Текст книги "Рыжие псы войны"

Автор книги: Эльдар Сафин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

«Поверь, Айра, хватит, – сказал Голос. – Ты воспользовалась своей магией, надавила на него – и заставила его принять свои правила игры. Он не сможет отказаться, его внутренних сил не хватит на это. Ты молодец. Научись пользоваться этим своим даром, и весь мир ляжет к твоим ногам».

* * *

Разужа шел по лесу спокойно – позади шагали двадцать телохранителей, лучших воинов обитаемого мира, да и сам хан ханов был намного сильнее не то что человека, а даже циклопа.

В предрассветных сумерках осенний лес казался загадочным.

– Вон там они были, етить их налево, ваша милость, – оттараторил Коряга – выступавший в роли проводника крестьянин. – Медведя подрали, как кролика какого.

В голосе мужика звучало явственное неодобрение.

Разужа усмехнулся – ну еще бы! Для простых людей самым важным является то, чтобы не нарушался порядок вещей. Положено по седьмому дню работать до середины дня – значит, до середины, и не дольше! Положено в пост не есть рыбы – значит, не есть! Ну а если положено медведю драть рогатых, то уж точно наоборот быть не должно!

– Уйдар, Чигожа, проверьте, – тихо сказал хан, и двое его людей метнулись вперед.

В последнее время расплодилось много разных тварей, словно из-под земли полезли. Все древние развалины стали обиталищем нечисти, на кладбищах завелись ходячие мертвецы, а в лесах и диких горах и вовсе появилось невесть что.

К демонам и бесам Разужа относился спокойно, да и они большей частью обходили его владения стороной. Но вот с поднявшимися скелетами, со слизнями или еще какими необычными тварями он предпочитал разбираться сам.

Как некоторые правители любят охоту, так Разужа любил сражаться с чудовищами.

Через несколько мгновений разведчики вернулись.

– Минотавры, четыре, – сказал один из них. – И как обычно – провал в земле.

– Маловато, – разочарованно произнес Разужа. – Пойдем втроем.

Коряга с ужасом смотрел на то, как хан и двое его людей перелезли через бурелом, в то время как остальные воины расположились прямо на земле, доставая бурдюки и лепешки.

Чуть погодя он понял, что не справится с любопытством, которое оказалось пуще страха, и медленно, на подгибающихся ногах, двинулся за ханом. Ему пришлось пройти шагов двадцать, когда впереди кто-то заорал, раздался звон металла.

Крестьянин зажмурился на мгновение, но тут же распахнул глаза: в трех шагах от него Разужа со змеиной ловкостью оттолкнулся от изогнутого ствола дерева и мощным ударом меча располосовал грудь минотавра.

Тварь была еще больше, чем Коряга ее помнил, – почти в два человеческих роста, со страшными острыми рогами и грозной бычьей мордой.

Минотавр подпрыгнул на копытах и взмахнул секирой, целя в шею Разужи, однако хан легко уклонился от удара, кувыркнулся между копыт чудовища и воткнул мифрильный клинок в спину монстра.

– У-у-у-у, – хрипло и с тоской промычал минотавр, затем ноги его подломились, и он рухнул.

И тут же Коряга сообразил, что в первый момент он увидел далеко не все поле боя. Там, позади мертвого монстра, Разужа вместе с двумя своими воинами начали ловко и слаженно теснить еще троих минотавров.

Воины изгибались, крутились, прыгали, стараясь не принимать на щиты и клинки прямые удары секир, и режущими ударами разъяряли чудовищ все сильнее и сильнее. Разужа же вовсе напоминал не человека, а вихрь, из которого молниями высверкивали выпады.

Затем все слилось в какой-то невероятный ураган… и закончилось.

Трое людей стояли – а их противники лежали мертвыми.

И если двое воинов дышали тяжело и прерывисто, то Разужа был свеж и улыбался. Ему словно бы стало легче от этой схватки.

– Обыскать подземелье, там должны быть сокровища, – спокойно крикнул он. – Корягу этого туда закиньте, пусть он ищет.

Хан жестким пальцем ткнул в сторону крестьянина, и на момент тому показалось, что в глазах всесильного правителя он увидел смертельную тоску – ужасную, болезненную, невозможную.

