Текст книги "Мчс для разбитых сердец (СИ)"

Автор книги: Элен Чар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Глава 1

Таисия

– О чем ты думала?! – он кричал так, что у меня закладывало уши. – Ты маленькая дура! Ты представляешь, сколько раз в день мы спасаем жизни?! Ты понимаешь, жизни людей! И из-за тебя, твоей безалаберности, мы кому-то сейчас помочь не можем, ведь тут же погибает котенок! Блин, да где твой мозг вообще находится?!

Переведя дух пятерней взъерошил темно-коричневые волосы. Поморщился, перевел взгляд на руку, на ней аллели красные полосы от когтей.

– Простите, он испугался очень, – прошептала сильнее прижимая дрожащий комочек к груди. – Он не нарочно.

Тяжело вздохнул и посмотрел на меня. Усталые карие глаза взывали к моей совести, но котенка было жальче.

– Ты понимаешь, что это КОТ, и в него ПРИРОДОЙ заложена способность как залазить на деревья, так и слазить с них? – мужчина старался говорить тише, что плохо получалось. – И для этого не нужна ему помощь целой группы МЧС!

В моих глазах застыли слезы, на меня никто и никогда так не кричал, да еще и при всех. Хотелось раствориться прямо здесь и сейчас. Я не знала, что сказать и просто все ниже опускала голову, поскольку в плечи она уже не втягивалась.

– Но он маленький, испугался большой собаки и уже два дня кричит не может слезть, а я его и сосиской приманивала, – шепотом пыталась объяснить, что это не блажь, а на самом деле другого варианта не было.

Отчаявшись подняла на него глаза в надежде увидеть сострадание. Но, как моя совесть спала от его слов, так и его сострадание крепко сопело от моих.

– Прохожие не могут помочь у них нет на это времени, впрочем, у вас тоже его быть не должно, это же просто котенок. А где же такую лестницу достать, чтобы подняться на уровень третьего этажа? У соседей такой нет, – мой голос дрожал, слезы лились ручьями и капали на дрожащего котенка в моих таких же дрожащих руках.

Толпа зевак собралась и одобрительно поддакивала спасателю. А вот группа спасателей молчали, напряженно наблюдая за нами.

– Вы простите, пожалуйста, за царапины и спасибо, что помогли. Пойдем Тимочка, я тебя молочком напою, – спасатель почему-то побагровел, а его группа начала хохотать. Недоуменно посмотрев на них спросила, – Что-то не так? Разве Тимофей это смешное имя для кота? – качая головами и утирая слезы мужчины развернулись и ушли в машину махнув в мою сторону рукой.

Странные они какие-то. Обычное имя, и котенку подходит, думаю, если его отмыть, то он станет миленьким, белым котенком.

– Прежде чем вы уйдете я выпишу вам штраф за ложный вызов. Ваша фамилия, имя, отечество.

– Погодина Таисия Владимировна, – люди стоят, и никто не заступится, а ведь те бабушки так горько вздыхали с самого утра о несчастном котенке. Обидевшись на этого бесчувственного чурбана отвернулась.

– Капитан да брось ты, зачем штраф то? – парень с необычными медными волосами развернул мужчину к себе.

И ведь понимаю, что возможно был другой вариант как снять это чудо с дерева, но что же поделать, если в голову с детства вбили цифры спасателей, которые всегда готовы прийти на помощь. А еще, девушка диспетчер, также могла сказать, что это не их профиль. Почему она приняла этот вызов?

– А затем лейтенант, – кажется злость пошла на новый виток, вон даже руку в кулак крепко сжал. – Чтобы эта пигалица в следующий раз думала кого вызывает.

Резко развернулся, вложил квитанцию между мной и котенком и быстрым шагом ушел к машине.

– Не грусти, день сегодня тяжелый, – парень похлопал меня по плечу и побежал к машине.

Проводив взглядом уезжающую машину, еще пару минут постояла, пока не увидела сумму штрафа. Опять я останусь без новой обуви. Грусть сдавила грудь, но изменить что-либо я не в силах. Хорошо, что на клей хватит, подклею балетку и смогу еще какое-то время походить так.

Дома накормила оставшейся сосиской котенка, а после отмыла несмотря на его сопротивление и крики. Завернув в полотенце дрожащее чудо удобно устроилась в скрипучем кресле.

