Текст книги "Мчс для разбитых сердец (СИ)"
Автор книги: Элен Чар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
– Паяц. Спасибо.
Тимофей
– Сын, нам надо поговорить, – в комнату вошли родители. Как говорят вечер перестает быть томным.
– Я слушаю, – выключил телевизор.
– Нас беспокоит твое состояние и нежелание лечиться.
– Я пью все таблетки, ты же сам проверяешь.
– Речь не только в таблетках. Тебе нужен массаж, позже упражнения.
– Мне и тебя хватает.
– Нет! Не хватает! В общем в нашем городе есть центр реабилитации. Это лучший центр не только в нашем городе, но и стране. У тебя есть два варианта либо ты едешь туда на полный курс лечения, либо два раза в день будет приезжать массажистка.
– Отец…
– Нет, Тим!
– Сынок, я тебя очень прошу, – смотреть на слезы матери было выше моих сил.
– Я инвалид.
– Нет. Я встал на ноги, и ты сможешь! Завтра начнем курс массажа. И не смей отказываться!
– Это пустая трата времени и денег.
– Об этом мы узнаем, когда пройдет время.
Не дожидаясь моего ответа ушли. Блин. Я, конечно, знал, что однажды их терпение лопнет. И даже подумывал как с ними помириться. Для этого просмотрел каталог всех возможных инвалидных кресел. Кто бы мог подумать, что однажды оно мне понадобится.
И тем не менее не ожидал, что это произойдет так скоро. Я никого не хочу видеть и слышать. Но и мучить родителей также не хочу.
Посмотрим, что там за специалист будет, особенно от Яна, этого балагура и бабника. Не понимаю, как ему удается столько лет держать первое место и дружный коллектив. От него же сбежали три жены. Сам по себе он ничего, но шутки… даже меня мороз пробирает.
Ладно завтра все узнаю. Очень надеюсь, что массажистка будет адекватной и без дурного юмора. В прочем, нам же не обязательно разговаривать.
– Войдите, – как отец и говорил в восемь часов ко мне пришли. Медленно открылась дверь, и я забыл, как дышать.
– Привет, – эта робкая улыбка, сводящая с ума. А может я на самом деле сошел с ума? Этого не может быть. Или может?
Моя девочка стояла на пороге не решаясь войти. Песочного цвета вязанное платье подчеркивало ее ладную фигурку, делая хрупкой. Огромные темно-янтарные глаза смотрели с тоской и радостью. А шелковая волна каштановых волос сейчас была собрана в пучок.
– Ну что же вы, Таисия, проходите, – надо же отец все еще дома.
Нет это не сон. Моя девочка здесь. Сжал руки в кулаки вспомнив, что прогнал ее. Отказался. Столько дней я мечтал ее увидеть, услышать ее голос. А оказался не готов к этому.
– Так, сын, у меня времени уже в обрез. Слушай и запоминай. Это твоя массажистка. Она делает свою работу, а ты тихо лежишь и не мешаешь ей. Понятно?
– Что-то еще? – бесит, как же меня бесит эта его манера говорить указаниями.
– Да, – присев на стул возле кровати посмотрел уставшим взглядом и тихо, чтобы слышал лишь я сказал. – Сделай это ради матери.
– Хорошо, – блин как же они намучились со мной. Зря я не поехал в центр. И пес с ним с полным курсом реабилитации, хотят деньги на ветер выбросить, почему нет? Зато сейчас я бы не видел их глаза полные боли и затаенной надежды.
– Ну-с, Таисия, надеюсь, что Ян не преувеличил ваши возможности и вы на самом деле поможете моему сыну, – ему даже не интересно было услышать, что скажет Тася. Просто развернулся и быстро ушел.
Сжал одеяло, чтобы не протянуть к ней руку. Ни к чему это. Не надо ей строить планы и лелеять надежды. Я не приму ее больным. А в то, что смогу выздороветь – я не верю.
Смотрел, как она открывает окно на проветривание. Выключает телевизор. Сосредоточено что-то ищет в телефоне.
– И что ты здесь делаешь? – я готов любоваться ею бесконечно. Эти легкие движения, такое чувство, будто она тут давно жила и все ей знакомо.
