Текст книги "Ошибка юной леди"

Автор книги: Элен Бронтэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

7

Маргарет в волнении расхаживала по своей спальне, нервно тиская пальцами платочек с черной каймой. Вирджинии не было дома уже два часа, за ней сразу после обеда явилась Миллисент Фэвел с наказом своей матушки явиться на собрание попечительского комитета и дать объяснения необдуманным действиям, повлекшим за собой разногласия в местном обществе.

Неудивительно, что впечатлительная Маргарет беспокоилась, сама она на месте Вирджинии не смогла бы и шагу ступить от страха. Но мисс Кинтл была не настолько пугливой, к тому же вольно или невольно, но миссис Лауэй заражала ее своим легкомысленным настроением.

Леди Бенкрофт и не ожидала, когда приглашала кого-нибудь из членов своей семьи погостить у нее зиму, что унылая, одинокая, но размеренная и спокойная жизнь внезапно завертится бурным потоком, пытающимся унести ее непонятно куда.

– Подумать только, одна девчонка за одно утро всполошила целый город! – удивлялась она снова и снова. – Как я пойду в воскресенье в церковь, на меня же будут показывать пальцем и говорить: «Вот эта женщина – сестра той самоймисс Кинтл!» Даже сам Уолтер не смог бы добиться такой популярности всего несколькими словами!

Внезапно внизу резко, пронзительно позвонили в дверь. Маргарет выронила платочек и тут же позабыла про него. Подхватив юбки, она сбежала вниз по лестнице, но вместо долгожданной сестры увидела в холле крепкого, румяного юношу в темном от осенней хмари дорожном плаще.

– Чарльз! – утратившая остаток самообладания Маргарет бросилась на шею деверю.

– Маргарет! Дорогая моя, что-то случилось? Маленький Гил болен?

Молодой человек не ожидал такой бурной реакции от обычно сдержанной, стеснительной невестки.

– Нет-нет, Гилмор здоров, но за эти дни столько всего произошло в Хемсли.

Маргарет смутилась и отпрянула от Чарльза, но он успел заметить слезы на ее щеках.

Джентльмен скинул мокрый плащ на руки дворецкому, подмигнул спустившейся на шум горничной и повел Маргарет в гостиную.

– С каких пор ты плачешь из-за того, что происходит в Хемсли? Вирджиния должна была уже приехать, где же она? Я прошу простить меня, я появился у твоего порога на неделю раньше, чем собирался, но в Лондоне стоит отвратительная погода, света совсем нет, и мои рисунки выходят блеклые и скучные…

– Хорошо, что ты здесь, хотя ты вряд ли сможешь помочь разрешить все проблемы, – вздохнула Маргарет. – Вирджиния уверена, тебе понравится то, что здесь творится, а Элиза Лауэй жалеет, что тебя не было во время скандала, она считает, ты мог бы нарисовать чудесную картину…

– Скандала? Какого скандала?

Веселые голубые глаза юноши слегка округлились от удивления.

– Ты, наверное, устал и продрог, – встрепенулась забывшая об обязанностях хозяйки леди Бенкрофт. – Надо приготовить тебе комнату и горячую ванну…

– Ванна подождет, ты заинтриговала и обеспокоила меня, и я не покину эту комнату, пока не узнаю все подробности, – возразил юноша. – Но от горячего чая и рюмочки ликера не откажусь.

Маргарет отдала соответствующие распоряжения, после чего кратко сообщила Чарльзу о происходящих в Хемсли событиях. Она не стала останавливаться на подробностях, так как была уверена, что Вирджиния и миссис Лауэй дополнят ее повествование гораздо более красочно, сама Маргарет не умела рассказывать занимательно. Тем не менее у Чарльза Бенкрофта сложилось определенное представление о случившемся, и он от души посмеялся бы, но, обладая утонченной натурой художника, почувствовал, как сильно огорчена Маргарет, и решил обождать возвращения Вирджинии.

– А кстати, где она? – спросил он, чтобы отвлечь невестку от переживаний.

– Боже мой, я совсем забыла! Ее до сих пор нет дома, она дает объяснения миссис Фэвел уже почти три часа! Говорила же я ей не болтать лишнего, и вот к чему привело ее легкомыслие!

– Она ушла пешком? Отправь за ней карету, уже поздно, – обеспокоился Чарльз. – Или давай я схожу и встречу ее.

