Текст книги "Крылья (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Копье сквозануло по самому краю маски, рассекая ее, словно тонкую паутинку, в воздухе повисли шарики крови, а император отпустил крест, и исчез!

Я рывком поднялся, не обращая внимания на подламывающиеся ноги, и перехватил крест в полете. Двумя пальцами разорвал веревки на руках и ногах, и осторожно взял тело Тины на руки. Волосы девушки опали, открывая лицо, все в синяках, ссадинах и ожогах, как и остальное тело. Губы были покусаны и истерзаны, под носом и глазами – потеки крови. К счастью, сами глаза были закрыты.

Я бы вряд ли смог посмотреть в них, если бы не это. Ведь это по моей вине она сейчас мертва. Это я отправил ее на поиски кротов в армии, потому что доверял ей. Но совершенно не подумал, что такая импульсивная и прямолинейная девушка, как Тина, просто не способна на тайный шпионаж, и, обнаружив предателя, первым делом попытается воззвать к его совести и обличить его. А предатель, недолго думая, тем или иным способом отволочет ее императору, где из нее вытянут много интересных сведений. В том числе и насчет тайного знака сопротивленцев, если она где-то успела подслушать о нем.

А то, что при этом это милейшая, ни разу не сделавшая никому ничего плохого, прелестная девушка, умрет – это никого не волновало. По крайней мере, это не волновало Тойфона и его прихвостней.

Я медленно отошел к стене и положил Тину возле нее. Потом я ее похороню.

Потом.

Этот ублюдок перешел все границы.

Не думаю. Скорее, у него никогда и не было никаких границ.

Т оже возможно. Короче, действуй. Я поддержу тебя, сколько смогу.

И боль полностью отступила. То ли до этого момента демон халтурил, то ли берег силы для какого-то рывка, для какого-то момента полного напряжения, но теперь вышел из себя даже он.

Даже он.

Я развернулся лицом к сияющему в магическом зрении ярким пятном трону и зашагал к нему. Ноги уже полностью слушались меня, и не пытались подломиться на каждом шагу – демон знал свое дело.

А я знал свое. Если император боится выйти со мной в открытое противостояние, и предпочитает атаковать со спины, то пусть так и будет.

Если я не могу увидеть его даже магическим зрением, потому что он не становится невидимым, а просто все равно что исчезает, то пусть так и будет.

Во мне демон, я обладаю копьем и доспехами, но это все мелочи. Главное, что внутри всего этого я остаюсь собой. И в первую очередь это значит, что я остаюсь рукопашником. И, как любой рукопашник, я прекрасно знаю, что у любого человека есть свой боевой ритм. Удобная для него схема распределения времени, в которой атаки чередуются паузами. И любой человек будет атаковать согласно этой схеме, если только он специально не тратил годы на то, чтобы научиться сбивать этот ритм, не вестись на поводу своих биологических часов. На то, чтобы осознанно дробить свои атаки и паузы между ними, вводя противника в заблуждение и не давая ему возможности просчитать свои действия.

Но император, конечно же, никогда не занимался ничем подобным. Зачем ему? У него в распоряжении крылья, которые и так делают его самым сильным существом на планете. А даже если он когда-то давно этим и занимался, то явно не в последние пять лет, которые крылья принадлежат ему. Да что там – я и сам бы не стал этим заниматься, если бы у меня была сила хотя бы одной части демона. Собственно, я и не занимался.

Но мне и не нужно – я все это еще помню.

А вот он – уже точно нет.

Поэтому мне просто нужно посчитать.

Шаг, второй, третий…

Атака!

В спину врезался стальной шар, который используют для сноса зданий! Меня швырнуло вперед, я сделал два лишних шага, и машинально посчитал их тоже. Чертыхнулся про себя, и начал счет заново.

Шаг, второй, третий…

Удар!

На этот раз – в руку, держащую копье! Локоть вывернулся в обратную сторону, из-под треснувших пластин брони высунулся обломок кости – то ли моей, то ли доспехов, не пойми, – но боли все не было, я даже копье не выпустил. Демон старался изо всех сил.

Надолго меня не хватит!

Ничего, я уже почти закончил. Потерпи еще чуть-чуть. Мне надо, чтобы император поверил, что мне для чего-то нужно достичь его трона. Нужно, чтобы он потерял бдительность.

Поторопись.

Шаг, второй, третий…

Удар!

Левую ногу вынесло вперед, словно ее дернули обвязанным вокруг икры канатом! Я чуть не растянулся в шпагате, где-то неприятно затрещали связки, настолько громко, что это даже было слышно. В районе икроножной мышцы был вырван здоровенный кусок брони, и в дыре проглядывала сочащаяся кровью плоть. На сей раз – уже моя.