Я снимала маленькую квартиру в старой пятиэтажке, в которой уже все начинало рассыпаться от времени. Внешне она красивая, новый фасад и свежая краска, но внутри… Все также скрипит, как и кресло подомной.

Старые, пожелтевшие обои, шкаф советских времен и продавленный диван с того времени. Посеревшие от времени гардины и застиранные шторы. Лишь люстра выглядела значительно лучше, чем все в комнате.

Хозяйка, шестидесяти трехлетняя женщина, не отличалась добротой и состраданием, зато цену за эту квартирку поставила самую низкую в городе. И я смогла себе позволить здесь жить, а не в комнате общежития или вообще коммуналки.

Мысли текли вяло и дело было не в июльской жаре стоящей уже который день, просто обида душила. Вроде же молодой, не больше тридцати, а уже такой черствый. И вообще, эти мужчины все такие: холодные, бездушные и думающие лишь о себе.

Грустные воспоминания кольнули сердце. Нет, я не буду этого вспоминать. Но, когда это останавливало воспоминания? Картинки сменяли друг друга, причиняя новую боль. Слеза, скатившаяся по щеке, заставила вернуться.

Осмотрела малыша, убедилась, что он полностью высох и мы можем идти.

– Ну что ж, Тимочка, надо тебе обновки прикупить, а заодно оплатим этот штраф, – удобно перехватив котенка пошла по делам пришаркивая отклеившейся подошвой балетки.

А что делать? Зарплата не скоро, а занять не у кого, все подруги на морях, лишь я сижу в городе без денег, зато с котенком.

В зоомагазине долго провозились с подбором шлейки, ведь котенок совсем маленький около трех месяцев за время жизни на улице отощавший, одни глазища зеленые сверкают.

– Девушка, это самый маленький, – уставшая продавщица положила на прилавок зеленую шлейку.

– Ну эта уже лучше, он не так болтается.

– Да, вот здесь проколите дополнительную дырку и будет отлично. А за пару недель он у вас откормится и все будет отлично.

– Наверное, – не знаю откормится ли он у меня за такой короткий срок, главное, что не выпадает из нее. – Я ее беру и лоток с наполнителем.

– К нам недавно завезли отличный корм для котят из Германии, – счастливая улыбка трогала лишь губы, но не глаза девушки.

– Спасибо, мне пока не надо.

Из магазина вышла нагруженная вещами для малыша и опустошенная финансово. М-да, и что же теперь мне делать? Денег даже на проезд нет, хорошо, что до работы пройтись пешком можно через парк.

– Надеюсь, малыш, ты не побрезгуешь и обычной кашей. Денег на сосиски нет.

Два дня пролетели незаметно, Тимофей обвыкся, перестал дергаться от каждого резкого звука, облюбовал себе место на подоконнике, а на ночь приходил ко мне, громко мурча укладывался возле живота.

К шлейке отнесся благосклонно, позволяя себя выгуливать по вечерам. Мне показалось, что будет неправильно лишить его улицы, на которой он вырос и привык свободно бегать. Ну да, свободно бегать ему не даю, чтобы не сбежал или опять не залез куда-то, но я же как лучше хочу.

К кашам и супам отнесся с пониманием и не капризничал, вылизывая миску подчистую. До конца недели у меня выходной, и никакой подработки найти на это время опять не удалось. А это значит, что до зарплаты мы постимся.

Зато есть время на долгий сон, чтение книг и игры с котенком. Вот как сейчас с бантиком, привязанным к длинному шнурку смеюсь с еще неуклюжего Тима.

Звук открывающейся двери напряг и не сулил ничего хорошего. Потому что хозяйка в этом месяце уже была, квартиру проверила, сохранность вещей также.

– Так это правда! – тыча пальцем в недоумевающего котенка, женщина схватилась за сердце. – Ивановна была права.

– Надежда Степановна, вам плохо? – подхватив ее под локоть хотела помочь.

– Пошла вон! – резко меня оттолкнув, что я едва устояла на ногах.

– Что? – опешила от неожиданности, а Тимка с перепугу спрятался под диван.

– Да как ты посмела это облезлое чудовище с помойки принести в мою квартиру?!