– Как что? – подняла на меня удивленный взгляд. – Работаю.
– А почему здесь? – неужели она специально сюда приехала. И как только отца уговорила?
– Ну ты же сам меня на курсы массажистки отправлял, помнишь? – из телефона полилась спокойная, расслабляющая мелодия.
– И что?
– И все, – пожала плечами. – Ты меня бросил, работу официантки бросила я. Поговорила с Олегом Юрьевичем, он дал координаты Яна. Ну, а там слово за слово и взял он меня в свой центр массажисткой. Не могу сказать, что было просто, но я справилась. Теперь вот утром учеба, днем работа.
– А что других мест не было? – так она специально здесь или просто случайность?
– Это лучший центр в городе. Почему нет?
– Конечно, вам же все лучшее подавай, – это простая случайность, а я уже на придумывал себе кто знает, чего. Дурак. Конечно, зачем ей инвалид. Она молодая, красивая, добрая и… Не важно.
– А почему нет? Ты же сам сказал, что я достойна лучшего, – а я до сих пор так считаю. И бешусь от того, что не могу больше быть лучшим.
Тася вытащила из рюкзака сверток. Надела желтый халат, который ей очень шел, оттеняя темные волосы и делал глубже глаза. Взяла простынь подстелила под мои ноги.
– Тасенька, солнышко, тебе чем-то помочь, может надо чего? – мама заглянула, не решаясь войти в комнату.
– Нет, Надежда Егоровна, спасибо, я со всем справилась. Не в первый раз, – мягкая улыбка осветила комнату.
– Как закончишь приходи чай пить будем, – интересно как у них все, то есть они общались все это время, а мне ничего не говорили.
Правильно делали, что не говорили. Я сейчас еле сдерживаюсь чтобы не начать ругаться. Вот зачем они общались все это время? Неужели поговорить больше не с кем? Они точно спелись за моей спиной. И что решили брать штурмом? Не дамся. Пока я инвалид, Тасе рядом со мной не место.
– У тебя такой вид, будто у палача, – нежный взгляд топил мое сердце, как солнце шоколад. Надо собраться и не дать даже повода ей подумать, что между нами что-то может быть.
– Мне больно на тебя смотреть, – вот и зачем это ляпнул? Надо было другие слова подобрать. Что она подумает?
– Так не смотри, – быстро отвернулась от меня, но я успел увидеть боль на ее лице. Упрямица моя родная. Достала из рюкзака маску для сна и бросила мне на грудь. – Как знала, что пригодится. И раз уж ты не настроен на приятное общение, то можешь молча терпеть муки и с закрытыми глазами.
Смял маску в руке, но промолчал. И где только этого ехидства набралась? Ха! Знаю, конечно же, у Яна. Это его стиль. Но, если она уже разговаривает, как он… это сколько же времени они проводят вместе? А может они вообще вместе, а тут… а что тут? Я? К черту все!
Закрыл глаза, чтобы не показать, как дорога она мне. Блин, знать, что она рядом и не видеть – это сильнее меня. Немного приоткрыл глаза наблюдая за любимой сквозь ресницы.
Не догадываясь о моих терзаниях и сомнениях, она разогрела между ладоней масло. Маленькие ладошки прикоснулись ко мне. Черт ни хрена не чувствую. Вижу скользящие руки на ногах, но не чувствую! От боли захотелось выть, как волк на луну. Это пытка. За что мне все это?
И как с этим жить? Моя любимая здесь, касается меня, а я ничего не чувствую. Пустота. Словно и нет меня. Сжал руки в кулак от отчаянья. Безысходность липкими щупальцами пробиралась под кожу.
Все зря. Это в книжках любовь преодолевает все препятствия. В жизни такого нет. Да и есть ли любовь между нами? Бред. Конечно есть. Иначе Таси здесь бы не было.
Вот не верю я, что она здесь случайно. Наверняка ее идея. Но как она попала в центр Яна? Неужели и в самом деле Олег Юрьевич помог?
Время массажа закончилось слишком быстро. Я ничего не успел, ни насмотреться, ни надышаться ее волшебным цветочным ароматом.