Я подобрал под себя ногу, встал и снова пошел вперед. До трона оставалось всего ничего – какой-то десяток метров…

Шаг, второй, тре…

Разворот!

Время будто замедлилось – настолько быстро заработал мой мозг! Как в бою, когда ты успеваешь за мгновение проанализировать сразу всю прорву входящей информации и на ее основании предугадать, предвидеть то, что случится дальше!

Копье через плечи перетекло из моей раненой руки в здоровую, и я поднял его, наводя острие на плотное разноцветное марево, возникшее на расстоянии вытянутой руки от меня!

Марево, которого раньше не было!

Марево, которое могло быть только лишь источников единственной в этом зале магии – магии крыльев!

И император ничего не успел сделать. Он не умел замедлять время, как я, он не умел предугадывать чужие действия, как я. Поэтому в момент, когда острие копье уперлось в марево, он уже вылетал из него, занеся крыло в широком замахе.

Замахе, которому не суждено было закончиться. Император налетел на копье и по инерции насадился на него почти до половины древка. Острые шипы и неровности клинка без труда прошли через тело, не защищенное, как у меня демоническими доспехами, и гарантируя диктатору скорую смерть.

Как ни крути, а в своей анатомии император оставался простым человеком.

– Я же говорил, что я тебя на шашлык пущу. – спокойно сказал я, глядя в стальную маску императора.

– Идиот… – тихо прошептал он. – Ты же идиот.

– Обоснуй. – усмехнулся я.

Крылья за спиной императора стали уменьшаться, словно усыхать. Костяные перья обмякали, будто листья на осенних деревьях, скукоживались, превращаясь в маленькие красные комочки, сочащиеся кровью. Они сжимались еще больше, и в итоге исчезали совсем, словно их никогда и не было.

А по копью, как по магистральному проводу, потекло разноцветное марево магии. Оно вливалось в мою руку, растекалось по всему телу, сосредотачивалось на местах ранений, и они тут же затягивались.

– Ты собрал в себе демона… – усмехнулся император. – Но как теперь ты защитишь от него свою душу?

Черт!

Тора!

Я бросил короткий взгляд на дверь, за которую выставил Тору своими же руками – дверь тряслась и трещала, атакуемая с той стороны всеми видами магии, какими только молодая императрица обладала! Но засов все еще держал, а я сам нахожусь в самой середине зала!

И слияние демона уже почти завершилось!

Я вырвал копье из тела императора, сбросив его на пол, и побежал к двери!..

И не добежал.

На середине расстояния ноги подкосились, в глазах потемнело, и я рухнул на каменный пол…

Я был далеко. Я был давно. Я смотрел на мир другими глазами, с другой высоты другого тела. Я говорил на другом языке. Понятном мне, но другом. Кажется, я говорил на шали. Я родился в счастливой полной семье, которая через десяток лет перестала существовать из-за войны с соседним государством. Выжил я один.

Я стал исследователем. Я изучал магию, и магических существ. Я кормил с рук мантикор, записывая услышанные от хозяев подробности их содержания и дрессировок. Я гладил грифонов и учился у андрадских магов правильному взаимодействию с ними. Я пробирался по густым лесам, страдал от назойливых насекомых и мерзкой еды ради того, чтобы добраться до удивительного народа фейри и попытаться понять их невероятный образ жизни.

Я был магом. Я изучал все, что относилось к магии, и, как помешанный, все это пытался повторить. Я добился огромных успехов во всем, что уже было придумано, и стал одним из самых сильных и одаренных магов мира. Я придумал и сделать реальностью несколько особенных магических техник, и предотвратил несколько природных катастроф благодаря своему дару.

Я был патриотом. Я всем сердцем любил свою родную страну, даже несмотря на то, что она представляла из себя безжизненную пустыню с редкими оазисами жизни. Я отдавал всего себя на благо государства, которое не позволило мне погибнуть, когда я остался сиротой, не способным прокормить самого себя и не способным выжить в принципе.

Я был мечтателем. Я пытался совместить несовместимое, привнести то, чем я хорошо владею, и что понимаю, – магию, – туда, где ее до этого не было. Я все время пытался создать что-то новое, что облегчит жизнь людей Шалихада, что поможет стране восстановиться после войны, что наладит ее экономику, попутно помогая и простым людям.