– Я его вымыла и блох у него нет.

– Что?! – от визга в ушах зазвенело. – В моей ванне! Да ты с ума сошла! Она же не для животных!

– Да вымыла ее после этого, и теперь опять сияет первозданной белизной, – это любимое выражение хозяйки.

– Она уже никогда не сможет быть такой, – ее игра меня утомляла, но как говорят бывших актрис не бывает. – Я же тебе поверила, можно сказать, доверила часть своей души. А ты осквернила ее этим оборванцем.

– Надежда Степановна…

– Молчи! Молчи и слушай! Я тебе доверяла, а ты предала меня. Убирайся отсюда!

– Но… я заплатила вам до января, – перспектива оказаться выброшенной на улицу не радовала.

– Я сейчас вызову полицию, и она тебя арестует. А эти деньги пойдут как возмещение морального и материального убытка.

– Надежда Степановна, – слезы катились по щекам. – Но мне не куда идти и денег у меня нет.

– На вызов МЧС были? На штраф были? На вещи для доходяги были?

– Были, отдала все, что было. А сейчас совсем нет, даже на проезд.

– А меня это не должно касаться, ты должна была думать, прежде чем это делать.

– Но…

– Вот отсюда с этим облезлым! У тебя десять минут, чтобы собрать вещи, – с достоинством английской королевы, женщина села в кресло.

Вытерев слезы достала чемодан складывая свои нехитрые пожитки. Договора у нас нет, я тогда о таком и подумать не могла, да что тогда. Я и сейчас поверить не могу, что можно вот так просто выкинуть человека на улицу и не вернуть деньги, хотя бы половину.

– Быстрее, у меня дел уйма, – недовольно поджатые губы с морщинами скорби у рта, и словно их продолжение, вертикальные морщины на переносице.

Ничего не стала ей отвечать, но складывать стала быстрее. В ванную хозяйка проследовала за мной, чтобы не дай боже, я что-то ее не забрала. Интересно что? Зеркало или плитку отковырну.

Выманив котенка бантиком из-под дивана, надела шлейку. Еще раз окинув комнату, убедилась, что все забрала.

– Убогих подбираешь, а у самой обувь каши просит, – презрением хмыкнула, но позволила надеть резинку на отклеенную подошву балетки.

Я их подклеивала, но то ли клей такой, то ли у меня руки не те, в общем через день подошва вновь сказала громкое чвак. А я ей предложила альтернативу бельевую резинку. Пока держимся.

– Ключи от квартиры, – достав из рюкзачка связку вложила в протянутую руку.

– До свидания, – мне ничего не ответили, лишь громко хлопнули дверью.

Понуро спускалась с пятого этажа уже чужого дома. Идти мне не к кому, своего жилья нет, от комнаты в общежитии при училище отказалась.

Глупая поверила в слова и теперь на улице. Надо было, как Вика, и комната, а точнее кровать в комнате общежития, за ней числиться, и личную жизнь налаживает пять дней в неделю у Мишани. А я же по-честному хотела, была уверена, что это навсегда.

Постояв пару минут решила сходить на работу попросить аванс, чтобы снять угол хоть где-нибудь.

– Тасенька, я к тебе очень хорошо отношусь, ну ты же знаешь, – Марина, наш администратор врала, как дышала. Единственный человек, к которому она хорошо относится она сама. – Но твоя смена в понедельник, а где гарантии, что, взяв деньги ты выйдешь, а не сбежишь куда-нибудь?

– Марина, я честно выйду, ну ты понимаешь, в какой ситуации я оказалась? Мне совсем деться некуда.

– Тасенька, все понимаю, но деньгами рисковать не могу, – от сладкой приторности в ее голосе хотелось воды. – Приходи через два дня, отработай неделю и получи свои честно заработанные. А вечером в понедельник свои чаевые. Все по-честному. Ведь так?

– Так, спасибо. До свиданья.

– Удачи, милая.

Чтобы занять денег лично у нее и речи не могло быть, она никому и никогда не помогала, зато всегда повторяла: «Хочешь жить – умей вертеться».

Из сегодняшней смены в ресторане «Абажур» я никого не знаю настолько, чтобы попросить денег в долг.