Дайрут

После того как они взяли и разорили Тар-Мех, Дайрут стал главой Рыжих Псов, а Коренмай – десятником личной гвардии темника.

Сам отряд тоже претерпел изменения – теперь он был поделен на шесть десятков, включал в себя три десятка обычных гонцов – самых младших из тех, кто получил собачьи хвосты на шапки, два десятка разведчиков, что подчинялись только Вадыю и Дайруту, и десяток самых опытных и умелых бойцов для особых заданий, преданных лично главе Рыжих Псов.

Нового командира попытались сделать послушным орудием, так что даже случилось несколько стычек с тысячниками. Но Вадый, очень довольный быстрым взятием Тар-Меха, неожиданно встал на сторону главы Рыжих Псов, и скоро все поняли, что с низкорослым мальчишкой лучше не связываться.

В личный десяток Дайрута попадали только лучшие, умеющие не только сражаться, но и выживать и любом месте, знающие по нескольку языков, обладающие особыми талантами и только проверенные. Они сразу получали множество преимуществ – хорошую еду, возможность провести ночь в юрте у красивых девушек, лучшие оружие и доспехи, большую долю добычи.

Пользуясь расположением Вадыя, Дайрут выбил у темника все, что мог.

Из Кристальных Холмов и он, и Коренмай, и Риган, и Имур, и Айнар вышли богатыми людьми – выковырянные из стен драгоценные камни и куски золота довезли до Орды без приключений.

Потом была еще резня в Тар-Мехе, когда Дайрут, вызвавшийся пойти в бой, лично захватил в плен одного из новых консулов и принял в грудь полтора десятка арбалетных болтов, прикрывая остальных Рыжих Псов.

Теперь он был прославленным бойцом, и попасть в его отряд желали и многие воины постарше, но Дайрут был неумолим – только юноши, почти подростки. Они быстрее учились, и их преданность опиралась на веру в командира, а не на жизненный опыт или выгоду.

Несколько небольших операций показали, что новый десяток Дайрута действует идеально – убитый маг в Руан-Дере, фактический правитель города, украденный сын бургомистра Лир-Менса, запуганный глава гильдии торговцев зерном всех вольных городов.

К тому же после учиненной в Тар-Мехе резни некоторые города сами открывали ворота перед кочевниками, соглашаясь перейти под власть хана Разужи и темника Вадыя.

– Дайрут, ты ведь не остановишься на этом? – однажды вечером у костра спросил его Ритан.

– Ты прав, не остановлюсь, – ответил ему Дайрут.

После того как он надел наручи, бывший десятник Рыжих Псов сильно изменился: теперь он часто радовался, улыбался и шутил – вполне искренне и с душой. Прошлое словно подернулось патиной, оно хотя и никуда не делось, но во многом ушло в тень, спряталось где-то на дне памяти.

Зато наручи требовали крови, и теперь Дайрута больше всего радовали новые битвы, схватки и тайные операции – по приказу Вадыя или же согласно собственным планам, все более и более дальним.

Мельница горела яростно и живо, огненные языки поднимались, разгоняя ночную тьму. Пришпиленный четырьмя стрелами к двери хозяин-человек еще шевелился, а вокруг лежали трупы гоблинов.

Дайрут утер пот с лица и поморщился – на рукаве оставались следы крови, и ею он замарал щеку.

– Ритан, надо уезжать, – сказал он.

Теперь они все время были вместе: Ритан, Имур и Дайрут.

Все они там, глубоко под землей, что-то потеряли и что-то нашли, каждый свое. Коренмай стал главой личной гвардии Вадыя и отдалился от них, хотя и не забывал при встрече посетовать на то, что скучает по «старым добрым временам».

– По коням! – проорал Ритан, и через мгновение двенадцать всадников присоединились к своим командирам.

Копыта прогрохотали по небольшому мостику, перекинутому через ручей, и огромный костер начал удаляться.

Ни на одном из них не было шапки с собачьим хвостом – чтобы никто не опознал. Если быть откровенным, то Дайруту вообще не нравился этот головной убор – жарко в нем было, как в стальном шлеме, а защиты он не давал.

