Текст книги "Северные рассказы и повести"

Автор книги: Эльдар Ахадов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

До сих пор помню о первой встрече с удивительным человеком, Григорием Петровичем Ледковым. Мне нужно было срочно с ним увидеться по делам, и он согласился принять меня у себя дома, несмотря на неурочное время. Я увидел скромного ничем не кичащегося человека в домашней обстановке: старенькой квартирке с деревянным бугристым от сырости полом, с духотой сотни раз промороженного и размороженного влажного дерева, с бельевыми веревками для сушки детского (у Григория трое детей – тогда они были совсем еще маленькими). А ведь он к тому времени имел уже два высших образования: педагогический университет им. А.И.Герцена в г. Санкт-Петербурге по специальности «учитель истории и культурологи» и Санкт-Петербургский государственный университет по специальности «юриспруденция», был автором научных монографий… Умный проницательный и одновременно добрый взгляд, правильная интеллигентная речь. Прошло несколько лет, и вот совсем недавно я случайно увидел его в новостной телевизионной передаче. Увидел, узнал и искренне рад тому, что Григорий Петрович ныне депутат Государственной Думы России от Ямала. За год с небольшим работы в Думе он внес на рассмотрение более 20 законопроектов, в том числе – об утверждении методики возмещения убытков, причиненных в результате нанесения ущерба исконной среде обитания коренных малочисленных народов Российской Федерации. Верю, что человек, на себе испытавший тяготы жизни и работы в условиях Крайнего Севера, никогда не предаст интересы своего народа.

Семьи ненецкие поразительно неприхотливы в быту. Никогда не забуду, как однажды полярной ночью напросилась к нам в вездеход семья из пяти ненцев: он, она и трое ребятишек – мал, мала, меньше. Им срочно нужно было на своё стойбище. Взяли, конечно. Едем. Часа через три стучат в кабину вездеходчика: пора выходить. Выпустили из вездехода. Стал я озираться вокруг: ни огонёчка, никакого жилья, никакой тропинки, только снега и снега повсюду. Куда же они? Открыл дверцу кабины, кричу вслед: « Куда же вы идёте? Тут ведь нет ничего!» Глава семейства обернулся и отвечает с улыбкой: «Спасибо, что подвезли! Тут нам уже недалеко – всего километров 15 и мы дома!» То есть, для них – пятнадцать километров, как для нас – булочная за углом. Сейчас я такому уже не удивляюсь, привык.

Ненцы умеют быть благодарными за любую оказанную им услугу, это приятно осознавать, особенно когда вовсе никакой благодарности и не ждёшь. Так, однажды, в конце короткого ямальского лета пожилому седовласому ненцу Вячеславу Валентиновичу Салиндеру срочно понадобилось попасть на своё стойбище в тундре у рыбного озера. Нашему рейсу это было по пути, но вертолетчики сразу предупредили, что посадка не запланирована, потому вертолёт только присядет, не заглушая двигателя, на несколько секунд, чтобы человек успел выйти.

Подлетаем к озеру, вот оно – стойбище. Опускаемся. Салиндер спрыгивает и бежит к чумам. Ветер от винтов вертолёта – страшенный. Трава вокруг бьётся в конвульсиях, приозёрные кусты прижало к земле. И вдруг замечаем, что Вячеслав Валентинович опять бежит в нашу сторону – уже с тазиком, а его родня машет руками, делает знаки, мол, стойте, не улетайте. Полный таз свежих отменных крупных чиров – рыбы сиговой породы передал нам тогда ненец. Просто так, в благодарность.