Медленно бредя в сторону близлежащего парка набирала своих немногочисленных подруг в надежде, что они смогут помочь. Но увы, они или на морях, или дома у родителей. Мне сочувствуют, но помочь ничем не могут до конца августа. И что же мне делать, ведь сейчас начало июля.

Тяжело упала на скамейку, откинулась на спинку и прикрыла глаза. В банке кредит не дадут, да вообще никто не даст, я же официально не работаю, еще учусь, поручителей нет. К комендантше даже мечтать не стоит, будь ее воля поразогнала бы нас всех куда подальше.

И почему это произошло летом? Когда я одна. Совсем одна, родители погибли, да и бабушки уже нет. Не к кому голову приклонить на колени, поплакать о судьбе своей несчастной.

Вдруг тень накрыла меня, подняв голову очень удивилась и тому, что на город опустились сумерки, а я и не заметила, как, и стоящему передо мной.

Тимофей

– Давай, малышка не подведи меня, – стукнув по рулю, взъерошил волосы. – Блин, да что ж все так не вовремя то сегодня?

Повернув ключ зажигания услышал урчащий звук, бросил взгляд на часы, вроде еще успеваю. Рано обрадовался посреди проспекта моя крошка заглохла окончательно и признаков жизни не подавала.

– Черт! – в очередной раз ударил по рулю, включил аварийку.

Мысленно посылая всех, кто решил мне просигналить свое отношение к перекрытой дороге. Злясь и на утро, и на машину, и на жизнь в целом вбивал номер старого друга.

– Тимоха, неужто это ты и с утра, – громкий ржач взбесил окончательно.

– Макс, прекращай зубоскалить, – схватил свою сумку и вышел из машины, вызвав новую волну недовольных, и таких же опаздывающих на работу, водителей.

– Случилось чего? – веселье пропало и было слышно, что теперь меня готовы слушать.

– Случилось, моя малышка заглохла посреди проспекта, – громко захлопнул дверь и мысленно про себя чертыхнулся, нельзя же так злиться, а то вообще без нее останусь. – Короче, Макс, я опаздываю. Тебя ждать не могу, так что присылай кого-то за машиной. Ключи от нее у тебя есть. Вечером заскочу справиться о ней. Все я побежал. Бывай.

Бросил телефон в сумку и побежал через дворы и аллеи на работу.

– Тимыч, где тебя черти носят? – злой как черт Дмитрий Борисович стоял в дверях.

– Не шуми Борисыч, у тебя сердце, – не сбавляя скорости пробегаю мимо начальника части.

– А если бы вызов пришел, чтобы мы делали?

Ничего не стал отвечать, махнул сидящей группе и забежал в раздевалку.

– Что день не задался с утра?

– Есть такое, – прикрыл глаза делая глоток крепкого кофе.

– Ты бежал от дома, что такой мокрый был?

– Почти, с проспекта.

– Силен, – Жека хлопнул меня по плечу. – Малышка не выдержала твоей страсти.

Ребята заржали, но мне уже было все равно. Я успел и даже этот убогий кофе помог войти в поток дня.

– Тимыч, что ж ты с ней сделал?

– Ой, Владимир, чего я с ней только не делал, – подмигнул нашему старому водителю.

– Всыпать бы тебе, такую машину угробил, – горестно вздохнул и махнул рукой.

– Да ничего еще…

Сигнал тревоги оборвал наши шутки. Бегом к машине нас ждут люди. Спасти. Остановить. Ликвидировать. Вот наши задачи. Здесь нет места расслабленности и медлительности. Все должно делаться четко, быстро, эффективно.

– Клава, что там?

– Улица Светлая дом два, пожар в чердачном помещении жилого дома.

– Погнали, – за десять лет работы, резких вызовов и неожиданных трагедий, так и не смог избавиться от страха опоздать. – Блин только пробок нам не хватало. Владимир врубай сигналку и погнали через дворы.

– Небоись успеем, – лихо вывернув в ближайший двор понесся, насколько это позволяли разбитые дороги дворов.

Во дворе на улице Светлой уже собралась толпа зевак, кто-то снимает на телефон, ага, это же такое развлечение, что ютуб без него не выживет. Отдельной кучкой столпились жильцы подъезда, напряженные со страхом в глазах.

