Текст книги "Рыжие псы войны"

Автор книги: Эльдар Сафин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Айра

Как она оказалась на узкой темной лестнице, стены которой блестели от липкой и словно мокрой паутины, Айра не помнила. Ее одевали в спешке, и поэтому одежда сидела кое-как, заставляла ежиться на каждом шаге и мешала идти.

Впереди и позади королевы бежали воняющие потом люди с оружием, и ни одного из них она до этого ни разу в жизни не видела, а верные фрейлины отстали, потерялись где-то во время бегства по дворцу.

В свете факелов она не видела ни ступеней, ни потолка – только сероватое марево, в котором, словно в пузыре, Айра плыла вниз, каждое мгновение опасаясь поскользнуться. Не было понятно, давно ли они спускаются и сколько еще до того момента, когда появится возможность ступить на ровную поверхность.

Когда наконец впереди со скрипом распахнули дверь и королева увидела смутные очертания громадных бочек, выяснилось, что бежать придется дальни, и гораздо дальше.

– Эх, жалко, дальше подземельем нам нельзя, – заявил рыжий парень в доспехах, но без шлема, судя по всему – предводитель. – Там враги… Придется двигаться поверху. Вперед!

Из помещения с бочками пришлось выбираться по приставной лестнице, а потом бежать через сумрак, в котором Айра не узнавала ничего, хотя они еще не могли покинуть пределы дворца.

К ее удивлению, силы, которых недавно не было совсем, появились вновь.

Когда впереди показалась низкая внешняя стена, четко вырисовывавшаяся в свете звезд, Айра даже не почувствовала облегчения. И даже наоборот – пока они бежали, цель выглядела ясной и понятной, а сейчас, когда достигли ее, было совершенно неясно, что же придется делать дальше.

Один из воинов остановился перед закрытыми воротами, и рыжий, не замедлившись даже на мгновение, вскочил на его плечи и резко прыгнул вверх, вцепившись в одну из створок. Через мгновение он оказался с другой стороны, загрохотал засов, и ворота медленно открылись.

– Ваше Величество, – подогнал он Айру не очень вежливо, подталкивая в спину.

За створками оказалось еще темнее, хотя почему, она не поняла, а рядом были лошади и какие-то новые люди, вроде бы не те, что помогали ей выбраться из дворца. Королеву подсадили, и, к собственному удивлению, она вспомнила, как совсем ребенком ездила на пони – не как обычно, с двумя ногами на одну строну, а по-настоящему, как мужчины.

Поводья ей, правда, не дали, кто-то ехал впереди, держа их в руке.

Они двигались по городу, спешно уходили куда-то вбок от дворца.

В этот момент, когда королева осознала, что все, ей больше не надо никуда бежать, ничего делать, все, что могла, она уже сделала, в этот момент ее озарило – а ведь если это мятежники, то их план удался! Она доверилась совершенно чужим людям, которых до этого ни разу не видела, с которыми никогда не сталкивалась!

«Все нормально, я знаю некоторых из них, – сухо сказал очнувшийся Голос. – Рыжий, его звать Мышик Кэйира, – человек чести, из хорошей семьи. Капитан Тайба Кадос, чья рота охраняет тебя сейчас, из новых, его отец получил титул в Пиратские войны. Конечно же, ты никого из них не знаешь, потому что доверять тем, кого знаешь, было нельзя, ведь неизвестно, насколько глубоко проникли нити заговора, кто уже подкуплен, а кому намекнули, что было бы неплохо, чтобы они сидели тихо, когда все начнется».

«А где Парай? Где верховный маг? Где капитан моей охраны?»

«У них свои дела, главный удар направлен именно на них, ведь на самом деле ты ничего не решаешь, а от их действий или бездействия зависит то, насколько удачным окажется заговор наших противников».

Они проехали через ворота в городской стене, необычно маленькие и бедные, наверное, через те, которыми никогда не пользовался никто из королевской семьи, только простые люди.

Айра оглянулась, но вновь ничего не увидела столицу окутывала тьма.