Чарльз Бенкрофт, несмотря на то что был младшим из братьев, превосходил их ростом и фигурой. Глядя на его широкие плечи и мускулистые ноги, никто бы не догадался, что этот юноша избрал путь служителя искусства. Уолтер был ниже брата на полголовы, а худой жилистый Гилберт – так и вовсе на целую голову. Чарльз очень любил свою семью, в каковое понятие легко включил невестку и сиротку-племянника, а также родственников Маргарет. Он с удовольствием гостил в Кинтл-парке, и те, кто бывал там впервые, принимали его за старшего сына лорда Кинтла, настолько оба джентльмена походили друга на друга характером, увлечениями и даже, отчасти, внешностью. Особенно Чарльз был привязан к Вирджинии и Хелен, эта троица всегда умудрялась придумать какую-нибудь шалость, забавлявшую лорда Кинтла и сердившую леди Кинтл. Если бы Уолтер оказался хотя бы вполовину так доброжелателен, как Чарльз, жизнь Маргарет была бы вполне сносной, даже учитывая тяжесть ее утраты.

– Нет-нет, отдыхай, я отправлю экипаж к дому миссис Фэвел. Я и не думала, что Вирджиния так задержится.

– Что ж, тогда я поднимусь поцеловать племянника, затем вернусь сюда, и мы вместе дождемся твою сестру, – постановил Чарльз.

Младший Бенкрофт никогда не считался завидным женихом в Хемсли и окрестностях, учитывая, что от титула и состояния Бенкрофтов его отделяли два старших брата. После смерти Гилберта ничего не изменилось, маленький лорд Гил унаследовал все, но Чарльза это не уязвляло, в отличие от его брата Уолтера.

Чарльз Бенкрофт был симпатичным, добродушным юношей, почтительным со старшими и любезным с молодыми леди, к тому же мать оставила ему некую сумму из собственных денег. На эти средства Чарльз вполне мог содержать себя и свою семью, если у него возникнет желание вступить в брак, даже если занятия живописью не принесут никаких денег. Таким образом, он представлял собой в глазах достопочтенных леди если не удачную, то приемлемую партию, а для их дочерей важнее были его разнообразные дарования, в том числе умение нравиться противоположному полу.

Чарльз привязался к племяннику, находя его копией отца, и проводил с ним немало времени в каждый свой приезд в Хемсли или поместье. Он рассказал Гилу две сказки, пообещал нарисовать портрет малыша и снова прошел в гостиную, где Маргарет тщетно пыталась разобраться в запущенном вышивании.

– Она еще не вернулась?

Впрочем, он мог и не спрашивать.

– Боюсь, эти дамы ее просто растерзают, – ссутулилась леди Бенкрофт над своими пяльцами.

– Ее так просто не растерзаешь, не стоит так волноваться, прошу тебя, – начал Чарльз. – О, вот и она, ты слышишь?

Действительно, у дома остановилась карета. Чарльз выскочил в холл, за ним, разбрасывая мотки с нитками в разные стороны, выбежала Маргарет.

– Джинни!

Чарльз раскрыл объятья, и заплаканная Вирджиния бросилась к нему, как часом раньше – ее сестра.

– С тобой все в порядке, милая?

Маргарет редко видела сестрицу в слезах.

– О, что мне пришлось выслушать! Я оказалась виновна едва ли не во всех бедах, случившихся в Англии за последние семьсот лет! – Вирджиния шмыгнула носом. – Чарльз, как я рада, что ты приехал! Ты ободришь нас и будешь нашей защитой от этого скопища ядовитых змей!

– Не надо так, Вирджиния, пожалуйста! – тут же вступилась Маргарет. – Сними плащ и идем в гостиную, не стоит говорить обо всем здесь.

Ее понятия о приличиях не позволяли выносить семейные дрязги из гостиной или спальни, где их не могла или хотя бы не должна была слышать прислуга.

Вирджиния позволила Чарльзу освободить ее от теплой накидки и прошла в уютную комнату с пылающим камином. Чашка чая и рюмка злополучного вишневого ликера оживили ее, и она вскоре смогла внятно рассказать сестре и Чарльзу о пережитом унижении.