Но это все отмечаю краем глаза выискивая в окнах, кричащих о помощи и заодно оценивая обстановку. Кричащих в окнах нет и это хорошо.

– В подъезде есть старики или инвалиды, которые не могут сами выйти? – спрашиваю у бойкой бабульки, которая и вызывала нас.

– На четвертом в четырнадцатой Михайловна. Ой, что будеееет.

– Все хорошо будет. Больше никого? – главное не дать человеку скатиться в истерику сразу. Первая информация, а потом эмоции.

– Неееет, – бабулька утирала слезы, видимо ее подруга. – Славка, на четвертом в четырнадцатой бабушку вывести надо.

– Кот, разворачивай лестницу, – парень уже и сам побежал это делать. Молодец. – Жека, ты наверх.

Дымит не сильно, есть шанс справится с наименьшими потерями. Время ожидания растягивается, а время на то, чтобы обойтись наименьшими усилиями тает просто на глазах.

– Тим, мы выходим.

– Спасибо, Слав. Жека, давай теперь ты.

Струя воды ударила в чердачное окно. Из-за угла выехала скорая. Это они вовремя, и народ успокоят и бабульку проверят. Вообще дым наверх идет, но кто этих стариков знает. А вот и полиция подоспела. Всё все в сборе.

Напряженно вглядываюсь на верх, хоть бы своих сил хватило.

– Клава, что там, кто-то к нам едет?

– Да пятая в квартале от вас. Продержитесь?

– Да куда ж нам деваться.

Крепкая рука легла на моё плечо. Обернулся. Владимир кивнул, слегка сжав плечо. Да, мы не одни. С другой стороны двора въезжала пятая. Справимся. Постепенно черный дым сменился белым паром. Справились.

Сидя в машине поймал себя на том, что улыбаюсь, сердце пело, а тело, после выброса адреналина, наконец-то расслабилось. Да наша работа постоянные перегрузки, но, когда видишь радость спасенных, то трудности будней отходят на второй план.

Смена закончилась, чтобы завтра вечером вновь заставить сердце забыть о боли. Полуденная жара спала, хотя жар от раскаленного асфальта перехватывал дыхание. Хотелось свежего воздуха и покоя.

Макс не порадовал, моя малышка вернется лишь через неделю, и то, по старой дружбе, потому как ремонт редуктора дело не быстрое.

Выйдя на улицу, посмотрев на заходящие лучи солнца в отражении окон домов, идея пришла неожиданно. Быстро перебежал дорогу, еле успел на свой свет, решил пойти домой через парк, тем более до него рукой подать.

Вся моя жизнь крутилась по кругу дом-работа-дом, и лишь два раза в месяц поездка к родителям в гости. За последние десять лет я превратился в затворника. И нет, я об этом не жалею. Все правильно.

В тени аллеи блаженная прохлада подняла настроение на пару пунктов. И только здесь стали заметны лениво опускающиеся сумерки.

Я всматривался в лица прохожих так же жадно, как путник припадает к кувшину с водой в жаркой пустыне. Зачем? После смены всегда была потребность в лицах, не перекошенных болью, страданием, ужасом. Не всегда мы могли помочь, вернее не всем. И как у врачей есть личное кладбище, так и у нас незаживающая боль потерь. При виде радости, целующихся парочек, детского смеха, умиротворенной мудрости стариков, сердце начинало оттаивать и жизнь возвращалась в норму, на сколько это вообще возможно.

Взгляд неспешно скользил от одной скамейки к другой. Резко остановился, сам не понял почему, но сердце сбилось с ритма, ладони вспотели и что-то смутное, тревожное и то, о чем вообще не стоит думать, стучало в каждой клеточке.

Тряхнул головой сбрасывая наваждение. Заставляя себя идти вперед, все сильнее и сильнее всматривался в хрупкую фигурку одиноко сидящую на лавочке и в то, что она держала на коленях. Когда понял кто это, тихо застонал, помянув неудачный день и женскую глупость.

Впрочем, какое мне дело, я ей не брат, не сват и не муж. Почему меня это должно волновать и заставлять переживать о непутевой? Просто пройду мимо, тем более она смотрит на котенка, и кажется, ничего не видит вокруг. Странная она какая-то.