Я был ученым. Путем долгих магических экспериментов я нашел способ превратить воду практически в эликсир жизни. В уникальную жидкость, которая не портилась при хранении, и при этом с успехом уничтожала абсолютно любую заразу. Жидкость, для которой можно было найти тысячу применений, и еще тысячу – придумать. Вместе с небольшой экспедицией людей, понимающих в подземных течениях, я спустился в недра горы, где заколдовал подземный источник, несущий свои воды по всей территории Шалихада. Я потратил на это почти все свои силы, но зато источник вместо воды стал нести чистую даба, снабжая ею города и поселения.

Я был идиотом. В погоне за своими целями, за собственным тщеславием я совершенно забыл про фундаментальные законы природы. Даже не забыл, нет, я вовсе не забыл про них. Но я надеялся, что я смогу их обойти. Надеялся, что смогу обмануть один из главных законов мироздания. Закон, гласящий, что все в мире должно быть уравновешено. Ничего не может ниоткуда взять и ничего не может никуда деться. Закон, гласящий, что у любого действия будут последствия.

Я был террористом. Не прямо, но косвенно. Создав целый источник даба, несущий миллионы тонн целительной жидкости, заложив в него всю свою магию, что во мне была, я спровоцировал природу на ответные меры – на создание существ, единственной целью которых стало пожирание магии. Сам того не осознавая, я стал причиной появления кнаргов и демонической паутины, которая на самом деле к демонам не имела никакого отношения. Неуязвимые для магии, почти неуязвимые для оружия, кнарги принесли много страданий моей стране, полностью уравновешивая одним лишь своим существованием все те плюсы, что несла людям даба.

Я был изменником своей страны. Так меня прозвали недавние коллеги и друзья. Люди, которые совсем недавно возносили меня на все возможные пьедесталы и особенно – те, кто лебезил передо мной. Мои недальновидные действия стали причиной того, что от меня отвернулись абсолютно все, обвинив в попытке уничтожить собственную страну.

Я был мертвецом. Меня сожгли на костре, предав самой жуткой смерти, какой только возможно было казнить в моей стране. Я раскаивался и признавал свою вину, я обещал все исправить, но никто не желал меня слушать. Толпа жаждала моей крови, и ничто другое не могло умерить их пыл.

Я был беглецом. Я не готов был умирать. Поэтому в последний момент, поняв, что люди не успокоятся, что люди не передумают, не соберутся с мыслями, я начал действовать. Я собрал последние крохи магии, которые остались во мне, и попытался перенестись с костра. Хоть куда-то. Куда угодно, лишь бы избежать смерти. И, конечно, моей магии не хватило, и вместо того, чтобы перенестись куда-то, я застрял в «никуда».

Я был демоном. Межпространственная пустота по-новой наполнила меня магией, залила под завязку и даже больше, всего меня превратив в живое ее воплощение. Годы в нигде изменили саму мою суть, вылепили из плоти, у которой нет возможности существовать там, где я находился, что-то новое. Что-то принципиально другое, что-то не поддающееся пониманию человеческого разума. В том числе и моего. Поэтому мой разум изменился тоже.

Я был озлоблен. Я злился на Андраду, из-за войны с которой я потерял родителей и на Шалихад, который поднял меня на вилы так же легко, как и на пьедестал. Я злился на горняков, которые по моей же просьбе провели меня к источнику и на фейри, глядя на магию которых я нашел способ превратить этот источник в то, что было нужно мне. Я ненавидел всех. Весь мир. Злоба и ненависть полностью поглотили мой разум, и, чем больше проходило времени, тем больше моя душа пропитывалась этими чувствами и эмоциями.

Я ждал. Я ждал момента, когда мне снова откроется путь в мой мир, когда снова появится дорога, по которой я смогу вернуться туда. Вернуться и отомстить всем тем… Просто всем. Всему миру. Миру, который отверг меня. Миру, который казнил меня, даже не дав мне шанса исправить то, что я сам же натворил. Я горел ненавистью и жаждой мести, я хотел, чтобы каждый житель мира, который когда-то был мне родным, испытал то же, что испытывал, горя на костре, я… А лучше – больше.

Я был разделен. Жажду крови невозможно утолить, но я пытался. И однажды люди, изрядно поднаторевшие в магии за время моего отсутствия, все же смогли ценой многих жертв справиться со мной. Разделить меня на части, и спрятать их по разным уголкам мира, не позволяя собраться воедино. Это был максимум, на который они были способны.

Я…

открыл глаза.

Я навзничь лежал на полу, без брони, без копья, без крыльев. Изорванная и окровавленная одежда – все, что на мне было. Будто во мне и не было никакого демона.

Но он был. Теперь уже – собранный. Полноценный. Готовый.

Дверь, закрытая на засов, уже почти сдалась напору волшебницы с той стороны – засов треснул и с каждым новым ударом не пойми чего трещал все сильнее и сильнее! Еще пару секунд – и он сломается!