– Они пытали меня, как Жанну д'Арк, все пытались добиться, был ли в моих словах какой-нибудь злой умысел. Викарий тоже присутствовал, он старался защитить меня, но миссис Фэвел и супруга викария были беспощадны!

– А как же Элиза? Она не высказалась в твою пользу? – удивилась Маргарет.

– Элиза не пришла! И ее приятельницы тоже!

– Но почему? Заседание комитета, ведь было назначено на сегодня!

– Миссис Фоксли тоже не было! Она сказала, что ноги ее не будет в доме этой бессовестной лгуньи, миссис Фэвел, и все ее подруги не явились, чтобы поддержать ее. А Элиза и не собиралась никуда идти – вспомни, она же говорила, что будет ждать, пока они сами придут к ней и начнут просить денег…

– Бедняжка! Значит, тебя мучили только миссис Фэвел и ее верные соратницы! – с ласковой усмешкой заметил Чарльз.

– Да, но оттого, что их было меньше, они оказались не менее злобными, – пожаловалась Вирджиния.

– Ну, все, все, успокойся, больше они тебя не потревожат.

– Как бы не так! Чтобы я смогла искупить свою вину, мне велено придумать сценки для живых картин и костюмы участников, так, чтобы без особых расходов они стали походить на библейских персонажей.

– Это ужасно, но я помогу тебе, – Чарльз не мог не рассмеяться. – Мегги уже рассказала мне в общих чертах о том, как ты умудрилась превратить стоячее болото Хемсли в извергающийся вулкан, но я жажду подробностей!

– Завтра мы приглашены на обед к Элизе Лауэй, она видела все своими глазами и обязательно тебе расскажет, – ответила Вирджиния. – А сейчас, прошу, оставь все расспросы, я так устала, и расскажи о своих делах.

Чарльз Бенкрофт поведал о своей жизни в Лондоне и пообещал продемонстрировать кое-какие работы, как только распакует багаж. Малыша нужно было укладывать спать, и Маргарет поднялась к нему, оставив Чарльза и Вирджинию вдвоем. Юная леди тут же воспользовалась случаем, чтобы удовлетворить свое любопытство.

– Скажи мне, Чарльз, – начала она издалека, – что так тянет тебя в Хемсли? Тут нет ни интересных типажей для твоих портретов, ни прелестей пейзажа, ни особых развлечений.

– После твоего рассказа я поменял свое мнение относительно того, что Хемсли беден персонажами, – засмеялся юноша. – И потом, разве меня не может просто тянуть на родину? Дом – это дом, каким бы он ни был…

– Ты лукавишь, Чарльз, – уверенно перебила его Вирджиния. – Маргарет подозревает, что ты влюблен, а если уж даже она что-то заметила…

– Ох, сестрички, от вас ничего не скроешь, – с: притворным огорчением сказал Чарльз. – Ну, допустим, я влюблен. Ты ведь на этом не остановишься?

– Конечно, нет! Ты должен сказать мне, кто она, в Хемсли не так уж много подходящих леди. Ты уже открылся? Твое чувство взаимно? И, конечно же, главный вопрос – когда ты сделаешь ей предложение?

– Не спеши так, Вирджиния! От влюбленности до предложения долгий путь, тем более что я еще сам не знаю…

– Не знаешь, хочешь ли ты жениться? Или не знаешь, влюблен ли ты?

Вирджиния не собиралась отступать, пока все не выяснит.

– Все не так просто, моя дорогая, – приуныл Бенкрофт. – Я расскажу тебе, если пообещаешь не выдавать моей тайны.

– Клянусь, я буду молчать! Может быть, я даже смогу помочь… – поторопилась Вирджиния дать обещание.

– Кто знает… пожалуй, ты сможешь на что-нибудь сгодиться, сумела же внести хаос в ряды попечительского совета, – поддел ее Чарльз.

– Сколько еще ты будешь напоминать мне об этом? – Вирджиния надула губки. – Лучше рассказывай, пока не пришла Мегги.

– Да рассказывать-то особенно и нечего. Все дело в том, что я влюблен…

– Это я уже слышала!

– …сразу в двух прелестных леди.

– Что-о? Как это возможно, Чарльз?

Вирджиния была поражена – чего-чего, а такого она не ожидала услышать.

– Разве тебе никогда не нравились два юноши одновременно? – слегка обиженно ответил молодой Бенкрофт.