– До вечера, – тепло мне улыбнулась и подхватив рюкзак, легкой походкой скрылась за дверью.
Я как идиот промолчал, не сумев выдавить ни слова, лишь впитывал ее образ боясь упустить хоть что-то.
Глава 13
Таисия
От Надежды Егоровны сбежала, сославшись на спешку. Впрочем, это так и есть. На первую пару теперь не успеваю, а значит придется каждый день писать эссе. Неприятно, а что делать? Тим важнее.
– Тасенька, как твоя работа? – Элеонора Михайловна поймала меня на входе. Она, что следит за мной? – Срок сдачи работы все ближе. Уже ноябрь.
– Здравствуйте, Элеонора Михайловна. Я работаю над картиной.
– И сколько тебе надо времени чтобы ее завершить?
– Эм… не знаю, но я ее сдам вовремя.
От дальнейших расспросов меня спас звонок на урок.
– Ладно, беги. Опаздывать не хорошо.
– Спасибо, – и со всех ног побежала на третий этаж. Хорошо, что сегодня нет у нее занятий.
А картину надо бы дописать, но кто бы знал, как у меня болят руки после рабочего дня, что даже стакан с водой кажется ужасно тяжелым. И если в начале, я хотела участвовать в конкурсе. Да что там участвовать, я хотела выиграть его. То сейчас я боюсь его выиграть, ведь, как говорила Элеонора Михайловна, да и в условиях конкурса об этом также написано, победитель не только деньги получит, но и возможность работы в столице.
Я не хочу бросать Тима ради столицы. И почему я об этом не подумала раньше? Так стоп. Почему я решила, что выиграю этот конкурс? Уверена, там будут работы получше моей. А с другой стороны призовое место добавит плюсик в мое резюме. А он, как известно, на дороге не валяется.
Как все запутано. И времени совсем нет. Хочу быть рядом с Тимом, а он гонит. Хочу быть подальше от Яна, а он встречает на крыльце центра. Посмотрела на время, я вовремя. Даже слишком вовремя. Вот ему, что заняться больше не чем как меня выслеживать?
– Свет мой, неужели ты до нас дошла? – его улыбка ослепила и напрягла.
Вообще заметила, если Ян на крыльце, значит жди разговор. И скорей всего он мне не понравится.
– Добрый день, Ян…
– Викторович, пойдем, – резко развернувшись пошел в свой кабинет. А что я? Я отправилась следом. Эх, а день так хорошо начинался, я ехала на встречу к любимому.
– Рассказывай, как тебя встретили, – вальяжно развалившись в кресле крутил в руке карандаш.
– Кто? – попробовала сделать вид, что не понимаю о ком он говорит. Вот не хочу говорить об этом. Да и толку в этом?
– Белочки в лесу, – карандаш быстро мелькал между пальцами, а его пристальный взгляд пробирал до мурашек.
– Хоровод водили…
– А ты ждала цветы и банты? – карандаш отлетел в сторону, а он подался вперед.
– Я ждала человеческого отношения, – потупилась потому как выдержать его препарирующий взгляд я, так и не научилась.
– М-да, над твоим ожиданием мы как-то не поработали, – задумавшись потер подбородок.
– Но ничего, я придумаю как тебе в этом помочь.
– Не надо! – я подскочила со стула, едва не перевернув его.
– А что так? – лицо сохранял спокойное, но глаза смеялись. Ну да, наверное, смешно выгляжу со стороны перепуганная и практически на все согласная.
– Я сама. Не ждать. Не надеяться и не мечтать.
– Слушай, а может мне метод свой запатентовать? Смотри-ка я еще ничего не успел сделать, а ты так славно все поняла.
Кто бы знал, как он бесит. Согласна методы его работают, но нервов же на них никаких не хватит.
– Его не пропустят.
– Почему? – такое искреннее удивление каждый раз восхищает. В первое время я даже верила, что он не понимает.
– Издевательство над человеком порицается законом.
– Я к тебе со всей душой, а ты… неблагодарная.
– Тебе испортили настроение, и ты пришел ко мне оттачивать свое мастерство?