Вскоре начало светлеть.

Айра смогла разглядеть окружавших ее людей: рыжий, помогавший ей еще в замке, выглядел очень молодо, и на лице его играла улыбка; державший ее поводья коренастый здоровяк, фигурой напоминавший простолюдина, был скорее всего капитаном, он казался невозмутимым.

– Что дальше? – спросила Айра у него, вглядываясь в узкую дорогу, по сторонам которой росли огромные вязы.

– Нам нужно удалиться от столицы, Ваше Величество, – ответил он. – Верные вам парни собрались в нужном месте, а те роты, что сегодня охраняют дворец и город, преданы заговорщикам. Когда вы будете в безопасности, начнутся игры на высоком уровне, и когда все убедятся, что власть все еще в ваших руках и нахрапом взять ее у вас не получится, колеблющиеся начнут переходить на нашу сторону.

Айра не очень понимала, откуда вообще взялись эти «колеблющиеся»: ведь все просто – есть те, кто за нее и за Дорас, а есть те, кто против нее. Но спрашивать это у капитана и показаться глупой девочкой в его глазах и разочаровать своих спутников она не хотела.

Поэтому королева просто кивнула и мрачно уставилась вперед, на дорогу и окружающие ее деревья.

Вскоре к их отряду присоединилось еще полторы сотни всадников – и среди них оказалось несколько знакомых королеве рыцарей и старый, похожий на высохшее дерево вельможа, которого Айра еще при жизни отца несколько раз видела мельком во дворце.

Капитана и рыжего Кэйру оттеснили в сторону, и королева мысленно пообещала себе потом – если это «потом» когда-нибудь наступит – обязательно наградить их как-нибудь.

Потом они поехали медленнее и еще медленнее, и вдруг оказалось, что их отряд – в центре большого воинского лагеря, и вокруг множество людей с оружием, которые смотрят на нее и чего-то ждут.

«Ободри их, – сказал Голос. – Ну, как это делается обычно – скажи, что отчизна в опасности и только их честь и мужество стоят между кровавой бойней и процветанием страны».

– Воины Доросомнаев!.. – начала было Айра, но как-то не рассчитала с голосом, и он сорвался. Говорить с подсказки Голоса ей не хотелось. – Меня предали, но те, кто это сделал, не знали, что за верность я плачу любовью – а за измену – плахой! Будьте верпы мне, и я не оставлю вас!

Воины начали тихо переговариваться, на лицах отразилось изумление.

И в этот момент вперед вышел тот вельможа, который встретил Айру на пути к лагерю.

– Эй, вы! – заорал он мощно, и сразу стало понятно, что хотя он стар и худ, силы его не покинули. – Какие-то сволочи решили, что они могут продать Дорас Орде, а нас с вами кинуть на корм людоедам! Начать они решили с нашей доброй королевы, а успокаиваться не собираются!

По рядам прошел гневный ропот.

– Мы с вами уже спасли ее от их рук! – продолжил вельможа так страстно, что королева невольно заслушалась. – Но они не успокоятся, пока все мы не ляжем в могилы! Они трусы и предатели, но перед собой хотят поставить нашего брата! Нам придется смести все перед собой для того, чтобы больше никто и никогда не смел посягать на нашу королеву, нашу землю и наши жизни!

Все вокруг заорали, замахали руками – и Айре захотелось кричать вместе с ними, подтверждая, что да, она тоже готова смести все перед собой.

«Хороший командир сродни магу, – со странном интонацией произнес Голос. – Он говорит одновременно то, что солдаты хотят услышать, то, чего они услышать боятся, и то, что сказать надо – а когда все слова произнесены, люди идут и умирают за такого командира, не жалея ни о чем».

Айру увели в большой шатер, где обнаружилась дама лет сорока, чисто, но не слишком богато одетая, – видимо, жена какого-то купца или приказчика. Та принялась кланяться и испуганно бормотать: «Исполню все, что будет угодно вашей милости, исполню все, что будет угодно…»

«В армии много женщин, но большая их часть совсем не подходит для того, чтобы прикасаться к королеве, – отметил Голос. – В общем, эту перепуганную даму наверняка добыли где-то и приставили к тебе для прислуживания».