Дождавшись, когда меня заметят слова вылетели сами:

– Что же вы себя не бережете? – честно, я хотел пройти мимо, но поравнявшись с ней, ноги остановились, мне более не послушные. А стоять и молчать еще более глупо, чем то, что уже сказал. – И котенка подвергаете опасности.

Глава 2

– П-почему не берегу? – она сильнее прижала к себе котенка, испугано стала оглядываться. – Какой опасности?

– А вы считаете, что сидеть в темном парке безопасно для девушки? – в который раз эти невероятные темно-янтарные глаза выбили все мысли из головы.

– Нет, я так не думаю, – грусть в голосе не укрылась от меня.

– Так что же вы тут сидите? Пора идти домой, могу вас проводить, если хотите, – увидев сомнение в ее глазах продолжил. – Но, если вы искательница приключений, то думаю, та группа молодых людей вам поможет их найти.

Она посмотрела куда ей показал, через одну скамейку компания ребят громко смеялась, и поглядывала на эту… эту… неразумную, чокаясь бутылками с пивом.

– Спасибо, я согласна, – девушка поднялась, перехватила одной рукой котенка, а другой выкатила чемодан из-за скамейки. – Проводите меня, пожалуйста, до остановки.

– Вы с чемоданом гуляете? – опешил на несколько секунд, переводя недоуменный взгляд с девушки на чемодан. – Я думал, вы с котенком гуляете.

– Нет, я не гуляла, вернее не совсем… – нервно поправила лямки рюкзака, прикусив губу и нахмурилась. – Просто решила немного посидеть и не заметила, как стемнело.

Резко развернулась и пошла в сторону выхода. Хм, то есть говорить правду не хочет. Ладно. Господи, да какое мне дело до этой пигалицы, и кто меня за язык-то тянул?

Ругаясь про себя на всё и всех поспешил догнать упрямицу. Если день не задался с утра, то стоит ли ждать радостей от вечера…

– А вы приехали или уезжаете? – перехватил ручку чемодана и решил узнать, что же у нее опять случилось.

– Ни то, ни другое, – ее щеки покраснели, и она опустила голову.

Блин, да, что же за девчонка такая? Что с ней не так? Почему меня бесит ее нежелание делиться проблемами, и вдруг так стало важно докопаться до сути?

– Исчерпывающий ответ, – хмыкнул, в уме прикидывая как всё узнать. – И всё же, куда вы собрались на ночь глядя с котом и чемоданом? Что у вас случилось?

Девушка резко остановилась, отчего я по инерции прошел несколько шагов, и только после развернулся к ней.

– У меня всё отлично, – строгий голос и гнев в глазах, обескуражили. – Вам не стоит обо мне беспокоится.

Выдохнул, от такого ответа. Взъерошил волосы, пару раз сжал шею сзади. Так, главное спокойствие, она всего лишь маленькая девочка.

– Вы не похожи на человека, у которого все в порядке. Не хотите не рассказывайте, – блин, раздражение медленно поднималось, пытаясь заглушить чувство вины из-за штрафа.

Захотелось ее встряхнуть, как куклу, может тогда она очнется. Кидая не девушку быстрые взгляды посмотрел на руки, но там этот сумасшедший котенок и сгибы не видно. Ладно, вроде все чисто было. Алкоголем от нее не пахнет, да и внешне никаких порезов нет, тогда что с ее походкой?

– Спасибо, что проводили, – протянув руку забрала свой чемодан. – Дальше я сама.

Надо же не заметил, как дошли до остановки. Да и на улице порядком стемнело.

– Пожалуйста, рад был помочь.

Что-либо еще сказать не успел, так она легко забежала в подъехавший трамвай, сев у окна помахала мне рукой, впервые подарив улыбку.

Как последний идиот расплылся в ответной улыбке и ругаясь на себя, на темноту и кто знает, на что еще, перебежал дорогу.

Таисия

Фух, теперь можно выдохнуть и расслабиться. Хорошо, что этот… в общем этот из тягостных раздумий вырвал и до остановки проводил. А то и вправду нашла бы себе приключения, которые мне не нужны.