– Да, признаю, такое случалось… Но я никогда не думала, будто влюблена в них обоих. Ты должен сделать выбор!

– Это так трудно, – жалобно протянул Чарльз. – Они обе пленили меня, они просто очаровательны!

– Тогда выбери ту, которой ты по нраву, – мудро посоветовала Вирджиния.

– Если бы я знал… Вот тут мне и может понадобиться твоя помощь. Не могла бы ты как-нибудь деликатно выяснить у этих леди, каковы их чувства ко мне?

– Я с удовольствием помогу тебе устроить свое счастье! – обрадовалась девушка. – Я так понимаю, я с ними знакома? Если ты только назовешь мне имена этих леди, я завтра же начну действовать.

– Ты очень хорошо знакома с ними, Джинни.

– Ну, говори же! – Вирджиния теряла терпение.

Чарльз томно вздохнул и будто бы нехотя ответил:

– Это мисс Миллисент Фэвел и мисс Синтия Лауэй.

– О боже! – ахнула Вирджиния.

– Не очень обнадеживающее начало, – приуныл юноша. – Думаешь, я им не нравлюсь?

– Думаю, ты не мог бы сделать худшего выбора, но не потому, что эти девушки имеют изъяны или ты им не нравишься. Подумай лучше об их родственниках! Мистер Лауэй и миссис Фэвел!

Вирджиния содрогнулась.

– Думаешь, у меня нет шансов?

– Ты сам знаешь, что в списке самых завидных женихов Хемсли твое место оставляет желать лучшего, – Вирджиния хотела бы утешить друга, но не могла погрешить против истины. – Мистеру Лауэю непременно нужен богатый зять, а для миссис Фэвел важна репутация. Слово «художник» в ее словаре расположено где-то рядом с «бездельник» или что-нибудь похуже, учитывая, что ты постоянно проживаешь в этой клоаке, как она называет Лондон.

– Только потому, что не имеет возможности жить там сама! – с досадой воскликнул джентльмен. – Что же мне делать, Ажинни?

– Сначала нужно выяснить, как эти леди к тебе относятся. Может быть, тебе не стоит даже думать о том, как завоевать расположение их родственников. – Если бы Вирджиния всегда была так разумна! – А если Милли или Синтия увлечены тобой, это уже половина победы. Возможно, у тебя что-нибудь и получится. Элиза будет на стороне избранника Синтии, а миссис Фэвел не сможет устоять перед бесконечными слезами Милли…

– Тогда я надеюсь на твое содействие, дорогая сестрица! – ободрился не привыкший долго унывать Чарльз.

– Скажи, а что ты будешь делать, если окажется, что они обе от тебя без ума? – Этот вопрос волновал Вирджинию уже четверть часа. – Как ты будешь выбирать?

– Надеюсь, мое сердце подскажет… В любом случае, я не хотел бы причинить боль кому-то из них, они обе так очаровательны!

– Раньше надо было думать, до того, как влюбляться! – Вирджиния не сумела хоть сколько-нибудь долго изображать суровую наставницу и рассмеялась. – А если ты не по душе им обеим, что тогда?

– Тебе нравится дразнить меня, бессердечная девчонка! Тогда я зачахну с тоски у них под окнами!

– У кого из них?

Вирджиния уже от души веселилась, недавние слезы были позабыты.

– У тебя! Или, еще лучше, попрошу у лорда Кинтла твоей руки. Мне он не откажет, и тебе придется вечно терпеть мои стенания! – отомстил Чарльз.

– О, нет! На это я никогда не соглашусь. Так и быть, придется тебя как-то пристраивать, – тут же решила леди. – Завтра мы идем к Лауэям, и я непременно найду способ побеседовать с Синтией наедине. А вот тебе лучше пока не показываться на глаза ее отцу.

– Ты права, я останусь дома. Скажи, а как именно ты узнаешь правду? Спрашивать прямо неприлично, Синтия горда и может не ответить…

– Ты прав, надо подумать, – Вирджиния откинулась на спинку дивана. – Вот что! Я примусь всячески ругать тебя и посмотрю, что она скажет на это. Если будет защищать – значит, она к тебе неравнодушна, а если согласится с тем, что ты лентяй и повеса, – значит, ищи счастья с мисс Фэвел.