– Слушай, откуда ты такая взялась, а? – скука отразилась на его лице, значит скоро отпустит. Вот уж не знаю, что ему за радость такая играть на нервах окружающих.
– Какая?
– Вредная! Впрочем, меня все устраивает. Так говоришь тебе не рады и всячески это демонстрируют.
– Я не говорила, – вот всегда он понимает больше, чем говорят.
– Ага, ты хоровод водила. Помню.
– Да ты поэт.
– Моя душа многогранна, как бриллиант. Хочешь покажу?
– Ян, можно я работать пойду? – честно говоря устала от этого словесного пинг-понга. – У меня через пятнадцать минут первый пациент.
– Иди, конечно, боевой дух я тебе поднял. Могу теперь и своими делами заняться.
Ничего не ответила, поспешила переодеваться и работать. Этот Ян такой Ян, что иногда, слов нет для выражения всей глубины чувств.
Мне сложно с ним общаться, потому как не понятно он сейчас серьезно или шутит. Как он делает выводы из трех услышанных слов – тайна покрытая мраком. И вот эти заигрывания, по сути пустые и не нужные. Почему он так себя ведет?
Долго думать не пришлось, пациенты от долгого нахождения в центре и скуки с удовольствием присаживались на мои уши. Хоть я и не смотрела телевизор, но была в курсе всех событий в мире, шоу-бизнеса и бесконечных сериалов.
Главное было кивать головой и даже не пытаться высказать свое мнение. Почему? Многие после ловили меня в коридоре и жарко продолжали объяснять почему я не права.
Сидя в машине искренне поблагодарила Яна за заботу. Не представляю, как бы я сейчас уставшая тряслась в общественном транспорте сначала к Тиму, а потом домой. Жуть. Несмотря на свой непонятный характер он умеет заботиться и помогать. Жаль, что сразу это больше похоже на издевательство, а не помощь.
Не ждать. Не надеяться и не мечтать. Именно эти слова я повторяла, входя в дом. Ян прав, хоть и не говорит это открытым текстом. Чем больше ждешь и надеешься, тем больнее сталкиваться с реальностью.
– Привет, – я не могу не улыбнуться такому родному и любимому. Хоть он и хмурится, и смотрит так, словно в мыслях копается.
А ведь и в самом деле, чего я ожидаю, что он будет счастлив в такой ситуации? Нет, это не про Тима. Он привык быть сильным и все решать самостоятельно. Он привык помогать другим. А сейчас его жизнь поставила в другие условия. Условия не для него.
Это женщины гибкие и легко подстраиваются под ситуацию, а для мужчин это трудно. Мы же их с пеленок учим тому, что «мужчины не плачут», «мужчины сильные», «мужчина сам решает свои проблемы», «мужчина должен обеспечивать себя и свою семью» и столько всего, что голова кругом идет. Но почему же мы никогда не учим их тому, что нет ничего стыдного принять помощь другого, когда тебе тяжело?
Я настолько погрузилась в свои размышления, что вздрогнула от вопроса:
– На улице темно, как ты будешь добираться домой?
– Твой отец выделил мне машину с водителем. Так, что езжу с комфортом, – вновь улыбнулась его заботе, а рука чуть не потянулась разгладить морщинку между бровей.
В этом весь Тим, он подумает обо всех, только не о себе. Зачем же, любимый, ты крест на себе поставил? Почему за других ты готов жизнью пожертвовать, но ради себя даже верить не хочешь?
И вновь между нами стена молчания. Тим закрыл глаза. Неужели так неприятно на меня смотреть?
– Как мелкий?
– Устроил лежбище среди твоих футболок в гардеробе.
– Ты все еще у нас? – искренне удивился. А это «нас» так греет сердце. Может еще не все потеряно, и мы будем вместе?
– Прости, я хотела съехать, но Фей, он не подпускает к себе шипит и орет так, что я его боюсь.
Это чистая правда. На следующий день, после того, как Тим меня выгнал и отменил свадьбу, я решила, что жить здесь не буду. Найду новое жилье. И все было хорошо, пока не пришло время забирать кота.