Через некоторое время Айра вышла из шатра, к ней подвели белого жеребца, высокого и красивого.

Зверь с презрением посмотрел на королеву, однако стоявший рядом конюх шепнул ему что-то на ухо, и, к удивлению королевы, благородное животное медленно и величественно согнуло передние ноги, вставая на колени.

Седло было расшито золотом, к тому же сделали его явно для старика или женщины – широкое и очень мягкое.

Айра вместе с отрядом из сотни всадников отправилась вперед, а рядом поехал давешний вельможа, за проведенное в воинском лагере время словно помолодевший лет на десять.

– Мятежники вызвали из провинций еще войска, по их командиры не пойдут против вас, им обещали, что королева будет на их стороне. Сейчас мы, Ваше Величество, объедем эти роты – и если все пройдет гладко, то не будет ни одного трупа – вожаков выдадут собственные люди, потому что нас гораздо больше, вы с нами, а жить предателям хочется еще больше, чем нормальным людям.

Ехать пришлось довольно долго.

Первую из мятежных рот они так и не увидели – ее командир, плотный мужчина лет сорока в черном, как у ростовщика, камзоле, но без доспехов и оружия, сам подъехал с двумя оруженосцами к Айре, спокойно спешился и преклонил колени.

– Ваше Величество, – торжественно сказал он. – Меня вызвали сюда для того, чтобы свергнуть вас. Но те, кто это сделал, обманули меня. Я не знал вас раньше, но по фамильным чертам не узнать в вас дочь нашего отца – невозможно. Я предан престолу, вы можете рассчитывать на меня и моих парней.

Айра на мгновение растерялась, Голос тут же что-то начал говорить, и от смешения своих и чужих мыслей получилась жуткая каша, из которой вытащить хоть что-то оказалось невозможно.

После долгой и весьма неловкой паузы королева негромко сказала:

– Я верю в вашу преданность и готова принять нашу роту под свою руку.

Потом была еще одна долгая поездка, закончившаяся ближе к вечеру новыми переговорами, и еще одна – Айра почти спала, ей очень хотелось есть, но окружающие выглядели так, словно их отлили из стали, и их вроде бы вообще не заботили мысли о еде. Так что она сама держалась, напоминая о том, что она – королева и должна через это все пройти.

– Очень скоро все кончится, – заявил ей уже глубокой ночью старый вельможа. – Среди мятежником есть люди, которых знают ваши верные подданные, и к ним уже послали гонцов.

Айра только кивнула.

Все происходило как-то скомканно, суетно и не красиво, рядом постоянно оказывались случайные люди, которые вроде бы даже сами удивлялись тому, что они здесь делали, – хотя Голос и пытался разуверить Айру в этом, утверждая, что все происходит именно так, как и должно быть – раз уж подобное вообще допустили.

Под утро на лагерь, раскинутый в чистом поле, напали несколько десятков человек. Большинство успели убить до того, как королева проснулась, но несколько раненых и пара живых и здоровых нападавших попали в плен.

– Их послали, чтобы выкрасть вас, – пояснил вельможа после того, как его пропустили к спешно одевшейся с помощью все той же пугливой дамы королеве. – Но мы ждали чего-то подобного, и их на падение не было неожиданностью. Если бы попытка удалась, каждый выживший получил бы по кошелю золота и дворянский титул…

– Больше нападений не будет? – спокойно спросила Айра, хотя внутри у нее все дрожало.

– Если бы я был на их месте, – медленно произнес вельможа, – то я бы ни на мгновение не оставлял попыток выкрасть или убить вас. Потому что будь я на вашем месте, то после подавления мятежа я бы казнил всех причастных к нему и этим напугал бы тех, кто хотя бы во сне подумывал о подобном.

«И он абсолютно прав, – согласился Голос. – Если ты решишь кого-нибудь помиловать, это может сослужить тебе и твоей стране очень плохую услугу».