Но куда я еду? И даже на номер трамвая не глянула, так спешила от того типа избавиться. А то прицепился как не знаю кто со своими расспросами. Неужели он и в самом деле думает, что после штрафа я ему что-то рассказывать буду? Он, конечно, симпатичный, но это еще не повод.

И эта дурацкая улыбка. Вот зачем надо было ему улыбаться и махать ручкой. Глупая. Все мужики одинаковые. И этот, наверняка, такой же.

Мимо пробегал ночной город, уютно сверкая огнями витрин, окон домов и кафе. Все знали, где будут ночевать, неспешно прогуливались парочки, а кто-то спешил домой. И лишь я не знала где проведу сегодняшнюю ночь, да и завтрашнюю тоже. Послезавтра у меня смена, так что на ночь где-то хватит, а там и неделю перебиться можно будет.

Мы повернули, и привокзальная площадь распахнула перед нами свои яркие объятия. А вот и ответ, где я проведу остаток ночи.

Все-таки хорошее всегда есть, его надо просто увидеть. Приободрившись поспешила в зал ожидания, надеюсь, что меня не выгонят с котенком без переноски.

Зал ожидания встретил шумом. Огляделась, вроде никого подозрительного нет. Хотя, о чем это я? Мне жить негде, а я еще перебираю. Тряхнув головой решительно направилась к ряду, стоящему спиной к залу, думаю, что так буду незаметнее и котенок в руках не вызовет ненужных вопросов.

Устроившись насколько это возможно на жестком сиденье, задумчиво гладила котенка, который так и норовил то в рюкзак залезть, то с колен спрыгнуть. Да что ж тебе не сидится-то?

– Тимочка, ну ты чего, малыш?

В ответ котенок поднял свою треугольную мордочку и резво взобравшись на грудь стал тереться о подбородок громко мурча и заглядывая в глаза.

– Точно, прости, – легко рассмеявшись от таких нежностей, вспомнила о главном. – Я совсем забыла за своими переживаниями о еде.

Достав из рюкзака банку с кашей высыпала немного на ладонь.

– Ешь, малыш, – посмотрев недоуменно на ладонь с кашей, а затем на меня все же решил есть так, с руки. – Прости, миску доставать не буду, она где-то внизу.

Котенок так спешно ел, что дрожал его тоненький белый хвостик, чем вызывал мою улыбку. Должна отдать ему должное меня ни разу не прикусил, лишь шершавый язык щекотал ладонь.

– Ты мой хороший, проголодался, – легонько, чтобы сильно не отвлекать, одним пальцем гладила его по маленькой головке.

– Привет, давно не виделись, – подскочила, едва не закричав от испуга.

– С ума сошел? Разве так можно пугать? – хорошо, что Тимочка все поел, и едва не упал на пол, но каким-то чудом зацепился за джинсы. – Что ты тут делаешь?

Недовольно мяукнув, слез с брюк, принялся обнюхивать этого типа.

– Приехал на такси, – пожав плечами окинул внимательно зал, затем посмотрел на котенка играющего со шнурками на его туфлях, тяжело вздохнул и лишь после этого продолжил. – А делаю? Понимаешь, как я уже говорил, ты не похожа на человека, у которого все хорошо. Вот я и решил проследить и убедится, что с тобой все в порядке.

Он улыбнулся, а мое глупое сердце встрепенулось и забилось словно птица в клетке. Ему недалекому захотелось заботы и любви.

Мысленно отвесив себе подзатыльник, убрала улыбку с лица, выкинула все перья и розовые сопли в утиль. Мне этого не надо. В конце концов из-за него я сейчас на улице, а не в тепле квартиры.

– Как видите со мной все в порядке, так что можете ехать домой, – старалась говорить холодно и отстраненно. И даже преуспела в этом, улыбка с лица типа сошла, а брови встретились на переносице. – Правда, не стоит обо мне беспокоится.

Эх, все так хорошо начиналось. Мне удалось его задеть, а значит, лезть с помощью не будет, у мужчин больное эго. Он весь словно закаменел, я уже ждала, что он резко развернется и широкими шагами уйдет прочь. Но, если день неудачно начался, то и на красивый финал можно не рассчитывать. Мой желудок громко и пронзительно заурчал, а я густо покраснев опустила голову.

