Текст книги "Измена. Притворись моим драконом (СИ)"
Автор книги: Эль Вайра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Глава 22. Синклер
Глава 22. Синклер
Роми уехала. А я не могу уснуть.
Я ворочаюсь в постели, терзаемый тем, что произошло утром. И вокруг меня всё та же болезненная тишина, которая воцарилась после ухода Мелиссы. Не считая завываний ветра за окном, конечно же.
Но тишина была к лучшему, ведь только благодаря ей до меня наконец мере дошло, что все усилия были бессмысленны. Ничего не имеет значения.
Роми узнала правду, и её всё равно недостаточно, чтобы простить меня.
Она не сказала ни слова. Ни одного проклятого слова! И в этом молчании было всё, что мне нужно знать.
Исходят ли объяснения от меня или от Мелиссы – Роми никогда не будет достаточно. Пришло время признать поражение. Нам нужно не просто жить порознь – пора положить конец этому провальному браку.
Развод вызовет скандал, несомненно. Наверное, придется подождать, пока Мира и Дива не выйдут в свет, чтобы тень не упала и на них, не помешала найти женихов.
Но провести обряд, который разорвет наши брачные узы, необходимо, и вовсе не потому, что проклятый титул требует наследника, а просто… пока Роми моя жена, во мне всегда тлеть надежда. И рано или поздно это меня убьет.
Всякий раз, когда я буду видеть ее, то буду мечтать, что еще немного, и она поверит. Что полюбит меня. Ха! Какой же я дурак…
Вероятно, меня просто невозможно любить? Что еще должно произойти, чтобы я уяснил эту простую мысль? Родная мать не может выносить моего вида, а я жду чего-то подобного от Романии. Зачем?
Мэрхом будет ликовать, а император останется недоволен. Как член правящего Совета, я должен быть примером остальным, а не разводиться с женой спустя всего два года брака. Остатками моей репутации можно будет подтереться, газетчикам на радость.
Брошенный дракон? Нелюбимый герцог? О, как же мне плевать.
А может, не разводиться? Может, завести кучу любовниц, наплодить бастардов и забыть о той, на которой когда-то женился? Сделать вид, что никакой Роми не было и нет.
Я усмехаюсь, глядя в потолок и представляя такую жизнь. Знаю ведь, что ничего подобного не сделаю. Я не хочу кучу любовниц, я хочу Романию. Так сильно, что едва могу сделать вдох без боли, вспоминая ее лицо.
И я не смогу обречь ее на безрадостную жизнь, полную унижений. Она достойна лучшего.
Завтра я пойду на бал один. И расскажу Мэрхому и его подпевалам правду – ее и только ее я буду говорить отныне, потому что ложь не имеет смысла. Именно она превратила мою жизнь в бедлам.
Всё равно все узнают, что Роми ушла. С тем же успехом я могу озвучить это и сам.
Когда мыслям становится тесно, а лежать больше невыносимо, я отбрасываю одеяло и вскакиваю с кровати. Чего я вообще разлегся? Я всё равно не смогу спать, только не сегодня.
Лучше потратить время с пользой и написать Роми письмо. Передать через Джаса, чтобы тот вынудил ее прочитать – кажется, он всё-таки может быть убедительным. Он ведь заставил сестру стоять и слушать Мелиссу.
Я напишу, что дам ей развод. Пусть считает это последним, моим самым лучшим подарком.
Глава 23. Романия
Глава 23. Романия
В резиденции Джаса необычайно тихо – не этого ожидаешь от дома заядлого холостяка. Хотя… а чего я ждала? Что тут будут валяться голые женщины на каждом шагу?
Я сижу на огромном мягком диване в красной гостиной, подобрав под себя ноги. Слушаю, как тикают настенные часы. Смотрю в пустой бокал – это был третий. Вино должно было помочь, но мне до сих пор не стало лучше.
Джас живет всего в двух улицах от Сина, и мои вещи перевезли довольно быстро. Но сам брат где-то целый день пропадал, так что встретиться снова нам удалось только сейчас, поздним вечером.
Как только дверь распахивается и Джас шагает внутрь, я поднимаю в его сторону бокал.
– Почему все говорят, что это помогает?
Джас усмехается и шагает к буфету, чтобы плеснуть себе бренди.
– О чем ты? – уточняет он.
– Выпивка должна была помочь забыть проблемы. Везде об этом говорится – в книгах, в пьесах, в стихах. Все только и делают, что пьют! А мне не помогает. Изжогу вызывает, да и только…
Брат смеется.
– Значит, ты забываешься неправильно.
– Ну вот. Я даже напиться нормально не могу, что за проклятье?
Джас изгибает бровь.
– Хочешь бренди?
Я киваю.
– Да, определенно. Спасибо.
Он берет еще один стакан. Наливает туда гораздо меньше бренди, чем себе. Пересекает комнату и протягивает его мне. Садится в бордовое кресло рядом с диваном и протягивает ноги прямо на низкий журнальный столик.
Джас делает большой глоток и выдыхает. Я принюхиваюсь к выпивке.
– Осмелюсь спросить, – начинает брат, – почему ты здесь, а не с мужем?
– А что, мне тут не рады? – я взмахиваю рукой, в которой держу стакан. – Когда-то это был дом нашего отца, вообще-то. Я имею право тут находиться, ты же знаешь.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Что ж, попытка сменить тему не увенчалась успехом. Я обреченно вздыхаю и признаюсь:
– Мы с Сином не идем на бал. Как только погода улучшится, я должна вернуться к себе.
Губы Джас сжались в одну тонкую линию.
– Значит, вот и всё? Ты так его и не простила? Даже после признаний Мелиссы?
Он трясет головой и издает противный звук себе под нос. Слов не разобрать, но я уверена, что это ругательства.
– Всё не так просто, Джаспер…
– Да что ты говоришь?! – выкрикивает брат.
Он смотрит в свой стакан и стискивает зубы.
– А знаешь, что, Роми? Я долго молчал. Два года я держал свое мнение при себе, потому что знал, что ты злишься. Не хотел делать хуже. Но мне надоело. Я отказываюсь дальше молчать.
Он глубоко вздыхает и залпом допивает остатки бренди, а потом бросает стакан на столик и встает, начиная расхаживать по комнате туда-сюда.
– Правда в том, что ты сама же разрушаешь свое счастье. Жизнь – это выбор, Роми. Ты могла бы выбрать доверять Сину, простить его за оплошность, но вместо этого держишься за обиду и нянчишь свое упрямство.
Я вжимаюсь в диван и не смею пошевелиться, слушая, как резкие слова брата разносятся по гостиной.
– Ты обижалась, что я не принял твою сторону? Но я не мог этого сделать! Ты была неправа, Роми. Ты ошибалась. Син не изменщик, но ты упорно отказывалась слушать его, чтобы это уяснить.
Он замирает на месте и смотрит на меня в упор. Мне хочется ужаться до размеров букашки. Давненько не видела его таким злым и серьезным.
– И я хочу, чтобы ты поняла одну вещь, – продолжает Джас, тыча в мою сторону пальцем. – Если ты проживешь остаток дней в одиночестве, несчастная и бездетная, то только потому, что сама это выбрала. Это твой выбор. Твоя вина.
Он подлетает к столику, хватает стакан и топает к буфету, чтобы плеснуть еще бренди – больше на этот раз.
– Ты закончил? – уточняю я ровным голосом.
– Мне плевать, обижаешься ты или нет, – фыркает Джас и делает глоток. – Можешь не разговаривать со мной хоть до конца жизни.
– Могу я говорить сейчас? – настаиваю я.
– О, непременно!
Джас делает еще один глоток и поворачивает ко мне. Его грудь тяжело вздымается, а глаза продолжают грозно сверкать.
– Если ты всё же закончил, то я хочу сказать, что ты прав. Я совершила ошибку, и мне нужна твоя помощь. Помоги мне вернуть Сина, пока не стало слишком поздно.
Глава 24. Синклер
Глава 24. Синклер
Очередной скомканный лист отправляется на пол. Я уже в десятый раз пытался сформулировать письмо, освобождающие Роми от любых обязательств, но всё выглядит бессвязной тарабарщиной.
Возможно, лучше сказать ей всё лично. Но это значит, что нам придется встретиться. Нужно будет снова увидеть ее, ощутить рядом с собой, вспомнить наши общие моменты… Проклятье, и когда всё стало настолько сложным?
Я горько усмехаюсь сам себе. Всё усложнилось из-за нашей глупой сделки. Наверное, не нужно было соглашаться. Сам виноват, что питал какие-то надежды.
Я встаю из-за стола и смотрю на незастелянную кровать. Может, следует всё же немного поспать? А утром правильные слова найдутся сами?
Но как только решение принято, и я собираюсь вернуться в постель, до ушей доносится странный звук… Это стук?
Да. Кажется, стучат в окно. Что шутки?
На дворе глубокая ночь, и стекла покрылись туманным льдом от мороза и вихря. Кто гуляет в такой поздний час, да еще и в такую погоду?
Но стук повторяется, и мне приходится пойти посмотреть. Надо убедиться, что я не спятил и прогнать хулиганов, которые выбрали слишком странный способ для развлечений.
Когда я подхожу к окну, у меня отвисает челюсть.
– Роми!
Проклятье!
Она находится прямо там, за стеклом, и выглядит испуганной и продрогшей. Держится за лестницу так, будто никогда не собирается ее отпускать.
Я быстро открываю окно, и холод тут же пробирает до костей, напоминая о том, что я без рубашки. Чешуя бы не помешала.
А Роми-то, Роми! Без плаща, без пальто, без шапки, в одном-единственном домашнем платье!
Ругаясь про себя и в слух, я хватаю жену подмышки и затаскиваю внутрь. Она цепляется за меня ледяными руками, пока не оказывается в спальне. И даже тогда отпускает не сразу. Подол ее платья промок насквозь. Должно быть, с обувью та же история.
– Роми, что ты вытворяешь? Там высоко и скользко, ты могла убиться!
Это прозвучало резче, чем я рассчитывал. Но страх всё сделал за меня.
– Я… я знаю, – последовал неуверенный ответ.
Ее зубы стучат, а взгляд такой несчастный, будто она боится, что я выкину ее обратно в окно. Кажется, Роми даже задерживает дыхание, когда я быстро шагаю, чтобы закрыть створки и не впускать еще больше мороза.
– Ты сошла с ума? – ворчу я.
– Да, – энергично кивает она. – Да, я сошла!
Я подлетаю к кровати и стягиваю одеяло, чтобы завернуть в него Роми. Потом направляю ее к камину.
– Подойти к огню. И скажи, во имя святых драконов, ты собиралась делать?
– Ну… удивить тебя?
Она кутается в одеяло, а я мысленно благодарю Богов, что не дали мне уснуть этой ночью. Что бы случилось с Роми, не услышь я стук?
Мы подходим к камину, и я беру кочергу, чтобы перевернуть поленья и сделать огонь сильнее. Роми протягивает одну ладонь, пытаясь согреться.
– Син, нам нужно поговорить…
– Ты могла бы просто постучать в дверь!
– Могла бы, – улыбается она. – Но любой бы мог, в этом не было бы ничего особенного.
Я издаю стон, удивляясь ее безрассудству.
– Где ты вообще достала лестницу посреди ночи?
– Джаспер достал. Син, я хотела…
Я хмурюсь и недоверчиво спрашиваю:
– Погоди, Джас снаружи?
Роми закусывает губу и кивает.
Приходится вернуться к окну и снова его открыть.
– Сойер, ты там?
– Ага! – раздается беспечный возглас.
– Ты вообще понимаешь, что творишь?!
– Вполне. Я помогаю сестре.
– Она могла упасть! Из-за тебя она чуть не свернула шею!
Хочется спуститься и от души поколотить этого идиота.
– Почему ты не поднял ее на себе, если вам так приспичило? – грозно продолжаю я.
– Я предлагал, но она настаивала на лестнице, – всё так же спокойно отвечает Джас. – Сам знаешь, с ней спорить бесполезно. Но я держал лестницу и наблюдал за происходящим. Если бы она упала, я бы поймал.
– Ты не грифон, а кретин, Сойер!
– Всегда к твоим услугам. Раз у вас всё хорошо, могу я пойти домой? Мне бы хотелось выспаться.
Роми кричит со своего места перед огнем:
– Спасибо, Джаспер!
– Иди отсюда, – бурчу я. – Ты явно рехнулся.
Закрываю окно и возвращаюсь к Романии.
– Ты не должна была подвергать себя такой опасности.
Она морщит нос.
– Я просто боялась, что ты не откроешь, если я постучу в дверь…
– Ты боишься высоты!
– Да, но… Еще больше я боюсь потерять тебя.
Я вздрагиваю. Что она сказала?
Мы встречаемся взглядами, и только сейчас я замечаю, что ее глаза полны слез.
Наверное, нужно что-то сказать, но получается только беззвучно открывать рот. А Роми продолжает:
– Прости меня, Син...
Глава 25. Синклер
Глава 25. Синклер
– Прости меня, Син…
Это сказано так тихо, что сначала мне показалось, будто я ослышался.
– Что ты сказала? – точно так же, еле слышно, переспрашиваю я.
– Прости меня, – повторяет Роми, громче на этот раз. – Прости, что не доверяла тебе и что думала самое худшее. Я… я была неправа, и мне очень жаль. Знаю, ты злишься, но…
Ее глаза опущены, взгляд блуждает по комнате. На полу до сих пор валяются скомканные листы пергамента. О нет… Если Роми увидит мои неудачные попытки дать ей развод, то заберет любые свои слова обратно.
Но теперь ведь развод не нужен, не так ли? Ведь только что нами всё изменилось, по-настоящему.
И поэтому, пока Роми не заметила лишнего, я шагаю вперед и сгребаю ее в охапку, прижимая к себе как можно крепче. Стараюсь убедиться, что это не сон.
– Ты серьезно, Роми? – шепчу я ей в волосы.
Странная смесь облегчения и недоверия охватывает с головой.
– Да, – отвечает она, пытаясь кивнуть, пока я держу ее. – Прости. Я была ужасной женой, нужно было выслушать тебя…
– Ты тоже меня прости, – бормочу я, сжимая ее сильнее. В глаза начинает щипать. – Мне не стоило тебе врать. Нужно было сразу сказать, что было в той проклятой записке. Мне просто казалось, что так будет лучше, что я уберегу тебя от боли, но получилось только больнее.
Я глубоко вздыхаю и ослабляю хватку, чтобы поцеловать Роми в макушку.
– Мне жаль, что заставил тебя усомниться в моей верности.
Она прячет лицо в мою шею, и я чувствую ее улыбку.
– Значит, ты простишь меня? – спрашивает она.
– Конечно, любимая.
Роми отстраняется и приподнимается на цыпочки, чтобы подарить мне поцелуй. А потом тянется к уху и шепчет:
– Отведете меня в кровать, Ваша Светлость? Мне срочно нужно согреться.
Ее горячий шепот сводит с ума и пробуждает желание. Я ухмыляюсь.
– Что угодно для моей герцогини...
Глава 26. Романия
Глава 26. Романия
Императорский дворец пылает светом тысячи свечей и сотен кристаллов. А золотом здесь пахнет даже похлеще, чем в доме у Синклера. Но еще и воском, и игристым вином, и парфюмом придворных, которых не счесть.
Я стою перед закрытыми дверями бального зала и крепко сжимаю руку Сина. Должна признать, что это крайне волнительно – возвращаться в свет после такого долгого перерыва.
Синклер сегодня великолепен. Меня распирает от гордости при каждом взгляде на него. Нам нем лучший вечерний костюм, а он сам такой красивый, что хочется растечься по полу лужей от осознания того, что это мой муж.
Я тоже выбрала для бала одно из своих лучших платьев – атласное, темно-изумрудного цвета, с подолом и лифом, расшитыми маленькими белыми звездочками.
Син заговорщически подмигивает.
– Готова?
Я глубоко вздыхаю и расправляю плечи.
– Более чем.
Он кивает лакеям, и те распахивают перед нами двери. Мы входим, приковывая к себе десятки удивленных взглядов. Но больше всех таращатся лорд Мэрхом и его жена, пухлая магичка леди Полетта.
Син говорил, что этот ушлый Мэрхом особенно изводил его вопросами обо мне. Я посылаю лорду учтивый кивок, стараясь не рассмеяться над его отвисшей челюстью. Бросаю быстрый взгляд на Сина и вижу, как он победно изогнул бровь.
– Г-герцогиня… – бормочет Мэрхом. – Мы думали…
– Рада видеть вас, милорд, – прерываю я бессвязные попытки сформулировать приветствие. – Мой муж говорил, что вы беспокоились о моем здоровье.
– Д-да-а… Ваша Светлость, – отвечает он, бледнея. – Я… я так надеялся, что вы в порядке…
– К сожалению, последние два года мне не везло. Непогода и всё такое, – я делаю небрежный взмах рукой. – Очень жаль, что мне не удалось с вами встретиться на других мероприятиях, которые я посещала.
Глаза Мэрхома округляются.
– На других мероприятиях?
– Да, я наносила визиты, когда здоровье позволяло. Повторюсь – очень жаль, что мы с вами не пересеклись. Ну что ж, приятного бала, лорд Мэрхом.
С этими словами мы идем дальше, рассекая толпу, и я вижу, как уголки губ Сина еле заметно дергаются.
– Надеюсь, теперь он надолго от меня отстанет, – бормочет он.
Едва мы успеваем посмеяться над бедолагой Мэрхомом, как музыканты начинают играть вальс. Син поворачивается ко мне и обнимает за талию.
– Потанцуем? – шепчет он мне на ухо.
Я киваю, дрожа от счастья и предвкушения. Мы выходим в центр зала и сливаемся с другими танцующими парами. Скорее всего, те, кто стоят по периметру, наблюдают только за нами, но мне плевать. Хочется смотреть только на мужа, который мастерски ведет меня в танце.
– Мы так давно не танцевали… – тихо отмечаю я.
– Но я всё помню, – улыбается Син.
Когда музыка кончается, я оглядываюсь на шумную толпу, потому что среди аплодисментов внезапно слышится слишком знакомый… смех?
Сначала я думала, что мне показалось, но нет – несколько секунд поисков, и я вижу всю свою семью. Они стоят шагах в двадцати от нас – мама, бабушка, сестры и дедушка! Среди них только Джаспера нет.
Удивленная, я спешу к ним навстречу, а Син следует за мной. Все вместе мы отходим чуть поодаль, ближе к дверям, чтобы придворные не грели уши.
– Что вы здесь делаете? – шиплю я и указываю на Миру и Диву. – Особенно вы двое, вы еще не дебютировали!
Рядом смеется дедушка.
– Я испросил у императора особое разрешение, и он не смог отказать. Я ведь служил еще его отцу, так что…
– А ты? Тебе же нужно лежать, отдыхать, как ты можешь…
– Ах да, насчет этого… – дедушка виновато поджимает губы.
– Роми, дорогая, нам нужно кое-что тебе рассказать, – вмешивается мама.
Я сужаю взгляд. Почему она тоже выглядит виноватой?
– О чем рассказать?
– Пойми, мы ждали два года и не могли больше этого выносить. Не вини нас, но мы взяли ситуацию в свои руки.
Всё еще не понимаю, хотя подозрение уже закрадывается. Я упираю руки в боки.
– Ну, и как же ты взяла ситуацию в свои руки?
– Не сердись на маму, Роми, – говорит дедушка. – Это была моя идея.
– Да что за идея?! – требую ответа, хмурясь сразу на них всех.
На лице у дедушки играет лукавая улыбка.
– Идея притвориться настолько больным, что ты согласишься на что угодно. Даже провести Хон Галан вместе с Синклером.
– Что?! Дедушка! Я же думала, ты умираешь! Я чуть не повредилась рассудком!
Он качает головой, посмеиваясь.
– Ты сама виновата, Роми. Не будь ты такой упрямой, до этого бы не дошло.
– От упрямца слышу!
Дедушка запрокидывает голову и хохочет.
– Ну ладно, возможно, моя вина тоже есть, ты вся в меня. Но мы не могли допустить, чтобы вы по глупости разрушили такой прекрасный брак.
Я резко поворачиваюсь к Сину, который слушает всё это и сияет.
– А ты? Ты тоже знал, что это уловка?
Он поднимает руки в притворной капитуляции.
– К сожалению, нет, но план блестящий! Если бы знал, то поучаствовал бы добровольно.
Мой взгляд снова мечется к дедушке.
– Значит, ты всё это время знал, что мы поругались? Почему тогда не сказал сразу?
– Потому что ты бы не послушала советов, – со вздохом отвечает за него Син. – Семья знает тебя слишком хорошо.
Я хмурюсь еще несколько мгновений, но они все такие радостные, что злиться дальше невозможно.
– Ладно… предположим, вы правы. Но ты, – я указываю пальцем на дедушку, – ты мог притворяться лучше! Ты выглядел слишком здоровым для умирающего.
– А я ему говорила! – заявляет бабушка. – О, дорогая, я так переживала, буквально места себе не находила. Особенно когда Джаспер начал задать те вопросы за ужином. Так боялась, что скажу что-то не то!
Мы с Сином переглядываемся.
– Даже тот разговор был спланирован? – удивляюсь я.
– Разумеется, – кивает бабушка. – Мы не могли оставить нечто столь важное на волю случая.
– Вы имеете в виду наследника герцогства Мирандол? – усмехается Син, обнимая меня за талию.
– И это тоже. Но для нас гораздо важнее ваше счастье.
Син посылает ей благодарный кивок.
– Спасибо, леди Мелайна.
– Полагаю, Джаса тоже надо поблагодарить, – я оглядываюсь на зал. – Кстати, где он?
Мама хмурится и тоже смотрит по сторонам.
– Да, где же Джаспер?
Син осматривает нас всех, и приходит его черед хитро улыбаться.
– Джас упоминал, что этим вечером хочет отыскать одну прекрасную леди…
– Что?! – удивляемся мы хором.
Дедушка довольно смеется.
– Ну наконец-то.
Мира и Дива переглядываются, а потом обе смотрят на меня. В их глазах мелькает азарт, который мне хорошо знаком, причем с самого детства. Именно такими взглядами мы обменивались, когда планировали очередную шалость, чтобы позлить старшего брата.
Я слегка наклоняюсь вперед.
– Девочки, быстрее, нам нужно рассредоточиться. Найдем Джаса и выпытаем у него, что за леди он ищет. Иначе я лопну от любопытства!
_____
Книга про Джаспера и его леди уже стартовала! Если вам тоже любопытно, читайте тут: https:// /reader/sluzhanka-dlya-grifona
Эпилог
Эпилог
Шесть лет спустя
– Если это снова близнецы, вам придется выделить лишнее поместье под детскую, – усмехается Джас.
Он стоит, прислонившись к стене, и уже раз в пятый пытается пошутить, но его потуги меня не обманывают. Видно, что он тоже переживает.
И всё же он держится лучше меня, потому что может хотя бы стоять на месте. Я же расхаживаю взад-вперед и вздрагиваю от каждого нового крика, который доносится из-за тяжелой дубовой двери.
Это Роми кричит. Душераздирающе.
Несколько раз я порывался зайти в спальню, чтобы сделать хоть что-нибудь, но здравый смысл меня останавливал. Чем мужчина поможет во время родов? Роми еще с первого раза дала мне понять, что мне в родильных покоях не место.
Так что вместо того, что сеять панику рядом с ней, я битый час стерегу дверь и молюсь, чтобы всё поскорее закончилось. Ничем другим я заниматься всё равно не смогу. В кабинете ждет ворох срочных писем, но, – да простит меня Его Драконье Величество, – дела империи подождут.
Даже угроза первой за триста лет гражданской войны в Камберской империи ничтожна и неважна по сравнению с родами моей жены.
– Врачи сказали, что в этот раз ребенок один, – рассеянно отвечаю я Джасперу.
Он издает еще один нервный смешок.
– Они так говорили и в прошлый раз, толку-то?
Действительно.
Когда Роми была беременна в прошлый раз, акушерки и предсказатели в один голос утверждали, что у нас будет мальчик. Один. И поэтому, когда мальчик родился в паре с очаровательной девочкой, сказать, что мы были удивлены – не сказать ничего.
Мы были удивлены и рады, конечно же. Ведь пока что Элайна – наша единственная дочь. Но уже с минуты на минуту это может измениться. Последняя беременность Роми была странной – ни один предсказатель не смог точно сказать, мальчика мы ждем или девочку. Так что это будет сюрприз.
Погруженный в самые разные мысли, я измеряю шагами коридор и не сразу замечаю, что кое-что переменилось. Первым это понимает Джаспер.
– Так тихо стало… – отмечает он.
Я замираю и смотрю на него. Встречаю донельзя встревоженный взгляд.
Всё внутри меня падает. Джас прав. Стало необычайно тихо. Но если всё закончилось, и ребенок родился, разве он не должен кричать?
Наши первые близнецы, зачатые во время того самого знаменательного Хон Галана в Горф-несте, вопили так, что слышно было и в соседнем графстве. Да и двойняшки вовсе не были тихими.
О Боги.
А что, если…
– Всё, я иду туда.
Я шагаю к двери, но Джаспер отталкивается от стены и преграждает мне путь.
– Син, успокойся…
– Как?! Как ты предлагаешь успокоиться?! А если с ними что-то случилось?
– Нас в любом случае позовут.
Паника смешивается с гневом, и я пытаюсь отпихнуть Джаса, но он не подается. Всё ещё стоит между мной и чертовой дверью.
– Сойер, уйди с дороги, – велю я. – Или мне придется впечатать тебя в стену.
Если он не воспримет угрозу, то у него будут проблемы. И он явно на них напрашивается, не отходит. Джас открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но как раз в этот момент воздух наполняется пронзительным криком.
Детским.
Я шумно выдыхаю и от облегчения чуть не валюсь с ног.
– Ну вот! – сияет Джас. – Видишь, всё в порядке!
Двери распахиваются, и на пороге стоит пожилая акушерка. Она улыбается мне – широко и искренне.
– Ваша Светлость, поздравлю! У вас сын!
Без лишних слов, я врываюсь в спальню и вижу сначала леди Элению, стоящую у кровати, а потом Роми, которая только что сотворила очередное чудо.
Она, – измученная, но счастливая, – полусидит в окружении горы смятых подушек, и держит на руках крошечного мальчика.
Хочется смеяться и плакать одновременно.
– Мы перевыполнили план, – улыбается Роми, когда я подхожу. – Хотели четверых детей, а получилось пятеро.
Она протягивает мне сына, и я принимаю этот дар с осторожностью и трепетом.
Он идеален. А еще у него… Ну надо же!
– Рыжие волосы? – удивляюсь я.
Роми довольно кивает.
– Да, он вылитый дедушка! Вот кого надо бы называть Элдером.
О да, ему бы подошло. Но увы, в честь дедушки Роми мы уже назвали первенца, старшего из близнецов. Младший стал Джаспером, несмотря на жаркие протесты Сойера. Хотя, тот хоть и сопротивлялся, но было видно, что ему приятно.
Когда родились двойняшки, девочку назвали Элайной, сразу в честь матери и бабушки Роми, а мальчика – Себастионом, как моего отца.
– И как мы назовем нашего пятого дракона? – спрашивает Роми.
– Хм… – я хмурюсь, размышляя. Признаться, я верил, что будет еще одна девочка, поэтому в голову приходили только женские имена. – Может, в честь императора?
– Будет очень кстати, – раздается сзади голос Джаса. – Лишний раз подчеркнешь свою преданность. Чтобы никому и в голову не пришло, что мы поддерживаем мятежников.
Я вопросительно смотрю на Роми.
Она медлит пару секунд и почти соглашается, но тут рядом с ней скромно прочищает горло леди Эления.
– Пока вы не приняли решение, могу я предложить имя?
– Конечно, – киваю я.
– Возможно, будет правильно назвать его в честь моего мужа.
Джаспер фыркает.
– Не лучшая идея.
Мать бросает на него быстрый и пронзительный взгляд.
– Ваш отец совершил много ошибок, – говорит она немного печальным тоном. – Но он вовсе не был мерзавцем. И он сделал много хорошего и для вас, и для страны.
– Я согласна! – восклицает Роми. – Папа погиб в бою, он заслуживает, чтобы его помнили.
Джас сдается и поднимает руки к верху.
– Ваш ребенок, делайте, что хотите.
Роми смотрит на меня.
– Что скажешь? Решение за тобой.
Я перевожу взгляд на сына и улыбаюсь.
– Ну что? Назвать тебя в честь дедушки, а?
Он издает еще один крик, и я смеюсь, воспринимая это, как знак согласия.
– Тогда добро пожаловать в мир, Брамион Кадум. Обещаю, мы будем очень сильно тебя любить.