Айра и сама понимала, что жалеть ей никого нельзя – да и кого? Ведь наверняка все, кто строил против нее заговоры, – дурные люди.

С рассветом в лагере появились посланцы от мятежных командиров рот и полков. Те писали о том, что пошли на поводу у обманщиков и готовы помочь захватить предводителей заговора. Голос растолковал их письмо, отмечая, что на самом деле это попытка поторговаться – если Айра не согласится, то часть заговорщиков сможет улизнуть на кораблях из страны, а если согласится, то должна будет простить часть изменников.

«Соглашайся, это выгодное предложение, – сказал Голос, когда послание было дочитано».

«Но ты же сам говорил, что я не должна миловать бунтовщиков!»

«Казнить и миловать ты будешь, сидя на троне, а сейчас ты вынуждена договариваться и следить за тем, чтобы выйти из ситуации с как можно меньшими потерями».

– Я согласна, – сказала Айра. – Но столица и королевский дворец должны быть полностью нашими еще до заката.

До обеда ничего не происходило, затем приехали очередные гонцы – но на этот раз от Айры не требовалось разговаривать с ними. Вскоре лагерь снялся с места и двинулся ко дворцу – и по пути к ним присоединялись все новые и новые отряды, а еще простые люди, и то и дело кто-то кричал «Дорас!», а затем другие люди дружно орали «Королева Айра!».

Иногда раздавались и «Смерть предателям!», и «Развешать на деревьях!», и от того, каким тоном это все было произнесено, у королевы мурашки шли по телу.

В эти мгновения она вспоминала о том, что ей не очень много лет, что настоящих друзей у нее нет и все вокруг только пытаются получить для себя какую-то выгоду, в том числе и Голос – правда, понять, чего именно он хочет, Айре пока не удавалось.

Ближе к вечеру добрались до королевского дворца.

Перед распахнутыми настежь воротами, между потупившимися солдатами королевской стражи расхаживал Парай Недер, веселый и бодрый, с громадным синяком, расползшимся по всей левой стороне лица.

– Ваше Величество, – поклонился он церемонно. – Рад, что все подходит к благополучному разрешению. Мне не удалось бежать из дворца, но, выбирая между своей жизнью и вашей, я не задумался ни на секунду… Но и здесь я смог сделать немало, несмотря на то что большую часть времени оставался под стражей.

«Лжет, но красиво, – отметил Голос. – Одно точно – ему не было никакого резона тебя предавать».

– Я рада, что вы живы, – заметила Айра. – Мне ведомо о нескольких предателях, но вам наверняка известны все.

– Конечно же, – без тени сомнения ответил Парай. – Пойдемте.

Во дворе замка, рядом с той башней, где девочка когда-то вела переговоры с Раменом, на коленях стояли связанные люди. Их было много, настолько, что у Айры перехватило дыхание, – человек сорок, а то и пятьдесят. Большинство смотрели в землю, но некоторые искали взгляда королевы – кто с раскаянием, кто с вызовом.

И среди них потрясенная Аира увидела Альрика – своего барда.

И только в этот момент она поняла, что происходящее – реальность, что сейчас надо сказать, чтобы мятежников кинули в темницу, а затем казнили в соответствии с их титулами: кого-то четвертовали, кого-то повесили, а с пары участвовавших в заговоре магов сняли кожу.

А барду как простолюдину, осмелившемуся поднять голос против короны, надо будет залить расплавленный свинец в горло.

И замолчал Голос, а веселый и неожиданно звонкий Парай, которому все удалось – и удалось действительно малой кровью, – заговорил не переставая, но все не о том, не о важном. А о каких-то беспорядках, о том, что надо будет снять часть налогов со столицы и устроить праздник, и что-то еще, и еще, и еще!

– Ты предал меня, Альрик. – Айра подошла к барду. – Оставьте нас!

Все отступили, остальных мятежников, не церемонясь, оттащили в сторону.

– Почему ты это сделал? – спросила королева у стоявшего на коленях Альрика.