Фей нашелся в гардеробной Тимофея. На меня смотрели огромные зеленые глаза полные тоски и боли. Когда я хотела взять его в руки зашипел, шерсть дыбом встала и заорал с такой болью, что я отшатнулась испугавшись. А потом села под стенкой и расплакалась. Но Фей ко мне так и не подошел, зато сразу успокоился и начал громко мурчать.
Вот так кот стал вожаком. И что мне так на упрямых везет?
– Живи, это лучше, чем по съемным таскаться, – пусть прозвучало пренебрежительно, но морщинка между бровей разгладилась и в глазах довольство.
– Спасибо. Но как только кот успокоится, сразу же съеду, – ну а что остается делать, если он не хочет меня видеть.
– Сказал же живи! – и чего злиться-то? Впрочем, это же Тимофей.
Улыбнулась, всё как всегда, сначала проконтролирует, а потом рыкнет, наверное, чтобы не слишком радовалась и помнила, кто в доме главный.
Больше мы с ним не разговаривали. Но я все равно была счастлива, ведь даже эти крохи общения сближают нас. А как известно капля камень точит.
В квартире как всегда тишина и пустая миска Фея.
– Привет, мой хороший, – близко не подходила, кот этого не любит. – У тебя всё хорошо?
Кот принюхался, широко раскрыл глаза и настолько резко прыгнул, что я испугалась и отшатнулась от него. А он меня нюхал и терся громка мурча.
Слезы потекли, сама не знаю от чего, слишком много чувств намешено в них. Присела и наконец-то смогла погладить его. Я уже и забыла какая у него мягкая шерсть, как это чувствовать под ладонью урчанье.
– Да, я была у Тима, ты же его запах услышал, поэтому и спрыгнул, да? Соскучился по своему хозяину? Ты, знаешь, мне кажется, что и он по тебе скучает. А еще разрешил нам здесь жить.
Фей еще немного потерся об меня и высоко подняв свой пушистый хвост гордо удалился на кухню ужинать.
– Вот тебе и котейка, – махнула рукой на странности его поведения и пошла спать. Слишком устала за сегодня.
Тимофей
Сегодняшней ночью я спал плохо. Да практически не спал. Воспоминания не отпускали вновь и вновь кружились хороводом.
Первая встреча какой она была испуганной и в то же время ее сострадание к уличному котенку трогало за душу. А как она переживала, увидев царапины на моей руке. Ее искренность подкупала, жаль, что она не смогла справиться с моей усталостью и злостью. А может и, наоборот, как хорошо, ведь иначе я не выписал бы ей штраф, и она не сидела бы в парке не зная, где провести ночь.
Я каждый раз восхищался ее способностью удивляться, верить в светлое и ее умению доверяться, при этом, оставаясь собой.
Даже представить не могу скольких сил и смелости ей стоило принять мое предложение сначала поехать ко мне домой, а потом и остаться жить. Моя маленькая, смелая девочка.
Улыбнулся, когда вспомнил утро и ее фразу: «Я не буду с тобой спать до замужества». Господи, как же я ей благодарен за это. Если бы я узнал ее, то сейчас мне было бы намного хуже, а когда-то думал, что хуже быть не может.
В день аварии, когда увидел ее в перевернутом автобусе. В тот момент я едва не сошел с ума. Вот так в секунду понимаешь, насколько человек тебе дорог. В один момент вся шелуха слетает, оставляя лишь чистую истину. Я готов умереть, лишь бы она жила.
Я знал, что моя забота ее душит, но не мог остановится. Для меня жизненно важно знать, что она в безопасности, что у нее есть крыша над головой и она не голодает. Я готов весь мир бросить к ее ногам, но не готов позволить ей прозябать рядом с калекой.
Только не она.
Даже сейчас, когда понимаю, что веду себя как последний идиот, отталкивая ее, молча или грубо отвечая. Я знаю, что делаю ей больно. И ненавижу себя за это.
Фильмы и книги больше не помогали мне забыться и отбросить воспоминания. До дрожи я хочу прикоснуться к ней и почувствовать мягкость ее кожи, вдохнуть полной грудью аромат ее волос.
– Не спишь? – отец вошел и сел на стул рядом с кроватью.