– Ты коварна, как все женщины! – восхитился Чарльз. – Если к Рождеству я буду помолвлен, напишу твой портрет на стене бальной залы мистера Падди!

– Чтобы его забросали гнилыми сливами? Только этого не хватало! – Вирджиния запустила в юношу подушкой и тут же опомнилась. – Тише! Идет Маргарет.

Оба тотчас приняли чинные позы и следующие полчаса выслушивали рассказ Маргарет о том, какие забавные вопросы задавал ей маленький Гил и как он не по годам сообразителен.

8

Утром Вирджиния сонно смотрела из окна своей комнаты на хмурую улицу. Дождь прекратился, но слабые потуги солнца прорваться сквозь завесу сизых облаков пока не увенчались успехом. Настроение мисс Кинтл также нельзя было назвать солнечным. Она долго не могла уснуть, размышляя поочередно то о Чарльзе Бенкрофте с его затеями, то об испорченном по ее вине рождественском бале.

Лорд Кинтл немало бы посмеялся, вся эта история привела бы его в восторг, уж очень он не любил ханжески настроенных старых дам и никогда не давал им денег на всякие нелепые затеи, но не возражал, когда благотворительностью занималась его жена.

Но Вирджиния не сомневалась, что леди Кинтл была бы сильно расстроена и разочарована в своей дочери, приди Маргарет охота написать матери о происходящем в Хемсли. Материнского неодобрения Вирджиния старалась избегать с таким же усердием, с каким пыталась заслужить похвалу отца, и сейчас чувство вины боролось в ней с детским удовольствием от совершенной шалости. Юная леди знала, что ее отец и мать нашли бы способ все уладить. Лорд Кинтл придумал бы какую-нибудь диковинную затею, вокруг которой сплотятся недавние враги, а его супруга постаралась бы воззвать к их добродетелям и заставила примириться. И на то, и на другое Вирджиния была неспособна, а потому ей оставалось только снова и снова приносить извинения и ждать, чем все закончится.

Чтобы успокоить свою совесть, она дала себе слово навестить сегодня миссис Фоксли и попросить прощения за свою болтовню. Это было бы справедливо по отношению к бедной женщине – Вирджиния не сомневалась, что миссис Фоксли очень огорчится, как только узнает, что мисс Кинтл присутствовала в доме миссис Фэвел во время собрания своих неприятельниц, но не зашла к ней.

Сразу после завтрака она оставила Чарльза играть с племянником, а Маргарет – заниматься своим бесконечным и некрасивым рукоделием, и вышла из дому, радуясь, что хотя бы нет дождя.

Она не успела дойти до дома миссис Фоксли, когда навстречу ей из модной лавки появилась Миллисент Фэвел.

– Вирджиния! Как ты, дорогая? Я бы не вынесла такого кошмара, а ты держалась очень стойко, будто король Гарольд перед лицом вражеского войска.

– Ты мне льстишь! Гарольд знал, что погибнет совсем скоро, а я не имела представления, сколько времени они будут мучить меня, – не без гордости заявила Вирджиния.

Милли сморщила остренький носик.

– Я и не думала, что миссис Райт окажется так жестока, я всегда считала ее самой добродушной из подруг моей матери. А кстати, куда ты направляешься? Не хочешь прогуляться немного, пока погода снова не испортилась?

Вирджиния была рада отсрочить повторную казнь и охотно согласилась. Пока девушки медленно шли вдоль улицы, оглядывая по пути витрины, Вирджиния подумала, что вполне может попробовать на Милли изобретенный вчера способ помочь Чарльзу сделать выбор. А позже, за обедом, можно будет повторить его с Синтией.

– Чарльз приехал, – небрежно начала она.

– Чарльз Бенкрофт? – оживилась Милли.

– Он, а кто же еще! – мрачно ответила Вирджиния и тяжко вздохнула.

– Что с тобой? Он не болен? – Беспокойство мисс Фэвел было равносильно баллу в пользу Чарльза.

– Можно сказать и так, – туманно пробормотала ее подруга.

– Что это значит?

Миллисент даже остановилась.

– Ну, он приехал… м-м-м… не знаю, как и сказать, – сочиняла на ходу Вирджиния, – в общем, он едва не падал с ног.

– От усталости? Или от болезни?

Милли уже совсем ничего не понимала.

– От того, что выпил лишнего! – выпалила Вирджиния.