– Мне пообещали, что вам ничего не сделают, – горячечно зашептал бард. – Я был никем, а после восстания получил бы титул. Я не мог бы быть рядом с вами всегда, но хоть на мгновение… Как в балладе «Рыцарь королевы»…

– Я подарю тебе это мгновение, – пообещала Айра.

Она опустилась на колени перед бардом, откинула в сторону свою рыжую гриву, не стянутую ни обручем, ни шнурком и не придавленную оставленной в суматохе во дворце короной, а затем склонилась и прикоснулась губами к губам Альрика.

Юноша целовался горячечно, в его поцелуе была и жажда жизни, и страсть, и порыв – а королева отвечала ему медленной грустью, попыткой понять – стоит ли оно того, а еще жалостью.

Сколько продлился поцелуй, она не знала, но когда вставала, то почувствовала, что ноги ее затекли.

Не оборачиваясь, она пошла в сторону дворца.

– Сделайте его дворянином и казните как дворянина, – потребовала она у Парая.

– Преступление он совершил простолюдином, это уже не изменить, – мягко ответил тот.

Айра остановилась и посмотрела на своего первого советника.

– Это не имеет значения.

Парай Недер сдержанно поклонился.

Королева ждала вопросов, но, не дождавшись, величественно кивнула и улыбнулась одними губами:

– В балладе «Рыцарь королевы» героя казнили как дворянина.

* * *

Ночь – время для нечисти и ведьм, и не только потому, что ночью легче скрыться от взглядов тупого мужичья или жрецов.

Просто ночью лучше дышится, ночью видно движение небесных сфер, ночью вещный мир становится призрачным, и для колдовства словно открываются новые возможности.

Маги, напыщенные идиоты, вычисляющие свои заклинания по длинным таблицам и создающие нечто новое только на основе старого, зачастую даже не знают того, насколько лучше творится ночью.

Лиерра знала это и потому любила темное время, и из-за этого ей больше нравилась зима, когда Светлый Нладыка не так долго подсматривал за нею.

Она сидела у маленького костерка, над которым и одном котелке готовилось сразу три зелья. Одно было совсем жидким, и его Лиерра помешивала постоянно, чтобы оно не улетучилось. Второе – средний слой – было погуще, но, если его не помешивать время от времени, могло смешаться с третьим, нижним зельем.

– Змейка, змейка, – пропела ведьма своим прекрасным низким голосом, которым раньше не раз сводила с ума мужчин.

И тут же из травы выползла маленькая змейка, давно примеченная Лиеррой. Подхватив гада, ведьма осторожно сунула его пастью вниз в зелье. Тельце тут же стало раздуваться, и через несколько мгновений все первое зелье, голубовато-зеленое, оказалось в животе змеи, раздувшейся подобно пузырю большой рыбы.

Лиерра шепнула что-то, и змейка окаменела, прекратившись в большой флакон.

Ее хвост стал подставкой, а слюна – пробкой в пасти.

– Мышка, мышка, – пропела ведьма.

Дайрут

Солнце едва взошло, когда Рыжие Псы нашли вход в шахту – на поросшем кривыми осинами холме бельмом расположилась дыра, заваленная камнями.

– Если здесь когда-то жили короли, то это явно не главный вход, – улыбнулся Коренмай.

Он испытывал чувство вины – вчера его, как и всех остальных, во время рассказа старика сморил сон. Двое часовых клялись и божились, что всю ночь бдили, но, судя по всему, дремота одолела и их.

Следовало наказать часовых, но Коренмай не понимал, что случилось, и яриться не стал.

После того как от входа отвалили тяжелые камни, юные воины заглянули внутрь. Там оказалось тесно, темно и сыро, а еще страшно – хотя признаться в этом означало обречь себя на вечные насмешки.

– Делаем факелы и спускаемся вниз, – заявил Коренмай.

Дайрут про себя усмехнулся: ему страшно не было, потому что он не ощущал себя обычным живым человеком, он был орудием собственной мести, котлом, в котором плавилась ярость.