Более того, все всадники восседали не на степных лошадках, выносливых и неприхотливых, а на гордых жеребцах, которых так любят здесь, в землях вольных городов.

– Разужа не обрадуется, когда узнает, что его гоблинов посекли на его мельнице, – тихо, чтобы никто из простых воинов не услышал его, сказал Дайруту Ритан.

– А если мы еще неделю простоим без дела, то воины начнут разбегаться и заводить семьи, – ответил командир Рыжих Псов. – Кроме того, гоблинов никто не любит.

Он преувеличивал, но не сильно – тумен опять стоял, и от безделья воины роптали и дурели.

– А мельника за что?

– Чтобы не разболтал, кто к нему приезжал, или неясно? – ответил Дайрут.

Никто из десяти всадников, ехавших позади, не осмелился бы задать командиру вопрос – что и зачем они делают, для чего все это. Им было достаточно того, что ими восхищаются девушки, что у них лучшее оружие и снаряжение и что их предводитель – сам Дайрут, про которого ходят слухи, что он бессмертен и непобедим.

Ни одному из них не исполнилось и восемнадцати лет, а на руках у каждого была кровь двух, трех, а то и десятка человек – и это не считая гоблинов, среди которых хорошие воины встречались нечасто.

Отряд, на этот раз замаскированный под наемников, ехал в вольный город Руан-Дер. Ехал не скрываясь, так, чтобы любой затем мог связать их вояж со сгоревшей мельницей.

Руан-Дер, осажденный Вадыем, послал богатые дары хану Разуже, и тот приказал снять осаду. Темник подчинился, но многим, очень многим в его войске это не понравилось.

И только Дайрут придумал, что можно предпринять по этому поводу.

Ранним утром в глухом лесу встретились двое. Один из них, шагнувший уже к старости, но еще не одряхлевший, с вечно кривящимся в пренебрежительной ухмылке лицом, звался Абыслаем и состоял тысячником, причем считался одним из лучших. Второй – почти мальчишка, невысокий, но коренастый и с яростным взглядом, был Дайрутом – главой Рыжих Псов.

– Ты сказал, что можешь мне что-то предложить, – начал Абыслай, не тратя времени на вежливые приветствия.

Это не было обычной дружеской встречей – поэтому можно забыть и вопросы о здоровье родственников, и обычный в другом случае обмен нудными степными любезностями.

– Хан Разужа не любит тебя, – прямо заявил Дайрут. – Он засунул тебя и твоих нукеров в самую дальнюю дыру, под командование Вадыя, которого ты презираешь. Однако у тебя есть тысяча воинов, у тебя есть смелость и решительность, у тебя есть голова на плечах, и твои предки много поколений возглавляли богатый и известный род.

– Ты сказал, что можешь мне что-то предложить, – повторил его собеседник.

Он не попытался опровергнуть слова Дайрута – и это было хорошо.

– У меня есть в Руан-Дере свои соглядатаи, – перешел к делу глава Рыжих Псов. – Они подкупили одного человека, пообещав ему, что он сможет выйти из города со своим имуществом и людьми. Человек этот откроет Малые ворота завтра ночью, но у меня слишком мало людей, чтобы захватить город. Мы ворвемся в открытые ворота и продержимся там до подхода твоей тысячи. Ты захватишь Руан-Дер, и все, включая хана, темников, других уважаемых людей, узнают об этом.

– Пойти против воли хана? Хотя хан далеко, и если донести новости правильно, то он оценит, – Абыслай кивнул. – Ты предлагаешь мне хорошую сделку, но пока что не назвал свою цену.

– Я хочу одну услугу. Обещаю, тебе не придется делать что-то, что будет тебе неприятно, и от выполнения моей просьбы ты получишь выгоду.

– Говоришь как демон, – тысячник усмехнулся. Слова твои сладки.

– Это значит «нет»?

– Это значит «да»! – Абыслай рассмеялся. – Завтра моя тысяча подойдет к Малым воротам, а еще я соберу союзников, и как только ты подашь знак, мы возьмем город на копья. Вадый не порадуется, но ему придется либо признать, что мы герои, либо позволить остальным считать себя дураком, который не знает, что творится. Темник примет победу и скажет, что так и задумывал.