Тимочка расшнуровал туфли мужчины и самозабвенно грыз оба шнурка лежа между стоп, показывая всем свое тощенькое пузико. Сгорая от стыда и неудавшейся игры, не подумала о том, чтобы прекратить безобразие, сотворенное котенком.

– Правда, – протянул гласные с чувством превосходства и самодовольства, чем вызвал у меня волну гнева. – А мне так не кажется, да и организм твой говорит об обратном. Билет ты не купила, а значит никуда не едешь. И не встречаешь, иначе не села бы спиной к залу. У тебя чемодан и кот. Значит ты здесь решила провести ночь. В целом, это лучше, чем парк, но ненамного. Итак, почему ты здесь? Почему не идешь домой?

Упрямо поджав губы молчала. Не хочу ничего говорить. Да и зачем? Он же, узнав правду опять кричать начнет. А оно мне надо? Нет. И почему он встретился мне не понимаю. Вроде город большой, а такое чувство, будто в деревне в три дома живем.

– Я жду, твое молчание не поможет, – с таким голосом не спасателем быть, а допросы вести. Брр.

– Почему я должна перед вами отчитываться? – подняла голову смело глядя в его карие глаза, скрестила руки на груди, чтобы закрыться, вдруг почувствовала себя уязвимой и беспомощной. – Вы мне не папа и не муж!

– Послушай, девочка, я тебе, конечно никто, но могу помочь, – на мой выпад даже бровью не повел, говорил все также спокойно и уверенно. – Просто скажи, что у тебя случилось.

Перевела взгляд на стену, уж лучше ее рассматривать, она не заглядывает в душу. Что я хорошо усвоила за свои недолгие девятнадцать лет, так это то, что бесплатный сыр только в мышеловке, а мужская помощь оборачивается тяжелыми последствиями. Нет. Мне этого добра сейчас и так не нать и за деньги не нать. Я и сама как-нибудь справлюсь, всего-то две ночи и жизнь наладится.

– Помогу просто так, ничего не попрошу взамен, – он, что мысли читает? Удивленно посмотрела на него. – Правда.

Вновь отвернулась. Нет не верю. Все врут.

Видимо устав от моего молчания, он взял меня за плечи заставив развернуться к нему и поднял мой подбородок, чтобы смотрела ему в глаза. В них не было злости или довольства победителя.

– Ты сбежала из дома? Тебя кто-то обидел? Тебя выгнали из дома? – смотреть в его глаза, видеть беспокойство, это оказалось выше моих сил.

На последнем вопросе, я сорвалась, так жалко себя глупую стало, да еще и усталость за целый день лежала тяжелым грузом. Я позорно расплакалась. Громко и некрасиво.

Мужчина меня прижал к себе и гладил по спине давая возможность выплеснуть эмоции. Молчал и терпеливо ждал, когда успокоюсь. Почувствовав некоторое облегчение отстранилась от теплой груди, высвобождаясь из крепких рук.

– Простите, я не хотела плакать. Оно само как-то, – взяла предложенный платок, привела себя в порядок, насколько это возможно.

– Прощаю, – он по-доброму усмехнулся. – А теперь рассказывай, что у тебя случилось.

– Да, что рассказывать? – устало села на жесткое сиденье, тяжело вздохнула и глядя на стену перед собой решилась ему все рассказать. В конце конов, что я теряю? – Вы правы, меня выгнали из квартиры. Я не местная, снимала квартиру, а «добрая» соседка рассказала моей хозяйке о том, как я МЧС вызвала, чтобы котенка снять с дерева. Надежда Степановна приехала проверить слова, а котенок у меня. Ну не могла же я его на улице оставить? Я ему и лоток купила, чтобы как воспитанный ходил, отмыла и от блох избавила. Но она разозлилась и выгнала на улицу, а я ей до января заплатила, а еще штраф и денег совсем нет. На смену выходить в понедельник, подруги кто где, будут только в конце августа. Вот и идти мне некуда. Решила ночь здесь переждать. И завтрашнюю.

– Понятно. Вставай и пойдем со мной.

– Куда? – что и даже кричать не будет и обзываться?

– Ко мне.

– Зачем?

– Тебе негде спать, а оставить на вокзале, прости, уже не смогу, – он развел руками в стороны и пожимая плечами.