– Только проснулся…
– Не ври. Не люблю этого. Как массаж?
– Ни как. Я ничего не чувствую.
– Я и не надеялся за один день. Тимофей, ты ведь любишь ее. Нет, не спорь. Я вижу. Понимаю, что не должен вмешиваться в твою жизнь, но ты, сынок, подумай над тем, что девушка, которая убедила таких людей ей помочь – редкость. Я понимаю твои чувства, ведь сам через это проходил. Не отталкивай тех, кто тебя любит. Погоревал и хватит. Пора двигаться вперед. Евгений очень хочет тебя проведать. Мать боится к тебе заходить. Сын, что ты готов сделать для тех, кто тебя любит?
– Дать им возможность счастливо жить без меня.
– Ты в нашей системе счастливой жизни, – улыбнулся, потрепал по голове, как в детстве. – Так, мать может заходить и не услышать ругань в свой адрес?
– Прости, – стало стыдно за свое поведение. – Конечно, может.
– Вот и отлично, – похлопал меня по руке и уже у двери добавил. – Евгений сегодня после массажа приедет. Хорошего дня.
И вот как с ним общаться? Все решил, а меня перед фактом поставил. Как же хорошо было жить отдельно, своей жизнью и по своим правилам.
– Тимошка, я тебе завтрак принесла, твои любимые блинчики.
– Мама, ты прости меня, я…
– Т-ш-ш не надо я все понимаю. Главное, что ты идешь вперед. Я горжусь тобой. Все наладится, вот увидишь.
Мама немного посидела со мной, а потом ушла провожать отца. А я после бессонной ночи и сытного завтрака уснул.
Ее приход почувствовал раньше, чем проснулся. Сердце ускорило бег, и каждая клеточка меня потянулась к ее теплу, к легкому аромату цветов.
– Привет, – мягкая улыбка и солнышки в глазах. Какая же она красивая. Никогда не переставал любоваться ею.
– Привет. Как ты? – сегодня на ней зеленое платье и я, кажется, в который раз теряю голову. Вот как, как она может каждый день очаровывать своей красотой и сводить с ума искренним непониманием своей власти надо мной?
– Хорошо, – вновь желтый халат, легкая музыка и плавные движения, которые я не чувствую.
Боль от осознания своей ущербности отрезвляет. Все, что я могу сейчас позволить себе – это поклоняться и восхищаться ею. Не больше.
Тася не зная о моих терзаниях продолжала:
– Ты представляешь, вчера вернулась домой, и как обычно, пошла проведать Фея, а он услышал твой запах и сам пришел терся об меня. Я думаю, что смогу съехать на квартиру. Только ее еще найти надо.
– Нет! – от резкого окрика она вздрогнула. А у меня все внутри перевернулась. Так сладко слышать, когда она говорила «домой». Казалось, что и не было ничего. Что все как прежде.
– Почему?
– Тася, тебе же кот ясно дал понять, что уезжать не намерен. Он выбрал себе дом. Начнешь собирать вещи и все вернется.
– Да, но ведь я его хозяйка, – она так мило растерялась.
– Это кот, а не собака. Понимаешь? Котам важен дом, а собакам хозяин.
– Не правда. Коты точно также привязываются к хозяевам.
– Хорошо. Тогда Фей не твой кот.
– Как это?
– Ты же сама сказала, что, когда он услышал мой запах спрыгнул к тебе.
– Да… а… а как же я?
– А ты присматриваешь за котом, пока хозяин в отъезде.
– Так может тебе его сюда привести?
– Нет, сюда не надо. Ему в квартире лучше.
– Тут есть сад, Фей сможет бегать.
– И носить грязь, которую потом моей матери убирать. Нет, уж лучше пусть в четырех стенах посидит.
– Но я не должна жить у тебя.
– Тася, ну в сам деле, в чем проблема? Квартира пустая. Кот из нее не уедет, во всяком случае, добровольно. Зачем тебе другая квартира? Или у тебя кто-то есть и тебе неудобно его приводить?
– Что?! Да как ты можешь обо мне такое говорить?!
– Прости, я просто предположил, – еле сдержал шальную улыбку, понимая, что нет у нее никого. Что она все еще моя. – Оставайся, пожалуйста.