Они разошлись, довольные друг другом.

Дайрут прошел пару десятков шагов и принял из рук Имура поводья скакуна. Нужно выждать, пока вернутся соглядатаи, отправленные проследить за тысячником, и доложат, куда тот отправился.

– Что дальше? – поинтересовался Имур.

– Подождем наших, и к гномам. Пора добыть хорошего оружия на всех.

Отправленные следить за Абыслаем вернулись – тот поехал туда, куда надо, а это значит, что ловушки нет и можно следовать дальше, штурмовать следующую ступень длинного, сложного плана.

– Денег хватит? – спросил Имур.

– Может не хватить, они жадные, гаденыши. – Дайрут покачал головой, разглядывая узкую проселочную дорогу, куда они выехали.

– Вообще-то мы убили Кристального Короля, – напомнил Имур.

– Ну и что? Им-то с этого ничего не перепало.

Стоял конец осени, но по погоде этого сказать было нельзя – листья, хотя и оранжевые, еще не все облетели с деревьев, ветер пока не стал пронзительным, и хотя с утра в лужах плавали маленькие льдинки, к обеду в кольчугах становилось жарковато.

– То, что мы убили монстра, – всего лишь предлог для разговора, – продолжил Дайрут. – Теперь гномы вряд ли когда-нибудь откажут нам в беседе. Но вместе с тем мы – люди хана Разужи, который выпотрошил Семенские горы, уничтожив там несколько тысяч гномов и превратив в рабов остальных, и неведомо сколько истребил во время бунта.

– И что делать? – поинтересовался Имур.

– Придется пообещать им, что рано или поздно мы пойдем против хана Разужи…

К радости Дайрута, его друг довольно спокойно отнесся к этим словам.

Глава Рыжих Псов чувствовал, что его влияние на людей за последние недели сильно возросло и многие стали видеть в нем человека, который может принимать любые решения. Но одно дело, когда так к тебе относятся зеленые мальчишки, едва отцепившиеся от материнской юбки, – и совсем другое, когда подобное доверие выказывают те, кто еще не так давно считал тебя таким же юнцом, а сам был уже опытным воином.

Имур в этом отношении выглядел идеальной мишенью для проверки – он не хотел брать на себя ответственность в отличие от Ритана, который и в данный момент выполнял сложное и опасное поручение Дайрута.

Однако на правах друга он считал вправе выказать командиру недоверие или усмехнуться в лицо – не отказываясь, впрочем, выполнить приказ. В последнее время он подчинялся Дайруту беспрекословно, и даже тени сомнения не появлялось на его обветренном лице, чего бы Имур ни услышал.

Полдня они провели в пути, не встретив ни единой живой души, ни одного человека. Все, кто мог укрылись за стенами Руан-Дера, а кто не мог – попрятались в лесу или дальних деревнях.

Ближе к полудню резко похолодало, редкие лужи затянулись льдом, и теперь приходилось объезжать их.

– Раньше такого не было, сколько помню, – начал озабоченным тоном Имур. – Говорят, вся эта дрянь – от той алой звезды в небе, которая становится все больше. Коренмай сказал, что эта звезда дырка, которая съедает небо!

– В небе не может быть дыр, – ответил Дайрут. – Небо – само по себе дыра. И наш мир на крыльях драконов летит сквозь это небо, а солнце вращается вокруг нашего мира.

Имур расхохотался:

– И ты действительно в это веришь? Шаманы которых истребил хан Разужа, говорили, что солнце – это Светлый Владыка, который печется о нашем счастье. Безумные дервиши и оставшиеся шаманы говорят иное, мол, мир хочет разрушиться, а солце – упасть на наши головы, и только молитвы Темным Богам могут остановить это.

– О, я слышал о том, что солнце – это Светлый Владыка, – усмехнулся Дайрут. – И шаманы, и священники, и еще множество людей верят в это. Но здравый смысл никто не отменял. Ты можешь себе представить, чтобы бог, настоящий, сильный бог вдруг взял и пожертвовал собой ради тебя? Ради меня? Ради Абыслая, Вадыя, Разужи, ради старого больного Тукая, ради людоедов и орков, ради гоблинов и того мельника, которого мы вчера пришпилили стрелами к двери? По-моему, это глупость.