– Чарльз пьет? Не может быть! – ахнула Милли.

Ее-то отец никогда бы не осмелился выпить больше бокала вина, миссис Фэвел горячо ратовала за трезвость.

– Увы, это так.

– Надо же, ни за что бы не подумала! Вероятно, он поддался этому пороку в Лондоне. – Миллисент совсем приуныла, но подруга не собиралась щадить ее.

– И не единственному, – лаконично ответила она.

– То есть как это?

– Я не могу говорить с тобой о таких вещах, – сурово ответила Вирджиния. – К тому же достаточно, что в Хемсли болтают об Уолтере Бенкрофте. Бедный Гилберт, как ему не повезло с братьями…

– По-твоему, Чарльз не лучше Уолтера? – изумилась Милли, боявшаяся Уолтера Бенкрофта почти так же сильно, как Маргарет.

– Такой же, если не хуже, по Уолтеру-то все сразу видно, а Чарльз с виду такой благовоспитанный, – у Вирджинии уже заканчивались пристойные эпитеты для якобы закоренелого грешника, но, к счастью, Милли этого было достаточно.

– Почему же ты не сказала мне раньше, какой он? – внезапно напустилась она на подругу.

– Не знаю, – Вирджиния растерялась.

– А ты слышала, что он оказывал мне знаки внимания? – продолжала наступать на нее Милли. – Я бы могла выйти замуж за этого ужасного человека!

Вирджиния обрадовалась – похоже, Миллисент не возражала бы, сделай Чарльз ей предложение.

– Не сердись, Милли, он вовсе не так уж плох…

– Теперь ты его защищаешь? – Милли сейчас очень напоминала свою матушку. – А я считала тебя своей подругой!

– Успокойся, Миллисент, прошу тебя. – Вирджиния огляделась, не смотрит ли на них кто-нибудь, уж очень неблагопристойно вела себя мисс Фэвел – едва ли не кричала и не размахивала руками. – Если Чарльз тебе приятен, вы вполне могли бы…

– Так ты решила пристроить недостойного родственника в приличную семью? Нет уж, этому не бывать, мисс Кинтл! А после твоего вероломства я вовсе не желаю с тобой разговаривать! Никогда!

Милли бросилась бежать по улице, не обращая внимания на жалобные призывы Вирджинии:

– Милли, вернись, я пошутила! Милли!

Вирджиния кинулась вдогонку, но мисс Фэвел успела исчезнуть за своей калиткой, а встречаться с миссис Фэвел после произошедшего вчера и сегодня Вирджиния хотела меньше всего на свете.

Опустив голову, Вирджиния медленно пошла к ломику миссис Фоксли. Похоже, выбранная манера вести беседу с предметами ухаживаний Чарльза Бенкрофта себя не оправдала. Надо придумывать что-то другое, причем немедленно, если она хочет сегодня же поговорить с Синтией.

К тому же ссора с Милли расстроила ее: бедная мисс Фэвел, похоже, всерьез разочаровалась и в Бенкрофте, и в ней самой.

«Как же мне с ней помириться? Миссис Фэвел меня и на порог не пустит, особенно если Милли ей пожалуется. Просить помочь Синтию я не могу, она сама лицо заинтересованное, а Маргарет не станет вмешиваться… Может, написать Милли письмо?» – за этими размышлениями Вирджиния едва не прошла мимо обиталища миссис Фоксли.

На ее счастье, почтенная дама была дома одна, ее соратницы в это время наносили визиты знакомым, пытаясь перетянуть их на свою сторону.

Миссис Фоксли обошлась с Вирджинией гораздо мягче, чем супруга викария и миссис Фэвел, но девушке все же пришлось немного всплакнуть и несколько раз повторить, что она не желала ничего дурного и по-прежнему хочет помочь.

– Нет уж, моя милая, вы нам уже достаточно помогли! – с неожиданным для нее сарказмом заявила миссис Фоксли. – Вы дадите нам ноты и соорудите часть костюмов, не более того.

Немного ободренная, Вирджиния пошла домой, радуясь хотя бы тому, что в третий раз просить прощения ей не придется – Элиза Лауэй, слава богу, этого не требовала.

Вирджиния побоялась рассказать Чарльзу всю правду о прогулке с Миллисент Фэвел. Она ограничилась заявлением, что попытка добиться от мисс Фэвел внятного ответа о чувствах к джентльмену не удалась, Милли не стала защищать его, но и не согласилась с обвинениями. Вирджинии.