А вот его приятели оставались обычными людьми. Более того, их пугали даже города с их узкими улочками, им неприятно было находиться в лесу – как кочевники они привыкли к простору, степям, к вою ветра и морям ковыля, раскинувшимся под копытами их коней.

А здесь придется оставить любимых животных снаружи, взять в руки ненадежные факелы и спуститься вниз, во мрак, в темные, узкие, сырые и бесконечные коридоры, опасные сами по себе. А еще там бродят безумный король гномов в наручах и те, кто выжил из его народа.

Коренмай с факелом застыл перед входом, не решаясь сделать первый шаг.

Дайрут двинулся вперед, почти оттолкнув предводителя Рыжих Псов.

– Будешь проводником! – пытаясь сохранить остатки достоинства, крикнул ему вслед Коренмай.

Остальные воины нервно засмеялись – идти за Дайрутом вниз было не так страшно, он освещал путь, и уже не казались такими жуткими стены, испещренные множеством символов.

Не был таким уж угнетающим низкий, не рассчитанный на людей потолок, которым легко снести с собственной головы шапку.

Дайрут шел вперед, чувствуя, что сзади, шаг в шаг, выдерживая его скорость, идут Рыжие Псы. Узкий коридор, вырубленный в камне, постепенно расширялся, пока не превратился в залу высотой в полсотни локтей с гигантскими, словно вросшими наполовину и стены колоннами.

Из зала не было выхода – если не считать таковым широкий, в дюжину локтей в поперечнике, колодец.

– Мы же правда туда не полезем? – нервно поинтересовался Ритан.

– Полезем, – ответил Дайрут.

Слово было сказано, и теперь отказаться от спуска мог только человек, готовый признать себя трусливее Дайрута – а на это никто из Рыжих Псов ни за что не согласился бы.

– Я пойду первым, – неожиданно сказал Коренмай.

В общем, это было понятно – ему нужно возвращать уважение после позорной задержки перед входом в пещеры.

Связали несколько веревок в одну, Коренмай сплел подобие детской люльки, в которой можно было удобно сидеть и при этом свободно двигать руками и ногами, влез в нее, взял в правую руку факел, а в зубы – кинжал и кивнул, показывая, что готов.

Веревка все уходила и уходила вниз, пятьдесят локтей, шестьдесят, семьдесят, еще больше… По лицам Рыжих Псов было понятно, что им очень не хочется спускаться вниз, туда, откуда выхода может и не быть.

Наконец веревка дернулась трижды – Коренмай достиг дна и явной опасности там не обнаружил.

Аккуратно подвинув Дайрута, вторым пошел Ритан, затем Имур и прочие воины. Все они старались показать, что им не страшно, а Дайруту, первым шагнувшему в пещеры, ничего доказывать было не надо, и поэтому в итоге он остался один перед колодцем проемом.

Убедившись, что веревка надежно привязана к каменному выступу, скорее всего специально устроенному некогда здесь именно для этого, он спокойно полез вниз.

Закрепленный на предплечье факел, на который Дайрут добавил капли Лиерры, немного мешал, но за роскошь видеть картины, изображенные на стенках колодца, можно было поступиться не только удобством. Некоторые изображения были выполнены весьма искусно, другие сделаны словно ребенком, но все они касались одной темы.

Здесь были сотни, тысячи рудокопов, шахтеров – они добывали драгоценные камни, руду. На одних, поистине громадных картинах показывалось, как сотни гномов прорубают многоуровневые шахты, на других изображались бедствия – обвалы, затопления, на третьих гномы воевали прямо в шахтах, и что это было, войны, восстания или нечто иное, Дайрут так и не понял.

Время от времени встречались ответвления – но все они выглядели либо слишком узкими, такими, что широкоплечему Дайруту в них было даже не забраться, либо забиты досками.

Чем ниже спускался Дайрут, тем более схематичными становились картины – и тем реже на них изображался мирный труд и все больше места доставалось картинам бедствий и войн. Появилось и новое действующее лицо – громадный гном в короне, который пожирал остальных или раздавал им приказы, заставляя идти в огонь или нырять в подземные озера.