Когда ведешь себя не насмешливо и заносчиво, мол, дикари, самоеды, а общаешься с ними так, как они того и заслуживают, то есть, по-человечески, тогда даже самые замкнутые по природе своей натуры отвечают тебе тем же. Люди чувствуют каково отношение к ним. Ненец Еля, каславший с семьёй по Пякяхинской тундре, любил сам заглядывать вечерами к нам на огонёк буровой, попить чайку с конфетами. Рассказывал о недавней службе в армии, сидя в своей самобытной малиновой ненецкой малице, делился музыкальными записями. Особенно ему нравились эстрадные песни Елены Лаптандер на ненецком. И даже рассказывал местные легенды. Главное: чтобы слушали…

Вот пересекают зимник на «Буранах» двое ненцев – Пётр и Кирилл. Торопятся в стойбище. В теплых совиках (национальная зимняя одежда), но лица открыты, усы у обоих побелели от инея. Мороз-то не шуточный. Увидели нас, остановились. Подъезжаем, зовут в гости, тут недалеко – у них там около трехсот оленей пасётся. Благодарим, делимся с ними спичками и едем дальше. А на душе – тепло.

Доводилось мне бывать и в отделе по делам коренных малочисленных народов Севера администрации Тазовского района и на правлении Тазовского районного отделения ассоциации «Ямал – потомкам!» и в местной школе-интернате, где учатся юные ненцы – дети, которым я дарил свою книгу «Ненецкий пантеон». В ней в стихотворной форме повествуется о мире героев традиционного ненецкого мифологического пантеона, о представлениях ненецкого народа о мироустройстве, уходящих корнями вглубь веков, и о благих деяниях выдающихся представителей ненецкого народа («Золотые страницы ненецкого народа»)... Ибо путь в ненецкий пантеон согласно народной традиции открыт для всех, кто достоин этого по делам своим.. И с кем бы ни общался: ненцы всегда отвечали добром на добро, искренностью на искренность. Будь то директор школы-интерната Мария Аркадьевна Веникова или председатель родовой общины «Ярэйковская» Артур Леонидович Тёр, или заместитель главы районной администрации Омпа Еревич Яптунай, или президент окружного общественного движения «Ассоциация коренных малочисленных народов Севера ЯНАО «Ямал – потомкам!» Роман Хасавович Яндо – со всеми ими у нас всегда находились общие волнующие жизненные темы для разговора. Они не чванятся, они такие какие есть. Глядя на сделанные в тундре фотографии , вспоминаю, как однажды, по весне, Тёр, эколог по профессии, показывал мне гнездо с яйцами желтогрудой трясогузки, а потом – и снежную куропатку, высиживавшую птенцов, осторожно так, чтобы не спугнуть чуткую птицу…

Простые, но удивительные люди с неповторимыми судьбами: оленеводы Дмитрий Тэсидо и Семён Салиндер, писательница Надежда Салиндер, знакомившая меня не только со своим творчеством, но и с миром шаманского искусства, гыданский художник Валерий Яндо и салехардцы косторез Виктор Ядне и художник Игорь Худи, яркий самобытный журналист – заслуженный работник культуры Хабэче Хываревич Яунгад и многие, многие ещё… О каждом можно, да, и нужно, наверное, написать отдельно. И все они – ненцы. То есть – ЛЮДИ. Настоящие.

НЕБО В АЛМАЗАХ

Зима в Заполярье долгая, суровая, с календарем совсем не совпадает. Вот уже и февраль на излете, а морозы стоят трескучие, ветры шумят грозные и снег по тундре струится-змеится-тянется. Скорее бы жилье теплое встретить!..

Наконец-то! Огоньки вдалеке светятся, скоро будем в Саскылахе! В столице Анабарского национального долгано-эвенкийского улуса, между прочим!

Смотри, кто нас встречает на взгорке! Бронзовый человек ведет бронзового оленя. Местные-то все его знают, все любят и уважают. Да и неместные многие тоже о нем наслышаны...

Однажды в такой же февральский день в анабарском селе Уджа в семье кочевника-эвенка Егора Андросова родился мальчик. Спокойный такой. Глазки прищурил. Улыбается. Словно видит кого-то – другим невидимого. А и правда, видит. Собрались вокруг младенца невидимые взрослым духи эвенкийские, древние духи предков его из самого Хэргу Буга – Нижнего мира в наш Дулин Буга – Срединный мир явившиеся. Шепчутся, ждут кого-то ещё. И вот открывается небо и спускается к мальчику сама Энекен Буга – Хозяйка Вселенной! Не тревожься, малыш, аракукан – будь спокоен. Напутствуют духи ребенка на жизнь великую, трудную, но счастливую! Авгарат бододедэт, кутучит упкат бидэт – чтобы в здравии и счастье жить! Улыбнулась Энекен Буга, посмотрела, незримая, на счастливого отца – тундровика, охотника, рыбака и оленевода и на всё его семейство и шепнула маленькому Коле на прощанье:

– Дюлты кэтэт ичевдектын – пусть во множестве виднеются ваши чумы…

Шёл 1936 год. Трудные были времена, но жизнь в тундре потихоньку менялась. Через год, летом 1937 года прибыл на Анабар первый теплоход "Партизан Котенко", ведомый отважным капитаном Ф.М.Орловым. Началось судоходство на реке Анабар.

Мария Александровна, мама Коли, родила в браке семерых ребятишек, выжили из них пятеро: первенец Николай, Дуняша, Зинаида, Дима и Вадим. Росточка она была невысокого, хрупенькая, но в работе шустра, сама до глубокого вечера заготавливала дрова в скудной на деревья лесотундре, не боялась ходить и через кишащие комарьем да мошкой болота проверять силки на куропаток и зайцев… Колина мама была скромной и очень доброжелательной женщиной. Эти же качества, как и трудолюбие, стремилась она привить и своим детям. Рано ослепший отец семейства тоже старался, как мог, и, хотя приходилось его водить за руку, он всё же наловчился и сети вязать для рыбалки, и силки ставить на куропаток да уток . Жили, конечно, с превеликими тяготами. Но есть у кочевников один неписаный жизненный обычай: выручать своих, не оставлять без помощи самых бедных и многодетных… Оттого родственные эвенкийские семейства зачастую не только кочевали вместе, но и жили в одной урасе, и делились всем, что имели. Городские молодые люди сейчас, кстати, могут они и не знать даже, как выглядела ураса – старинное кочевое жилище. Вкапывались в землю по кругу метров в пять диаметром 10-12 двухметровых столбов высотой. Верхние концы столбов увенчивали деревянным кругом, к которому прислонялись длинные шесты . Нижние их концы вкапывались в землю на расстоянии одного метра от круга, образованного столбами. Треть шестов сходилась на вершине урасы, Покрывалась вся ураса кусками бересты. Вот и вся нехитрая конструкция! Помогали родственники Колиной семье и деньгами, и продуктами. Даже брали детей на время к себе на воспитание.

Дети в кочевых семьях сызмальства к труду приучаются. В шесть лет Коля был уже настоящим помощником ослепшему отцу. Второй год шла Великая Отечественная война. Жители Анабарского района, как и весь советский народ, трудились не щадя себя, во имя победы над жестоким врагом. Общими усилиями живших впроголодь детей, женщин и стариков Анабара нашим воинам было направлено шесть тысяч единиц теплых вещей, а сверх того одних посылок фронту собрали они на тридцать тысяч рублей, и в фонд обороны перечислили 264980 трудовых рублей, и на строительство танковой колонны "Советская Якутия" наскребли больше миллиона! Для предельно малонаселенного отдаленного от всего мира заполярного края земли, где на квадратный километр приходится порой менее одной десятой человека – это огромные, просто невероятные цифры… Это подвиг народный. Был в том подвиге и вклад маленького тундрового мужчины по имени Николай. Ко дню Победы ему исполнилось только девять. Но он тоже был победителем.

Окончилась война. Коля стал школьником, учился прилежно, рано возмужал, сделался колхозным мотористом. Земляки заприметили трудолюбивого паренька и направили его на учёбу в педагогическое училище в Якутск. Настоящий город! Улицы Якутска были вымощены чурочками, по краям – деревянные тротуары. И основным транспортом в том послевоенном городе были, конечно, лошади, а не привычные глазу тундровика олешки. Много воды утекло с той поры, но тех лошадей Николай помнил всегда, как и оленей своих. Может, потому и специальность зоотехника освоил?!

После окончания педучилища, имея уже на руках направление на учёбу на физико-математический факультет ленинградского университета, получил Николай тревожащее душу письмо от отца. Старший Андросов молил сына вернуться домой: "Если не вернешься к нам в Саскылах – без твоей помощи погибнет вся наша семья". Не раздумывая ни минуты, юноша отправился обратно в родное село. Не о себе, а о близких людях и своих земляках смолоду заботился Николай Егорович в первую очередь.

С 1955 по 1958 годы он сначала учительствовал в школе, а позднее работал ответственным секретарем в редакции районной газеты... Есть у тундровых такой удивительный человечный обычай: не оставлять без попечения старших чужих детей. И когда осиротели Андросовы, приемной матерью им стала Варвара Константиновна Семенникова, всю жизнь проработавшая в тундре на нелегкой мужской работе – охотником и оленеводом. До 117 лет, когда уже сам Николай Егорович стал не единожды дедом, дожила она, оставаясь такой же общительной и бодрой, как в те годы…

Где бы ни трудился молодой Андросов, он всегда относился к порученному делу самым добросовестным образом. Может быть, именно поэтому его и приметили, а с 58-го года выдвинули на партийную работу. Был он до 64-го года и заведующим парткабинетом, и заместителем секретаря районного партийного комитета, и освобожденным секретарём парткома совхоза «Анабарский». И при этом – учился в Высшей партийной школе (ВПШ).

Всё о работе, да, о работе! А ведь даже в самой ледяной тундре обязательно наступает весна! Поговорим о любви. О той единственной, которая однажды поселившись в сердце нашего героя, так и осталась в нём навсегда.

Аня родилась на Алтае в селе Савинка Парфёновского района ( ныне Топчихинский район) в многодетной семье. И было их у отца с матерью десятеро. Что и говорить, и сейчас-то, когда люди в целом живут зажиточнее, чем в ту пору, решиться иметь такую большую семью способны далеко не все родители, а в те годы растить, кормить, воспитывать всех было невероятно трудно. Тем не менее, все дети получили образование. Аня всю жизнь с благодарностью вспоминала своих школьных учителей из Алейска. Из предметов особенно хорошо ей давались математика и физика…

Хорошо, когда человек занимается именно тем, к чему лежит душа. Из любви к математике Анна поступила в Иркутский институт народного хозяйства и выучилась на экономиста. Это сейчас многие выпускники предоставлены самим себе после окончания вуза, а тогда работа нашлась сразу. В 1961 году по распределению молодая Анна Григорьевна отправилась работать в Якутию – инспектором в Алданский отдел Госбанка. А уже в 1962 году её назначили в неведомый Саскылах управляющей отделением Госбанка. Буквально через год, в 63-м году встретилась в Саскылахе с Анной Григорьевной её подруга, вернувшаяся домой из Ленинграда. Оказалось, что у подруги есть родной брат Николай, красавец. Николай в то время работал в райкоме партии, организовывал различные молодежные мероприятия. Вот так, вроде как незаметно и сдружил их комсомол. Они стали видеться чаще и чаще. Сначала вроде как по общим рабочим делам, по организации разных молодежных мероприятий… Но чем больше они узнавали друг друга, тем чаще хотелось видеться.

И однажды Николай сделал предложение Анне. Она приняла его с волнением и радостью! Это была настоящая любовь, верная и трогательная, длившаяся все сорок лет совместной жизни! Оба трудолюбивые в работе, они и в быту замечательно дополняли друг друга. Например, у Николая Егоровича, как у истинного сына тундры, всегда прекрасно получались блюда из строганины – и рыбной, и оленьей, любой. А Анна Григорьевна оказалась замечательным домашним кулинаром, и даже через сорок с лишним лет по выходным и праздникам она непременно стряпает что-нибудь вкусненькое для родных.

Троих детей вырастили Андросовы: Сергея и двух дочек – Сардаану и Наталью. Нелегко это было. Двадцать пять лет, как ниточка за иголкой, следовала Анна Григорьевна за мужем по всей Якутии! Но с ними была их любовь, и потому это были счастливые годы. И всю жизнь он был для неё удивительным человеком, настоящим мужчиной, надежной опорой и поддержкой… Она всегда ждала его нежно и очень терпеливо, ведь работа Николая Егоровича всю его жизнь была связана с людьми, их чаяниями, их судьбами. Ему приходилось много ездить по Якутии, много читать, о многом узнавать от людей. И ещё он был очень дотошен, такая уж натура: обо всем надо знать, даже то, что, может казаться и не нужным в данный момент, но вот, ну, надо узнать и всё тут!

После того, как Николай Егорович окончил в 1964 году Высшую партийную школу, в жизни молодой семьи Андросовых начались перемены «мест обитания». Годы с 1965 по 67-ой прошли на Алдане и его притоках – Мае и Аллах-Юне. Казалось бы, что заведующего идеологического отдела Усть-Майского райкома должны волновать только свои идеологические вопросы. Зачем ему что-то ещё? Но не таков Николай Егорович. Часами постоянно общается он с усть-майскими золотодобытчиками о проблемах технических, экологических и житейских… Что? Как? Для чего? Почему именно так? До всего ему есть дело. А тут пришла весть, что в сентябре 65-го года на родной анабарской земле геологический отряд Амакинской экспедиции под руководством М.К.Васильевой открыл алмазные россыпи на речке Эбэлях, а с ноября того же года образована Эбэляхская геологоразведочная партия! Какие волнения в душе! Сколько часов ушло на дискуссии с начальником Амакинской геолого-разведочной партии о перспективах разведки алмазов в родных с детства местах! Именно тогда он впервые решил, что в Анабаре непременно должны добываться россыпные алмазы!

Но пройдут ещё годы и годы. И тысячи встреч с людьми Крайнего Севера, с их открытой душой и добрым отзывчивым сердцем. С 1967 по 1981 год Андросовы прожили в поселке Тикси, на берегу моря Лаптевых – в административном центре Булунского района. Сначала Николай Егорович был секретарём, а затем вторым секретарём местного райкома партии. Лена, Оленёк, Омолой – помнит тундра в низовьях этих рек неугомонного эвенка Андросова. Помнят тепло его живой души и люди тех мест.

А Колымская низменность? А Алазейское и Юкагирское плоскогорья? А сами реки Колыма до Алазея? Они ведь тоже, наверняка, не забыли первого секретаря Среднеколымского райкома партии Андросова. Ибо повсюду оставлял он после себя добрые дела. А земля, даже полярная и промороженная, добра никогда не забывает! Два года прожил в тех краях Николай Егорович…

А ещё есть на земле такое место: Вилюйская ГЭС. Стоит она на реке Вилюй в Якутии у поселка Чернышевский. Она – системообразующий энергоисточник для всего региона. Строилась Вилюйская ГЭС в чрезвычайно тяжёлых условиях вечной мерзлоты. Многие конструктивные решения отрабатывались впервые… Мощности именно этой гидроэлектростанции дали возможность начать широкомасштабную промышленную разработку алмазов Якутии. Кроме того ГЭС является надёжным источником электроэнергии для нескольких районов (улусов) Якутии. И, разумеется, именно наш герой приложил свою руку к строительству этого уникального объекта! С 1983 по 1989 годы Николай Егорович был вначале заместителем начальника Управления строительства «Якутцветметстрой» ПО «Якутзолото», а потом заместителем управляющего трестом «Якутэнергопромстрой» Управления строительства Вилюйской ГЭС. И хранят здесь память о нем суровые и могучие воды Вилюя.

В Юрюнг-Хая в центральную усадьбу совхоза «Анабарский» на родную землю возвратился Андросов в 1989 году в качестве директора. Основные производства – оленеводство и рыбный да пушной промыслы. Вскоре анабарцы, поставленные на колени экономическим кризисом и добитые дефолтом избрали его главой улусной администрации. В той ситуации земляки надеялись только на него. И Андросов их не подвёл. На шестом десятке лет он сумел коренным образом перестроить свои взгляды и действия и стать руководителем, отвечающим требованиям современности в полном смысле этого слова!..

Коллеги, в лице Александра Уарова, пять лет проработавшего в Саскылахе председателем районного совета народных депутатов, говорят о нем: «Именно благодаря Николаю Егоровичу Анабарский улус сохранил поголовье оленей, хотя для этого ему пришлось жестко противостоять проводившейся тогда сверху недальновидной политике». По его словам, благодаря стратегии развития улуса, которую создал Андросов, в Анабаре и сейчас кипит жизнь: в отличие от других арктических улусов стабильно работает система жизнеобеспечения, строятся жилые дома, хорошая демографическая ситуация с рождаемостью. «В тяжкую эпоху приватизации и дележа оленей Анабарский улус во многом благодаря усилиям Николая Егоровича смог не только сохранить поголовье, но и дотировать своими оленями соседние арктические улусы, например, Оленекский, куда было отправлено 700 голов», – так отзывается о нем Генеральный директор ОАО «Алмазы Анабара» Матвей Евсеев. Андросов в числе первых в республике Саха (Якутия) стал её почетным гражданином.

Он хотел, чтобы северные дети, живущие на самом краю земли, на берегу Северного Ледовитого океана, смогли представить на самых разных уровнях самобытную культуру своего народа. Именно по инициативе и при поддержке Андросова в 2001 году в Саскылахе был создан образцовый долганский детский танцевальный ансамбль «Алмазы Анабара».

При нем продукция агропромышленного комплекса – панты северного оленя – вышла на внешний рынок. На базе импортных технологий получила развитие переработка оленины и рыбы. Были открыты местная телестудия и первый компьютерный класс. По его инициативе началось строительство мобильных поселений на производственных участках и перевод жилищного фонда на центральное отопление, при нём зародилось частное предпринимательство.

Главная идея, мечта, мысль, зародившаяся в далеком 65-м, по-прежнему не давала покоя его душе: «В улусе нужна промышленность! Только развитием промышленности, которая есть и будет двигателем прогресса, может спасти экономику всей территории».

С идеей создания на базе одного из россыпных месторождений Анабара совместного общества АК «АЛРОСА» и администрации Анабарского улуса по геологоразведке и попутной добыче алмазов Андросов в надежде на поддержку обращается в 1994 году к Вице-Президенту – Премьер-Министру Республики Саха (Якутия) В.А. Штырову.

Тот отнесся к идее сочувственно и пригласил Николая Егоровича на совещание с руководством алмазодобывающей компании АК «АЛРОСА». Вот как описывает в своей книге дальнейший ход событий сам Андросов:

«Совещание вел В.А.Штыров и сразу начал с сути вопроса, с конкретным обоснованием и довольно убедительными доводами поставил вопрос перед алмазниками о возможности создания на россыпных месторождениях алмазов непромышленного значения на территории Анабарского улуса совместного производства, учредителями которого могли бы выступить АК «АЛРОСА» (с контрольным пакетом в уставном капитале будущего общества) и администрация Анабарского улуса, уполномоченная Правительством РС (Я).

Возникла пауза, вопрос завис в воздухе, ибо он застал руководителей Компании, видимо, врасплох своей неожиданностью, новизной и смелостью.

После этой неловкой паузы, пришел в себя Л.А. Сафонов ( гендиректор АК «АЛРОСА»), а А.Д. Кириллин (Президент АК «АЛРОСА») продолжал хранить молчание. Л.А. Сафонов сказал только 4 слова, довольно резко и грубо: «Только через мой труп! ». Дальнейших пояснений и и доводов из его уст не последовало. Опять настало, по крайней мере для меня, гнетущее молчание. Не выдержав такую неловкую ситуацию, я обратился к Л.А.Сафонову: «Лев Алексеевич, по крайней мере, поясните нам причины Вашей резко отрицательной реакции на выдвинутое предложение». Л.А.Сафонов ответил тем же недовольным тоном: «Создадите такое производство, вокруг вас тут же соберутся люди с большими кепками и поминайте, куда делись ваши алмазы. С утечкой алмазов, обеспечением их сохранности не можем справиться даже мы всей Компанией и всей ее режимной службой». Мои доводы о том, что коллектив этого производства будет небольшим и полностью будет укомплектован за счет местного населения республики и улуса, что ведомственная служба безопасности будет создана в оперативном подчинении соответствующей службы Компании, не возымели ожидаемой реакции у алмазников. В.А. Штыров, видя бесполезность дальнейшего пикирования, вопрос снял с дальнейшего обсуждения, он был тогда прав.»

И всё-таки в конце девяностых мечта Николая Егоровича осуществилась: на свет родилось ОАО «Алмазы Анабара». В один из воскресных весенних дней 1997 года золотодобытчику –горняку Матвею Евсееву позвонил Николай Дмитриевич Кириллин, который в те годы работал в аппарате председателя правительства Якутии Руслана Шипкова, и сказал: «Приезжай ко мне. Тебя тут ждет человек».

Далее рассказывает Матвей Евсеев: «Я спросил: «Кто?» «Приедешь – увидишь». Приехал. Сидит дед. Начинает расспрашивать: «откуда ты родом, кто родители, где учился» и так далее. Примерно через полчаса он мне говорит: «Ты мне понравился. Будешь работать генеральным директором предприятия». Вот так я и стал руководителем компании. Правда, ее даже на бумаге не было. Но была идея, которая меня вдохновила, и был Николай Егорович, который знал, что надо делать

И вот в 1998 году наступил «момент истины» В долину реки Маят прибыли 14 энтузиастов во главе с горняком Матвеем Евсеевым и геологом Иваном Андреевым. Маленький отчаянный отряд: из снаряжения и техники – лопаты, лотки, ведра и палатка – одна. Никто, никто, абсолютно никто не поверил в успех грядущего предприятия, не рискнул вложить в «безнадежное дело» не то что миллионы рублей – копейки никто не дал. Даже учредители по разным причинам в помощи отказали. К тому же по результатам ранее проведенных геологоразведочных работ россыпи речки Маят и ее притоков были отнесены к категории забалансовых. То есть – нерентабельных.

И всё-таки они начали работать, вгрызаться в землю, промывать добытую породу ледяной речной водой, от которой моментально ломит суставы рук. И так – каждый день, весь промывочный сезон. В результате одними лопатами были перемещены тысячи кубометров породы и добыты первые три тысячи карат анабарских алмазов!

«Николай Егорович оказался провидцем», – говорит Матвей Евсеев, -« За годы нашего знакомства мы стали очень близкими друзьями. Мы относились друг к другу бережно, и мне это очень дорого до сих пор».

Так с появлением компании «Алмазы Анабара» в корне изменилась ситуация на анабарской земле. А главное – у местных жителей изменилось мировоззрение. И это понятно: до момента создания компании жители улуса получали самую маленькую зарплату в республике. Сейчас же они находятся на первом-втором местах по величине заработной платы на душу населения среди всех якутских улусов. Андросов сумел остановить развал хозяйства и процесс стремительного обнищания жителей района. Под его руководством была разработана и реализована программа развития района, созданы реальные условия для стабильной бюджетной обеспеченности. Кроме того, в пору его руководства районом поднялись на новую ступень развития традиционные промыслы жителей района – оленеводство, охота, рыболовство…

Всего семьдесят лет прожил он на земле. Шесть внучек у него, правнука успел увидеть перед самым уходом. Мужественно пережив 24 сложнейшие операции, лишившись ног, он до последнего вздоха продолжал свою личную борьбу за светлое завтра земляков…

Перед самой смертью позвал он к себе Матвея Евсеева и Андреева Ивана. Долго они беседовали, обо всём вспоминали. Он и в последние часы свои продолжал делиться опытом и советовать как лучше, чем людям помочь. А потом замолчал, посмотрел светло и говорит: «Ребята, шибко не жалейте, что я ухожу. Я счастливым ухожу, всю жизнь мечтал, что будут у нас алмазы добывать, всё сбылось. Наше детище, «Алмазы Анабара», крепко стоит на ногах. И будет стоять». И потом, прощаясь, добавил: "Если б второй раз жизнь прожить, наверное, так бы и прожил…"

Стоит невысокий бронзовый эвенк у въезда в Саскылах, держит в поводу своего оленя, слушает, как звёзды по ночам тихо шуршат на ветру и срываются иногда сверкающими алмазами, исчезая в бескрайней любимой тундре. Ах, Энекен Буга – Хозяйка Вселенной! Не твоя ли рука дарит сокровища, срывая их с полярного неба? Ради крестника твоего – мудрого бронзового эвенка, ради друга его – оленя, ради людей, которых он любил всю свою жизнь…

Разве есть что-то чище и дороже алмазов души? Разве есть что-то ярче такой любви?

ВЕЧНЫЕ ЦЕННОСТИ

Самые главные, сокровенные, вечные ценности земные недоступны глазам, их способно разглядеть лишь пронзительно любящая искренняя душа. И тогда оживает природа, становится близкой история людских судеб и отношений, и недра земные и глубины небесные раскрывают перед тобой свои истинные звёздно-алмазные сокровища.

Вот в небе облака низкие плывут-летят А под облаками – бескрайняя земля анабарская. Тишина. Только ветерок дует. Летний ветерок, теплый, вкусный, веселый, ягодный: огненный морошковый, алый брусничный…

Плещется вслед земле холодное море Лаптевых. Виднеются в его летней дали два сизых облачка, два полярных острова – Малый и Большой Бегичевы. Удивительные острова! Там, в суровом климате, на морских террасах песчаных да глинистых, на речных наносах, на галечниках, у кипучих птичьих базаров и у тайных песцовых нор тянутся к солнцу самые стойкие арктические растения, занесенные в Красную книгу.

Коротким летом, когда вода в море не шибко солёная, стригут небо подводное, нагуливают бока в Анабарском заливе у островов стаи царских рыб – нельмы, муксуна, сига, ряпушки,. Но только грянут зимние морозы, и сократится речной сток, залив заполняется горько-соленой океанской, морской водой и уходят летучие водно-небесные рыбьи стаи из залива. В низовьях могучих рек Суолама, Анабар и Уэле, подпитывающих Анабарскую губу, таятся они до следующего короткого лета.

Берега, берега … Нет вам конца и края. Анабарский залив, Оленекский, бухта Нордвик. Бредет вдоль них неутомимый белый медведь в поисках кольчатых нерп и морских зайцев. Остановится, голову опустит, внюхается в воздух, как взыскательный парфюмер, замрет на мгновение, оглянется и снова движется дальше сквозь резкий прибрежный ветер.

Днем и ночью дует он всюду. Летом штормовые волны оставляют на берегах узкие темные полосы водорослей. Сладковатый, пахнущий йодом нерукотворный венок из ламинарии (морской капусты) – дар сурового моря вечно юной красавице-земле.

В море Лаптевых помимо рыб водятся и китообразные – белухи и нарвалы. Белухи – белого цвета, ростом достигают шести метров, весом – двух тонн, могут поворачивать голову, как люди, издавать десятки разных звуков. А еще белухи очень преданы месту своего рождения. Всегда возвращаются именно туда. Киты-нарвалы знамениты своими спиральными бивнями, породившими в Европе средневековый миф о единорогах. Однажды, по свидетельствам очевидцев, киты доплыли по Анабару до самого поселка Юрюнг-Хая! Это за 60 километров от устья!

Тундра повсюду, но везде – разная. И арктическая, без единого кустика в прибрежной части Анабарской низменности, и, южнее, субарктическая плоскогорная тундра – с кустиками и даже редкостойными лиственничными ерниками, и горная каменистая тундра кряжа Прончищева на северо-западе улуса…