– Похоже, она ко мне равнодушна, – огорчился юноша.

– Я так не думаю, Чарльз, возможно, она просто скрывает свои чувства, – постаралась успокоить его Вирджиния. – Сегодня же я постараюсь разузнать у Синтии, нравишься ты ей или нет. Но я использую другой план.

– Это какой же? – встревожился Чарльз, и не напрасно.

– Я буду всячески расхваливать тебя. Если она согласится, значит, Синтия о тебе очень высокого мнения, а если начнет спорить и ругать тебя… что ж, повторим этот прием с Милли.

– Какая ты выдумщица! – обрадовался Бенкрофт. – Тогда ступай переодеваться, Маргарет не любит опаздывать.

– Еще бы, она боится мистера Лауэя, – фыркнула Вирджиния, но послушно пошла к себе.

За столом у миссис Лауэй, кроме ее мужа и падчерицы, Вирджинии и Маргарет, присутствовали еще парочка приятельниц Элизы и старый доктор Венстер, часто приходивший побеседовать с главой семьи.

Мистер Лауэй, очень крупный, едва седеющий мужчина, казался моложе своих пятидесяти трех лет. С гостями он держался любезно, но несколько отстраненно, что очень смущало молодых леди. Без надобности они старались с ним не заговаривать, а сам он не считал нужным поддерживать беседу, будучи уверенным, что из уст женщины не стоит ожидать глубоких высказываний. Если бы он дал себе труд выяснить, какие мысли витают в голове его супруги, почтенный джентльмен был бы сильно удивлен.

Едва только собравшиеся покончили с первым блюдом, миссис Лауэй сообщила им новость, ради которой, собственно, сегодня и собралось такое большое общество.

– Мистер Лауэй навестил утром наших соседей, графа Кларенлона и его сестру, и нашел их весьма приятными людьми.

– Именно так, мадам, – согласился ее муж. – Граф еще совсем молод, но обладает здравомыслием, а его сестра может служить здешним леди образцом хороших манер.

– Даже не знаю, считать комплимент папочки плюсом или минусом для них, – прошептала Вирджинии Синтия, и мисс Кинтл едва не хихикнула.

Действительно, до сих пор здравомыслящие молодые люди, по мнению мистера Лауэя, оказывались пренеприятными в глазах его дочери, скучными, некрасивыми или самодовольными. Но сейчас речь шла о графе…

– Он хорош собой? – осведомилась одна из приятельниц Элизы.

– Думаю, он из тех, кто нравится дамам, – сухо ответил мистер Лауэй, и опять нельзя было понять, расценивать это как похвалу графу или как насмешку над женским полом.

– Полагаю, завтра они вернут визит, – вмешалась миссис Лауэй, – и я приглашу их отобедать у нас первого декабря, по случаю годовщины нашей свадьбы с мистером Лауэем.

Элиза никогда не называла своего мужа по имени – Фредерик.

Вирджиния и Синтия радостно переглянулись. Через два дня Вирджиния увидит графа, а Синтия, если повезет, уже завтра!

После обеда доктор и мистер Лауэй прошли в кабинет хозяина дома, дамы постарше собрались расспросить мисс Кинтл о последних лондонских модах, но Маргарет принялась говорить о простуде маленького Гила, и ей тотчас надавали всевозможных советов. Вирджиния воспользовалась случаем и предложила Синтии показать недавно купленную шляпку. Подруга тут же поняла, что Вирджиния хочет о чем-то поговорить, и обе девушки поднялись в комнату Синтии. Плюсом этой комнаты было еще и то, что из нее просматривались окна дома напротив. Сейчас там горел свет, но шторы оказались задернуты, и юным леди оставалось только гадать, чем заняты граф и леди Анна, и есть ли у них уже какие-либо знакомства в Хемсли.

Но Вирджиния ни на минуту не забывала о своей миссии, а потому, едва закончив говорить о графе, перешла к обсуждению достоинств Чарльза Бенкрофта.

– Ты ведь слышала, что приехал Чарльз?

– Да, Маргарет говорила об этом, как только вы пришли. Странно, что он не пошел с вами.

– Он не счел возможным явиться без приглашения.