Только уже поздно…

Эй, рогатый.

Сам ты рогатый.

Я усмехнулся.

Значит, никуда ты не пропал?

Куда я пропаду.

Не знаю… Куда ты собирался пропасть? Ты же хотел собраться вместе не для того, чтобы остаться внутри меня, правильно?

Не для того.

Так что теперь? Снова будешь летать по миру и убивать всех, кого встретишь?

Крррак! – сдался засов и внутрь влетела разъяренная Тора! Волосы ее растрепались, глаза горели, грудь ходила ходуном…

Но, едва лишь она увидела мертвого императора, и меня, сидящего посреди зала, ее будто потушили. Она сникла и тихо протянула:

– Ма-а-акс…

Но я лишь поднял ладонь, призывая ее к тишине. Мне нужно было услышать, что ответит демон.

И я услышал.

Нет, не буду.

И почему же?

Не хочу. Больше – не хочу.

Вот это новости! Я же видел твои… Твою историю! Ты же горел ненавистью! Ты жил ею! Ты был соткан из нее! Причем надо признать – если знать твою историю, то мотивацию можно понять! Не оправдать, нет, конечно, но как минимум – понять! Так и что, за шестьсот лет вынужденного заточения – неужели твоя ненависть не стала еще сильнее⁈

Так было.

И что же изменилось?

Появился ты.

Твою мать, ты что, слова за золото покупаешь⁈ Объясни нормально!

Это сложно.

Так ты же был ученым! Тебе по роду службы следует уметь объяснять сложные вещи простыми словами!

Э то сложно объяснять, потому что я сам не понимаю до конца, почему так. Одно я могу сказать точно – у меня больше нет жажды крови. Нет ненависти. Я не хочу отнимать жизни. Во-первых, я понял, что все те, кто, по моему мнению, заслуживал смерти, уже мертвы. Но это мелочи, меня бы это не остановило. Но если еще и во-вторых – я понял, что я сам уже совсем не тот, кем был раньше. Кусок меня сидел в твоей голове, и, как постепенно твоя душа пропитывалась моими эманациями, так и моя душа пропитывалась твоими. Именно из-за того, что я присутствовал в тебе лишь куском, края которого были, скажем так, обломаны и не защищены от воздействия, я понемногу становился тобой точно так же, как ты – мной. Я перенимал твой образ мышления, твои жизненные приоритеты, твое отношение к людям. Твое резкое неприятие убийств просачивалось в меня, и, даже если бы я изо всех сил этому противился, я бы ничего не смог с этим поделать. Но с этим я тоже смог бы бороться, если бы не кое-что «в-третьих».

И что же?

Твоя кровь. Я питался твоей кровью, это нормально, но в то же время я вынужден был поддерживать твою кровь в нормальном состоянии.

Что ты имеешь в виду под «нормальным состоянием»?

А ты еще не понял? Когда ты попал сюда, ты задыхался. Воздух этого мира непригоден для твоего дыхания, в нем слишком мало кислорода. Через некоторое время ты бы потерял сознание и задохнулся… Если бы не соединился со мной. Мне не нужен был сосуд, который сдохнет раньше, чем позволит мне захватить его, поэтому я начал снабжать тебя дополнительным кислородом, чтобы ты мог нормально функционировать.

А ведь и правда! Я действительно задыхался, и перестал только после того, как упал в демона! Значит, это он стал работать для меня как акваланг!

Вроде того. Но я слишком поздно заметил кое-что еще. Твоя кровь тоже другая по составу, отличная от крови жителей этого мира. Незначительно, но этого оказалось достаточно. Питаясь все это время твоей кровью, я не заметил, как мой организм перестроился и перестал воспринимать кровь жителей этого мира. Я уже несколько недель не способен воспринимать никакую другую кровь, кроме твоей.

Я засмеялся в голос.

Какая ирония – демон оказался зависим от меня! Сверхмогущественный Десан превратился в банального наркомана, который не может прожить без крови единственного в своем роде человека в этом мире! И из-за этого он не способен от меня отделиться, даже если бы хотел!

Особенно не зарывайся. Ты без меня вообще-то тоже не проживешь.

Я думаю, что магия способна мне помочь.

Способна. Она тоже способна тебе дать дополнительный кислород, но для этого тебе придется каждые двадцать минут обновлять заклинание. И энчин тут не поможет – он будет способен выделять кислород только из того объема, который занимает сам, а тебе этого будет мало. Так-то, если говорить откровенно, и я без тебя проживу. Например, если ты все-таки каким-то образом умудришься погибнуть, я отделюсь от тебя и смогу выжить, перейдя в нематериальную форму. Другой вопрос, что я уже не смогу вернуться в материальную, по крайней мере до тех пор, пока не найду еще одного человека с такой же кровью, как у тебя…

То есть, никогда, я понял.