Добравшись до низа, Дайрут обнаружил, что здесь лежит расколотая деревянная клетка, чуть уже, чем ширина колодца, – скорее всего, именно в ней раньше спускали и поднимали гномов.

Рядом с ней стояли Рыжие Псы.

В свете факелов, стоя на твердом камне, они чувствовали себя более уверенно и постепенно привыкали к подземелью. Каждый из них держал в одной руке факел, а в другой – саблю, но выглядели бесстрашные гонцы изрядно напутанными.

– Выпьем перед дорогой, – предложил Дайрут, предлагая остальным свой бурдюк. Это был очень расточительный жест – никто не знал, найдут ли они под землей источник с питьевой водой, а потому старались беречь свои бурдюки.

Никто не подозревал, что в свою воду Дайрут, перед тем как спуститься вниз, добавил капли бесстрашия, выданные ему Лиеррой. Она не сказала, сколько надо добавить, поэтому он просто опустошил глиняный пузырек в бурдюк, а затем убедился, что вкус почти не изменился.

Все сделали по глотку – а Ритан, судя по движению кадыка, выпил все, что оставалось, так как был последним.

Действие зелья не замедлило проявиться – теперь Рыжие Псы рвались исследовать пещеру, с удовольствием и довольно громко обсуждали высоту потолков и редкие здесь руны, высеченные на стенах.

В большой пещере, где они находились, нашли полтора десятка ответвлений, а еще два провала, ведущие вниз. На коротком совете решили пойти по одному из боковых проходов, отмечая каждую раз вилку копотью с факелов.

Теперь все шагали бодро и спокойно, время от времени сменяя идущих впереди и позади, которые уставали быстрее, так как им приходилось внимательно смотреть вперед – или назад, в зависимости от того, где они находились – в авангарде или арьергарде.

В один момент впереди послышался странный шорох.

Идущий вторым за Ахме Имур метнул на звук нож, и кто-то пронзительно вскрикнул, а затем затопал прочь.

– Всем приготовиться! – скомандовал Коренмай.

Однако следующие полтысячи локтей, которые отряд шел по кровавым следам, оставленным пещерным обитателем, никто им на пути не встретился. А затем Рыжие Псы выбрались в громадную, тщательно отделанную мрамором, золотом и драгоценными камнями пещеру.

Все Рыжие Псы, кроме Дайрута, невольно опустили факелы – стены пещеры словно светились изнутри, и нужды в них здесь не было.

Это место напомнило приемную залу императорского дворца – она была примерно такой же по размерам, и тут так же в дальнем конце на небольшом возвышении стоял трон. Вот только трон императора выглядел куда меньше, и сейчас там, в Жако, на нем восседал худой и гибкий хан Разужа, а здесь на инкрустированном алмазами и нефритом громадном кресле сидел некто, отдаленно напоминающий гнома – но по размерам он был скорее троллем или людоедом. Он казался голым и заплывшим жиром, лишь на голове красовалась небольшая корона, а предплечья стягивали массивные, но слишком тесные для рук хозяина наручи.

– Давненько, давненько, – на старинном диалекте имперского языка громогласно произнесло чудовище. – Давненько, давненько.

Что именно оно имело в виду, было понятно – давно никто не забирался прямо к нему в лапы.

Чудовище встало с трона, и оказалось, что ноги его, толстые и мощные, отнюдь не пропорциональны телу: массивная туша на коротких ногах выглядела устрашающе – и одновременно смешно.

– Аздаг кромеш! – рявкнул хозяин подземелья, и из нескольких проходов в стенах на Рыжих Псов кинулись гномы.

В первый момент Дайруту показалось, что их великое множество и они, как, в общем-то, и все остальные гномы, массивные и невысокие. Однако почти сразу стало ясно, что врагов не больше трех десятков, а массивными их делают старинные доспехи, кое-как надетые на изможденные тела, для которых все это железо – почти неподъемная ноша.

Здесь пугало все, и несколько десятков гномов с криками, дающими долгое и неприятное эхо, могли ошеломить любого – но только не выпивших эликсира Лиерры воинов.

Безо всякой заминки Рыжие Псы встали в крут, защищая спины друг другу, и легко отразили первую атаку хилых, изможденных гномов. Враги откатились назад, оставив четверых мертвых и двоих раненых около противника.

– Аздаг кромеш! – яростно повторило чудовище.

Оглядываясь на него, гномы нерешительно, медленно и уже без криков начали двигаться к Рыжим Псам.

– Нет доблести в их убийстве, – с отвращением произнес Имур.

– Есть доблесть в освобождении их от той жизни, которой они живут! – рявкнул Коренмай, и все одобрительно закивали.

Вторая волна атаки откатилась, оставив полтора десятка трупов. Ни один из Псов не получил даже царапины – настолько беспомощным противником оказались выродившиеся подземные гномы.

– Надо убить главного, остальные разбегутся, – сказал Коренмай.

Однако само чудовище не собиралось вступать в схватку, пока не кончатся худосочные гномы. Оно ходило по большому кругу, гневно крича на своих подданных, – и смерть от рук вторгшихся в их пещеры чужаков казалась местным жителям менее страшной карой, чем встреча со своим повелителем.

Еще дважды накатывали гномы, и после второго раза никто из них не встал – большая часть погибла, некоторые стонали.

– Окружаем это отродье Хаоса, – сказал Коренмай.

Чудовище позволило окружить себя, однако первый же кинжал, брошенный в него Имуром, пробив кожу на груди, со звоном отразился и упал на каменный пол.

– У него доспех врос в тело, – негромко сказал Дайрут.

Он не понимал, как такое вообще возможно, но другого объяснения не видел.

Рыжие Псы кружили вокруг чудовища, а оно кружило по пещере, и это было похоже на странный танец наподобие тех, которые, по слухам, водили фейри, обитатели диких лесов.

– Давненько, – снова пробормотал хозяин пещеры, и в его словах чувствовалось удовольствие. – Давненько.

Ты знаешь другие слова? – поинтересовался Дайрут.

– Кровь! Потроха! Сожрать живым! – заорало чудовище на староимперском и кинулось на Дайрута.

Оно двигалось молниеносно, гораздо быстрее, чем это можно было предположить, глядя на коротконогую тушу.

Дайрут едва успел выставить перед собой мифриловый меч отца, как чудовище увернулось от лезвия, едва оцарапав бок, и мощным ударом кинуло Верде так, что он пронесся тридцать локтей и летел бы дальше, если бы не впечатался в светящуюся мраморную стену.

Следующие несколько мгновений он пропустил, а когда очнулся, то на ногах остались только трое – Коренмай, Имур и Ритан. Они спасались тем, что отвлекали друг от друга чудовище, мечась по залу и кидая в него что попало, когда кто-то оказывался в опасности.

Рыжие Псы проиграли, и сердце Дайрута кольнуло – он вспомнил, как смотрел вниз на сражение, в котором Орда перемалывала войска Империи. Но если тогда он был совершенно бессилен, то сейчас он мог хотя бы вмешаться в бой и если не победить, то умереть с честью.

Дайрут попытался встать и с удивлением понял что не может этого сделать – руки его двигались свободно, а вот ноги совершенно не слушались.

Удар о стену не прошел бесследно.

Дайрут сунул руку в котомку и вытащил отгуди склянку с восстанавливающим зельем. Сделав дни глотка, он ощутил, как уходит боль, как пропадает мерзкое онемение.

А через несколько мгновений он понял, что чувствует ноги – Лиерра была не просто отличниц ведьмой, она смогла создать зелье, за которое любом воин отдаст все, что имеет.

Тем временем картина схватки несколько изменилась.

Рыжие Псы сообразили, что делать: входить в близкий бой с чудовищем было нельзя, поскольку оно сильнее, и Ритан и Коренмай работали на Имура который, перемещаясь по зале, поднимал валявшиеся вокруг трупов гномов топоры, ножи, кинжалы и метал их в хозяина пещеры.