– Что за деликатность в общении со старыми друзьями!

Синтия, казалось, была обижена.

– Он очень скромен и тактичен, удивительно, как у таких братьев, как бедный покойный Гилберт и Чарльз, есть такой кошмарный родственник, как Уолтер.

Вирджиния решила и здесь использовать для сравнения имя среднего Бенкрофта.

– По-моему, вы предвзяты к капитану Бенкрофту. Он несколько огрубел в армии, а в остальном весьма приятный джентльмен.

– Неужели тебе нравится Уолтер?

Такого поворота в разговоре Вирджиния никак не ожидала.

– Бог мой, конечно, нет! Есть юноши гораздо приятнее этого твоего родственника, – краснея, выговорила Синтия.

– Конечно, как можно обращать внимание на Уолтера, когда рядом есть Чарльз! – самым восторженным тоном заявила Вирджиния.

– Да, конечно, – коротко согласилась подруга.

– Уолтер всегда такой ироничный… А Чарльз если и подшучивает над кем-нибудь, то только по-доброму. Он и вообще очень добрый малый, так привязан к малышу Гилмору.

– Да, я заметила.

– И столичная жизнь его совсем не испортила, – продолжила возносить дифирамбы Вирджиния.

– Да, это так.

– Мой батюшка считает его самым достойным из Бенкрофтов, не скучным, как несчастный Гилберт, и не развязным, как. Уолтер. Поверь, он предпочел бы его в зятья вместо Гилберта, но вышло так, как вышло…

– Не сомневаюсь.

Вирджиния наконец обратила внимание на сдержанные ответы Синтии.

– Почему ты говоришь так странно? Думаешь, Чарльз не заслуживает доброго слова?

– Еще как заслуживает! – внезапно вскипела мисс Лауэй. – Умный, красивый, добрый… действительно, о таком зяте можно только мечтать, и лорду Кинтлу очень повезло, что у него целых четыре дочери!

– О чем ты, Синтия?

Вирджиния оторопело уставилась на подругу.

– Ты прекрасно знаешь о чем! И когда ждать объявления о помолвке?

– Синтия! Я ничего не понимаю, о какой помолвке?

– Прекрати делать из меня дурочку! – Синтия демонстрировала сейчас характер отца и плоды воспитания мачехи. – И я еще думала, что ты – моя самая лучшая подруга!

– Но это так и есть! Что я сделала не так? – Вирджиния искренне не понимала, чем вызвана вспышка гнева обычно такой спокойной мисс Лауэй.

– Ты могла бы прямо сказать мне, что выходишь замуж за Чарльза, а не болтать всякую ерунду о его добродетелях и мечтах твоего батюшки!

– Замуж? Синтия, опомнись! Я вовсе не собираюсь выходить за Чарльза! – Вирджиния начала понимать, что перестаралась в своих похвалах родственнику. – Если хочешь знать, он интересуется совсем другой леди!

– И кем же это? – недоверчиво переспросила Синтия.

– Я… не могу тебе сказать, пока не могу.

В самом деле, как могла Вирджиния сообщить подруге, что Чарльз увлекся сразу двумя девушками?

– Потому что тебе нечего сказать! Какая же я глупая, не заметила ничего раньше! Мне всегда казалось, что вы только друзья…

– Но мы и правда друзья, к тому же родственники! Почему ты мне не веришь?

– Я видела, с какой нежностью ты говорила о нем! Ты влюблена в него, и не вздумай отрицать это! – резко бросила Синтия.

Вирджиния потеряла дар речи. Как объяснить этой упрямице, что она неверно поняла слова подруги? И что все это говорилось для ее же блага?

– Послушай, Синтия, – начала она как можно более спокойно. – Когда я говорила все это, я только хотела узнать, как ты отнесешься к известию о…

– О вашей помолвке! – перебила ее мисс Лауэй. – Мне все равно! Я не желаю больше слышать о нем, да и о тебе тоже!

И Синтия со слезами выскочила из комнаты. Вирджиния бросилась вслед за ней, но запнулась об упавшую шляпку, так и не получившую своей доли внимания, а когда спустилась в гостиную, Синтия уже сидела за роялем, низко наклонив голову и повернувшись спиной к дивану, где расположились остальные леди.

Мисс Кинтл попыталась приблизиться к ней, но Синтия одними губами прошептала: