Текст книги "Крылья (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Куда пойдем, Белый? – тихо спросил конунг, когда мы миновали стражу.

Я напряг все свои знания, почерпнутые из книг жанра фентези, и всяких фильмов подобного рода – где же можно получить интересующую тебя информацию и послушать интересующие тебя слухи? Где можно встретить представителя практически любой прослойки населения и посмотреть, насколько он доволен жизнью? Где постоянно происходит беспредел как со стороны преступников, так и стражи?

– В кабак. – глубокомысленно изрек я.

Конунг усмехнулся, но комментировать мое решение не стал. Только сказал:

– В кабак так в кабак.

Кабак мы нашли быстро – буквально через пять минут блуждания по улицам города, в котором, кстати, никто вроде бы и не собирался забиваться по домам и конопатить все щели, лишь бы не оказаться на улице после захода солнца, мы увидели деревянную вывеску в виде толстой круглой хрюшки. Ставни заведения были распахнуты, и изнутри раздавался звон посуды и нестройный гул голосов. Судя по всему, этот кабак пользовался у местных популярностью. Это-то нам и нужно.

Мы вошли внутрь через двустворчатые, болтающиеся на петлях туда-сюда, как в старых вестернах, двери, и я быстрым взглядом окинул помещение. Большой зал, высотой сразу в два этажа, с потолка посередине свисала большая люстра с запертыми в стеклянные колбы огоньками – магические светильники. По стене тянулся широкий деревянный балкон, опоясывающий все помещение, и вмещающий еще десяток столиков вдобавок к тем, что располагались на первом этаже. Столы добротные, деревянные, бережно сколоченные, зашкуренные и даже покрытые лаком, стулья – стулья! Не лавки там какие-то! – им под стать. А квадратная барная стойка посередине помещения, точно под люстрой – вовсе выглядит так, словно ее из дорого паркета набрали!

И что самое интересное – почти все столы были заняты! Везде сидели люди, компаниями от двух до шести человек, у всех на столах была какая-то еда и выпивка, все веселились и без умолку болтали.

– У них что, праздник сегодня? – задумчиво спросил я в темноту.

– Какой там. – тихо ответила Тина. – Мы же в Тангаре, здесь всегда так.

– Почему? – удивился я.

– Это самый мирный город Андрады. – с тоской в голосе ответил конунг. – Когда-то именно он был аванпостом, защищающим страну от липоидов. Когда-то очень давно.

Я понял его боль – ведь все эти люди сейчас жируют за счет жителей аванпоста. Неосознанно, конечно, вообще не зная о существовании тех, кто постоянно, почти ежедневно рисковал своими жизнями ради них. Ради того, чтобы они тут вот так вот сидели по кабакам, жрали и пили в три горла. Ничего этого они не знали, и конунг, конечно, это понимал. И понимал, что злиться на них просто не за что. Поэтому он не злился. Он просто подчеркивал несправедливость ситуации.

Я махнул своим рукой и подошел к барной стойке. Заказал два пива, и, посомневавшись, белого вина Тине. Почему-то мне казалось, что она любит белое, и, судя по ее улыбке, я угадал. Дородный бармен с двойным подбородком, но при этом – с полным скрытой силой взглядом, степенно кивнул и подал нам заказ. Взяв пузатую деревянную кружку, сбитую двумя железными обручами, будто бочка, я коротко отсалютовал конунгу и выпил сразу половину. Пиво было прохладным, горьким и очень вкусным.

Да, жизнь в Тангаре явно не была тяжелой ношей. Они тут вон даже пиво варят вкусное.

– Что именно ты хочешь здесь узнать? – спросил конунг, расположившись рядом со мной спиной к стойке, и, как я, положив на нее локти и осматривая помещение.

– Для начала надо просто осмотреться. – ответил я, именно этим и занимаясь. – Понять, есть ли среди этих людей недовольные сложившимся режимом.

– Ну удачи. – усмехнулся конунг и сделал новый глоток. – Посмотри на них, это же разожравшиеся боровы. Их все устраивает, и я нисколько этому не удивлен. Они в безопасности, тепле, богатстве. Зачем им что-то менять?

– Недовольные есть всегда. – ответил я. – Люди все разные, и просто физически невозможно угодить всем. Вернее, технически это возможно, но понадобится слишком много электродов и тока.

– Ты о чем? – нахмурился конунг. – Я ничего не понял.

А я понял! Это про крысу, которая жала на педаль до самой смерти, да?

Я усмехнулся:

– Да это я так, гвардейский юмор, не обращай внимания.

Не обмолвившись больше ни словом, мы допили кружки и я заказал еще по одной. Когда бармен принес наш заказ, я, отдавая ему деньги, слегка задержал руку, чтобы он поднял на меня взгляд.

– А скажи, уважаемый, – начал я. – Мы издалека, местных порядков не знаем – у вас что, комендантского часа нет? Уже так поздно, а люди не по домам.

– Миновала нас сия судьба. – усмехнулся бармен. – Уже месяц как из города отозвали всех Алых, не сообщив почему, и отменили комендантский час. Вот народ и гуляет целый месяц уже, не просыхая. Сделали мне годовую выручку.

Ах, вот оно что. Значит, конунг все неправильно понял, и люди просто отмечают неожиданно свалившуюся свободу! Коль так, среди них может оказаться намного больше недовольных, чем я предполагал!

– А зачем же их отозвали? – делано удивился я.

– Да кто ж его знает? – бармен пожал плечами. – Они просто исчезли, и все.

– Может, император чего-то боится? – попытался я направить разговор в нужное русло. – Или кого-то?

Бармен внезапно ощутимо занервничал – стрельнул глазами туда-сюда и заложил руки за спину, будто бы пытаясь скрыть трясущиеся пальцы:

– Того я не знаю, молодой человек. Разве ж наш императора может кого-то бояться? Наш император – это же крылья Андрады, опора и защита!

Последние слова он произнес нарочито громко, словно они предназначались кому-то другому в этом зале.

Так-так, дела становятся все интереснее и интереснее.

Алкаш справа от конунга, больше лежащий на стойке, чем сидящий на высоком барном табурете, внезапно громко всхрапнул и с жутким грохотом обрушился на пол. Там он сначала сел, потом, покачиваясь, поднялся на ноги и медленно, как зомби переставляя ноги, побрел куда-то прочь. Я проводил его взглядом, пока он не затерялся между посетителями кабака, и снова вернул взгляд к бармену.

Но тот уже исчез куда-то из поля зрения, будто смылся под так удачно подвернувшийся момент.

– Эй, отвали! – внезапно раздался возмущенный голос Тины слева. – Отвали, я сказала! Никуда я с тобой не пойду!

Выпалив все это, Тина яростно плеснула из своего бокала в бородатую морду широкого амбала, который тянул к ней свои пальцы. Амбала, правда, это не утихомирило, и он только грозно зарычал, наверное, пытаясь дать понять, какой он зверь.

Наконец уже убьем?

Я вытянул руку и легонько толкнул амбала в грудь кончиками пальцев. Он нелепо взмахнул руками, потерял равновесие, отшагнул на два шага назад и все равно упал, произведя еще больше грохота, чем давешний алкаш! Казалось, даже дощатый пол под ногами пошел волнами от такого громкого падения!

Но амбал не сдавался. Через секунду он уже сел, и его маленькие, налитые кровью и залитые алкоголем, глазки сфокусировались на мне.

– Ну я тебя… – низко и совсем не угрожающе прогудел он, поднимаясь с пола и подходя ко мне с занесенным для удара кулаком.

Я поднял руку и принял его удар в ладонь. После чего легонько сжал пальцы, до тех пор, пока не захрустели его кости. Я не хотел его калечить, мне совсем не нужно было, чтобы меня тут боялись. Мне даже не нужно было, чтобы люди видели, на что я способен. Пока что – не нужно.

Поэтому я просто дал понять амбалу, что со мной связываться лучше не стоит. Как дал это понять в свое время Гаррету Пико.

Лицо амбала скривилось в гримасе боли, он зашипел сквозь зубы и второй рукой ухватился за мои пальцы, пытаясь их разжать. Я разжал их сам, одновременно слегка толкая амбала во второй раз. И он второй раз отшатнулся прочь и загрохотал на пол, только на сей раз – баюкая покалеченную руку.

Гул в зале затих. Все взгляды присутствующих скрестились на нас, словно мы – актеры, дающие бесплатное представление.

– Эй, что тут происходит⁈ – внезапно раздалось со второго этажа, с балкона. – Именем императора, немедленно объясните, что здесь происходит!

Я поднял взгляд и увидел стоящего на балконе человека в широкополой шляпе. На его плечах покоился тяжелый плащ красного имперского цвета, в ножнах на поясе висел узкий длинный меч, а на кирасе не было живого места от искусной гравировки. Этот человек стоял, опираясь ладонями на перила, и, нахмурив брови, смотрел вниз, на нас, с осуждением. Будто он – судья, и как раз раздумывает, что теперь с нами делать.

И, возможно, он действительно это делал, ведь за его столиком сидело целых пятеро солдат в имперской форме, которые, видимо, внушали ему уверенность в собственных силах.

А еще у него за спиной стоял давешний упавший с табуретки алкаш, который что-то шептал ему на ухо.

– Я – шериф Тангара, и я требую, чтобы вы объяснили, что тут происходит! – снова потребовал человек, нетерпеливо хлопнув ладонью по перилам.

Алкаш придвинулся к нему и снова зашептал ему что-то на ухо. Глаза шерифа сузились еще больше, а вот ноздри наоборот гневно раздулись:

– Ах вы еще и про императора тут паскудные слухи распускаете⁈ Именем императора, я заключая вас под арест до выяснения всех обстоятельств!

Глава 15. Пополнение

Я опустил глаза и перехватил встревоженный взгляд конунга. Внешне он никак не показывал волнения, и продолжал спокойной цедить пиво, но я видел, что его глаза обеспокоенно забегали по помещению, и, в конечном итоге, уперлись в меня – с вопросом.

– Макс, что делать? – тихо спросила Тина, прижимаясь ко мне.

Глядя в глаза конунгу, я слегка покачал головой – мол, глупостей не делаем. Тину же я обнял и шепнул на ушко:

– Мы спокойные мирные люди. Мы будем делать то, что нам велят. Хотят арестовать и пойти в тюрьму – пойдем в тюрьму.

– Но я не хочу в тюрьму. – грустно улыбнулась Тина. – Я там никогда не была, и не собираюсь. Говорят, там темно и сыро.

– Не переживай, мы там ненадолго. – улыбнулся я. – Считай, что мы идем на экскурсию.

А шериф с солдатами тем временем уже спустились по лестнице на первый этаж и подошли к нам.

– Трое, значит! – довольно улыбнулся шериф, закладывая большие пальцы рук за пояс и перекатываясь с пятки на носок. – Да это уже на банду тянет! А банда, которая несет всякую чушь про императора и хулит его – это уже бунтовщики! Сопротивленцы! А что мы делаем с сопротивленцами? Правильно, мы их вешаем. Допрашиваем как следует, чтобы они сдали своих подельников, а потом вешаем.

Либо он самодовольный индюк, либо тут и правда настолько спокойный город, что единственное преступление, которое ему удалось пресечь за последнее время – это воровство мышью косточки, которую он уронил на пол за обедом.

Либо и то, и то сразу.

Либо так. Он мерзкий. Давай его убьем?

– Не надо нас вешать. – притворно испугался я. – Мы же ничего такого не сделали!

– А вон тот господин говорит совсем иначе! – шериф ткнул пальцем в гнусно ухмыляющегося с балкона пьянчугу.

И его тоже убьем.

– А вот кто из вас говорит правду, мы сейчас и узнаем! – шериф хлопнул в ладоши. – В кандалы их!

Солдаты с неожиданной для такого злачного городка сноровкой вытащили откуда-то легкие кандалы, больше похожие на земные полицейские наручники, и заковали нас.

– Под конвой! – весело пропел шериф и первым пошел к выходу из трактира, даже не оборачиваясь – так был уверен, что мы не станем сопротивляться и послушно последуем за ним.

– Господин шериф! – внезапно раздался сзади голос. – Господин шериф, вы забыли расплатиться!

Шериф остановился, развернулся и манерно поднял вытянутый в потолок указательный палец:

– Если вы не заметили, уважаемый Райро, у меня здесь конвоирование преступников в самом разгаре! Уж поверьте, сейчас мне не до таких мелочей, как какие-то там гроши! В следующий раз вернемся – расплатимся!

И, не слушая даже ответа бармена, шериф снова на месте развернулся и потопал к выходу.

Но не дотопал.

Внезапно из-за ближайшего к проходу стола вылез большой коренастый бородатый детина – почти полная копия того, телом которого я совсем недавно проверял здешний пол на прочность. И этот детина, кажется, тоже искал неприятностей, только в этот раз не со мной.

Он встал перед шерифом, возвышаясь над ним на голову, и прогудел:

– Так не пойдет, шериф. Ты уже дважды уходил не заплатив, Райро из-за тебя терпит убытки. А мы не хотим, чтобы его трактир закрылся. Расплатись, будь человеком.

Шериф остановился перед амбалом, отчеканив шаг, и бесстрашно воззрился на него снизу-вверх. Правая рука скользнула на рукоять меча, а лицо служителя закона сморщилось, будто он увидел перед собой крысу:

– Это что, препятствие правосудию? Не потерплю! Немедленно с дороги, или отправишься в камеру вместе с этими тремя! Говорят, холод и сквозняк живо ставят мозги на место! Я сказал – с дороги!

Трактир недовольно, хоть и очень тихо, загудел. Слишком тихо для того, чтобы гул набрал критическую массу и поднял людей с места, но загудел – и это уже хорошо. Значит, не до конца здешняя сытая жизнь забила в людях уважение к себе и друг другу.

Не только жизнь виновата. Не забывай, что отсюда забрали всех Алых. Раньше даже если людям что-то и не нравилось, они прекрасно понимали, что ничего с этим не поделать. Сейчас ограничения сняты. И скоро люди поймут, что не обязательно терпеть издевательства.

Очень скоро. Скорее даже, чем ты думаешь.

Но не прямо сейчас. И лучшим подтверждением этого стал амбал, который недовольно посопел, но все же отошел с дороги и сел обратно за стол, позволяя шерифу увести нас из кабака.

Ничего, детина, ничего. У тебя еще все впереди.

Мы вышли из трактира, обошли его по кругу и на заднем дворе обнаружилась большая деревянная карте, состоящая из двух половин, соединенных вместе металлическими полосами. В заднюю часть – с единственным крошечным зарешеченным окошком, и даже без каких-либо лавок внутри, – посадили нас, в переднюю погрузились солдаты, шериф сел на козлы и стегнул лошадей.

Местный аналог автозака застучал деревянными колесами по брусчатке, нас начало покачивать.

– И каков твой план? – впервые за все время открыл рот конунг.

– Попасть в тюрьму. – я радостно улыбнулся. – Где, как не там, быть тем людям, которые менее прочих довольны правлением императора?

– Неужели это изначально был твой план?

– Вовсе нет. – признался я. – Это импровизация.

– Прости мне мой скепсис, но для импровизации нужно понимать конечную цель. Иначе импровизация превращается в суетливые бесполезные и бесцельные действия. Какова твоя цель?

– С учетом всего того, что я успел узнать, цель проста. Поднять здесь восстание.

– Что ж, будь по-твоему. – кивнул конунг.

Спустя минут десять карета остановилась, и двери открылись.

– Выходите. – лениво велел солдат, придерживающий дверь.

Мы вышли из кареты и нас снова под конвоем завели в местную тюрьму. Это было небольшое каменное здание с голыми стенами что внутри что снаружи, поделенное на три помещения. В первом, маленьком, стоял стол, за которым сидел человечек в синем берете с пером, и небольшая пирамида с оружием. Далее, через решетчатую кованую дверь, можно было попасть во второе помещение, судя по наполнению – оружейную. И наконец третье помещение представляло собой ряд каменных камер, входы в которые перекрывались все теми же решетчатыми дверями.

– Имена? – лениво поинтересовался синий берет, слюнявя большое перо и занося его над листом бумаги.

– Максимилиан Жирнов, Тина Тёрнер, Конунг Теоден. – любезно ответил, едва сдерживаясь, чтобы не прыснуть.

Кто такой Максимилиан Жирнов?

Да хрен знает, не помню уже.

Писец трудолюбиво записал все имена, и нас развели по разным камерам.

В каждой камере оказалась дырка в полу, изображающая туалет, в углу, соломенный гнилой тюфяк вместо кровати, и железная миска прямо на полу. Таких камер было двенадцать, два ряда по шесть, и вместо нас – вот печаль! – в тюрьме был только один человек. Еще не старый, но заросший волосами так, что лица не было видно. Жирные сальные космы переходили прямо в бороду, и казалось, что передо мной какой-то леший. Он был бос, а от одежды остались какие-то жалкие клочки. Он тут явно давно.

Но он тут все же один. А я надеялся, что в тюрьме полным-полно местных… если не сопротивленцев, то хотя бы тех, кто просто недоволен режимом. Учитывая то, что из города как раз отозвали всех Алых, это было логично!

Логично, но слишком рано. Если бы ты пришел сюда на пару недель попозже, когда люди устали праздновать, и начали соображать, так бы и было. А сейчас – довольствуйся одним доходягой.

– Эй, доходяга! – окликнул я его, свесив руки через прутья решетки.

– На себя посмотри. – неожиданно чистым и сильным голосом ответил тот со своего тюфяка.

– Прости, не знал, как к тебе еще обратиться. – искренне покаялся я. – Тебя за что сюда?

– Вы что, не местные? – усмехнулся доходяга, но из-за косматости его бороды это даже не было видно.

– Типа того. Издалека пришли.

– Хреново вам. Я – Каспар, лидер местной ячейки сопротивления. Меня схватили уже два месяца назад, и с тех пор держат тут.

Вот тебе и еще одна причина, почему Алых отозвали. Вернее, почему стало возможным их отозвать. Поймать главу сопротивления – по сути значит, обезглавить его, обезопаситься от него. Они же бестолковые сами по себе.

Что есть, то есть. Мне кажется, проблема этих ребят в том, что они знают, чего хотят достичь, но совсем не понимают, как это сделать. Как им противостоять всей мощи военной машины императора.

Что я слышу? Нотки избранного в твоем голосе? Того, кто все изменит, а?

Я усмехнулся и снова обратился к Каспару:

– А что, много ли сопротивленцев в Тангаре?

– Ха, так я тебе и сказал! – злобно выплюнул Каспар. – Я не такой идиот, чтобы отвечать на подобные вопросы – а вдруг ты работаешь на императора и его псов, а? Одно могу сказать – когда они придут меня вытаскивать отсюда, мало не покажется никому!

– А они придут? – уточнил я.

– А как же! Сопротивление своих не бросает.

Что ж, очень на это надеюсь. Мне будет все-таки намного легче, если все сопротивление этого города соберется в одном месте, чем если…

Бум!

Во внешнем помещение что-то громко то ли взорвалось, то ли упало – я так и не понял! Сквозь решетчатую дверь, отделяющую блок с камерами от приемной зоны, прорвались клубы серого дыма, который быстро затянул все окружение, и от которого сидящие в соседних камерах Тина, конунг и Каспар закашлялись.

Я, конечно, кашлять не стал. Я даже хуже видеть не стал – демоническое зрение спасало и не в таких ситуациях. Я прекрасно видел, что в приемное помещение снаружи ворвались какие-то люди с замотанными шарфами лицами, с оружием в руках…

А вот и кавалерия.

Да, так и есть. Судя по отсутствию доспехов и тому факту, что вооружены нападающие были кое-как, принадлежали они как раз к сопротивлению, и сегодня они пришли спасать Каспара. Интересно, почему именно сегодня?

Да какая разница. Помоги им, что ли. А то вдруг их всех перережут.

Дельная мысль. Хрен его знает, сколько там сопротивленцев, хрен его знает, сколько там имперских солдат – а вдруг соотношение не в пользу первых? Мне такой исход нафиг не нужен.

Поэтому я встал, взялся за петли, на которых висела решетка, и аккуратно вырвал из каменной кладки. Поставил решетку в уголок и вышел в приемное помещение.

На меня тут же из угла с воплем кто-то кинулся, занося меч. Я поднял руки и хлопнул в ладоши, демонстративно ловя клинок между ними. Присмотрелся к вопящему – это было сопротивленец, судя по отсутствию брони, и замотанному шарфом лицу.

– Ты не в ту сторону воюешь. – любезно сообщил я сопротивленцу, и шевельнул руками, заставляя и меч и его владельца развернуться спиной ко мне, лицом к ближайшему солдату императора. – Враг там. А я на вашей стороне.

Не знаю, что сыграло свою роль – то ли то, что сопротивленец был так же ослеплен дымом, как и все остальные, кроме меня, и ему, в общем-то, было все равно, кого рубить, то ли мой спокойный тон, но мятежник побежал в указанную сторону с леденящим душу воплем.

А я пошел по приемному помещению, хватая попадающихся под руку солдат императора и через выбитую дверь вышвыривая их на свежий воздух. Вломившихся в тюрьму сопротивленцев я не смог правильно посчитать – так они мельтешили вокруг, но их явно было не больше десятка. Вряд ли это вся ячейка сопротивления Тангара, а, значит, скорее всего еще какая-то часть находится снаружи, следя, чтобы никто не убежал, и на случай, если вдруг понадобится подкрепление. Или наоборот – если надо будет не пустить подкрепление противника внутрь.

Вот к ним-то я и отправлял имперских солдат, предварительно обезоруживая их. Просто брал за ближайшую конечность и вышвыривал наружу, следя за тем, чтобы ненароком не оторвать то, за что держу.

К счастью, обошлось без этого.

Когда имперские солдаты кончились, а дым в помещении почти рассеялся, я вернулся в блок камер. Оказалось, что там уже тоже хозяйничали сопротивленцы – они возились с замками камеры Каспара, по очереди пытаясь подобрать к ней нужный ключ из целой дюжины висящих на железном кольце. И когда только успели его раздобыть?

– Дайте я. – я отодвинул их в сторону, взялся за решетку и потянул ее на себя, выламывая из камней. Сопротивленцы шарахнулись в одну сторону от меня, Каспар – в противоположную.

– Ты кто такой⁈ – с ужасом в голосе спросил глава сопротивленцев.

– Прямо сейчас – твое спасение. – хмыкнул я, обрастая броней. – Поблагодаришь потом.

Аналогичным образом я вскрыл камеры конунга и Тины, убедился, что они в порядке после едкого, но, как оказалось, совершенно безвредного дыма, и мы все вместе вышли наружу.

А снаружи нас уже ждали. Нас ждала целая толпы горожан, причем некоторые из них были вооружены, хоть и скудно – вилами и факелами, а перед ними на коленях, с заведенными за спины руками, стояли уцелевшие солдаты императора. Оружие лежало перед ними в общей куче, поверх которой распластался мертвый шериф.

У него из груди красноречиво торчали вилы.

– Вот они! – завопил уже знакомый мне по трактиру бородач, тыкая зажатым в руке факелом в нашу сторону. – Я же говорил, что они там! Я же говорил, что этот ублюдок посадит их в тюрь!..

Он внезапно оборвал свою тираду на полуслове – видимо, как следует рассмотрел меня.

Вот значит как все было. Это не сопротивленцы пришли спасать Каспара, это у людей наконец лопнуло терпение, и они пошли вызволять вас. А сопротивленцы просто подсосались к этому делу, воспользовавшись ситуацией.

Надо признать, в этот раз они поступили очень грамотно с тактической точки зрения. Возможно, они не такие уж и пропащие.

Я осмотрелся и увидел рядом подходящее возвышение – самый настоящий эшафот. Помост, поднятый от земли на пару метров, на котором располагались две виселицы, в данный момент без веревок. Но мне веревки и не нужны были.

Я забрался на эшафот и повернулся к толпе жителей:

– Эй, вы! Жители Тангара! Вы уже месяц празднуете то, что из вашего города убрали всех Алых Гвардейцев… А знаете, почему их убрали⁈ А я вам скажу! Потому что император боится, вот почему! Чего он боится⁈ Он боится меня!

Я дал людям несколько секунд переварить информацию, и, когда где-то в глубине толпы зародился недоверчивый гул, заговорил снова:

– Меня называют Белым Гвардейцем, но это правда лишь отчасти! Я действительно белый, но я не гвардеец. По крайней мере не гвардеец императора. Я – его худший ночной кошмар, который прямо сейчас, прямо сегодня, идет к нему прямо в его императорскую спальню! И я иду не один – со мной идет целая армия, которая сейчас стоит недалеко от вашего города! Если вы устали от того, что вам указывают как жить, если вы хотите полностью почувствовать вкус свободы, если вы еще не превратились в жирных боровов, которых откармливают на убой – мы стоим в роще на западе за пределами города! Я никогда из вас не уговариваю, и никого с собой не тащу, мы все равно отправимся войной на имперский дворец – с вами, или без. Я лишь предлагаю вам стать частью чего-то великого. Чего-то, что останется в истории навечно. Выбор за вами.

Я спрыгнул с помоста и подошел к Тине и конунгу.

– Это совсем не те слова, что ты говорил нам. – тихо отметил конунг.

– Здесь и не нужны те же слова. – улыбнулся я. – Вы целыми поколениями жили в атмосфере неприязни к императору. Этим же людям испытывать неприязнь было запрещено. Они сами должны принять свое решение. А сейчас – отправимся к войску.

Я подхватил на одну руку Тину, на другую – конунга, разогнался, и, не оборачиваясь, понес их обоих к нашему войску.

Вечер прошел спокойно и сонно. А ближе к ночи из Тангара стали приходить первые люди. По одному, по двое или даже целыми десятками, они приходили, и их тут же принимали специально выделенные под это люди. Помогали им устроиться, знакомились с ними и знакомили их с нашим лагерем, повсюду загорались все новые и новые костры, разбивались все новые и новые палатки…

Пока внезапно все это не разметало мощной воздушной волной прямо из центра лагеря!..

Глава 16. Ночная атака

Раздались крики, лязгнуло оружие, а следом – протяжный, но не испуганный, а скорее надменный, вопль, и снова что-то взорвалось!

Это еще что такое⁈

Судя по всему, магия. Нападение, полагаю. Чего стоишь, идиот⁈

А я уже не стоял. Я уже несся со всех ног в сторону взрывов, удивляясь на ходу почему же нет пламени.

Мне хватило нескольких секунд, чтобы добраться до места происшествия, расталкивая по пути людей. И там я увидел, почему же не было пламени.

Потому что не было никаких взрывов. Было только портал, который, видимо, как-то не так открыли. И сейчас из этого портала валили солдаты императора.

С поднятыми мечами, закрывшиеся щитами по самые глаза, они с боевым кличем выбегали из портала и атаковали первых же попавшихся людей, не глядя на их пол и возраст. На земле уже лежали несколько раненых, истекающих кровью, среди которых я с содроганием увидел совсем молодую девушку, а солдаты шли прямо по ним, врубаясь в не успевающие собраться для ответного ряды моей армии!

Где-то глухо зазвенело оружие, но его явно было слишком мало – никто не ожидал нападения, естественно же, никто не ожидал нападения! Как его вообще можно было ожидать так скоро⁈ Как император смог открыть портал сюда, в безымянную рощу, о которой он даже знать не должен был⁈ Ну ладно, не сам император, а его маги… Тем более, если это его маги! Предположить, что в рядах магов Тойфона нашелся именно такой, что был конкретно в этой роще и благодаря этому способен открыть сюда портал – это же немыслимо! Даже тот же самый Тревор, если верить конунгу, никогда не ходил в этом направлении, а даже если и ходил – явно не забредал так далеко!

Так откуда здесь взялся портал⁈

Ты уверен, что именно это сейчас важно? Я бы на твоем месте беспокоился о другом.

И, кинув на портал новый взгляд, я понял, о чем он.

Из портала выходили Алые. Один за другим, едва помещаясь плечами в кружащемся зеве, положив алебарды на плечо, трое Гвардейцев шагнули на поле боя, и тут же, не сбавляя шага, вступили в него. В воздух поднялись страшные карминовые секиры и опустились на ряды моих людей, прорубая в них целые просеки.

Ну нет, это уже чересчур! Натравливать Алых на простых людей, чтобы они их рубили как скот на бойне – это переходит уже все границы! Все равно что скинуть атомную бомбу на племя аборигенов, которые ничего серьезнее обожжённой на костре палки в руках не держали!

Они здесь не по их душу. Они пришли, чтобы выманить тебя.

Что ж, у них получилось!

Я прыгнул вперед прямо с места, в полете обрастая доспехами и занося правую руку для удара. Плевать, что Алый стоит ко мне спиной, занятый простыми людьми – если они решили играть грязно, то и я буду тоже!

Правая нога ушла в реверс, кулак устремился вперед и страшный, страшнейший супермен панч в прыжке обрушился на затылок Алого!

Но за какое-то мгновение до этого он закинул за спину свою алебарду, прикрывая голову плоскостью топорища.

Когда кулак врезался в алебарду, я ожидал услышать длинный и протяжный гул, как от колокола. Но вместо него раздался только странный хруст, словно я ударил по тонкой ледяной корке на осенней луже.

Алебарда в руках Алого по инерции врезала ему по затылку, и он отлетел прочь, будто его в спину пнули!

Это еще что такое? Раньше они так не делали!

Нашел время думать, сзади!

Я развернулся, вскидывая скрещенные руки – я уже знал, что на меня падает алебарда второго Алого. Поймал древко в скрест, сжал пальцы на обухе топорища и рванул вверх и на себя, пытаясь выдернуть оружие из его пальцев!

Хрен там – Алый лишь взлетел в воздух, прямо с места, не приседая и будто вообще не напрягая мышц, будто батутом подброшенный! Перелетел через меня, по-прежнему не отпуская оружия, а, приземлившись, ловко дернул алебарду вперед, да так что острием она съездила мне по голове.

Хватит с ними играться!

Удар, конечно, не нанес мне никакого ущерба, но конкретно разозлил. Перехватив древко одной рукой, я занес другую, намереваясь сломать алебарду пополам…

И в эту секунду еще одна ударила меня в спину, заставляя сделать два шага вперед.

Опять начинается! Да что же эти твари так слаженно работают⁈ У них что, есть свой университет, где их готовят специально для противостояния таким как я⁈

Их не нужно готовить, они с самого момента создания готовы! Прекрати думать о том, как их победить, просто, мать твою, уничтожь их! Они – жалкая подделка, мне стыдно, что ты не способен на такое простое действие!

Заткнись! Мне сейчас вот только твоих непонятных нотаций не хватало!

Я зарычал, вскидывая руки кулаками вверх, перпендикулярно земле и блокируя сразу два горизонтальных удара с разных сторон. Алебарды мгновенно провернулись, и дернулись обратно, захватывая мои предплечья изгибами топорищ и разводя руки в стороны, как на распятии.

А на голову сверху-вниз уже падала алебарда третьего гвардейца.

Их что, прокачали⁈ Они явно стали действовать еще слаженнее, чем раньше⁈

Хватит думать, действуй!

Как⁈ Что мне делать⁈

Все то же самое, что делал до этого, только лучше! Тебя вообще-то тоже «прокачали», если ты не помнишь! Или ты считаешь, что «полнее» стал только я один⁈ Хватит сопли жевать, встал и отделал их!

Как же ты бесишься… И бесишь… Так и хочется иногда выкинуть тебя из своей головы, чтобы ты прекратил указывать мне, что и как делать! Что ты вообще о себе возомнил, пустотный паразит⁈ С чего ты решил, что ты можешь мне указывать, что делать, а⁈ Из нас двоих я – главный, потому что ты сидишь во мне, а не наоборот! Это я должен давать тебе указания, потому что это я крутой, а не ты!

Так докажи это!

Да пошел ты нахер!!!

Я зарычал от злости и свел вместе руки, вырывая держащие меня алебарды из рук Алых и смыкая ладони на падающем прямо на меня лезвии. Легкое напряжение мышц – и алебарда останавливается.