поднялись и вот он ресторан во всей своей красе.

Навес над входом в ресторан меня слегка рассмешил. Такое чувство будто к ступенькам может подъехать такси, и гости не промокнут под дождем. Зато красиво, и вроде как не на высоте многих метров.

Белые скатерти, необычные тарелки вулканы, которые официанты споро переворачивают. Оранжевые стулья, тихая музыка и много, слишком много людей. Свободных мест практически нет.

– Я не понимаю, как мы сюда попали? – умом понимаю, что нас вряд ли кто-то поймет, но все равно шепчу.

– Ногами? – мягко улыбнулся, принимая мое не высказанное восхищение.

– Тим, я серьезно. Ты посмотри мест свободных практически нет, а мы прошли без заминок и задержек. Как так?

– Вот так, – легко пожал плечами, словно я говорю о какой-то незначительной ерунде. – Тась, тебе здесь не нравится?

– Дело не в этом. Нравится, конечно, просто чувства у меня странные, непонятные. Надеюсь ты никого не убил, чтобы нам места нашлись?

– Что за мысли? Художница останавливай свою фантазию с воображением. Это может испортить аппетит. Ты посмотри какой вид за окном.

Ну да, вид потрясающий. Город как на ладони. И все еще не верится, что мы здесь. Волнение не хотело уходить. Это странно. Но я всю жду, когда подойдут и скажут, что произошла ошибка и здесь занято.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя стала рассматривать посетителей:

– Тим, а вон там сидит пара обычно одетая, и вон там, – я, конечно, не показывала пальцем, лишь головой кивала, но Тим даже не пытался посмотреть в ту сторону, пристально смотрел на меня.

– Тась, неужели тебе не нравится, как ты сейчас выглядишь? Пока мы шли к столику на тебя все обратили внимание. Потому, что ты красивая. Это плохо?

– Вот кстати о внимании, не люблю, когда его много. Неловко.

– К сожалению, тебе придется к этому привыкать, – плохую тему я выбрала для беседы, Тим напрягся.

– Почему?

– Потому что я больше не простой спасатель. Наша тихая и размеренная жизнь завершилась. Рестораны будут требовать много внимания и придется бывать на многих мероприятиях. А если получится еще и фондом, то…

– Ты же можешь и один туда ходить, – я бы отпустила, а сама спокойно ждала дома с вкусным ужином.

– Могу, но это не комильфо. У меня есть пара, а если она со мной не ходит, значит не поддерживает и у нас все плохо. Сама понимаешь, доверия я не вызову.

– Почему все так сложно? – что за бред, а если мне это не нравится, что теперь погибнуть всем.

– Тась, а где легко? Может тебе было просто, продавая домик за копейки, чтобы снимать квартиру в городе, а после учебы работать официанткой? Там было легко и просто?

– Нет, но…

– Тась, вот не думай пока об этом, – легонько сжал мою руку. – Мы сейчас здесь на кто знает какой высоте. Вдвоем. Смотрим как ночь опускается на Париж. Романтика?

– С тобой и на кухне романтика, что уже говорить о Париже? – и это правда, мне с ним везде хорошо.

– Вот и думай обо мне, – мягко улыбнулся. – А все остальное оставь мне.

– Прости, мне правда здесь очень нравится. Просто много людей и все близко.

– Тогда пойдем наверх, – от удивления открыла рот.

– А что можно еще выше подняться?

– Не только можно, но и нужно, – взяв меня за руку повел к лифту.

– О боже, интересно, а можно расправить руки и взлететь? – оказавшись на самой высоте почувствовала свободу, аж дышать стало легко.

– Нет, лететь никуда не надо. Я…

Развернул меня за плечи и глядя в глаза опустился на одно колено.

– Тасенька, я знаю, что часто веду себя как идиот. Знаю, что со мной чаще трудно, чем радостно. А еще я знаю, что только ты способна наполнить меня жизнью, подарить смысл и ради твоей улыбки я готов на все. Ты завладела моими мыслями, моим сердцем и моей душой, и я рад этому. Потому что никого и никогда не любил так, как тебя. Я хочу всю жизнь прожить с тобой, держа за руку, защищая и оберегая. Я люблю тебя, Тасенька. Будь моей женой.

– Тим… – слезы лились, не желая останавливаться, это было так трогательно, что от переизбытка чувств не могла сказать ни слова. Только глупо улыбаться.

– Тась, я понимаю, что ты мне не веришь, ведь однажды уже просил тебя об этом и оттолкнул. Прости. Я понял, что только ты мне нужна. Я…

– Тим, ну что ты такое говоришь, ты лучший из всех мужчин, которых я когда-либо знала. Я уже давно не сержусь на тебя.

– Но ты не соглашаешься.

– Да конечно я согласна! Как ты можешь сомневаться в этом? Я же без тебя как без воздуха.

– Ты свет моей души, любимая, спасибо, – быстро поднялся, одновременно с этим надевая кольцо на мой палец. Обнял мое лицо руками, большим пальцами стер мокрые дорожки слез.

Медленно, как же медленно, он наклоняется чтобы поцеловать меня. Мои губы раскрылись на встречу, желая поцелуя. А сердечко стучит часто-часто то ли от пристального взгляда, то ли в предвкушении.

Неужели Тим еще сомневается во мне или в моем ответе? Это была последняя связная мысль.

Наши губы встретились, словно впервые знакомились, нежно, невесомо прикасались, словно боясь спугнуть. Что может быть слаще поцелуя после сказанного «да»?

Ласковые руки продолжили свое путешествие и зарылись в прическу, выбрасывая все шпильки, давая волосам долгожданную свободу. Тимофей не спешил, словно смаковал каждое мгновение. Наполняя им и меня. В какой-то момент я почувствовала внутри пустоту.

Все бабочки разлетелись, не выдержав накала чувств и жара, поднимающегося из глубин. Он словно лава медленно заполнял каждую клеточку тела, словно клеймя одним мужчиной. Моим мужчиной.

Голова кружилась, ноги подгибались, но крепкие, горячие руки не давали упасть. Все теснее и теснее прижимая меня к себе. А и не против. Мне хочется прорасти в него каждой клеточкой.

Между нами словно разряд тока прошел. Прижав меня еще сильнее, через мгновение Тимофей отступил.

Все еще держа меня, давая время вернуться на землю, лбом уперся в мою макушку:

– Тасенька, спасибо, любимая. Ты сделала меня самым счастливым мужчиной на всей планете.