Или очень близко к тому. В общем, как ни крути, а мы теперь нужны друг другу.

Мы и раньше были нужны друг друга. Просто наша мотивация была несколько другой.

Тоже верно.

Так что значит… Мир? Я имею в виду, не между нами, мы и так не воевали… А между тобой и всем остальным миром.

Я уже и сам забыл свою же историю. Жажда мести заменила мне ее. Посмотрев ее заново вместе с тобой, пережив ее заново, я вспомнил, каким я был. Я вспомнил, что мною двигало и что меня тогда наполняло. Что я хотел и чего добивался. Так что да, пусть будет мир. Или, по крайней мере, больше не будет войны.

– Ма-а-акс? – недоверчиво позвала Тора, не спуская с меня глаз.

Я широко улыбнулся и поднялся с пола:

– Все хорошо, Тора.

– Что именно хорошо, Макс? – не поверила мне Тора. – Где демон?

– Внутри. – я приложил руку к груди. – И он никуда оттуда не денется.

– Это еще почему? – прищурилась Тора. – Ты меня, конечно, извини, но сейчас я тебе не верю. Так, как ты говоришь, не бывает.

– Теперь бывает. – я кивнул. – И я даже могу тебе все рассказать… Если ты готова выслушать.

Тора несколько секунд сверлила меня взглядом, а потом медленно кивнула:

– Хорошо… Я готова тебя выслушать. Но с одним условием.

– Каким же?

– Не вздумай сдвинуться с места.

Эпилог

Со смертью императора все Алые Гвардейцы моментально перестали существовать. Без их поддержки наша армия легко разгромила остатки сил император, деморализованнные таким поворотом событий, и захватила столицу. Тора заняла принадлежащий ей по праву трон, и первым же указом отменила ночной коммендантский час, что было встречено ликованием.

Тину похоронили на собственном маленьком кладбище дворца, рядом с могилами нескольких предыдущих императоров. Она это заслужила.

Тело Тойфона забрал для исследования орден Серебрянной Печати. Оказывается, их глава был в курсе настоящего происхождения Торы, и именно поэтому в то время, что я гостил у них, старался всеми правдами и неправдами держать ее от меня подальше. Я же все-таки был демоном.

Хотя почему «был»? Я и сейчас остаюсь наполовину демоном. Демоном, который больше не отзывается на имя Десан, потому что говорит, что настоящий Десан погиб на костре много веков тому назад. Ну а то существо, которое взяло себе его имя позже, имеет мало общего с демоном, делящим со мной мое тело.

Я стал личным телохранителем императрицы. С моими навыками и способностями это было закономерно. Кроме того, это позволяло нам постоянно находиться рядом друг с другом, что не могло не сказаться на наших отношениях, начавшихся еще в Шалихаде, но позже забуксовавших из-за вынужденного расставания и появления Тины. Мы снова сблизились и больше не расходились. Тора даже предлагала официально короновать меня как императора, но мне это было не интересно. Когда я смотрел на то, как она занимается всякими управленческими делами, у меня глаза начинали слипаться от скуки. Лично мне подобное времяпровождение казалось интересным только в разрезе поиска способа уснуть при бессоннице, и никак иначе.

Зато я тренировался. Тренировался много, и вволю. Тренировался использовать силы демона, чтобы полностью раскрыть его потенциал, и тренировался без его способностей, чтобы не забывать о том, что я что-то представляю из себя и без него. Чтобы однажды не попасть в ловушку, подобную той, что я сам поставил императору. Мне, в отличие от него, демона в себе предстояло носить долго. Очень долго. Возможно, бесконечно долго. Лишенный возможности от меня отделиться, даже если бы он хотел, демон отказался от захвата моей души, что неминуемо привело бы к необходимости покинуть мое тело, что моментально зачахло бы этой важной составляющей. А значит, срок в девять лет, что когда-то отпускала мне Аяка, превратился в плюс-минус бесконечность.

Аяка… Еще одна жертва этой войны одного демона против другого. Одного мира против другого. Жертва, от которой даже не осталось тела, которое можно похоронить. Единственное, что от нее осталось – это память. Память о хрупкой девушке, что добровольно взвалила на себя непосильную ношу, зная, к чему это приведет.

Мне остается ее только помнить…

И я, честно говоря, охреневаю с того, что вспомнил ты только сейчас!..