– Ты не прав, – Имур нахмурился. – Ты считаешь, что боги – такие же, как мы. А я думаю, что они такие же, но во всем гораздо более сильные. То есть если человек был бы злым – то бог настолько злой, что нам это не понять. Если человек – добрый и может кинуть нищему медяшку, то бог настолько добр, что может пожертвовать собой ради этого нищего! Но как людей больше злых или равнодушных, так же и с богами. Добрых очень мало…

– Интересно рассуждаешь, – усмехнулся Дайрут. – Пожалуй, не буду с тобой спорить – а то еще покажешься умнее, выйдет нехорошо. Кстати, вот и разбитый молнией вяз, здесь мы должны свернуть…

Они спешились и, осторожно выбирая дорогу, прошли сотню шагов в чащу.

На том, чтобы встречаться тайно, каждый раз настаивал Дайрут.

Его ярость, покоившаяся глубоко в душе и лишь изредка тревожившая его воспоминаниями, была спрятана и благодаря наручам, но взамен они странно влияли на главу Рыжих Псов.

Дайрут стал бесстрашнее в бою – и подозрительнее во всех остальных случаях.

Он вел одновременно десяток интриг, его Псов теперь можно было увидеть по всему обитаемому миру, от варварских гор до побережья Внутреннего моря – и далеко не всегда в шапках с рыжими хвостами.

Его интересовало то, что будет через год, не меньше, чем то, что произойдет завтра. И порою он договаривался о совместных действиях с человеком или нелюдью, о котором точно знал, что через несколько месяцев тот станет врагом, и уже сейчас подыскивал тех, кто потом устранит эту помеху с его пути.

Он знал, что вскоре потеряет доверие Вадыя в этом не оставалось никаких сомнений, хотя темник не был врагом Дайруту и тот предпочел бы сохранить старого воина.

А для этого нужно быть осторожнее, не оставлять следов и успевать выполнять все задания, стараясь, чтобы они не мешали осуществлению собственных планов Дайрута.

– Вон они, – Имур указал в сторону. – Не прячутся.

Из зарослей выступили четверо гномов – все в полных доспехах, бородатые и невысокие, лица мрачные и непроницаемые. Даже после того, как двое Рыжих Псов подошли почти вплотную, ни одни из коротышек не сказал ни слова, не шелохнулся.

– Я попросил вас о встрече, потому что могу предложить вам нечто большее, чем деньги, – сказал Дайрут на имперском языке, так и не дождавшись намека на то, что гномы готовы начать беседу. – Я могу предложить вам месть. Я убил короля Кристальных Холмов, потому что он стал зверем. Точно так же я однажды убью Разужу, который тоже стал зверем, только во сто крат хуже.

– Я должен тебя проверить, – хрипло и с жутким акцентом ответил один из гномов. – Ты не похож на того, кто носит наручи из подземелья. Ты готов к проверке?

Дайрут ощутил нехорошее предчувствие.

Он обернулся к Имуру и сказал:

– Что бы ни случилось, не дергайся.

Тот поморщился, но кивнул. Тем временем гном, поняв что собеседник от проверки не отказывается, снял с пояса двуручный топор, лезвие которого было сделано из сплава стали и мифрила, а затем с неожиданной для его роста и тяжелого доспеха легкостью и взмахнул оружием.

Имур даже не дрогнул.

А вот Дайруту пришлось пережить настоящую бурю внутри, когда все его чувства, память, тренированные мышцы – все восстало против разума и попыталось сообща захватить власть над бездействующим телом.

Он наверняка успел бы выхватить отцовский клинок и отбить топор, смог бы уклониться, скользнуть вперед и полоснуть мифрильным лезвием между стальной юбкой и кирасой, разрезая два кожаных ремешка, после чего гном наверняка бы упал, хотя и не получил бы даже царапины.

Но Дайрут остался стоять и увидел, как прошла сквозь легкую кольчугу мифрильная сталь топора, рассекла плоть, как показались белоснежные осколки ребер, как потекла кровь. Затем он перевел взгляд на гнома и наблюдал, как менялось выражение бородатого лица – с торжествующего на удивленное, а потом, пожалуй, испуганное.