В ответ она промолчала, лишь легкий румянец окрасил ее щеки. Удивительная.
– А как твоя конкурсная работа?
– Ну…
– Тася, ты не должна забрасывать рисование, – блин, неужели она решила все бросить из-за меня. Нет. Только не это. – Ты же мечтала стать художницей.
– Да, но все слишком закрутилось у меня нет ни сил, ни вдохновения, – опустила голову так низко, что сразу стало понятно виновата и не раскаивается.
– Тася, ты должна в первую очередь рисовать. Понимаешь? Не подносы носить и спины чужим людям рихтовать, а рисовать.
– Тим, все не просто…
– Нет, Тася, все очень просто. Если у тебя есть цель – иди к ней. Ставь ее на первое место, чтобы ни случилось. Проснулась и первым делом рисуешь, а потом уже все остальное.
Как же ей объяснить, что проблемы будут всегда и много, и разных, а мечта она хрупкая, легко теряется в суете дней. А потом, спустя много-много лет приходит осознание и сожаление об упущенных возможностях и времени.
– Тим, но…
– Нет, Тася, пообещай мне, что свой день будешь начинать с рисования, а не с забега по квартире и помощи всем страждущим.
– Тим…
– Пообещай! – я знаю, если она пообещает, то будет делать. И ругаться будет, и злиться, но делать, а потом она вспомнит зачем она это делает. И все у нее будет хорошо. Я знаю.
– Хорошо, я обещаю, что свой день буду начинать с рисования. Но, я тогда везде буду опаздывать.
– И черт с ним со всем. Мечта важнее. Помни, ты обещала, – накатила усталость. Давно не было столько впечатлений. Отвык от долгих разговоров и споров, от эмоций и жизни.
Да, Тася, всегда приносила жизнь в мое серое уныние. Она раскрашивала все вокруг в яркие цвета и наполняла звонким смехом пространство вокруг себя.
– Сынок, к тебе Женя пришел, – резко открыл глаза, за окном было совсем светло.
– Черт, я что уснул? – растер лицо руками сбрасывая сон.
– Ты устал, ничего удивительного, – мама раздвинула шторы и яркий свет ослепил. – Так, Женя может войти?
– Да, конечно. Черт. Почему меня никто не разбудил?
– Таисия запретила, сказала, что тебе выспаться надо, – очень интересно и когда же это Тася успела такой авторитет у мамы заработать?
– Таисия… Ладно, где там рыжий?
– Привет, – друг открыто улыбался.
– Садись, – блин, как же я соскучился по нему, да и ребятам тоже. Как же это так получается? Столько времени был один и меня все устраивало, никто не был нужен. И вдруг оказывается я скучал.
– Что это день за окном, а ты спишь? Случилось чего?
– Да ничего ночь не спал, а Тася не разбудила. Блин, заснуть во время массажа, – я уже и забыл, как засыпал, а она обижалась.
– Так это же отлично, что уснул! Я уж было подумал случилось что. И как Тася?
– Не знаю. Наверное, хорошо, – все-таки я одичал за это время. Раньше мне было легче с Женей обсуждать свою жизнь.
– Все еще гонишь ее?
– Ты не удивлен? Ты знал, что она задумала? – я зло уставился на друга. Да что ж такое все всё знали и молчали? Неужели они все сговорились?
– Я не знал, что она задумала, – мой взгляд выдержал, даже бровью не повел. – Не удивлен, ведь целый час провел в обществе твоей мамы за чаем с блинчиками. Так, что я в курсе внешних событий.
– Все зло от женщин… – ну вот скажите зачем мама всем всё рассказывает? Ей что больше поговорит не о чем? Боюсь представить, что она себе на придумывала и что по на рассказывала.
– Да ладно, тебя любят две потрясающие женщины. Чем ты не доволен?
– Тем, что инвалид! – крик сорвался раньше, чем смог себя остановить. Женя оказался тем, на кого вылилась вся моя злость и отчаянье.
– Это временно, – удивительно, но Женька даже глазом не моргнул, спокойный и уверенный. Он тепло смотрел на меня позволяя самому решить продолжать или нет.
– Знаешь, чего я боюсь? – в конце концов, если не выговориться другу, то кому тогда? – Что все это зря, и я никогда не встану на ноги. И что тогда будет делать Тася? Она пока упрямится и хочет доказать обратное. Но, что, если я не попаду в те счастливые тридцать процентов?
– Тим, этого никто не знает. Но ты должен верить и прилагать усилия. Я рад, что ты начал делать к этому первые шаги.
– Вчера заказал себе кресло. Блин, никогда не думал, что оно мне понадобится, – обещали на днях доставить. Мне хочется вместе с Тасей погулять по нашему саду. Может ноябрь и не самый романтичный месяц, но скоро пойдет снег. Хотя и не уверен, что решусь ее попросить о прогулке.
– Тим, это временно. Ты же сильный и всегда добиваешься желаемого. Я верю, что ты справишься.
– Спасибо. Мне бы твою веру.
– Значит Тасю гонишь из-за страха?
– Она достойна лучшего, понимаешь? Если мужчина не может обеспечить и защитить свою женщину, то накой такой мужчина? Да и мужчина ли это?
– Ну с обеспечением у тебя проблем нет. Ты вообще можешь не работать и прекрасно жить. А защита она же не только физическая может быть.
– Жека, ты прекрасно понимаешь, о чем я.
– Понимаю и не понимаю. Я не понимаю зачем отталкивать ту, что любит? Зачем бездарно терять время?
– Да потому что. Если я приму Тасю, а потом окажется, что я неудачник. Знаешь, что она сделает?
– Нет.
– Она не уйдет. Она будет преданно и верно сидеть у моей постели.
– Она будет преданно и нежно тебя любить.
– Да не любовь это! Любовь – это свобода. А какая может быть свобода рядом с инвалидом?!
– Если это не любовь, тогда что?
– Жалость. Обычная жалость.
– Ты видел жалость в ее глазах?
Задумался вспоминая.
– В тот день, когда она зашла в палату. Да тогда я видел жалость в ее глазах. И страх.
– А сейчас?
– Нет. Она спокойна и уверенна. Она не рисует!
– О да, это проблема, – он легко рассмеялся, совсем не обидно.
– Да, Жень, это проблема. Ты понимаешь у нее же мечта стать художницей, а она то с подносами носится, то с чужими людьми в центре Яна. Блин!
– О, Тася у Яна. Интересно. И как она там выживает? – азартный блеск появился в его глазах.
– Да сам не знаю. И главное она же туда пробралась как-то! Уму не постижимо.
– Да ладно, это не самое страшное.
– А что по-твоему страшное?
– Страшно будет, когда Таисию уведут у тебя из-под носа. Пока ты строишь из себя благородного, кто-то менее замороченный вскружит голову девчонке и все. И что ты будешь тогда делать?
– Она же не лошадь чтобы ее уводили, – иголочка недовольства больно кольнула. Одно дело самому гнать, но я никогда всерьез не думал о таком варианте.
– Не придирайся к словам. Ты понимаешь, о чем я говорю.
– Женя, я не знаю. Боюсь ошибиться, боюсь дать шанс там, где, возможно, его не стоит давать.
– Тим, ты взрослый мужик, если Таисия тебе дорога, то держись за нее. А там время рассудит кто прав, а кто нет. Даже, если твои страхи окажутся верными. Ты сможешь это пережить. И у тебя будут воспоминания о том, когда вы были вместе.
– У нас должна была бы свадьба в пятницу быть.
– Поздравляю. Но это ерунда, Тим. Она от тебя не отказалась, а наоборот, нашла способ чтобы быть ближе к тебе. Не гони ее. И знаешь, я тебе честно скажу, она на тебя хорошо влияет. В тебе пробудилась жизнь, только лишь от одного ее присутствия рядом. Ты стал похож на человека и даже, несмотря на усталость, все еще меня слушаешь и не прогоняешь. Она дает тебе силы. Держись за нее, – похлопал меня по руке и пошел на выход.
– Спасибо, Жень.
– Пока, – теплая улыбка придала сил и пробудила надежду.