Дайрут устоял – хотя в какой-то момент это было и тяжело.

Он чувствовал боль, которая вспышкой пронзила его нутро, а затем почти сразу ушла.

– Ты испортил хорошую кольчугу, – нарочито безразличным тоном сказал он и взглянул вниз.

Там, под обрывками одежды и металлических колец, виднелась его кожа – чистая, без ран и шрамов.

– Ты носишь наручи из подземелья! – восторженно сказал гном, коверкая слова жутким акцентом, а трое других одновременно кивнули. – Ты убил короля-чудовище! Ты отомстишь хану Разуже! За весь народ гар я не скажу. Мой род тебе поможет. Кольчуги, доспехи, мечи, боевые машины, осадные орудия все без оплаты. Когда убьешь Разужу, долги спишутся.

Сразу после этих слов они – все четверо – развернулись и пошли в лес, не прощаясь и не добавляя ничего.

– Что это было? – спросил Имур.

– Мы им не нравимся, – ответил Дайрут. – Ну что ж, деньги мы сохранили, правда непонятно, как и где они передадут нам доспехи, оружие и все прочее… Ужасно не хочется оставаться вот так, без нужных сведений, но продолжать разговор бессмысленно.

Однако все разрешилось самым лучшим образом – на узкой дороге, куда Дайрут и Имур вскоре вышли, прямо около разбитого молнией вяза стояла повозка, запряженная крепкой лошадкой.

Откинув сверху промасленную тряпку, Рыжие Псы обнаружили внутри блестящие смазкой части доспехов – в основном здесь были шлемы и кирасы, все – отличной гномьей работы.

– Как бы ужасно гномы ни говорили на имперском, слово свое они держат, – задумчиво произнес Дайрут. – Это что-то вроде задатка, остальное получим потом…

* * *

В лесу было тихо и спокойно, журчал невдалеке ручей, время от времени стрекотал кузнечик.

Мартус Рамен, некогда распорядитель крупнейшей в мире Арены, закулисный правитель города Тар-Мех, щеголь и франт, сидел в дырявом поддоспешном колете на голое тело и полировал куском шерсти вороненую кирасу.

В заплечном мешке кроме трута, огнива и немногочисленных личных вещей лежало два пузырька с «алкой».

Здесь, на природе, снадобья уходило значительно меньше, чем раньше, а кроме того Мартус приспособился разбавлять его крепким вином – так щипало глаза сильнее и казалось, что «алки» больше. Он собирался вообще избавиться от этой привычки – теперь, когда он был всего лишь предводителем небольшого отряда разбойников, эта забава стала ему не по средствам.

Но каждый день находились причины для того, чтобы отложить расставание с «алкой» на потом.

– Эй, Мартус! Спишь? – крикнул лежавший неподалеку Дивиан, бывший наемник, бывший герой, не пожелавший сложить свою голову, защищая славный город Тар-Мех. – Куда теперь?

– Теперь мы пойдем в сторону королевства Дорас, – медленно и спокойно ответил Рамен. – Мы минуем вольные города, пройдем насквозь павшую Империю Десяти Солнц, задержимся на некоторое время в Жако и выйдем к перешейку, где королевство обороняется от хана Разужи.

– И что, там будет богатая добыча? – заинтересовался высоченный детина с каким-то глупым крестьянским именем.

– Да уж точно, – усмехнулся Мартус.

Сейчас каждый в отряде уверен, что Мартус Рамен – умный и хитрый командир, который ведет своих людей к наживе и победам.

На дорогах и в лесах, в степях и на развалинах поселков и городов хватает недовольных победителями людей, а бывший распорядитель Игр сможет выбирать среди них. Он соберет отряд, которым можно будет пожертвовать ради достижения собственной цели.

Последние месяцы он сколачивал эту банду, находил для них легкие и интересные цели только с одной мыслью: двинуться туда, где он сможет отомстить своим врагам – Разуже, Вадыю и Дайру.

Орда должна заплатить за преступления против Мартуса Рамена.